Затем спросил, заходил ли в тот день Саймон к графу.
– Он ходил к нему сегодня! Удивляюсь, почему он не разобьет себе палатку у его крыльца!
– Что ж, значит, пока не вернется лорд Эверард, ничего нельзя предпринять, – сказал мистер Ревелл. – Но тем временем я хотел бы поговорить с Саймоном.
Через полчаса Саймон вышел из кабинета отца успокоенным. Прибегнув к доводам здравого смысла, мистер Ревелл заставил сына понять всю дикость его домыслов о поступках графа.
Почему, спрашивал мистер Ревелл, лорд Эверард, который показал себя поразительно открытым и терпеливым во время последнего разговора с Саймоном, вдруг без видимых причин отправил куда-тo Сару?
Саймон пробормотал, что не знает. Но у него наверняка есть причины, и он хотел бы знать, где граф сейчас.
– Я думаю, что он отправился разыскивать свою подопечную, за которую, позволь тебе напомнить, он отвечает по закону! А когда он вернется, предлагаю тебе обращаться с ним с вежливостью, которую он заслуживает.
Отпустив сына, мистер Ревелл послал за Леонорой и устроился поудобнее, поставив ноги на каминную решетку. Женскую натуру, особенно натуру Леоноры, ему было труднее понять.
Девушка появилась, все еще исполненная воинственности. Он указал ей на кресло напротив и, дождавшись, когда она сядет, сказал:
– Я слышал, ты намерена выйти замуж за Денстона.
Она кивнула, и он продолжал:
– Твоя мать надеялась, что между тобой и лордом Эверардом возможны какие-то отношения.
– Мама все преувеличивает! – воскликнула Леонора, вздернув подбородок.
– Разве? – улыбнулся мистер Ревелл. – Тогда объясни мне это! – Он протянул дочери ее письмо к графу. – Уклончивость тебе не поможет, дитя мое. Ты приняла его предложение, а затем передумала.
Леонора покраснела и сжала губы. Она испытала бы огромное облегчение, поделившись с отцом своими затруднениями и выслушав его совет, но, считая себя обязанной хранить тайну графа, лишь сказала:
– Я поняла, что он пожалел бы об этом. Он сделал мне предложение сразу после того, как Кэтрин Харфорд оказала предпочтение сэру Марку.
– Леонора, ты серьезно думаешь, что лорд Эверард мог сделать тебе предложение в порыве отчаяния?
– Пока она ему не отказала, он не заговаривал со мной о браке.
– Твоя мать сообщила мне, что на днях на балу произошел некий скандал с Эверардом и что ты открыто выступила на его защиту.
– Полагаю, у меня достаточно чувства справедливости!
– Дело не только в справедливости, дитя мое. Не думай отвести мне глаза. Не знаю, что ты затеяла, но Эверард не такой человек, чтобы с ним шутить.
– А я и не шучу!
– Что ж, я сделаю для тебя что можно, – вздохнул мистер Ревелл. – Когда ко мне придет Денстон, я откажу ему, и будем надеяться, что ты наберешься ума до того, как состаришься!
Леонора встала и ушла, глубоко огорченная тем, что отец, которого она всегда считала способным на понимание, оказался во вражеском лагере.
Отказавшись от обеда под предлогом отсутствия аппетита и от вечера, сославшись на головную боль, она уединилась в кабинете отца с книгой и собакой Саймона.
Пробило как раз девять часов, когда дворецкий, открыв дверь на стук, обнаружил на ступеньках лестницы лорда Эверарда со своей подопечной. Он спросил леди Констанс, и слуга провел его в холл. Миссис Ревелл случайно заехала домой сменить бальные туфли и собиралась отбыть на другой бал, когда спустилась вниз и застала там все еще ожидающего ее графа и сделала строгий выговор дворецкому.
– Он не виноват, леди Констанс, – с улыбкой заметил граф, – я еще весь в грязи, и мне не следовало заходить.
Она взглянула на подол его плаща, забрызганного грязью, на обычно начищенные до блеска сапоги, облепленные комьями земли. Он протянул было руку, чтобы пожать ее, но спохватился и отдернул ее.
– Сударыня, я предупредил вас!
– Вздор! – возразила леди Констанс. – Заходите, я попрошу принести закуски. Вы выглядите смертельно усталым!
– Нет, благодарю вас. – Он покачал головой. – Хотя если бы я мог попросить вас оказать любезность по отношению к моей подопечной…
– Как, Сара здесь? Но я думала…
– Я привез ее обратно, вот почему я здесь. Если бы вы могли приютить ее на ночь, я был бы вам бесконечно благодарен. С ней нет горничной, поэтому мне не хотелось бы везти ее в гостиницу, особенно в такой поздний час, к тому же она слишком утомлена, чтобы ехать дальше. Я заберу ее от вас завтра утром.
– Бедное дитя! – воскликнула леди Констанс. – Разумеется, она может остаться у нас. Где вы ее оставили? В передней гостиной? Не обращайте внимания на грязь, пойдемте со мной.
Она пошла впереди, и граф с улыбкой последовал за ней.
Сара, удрученная горем, с выбившимися из-под капора и обрамляющими ее бледное лицо светлыми волосами, сидела у камина. Выражение ее лица говорило, что она не уверена в гостеприимстве, и это невероятно тронуло леди Констанс.
– Простите, сударыня, – сказала Сара. – Вижу, вы одеты для выхода. Лорд Эверард привез меня к вам, потому что я очень утомлена поездкой, но… – Она смущенно умолкла, когда леди Констанс обняла ее:
– Не беспокойтесь, дитя мое, без нас там обойдутся, а я просто не знаю, о чем думал лорд Эверард, заставив вас ехать в столь поздний час! – Она с укором взглянула на графа, который улыбнулся, крайне довольный переменой в ее поведении.
– Мы были еще довольно далеко от города, когда захромала одна из лошадей, поэтому мы и задержались, – сказал граф. – И мне показалось, что лучше ехать дальше, чем останавливаться в незнакомой гостинице. Как я сказал, у Сары нет горничной.
– Сара, вам нужно поесть и немедленно спать, – решительно заявила леди Констанс. – Пойдемте, вы даже не сняли плащ!
– Она не решалась его снять, – сказал граф, не в силах устоять перед искушением.
Леди Констанс слегка сконфузилась, но в это время дверь открылась, и появился Саймон.
– Коллинз сказал, что Сара… – начал он и увидел ее около камина.
Под добродушным взглядом графа они кинулись друг к другу. Он взглянул на леди Констанс, которая не смогла скрыть тревоги.
– Все будет хорошо, сударыня, обещаю вам. Вскоре я все вам объясню, но сначала мне хотелось бы увидеть Леонору. Она дома?
– Да, дома. Она осталась дома из-за мигрени, но… – Она неуверенно посмотрела на графа.
– Дело очень срочное. Мне хотелось бы поговорить с ней наедине.
– Я скажу ей, но вы же ее знаете, – сказала леди Констанс, помнившая нелестный отзыв Леоноры о графе. – Можете пройти в библиотеку.
Какая хитрость была пущена в ход, граф так и не узнал, но вскоре Леонора спустилась вниз. Она остановилась в дверях библиотеки и холодно спросила:
– Что вам угодно?
Граф устало улыбнулся:
– Цитируя вас во время нашей первой встречи, мне угодно только поскорее оказаться в кровати. Как видите, я помню.
– Меня не интересуют ваши воспоминания, сэр, – по-прежнему сдержанно ответила Леонора.
– Не очень-то вы меня обнадежили! – улыбнулся он. – Но вы не возражаете, если я присяду? День выдался таким трудным! – Он уселся в кресло и поморщился, вытянув правую ногу.
– В чем дело? – Голос Леоноры слегка изменился.
– В темноте я пытался снять одно колесо и по собственной небрежности ударился о него.
– А почему вы путешествуете в темноте?
– Старался поскорее приехать домой, чтобы еще раз просить вас выйти за меня замуж.
– Я не выйду за вас, потому…
– Леонора, – прервал ее граф, – из-за вас я провел страшно тяжелые и напряженные шесть дней. Как сумасшедший я носился по всей Франции! Моя невестка Каролина устроила мне сцену, которую я не побоялся бы назвать буйной, после чего я оказался в экипаже наедине с плачущей девушкой, которая плохо переносит дорогу. Итак, вы выйдете за меня замуж, нравится это вам или нет!
– Что еще за плачущая девушка? – нахмурилась Леонора.
– Сара! Я забрал ее от Каролины раз и навсегда и водворил ее у вашей матери. Единственный выход из положения – это устроить ее под опекой какой-нибудь респектабельной особы, пока не восстановится ее репутация, и вы, любовь моя, вы представите ее обществу, и она сможет объявить о своей помолвке с вашим братом. Если ей будет покровительствовать достойная леди Констанс, то проблем не будет. Хотя, – он усмехнулся, – вам придется следить за своими манерами.
– Вы хотите на мне жениться, чтобы у Сары была компаньонка, – тихо сказала она.
– Нет, любовь моя. Я всегда хотел на вас жениться, что вам прекрасно известно, но для умной молодой женщины вы удивительно склонны к опрометчивым заключениям. Неужели вы действительно думали, что я сделал вам предложение, опасаясь разоблачения?
У Леоноры подогнулись колени, и она поспешно опустилась на стул. Избегая его взгляда, девушка сказала:
– Но все говорило об этом. Когда мы с вами встретились в первый раз в Лондоне, вы сразу спросили, говорила ли я об этом сэру Марку, а я была так растеряна, что даже не помню, что ответила. Но наверняка ответила не так, как следовало, а потом не сказала вам, как я вас узнала, потому что обиделась на вас.
– О чем еще недобром вы думали? Расскажите мне про утро после того инцидента на балу у леди Нетерби.
– Не расскажу…
– Тогда я сам это сделаю. Когда Кэтрин стала причиной моей ссоры с Финчли, вы подумали, что я решил жениться на вас, чтобы вы не вздумали подтвердить рассказ Финчли. Хорошо же вы обо мне думаете!
– Я хотела выйти за вас замуж, но говорила себе, что поступила бы глупо.
– Любовь моя, – сказал граф, вставая и обнимая ее. – Вы действительно очень глупая девушка!
– Мне нужно кое-что рассказать вам.
– Про фабрики в Ланкашире?
– Откуда вы знаете?
– Мне рассказал об этом Поль. Ему ведь тоже известно о моем предосудительном прошлом. Кстати, в моем возвращении в свет он сыграл весьма важную роль.
– Думаю, вы могли рассказать об этом мне!
– Я всегда имел желание вам открыться. А сейчас помолчим!
Тем не менее, Леонора сказала:
– Бедняжка Сара! Как она?
– Надеюсь, сейчас ей уже лучше. Она проведет здесь эту ночь: Когда я уходил, Сара сказала, что счастлива снова встретиться с Саймоном. Признаюсь, когда она невзначай обронила, что устала от поездки, я не совсем понял, что имелось в виду!
– Так зачем же вы заставили ее ехать так поздно?
– Потому что я решил, что если уж она заболеет, то это может произойти и сегодня, и завтра утром.
– Удивительно бессердечно!
– Вероятно, – сказал он, обнимая Леонору. – Не вижу смысла продолжать эти мучения!
Леонора положила голову ему на грудь.
– От вашей одежды пахнет лошадьми… А почему Сара так внезапно уехала?
– Потому что, по ее словам, в то утро, когда миссис Рошфор сделала вид, будто не узнает ее, она поняла, какой станет жизнь Саймона, если он на ней женится. Я действительно пытался это внушить им обоим. Я уже заставил Каролину временно обосноваться на континенте, и дорогая Сара решила принести себя в жертву и навсегда расстаться с Саймоном, поэтому убедила мать забрать ее с собой. Кажется, она все это изложила в письме, которое Саймон должен получить завтра. Она все время упрекала меня, пока мы ехали сюда, убежденная, что погубит вашего брата. – Он вздохнул. – Если бы только они послушались моего совета и предоставили все мне.
– Хотите сказать, что оставили бы бедную девушку в неведении относительно ее будущего?
– А что мне оставалось делать? Не так давно вы не подавали мне никаких надежд!
– Но ведь теперь мы можем все ей рассказать!
– Это ни к чему, – возразил граф, целуя Леонору. – И я жду не дождусь, когда смогу поговорить с вашей матушкой. С уверенностью предсказываю, что она помолодеет прямо у нас на глазах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Он ходил к нему сегодня! Удивляюсь, почему он не разобьет себе палатку у его крыльца!
– Что ж, значит, пока не вернется лорд Эверард, ничего нельзя предпринять, – сказал мистер Ревелл. – Но тем временем я хотел бы поговорить с Саймоном.
Через полчаса Саймон вышел из кабинета отца успокоенным. Прибегнув к доводам здравого смысла, мистер Ревелл заставил сына понять всю дикость его домыслов о поступках графа.
Почему, спрашивал мистер Ревелл, лорд Эверард, который показал себя поразительно открытым и терпеливым во время последнего разговора с Саймоном, вдруг без видимых причин отправил куда-тo Сару?
Саймон пробормотал, что не знает. Но у него наверняка есть причины, и он хотел бы знать, где граф сейчас.
– Я думаю, что он отправился разыскивать свою подопечную, за которую, позволь тебе напомнить, он отвечает по закону! А когда он вернется, предлагаю тебе обращаться с ним с вежливостью, которую он заслуживает.
Отпустив сына, мистер Ревелл послал за Леонорой и устроился поудобнее, поставив ноги на каминную решетку. Женскую натуру, особенно натуру Леоноры, ему было труднее понять.
Девушка появилась, все еще исполненная воинственности. Он указал ей на кресло напротив и, дождавшись, когда она сядет, сказал:
– Я слышал, ты намерена выйти замуж за Денстона.
Она кивнула, и он продолжал:
– Твоя мать надеялась, что между тобой и лордом Эверардом возможны какие-то отношения.
– Мама все преувеличивает! – воскликнула Леонора, вздернув подбородок.
– Разве? – улыбнулся мистер Ревелл. – Тогда объясни мне это! – Он протянул дочери ее письмо к графу. – Уклончивость тебе не поможет, дитя мое. Ты приняла его предложение, а затем передумала.
Леонора покраснела и сжала губы. Она испытала бы огромное облегчение, поделившись с отцом своими затруднениями и выслушав его совет, но, считая себя обязанной хранить тайну графа, лишь сказала:
– Я поняла, что он пожалел бы об этом. Он сделал мне предложение сразу после того, как Кэтрин Харфорд оказала предпочтение сэру Марку.
– Леонора, ты серьезно думаешь, что лорд Эверард мог сделать тебе предложение в порыве отчаяния?
– Пока она ему не отказала, он не заговаривал со мной о браке.
– Твоя мать сообщила мне, что на днях на балу произошел некий скандал с Эверардом и что ты открыто выступила на его защиту.
– Полагаю, у меня достаточно чувства справедливости!
– Дело не только в справедливости, дитя мое. Не думай отвести мне глаза. Не знаю, что ты затеяла, но Эверард не такой человек, чтобы с ним шутить.
– А я и не шучу!
– Что ж, я сделаю для тебя что можно, – вздохнул мистер Ревелл. – Когда ко мне придет Денстон, я откажу ему, и будем надеяться, что ты наберешься ума до того, как состаришься!
Леонора встала и ушла, глубоко огорченная тем, что отец, которого она всегда считала способным на понимание, оказался во вражеском лагере.
Отказавшись от обеда под предлогом отсутствия аппетита и от вечера, сославшись на головную боль, она уединилась в кабинете отца с книгой и собакой Саймона.
Пробило как раз девять часов, когда дворецкий, открыв дверь на стук, обнаружил на ступеньках лестницы лорда Эверарда со своей подопечной. Он спросил леди Констанс, и слуга провел его в холл. Миссис Ревелл случайно заехала домой сменить бальные туфли и собиралась отбыть на другой бал, когда спустилась вниз и застала там все еще ожидающего ее графа и сделала строгий выговор дворецкому.
– Он не виноват, леди Констанс, – с улыбкой заметил граф, – я еще весь в грязи, и мне не следовало заходить.
Она взглянула на подол его плаща, забрызганного грязью, на обычно начищенные до блеска сапоги, облепленные комьями земли. Он протянул было руку, чтобы пожать ее, но спохватился и отдернул ее.
– Сударыня, я предупредил вас!
– Вздор! – возразила леди Констанс. – Заходите, я попрошу принести закуски. Вы выглядите смертельно усталым!
– Нет, благодарю вас. – Он покачал головой. – Хотя если бы я мог попросить вас оказать любезность по отношению к моей подопечной…
– Как, Сара здесь? Но я думала…
– Я привез ее обратно, вот почему я здесь. Если бы вы могли приютить ее на ночь, я был бы вам бесконечно благодарен. С ней нет горничной, поэтому мне не хотелось бы везти ее в гостиницу, особенно в такой поздний час, к тому же она слишком утомлена, чтобы ехать дальше. Я заберу ее от вас завтра утром.
– Бедное дитя! – воскликнула леди Констанс. – Разумеется, она может остаться у нас. Где вы ее оставили? В передней гостиной? Не обращайте внимания на грязь, пойдемте со мной.
Она пошла впереди, и граф с улыбкой последовал за ней.
Сара, удрученная горем, с выбившимися из-под капора и обрамляющими ее бледное лицо светлыми волосами, сидела у камина. Выражение ее лица говорило, что она не уверена в гостеприимстве, и это невероятно тронуло леди Констанс.
– Простите, сударыня, – сказала Сара. – Вижу, вы одеты для выхода. Лорд Эверард привез меня к вам, потому что я очень утомлена поездкой, но… – Она смущенно умолкла, когда леди Констанс обняла ее:
– Не беспокойтесь, дитя мое, без нас там обойдутся, а я просто не знаю, о чем думал лорд Эверард, заставив вас ехать в столь поздний час! – Она с укором взглянула на графа, который улыбнулся, крайне довольный переменой в ее поведении.
– Мы были еще довольно далеко от города, когда захромала одна из лошадей, поэтому мы и задержались, – сказал граф. – И мне показалось, что лучше ехать дальше, чем останавливаться в незнакомой гостинице. Как я сказал, у Сары нет горничной.
– Сара, вам нужно поесть и немедленно спать, – решительно заявила леди Констанс. – Пойдемте, вы даже не сняли плащ!
– Она не решалась его снять, – сказал граф, не в силах устоять перед искушением.
Леди Констанс слегка сконфузилась, но в это время дверь открылась, и появился Саймон.
– Коллинз сказал, что Сара… – начал он и увидел ее около камина.
Под добродушным взглядом графа они кинулись друг к другу. Он взглянул на леди Констанс, которая не смогла скрыть тревоги.
– Все будет хорошо, сударыня, обещаю вам. Вскоре я все вам объясню, но сначала мне хотелось бы увидеть Леонору. Она дома?
– Да, дома. Она осталась дома из-за мигрени, но… – Она неуверенно посмотрела на графа.
– Дело очень срочное. Мне хотелось бы поговорить с ней наедине.
– Я скажу ей, но вы же ее знаете, – сказала леди Констанс, помнившая нелестный отзыв Леоноры о графе. – Можете пройти в библиотеку.
Какая хитрость была пущена в ход, граф так и не узнал, но вскоре Леонора спустилась вниз. Она остановилась в дверях библиотеки и холодно спросила:
– Что вам угодно?
Граф устало улыбнулся:
– Цитируя вас во время нашей первой встречи, мне угодно только поскорее оказаться в кровати. Как видите, я помню.
– Меня не интересуют ваши воспоминания, сэр, – по-прежнему сдержанно ответила Леонора.
– Не очень-то вы меня обнадежили! – улыбнулся он. – Но вы не возражаете, если я присяду? День выдался таким трудным! – Он уселся в кресло и поморщился, вытянув правую ногу.
– В чем дело? – Голос Леоноры слегка изменился.
– В темноте я пытался снять одно колесо и по собственной небрежности ударился о него.
– А почему вы путешествуете в темноте?
– Старался поскорее приехать домой, чтобы еще раз просить вас выйти за меня замуж.
– Я не выйду за вас, потому…
– Леонора, – прервал ее граф, – из-за вас я провел страшно тяжелые и напряженные шесть дней. Как сумасшедший я носился по всей Франции! Моя невестка Каролина устроила мне сцену, которую я не побоялся бы назвать буйной, после чего я оказался в экипаже наедине с плачущей девушкой, которая плохо переносит дорогу. Итак, вы выйдете за меня замуж, нравится это вам или нет!
– Что еще за плачущая девушка? – нахмурилась Леонора.
– Сара! Я забрал ее от Каролины раз и навсегда и водворил ее у вашей матери. Единственный выход из положения – это устроить ее под опекой какой-нибудь респектабельной особы, пока не восстановится ее репутация, и вы, любовь моя, вы представите ее обществу, и она сможет объявить о своей помолвке с вашим братом. Если ей будет покровительствовать достойная леди Констанс, то проблем не будет. Хотя, – он усмехнулся, – вам придется следить за своими манерами.
– Вы хотите на мне жениться, чтобы у Сары была компаньонка, – тихо сказала она.
– Нет, любовь моя. Я всегда хотел на вас жениться, что вам прекрасно известно, но для умной молодой женщины вы удивительно склонны к опрометчивым заключениям. Неужели вы действительно думали, что я сделал вам предложение, опасаясь разоблачения?
У Леоноры подогнулись колени, и она поспешно опустилась на стул. Избегая его взгляда, девушка сказала:
– Но все говорило об этом. Когда мы с вами встретились в первый раз в Лондоне, вы сразу спросили, говорила ли я об этом сэру Марку, а я была так растеряна, что даже не помню, что ответила. Но наверняка ответила не так, как следовало, а потом не сказала вам, как я вас узнала, потому что обиделась на вас.
– О чем еще недобром вы думали? Расскажите мне про утро после того инцидента на балу у леди Нетерби.
– Не расскажу…
– Тогда я сам это сделаю. Когда Кэтрин стала причиной моей ссоры с Финчли, вы подумали, что я решил жениться на вас, чтобы вы не вздумали подтвердить рассказ Финчли. Хорошо же вы обо мне думаете!
– Я хотела выйти за вас замуж, но говорила себе, что поступила бы глупо.
– Любовь моя, – сказал граф, вставая и обнимая ее. – Вы действительно очень глупая девушка!
– Мне нужно кое-что рассказать вам.
– Про фабрики в Ланкашире?
– Откуда вы знаете?
– Мне рассказал об этом Поль. Ему ведь тоже известно о моем предосудительном прошлом. Кстати, в моем возвращении в свет он сыграл весьма важную роль.
– Думаю, вы могли рассказать об этом мне!
– Я всегда имел желание вам открыться. А сейчас помолчим!
Тем не менее, Леонора сказала:
– Бедняжка Сара! Как она?
– Надеюсь, сейчас ей уже лучше. Она проведет здесь эту ночь: Когда я уходил, Сара сказала, что счастлива снова встретиться с Саймоном. Признаюсь, когда она невзначай обронила, что устала от поездки, я не совсем понял, что имелось в виду!
– Так зачем же вы заставили ее ехать так поздно?
– Потому что я решил, что если уж она заболеет, то это может произойти и сегодня, и завтра утром.
– Удивительно бессердечно!
– Вероятно, – сказал он, обнимая Леонору. – Не вижу смысла продолжать эти мучения!
Леонора положила голову ему на грудь.
– От вашей одежды пахнет лошадьми… А почему Сара так внезапно уехала?
– Потому что, по ее словам, в то утро, когда миссис Рошфор сделала вид, будто не узнает ее, она поняла, какой станет жизнь Саймона, если он на ней женится. Я действительно пытался это внушить им обоим. Я уже заставил Каролину временно обосноваться на континенте, и дорогая Сара решила принести себя в жертву и навсегда расстаться с Саймоном, поэтому убедила мать забрать ее с собой. Кажется, она все это изложила в письме, которое Саймон должен получить завтра. Она все время упрекала меня, пока мы ехали сюда, убежденная, что погубит вашего брата. – Он вздохнул. – Если бы только они послушались моего совета и предоставили все мне.
– Хотите сказать, что оставили бы бедную девушку в неведении относительно ее будущего?
– А что мне оставалось делать? Не так давно вы не подавали мне никаких надежд!
– Но ведь теперь мы можем все ей рассказать!
– Это ни к чему, – возразил граф, целуя Леонору. – И я жду не дождусь, когда смогу поговорить с вашей матушкой. С уверенностью предсказываю, что она помолодеет прямо у нас на глазах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16