По какой-то схеме занюханной отход просчитал, мы до такого не додумались бы. Профессионал! И нервы железные.
Сразу и в такую заваруху попасть, я и то почти растерялся поначалу. Хотя и чувствовал нутром, что неладное надвигается.
Это ж надо столько мокрухи сразу! Нет, надо отрываться от этих отморозков. Так и до беды недолго. Одно дело - разумно рисковать, другое дело ни за понюх табака людей кончать. Всё. Я - пас. Вот только Губу дождёмся.
Василий Губин, по кличке "Губа".
Москва, улица Арбат, кафе "Прага".
Пятница, 27 февраля.
10 часов 50 минут.
Ну, Зуб мастер! Я тут сижу как на иголках. Мы каких-то пару часов назад из стрельбы и погони вырвались. Людей постреляли, машину угнали, вся Москва ментовская, небось, на ушах стоит, а он мне забивает встречу в самом центре Москвы.
Тут в ресторане "Прага", говорят, метр - офицер из "Альфы". Бывший, конечно. И, говорят, что почти вся обслуга в "Праге" - как на подбор бывшие менты, или что-то вроде.
Я ёрзаю на стуле, а Зуб щерится своими золотыми и наслаждается моим явным испугом. Вот посмотрел бы я на него, будь он утром с нами рядом! Как бы он сейчас хорохорился? Вот он - "вор в законе". А за что ему такие почести в этом мире волков? За что он там сидел? Как становятся "ворами в законе"? Кто больше отсидит, что ли? Так может, он карманник неумелый! Как только рупь украдёт - его сразу же ловят и сажают, ловят и сажают.
Да нет, чушь, конечно. Наверняка он бандюга. Недаром их ещё "авторитетами" называют. Значит, заслужил. В своем мире, конечно. Хотя, почему только в своём? Вон как меня встретили у входа, когда сказал, кто меня ждёт. Уважают и в этом мире его. Или просто боятся? А скорее всего деньги.
И официанточки вокруг него сразу засуетились, только пальчиком в воздухе помахал. Что-то из ресторана принесли чего в кафе нет.
А этой сволочи, наверное, приятно, что ему двери в кабак бывший мент открывает, какой-то бывший вертухай пальто у него принимает и кланяется почтительно, когда он ему в потный кулак чаевые небрежно засовывает.
А ручонки-то трясутся у крутого Зуба. Ручонки его выдают. Совсем чуть-чуть, но дрожит мизинчик, а на нём перстень с печаткой в виде черепа. И два пальца, в которых сигарета зажата, тоже едва заметно, но дрожат. Почти незаметно, он может и сам даже не замечает, но я же старый водила, меня не проведёшь. У меня глаз - алмаз! Я такие вещи сходу просекаю.
И мне почему-то намного легче становится, а то я уже на Слона злиться стал, что он меня заслал в этот гадючник, а сам отсиживается в подвале своём. И даже застыдился я мыслей своих тайных. Слон пулю схлопотал, а я на него обиду держу, что сам он не поехал, а меня заслал.
Я наклонился над тарелкой, чтобы скрыть довольную усмешку. Поковырял вилкой салат. Есть не хотелось. И теперь, когда я понял, что Зуб нервничает, я немного расслабился, и почувствовал усталость и ноющую боль в руке.
Зуб молча пододвинул мне большой бокал, в который щедро налил дорогой коньяк из замысловатой бутылки, каких я раньше и не видывал.
Я выпил. А чего не выпить? Заслужил. С паршивой овцы, хотя бы шерсти клок. И для храбрости тоже ничего, она мне пригодится, храбрость. Я таких, как Зуб, боюсь ужасно. Знал бы, чего их деньги стоят - ни в жизнь не согласился бы с ними связываться. Всё жадность. А потом как выбраться? Эх, чего уж там.
Я поставил почти пустой бокал на стол и закусил салатом. Зуб покосился на бокал, усмехнулся и налил ещё. Я заметил, что краем глаза он покосился на соседний столик за которым сидели четверо здоровенных парней в кожанках, коротко стриженые, мордастые. Похожие, словно близнецы.
Охрана Зуба. Он, наверное, даже срать с охраной ходит. Интересно мне с бабой он как спит? Тоже при охране?
- Ты чего лыбишься? - нарушает молчание Зуб, заметив мою непроизвольную улыбку, появившуюся у меня на физиономии после того, как я представил себе шикарную картинку, на которой Зуб трахал большую, толстую бабу, а охранник почтительно стоял над кроватью со свечкой в руках.
Я молча пожимаю плечами. Так я ему и доложил, прямо бегом разбежался, ничего, перетопчется.
- Ну, рассказывай, чего вы там натворили, - спрашивает Зуб.
Это ещё очень большой вопрос - кто натворил и по чьей вине. Чем-то Зуб недоволен. И у меня складывается впечатление, что больше всего он недоволен тем, что я сижу вот тут, напротив него, а все остальные не валяются возле дома на Ярославском шоссе с простреленными головами, а находятся неизвестно где. И ему очень нужно узнать - где же.
Вот почему он нервничает! Я догадался: он хотел бы, чтобы мы все остались там, на окровавленном асфальте. Хотя - зачем ему это нужно, тут же усомнился я. Да нет, ерунда всё это. Мне уже мерещится чёрт-те что. Нервы, наверное.
- А чего мы там натворили? - пожимаю я плечами, строя из себя идиота и придурка.
- Ты мне дуру не гони! - обозлился Зуб.
Он наклонился ко мне через столик и я вижу, что он действительно сильно сердит, и лучше не пытать судьбу. С такими больными придурками шутки плохо кончаются. С ним надо ухо держать востро. Эти блатные, все как один, - психи. Я на них насмотрелся. Заведут сами себя, завинтят до истерики, а потом таких дел наворочают, что самим страшно становится.
- Давай, рассказывай, - ворчит Зуб, прикуривая очередную сигаретку.
Сигареты он курит тонкие и длинные. Бабские. С ментолом. Здоровье, гад, бережёт.
- Что там случилось у вас? - спрашивает он так, что я сразу понимаю, что большой неожиданности в происшедшем для него не было, он, сволочь, всё знал заранее. - Грохота вы подняли на всю Москву. Ну так что, всё сделали?
Все ли целы, он даже не спрашивает, его это мало интересует. Хотя, наверное, интересует. Его интересует, чтобы нас побольше там осталось, на месте, чтобы меньше мороки от нас было.
Я беру в руки бокал, и отпивая мелкими глотками коньяк, рассказываю всё, как было, стараясь не спускать взгляда с Зуба. Тот не очень хорошо владеет собой. Он явно распущен и отвык управлять своими эмоциями, поэтому рецензия на мой рассказ написана у него на лице, что даёт мне возможность утвердиться во мнении, что нечто подобное он ожидал, хотя и несколько раздосадован. Результат ему явно был нужен совсем не такой.
- Зачем пацана взяли? - спрашивает он.
- Для выкупа, - удивляюсь я. - Если хозяин за бабу должен был заплатить - то за сына он тем более заплатит.
- А бабу зачем порешили?
- Я плохо видел, - уклонился я. - Там пальба началась, а я в это время в машине сидел...
Про то, что мы ввязались в драку перед этим нападением, я ничего не говорил. Про свою руку я сказал, что сломал её, когда переворачивали "джип", чтобы перегородить тоннель.
- Где пацан и что с остальными?
- Костыль убит, Слон и Блин повезли пацана, мне велели отогнать машину подальше, которую мы угнали, а сами поехали, и пацана с собой взяли, а вот куда - не сказали. А я и не спрашивал. Моё дело - баранку вертеть. Я водила.
- И как же вы встретитесь?
- Слон велел мне сидеть дома и ждать звонка.
- А почему он сам мне не позвонил, как условились? И почему его на том месте, где мы договорились, нет?
- А я почём знаю, о чём вы там договаривались? - с обидой ответил я. Вы меня не очень-то в свои дела посвящаете. Мне что сказали - то я и передал. А что и почему - ты сам у Слона спроси.
- Это можешь не сомневаться, спросим.
Мне стало немного не по себе от скрытой угрозы.
- Давай, выкладывай, что ещё велел Слон передать.
- Он велел сказать, что взяли пацана и попросить увеличить сумму выкупа.
- Выкуп назначает заказчик, Слон должен знать, - стукнул кулаком по столу Зуб.
- Он знает, но поскольку дошло до стрельбы и ментов положили, надо добавить.
- Это ты мне говоришь?
В глазах у Зуба появилась знакомая мне сумасшедшинка, и я поспе
шил всё свалить на Слона, как он мне и велел, предвидя подобные повороты в разговоре.
- Я что? - засуетился я. - Моё дело передать. Не хотите - вовсе не буду ничего говорить. Мне ещё жить охота. Я вот руку сломал, если что с рукой будет - кому я нужен?
- А ты и так никому не нужен, - хохотнул Зуб. - Ладно, давай, выкладывай, что ещё тебе велено передать?
- Я передам, а ты опять на меня бросаться будешь.
- Не буду, не буду, - пообещал он.
Так я тебе, козёл, и поверил. Ну да ладно, рискнём, надо довести до сведения этого гада всё, что Слон велел.
- В общем, он сказал, что надо добавить, - упрямо повторил я. - И ещё сказал, что повезёт в своё место пацана, которое только он один знает. В Москву не прорваться было с мальчишкой. Надо, говорит, падать там, где прижали. И ещё сказал, что позвонит тебе сам вечером, после того, как ты с клиентом все вопросы решишь.
- Это он свои правила мне диктовать будет? - приподнялся Зуб.
Я видел, что он рассержен уже не на шутку. "Быки" за соседним столиком переглянулись и один из них посчитал нужным встать из - столика и подойти к нам. Он встал за моей спиной и положил, вроде как случайно, мне на плечо тяжёлую лапищу, нажав на что-то, отчего я чуть не взвыл.
- Выкинуть его, Зуб? - спросил бугай.
- Погоди, посиди там... пока, - отмахнулся Зуб.
Он подождал, пока верзила вперевалку вернётся на своё место, и продолжил.
- Значит, будет так: как только Слон или Блин тебе позвонят - сразу звонишь сюда, - он протянул мне бумажку, на которой что-то быстро написал. - Сразу же! Ты понял?
Я поспешно кивнул. Спорить было бесполезно и неконструктивно, как любил говорить в таких случаях Блин.
- И если ты знаешь сейчас где прячутся твои друзья-приятели, лучше скажи сразу - иначе будет худо. Ты плохо представляешь с кем имеешь дело.
Вот тут он ошибался. Я эту породу чересчур хорошо знал. Я давно на таких работаю, очень давно, ещё пораньше, чем Блин со Слоном на них работать начали. И я знаю, что если предам своих подельщиков и с ними что-то случится - со мной случится то же самое, если не хуже. Я буду всего лишь свидетель - не более того. Слон правильно всё рассчитал и предугадал. Что-то тут варилось нехорошее. И если бы я не был по их понятиям шестёркой - кто знает, как бы всё это приключение для меня обернулось.
Нет, мне остаётся только держаться за своих подельщиков. Вместе мы, может, ещё и выберемся, выкрутимся как-то.
- Ты понял меня? Позвонишь - получишь хорошие бабки. И если скажешь, где Слон - тоже. Ты понял?
- Понял я, понял, - закивал я усердно бестолковой. - Только они мне ничего не сказали, куда едут, я думал ты всё знаешь, я же не думал, что они что-то сами по себе затевают.
- Вали тогда домой и жди, когда позвонят. Но если обманешь - не позвонишь, смотри!
Я изобразил на физиономии кровную обиду.
- Вали давай, - махнул Зуб.
Я поспешно припустил к дверям, но меня остановил его окрик.
- Погоди-ка! Ты один живёшь?
- Один, - поспешно кивнул я, не понимая, куда он клонит.
- Тогда с тобой Гвоздь посидит, чтобы тебе одному скучно не было.
Зуб щёлкнул пальцами, и из-за соседнего столика встал тот самый верзила, который уже подходил ко мне, с сожалением отодвинув стакан с тёмной жидкостью.
Неужели и эти мелкие коньяки пьют?
Но размышлять на эти темы мне долго не пришлось - верзила подошёл ко мне и толкнул дружески плечом к выходу, да так старательно, что я чуть через витрину не вылетел.
- Ну что - пошли, что ли?
- Ты за ним хорошенько присматривай, - напутствовал его кто-то из-за столика.
- Присмотрю, присмотрю, - проворчал явно недовольный неуместным и несвоевременным для него поручением, Гвоздь и ещё раз толкнул меня плечом, отчего я едва не вылетел на улицу вместе со швейцаром и дверью в придачу.
- Да погоди ты, - обозлился я. - Мне ещё шмотки надо забрать в гардеробе.
Я медленно оделся, накидывая куртку на гипс, сам напряжённо обдумывая - стоит ли попробовать отпроситься в туалет и сорваться прямо отсюда? Но передумал, решив потерпеть его общество, чтобы раньше времени не спугивать и не ворошить осиное гнездо.
Домой! Ишь чего захотели! Так я и привёл такого придурка в дом. Хрен вам. Я сделал вид, что у меня болит рука, и всю дорогу ехал скуксившись, не отвечая на болтовню Гвоздя. Тот прекратил разговоры и замолчал.
Вышли мы из метро на станции "Алексеевская", которую я по старинке называл "Щербаковской", повернули сразу же за здание метро и спустились вниз по узкой лесенке. Тут же повернули уже налево, хотя мой дом был намного дальше и в стороне. Но я тут знал каждый закуток - вся жизнь моя прошла в этих местах. Вошли мы с ним в большой новый дом, я замешкался, шаря по карманам.
- Ты чего там? - спросил недовольно Гвоздь, уже подошедший к лифту. Чего копаешься?
Я вспомнил его сожалеющий прощальный взгляд на стакан и сообщил ему:
- У меня в подвале пара пузырей припрятано, может возьмём?
- А почему в подвале? - удивился Гвоздь.
- От бабы прячу. Она, сука, злая на это дело.
- Ты же сказал, что один дома?
- Один, один, она уехала утром на два дня. Ну, если не хочешь - потом достану, - притворно вздохнул я. - Я подумал, что сидеть долго придётся, не помешало бы.
- Да нет, отчего же? - нерешительно затоптался мой провожатый. - Можно взять.
- Да ладно, если ты не хочешь - не будем.
Я всё правильно угадал. Душа пьющего не выдержала.
- Давай возьмём, - он решительно стал спускаться обратно по лестнице.
Я покопался в карманах и достал свои ключи "вездеходы", которыми мог открыть почти все двери служебных помещений в этом районе.
Вернулись мы в подъезд, свернули влево и спустились на маленькую площадку, на которой было две железные двери. Я открыл ту, что справа поменьше.
За дверцей была сплошная темнота. Пахло сыростью. Я остановился, роясь в карманах, пропуская вперёд своего наивного и доверчивого визави.
- Давай, только осторожнее - там ступеньки низко начинаются. Я сейчас фонарик найду тут на стене.
Гвоздь стал осторожно нашаривать в темноте низкую ступеньку, боком свесившись в темноту, а я шарил по стене, делая вид, что ищу фонарик. А сам в это время чутко прислушивался к тому, что происходило в подъезде.
Убедившись, что всё тихо, никто не входит и не выходит, я спросил у Гвоздя:
- Нашёл ступеньку?
Тот, сердито сопя, помотал головой вместо ответа. При его габаритах заниматься такой акробатикой было сложно.
- Ты ногу пониже опускай, я же говорил, что ступенька глубоко. Дальше лучше будет.
Тот вздохнул и перекосился ещё больше.
- Сейчас я тебе помогу, - обнадёжил я его.
Ещё раз огляделся и сильно толкнул его в плечо. Рука, которой он опирался о стену, скользнула, он поймал воздух и с воплем полетел в темноту. Раздался глухой и сильный удар о воду, тихий вскрик и всё опять стало тихо...
Как это я позабыл, что вход в подвал рядом? Так похожи двери в колодец коллектора и подвал.
Я тщательно запер дверь, поехал к себе домой, взял всё, что нужно и сел в пригородный поезд на станции Маленковская, которая была в двух шагах от моего дома.
На станции Лосиноостровская я вышел в тамбур покурить, и как только мы отъехали, выбросил в окно ключи от подвала.
Николай Андреев, по прозвищу "Блин".
Город Мытищи, Московская область.
Подвал восьмиэтажного "Сталинского" дома.
Пятница, 27 февраля.
11 часов 55 минут.
Слон как присел на диванчик, так и задал храпака. Придавил он на ухо не слабо. Жаль мне его было тревожить, хотя я и сам бы не отказался прилечь и хорошенько поспать. Нога болела, стреляла, а это совсем даже нехорошо. Но вроде бы всё должно быть нормально, как и у Слона. Нам повезло, если пулевые дырки можно назвать везением. Но могло быть и намного хуже. А так и у него и у меня - сквозные ранения. Костыль вот там остался, не повезло. Кости вроде не задеты. Надо бы врачу показаться. Есть, конечно, свои врачи, но для этого надо объявиться перед Зубом. Иначе врачи, к которым сам обратишься - тут же настучат. Они своё дело знают. Им такие бабки обламываются, что они зря рисковать не будут.
Слон как завалился, следом и Валера отправился на диван клопов давить. Наелся и пошёл спать. Правда, перед этим выглушил три стакана. Здоров пить мужик. Я это не одобряю. Все почему-то думают, что если сам бугай, то и выпить можешь сколько угодно. А я вот нет. Слон говорит, это от того, что спортом занимался. Он тоже по этому делу не боец.
А Валера этот что-то больно сильно зашибает. Не люблю я этого. Пьяный человек - опасный человек. За него водка думает, а водка - она дура. От неё только неприятности. Надо Слону сказать, чтобы он поосторожнее с этим мужиком. Слишком сильно зашибает. Он, конечно, молоток, профессионал, но в дальнейшем за ним глаз да глаз нужен.
Интересно, что Слон задумал? Как там ещё Губа обернётся? Рискует Слон, рискует, а с другой стороны что нам делать остаётся? Только играть ва-банк. Нас явно подставили и подстраховаться есть полный смысл. Губа должен выкрутиться - он хитрый, как мыло скользкий, вывернется. С виду вроде водила, простак, а на деле дай ему палец - он из тебя скелет вытащит. Хотя Зуб тоже не прост.
Ну и вляпались мы. Я как чувствовал. От этого дела за версту несло. Как теперь выпутаемся? Надо бы со Слоном поговорить, да всё никак не получается, всё время кто-то рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Сразу и в такую заваруху попасть, я и то почти растерялся поначалу. Хотя и чувствовал нутром, что неладное надвигается.
Это ж надо столько мокрухи сразу! Нет, надо отрываться от этих отморозков. Так и до беды недолго. Одно дело - разумно рисковать, другое дело ни за понюх табака людей кончать. Всё. Я - пас. Вот только Губу дождёмся.
Василий Губин, по кличке "Губа".
Москва, улица Арбат, кафе "Прага".
Пятница, 27 февраля.
10 часов 50 минут.
Ну, Зуб мастер! Я тут сижу как на иголках. Мы каких-то пару часов назад из стрельбы и погони вырвались. Людей постреляли, машину угнали, вся Москва ментовская, небось, на ушах стоит, а он мне забивает встречу в самом центре Москвы.
Тут в ресторане "Прага", говорят, метр - офицер из "Альфы". Бывший, конечно. И, говорят, что почти вся обслуга в "Праге" - как на подбор бывшие менты, или что-то вроде.
Я ёрзаю на стуле, а Зуб щерится своими золотыми и наслаждается моим явным испугом. Вот посмотрел бы я на него, будь он утром с нами рядом! Как бы он сейчас хорохорился? Вот он - "вор в законе". А за что ему такие почести в этом мире волков? За что он там сидел? Как становятся "ворами в законе"? Кто больше отсидит, что ли? Так может, он карманник неумелый! Как только рупь украдёт - его сразу же ловят и сажают, ловят и сажают.
Да нет, чушь, конечно. Наверняка он бандюга. Недаром их ещё "авторитетами" называют. Значит, заслужил. В своем мире, конечно. Хотя, почему только в своём? Вон как меня встретили у входа, когда сказал, кто меня ждёт. Уважают и в этом мире его. Или просто боятся? А скорее всего деньги.
И официанточки вокруг него сразу засуетились, только пальчиком в воздухе помахал. Что-то из ресторана принесли чего в кафе нет.
А этой сволочи, наверное, приятно, что ему двери в кабак бывший мент открывает, какой-то бывший вертухай пальто у него принимает и кланяется почтительно, когда он ему в потный кулак чаевые небрежно засовывает.
А ручонки-то трясутся у крутого Зуба. Ручонки его выдают. Совсем чуть-чуть, но дрожит мизинчик, а на нём перстень с печаткой в виде черепа. И два пальца, в которых сигарета зажата, тоже едва заметно, но дрожат. Почти незаметно, он может и сам даже не замечает, но я же старый водила, меня не проведёшь. У меня глаз - алмаз! Я такие вещи сходу просекаю.
И мне почему-то намного легче становится, а то я уже на Слона злиться стал, что он меня заслал в этот гадючник, а сам отсиживается в подвале своём. И даже застыдился я мыслей своих тайных. Слон пулю схлопотал, а я на него обиду держу, что сам он не поехал, а меня заслал.
Я наклонился над тарелкой, чтобы скрыть довольную усмешку. Поковырял вилкой салат. Есть не хотелось. И теперь, когда я понял, что Зуб нервничает, я немного расслабился, и почувствовал усталость и ноющую боль в руке.
Зуб молча пододвинул мне большой бокал, в который щедро налил дорогой коньяк из замысловатой бутылки, каких я раньше и не видывал.
Я выпил. А чего не выпить? Заслужил. С паршивой овцы, хотя бы шерсти клок. И для храбрости тоже ничего, она мне пригодится, храбрость. Я таких, как Зуб, боюсь ужасно. Знал бы, чего их деньги стоят - ни в жизнь не согласился бы с ними связываться. Всё жадность. А потом как выбраться? Эх, чего уж там.
Я поставил почти пустой бокал на стол и закусил салатом. Зуб покосился на бокал, усмехнулся и налил ещё. Я заметил, что краем глаза он покосился на соседний столик за которым сидели четверо здоровенных парней в кожанках, коротко стриженые, мордастые. Похожие, словно близнецы.
Охрана Зуба. Он, наверное, даже срать с охраной ходит. Интересно мне с бабой он как спит? Тоже при охране?
- Ты чего лыбишься? - нарушает молчание Зуб, заметив мою непроизвольную улыбку, появившуюся у меня на физиономии после того, как я представил себе шикарную картинку, на которой Зуб трахал большую, толстую бабу, а охранник почтительно стоял над кроватью со свечкой в руках.
Я молча пожимаю плечами. Так я ему и доложил, прямо бегом разбежался, ничего, перетопчется.
- Ну, рассказывай, чего вы там натворили, - спрашивает Зуб.
Это ещё очень большой вопрос - кто натворил и по чьей вине. Чем-то Зуб недоволен. И у меня складывается впечатление, что больше всего он недоволен тем, что я сижу вот тут, напротив него, а все остальные не валяются возле дома на Ярославском шоссе с простреленными головами, а находятся неизвестно где. И ему очень нужно узнать - где же.
Вот почему он нервничает! Я догадался: он хотел бы, чтобы мы все остались там, на окровавленном асфальте. Хотя - зачем ему это нужно, тут же усомнился я. Да нет, ерунда всё это. Мне уже мерещится чёрт-те что. Нервы, наверное.
- А чего мы там натворили? - пожимаю я плечами, строя из себя идиота и придурка.
- Ты мне дуру не гони! - обозлился Зуб.
Он наклонился ко мне через столик и я вижу, что он действительно сильно сердит, и лучше не пытать судьбу. С такими больными придурками шутки плохо кончаются. С ним надо ухо держать востро. Эти блатные, все как один, - психи. Я на них насмотрелся. Заведут сами себя, завинтят до истерики, а потом таких дел наворочают, что самим страшно становится.
- Давай, рассказывай, - ворчит Зуб, прикуривая очередную сигаретку.
Сигареты он курит тонкие и длинные. Бабские. С ментолом. Здоровье, гад, бережёт.
- Что там случилось у вас? - спрашивает он так, что я сразу понимаю, что большой неожиданности в происшедшем для него не было, он, сволочь, всё знал заранее. - Грохота вы подняли на всю Москву. Ну так что, всё сделали?
Все ли целы, он даже не спрашивает, его это мало интересует. Хотя, наверное, интересует. Его интересует, чтобы нас побольше там осталось, на месте, чтобы меньше мороки от нас было.
Я беру в руки бокал, и отпивая мелкими глотками коньяк, рассказываю всё, как было, стараясь не спускать взгляда с Зуба. Тот не очень хорошо владеет собой. Он явно распущен и отвык управлять своими эмоциями, поэтому рецензия на мой рассказ написана у него на лице, что даёт мне возможность утвердиться во мнении, что нечто подобное он ожидал, хотя и несколько раздосадован. Результат ему явно был нужен совсем не такой.
- Зачем пацана взяли? - спрашивает он.
- Для выкупа, - удивляюсь я. - Если хозяин за бабу должен был заплатить - то за сына он тем более заплатит.
- А бабу зачем порешили?
- Я плохо видел, - уклонился я. - Там пальба началась, а я в это время в машине сидел...
Про то, что мы ввязались в драку перед этим нападением, я ничего не говорил. Про свою руку я сказал, что сломал её, когда переворачивали "джип", чтобы перегородить тоннель.
- Где пацан и что с остальными?
- Костыль убит, Слон и Блин повезли пацана, мне велели отогнать машину подальше, которую мы угнали, а сами поехали, и пацана с собой взяли, а вот куда - не сказали. А я и не спрашивал. Моё дело - баранку вертеть. Я водила.
- И как же вы встретитесь?
- Слон велел мне сидеть дома и ждать звонка.
- А почему он сам мне не позвонил, как условились? И почему его на том месте, где мы договорились, нет?
- А я почём знаю, о чём вы там договаривались? - с обидой ответил я. Вы меня не очень-то в свои дела посвящаете. Мне что сказали - то я и передал. А что и почему - ты сам у Слона спроси.
- Это можешь не сомневаться, спросим.
Мне стало немного не по себе от скрытой угрозы.
- Давай, выкладывай, что ещё велел Слон передать.
- Он велел сказать, что взяли пацана и попросить увеличить сумму выкупа.
- Выкуп назначает заказчик, Слон должен знать, - стукнул кулаком по столу Зуб.
- Он знает, но поскольку дошло до стрельбы и ментов положили, надо добавить.
- Это ты мне говоришь?
В глазах у Зуба появилась знакомая мне сумасшедшинка, и я поспе
шил всё свалить на Слона, как он мне и велел, предвидя подобные повороты в разговоре.
- Я что? - засуетился я. - Моё дело передать. Не хотите - вовсе не буду ничего говорить. Мне ещё жить охота. Я вот руку сломал, если что с рукой будет - кому я нужен?
- А ты и так никому не нужен, - хохотнул Зуб. - Ладно, давай, выкладывай, что ещё тебе велено передать?
- Я передам, а ты опять на меня бросаться будешь.
- Не буду, не буду, - пообещал он.
Так я тебе, козёл, и поверил. Ну да ладно, рискнём, надо довести до сведения этого гада всё, что Слон велел.
- В общем, он сказал, что надо добавить, - упрямо повторил я. - И ещё сказал, что повезёт в своё место пацана, которое только он один знает. В Москву не прорваться было с мальчишкой. Надо, говорит, падать там, где прижали. И ещё сказал, что позвонит тебе сам вечером, после того, как ты с клиентом все вопросы решишь.
- Это он свои правила мне диктовать будет? - приподнялся Зуб.
Я видел, что он рассержен уже не на шутку. "Быки" за соседним столиком переглянулись и один из них посчитал нужным встать из - столика и подойти к нам. Он встал за моей спиной и положил, вроде как случайно, мне на плечо тяжёлую лапищу, нажав на что-то, отчего я чуть не взвыл.
- Выкинуть его, Зуб? - спросил бугай.
- Погоди, посиди там... пока, - отмахнулся Зуб.
Он подождал, пока верзила вперевалку вернётся на своё место, и продолжил.
- Значит, будет так: как только Слон или Блин тебе позвонят - сразу звонишь сюда, - он протянул мне бумажку, на которой что-то быстро написал. - Сразу же! Ты понял?
Я поспешно кивнул. Спорить было бесполезно и неконструктивно, как любил говорить в таких случаях Блин.
- И если ты знаешь сейчас где прячутся твои друзья-приятели, лучше скажи сразу - иначе будет худо. Ты плохо представляешь с кем имеешь дело.
Вот тут он ошибался. Я эту породу чересчур хорошо знал. Я давно на таких работаю, очень давно, ещё пораньше, чем Блин со Слоном на них работать начали. И я знаю, что если предам своих подельщиков и с ними что-то случится - со мной случится то же самое, если не хуже. Я буду всего лишь свидетель - не более того. Слон правильно всё рассчитал и предугадал. Что-то тут варилось нехорошее. И если бы я не был по их понятиям шестёркой - кто знает, как бы всё это приключение для меня обернулось.
Нет, мне остаётся только держаться за своих подельщиков. Вместе мы, может, ещё и выберемся, выкрутимся как-то.
- Ты понял меня? Позвонишь - получишь хорошие бабки. И если скажешь, где Слон - тоже. Ты понял?
- Понял я, понял, - закивал я усердно бестолковой. - Только они мне ничего не сказали, куда едут, я думал ты всё знаешь, я же не думал, что они что-то сами по себе затевают.
- Вали тогда домой и жди, когда позвонят. Но если обманешь - не позвонишь, смотри!
Я изобразил на физиономии кровную обиду.
- Вали давай, - махнул Зуб.
Я поспешно припустил к дверям, но меня остановил его окрик.
- Погоди-ка! Ты один живёшь?
- Один, - поспешно кивнул я, не понимая, куда он клонит.
- Тогда с тобой Гвоздь посидит, чтобы тебе одному скучно не было.
Зуб щёлкнул пальцами, и из-за соседнего столика встал тот самый верзила, который уже подходил ко мне, с сожалением отодвинув стакан с тёмной жидкостью.
Неужели и эти мелкие коньяки пьют?
Но размышлять на эти темы мне долго не пришлось - верзила подошёл ко мне и толкнул дружески плечом к выходу, да так старательно, что я чуть через витрину не вылетел.
- Ну что - пошли, что ли?
- Ты за ним хорошенько присматривай, - напутствовал его кто-то из-за столика.
- Присмотрю, присмотрю, - проворчал явно недовольный неуместным и несвоевременным для него поручением, Гвоздь и ещё раз толкнул меня плечом, отчего я едва не вылетел на улицу вместе со швейцаром и дверью в придачу.
- Да погоди ты, - обозлился я. - Мне ещё шмотки надо забрать в гардеробе.
Я медленно оделся, накидывая куртку на гипс, сам напряжённо обдумывая - стоит ли попробовать отпроситься в туалет и сорваться прямо отсюда? Но передумал, решив потерпеть его общество, чтобы раньше времени не спугивать и не ворошить осиное гнездо.
Домой! Ишь чего захотели! Так я и привёл такого придурка в дом. Хрен вам. Я сделал вид, что у меня болит рука, и всю дорогу ехал скуксившись, не отвечая на болтовню Гвоздя. Тот прекратил разговоры и замолчал.
Вышли мы из метро на станции "Алексеевская", которую я по старинке называл "Щербаковской", повернули сразу же за здание метро и спустились вниз по узкой лесенке. Тут же повернули уже налево, хотя мой дом был намного дальше и в стороне. Но я тут знал каждый закуток - вся жизнь моя прошла в этих местах. Вошли мы с ним в большой новый дом, я замешкался, шаря по карманам.
- Ты чего там? - спросил недовольно Гвоздь, уже подошедший к лифту. Чего копаешься?
Я вспомнил его сожалеющий прощальный взгляд на стакан и сообщил ему:
- У меня в подвале пара пузырей припрятано, может возьмём?
- А почему в подвале? - удивился Гвоздь.
- От бабы прячу. Она, сука, злая на это дело.
- Ты же сказал, что один дома?
- Один, один, она уехала утром на два дня. Ну, если не хочешь - потом достану, - притворно вздохнул я. - Я подумал, что сидеть долго придётся, не помешало бы.
- Да нет, отчего же? - нерешительно затоптался мой провожатый. - Можно взять.
- Да ладно, если ты не хочешь - не будем.
Я всё правильно угадал. Душа пьющего не выдержала.
- Давай возьмём, - он решительно стал спускаться обратно по лестнице.
Я покопался в карманах и достал свои ключи "вездеходы", которыми мог открыть почти все двери служебных помещений в этом районе.
Вернулись мы в подъезд, свернули влево и спустились на маленькую площадку, на которой было две железные двери. Я открыл ту, что справа поменьше.
За дверцей была сплошная темнота. Пахло сыростью. Я остановился, роясь в карманах, пропуская вперёд своего наивного и доверчивого визави.
- Давай, только осторожнее - там ступеньки низко начинаются. Я сейчас фонарик найду тут на стене.
Гвоздь стал осторожно нашаривать в темноте низкую ступеньку, боком свесившись в темноту, а я шарил по стене, делая вид, что ищу фонарик. А сам в это время чутко прислушивался к тому, что происходило в подъезде.
Убедившись, что всё тихо, никто не входит и не выходит, я спросил у Гвоздя:
- Нашёл ступеньку?
Тот, сердито сопя, помотал головой вместо ответа. При его габаритах заниматься такой акробатикой было сложно.
- Ты ногу пониже опускай, я же говорил, что ступенька глубоко. Дальше лучше будет.
Тот вздохнул и перекосился ещё больше.
- Сейчас я тебе помогу, - обнадёжил я его.
Ещё раз огляделся и сильно толкнул его в плечо. Рука, которой он опирался о стену, скользнула, он поймал воздух и с воплем полетел в темноту. Раздался глухой и сильный удар о воду, тихий вскрик и всё опять стало тихо...
Как это я позабыл, что вход в подвал рядом? Так похожи двери в колодец коллектора и подвал.
Я тщательно запер дверь, поехал к себе домой, взял всё, что нужно и сел в пригородный поезд на станции Маленковская, которая была в двух шагах от моего дома.
На станции Лосиноостровская я вышел в тамбур покурить, и как только мы отъехали, выбросил в окно ключи от подвала.
Николай Андреев, по прозвищу "Блин".
Город Мытищи, Московская область.
Подвал восьмиэтажного "Сталинского" дома.
Пятница, 27 февраля.
11 часов 55 минут.
Слон как присел на диванчик, так и задал храпака. Придавил он на ухо не слабо. Жаль мне его было тревожить, хотя я и сам бы не отказался прилечь и хорошенько поспать. Нога болела, стреляла, а это совсем даже нехорошо. Но вроде бы всё должно быть нормально, как и у Слона. Нам повезло, если пулевые дырки можно назвать везением. Но могло быть и намного хуже. А так и у него и у меня - сквозные ранения. Костыль вот там остался, не повезло. Кости вроде не задеты. Надо бы врачу показаться. Есть, конечно, свои врачи, но для этого надо объявиться перед Зубом. Иначе врачи, к которым сам обратишься - тут же настучат. Они своё дело знают. Им такие бабки обламываются, что они зря рисковать не будут.
Слон как завалился, следом и Валера отправился на диван клопов давить. Наелся и пошёл спать. Правда, перед этим выглушил три стакана. Здоров пить мужик. Я это не одобряю. Все почему-то думают, что если сам бугай, то и выпить можешь сколько угодно. А я вот нет. Слон говорит, это от того, что спортом занимался. Он тоже по этому делу не боец.
А Валера этот что-то больно сильно зашибает. Не люблю я этого. Пьяный человек - опасный человек. За него водка думает, а водка - она дура. От неё только неприятности. Надо Слону сказать, чтобы он поосторожнее с этим мужиком. Слишком сильно зашибает. Он, конечно, молоток, профессионал, но в дальнейшем за ним глаз да глаз нужен.
Интересно, что Слон задумал? Как там ещё Губа обернётся? Рискует Слон, рискует, а с другой стороны что нам делать остаётся? Только играть ва-банк. Нас явно подставили и подстраховаться есть полный смысл. Губа должен выкрутиться - он хитрый, как мыло скользкий, вывернется. С виду вроде водила, простак, а на деле дай ему палец - он из тебя скелет вытащит. Хотя Зуб тоже не прост.
Ну и вляпались мы. Я как чувствовал. От этого дела за версту несло. Как теперь выпутаемся? Надо бы со Слоном поговорить, да всё никак не получается, всё время кто-то рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44