Куц с переводчиком заканчивали формальности.
- Спросите, приходил ли к ним сегодня высокий бородатый мужчина.
Брюгхер играл обиженного подозрениями. На вопрос переводчика ответил быстро и строго.
- Никто не приходил.
Шкворень горько улыбнулась. Тошно было сознавать, что тот, кого она считала близким человеком, оказался предателем. Но почему? Зачем он взял у немцев таблетки? Перекупил? Он с ними в доле? Международная мафия? Выходит, что Янсон и его люди разбросали радиоактивный материал по магазинам и офисам Лиговки. Значит, Герострат - Янсон?
БОЛЕЗНЬ
Полина Антоновна, переводя дыхание, остановилась перед дверью квартиры Георгия. Утром она уходила отсюда ошеломленной, как после необычайного приключения. Она летела, она улыбалась. И вот её дыхание прерывисто, ноги отяжелели... Ее дракончик оказался самым настоящим зверем, змием, которому нет прощения. Шкворень утопила кнопку звонка. Если он дома, то видит её на мониторе. Дверной глазок - объектив видеокамеры. Янсон открыл дверь.
- Полина?
Шкворень молча вошла, направилась в зал. Села в кресло, закурила.
- Вот твои деньги. Пересчитай.
Она бросила на стол взятые вчера взаймы 10 тысяч долларов. Янсон сел напротив, но к деньгам не прикоснулся. Что-то случилось с Полиной.
- Где вы были сегодня около восьми вечера?
- Ответ обязателен?
- Да, считайте, что я пришла по служебным делам.
- Мы договаривались...
- Все договоренности забудьте.
- Вы знаете где я был. В отеле. Иначе почему такой тон.
- Что вы делали в номере немцев?
- Изымал урановые таблетки.
- Они здесь?
- Я не смертник. Мой человек занимается их захоронением. Урана в городе нет.
- Зачем ты это сделал?
- Так было надо. Нашкодьянц выследил продавцов урана и его немецкие друзья перекупили товар. Вы неизбежно должны были выйти на Брюгхера. Я не хотел, чтобы немца накрыли, он кое-что знает про меня и мог бы выложить информацию, чтобы смягчить свою участь. А какую информацию, я не скажу.
Георгий опасался, что Брюгхер, попавшийся на торговле радиоактивными материалами, может свидетельствовать об убийстве нескольких человек в офисе "Банды". Янсон был вынужден выручить немцев.
- Первую партию тоже вы брали?
Янсон кивнул.
- И я же вывел продавцов урана на тебя. Если б не Нашкодьянц... Жаль, что не я первым начал этот разговор. Я был готов раскрыть тебе все, что относится к моей второй жизни. И Жора был не против.
Георгий умолк, решая, стоит ли говорить Полине.
- Жорик болен. Я думаю, что у него редкое генетическое заболевание болезнь Хантигтона. Врачи недавно определили, что она влияет на предрасположенность к насильственным преступлениям. Генетики считают, что болезнь Хантигтона изменяет личностные свойства, вызывает депрессию, которые толкают больного на противоправные поступки. Заболевают обычно к сорока годам, иногда в более раннем возрасте. А по прошествии 12-15 лет умирают...
Шкворень взорвалась и снова перешла на ты.
- Не пудри мне мозги. Вдвойне преступно объяснять свою подлость какой-то генетической болезнью. Ты воткнул шпагу в ухо Сновиденцева потому, что был приступ болезни?
- Не я, а он, Жорик. Он все реже пробуждается, боюсь, болезнь прогрессирует.
- Покажись врачам.
- Ты пошла бы к врачам показывать, что у тебя две ро... два лика? Я не буду дракончиком, не буду цирковым дивом, не стану "собакой Павлова"!
- Тогда ты станешь обитателем "Крестов".
Голова Григория вздрогнула, стала медленно поворачиваться... На глазах изменился облик человека. Лицо Жоры показалось из копны волос. Мелкие черты его пробудились. Раскрылись глаза, язык облизнул сухие губы. Скрипучий голос сообщил:
- Сажай своего Гошу, курва неблагодарная. А Жорик в тюрягу не сядет, так и знай. Имей в виду: если начнешь его преследовать, я проснусь по полной программе. А когда я просыпаюсь, то даю волю своей фантазии. Он тебя любит, дуру, а ты его - в тюрьму! Павла ты Морозова, бля. Тьфу!
Жорик угрожающе придвинулся к Полине.
- Ты узнала нашу тайну. Ты единственная, кого мы допустили к себе. Даже Маргарита, не подозревала про мою рожу. Мы любили её, Маргариту. Потом появилась ты. Георгий думал пофлиртовать с начальницей милиции, поострить свои ощущения, походить на грани, мы же по природе фаталисты. Но втюрился! А ты его - в тюрьму. Убирайся.
Тихий голос произнес откуда-то сбоку:
- Не слушай его, Полина.
Она не отшатнулась от Жорика , не испугалась настолько, чтобы пятиться. Перед нею сидел монстр, тот самый Герострат, резавший головы и громивший музеи. Тот самый, которого она поклялась поймать. Она у цели, достаточно выхватить пистолет. Но почему безвольны руки, отчего навалилась усталость?
- Сам убирайся, Жорик. Георгий сказал, что ты болен...
- Он врет. Скоро будет ночь, моя пора владеть телом.
Гоша повернул к Полине свое лицо.
- Не слушай его угрозы. Сами мы уже не можем остановиться, поверь. С твоим появлением родилась надежда выздороветь, перемениться.
Шкворень негодующе смотрела в глаза этого мерзавца, прикидывавшегося добродетельным помощником и её кавалером.
- Выслушай не перебивая.
Янсон встал, прошелся, но снова резко сел в кресло.
- Ладно, говори ты.
Гоша отвернул лицо, предоставляя слово Жоре. Он не казался смешанным и удрученным, как Гоша.
- Я объясню тебе, дорогая...
- Прошу без подобных обращений.
- Как хочешь. Жизнь научила меня быть сильным и жестокосердным. Такой урод, как мы с братом - ошибка природы. Двухголовым и двуликим место в стеклянных колбах со спиртом. Помнишь Кунст-камеру? Там находятся мне подобные. Они умерли при рождении или ещё не выходя из утробы матери. А я хожу на ногах, ем, сплю. Только вот лицо мое всю жизнь сокрыто от людей. Гоша больше меня смотрел на мир, а мир на него. Я в тени. Меня нет. Меня никто не знает как личность. Я воспринимаю окружающее, но жить активно могу не всегда. Я вне общества. Я зол на этот несовершенный мир, на общество, презирающее калек и убогих. Мы с братом для людей - лишь диво дивное, не более того. А мы - личности. Умные, сильные личности, интеллектуально и физически превосходящие многих одноголовых. Но я не заметен, не виден, не реализован, черт возьми. Я холерик, в отличие от брата флегматика. Я постоянно в движении, мне надо быть занятым. И я занимался чем хотел. О моих делах трубили газеты и говорили люди. Значит я есть! Пусть меня никто не знает, но знают, что есть я! Хищения предметов старины, ограбления ювелиров, вандализм на кладбищах, надругательства над могилами, убийства и ограбления с жестокостью, элементами абсурда - вот моя стихия и способ заработать. Если обо мне не пишут, не говорят, то нахожусь в ужасном настроении, будто я умер. Ни одно мое преступление не осталось тихим, скрытым от общества. Их обсуждали, они вызывали скандалы, из-за них у начальников летели погоны. Как манекен с человеческой головой или повышенная радиация в районе. Да, это тоже моя работа. Да, я - Герострат, как меня прозвали твои оперативники.
Начавший говорить запальчиво, Жора постепенно остыл и дальше его речь стала похожа на вдумчивое размышление вслух. Шкворень продолжала сидеть в строгой позе, с прямой спиной, вскинув подбородок, стараясь свысока смотреть на подонка, признавшего себя Геростратом.
- Но знай ещё - это я отвернул голову Лосю, отъявленному бандиту, а не милиция. Я похоронил его наемных братков, грабителей, убийц. Я обратил внимание на поступление урана в город. А вы и ФСБ прощелкали. Но все равно по долгу службы ты должна схватить меня и тащить к следователю. Пустое дело. Я в признанке только для тебя, единственной избранницы, которой мы решили довериться. Я объясню почему. Потом. Но даже в случае признания следователю во всех грехах кого будут судить? А? Меня или ни в чем не повинного Гошу?
- Так уж и невинного.
- Только ты да мы знаем некоторые нюансы нашего с братом строения. Долгое обследование нас в тюремной больнице мировыми медицинскими светилами даст заключение, что мы - два разных человека в одном теле. А брат за брата не в ответе. Нас не посадят. Нас будут осматривать, ощупывать, брать пункцию, и содержать вместе с кроликами и собаками. Когда будут написаны диссертации, исследования и даже книги на тему "Двойняшки в одном теле", станут ждать нашей смерти, чтобы основательно покопаться ножичком в мозгах, заспиртовать голову с двумя мордами лица. Таковы перспективы, если я дам тебе волю меня задержать. Но я не дам. Гошка немного идеалист, он верит, что человек способен понять и простить другого.
- Простить чудовищные преступления?
- Покопайся в них глубже. Посмотри на объекты, на личности, которые от меня пострадали. Сновиденцев? Торговец наркотиками. Если бы я не пришил его, то сотни, тысячи подростков пристрастились бы к экстази.
Шкворень надеялась, что помеченные красными крестиками фотографии следов бесчинств, лежащие под стеклом на столе Шайтанова, не все являются документами преступлений Герострата.
- Разве я виновен, что общество наплодило столько подонков? Увижу ещё одного Лося - опять отрежу голову, как он того заслуживает.
- Это самосуд.
- Плевать на термины. Я знаю что такое справедливость. Бандиты заслуживают казни. Еще я пришил москвича из налоговой службы. Приперся трахать руководительницу фирмы за обещание простить некоторые нарушения, обнаруженные в её столичном филиале. А ею была Маргарита. Ненавижу продажных чиновников и клерков, которые состоят в должности ради достижения личных интересов. В чем ещё признаться? Фактов много. Хотите про поджог кафедры зоологии позвоночных животных Университета?
- Подонок.
...Хрупкие скелетики теснились на полках и в шкафах. Мертвый мир животных. Все это летало, кричало, ползало при жизни. Клевало, жевало, глотало. Меняло шерсть и теряло перья. Нырки, пингвины, гагары, чайки, попугайчики, колибри - весь мелкий животный мир в чучелах и скелетах. Выпотрошенные и высушенные бывшие жители планеты Земля. Мумии. Тишина. Ни звука. Грудные клетки на белых скелетиках кажутся гребенками. Хрупкие черепушки. Одно движение руки и груда мелких косточек усыпала пол. У чучел отлетали головы, тельца превращались в лепешки - лишь наступи. Черепушки под каблуками издавали скрипящие звуки...
- После нашего с вами осмотра выставки новорожденных с аномалиями я снова хотел попасть в Кунст-камеру. Ночью. Вдруг так захотелось поглазеть на себе подобных, двуликих, без свидетелей. Но не удалось. Зато в здании по соседству горел свет и я забрел в незапертое помещение. Там было много скелетов и чучел. Все такие правильные, отборные. Элита.
- И ты уничтожил уникальные работы.
- Надо отражать и другую сторону мира! Люди, звери, птицы с врожденными дефектами должны стоять рядом с благополучными, как равные, а не только в Кунст-камере! И я поджег это благополучие, эту лживую историю позвоночных.
- Ты маньяк, которому нет прощения.
- А я и не прошу. Но хочу остановиться. Хочу арбитра, который сказал бы в каком случае зло не надо наказывать злом.
- Не рядись в Робин Гуда.
- Мне достаточно моей славы. Мы устали воевать с подонками. Я насытился, Герострат готов умереть во мне. Ради Гошки могу уйти в спячку и не шастать по ночам. Он тянется к тебе, как и я, впрочем. Но я также знаю, что ты не станешь возиться с убийцей и террористом. Только Гоша на что-то надеется. Скажи ему правду.
Жора резко отвернул свое лицо. Гоша смотрел в стол.
- Мы уходим, Полина. Нам на роду написано оставаться одним, прятаться и жить инкогнито. Вторжение в ваш мир нанесло нам глубокую травму. Мы тоже покалечили многие судьбы. Мы попробовали себя среди вас. И не без успеха. Но ваша волчья склочная жизнь не для нас. Если нас кусают, то мы загрызаем. Хватит смертей.
- Ты уверен, что можешь так просто уйти?
- Ни ты ни кто другой судить меня не в праве. Господь судья. Уж лучше я лягу в гроб с двуглавой змеей и буду молить прощения, чем стоять перед вашим неправедным судом, когда-то называвшимся народным. Я ухожу. Спасибо тебе за все. За общение, за надежду... Ты была первой, кому я открылся.
Янсон ссыпал лежавшие на столе деньги в подставленную сумку, рывком застегнул молнию.
- А как же я?
Полина Антоновна поняла, что Янсон действительно уйдет. Уйдет навсегда. Он приметный, его можно будет разыскать. Кажется... Судя по длительной деятельности Герострата, это пока никому не удавалось. Ее дракон скроется на просторах России, уединится, затаится...
- Ты даже не даешь мне времени подумать?
- Я подумал за нас. Здоровый по вашим понятиям человек не станет жить с таким, как я. Даже если он - офицер милиции. Подожди минутку, надо взять кое-что из сейфа.
Янсон с сумкой ушел в комнату. Шкворень видела, как он открыл сейф, бросил его содержимое в сумку, какую-то вещицу подержал в руках, внимательно разглядывая. Он принес её в гостиную и протянул Полине.
- Оставь на память.
Он сразу же вернулся в комнату. Шкворень грустно рассматривала гребень.
- Георгий, - позвала она.
- Георгий!
Полина вскочила, распахнула дверь комнаты Гоши. Никого. Краем глаза она заметила, что портрет двуликого Януса исчез. Окно открыто. Шкворень подбежала к нему. Прикрепленный к подоконнику тонкий эластичный шнур ещё подрагивал.
- Георгий, стой!
Человек, только что спустившийся на землю, взмахнул рукой и исчез в подворотне. Выбежав из квартиры, Шкворень поспешила вниз. В поздний час на Лиговке было пустынно.
КАЛ - 2
На следующий день Полина Антоновна позвонила в офис Янсона. Ей ответил человек, назвавшийся Пичугиным. Шкворень представилась и спросила Георгия Яновича.
- Это вы, Полина Антоновна? Мы знакомы, я - Емельян. Помните переводчика на представлении? Я ещё и бывший совладелец, а теперь хозяин фирмы "Банда".
- Где Янсон?
- Уехал.
- Куда?
- Неизвестно. Он очень скрытный. Но не за рубеж, Георгий Янович патриот.
- Надолго?
- Сказал, что насовсем. Продал мне свою долю акций и укатил. Объяснил, что устал от бизнеса. Точнее, от криминального окружения. Просил передать вам пакет. Как это лучше сделать?
- Подъезжайте к парку.
Шкворень хотелось прогуляться. Сидеть в кабинете и продолжать думать о Янсоне было невыносимо. Георгий обрубил все концы. Его квартира оказалась оформленной на гражданина Емельяна Пичугина, фирма тоже. Подавать в розыск? Подключать Шайтанова? Но Янсон - уникум в физическом плане. А в моральном... Острое чувство справедливости довело его до совершения преступлений. Или чувство ущербности? Скорее и то и другое.
Емельян приехал на знакомом Полине Антоновне джипе. Новый владелец "Банды" протянул ей что-то плоское, завернутое в бумагу.
- Емельян, вы знаете где искать Янсона. Передайте ему, что он скотина и что я его жду.
Шкворень пошла к воротам парка. Углубившись в него, заметила среди деревьев одинокую скамейку. В бумагу был завернут портрет двуликого Януса чертами Гоши и Жоры. Шкворень грустно смотрела на их отвернутые друг от друга лица. Такие мудрые, такие приукрашенные художниками. Небрежно держа картину в одной руке, Полина пошла из парка через другой выход. От Януса хотелось избавиться, забыть человека как сон... А может его и не было? Может, ей все действительно приснилось? И нет никакого Лиговского РУВД... Знакомый павильон! Шкворень с трудом избавилась от грустного раздумья и вспомнила почему этот павильон привлек её внимание. Здесь она была в первый день её назначения на должность. Полина Антоновна решительно пошла к аттракциону метания искусственного кала.
Там все было как и прежде, только добавились портреты Примакова, Березовского, Лебедя, Геращенко, Маслюкова и других. В столь раннее время посетителей не было. Только престарелый управляющий за стойкой и молодой человек, видимо, знакомец, лениво бросал искусственные какашки в кого попадет. Они разом обратились ко входу, на пороге которого появилась женщина в форме подполковника милиции.
- Можно со своим?
Хозяин с приближенным переглянулись. Шутка, что ли?
- Поставьте вот это на ваш стенд и дайте десять кусков говна.
Полина Антоновна протянула управляющему портрет Януса и деньги. Поняв в чем дело, хозяева повеселели. Молодой человек быстро сбегал к стенду с портретами и укрепил Януса посередине. Едва он отошел, как первый кусок кала просвистел мимо него и влепился в глаз изображенного бородатого мужика. Полина вкладывала в каждый бросок всю свою злость на убежавшего Янсона, на себя, поддавшуюся обманщику, на весь белый свет. Через минуту оба лица Януса выглядели залепленными экскрементами.
- Вот так тебе, сукин сын!
Старик управляющий поинтересовался:
- Кто это, извиняюсь? Депутат?
Шкворень тихо ответила:
- Двуликий Янус.
- Двуликий анус?
- Очень похоже.
Шкворень ушла, оставив портрет Гоши и Жоры в ореоле известных лиц государства и города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30