Однофамилец втащил к нам биотуалет, а напарник пристроил его в дальнем углу за трубами. Потом парнище (здоров он был как боров) принялся подробно объяснять, как этим самым туалетом пользоваться («Ну ты еще штаны спусти, стюардесса хренова», - пророкотала бабуля). Глаз при этом он с Катерины не сводил. Моя скромная особа им не приглянулась (уж не знаю, радоваться или огорчаться), зато нам пообещали скорый ужин. На вопросы, где наши вещи и мобильники, отвечать не стали. Обиделись, наверное.
Когда охранники изволили отбыть, Катерина долго оплакивала свою «Нокию», а я ругалась на бабулю. Мол, она могла быть и поласковей с дорогим нашему сердцу Зямочкой, тем более что тот, кажется, был расположен к конструктивному диалогу.
- Ты плохо знаешь Зямочку, - фыркнула бабуля и вдруг перешла на свистящий шепот, - никогда он не был готов ни к какому конструктивному диалогу, зато всегда поджимает хвост, стоит на него чуть-чуть надавить. К тому же, теперь мы располагаем ценнейшей информацией.
- Какой? - простонала я.
- Говори шепотом! - залепила мне вслепую подзатыльник бабуля, - говори шепотом.
- Почему? - прошептала я, потирая ушибленное место. Точность у бабули была снайперская, вне зависимости от того, в темноте она била, или на свету.
- Потому что Зямочка только что наглядно продемонстрировал нам, что он редкостный жмот.
- Каким образом? - поинтересовалась Катерина.
- Во-первых (и не в самых главных), - начала бабуля, - если в этом подвале и есть видеонаблюдение, то оно не снабжено прибором ночного видения.
- С чего ты взяла? - обиженно спросила я.
- Потому что этот старый дурак долго шарил глазами по подвалу и искал нас. Если бы он видел наши перемещения на пульте видеонаблюдения, то прекрасно бы знал, в каком углу мы сидим.
- Хорошо, - зачем-то похвалила бабулю я.
- Спасибо, детка, - поблагодарила меня она. Я ждала нового подзатыльника, но бабуля сменила гнев на милость и продолжала. - Во-вторых, он прекрасно расслышал, как я ругала в полный голос его сомнительные достоинства, но не услышал, как я шепотом его нахваливала. Значит, микрофоны здесь стоят совершенно несерьезные. Не знаю, за какие деньги он оборудовал свой подвал, но мог бы и побольше раскошелиться: его техника не улавливает шепот. Тоже мне, Малюта Скуратов, ну смешно, девочки…
- А это значит, - начала я.
- А это значит, - закончила бабуля, - что все секретные переговоры мы будем вести шепотом, - судя по ее голосу, она была необыкновенно довольна. - В-третьих, Зямочка повел себя как распоследний кретин, когда устроил подвал для заключения несогласных с его политикой ведения дел в своем доме.
- Мы в Зямочкином доме? - всполошилась я.
- Разумеется, - зашипела бабуля, - ты видела его халат? А я его видела не один, и даже не два раза. Это его главный домашний наряд, старикашке кажется, что в нем он выглядит как истинный аристократ, - бабуля не выдержала и фыркнула.
- И? - прошептала я, когда она отвеселилась по поводу Зямочкиных парадных нарядов.
- Что - и? - возмутилась бабуля, - если здесь Зямочкин дом, то здесь и наш «Автопортрет». Если здесь наш «Автопортрет», то у нас есть возможность его позаимствовать.
- Отлично, - порадовалась я, - осталась самая малость: выбраться из подвала и найти, где он его прячет.
- Теперь перейдем к главному, - заговорила бабуля так, словно прорыв на свободу был делом решенным. - Катенька, ты слушаешь?
- Вся внимание, Марья Степановна, - прошептала Катерина, - вся внимание.
- Отлично, потому что тебе придется соблазнить охранника. Того, который покрупнее.
- Соблазнить охранника? - выдохнула Катерина.
- Ну, примерно так, - смутилась бабуля.
- Марья Степановна, - зашептала скороговоркой Катерина, - ни за что, даже не говорите мне ничего, ничего не выйдет, Марья Степановна, я никому не нравлюсь, это вообще не по моей части, все, что угодно, хотите, Марья Степановна, я грохну кого-нибудь?…
- Он тебе не приглянулся? - с дьявольской кротостью спросила бабуля.
- Марья Степановна, - булькала Катерина, - не в этом дело. Я его даже не разглядела.
- Ну а в чем тогда дело? - продолжала змеиться бабуля, - женщине полезно мужское внимание, у нее от этого начинают по-особому гореть глаза…
- Да не надо мне никакого горения в глазах! - вспылила Катерина, с трудом удерживаясь, чтобы продолжать шептать, - и охранник ваш не уперся ни с какого конца.

Приложение № 2. Про Катеринину больную мозоль
Тут надо пояснить отдельно, на какую больную мозоль с очаровательной непосредственностью приземлилась бабуля. Моя Катерина - человек фантастически невезучий в личной жизни. Ни разу еще не встречала человека, который бы так мечтал о супружестве, и у которого с этим супружеством так бы все плохо складывалось.
Тихий ангел Катерина, которая покупала тонны кружевных подушечек, уютных покрывалец и занавесочек на кухню, готовая целыми днями разогревать своему дорогому супругу полуфабрикаты в микроволновке, домоседка и редкая красавица, пребывала в вечном попадосе. Вполне пристойные на вид претенденты на руку и сердце Катерины оказывались на поверку кончеными маньяками, тихими алкоголиками и любителями оттачивать удар левой на своей лучшей половине, или в самый неподходящий момент извлекали из загашников жену и троих детей, или спешно отбывали за границу на постоянное место жительства. Дома у Катерины не удерживался ни один. Некоторых приходилось изгонять насильно (как-то раз для этого даже пришлось вызывать бабулю), некоторые сами испарялись, как эфир, едва речь заходила о женитьбе.
А замуж Катерине хотелось очень, и ее можно понять. Все эти белые наряды, рыдающие тети и бабушки (которые уже плешь проели бедняжке на тему внуков и племянников), праздничные банкеты, последующие пляски, кидание букета, свадебное путешествие, кольца и тонны фотографий… Все эти картины с издевательской настойчивостью лезли Катерине в голову, и чем дальше от нее была перспектива их осуществления, тем больше хотелось. Это когда ты замужем, тебе на все это наплевать, а если нет - то ты беззащитна перед этой напастью. Я Катерину понимаю прекрасно.
Сначала она делала вид, что ей, по большому счету, на все это наплевать, тем более что с работой у моей дорогой подруги складывалось все куда как удачно. У себя в конторе она давно занимала руководящий пост (и не уговаривайте меня произнести вслух название Катерининой должности, с детства мои мозги отказывались работать, как только сталкивались с чем-то финансово-экономическим), а потому о неладах на личном фронте удавалось забывать. Но куда же тут денешься, каждому хочется любви и тому подобных вещей, и около года назад Катерина с маниакальной настойчивостью отправилась налаживать личную жизнь. Получилось у нее это чудовищно.
По аналогии с бессмертной формулой «украл - выпил - в тюрьму», Катерина двигалась по маршруту «познакомились - съехались - разъехались», и на каждом последующем этапе «разъехались» она становилась все мрачнее.
После отъезда очередного раскрасавца, Катерина пришла ко мне, гаркнула на Пашку, чтобы тот посмотрел телевизор, извлекла из своей сумки бутылку коньяка, мрачно ополовинила ее, прикуривая одну сигарету от другой, а потом разрыдалась. Я тоже разрыдалась, потому что это все было очень несправедливо, и потому что вторая половина Катерининой бутылки пришлась на меня. Потом Катерина злобно вытерла слезы, и заявила, что завязала с личной жизнью и со всеми попытками ее наладить. Мол, ей и так хорошо живется. Мол, достало ее все это хуже горькой редьки, и она решительно не понимает, почему мужики от нее бегают, то ли она вся с головы до ног покрылась чешуей, то ли у нее растут рога, но ей все равно, потому что отныне Катерина ничего общего со всем этим иметь не будет.
С того момента прошло уже полгода. Я старалась не затрагивать болезненную тему, втайне надеясь, что все благополучно разрешится само собой. Катерина же упорно сторонилась мужчин и, по ее собственным уверениям, чувствовала себя прекрасно. Так что, вполне можно себе представить, как ее порадовало бабулино предложение соблазнить охранника. Я думаю, Катерина с большим воодушевлением отправилась бы на бой за чемпионский титул с боксером супертяжеловесом.

Глава двадцатая, в которой мы с Катериной узнаем три правила настоящей соблазнительницы (окончание)
Впрочем, бабулю на всю эту пораженческую муть не возьмешь. Бабуля сказала, что Катерина должна соблазнить охранника - считайте, что охранник уже соблазнен и дело в шляпе.
- Дорогая моя, - сладко пела бабуля, благо в темноте не было видно выражения ее лица, - если бы ты знала, как я тебя понимаю. Ты думаешь, эти козлы не возили меня мордой по батарее?
- Не знаю, - буркнула Катерина.
- Так знай, - отрезала бабуля, - и мотай на ус. К тому же, один из них, в чьих глазах я считала себя неотразимой, несколько часов назад съездил мне чем-то тяжелым по черепу. Кстати, детка, чем это он меня так?
- Дверцей от шкафчика, - вздохнула я, - как там твоя голова?
- Вот и я говорю, - подхватила бабуля, - как там моя голова? Вернее, где была моя голова? А все почему? Потому что я забыла первое правило соблазнительницы: никогда не переоценивай свою привлекательность в глазах соблазняемого объекта.
- Я вроде бы где-то читала, - подала голос Катерина, не замечая, что уже встала на пусть соблазнения охранника, - что соблазняя, наоборот надо считать себя неотразимой.
- Эх, - расстроилась бабуля, - если мы будем путаться в основах, у нас ничего не выйдет. Соблазнительница обязана считать себя неотразимой, потому что, детки, мы неотразимы, но вот переоценивать, насколько наша неотразимость подействовала на тот или иной объект, не стоит. Вполне возможно, что объект неверно расставит приоритеты, и переориентируется на что-нибудь другое. Вот Зямочка, к примеру, предпочел вашей покорной слуге «Автопортрет» художника Яичкина, и это печально.
- А какое второе правило соблазнительницы?
- Их сразу два, - отрезала бабуля.
- Как это? - удивилась я, по всем окрестным городам и весям известная соблазнительница, просто нарадоваться на меня все не могут, такая великолепная. Но ведь интересно же!
- Существует второе правило соблазнительницы, пункт первый, гласящее, что мужика, который ищет барышню-дочку, слабую и беззащитную, следует брать на жалость, - наставительно прошептала бабуля, - и существует второе правило соблазнительницы, пункт второй, гласящее, что мужика, жаждущего угодить под каблук, мечтающего о мамочке, следует брать грубой силой и ором.
- А третье правило соблазнительницы? - прошептала Катерина.
- Третье правило соблазнительницы заключается в том, что необыкновенно важно правильно отделить первых мужиков от вторых, потому что они обожают маскироваться. Итак, соблюдаешь все три правила, со всеми подпунктами - попираешь властителей мира ногами. Не соблюдаешь - сидишь в заднице.
- Второе вероятнее, - погрустнела Катерина.
- Дорогая, - прошептала бабуля, - наука шагнула далеко вперед, при помощи простых, проверенных методик мы сможем преодолеть сопротивление материала и скакать на коне.
Тут бабуля замолчала на несколько секунд, выдерживая драматическую паузу.
- И?… - я нетерпеливо нащупала бабулину руку, - к какому типу у нас принадлежит наш клиент?
- Надо подумать, - протянула необыкновенно довольная бабуля, - надо подумать. Не заблуждайтесь, девочки, что это так легко определить. Наш дружок выбрал себе профессию охранника - это можно истолковать и в пользу первого типа, и в пользу второго. С одной стороны, вероятно, ему и правда нравится заботиться и охранять (а это значит, что мы имеем дело с мужиком-папочкой), с другой, он может ловить кайф от своего устрашающего вида и серьезности должности (тогда мы столкнулись с мужиком-сыночком). Далее, он явно запал на нашу Катеньку. Она - шикарная высокая брюнетка с умопомрачительными формами. Это - скорее, в пользу мужика-сыночка. Третье - он долго не знал, куда пристроить биотуалет, а это выдает заботливость и аккуратность, присущую мужику-папочке. И четвертое. Я уже давно провела небольшой тест на всхожесть, и оказалось, что наш клиент - мужик-сыночек.
- Какой тест? - спросила потрясенная я, в конец измотанная бабулиной любовью к театральным эффектам.
- Я нахамила ему, - возликовала бабуля, - к тому же, предложила ему при всех снять штаны. Мужик-папочка постарался бы меня подавить и нагрубил бы в ответ. Мужик-сыночек стушевался и замолчал. Сомнений нет - перед нами будущий подкаблучник, упорно подделывающийся под мужика-папочку. Полдела сделано.
- Ты слышала, Катерина? - приободрила я Катерину, - полдела сделано.
- Отлично, - хмуро порадовалась Катерина, - мне намного лучше. И что я теперь должна предпринять, Марья Степановна?
- Продолжать в том же духе, Катенька. Все мужики обожают, когда женщина чередует пощечины с пряниками, но в нашем деле надо начать с пощечин. Он приносит нам ужин. Ты едко высмеиваешь его манеру одеваться, ходить и говорить. Он слабо отбрыкивается. Ты гнешь свою линию. Дальше - импровизируй. Твоя цель - чтобы он выпустил нас из подвала и указал, где лежит «Автопортрет».
- А если он не знает? - полюбопытствовала я.
- Пусть как-нибудь выкручивается, - хмыкнула бабуля.
- Ну и все, - скисла Катерина, - ничего не выйдет.
- Еще как выйдет, - прошептала бабуля, - держи нос морковкой. Ты у нас редкостная красавица. Помни, научный подход - наша сила.
- Красавица, или научный подход? - склочно спросила Катерина.
- И то, и другое. Сразу, - отрезала бабуля, пошарила руками и что-то с треском разорвала.
- Ой! - вскрикнула Катерина, - кофта новая была!
- Забудь, - шепнула бабуля.
И тут, как по команде, снова загремела наша дверь.

Глава двадцать первая, в которой Катерина ругает всех мужиков мира, а я ни на секунду не забываю о работе
- Ты уверена, что все идет хорошо? - в который раз спросила я, - ее нет уже час.
- Спокойно, детка, - прошептала бабуля, - все идет как нельзя лучше. Я и не надеялась, что Катерина его так легко подцепит.
Что правда - то правда. Развела нашего едоноса Катерина на ура.
Пока я жмурилась и пыталась понять, где Зямочка достал такую яркую лампу, Перевалов завис в дверях (он нас мало интересовал, потому что Катеринины прелести оставили его равнодушными), а его доблестный здоровяк-напарник приволок нам поднос с едой (это и был наш клиент). Парень, и правда, пялился на Катерину как баран на новые ворота. Пока он кряхтел, пристраивая поднос на полу, наша будущая соблазнительница, гроза всех здоровяков-охранников, Великая и Могучая Разбивательница Сердец, мялась и бледнела. Бабуля ощутимо пнула ее ногой. Катерина глубоко вздохнула, как перед прыжком в ледяную воду, и бухнула:
- У вашего Зямочки в охранниках все такие придурки, или ты один тут такой выискался?
- Не понял, - помотал головой объект, не подозревая, что к нему применяется научный подход. Мы с бабулей благоразумно молчали.
- Я говорю, что не буду есть пищу, которую принес такой придурок, - продолжала Катерина, входя во вкус.
- Чем это я тебе придурок? - потерянно спросил объект.
- Ты в зеркало давно на себя смотрел, чучело? - мерзким голосом продолжала Катерина, - удивительно придурковатая рожа. Сидеть в одном подвале с тобой противно!
- Ты это, - неуверенно проговорил парень, - прекрати.
- Жень, пошли, - позвал от двери товарища Перевалов. Он тоже никогда ничего не слыхал о хитрой науке соблазнения, а потому маялся и хотел на воздух. В этом мы, кстати, с ним были солидарны.
- Подожди, - оскалился наш будущий спаситель, - чего это она ко мне так?
- Ненавижу недоумков, - скривилась Катерина как от сильной вони, - ты хоть пару классов-то закончил?
- Закончил! - взвился объект, - зачем так говорить? Я даже в техникуме учился!
- Не в техникуме, а в ПТУ, - откорректировал курс Перевалов, поддержал, так сказать, товарища.
- …, - ответил с позором заложенный Катеринин ухажер, - ей-то с этого чего?
- А мне с этого ничего! - отрезала Катерина, - поднос поставил - и вали отсюда! Все вы на одно лицо - и все уроды!
- Не пойду я никуда! - взвизгнул учившийся в ПТУ (подозреваю, ему пришлось нелегко) охранник, - ничего мы не на одно лицо, я, между прочим, на Брюса Уиллиса похож!
- Которого подкачали велосипедным насосом, - прошептала мне на ухо бабуля. Я уткнулась ей в плечо и начала смеяться.
- Поговорите у меня еще! - прорычала Катерина, вскакивая на ноги. И тут нас ожидало явление. Простите, Явление. Художественно разорванная бабулей кофта распалась на Катеринином королевском плече и нас озарило сияние шикарных Катерининых форм.
- Богиня победы, - просвистела мне в ухо бабуля, - она прекрасна.
- Валькирия, - покивала я, утирая слезы.
От такой картины объект соблазнения на секунду зажмурился, снова открыл глаза и был вторично сражен Катериниными красотами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28