— Вряд ли есть смысл, мистер Шейн, снова давать пищу для газетных кривотолков.
— Я разговариваю с. вами не для того, чтобы потом публиковать содержание нашей беседы, — заметил Шейн. — Мне нужны факты. Думаю, убийство совершено с корыстной целью. Пока что я обнаружил всего двух лиц, которые извлекли бы выгоду из смерти мистера и миссис Брайтон. Ясно, что дни мистера Брайтона сочтены, он может отойти в лучший мир в любую минуту.
— Кажется, я начинаю улавливать вашу гипотезу, — сказал мистер Монтроуз, перестав стучать пальцами по столу.
— Гипотеза — это всего лишь предположение. Чтобы она перестала быть таковой, нужны факты. Так что вы все-таки скажете о его брате? У них был совместный бизнес? Правда ли, что он растратил крупную сумму и из-за этого угодил в тюрьму?
Мистер Монтроуз глубоко вздохнул:
— Такова была официальная версия. Но я должен сказать вам, мистер Шейн, что всегда считал ее вопиющей несправедливостью. Я был тесно связан с мистером Джулиусом Брайтоном в течение многих лет и не могу поверить, чтобы он совершил бесчестный поступок.
— Джулиус Брайтон? — Кивнув, Шейн раздавил окурок очередной сигареты. — Значит, он и есть его брат? Теперь я начинаю вспоминать. Случилось это примерно семь лет назад.
— Они были партнерами в маклерском бизнесе, который лопнул.
— Вы хорошо знали Джулиуса?
— В течение десяти лет я был его конфиденциальным секретарем. Знал его слишком хорошо, чтобы поверить хотя бы сотой доле обвинений в его адрес.
— Но присяжные определенно поверили им, — возразил Шейн, — и дали ему срок.
Мистер Монтроуз резко сказал: — На суде так исказили факты, что присяжные и не могли принять другого решения. Шейн рассеянно кивнул:
— Сколько ему дали?
— Я бы сказал — его приговорили к смерти, — возмущенно пояснил мистер Монтроуз. — Джулиус Брайтон был сломлен духовно и физически, когда его волокли из зала суда, осудив на десять лет.
Шейн закурил еще одну сигарету:
— Это случилось после того, как вы начали работать на Руфуса Брайтона?
— Вскоре после этого. Мои скромные накопления тоже превратились в прах. У меня всегда было чувство, — продолжал мистер
Монтроуз расстроенным голосом, — что вся правда так и не вышла наружу во время процесса. Поднявшись, Шейн проговорил:
— Во всяком случае мы можем исключить Джулиуса из числа потенциальных наследников. Их ваших слов я делаю вывод, что братья поссорились.
- О да. — На лице мистера Монтроуза промелькнуло подобие улыбки. — Вы можете быть абсолютно уверены, что Джулиус не будет упомянут ни в одном из завещаний, составленных Руфусом Брайтоном.
— Понятно. — С вопросом о Джулиусе было покончено. — Что вы можете рассказать о слугах?
— У них в штате горничная, экономка, повар и шофер. И, конечно, мисс Хант — сестра, прибывшая с мистером Брайтоном из Нью-Йорка.
— Да, да, ни в коем случае не следует забывать мисс Хант, — пробормотал себе под нос Шейн.
— А?
- Нет, ничего. — Шейн небрежно взмахнул рукой. — Все слуги живут в доме? Как давно они приняты на службу?
— Давно. Кроме шофера. Он живет в квартирке над гаражом, а наняли его непосредственно перед нашим приездом из Нью-Йорка, чтобы было кому водить лимузин. Все остальные — постоянный персонал, "проживает в доме круглый год.
— Спасибо, — поблагодарил Шейн. Я немного поброжу по дому. — Он вышел, оставив мистера Монтроуза одного.
В доме Шейн оставался не более пяти минут. Вскоре он вышел и направился к гаражу, который был отделен от остальной территории невысокой живой изгородью. К бетонной стене гаража была прикреплена металлическая лестница, которая вела в квартиру на втором, этаже. Шейн начал подниматься по ней и достиг примерно середины пути, когда его остановил хриплый окрик. Глянув вниз, он увидел массивную фигуру человека, выходящего из гаража. Красное мясистое лицо со сросшимися на переносице бровями и низким лбом было обращено в его сторону. На мужчине поверх формы шофера был надет грязный комбинезон. Он держал измазанную машинным маслом тряпку, о которую вытирал руки.
— Куда ты лезешь? — прохрипел он.
Опершись о перила, Шейн широко ухмыльнулся:
— Собираюсь нанести визит вежливости шоферу. Ты случайно не он самый?
Отбросив в сторону ветошь, мужчина подошел к лестнице и взглянул на Шейна близко посаженными глазами:
— Тебе там нечего делать. Шейн укоризненно произнес:
— Разве так приветствуют гостей?
— Мне не нужны гости. — Шофер медленно поднимался по ступеням, моргая глазами. Ресниц у него не было совсем, и их отсутствие придавало его физиономии немного нелепый, голый вид.
— Но один гость у тебя уже появился, - сказал ему Шейн.
— Ты думаешь? — угрюмо пробормотал шофер. Потом, несильно оттолкнув Шейна в сторону, поднялся на пару ступенек выше его.
С прежним дружелюбным выражением на лице Шейн тоже занес ногу, чтобы шагнуть на следующую ступеньку.
— Не торопись, приятель. — Шофер положил грязную руку на плечо сыщику.
Шейн неторопливо проронил:
— Убери руку.
Бросив на него злобный взгляд, шофер поднялся еще на три ступени и загородил дорогу.
— Говори, что тебе надо.
— Давай, поднимемся выше, — предложил Шейн.
— Нет, будем говорить здесь.
Глаза Шейна вспыхнули от ярости, однако через секунду взгляд его стал холодно-сдержанным. Потом сыщик изобразил улыбку, но его улыбка больше напоминала волчий оскал.
— Ты что-то прячешь, если боишься пустить к себе. Шофер неуверенно заморгал:
— Ты, наверное, тот самый рыжий сыщик, о котором они толковали вчера вечером?
- Сейчас я вручу тебе верительные грамоты, — пообещал Шейн.
— А, брось, — примирительно сказал шофер. — Я готов с тобой разговаривать. А в свою квартиру пускать посторонних не обязан. Вдруг у меня там женщина? Давай спустимся и потолкуем.
— Именно из-за женщины, с плохо скрытой злостью бросил Шейн, - я и хочу подняться к тебе.
Неожиданно на лице шофера промелькнуло паническое выражение. Его измазанный машинным маслом кулак взметнулся вверх и обрушился Шейну на челюсть. Сыщик отпрянул назад, пытаясь ухватиться за перила. Изрыгая ругательства, шофер поднял ногу в тяжелом ботинке и изо всех сил пнул Шейна в лицо.
Ограждение лестницы рухнуло, и потерявший сознание Шейн бессильно сполз вниз.В себя он пришел, когда солнце уже садилось за горизонт. Он лежал на сидении своего автомобиля, припаркованного на боковой улочке. Сев, он потряс головой и осторожно ощупал лицо. В зеркале заднего обзора он увидел здоровенный синяк на лбу и запекшуюся кровь на поцарапанных щеках. Наклонившись над рулевым колесом, он обхватил руками раскалывающуюся от боли голову. Из его разбитого рта хлынул поток отборных ругательств.
Через некоторое время Шейн выпрямился. Чувство юмора постепенно возвращалось к нему.
— Подумать только, — вслух произнес он, — ведь вечером у меня свидание с темпераментной блондиночкой.
Еще раз взглянув в зеркало, он покачал головой, завел автомобиль и по дамбе направился обратно в Майами.
Глава 9
Поставив машину в гараж гостиницы, Шейн прошел к себе в номер через запасной вход. Выпив рюмку неразбавленного коньяка, он направился в ванную. Зеркало здесь было к нему таким же немилостивым, как и в автомобиле. В кухне он выпил один за другим два стакана холодной воды. При каждом резком движении в голове у него болезненно пульсировала кровь. Решив принять горячую ванну, он разделся и, снимая пиджак, заметил, как что-то упало на ковер. Нагнувшись, он увидел, что это была авторучка с золотой филигранью. Он заморгал, пытаясь сообразить, где видел ее раньше, и, наконец, вспомнил, что похитил ее из комнаты больного с какой-то непонятной целью, сейчас представлявшейся ему совсем несущественной. Подняв ручку, он бросил ее в ящик стола, потом прошел в ванную. Когда его тело стало напоминать варёного омара, он встал под ледяной душ. Бодрость постепенно возвращалась к нему, и он даже подумал, что жизнь не так уж плоха. В майке и трусах он проследовал на кухню, где поставил вариться кофе. Затем надел чистые фланелевые брюки и белую спортивную сорочку без галстука.
Сварив крепкого кофе, он подумал о еде, но мысль о пище была мгновенно отвергнута мышцами его живота. Тогда он отнес кофейник в гостиную и выпил подряд три чашки ароматного напитка, сдобрив его изрядной дозой коньяка. Жизнь после этого показалась ему чудесной. Он начал даже негромко посвистывать, как всегда, без всякого намека на мелодию, занимаясь уборкой и готовясь к вечернему приему.
Приготовления заключались в том, что в высокий серебряный шейкер он выдавил несколько апельсинов и лимонов, смешав их сок с яйцами, джином и гранатовым сиропом. Добавив к этой пестрой смеси кубики льда, он, энергично встряхивая, отнес шейкер в гостиную. Там, поставив на столик бокалы для коктейля, Шейн сел в ожидании Шарлотты.
Шейкер покрылся толстой коркой льда, когда послышался, наконец, негромкий стук в дверь. На Шарлотте был шикарный спортивный костюм, подчеркивавший ее стройную фигурку. Она приподняла голову, и Шейн поцеловал ее в пухлые губы. Тогда она прижалась к нему всем телом, закрыла глаза и задышала
глубоко, словно в экстазе. Ее глаза испуганно расширились, когда она увидела безобразный синяк у него на лбу.
— Ты на что налетел, красавчик?
— На сапог вашего шофера. — Взяв за руку, он подвел ее к столу.
— Оскар?
— Не знаю, как зовут подонка. Мы не успели обменяться именами и любезностями. — Он наполнил два бокала розоватым коктейлем. — Выглядит, как костолом.
— Когда это случилось ... и почему?
— Сегодня во второй половине дня. Мне кажется, он просто недолюбливает любознательных сыщиков. — Шейн усмехнулся и поднял бокал. — За твое здоровье!
Она тоже подняла свой бокал, и они чокнулись.
— Выпьем за секс, за грех и тому подобное, — предложила она.
Когда в бокалах не осталось ни капли, Шейн наполнил их заново и пододвинул кресло для Шарлотты. Он предложил ей сигарету, дал прикурить и закурил сам.
— Ты сказала доктору Педикыо, куда собираешься?
— Конечно нет. — Она с вызовом посмотрела на него. — Я просто выскользнула из дома. Не знаю, чего они хотят от меня, наверное, чтобы я жила, как монахиня.
— Возможно, они думают, что ты дала обет целомудрия, — подсказал Шейн.
Шарлотта кокетливо наморщила носик:
-- Мою работу они называют круглосуточным дежурством. Так во всяком случае мы договаривались, когда я нанималась. Сейчас у них появилась вторая сестра, но от меня тем не менее требуют, чтобы я присутствовала там все время.
Подняв бокал, Шейн сделал небольшой глоток:
— Для девицы с такими формами, как у тебя, это должно быть невыносимо.
— Именно. Мне пришлось оставить дружка в Нью-Йорке, когда я подрядилась ухаживать за этим больным. — Откинувшись на спинку кресла, она вытянула ноги, намеренно не замечая задравшейся выше колен юбки.
Подвинув кресло ближе, Шейн положил свою руку на ее:
— Тебе не разрешают выходить из дома?
— Мне дали строгое указание все двадцать четыре часа сидеть у них в особняке, — возмущенно сообщила Шарлотта. Она тоже сделала несколько глотков, наблюдая за Шейном из-под опущенных ресниц.
- Но поскольку, — сказал он, - там все время доктор Педикью и Кларенс, ты не должна особенно скучать.
— Если б ты только знал, какие они все ненормальные. — Вздохнув, она поставила пустой бокал.
- Сколько времени ты ухаживаешь за больным?
— Педикью и меня пригласили незадолго до того, как его перевезли сюда ... А в общем, я пришла сюда не обсуждать историю его болезни. Думаю, ты вполне здоровый мужчина. Так во всяком случае мне показалось при первом твоем появлении в их доме.
— Дай мне немного разогреться, — ухмыльнулся Шейн. Осушив свой бокал, он снова наполнил его коктейлем. Она наблюдала за ним, склонив на бок голову.
— Коктейли у тебя получаются, ничего не скажешь. Я чувствую, как внутри у меня все горит. — Словно в полудреме, она прикрыла глаза.
— Понятно. Ты отдыхай, сейчас ведь ты среди друзей. Сделав еще глоток, она наклонилась совсем близко к нему, касаясь головой его плеча.
— Если я выпью еще, ты будешь отвечать за мои поступки.
— Согласен. — Шейн обнял ее за плечо. — Я о тебе позабочусь.
Она захихикала:
- Не сомневаюсь. Но только позаботься уж как следует. Тебе понятно? И с одним условием — домой ты меня отправишь на такси в одиннадцать тридцать.
Потерев большим и указательным пальцем мочку уха, Шейн обещал, что домой она прибудет вовремя. Затем снова перевел разговор на интересующий его предмет:
- Педикью пригласили наблюдать за больным как раз перед их отъездом из Нью-Йорка?
— Да. Нас обоих вызвали срочно. Мы едва успели на поезд.
— Почему они так внезапно сменили лечащего врача?
— Не знаю. Все богатые люди с придурью. Я слышала, будто Монти поругался с прежним доктором, сказал, что тот прописал неправильный курс лечения.
— Монти?
— Да, Монтроуз. Он фактически заправляет всеми делами с тех пор, как старик заболел.
— А Педикью чем-нибудь помог больному? — неожиданно спросил Шейн.
— Может быть, только это незаметно. Поверь мне, он больше интересуется его детьми, чем самим стариком.
- Ты имеешь в виду Кларенса и Филлис?
— Кого же еще? Только они по-настоящему и заботят доктора Педикью.
— Я этого не знал.
— Теперь знаешь. Какой-то он чокнутый. Я работала с ним и раньше. Не знаю, почему они решили пригласить его, чтобы лечить старика ... Ну ладно, я здесь не для того, чтобы говорить о делах.
Шейн ухмыльнулся и крепко обнял ее за талию:
— Не волнуйся, я не забыл, для чего ты пришла. Но меня интересует ситуация в твоем роскошном особняке. Значит, Педикью озабочен состоянием здоровья молодых? Я хочу сказать, Филлис и Кларенса?
Да, конечно. По всему видно, что он передал старика на попечение доктора Хиллиарда. Педикью они пригласили специально для молодых, поверь мне, а мистера Брайтона использовали просто для отвлечения внимания.
-Думаешь? Они мне кажутся вполне нормальными.
— Как бы не так! Ты не знаешь и половины всего. — Шарлотта прижалась щекой к руке Шейна. Потом медленно повернула голову и слегка укусила его за щеку.
Рассмеявшись, он сказал:
- Похоже, без очередной рюмки нам не обойтись. - Освободившись от нее, он перелил остатки коктейля из шейкера в два бокала.
Она наблюдала за ним, откинувшись на спинку кресла. Не теки пылали, глаза лихорадочно блестели.
- Давай прикончим остаток, потом я приготовлю еше, — предложил Шейн.
— Мне, пожалуй, достаточно. — Она взяла свой бокал и с жадностью выпила содержимое. — Боже, я всегда мечтала напиться в компании с рыжим. Знаешь, нализаться. Последние два слова она произнесла с какой-то болезненной страстью. Ее губы были влажными, синевато-красного цвета.
— Угу, — произнес Шейн. Поставив бокал, он небрежно продолжал: - Ты сказала, я не знаю и половины обстоятельств, касающихся его детей. Ты думаешь, они оба немного того?
Шарлотта закивала головой с видом знатока:
— Кларенс чокнутый, это точно. Не заметно, чтобы доктор Педикью приносил бы ему какую-нибудь пользу. С девчонкой дела обстоят иначе, я в ней до конца не разобралась. Сначала она показалась мне вполне нормальной, но в последнее время выглядела какой-то пришибленной. Думаю, если она еще не спятила, то вскоре свихнется. Но ты собирался приготовить мне еще коктейль.
— Точно. Поднявшись, он отнес шейкер на кухню, выдавил сок из лимонов и апельсинов, добавил остальные компоненты и вернулся в гостиную.
Шарлотта переместилась с кресла на кушетку, погасив все лампы, за исключением одной. Ее глаза следили за ним с ожиданием, пока он придвигал к кушетке стул и расставлял па нем шей-кер, бокалы и сигареты.
Шейн, сев рядом с ней, наполнил бокалы:
- Прими очередную дозу витаминов.
Слегка покачиваясь, она села. Он придерживал ее за плечи, пока она допивала коктейль. Кончив пить, она снова прилегла и, легонько вздохнув, призналась:
- О таких витаминах я мечтаю уже давно. Рыжик.
Шейн раздраженно заметил:
— Ненавижу, когда меня называют Рыжиком. Мое имя Майкл. - Ладно, Майк.- Она посмотрела на него и вытянула губы для поцелуя.
Нагнувшись, Шейн поцеловал ее. Она обвила руками его шею и притянула к себе. Прижавшись губами к ее уху, он прошептал:
- Кто убил миссис Брайтон?
— Кого это интересует? Поцелуй меня снова. Майк.
— Меня интересует. Я буду целовать тебя до бесконечности после того, как ты ответишь мне
- Какое тебе до них дело? Скажу одно-я ее не убивала.
— Я не уверен даже в этом.
Шарлотта прыснула от смеха:
-- Для расследования убийства ты выбираешь самое неподходящее время,
- Я тороплюсь, потому что скоро ты опьянеешь настолько, что не в состоянии будешь разговаривать.
Я и сейчас уже пьяная. Однако строить догадки, кто воткнул в нее нож. не собираюсь.
- Откуда тебе известно, что ее убплн ножом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17