Вначале Олегу показалось, что путешествие будет недолгим и достаточно приятным. Свежие асфальтовые заплаты на шоссе, разметка, ограждения на поворотах и будки автобусных остановок - все свидетельствовало о торжестве цивилизации над захолустным бездорожьем. Начинало казаться, что из двух российских бед - дураки и дороги, осталась только первая. Но часика через четыре, когда позади осталась первая половина пути, началось нечто, уклончиво именуемое тракт. Может быть, от слова "трактор". Потому что тракторам такая трасса была нипочем.
Как-то неожиданно асфальтовое полотно порвалось на лоскутья, а потом стало напоминать рыбацкую сеть, особенно обилием воды. Количество колдобин, наполненных грязью и мутью, вполне соотносилось с количеством ячеек в деревенском бредне. Гравий, шлак, песок, глина - все материалы, возможные для отсыпки дорог, присутствовали на трассе. Но количественные показатели быстро менялись в пользу глины.
Здесь, на северо-западе края погода стояла не столь жаркая, как в столице. На небе довольно густо клубились облака, и жара не донимала, что, безусловно, было очень хорошо. Но прошедший ночью дождь здорово подпортил дорогу. Жидкая грязь расплескивалась из-под колес, заливая обочины, где застывала гладким ровным слоем, словно каток. А потом трескалась на солнце. Колдобины, из которых выливалось содержимое, становились глубже. Из-за этого машина постоянно клонилась с боку на бок или подпрыгивала, как взбесившийся буйвол. Несколько раз Олег даже брякнулся головой о потолок.
Скорость упала километров до тридцати в час, а то и меньше. Здорово тормозили движение слабосильные легковушки, которых на трассе оказалось на удивление много. Из опасения налететь на камень они самым тихим ходом перебирались через лужи и подолгу маневрировали, стараясь не завалиться в глубоко выбитую колею. И даже когда проезжали через населенные пункты, дорога лучше не становилась.
Когда одолели эти безумные двести сорок километров, у Олега уже болело все тело. Словно его заставили катиться всю дорогу кувырком. Им ещё пришлось сделать крюк, чтобы по автомобильному мосту перебраться на другую сторону реки в поселок Авангард, где располагался спиртзавод. Выяснив, что продукцию отпускают аж до восьми часов вечера, Олег успокоился. Они с Вахидом посетили местное кафе, так по крайней мере гласила вывеска, и с трудом проглотили едва теплые макароны с сочащимися жиром котлетами. Запах супа Олегу показался подозрительным, а вместо бурого компота он предпочел бутылку пива. Самое интересное, что стакан пива по цене оказался равен стакану компота.
Глубоко провинциальный город производил тягостное впечатление. После центральных улиц Горнозаводска, стремительно расцветающих благодаря роскошным магазинам и офисам, Травда выглядела просто убого. Здесь и не пахло евроотделкой. Старые здания облупились, а новые сохраняли прежний бедный стиль. Вахид продолжал материть дорогу. В центре города афальт и бетонные плиты ещё создавали видимость нормальной мостовой, ближе к окраинам улицы снова превращались в "тракт". Лесопромышленный характер Травды выражался ещё и в том, что колдобины зачастую были засыпаны опилками. В таких местах молоковоз словно плыл, качаясь на мягком грунте.
Беспричинная, на первый взгляд, тоска навалилась на Олега. И совсем стало уныло, когда навстречу, громыхая, проехал тюремный автобус. Это был старый ободранный ЛИАЗ, в окнах которого вместо стекол были приварены решетки из толстых железных прутьев. И встречающиеся жители смотрели так, словно находились по ту сторону таких же тюремных решеток. Видимо, неприязнь их объяснялась все той же тюремной безысходностью: вы-то приехали и снова скоро умотаете, а нам тут ещё тянуть и тянуть свои срока, может, весь остаток жизни.
Пожилые охранники гидролизного завода, в потрепанной форме, сердитые, долго мурыжили Олега на проходной. По трескучему внутреннему телефону он целый час созванивался с бухгалтерией, кладовщиками и ещё каким-то Гасаном Шариповичем. Наконец этот самый Гасан Шарипович появился, оказался рыжеватым парнем почти что славянского вида, и внимательно принялся разглядывать накладные и платежки. При этом вздыхал, морщился и разглядывал бумаги даже на просвет. Отпускать оплаченную в головном офисе продукцию он не торопился.
Олег понял, что сейчас начнутся задержки и придирки. Поэтому запустил руку в карман и присовокупил ещё одну дополнительную бумажку достоинством в пятьсот рублей, так, для справки. Справка сработала. Рыжий Гасан сразу пришел к выводу, что все в полном порядке, и выписал пропуск. Стало понятно, зачем Юсуф дал в дорогу пять тысяч крупными купюрами на некие непредвиденные расходы. Поэтому Олег, как только молоковоз встал под погрузку, точнее заливку, отстегнул оператору спиртозаправки пару сотенных. Тот, похоже, не ожидал таких чаевых, слегка даже растерялся. А потом суровость с его лица сошла, и он залил цистерну под завязку. И с кладовщицей в черном халате сам перешептался. Та спокойно сбросила показатель счетчика и обозначила в бумагах предписанные и оплаченные восемь тонн. Но Олег был уверен, что с полтонны ему отстегнули сверх оплаченного. А ведь он всего лишь хотел, чтоб отоварили без задержек и в полном объеме. Похоже, учет на гидролизном отсутствовал в принципе. Молоковоз выкатился с территории завода и остановился на разбитой улочке одноэтажного поселка с передовым названием Авангард.
- Думать будем, - сказал Вахид. - Уже вечер скоро. Или поедем на ночь, или будем ночевать.
- А что лучше? - спросил Олег.
- Оба плохо, - покачал головой дагестанец. - Ехать - дорога худая, тяжелая. Бандиты могут быть. А здесь остаться, спать где? Машину надо сторожить. Придумай, Мастер, что делать?
- Как-то не улыбается всю ночь в кабине болтаться, - высказал Олег свое мнение. - А давай, попросимся к кому-нибудь во двор в частный дом? Денег заплатим, машину за ворота, сами в избу. Можно ведь и на полу переночевать.
- Я тебе матрас с одеялом дам. - Вахиду мысль понравилась. - А сам в кабине буду, на сиденье. Я привык, чтобы с машиной, так спокойней.
Олег тут же побежал по ближним домам. Главное, чтобы двор был вместительный. Подходящий нашел через полквартала. Постучал. Вышла полная женщина лет пятидесяти в линялом халате и стоптанных тапочках. Олег высказал свое предложение: машину - во двор, водитель в кабине, а сам он где-нибудь на полу. Женщину предложение не тронуло. Тогда Олег сообразил, что не применил стимула. И он пообещал сто рублей.
- Сто рублей? - не поверила женщина. - За ночевку сто рублей?
- Так с машиной же! - Олег забеспокоился, что сумма воспринимается как-то неадекватно. Неужели мало?
- Деньги прямо сейчас давайте и можете заезжать, - сказала тетка и принялась беспокойно вытирать руки о халат. - А из еды могу только картошки нажарить.
- Да еды мы сами купим, - успокоил её Олег и принялся махать руками Вахиду, чтоб подгонял КАМАЗ.
Тетка скрылась в доме, а через минуту оттуда выбежала молодая женщина лет двадцати пяти. В руках она держала сумку и явно торопилась в магазин. Олег тоже отправился в магазин. Молодка покупала крупу, сахар и чай. Олег набрал колбасы, сыра, консервов и пива. Подивился, что цены в полтора раза выше, чем в Горнозаводске, но вспомнил, какая дорога, и понял причину.
Хозяйка и в самом деле нажарила на растительном масле огромную сковороду молодой картошки. На всю семью. Но Олегу стоило труда уговорить её сесть ужинать всем вместе. Хозяйка все порывалась свое семейство втиснуть на кухню, чтоб не мешать гостям. Молодка оказалась её дочерью, а у той, в свою очередь тоже двое детей - мальчик и девочка лет трех-четырех.
- А где твой папка? - спросил Вахид смешливую маленькую девочку, дружески подмигивая.
- На том берегу в тюрьме сидит! - крикнула девочка и засмеялась. Но на шутку её слова не были похожи.
За столом сидела также другая дочь хозяйки, девочка лет четырнадцати в застиранном спортивном костюме с продранными локтями. И долговязый мальчик, немного помладше сестры. Он донимал Вахида вопросами о мощности двигателя, а мать его одергивала. Дети не сводили глаз с колбасы. Олег порезал её и принялся угощать, но все стеснялись и отнекивались. Хозяйка, крайне смущенная, в конце концов, разрешила брать. Младшие ели колбасу, словно конфеты, причмокивая и посасывая.
- Тяжело тут жить? - спросил Олег участливо.
- Да как не тяжело? - вздохнула хозяйка. - По два года зарплаты не платят.
- Два года? - ахнул Олег. - У нас на полгода задержали, так не знал куда бежать. По всему городу искал, где бы подхалтурить.
- А у нас и бежать некуда. Комбинат, мебельный да спиртзавод этот. И везде не платят. А раз на предприятиях денег нет, то и налогов нет. Вот и все. И у нас в школе с февраля, почитай, задолженность. Отпускных, соответственно, тоже не видали. Про детские пособия уже и не говорю. Весь город без денег сидит.
- А как же жить? - опешил Олег.
- А вот так. Картошки в этот год ещё больше посадили, морковки, капусточки. Грибы в лесу, рыба в реке. Телевизор вот сгорел - электричество теперь экономим. Холодильник тоже отключен за ненадобностью. А народ кто как. Воровать, конечно, стали просто страшно. Недавно опять мальчишку током убило, медные провода срезал...
- А власть чего? - задал Олег наболевший вопрос.
- А ничего. Мы тут бастовали в школе половину мая, голодовку объявляли. А толку? Президент - в Кремле, губернатор у себя в резиденции, а наш городской глава вообще неизвестно где. На выборах златые горы обещал, клялся и божился. А сейчас днем с огнем его не найдем, месяцами где-то пропадает. Говорят, у него в Горнозаводске два своих магазина, квартира куплена, машина. И семейство его тоже отсюда съехало. Прошлую зиму чуть не замерзли все. А в этом году точно замерзнет город. У школьной котельной ни крошки угля. Это как называется?
- Знаю я, как это называется, - вздохнул Олег, - не буду при детях называть.
- Э-э, - усмехнулась женщина, - они и не такое слыхали. А уж навидались... Вон, Ксюха, нашла себе муженька. Как живы остались, до сих пор не пойму.
- Ну, мама! - вспыхнула молодка. - Я же просила.
- А что у вас с телевизором? - спросил Олег, стараясь переключить разговор на другую тему.
- Да кто ж его знает? - хозяйка пожала плечами. - Телемастеру за вызов сорок рублей отдай, не греши. Бесплатно-то кто сюда на Авангард этот гидролизный попрется. Если б на заводе работала, дала бы спирту литров десять в уплату. А в школе что украдешь? Лампочек и тех не хватает.
- Тащат, значит, с завода? - Олег улыбнулся.
- А как не тащить, если денег не дают. Счет в банке арестован. Как что поступит, так сразу налоговая снимает.
- А телевизор долго мучился, пока скончался? - Олег вернулся к прежней теме.
- Не, - сунулся в разговор мальчик, - я только включил, он - пшик, и все.
- Пшик с дымом или с треском? - решил уточнить Олег.
- Не, просто экран сверкнул.
- Тогда пойдем посмотрим.
Олег поднялся из-за стола. Старенький огромный "Горизонт", накрытый салфеткой стоял на тумбочке, украшая угол большой комнаты. Мальчик толокся рядом, с любопытством следя за действиями Олега. Тот воткнул в розетку вилку электрошнура, щелкнул тумблером включения. Подождал, приложил ладонь к лакированному боку телевизора.
- Если бы лампа какая-то сгорела или блок, - пояснил мальчику, другие бы лампы все равно светились. И трансформатор бы гудел и нагревался.
Встав на цыпочки, мальчик заглянул в вентиляционные отверстия задней панели. Ничего не увидел, кроме темноты, и кивнул.
- Отсюда какой вывод? - строго спросил Олег.
- Какой? - мальчик глядел снизу вверх.
- Отсутствует электропитание. Значит проблема в вилке, проводе или на входе блока питания. Предохранители проверяли? Нет?
Олег открыл крышечку предохранительного блока, стал вынимать и смотреть на свет стеклянные трубочки предохранителей. Быстро нашел перегоревший.
- Запасные есть? - спросил хозяйку.
Поднялась жизнерадостная суета. Возник спор, где искать, - в жестянках с пуговицами или в коробках с железками. Стали искать везде. И минут через десять откопали целых два предохранителя. Еще через минуту телевизор заговорил, замерцал экран, а потом проявились красные, словно из бани, лица. "Луиза-Фернанда, не хотите ли выпить чашечку крепкого кофе?" "Спасибо донья Пампулита, я с удовольствием выпью чашечку вашего кофе!" "Да, Луиза-Фернанда, ты его любила пить на веранде, пока не потеряла память." "А вы тогда ещё не потеряли ваших детей Луизу и Фернанду. И мы дружно на веранде пили кофе с пампулитами."
Олег почувствовал, что начинает сходить с ума. Это чувство всегда возникало у него на второй минуте любого латиноамериканского сериала. Да тут ещё этот колористический перекос в сторону красного цвета. А счастливое семейство с воплями радости заняло места перед экраном. Старшие плотно забили диван, а маленькие повалились на полосатые половики и смотрели с пола. Все разинули рты и перестали дышать. Словно перед ними распахнули окно в счастливый мир райского наслаждения. Как они только выживали тут без телевизора?
"ШИЛО" В МЕШКЕ НЕ УНЕСЕШЬ
Идиллию нарушило появление участкового инспектора милиции. Мужик лет сорока с загорелым до черна лицом лесосплавщика и мозолистыми руками плотника, дальнозорко отстраняя паспорта, проверил личности гостей. Перебрал накладные. Вникал в качество документов. Не обнаружив подделки, потеплел глазами. Но вопрос задал:
- Фирма "Ноосфера". Странное какое название. Что производите?
Представителем "Ноосферы" был Олег. И доверенность, и накладные, и путевка Вахида - все заверено печатями этой фирмы. Конечно, можно было просто послать участкового подальше, но Олег пошел другим путем. Он достал из кармана ключ и покачал в воздухе брелком. Внутри прозрачного плексигласового шарика плавали три разноцветных пластмассовых рыбки.
- Вот, - сказал Олег, - производим такие сферы типа "ноо". Диаметром от двух сантиметров до полутора метров. Успокаивает нервы и позволяет сосредоточить зрение. Рекомендовано институтом психоанализа для релаксации и психотренинга.
- Научная вещь, - уважительно отметил участковый. - Опять же, расковырял и опохмелился, если что.
- А вот это проблематично, - развеял его пожелания Олег. - Только для компрессов и растираний можно использовать содержимое. Потому что спирт с глицерином для увеличения плавучести.
- Ясно. - Милиционер кивнул. - А какого размера больше выпускаете? Маленькие или покрупнее?
- Средние. На какие спрос больше. Сейчас пришел заказ на пол-литровые. Очень, говорят, по руке удобные.
- Выходит, даже игрушки можно из этой заразы делать. Хоть кому-то польза. - Участковый помялся, словно не решаясь что-то попросить. Решился. - Слушайте, мужики, вы бы мне не помогли в одном деле? Тут короче, операция у нас проводится, так двое понятых нужны. Ну, там, поприсутствовать при досмотре, протокол подписать. Не поможете? А то местные, сами понимаете, не хотят. Все ж друг друга знают...
- А кого обыскивать собираетесь? - спросил Олег. - Если нашу хозяйку, то тут мы не помощники.
- Не, вы что! Анну Сергеевну? Ни в жизнь! Так, пару несунов покрупнее у завода прихватим. Операция "Суррогат", мать их.
- Несуны там парами ходят? - удивился Олег.
- Да всяко бывает. Случается, что вся смена несет, у каждого за пазухой по баклажке. Так что мне, весь поселок теперь пересажать? Я ж не Берия какой. Ладно бы от жадности тащили, а то ведь на хлеб и молоко ребятишкам. - Участковый вытащил из кармана пачку "Примы", пошарил в ней, ничего не обнаружил, разочарованно скомкал и сунул обратно в карман, чтоб не мусорить на чужом дворе. - Сегодня начальство, вишь, нагрянуло под вечер, так что все равно кого-нибудь загрести придется. У вас сигаретки, случайно, не будет?
- Случайно будет. - Олег вытащил черную пачку модного в этом году "Демидова". - Забирай, у меня ещё есть.
- Да как-то неловко, - заотнекивался милиционер, но потом махнул рукой и взял. - Ладно, в другой раз приедешь, отдам. - Закурили. - Вот ведь какое дело с этим "шилом". Так у нас этот самый древесный спирт народ называет. Пояснил участковый, с удовольствием затянулся и выпустил струю легкого дыма. - Продают по двадцатке за литр. Понятно, не озолотишься. Покупатели такие же почти безденежные. Приезжают из города и спрашивают по домам. Чего уж говорить, иной раз на свадьбу таким манером закупают, на поминки. Уже попривыкли все дрянь эту пить. Ну, и черт бы с ним. Смотрю сквозь пальцы, как-то людям выкручиваться надо. Только тут вот какое дело получается. На той ведь стороне реки зэки плоты развязывают и на лесопилку подают. Ну, и повадились друганы им спирт по воде посылать. В литровые бутылки пластиковые из-под минералки наливают и - в воду. Спирт же легче, не тонет, но и не торчит бутылка. А на бутылке прямо выцарапывают или пишут:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44