– Я тоже не заметила…
– А я помню! – взволнованно уверял Зирап. – Он вышел в коридор!
– А не в столовую, вы это точно помните? – переспросил Гирт.
– Да.
Рандер подошел к праздничному столу.
– А вы оба? Тоже, конечно, ничего не видели и не слышали? – Он усмехнулся и тут же спросил серьезно: – Что вы делали?
Расма слегка покраснела, однако ее лицо по-прежнему сохраняло спокойствие.
– Мы разговаривали, – ответила она не сразу.
Улас гневно покосился на Гирта и ничего не сказал.
– Вы сидели так же, как сейчас, – один напротив другого?
– Да.
– И свеча стояла так же близко к вам, как сейчас?
– Да, кажется, так.
– Ага…
Наступила пауза. В чашках медленно остывал кофе. Тишину прервал Рандер:
– Значит, вы разговаривали. Я не спрашиваю, о чем… Все время?
Расма несколько удивленно подняла глаза и пристально посмотрела на Гирта.
– Как это – «все время»?
– Ну, я имею в виду, как долго вы разговаривали?
Улас презрительно фыркнул, но Расма сдержанно пояснила:
– До тех пор, пока я не ушла на кухню.
– Вы шли через коридор или через столовую?
– Через коридор.
Рандер повернулся к мужу актрисы:
– Вскоре после этого вы тоже покинули зал? Верно? Через какую дверь?
– Через ту, что ведет в коридор. И что? – нетерпеливо спросил Улас.
– Ничего. Только это я и хотел узнать.
Улас мгновение смотрел на Гирта, затем ухмыльнулся и сказал безразличным голосом:
– Кстати, вам никогда не приходило в голову, что убийца, кто бы он ни был, может, не дожидаясь, пока вы схватите его за шиворот, попытаться убрать с пути вас самого.
Гирт пытливо посмотрел на говорящего. Что это? Дружеское предупреждение или скрытая угроза?… Он пожал плечами.
– Благодарю, за меня не беспокойтесь!
Напряжение разрядила актриса. С сигаретой в руке она ворвалась в зал и спросила:
– Что тут у вас опять за Египетские ночи?
Не получив ответа, она как ни в чем не бывало обратилась к хозяйке:
– Твой кофе, дорогая, был просто чудесен, честное слово!
– Что верно, то верно! – подхватил Калвейт, входя вслед за Диной. – Спасибо, Расма!
– На здоровье! – вежливо ответила Расма, встала и вышла в «будуар».
Рандер еще раз сосредоточенно обвел глазами полутемное помещение, по очереди задерживаясь взглядом то на Зирапе, то на Уласе. Затем медленно проговорил:
– Ясно.
Включил верхний свет, взял с камина свою чашечку и вышел в столовую, как бы нечаянно прикрыв за собой дверь.
Алберт даже не взглянул на вошедшего и продолжал неторопливо цедить кофе. Остановившись посреди комнаты, Рандер залпом допил оставшийся кофе, поставил чашку на стол и спросил:
– Когда вы тут раньше курили в одиночестве, то сидели там, где сейчас, или на диване?
Гирт приготовился услышать в ответ нечто вроде: «Какого черта вам это нужно знать?», но Алберт, на удивление спокойно, сказал:
– В этом же кресле.
Необщительный и обозленный приятель Юриса уже не казался таким колючим, он как-то присмирел, смягчился, – то ли пожалел о том, что час назад наговорил Гирту, то ли наступил спад после «бури», разыгравшейся в комнате Расмы.
Рандер открыл коробку с сигарами, захлопнул ее и сказал:
– Вы, конечно, хорошо знаете тот немецкий альбом о женщине в индийском искусстве?
– Ту книгу, которую мы привезли Инсбергам? – Алберт поморщился. – Да не особенно. Я ее даже ни разу не раскрыл.
– Но вы знаете, что в ней оказалось?
– Да, видел… Когда Расма вынимала ее из буфета.
– Скажите, пожалуйста, в тот раз, когда вы тут сидели, этот альбом был где-нибудь на виду?
После небольшой паузы Алберт ответил:
– Точно не знаю. Я, во всяком случае, нигде его не видел.
– И на телефонном столике тоже?
Алберт опять секунду помедлил.
– Мне кажется, там его тоже не было.
Рандер кивнул.
– Еще один вопрос: когда после девяти часов вы вошли в эту комнату, в ней горел свет?
– Нет. – Алберт казался слегка удивленным. – В самом деле, тут почему-то было темно. Мне пришлось шарить руками по стене, искать выключатель.
– А перед этим свет в столовой горел весь вечер?
– Кажется, да.
– Вот и мне так кажется, – проворчал Рандер, сосредоточенно потирая подбородок. У него было такое ощущение, что развязка стремительно приближается. Он допил чашку, и, оставив ее на столе, быстрыми шагами вышел в зал.
Хозяйка с большинством гостей сидела вокруг стола.
Проходя мимо Калвейта, который стоял у камина, Рандер остановился и тихо сказал:
– Я бы очень хотел попросить вас еще об одной консультации.
Гость кивнул и пошел вместе с Гиртом в комнату Расмы.
Рандер отпер письменный стол, достал свой портфель. Вытащив кончиками пальцев из полиэтиленового мешочка микрофон, он повернулся к Калвейту и сказал:
– Хочу посоветоваться с вами, как со специалистом. Сам я в технике, к сожалению, мало что понимаю.
Гирт улыбнулся, словно извиняясь, и протянул Калвейту диск.
– Держите, пожалуйста, за края! Большого значения, правда, это не имеет, так как на нем уже есть отпечатки ваших пальцев. И других гостей тоже.
Когда его собеседник взял диск, Рандер продолжил:
– Мне нужно выяснить… Словом, первый вопрос такой: это все, что должно находиться в трубке, или еще чего-то не хватает?
Калвейт кивнул:
– Да, все.
– Так. Тогда второе. Эту штуку там как-то прикрепляют или просто так вкладывают?
– Просто вкладывают. Ее прижимает крышка.
– Понятно. Как вы думаете, мог ли микрофон быть испорчен тем же самым предметом, которым убили Юриса?
Калвейт внимательно осмотрел деталь, повертел ее, обследовал мембрану, затем утвердительно наклонил голову:
– Да, возможно. Хотя… Это очень трудно определить. Конечно, мембрана могла быть повреждена молотком или каким-либо другим предметом, например топором или, допустим, поленом, но наверняка я этого сказать не могу. С таким же успехом ее можно было испортить иначе. Хотя бы наступив каблуком или надавив ножкой стула.
– Значит, мембрана относительно хрупкая вещь?
– Да, несомненно.
Рандер какое-то время смотрел на блестящий металлический диск.
– Так я и думал, – наконец пробурчал он, забрал микрофон, засунул обратно в мешочек, положил в портфель и запер в письменный стол.
Тем временем в зале поднялся шум: оттуда доносились встревоженные голоса. Они становились все громче, затем шум переместился в столовую, удалился и затих.
– Что там опять? – недовольно проворчал Гирт и собирался было выйти, как в дверь робко постучали.
Рандер быстро открыл. На пороге стоял Зирап.
– Скорее!… – севшим от волнения голосом проговорил он. – Ирене дурно!
Гирт нахмурил лоб.
– Я не врач, – довольно нелюбезно бросил он, выходя из «будуара».
– Да, но она сказала, чтобы немедленно позвали вас, – оправдывался Зирап, шагая вместе с Калвейтом вслед за Гиртом.
Ирену усадили в одно из кресел в столовой. Беспомощно откинувшись на спинку, она полулежала, закрыв глаза, и прерывисто дышала. Расма с невозмутимым спокойствием щупала у нее пульс, остальные толпились вокруг. Алберт с тревогой склонился над женой, не спуская глаз с ее лица. Улас с растерянным видом курил сигарету. Актриса, налив в чашку немного кофе, протягивала его больной.
– Отхлебни капельку!
Ирена вытаращила глаза. В них отражался ужас.
– Нет! Я… – Она резко оттолкнула руку Уласе и еще раз повторила: – Нет!
Объятый ужасом взгляд остановился на Рандере, и она дрожащими губами прошептала:
– Мне… Пусть все выйдут! Я должна вам что-то сказать!…
Глава десятая
Гирт посмотрел на столпившихся гостей. Калвейт кивнул и повернулся к двери, ведущей в зал, к ней на цыпочках уже подбирался Зирап. Алберт, протестуя, воскликнул: «Но, Ирена!», однако актриса легонько тронула его за локоть и успокаивающе проговорила: «Пойдем, пойдем!…» Расма скривила губы в усмешке и не спеша направилась в зал. Пожав плечами, последовал за ней и Улас.
Когда дверь закрылась, Рандер спросил:
– Ну, что же вы хотели мне сказать?
Ирена чуть приподнялась в кресле, ее карие глаза еще больше округлились, и она шепотом выдохнула:
– Мне кажется, мне дали яд!
– Что?… – Гирт от удивления подался вперед. – Почему вы так думаете?
Ирена снова откинулась на спинку кресла и пролепетала слабым голосом:
– Мне дурно… Плохо с сердцем. В ногах слабость. И в голове шумит… – Она впилась в Рандера взглядом и, подчеркивая каждое слово, проговорила: – Кофе наверняка отравлен!
Гирт замотал головой:
– Да нет! В таком случае нас всех бы скрутило. – Подумав, он спросил: – Кто, по-вашему, мог бы это сделать? И почему?
Ирена поколебалась секунду, потом зашептала так тихо, что Гирту пришлось наклониться, чтобы ее услышать.
– Я вам не все сказала. Я сегодня видела… Расма и Харалд разговаривали! Сразу после того, как в погребе нашли… ну, когда там нашли Юриса. Мы все пришли сюда, а вы еще оставались на кухне. Они как-то странно переглянулись и друг за другом прошмыгнули в зал. Через какое-то время я заглянула в дверь. Они стояли в другом конце зала, у окна, тихо разговаривали и были чем-то страшно обеспокоены. Тут Расма неожиданно повернула голову, увидела меня, Харалд тоже, и оба дико рассвирепели… – Ирена схватила Гирта за руку. – Мне страшно! Если они еще узнали, что я их предала, рассказав вам про мастерскую… А может Расма хотела расправиться со мной из ревности… Она же работает в аптеке.
Помолчав, Рандер спросил:
– Хорошо, допустим. И кто мог вам дать этот яд? Кто налил вам кофе?
Ирена посмотрела на электрическую плитку.
– Я сама себе наливала.
– Вы это сделали первая?
Она подумала секунду.
– Нет, первым себе налил Вилис.
– Кто еще в тот момент находился в этой комнате?
– Все, кроме вас и Дины. И Расма сразу пошла за вами.
– В таком случае она не может быть виновной!
Ирена было смутилась, но тут же нашлась:
– Да, но, может, была отравлена моя чашечка? Заранее… Или яд подсунул чуть попозже Харалд? Когда я вошла в зал и села за стол, он сел неподалеку от меня.
– И каким же образом он мог отравить ваш кофе?
– Я на секунду вернулась в столовую за сумочкой. А чашка стояла на столе…
– Да-а… – протянул Гирт и вдруг спросил неожиданно: – Почему вы кричали там, на кухне?
Ирена посмотрела на него в полном недоумении.
– Почему?… Так я же вам сказала – мышь!
Ее передернуло.
Рандер сидел, задумчиво поглядывая на Ирену.
– Вам хуже? – наконец спросил он.
– Не-ет! – помедлив, как бы прислушиваясь к себе, ответила она. – Не знаю… Кажется, нет. Но мне так же плохо, как было! А если я умру?!
Гирт взвесил что-то про себя. Затем медленно проговорил:
– Мне сдается, вас все-таки не отразили. – Видя, что Ирена заволновалась и собирается возразить, он поднял ладонь. – Минуточку! Если бы в распоряжении убийцы был яд, он не стал бы утруждать себя… Короче говоря, тогда Юрис умер бы от яда. И второе, преступник наверняка постарался бы ликвидировать в первую очередь меня, а не вас.
Ирена обдумала его аргументы и тут же нашла иное объяснение.
– Может быть, эта чашечка была приготовлена не для меня, а для вас?…
Рандер не успел ответить: открылась дверь и вошел Алберт. Остановился у кресла, нервно поправил очки и спросил:
– Ну, как тебе?
Ирена опустила веки.
– Плохо…
Гирт поднял глаза на Алберта.
– Ирена полагает, что ее отравили… Когда разливали кофе, вы были в этой комнате? Ничего подозрительного вы не заметили?
Алберт посмотрел на Рандера, перевел взгляд на Ирену, подумал и покачал головой:
– Нет. Ничего такого не припоминаю.
Он положил ладонь Ирене на лоб, отдернул ее и взволнованно сказал:
– Ее нужно уложить в постель.
Ирена открыла глаза и слабым голосом подтвердила:
– Да. В самом деле… Я охотно прилегла бы.
Гирт подумал и согласился.
– Расма, будьте так любезны! – позвал он, открыв дверь зала.
Когда хозяйка вошла в столовую, он спросил:
– Надеюсь, вы не будете возражать, если мы отведем больную наверх и уложим? Может, вы пойдете вперед – откроете нам дверь и зажжете свет?
Расма бросила на Ирену странный взгляд, молча кивнула и вышла в коридор. Рандер склонился над креслом.
– Вы сумеете подняться, если мы вам поможем?
– Я… постараюсь, – прошептала она.
Поддерживаемая Гиртом и Албертом, Ирена с трудом встала. Мужчины взяли ее под руки и шаг за шагом двинулись в сторону коридора.
Самым сложным оказалось восхождение по узкой и крутой лестнице, но в конце концов они одолели ее и добрались до спальни, где их ждала Расма. Когда больная была уложена, Расма снова пощупала ей пульс и, ничего не сказав, отошла в сторону.
Рандер обвел комнату взглядом и веско сказал:
– Попрошу только об одном – ни в коем случае не дотрагиваться до тумбочки!
Он посмотрел на всех по очереди. Женщины закивали, соглашаясь. Алберт пробурчал:
– Ясно.
Гирт потер подбородок и сказал ему:
– Вы, наверное, останетесь у нее хотя бы ненадолго? А вы, Расма, – он повернулся к хозяйке, – зайдите, пожалуйста, на минутку в комнату Юриса.
Они пересекли темное чердачное помещение и вошли в кабинет. Остановились посреди комнаты и несколько секунд глядели друг другу в глаза. Наконец Рандер спросил:
– У вас дома есть какой-нибудь яд?
– Нет! – спокойно и без колебаний ответила Расма.
– А лекарства? Я имею в виду такие, которые в определенной дозе могут вызвать тошноту или другае признаки заболевания?
– Такие могут быть.
– Где они хранятся?
– В моей комнате. В письменном столе.
– Посмотрите, пожалуйста, все ли там в порядке?
Расма молча повернулась и в сопровождении Рандера двинулась обратно к себе.
Проходя мимо спальни, Гирт прислушался. Там царило полное молчание.
Когда они проходили через зал, Улас нервозно привстал:
– Ну, как?…
Расма, не останавливаясь, пожала плечами и прошла к себе. Раскрыла незапертую тумбу письменного стола, проверила все ящики, затем повернулась к Рандеру и сказала:
– Здесь все на месте.
Гирт наклонил голову и вдруг спросил:
– О чем вы разговаривали в зале с Харалдом Уласом сразу после того, как мы нашли Юриса в погребе?
Расма выдержала взгляд Рандера и спокойно ответила:
– Я спросила его, не виновен ли он в смерти Юриса.
– И он, конечно, сказал «нет», – усмехнулся Гирт.
На лице Расмы не дрогнул ни один мускул. Продолжая смотреть на Рандера, ответила:
– Так точно. Он, конечно, сказал «нет». – И продолжила после паузы: – Кстати, я убеждена, что с Иреной ничего не случилось. Все это ее выдумки! Она совершенно здорова, за исключением нервов, конечно.
– Да, – согласился Гирт. – Мне тоже кажется, что это скорее всего истерика. И усталость, разумеется. Но пусть она пока там полежит. Кстати, не могли бы вы подняться наверх и немного посидеть у нее, на всякий случай? А Алберту скажите, пожалуйста, чтобы он спустился вниз.
– Хорошо.
Они вместе вышли из «будуара». Расма направилась в спальню. Рандер остановился в зале у радиостолика. С этого места хорошо просматривалось все помещение.
Дина Уласе, наклонившись к камину, подкладывала в него дрова и пыталась раздуть погасшее пламя. Ее муж сидел на толстом березовом полене против каминной пасти и сердито смотрел на тлеющие угли.
Зирап горбился за столом, тупо уставившись в пустую тарелку. Неподалеку, опираясь локтями о край стола, сидел Калвейт.
Вскоре после ухода Расмы из коридора вошел Алберт и остановился в конце зала у двери.
В комнате висела гнетущая тишина.
Прошло несколько минут. Дверь снова распахнулась, и все невольно вздрогнули. Вернулась Расма Инсберга. Остановилась неподалеку от Алберта и, ответив на его быстрый взгляд, успокаивающе сказала:
– Ирене уже лучше.
Появление Расмы разорвало молчание. Актриса положила в огонь сучковатое полено и объявила:
– Ну вот, последнее… – Она повернулась к мужу: – Если не считать того, на котором ты сидишь. Видно, все идет к концу!… Я тоже, наверно, скоро свалюсь, как Ирена. Несмотря на кофе, так устала, аж глаза слипаются! – Она театрально вздохнула и посмотрела на часики. – Скоро половина третьего… Сколько можно? Давайте-ка лучше ляжем спать – хоть на полу! И пусть товарищ Рандер стоит на страже. – Уласе посмотрела на Гирта с иронической улыбкой, и в ее взгляде угадывался вызов. – Найти преступника он все равно не может…
Гирт усмехнулся, засунул руки в карман пиджака и сказал с ударением:
– Я найду его, даже если он вздумал бы надеть платиновые доспехи и спрятаться за самыми высокими горами.
Улас вскинул свой римский профиль, глянул на Рандера свысока и проговорил с явной издевкой:
– Ну, ну!…
Актриса тихо захлопала в ладоши:
– Браво, да вы поэт! Ради бога, не зарывайте свой талант в землю! Это было бы очень обидно… Между прочим, – она снова улыбнулась ему, – что касается платиновых доспехов… Мы теперь тут почти все в сборе. Почему бы вам не выяснить, кто сегодня после обеда разговаривал с Юрисом в коридоре?
Рандер любезно наклонил голову.
– Идея, откровенно говоря, неплохая, – сказал он, доставая сигарету. – Только мне больше не нужно никого спрашивать, это я уже знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20