- Вновь переживая те минуты, Вероника еще сильнее мяла в руках тесьму своей сумки. - Чем ближе к служащему, проверявшему документы, тем меня больше трясло. Вот он взял мой паспорт, пролистал. Потом чтото спрашивает. Все, думаю - про мой живот. И тут вспоминаю - это еще из школьной программы по иностранному языку. Он интересуется: говорю ли я по-английски? Автоматом отвечаю ему, как на уроке, что нет. Он улыбается и протягивает мои документы назад, мол, счастливо. Как в тумане бреду дальше, еще не веря окончательно, что все преграды позади...
А впереди? Почти сразу среди встречающих Вероника заметила тех, кто был нужен, а точнее, кому была нужна она. Чуть в стороне от прохода стояли мужчина и женщина. На листе бумаги жирным фломастером были выведены ее имя и фамилия. Эта опознавательная надпись и вправду была по-русски.
- Подхожу, здороваюсь и называю себя, - Вероника рассказывала достаточно подробно, чувствовалось, что память у нее действительно цепкая. - Они мило улыбаются и на мое приветствие тут же отвечают на чистейшем русском.
"Геня, - женщина первой протягивает руку. - Я ваша переводчица. Буду рядом постоянно. Помогу поближе познакомиться с Америкой..."
"Ден", - представился и ее спутник. В отличие от женщины, он оказался немногословен. Жестом приглашает следовать за ним, к машине.
С женщиной знакомство продолжается, пока куда-то едем. Геня хорошо говорит по-русски, почти не чувствуется акцента. Иметь рядом такого переводчика просто приятно, особенно если учесть, что познания Вероники в иностранном так и остались на довольно примитивном уровне. Восхищаясь произношением, она не выдержала и даже спросила, мол, не из России ли она, не землячка? Оказалось, что нет. Геня - еврейка, родилась в США. Вот родители - да. Они выходцы из России. Сначала уехали в Израиль. Уже оттуда перебрались в Вашингтон, когда дочь была только в проекте. Здесь они обосновались и осели окончательно.
Час езды в шикарной легковушке по не менее шикарной автостраде пролетел незаметно. Машина остановилась у небольшого особняка.
"Это дом будущих родителей моего ребенка?" - поинтересовалась Вероника. Еще в Москве Саша говорил, что жить, скорее всего, придется в американской семье, которая усыновляет.
"Нет. Это пансион, - пояснила Геня. - Поживешь пока здесь несколько дней".
"А потом?"
"Сама увидишь".
На следующий день, рано утром, Геня уже была в номере пансиона. Она повезла Веронику в какую-то клинику. Там пришлось сдавать анализ крови. Потом обследовали на УЗИ. Еще были какие-то процедуры. Из заключения врача удалось понять только два слова: "хорошо" и "мальчик". Услышав это, Геня прямо расцвела. И произнесла по-русски, уже для Вероники:
"Как здорово, что у тебя будет мальчик".
"Сын, но не для меня, - с какой-то обреченностью восприняла эту новость Вероника. - Чего ж тут здорового?"
"Патрон будет рад, - продолжала щебетать переводчица. - Он обожает мальчиков, и на них больше желающих..."
"Кто? - не поняла Вероника. - Кто будет рад?"
"Мой начальник, а теперь и твой".
"С какой стати еще и мой?"
"Пока ты будешь находиться в Соединенных Штатах, всецело будешь зависеть только от него. Как он скажет, так все и будет".
Вскоре Веронике воочию пришлось познакомиться со своим патроном. Она и Геня как раз вернулись в Вашингтон, в офис фирмы. По всему ощущалось, что была эта фирма вполне легальной местной конторой по усыновлению. Вот как об этой встрече рассказала сама Вероника:
- Мне еще раз пришлось приятно удивиться, когда шеф Гени и Дена - а звали его Сэм - вдруг заговорил со мной без переводчика. Респектабельный американец и свободно шпарит по-нашему...
"Очень рад видеть и приветствовать вас в Соединенных Штатах Америки, - 1 - торжественно начал Сэм свою пафосную речь. - Хочу выразить свое восхищение вам, русской женщине, решившейся на столь благородный поступок. Мы постараемся сделать все возможное, чтобы ваше пребывание здесь превратилось в небольшой праздник. Пока, Вероника, отдыхайте и наслаждайтесь. Нам необходимо урегулировать некоторые формальности, потом Геня и Ден проводят вас в Луизиану".
"Извините, а это зачем?"
"Америка - интересная страна. Здесь можно все. Но не везде и не всегда. Что поощряется в Луизиане, в Вашингтоне может преследоваться. Именно эту противоречивую особенность мы и используем для разрешения вашей проблемы. Вас там поселят в отдельной квартире. Будете жить на всем готовом. Отлично питаться. Все будет хорошо, за исключением одного "но". Вам нельзя будет выходить на улицу и с кем бы то ни было общаться".
"Совсем ни с кем?"
"Ну, не совсем. У вас будет адвокат, который решит все ваши вопросы по передаче и усыновлению вашего ребеночка. С ним будете общаться. С Геней еще. С другими сотрудниками фирмы... Но на улицу вам выходить нельзя! Можно сказать, что жить будете в клетке, но в золоченой клетке".
"Ладно. Я согласна, если это так необходимо".
В золоченой клетке
После посещения офиса обе женщины вернулись в пансион.
"Ты располагайся, а мне надо отлучиться, - прямо в прихожей заявила Геня. - Без меня ни шагу. Чтобы не было соблазна, я тебя закрою".
"Как хочешь", - только и пожала плечами Вероника.
"Пока". - Геня хлопнула дверью, а через секунду щелкнул закрывающийся замок.
Вероника на всякий случай подергала за ручку - заперто. Никаких приспособлений, чтобы открыть дверь изнутри, не было. Один внутренний замок, и все. Тогда она развернулась и отправилась внутрь помещения. Надо было поближе познакомиться со своими апартаментами. А это была большая комната, заставленная мебелью так, что делилась еще на одну. Условной чертой можно было считать большой диван. Вот около него Вероника и задержалась. Потрогала рукой мягкую обивку и села. После стольких новых впечатлений, большого объема информации хотелось отдохнуть. И она даже рада была, что переводчица куда-то исчезла. Надолго или нет, она пока не знала. Да в конце концов, какое ей до этого дело? Она откинулась на мягкую спинку, закрыла глаза.
Сколько прошло времени? Наверное, около часа. Вероника задремала и проснулась оттого, что входная дверь резко хлопнула. В комнату буквально ворвался вихрь страстей, так излишне возбуждена была Геня. Она что-то сказала, но со сна Вероника так и не уловила смысла, потом пролетела через комнату и плюхнулась на кресло рядом. Щелкнула зажигалка, Геня прикурила длинную тонкую сигарету. Запахло каким-то дорогим и ароматным табаком. Затянувшись несколько раз, Геня пристально посмотрела на русскую. По всему чувствовалось, что ее буквально распирает от какой-то новости, но она как бы колебалась, стоит ли выкладывать ее так просто. Наконец не выдержала: "Знаешь, сегодня к нам еще одна девушка приезжает".
"Ну и что? - Вероника, казалось, ничем не выразила своего отношения к этой новости, хотя ее и распирало любопытство: кто и зачем? Наверное, такая же, как я? Но вслух она сказала другое. - И меня это как-то касается?"
"Конечно. Она тоже из России".
"У нее такая же проблема?"
"Да".
"Откуда она?"
"Из Москвы".
"Мы встретимся?"
"Обычно русских у нас вместе не селят. Но тут накладочка... Она, наверное, будет жить с тобой".
"Хорошо. А можно ее встретить? Возьми меня с собой в аэропорт. Хоть посмотреть..."
"Нельзя. Она сама приедет".
Действительно, вечером в золоченой клетке появилась еще одна птичка, девушка из России.
"Лена, - представилась она. - Из Москвы".
"Вероника. Из Шарьи".
"Ой, а что это такое?"
"Это маленький городок в провинции, - улыбнулась Вероника, привыкшая к тому, что чаще всего из-за своей гордости многие москвички, можно сказать, дальше своего носа ничего не замечали и замечать не желали. - В Костромской области это, если говорит о чем-то".
"Да, конечно, - наморщила симпатичный носик Лена. - Это, кажется, где-то на Урале..."
"Почти угадала. Через Шарью на Урал железная дорога идет. Но вот находится она несколько ближ"и севернее, примерно между Ярославлем и Котельничем".
"Да, да, я как раз так и думала, - совершенно не смутившись, произнесла Лена. - А в Ярославле я бывала с мужем. Туда мы на теплоходе плавали, по Волге".
Новая соседка Вероники была лет двадцати пяти, высокая, подвижная, даже несколько резковатая женщина. Копну крашенных в рыжий цвет волос контрастно дополняли голубые глаза. Они излучали холод и злость. Но это было первое, обманчивое впечатление. На самом деле Лена оказалась хорошей, добродушной подругой, но очень жадной до денег. Это стало понятно уже при первом разговоре.
"Давно здесь?" - спросила она.
"Дня три".
"Ну и как?"
"Нормально".
Лена посмотрела на Геню. Та с кем-то разговаривала по-английски по телефону. На своих пленниц внимания почти не обращала. Это, видимо, вполне устраивало Лену. Она потянула Веронику за руку в глубь комнаты: "Пойдем, посекретничаем".
Женщины встали с дивана. Геня все так же не обращала на них внимания, так же находилась у телефона, всецело занятая разговором. В тот момент ее, похоже, больше ничего не интересовало. Лена воспользовалась этим и сразу буквально ошарашила Веронику лобовым вопросом: "Деньги уже дали?"
"Какие?"
"Баксы, конечно".
"Не поняла?"
"Во дает! Ну, аванс, за ребеночка?"
"А это... Нет. Не дали ничего еще".
"А когда? Когда обещали дать и сколько?"
"Я не спрашивала. А, тебе сколько обещали?"
"Пять тысяч".
Веронике стало не по себе. Саша в Москве обещал, что дадут тысячу, а вот Ленке, значит, - в пять раз больше?! Стало обидно за себя, а еще больше за обманутую маму. Он же об этом по телефону ей и сказал, когда все объяснял. А больше об этом речь как-то не заходила. Главное для Вероники было избавиться от нежелательного ребенка. Он был не нужен. Она и не торговалась. Категорически против была мама. Лишний рот для семьи - проблема. Поэтому предложение пристроить его в приличную американскую семью было прекрасным выходом из критической ситуации. Что за это будут еще и деньги, как-то даже не думалось. А тут вдруг все предстало в, ином свете. За какие такие заслуги ей столько, а другой такой же роженице-донору, или суррогатной матери на западный лад, в пять раз меньше! Выходило, что девушку из провинции Саша и Андрей так запросто кинули на четыре тысячи долларов?
"Ну и гады они. - Вероника вдруг почувствовала, как изнутри волной стала накатывать злость на своих московских протеже. Но вслух она этого произносить не стала, а только сделала такой для себя вывод: - Раз так, то еще посмотрим, кто кого. Но надо узнать обо всем этом подробнее. - Поэтому Лену спросила: - А кто обещал?"
"Саша. Прилетишь, говорит, в Штаты, там и получишь. Я же согласилась на это только из-за денег. Даже забеременела специально. Где еще такую кучу денег так запросто заработаешь?"
"Вот в чем дело..."
"А тебе сколько обещали?"
"Мне? - Вероника оказалась не готова к такому вопросу. - Да столько же"."
"И ты про деньги не спрашивала?"
"Пока нет".
"Ну даешь ты, подруга..."
"Так, наверное, после родов дадут. Раньше вроде не за что. Кто знает, как они еще пройдут".
"Ну ты и несешь. Это тебе не Россия, где в роддоме могут и здоровую бабу больной сделать. Тут все на уровне. Значит, не знаешь. Тогда надо у Гени узнать. Пойду спрошу. Может, даст хоть штуку аванса".
Лена поднялась с кресла и пошла через комнату к переводчице, все еще разговаривавшей по телефону. А Вероника проводила ее взглядом и откинулась на спинку мягкого кресла. Ей надо было переварить и усвоить новую для нее информацию. Окончательно определиться и принять решение.
"Черт, пять тысяч баксов. - Она прикрыла глаза, уже прикидывая, на что их можно потратить. - Нет! От такой суммы ни в коем случае отказываться нельзя. Ее хватит на все: на цветной телек, видик, еще на много чего. Потом, мама как обрадуется. Вот для нее будет сюрприз. Здоровото как..."
Однако из приятного забытья ее вывел буквально разъяренный голос Лены. Она только что плюхнулась в кресло рядом. Вероника открыла глаза и увидела перед собой, можно сказать, разъяренную тигрицу или... побитую кошку.
"Какая стерва, а... - несколько раз подряд повторила Лена. - Нет, это надо же..."
"Что случилось?"
"Да пошла ты..."
"Ладно тебе. Лен".
"Нет, ты представляешь, она сказала, что мы ничего не получим".
"Что? - Теперь ошалела от новости Вероника. - Что ты сказала? Повтори..."
"То и сказала, что мы с тобой за наших деток ни фига не получим!"
"Как это?"
"А так. Геня сказала, что в Штатах продажа детей преследуется законом. Будешь, говорит, рыпаться и настаивать на оплате - сядешь в тюрьму, и надолго".
Воцарилась пауза, которая продолжалась несколько минут. Потом первой заговорила Вероника, которая попыталась как-то успокоить только что обретенную подругу.
"Ну и ладно", - нейтрально высказалась она, соображая, куда повернуть дальше этот трудный разговор.
"Что ладно-то? - Лена была все еще вне себя от ярости. - Я этому Саше все зенки повыцарапываю..."
"Плевать на деньги, - ляпнула Вероника. - Ты что, не видишь - мы теперь полностью в их власти".
"Чего? Ну уж нет. Свои баксы я из них вытрясу".
"Каким образом?"
"Пока не придумала. Надо как-то в Москву позвонить..."
"И о чем мы тут секретничаем? - подошла к женщинам Геня. - Значит, так. Завтра очень трудный день. Я заеду за вами рано. Приготовьтесь к дальней дороге..."
На следующий день новоиспеченных суррогатных мам отправили в Луизиану.
- Туда мы летели самолетом. - Вероника достала из тряпичной сумочки черный пакет, открыла его и извлекла оттуда авиабилет, на обложке которого было четко написано "Аэрофлот". - Вот, оставила на память...
- Это что, по Штатам на самолетах нашей авиакомпании раскатывают)?
- Нет. В Луизиану мы летели на "Боинге". Это мой обратный билет...
И в самом деле, развернув его, я прочитал: "Вашингтон - Москва. Рейс номер..."
- Всего летели мы около пяти часов, - продолжила женщина. - Там первым пунктом нашей программы стало посещение магазинов. Геня водила нас по ним как гид-переводчик и одновременно менеджер... Вдруг на улице, да стоянке у супермаркета, к машине с женщинами подкатил еще один лимузин.
"Вот, еще наши приехали, - Геня, видимо, ждала этого момента. - Это за тобой, Вероника. Пересаживайся".
"Поедем на твою квартиру".
"А Лена?"
"Она тоже поедет, но на свою и в другой машине".
"Почему?"
"Как много вопросов задаешь. Было же сказано, что общаться запрещено. Забыла?"
"Нет".
"Прекрасно. Тогда - пересаживайся и поехали".
Новое жилье было не хуже прежнего. Типичная американская квартира. Можно сравнить с нашей, со всеми удобствами, но более просторная. Геня и на этот раз долго не задержалась. Она пожелала хорошо устроиться на новом месте и опять, заперев двери, куда-то удалилась. Однако и на этот раз Веронике долго одной оставаться не пришлось. Не прошло и часа, как приехал Ден. Вошел и подал конверт.
"Это тебе".
"А что здесь?"
"Деньги"..
В конверте действительно были три стодолларовые купюры.
"Зачем?"
"На карманные расходы. Вот здесь надо расписаться, что получила".
- В заготовленной заранее расписке и в самом деле значилось именно 300 долларов, - рассказала Вероника. - Я поставила свою подпись. Ден еще немного посидел у меня, а потом уехал...
Так закончился еще один день пребывания в Штатах. А на следующий из состояния бесцельного ожидания Веоонику вывел телефонный звонок.
Подняв трубку, она услышала по-русски: "Здравствуйте, я - Лена".
"Здравствуйте, - удивленно ответила Вероника, голос был ей не знаком. Что вы хотите?"
"Я ваша новая переводчица".
"Но у меня переводчица - Геня".
"Геня улетела в Вашингтон. Теперь с вами буду я".
"Она вернется?"
"Нет. В Луизиане с вами буду только я. Пожалуйста приготовьтесь завтра к двум часам. Я заеду за вами. Поедем на осмотр к врачу".
"Хорошо".
На этом разговор завершился. Положив трубку, Вероника еще не успела "переварить" новую информацию, как аппарат ожил вновь. Она снова подняла трубку и чуть не ошалела от радости. В ней раздался знакомый голос: "Привет, подруга по несчастью, - это была Лена из Москвы. - Никак, скучаешь без меня?"
"Как ты меня нашла? Это в самом деле - ты?
Или мне мерещится?"
"Да нет, не мерещится тебе ничего. Это и в самом деле - я. Но ты что-то не рада, подруга".
"Что ты, очень даже. Я тут чуть с тоски зеленой не рехнулась. Сижу дома как дура и в телек пялюсь. А там что-то балабонят не по-нашему, не пойму ничего".
"Учиться надо было лучше в школе, а не за парнями бегать, все бы и понимала".
"Вряд ли. У нас в основном немецкий преподавали. Только потом, когда немка сбежала, то военрук нас стал английскому учить".
"Да, повезло тебе, подруга".
"А как ты узнала мой номер? Я его даже сама ливо ушла от ответа: "Зачем тебе? Кто будет тебе звонить? У тебя же нет родственников в Америке. Номер телефона, значит, сообщать некому".
"Ну я не такая тютя, как ты. Я этой дуре, ну, Гене, наговорила, что ты без меня жить не можешь. И если я не позвоню, то у тебя выкидыш на нервной почве случится. Она и поверила..."
"Это ты здорово придумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38