Останься со мной. Я буду заботиться о тебе. Ведь мы оба нуждаемся друг в друге.
Тесс печально усмехнулась:
– Если бы ты знал, как соблазнительно это звучит!
– Надеюсь, чертовски соблазнительно. Мы совьем уютное гнездышко на райском острове. Почему же ты отвергаешь мое предложение?
– Вовсе нет, Гейб. Только какова цена человеку, который выбирает легкий путь? Закрыть «Пламя свечи», забрать деньги и бежать? Быть может, моя маленькая семья в Блумингтоне в порядке, а может, и нет. Кто позаботится о них? Как они жили, пока я постигала тайны любви в саду Эдема на райском острове?
– Ты действительно переживаешь…
От Гейба не укрылось колючее выражение ее голубых глаз.
– Однажды тот, кто стал смыслом моего существования, – продолжала Тесс, – тот, кто ценит честь превыше всего, проснется и подумает: если эта Дрисколл запросто бросила компанию, которую считала гордостью своей жизни, значит, так же легко способна расстаться и с человеком, с которым связана узами дружбы. Выходит, я не создана для того, чтобы пронести по жизни высокие чувства. Наверное, с самого начала я была недостойна тебя. Что ж, неудивительно для дочки жулика!
– Не говори так! Никто не смеет так думать! Ни один из тех, кто знает тебя, Тесс.
С этими словами Гейб подхватил ее на руки.
Глава 12
Случилась удивительная вещь. Тесс вдруг почувствовала, как копившаяся годами боль отступает, расплавляясь в огне согревающих тело объятий. Они были живительным бальзамом, льющимся на душевные раны, и Тесс с наслаждением нежилась в теплых и надежных руках Гейба.
– Я все понял, – сказал он, вдохнув аромат ее волос. – Ты не ощутишь себя счастливой до тех пор, пока не поставишь точки над i. Но поверь мне, Тесс: никогда в жизни я не покину тебя. Ни-ког-да.
Она крепко обхватила его за плечи, зная, что на свете нет ничего надежнее любящего сердца. Несколько слезинок капнули на рубашку Гейба.
– Почему только рядом с тобой я ощущаю необыкновенную силу духа? Если ты любишь меня так, как люблю тебя я, все в наших руках! – Гейб посмотрел ей в глаза. Его лицо пылало страстью.
– Скажу больше, любимая. Пусть мы разные: ты реалистка, а я больше романтик. Но клянусь сделать все, чтобы мы никогда не разлучались.
Эти слова были как воздух нужны Тесс. Ее душа преисполнилась радостью. Она смеялась и плакала от счастья.
– Ладно, мистер Моралес, тогда вам следует приготовиться к тому, что ваши чувства подвергнутся испытанию долгим расставанием. Не знаю, скоро ли удастся мне залатать дыры в бизнесе, но…
– Я непременно дождусь, – закончил Гейб за нее. – Я буду ждать столько, сколько понадобится. Я знаю, испытание временем будет нелегким и для тебя, и для меня, но… мы выстоим, Тесс.
Она наслаждалась мягким, нежным светом, льющимся из его глаз.
Неожиданно за спиной раздался мужской голос. Тесс обернулась и увидела выплывающий из-за угла ярко-желтый плот.
– Эй! Есть кто живой? Гейб! Не найдется ли у тебя лишней комнаты для ночлега?
Это был один из сотрудников редакции, которого Тесс видела в гостинице.
– Кажется, сегодня он будет не единственным гостем Каса, – улыбнулась она.
Гейб протянул руку товарищу:
– Добро пожаловать! Каса открывает двери для друзей.
Люди все прибывали и прибывали. Мэр Джамайка Картер, проницательная и мудрая женщина, решила поддержать дух горожан, устроив вечеринку в духе традиций Ки-Уэста. Местом встречи был назначен старый дом Бланки Моралес на берегу океана, или Каса-Марина, как его окрестили после урагана местные жители.
Тесс поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть в толпе Гейба. Где же он? И что означали его странные инструкции?
Она еще раз внимательно оглядела на себе шелковое платье цвета шафрана, подарок владельца местного магазина модной одежды. С кокетливо обнаженным плечом, шикарным макияжем, роскошной высокой прической, Тесс чувствовала себя королевой. За последние два дня она свыклась с грязными шортами и простенькой футболкой.
Оставляя свой наказ, Гейб выглядел как никогда загадочным. Тесс должна была великолепно смотреться. Большую часть вечера ей пришлось добывать чистую воду, чтобы вымыть волосы, вычистить грязь из-под ногтей, да и вообще отовсюду. Грязь, грязь, грязь… она была везде.
Все было погружено в воду, залиты многие улицы. С помощью лопаты и совка Тесс, как и десятки местных жителей, два дня отгребала от домов и магазинов коричневую жижу. И все только для того, чтобы вернуться в Каса, приютивший на время двадцать пять душ, и увидеть грязь от двадцати пяти пар башмаков. Никогда еще Тесс так не мечтала о чистой одежде.
Едва на небе появились первые звезды, местный джаз-банд заиграл музыку в стиле регги. Тесс присоединилась к группе художников, вместе с ними вспоминая пережитое. Но почему так быстро летит время? Она то и дело поглядывала на часы. Тесс ненавидела свои часы, потому что они отсчитывали минуты с непростительной стремительностью. Почему Гейба все нет? Ведь менее чем через два часа ей придется покинуть Ки-Уэст – с первым самолетом, который поднимется в небо после урагана. А Гейба все нет.
Танцующей походкой подплыла Марго с двумя бокалами шампанского. Протянув Тесс один, она печально улыбнулась:
– Я буду скучать по тебе, дорогая. Надеюсь, ты благополучно доберешься до дома. Знаешь, как у нас говорят? Тот, в чьи туфли попал здешний песок, обязательно вернется в эти места.
Тесс сжала руку подруги:
– Я тоже буду тосковать. Милая моя мадам Озма! Ну где еще я найду такого мудрого советчика и надежного друга, который при этом чистит мои карманы?
– Не пойму, о чем ты. – Марго невинно воздела глаза к небу. – Зато представляю себе Гейба, когда он увидит твое шикарное платье. Но правда, куда он пропал?
– Не знаю. Я уже начинаю беспокоиться. У нас осталось не больше часа, чтобы побыть вместе. Неужели я так и не попрощаюсь с ним?
– Ну-ну. Лучше посмотри вон туда. – Марго кивнула в сторону распахнувшихся двойных дверей, ведущих в дом. – Видишь? В том господине в черном смокинге чувствуется порода.
Тесс посмотрела туда, куда обратились взгляды публики, и ее сердце забилось от счастья. Да, это он, гостеприимным жестом приглашающий Джамайку Картер первой войти в дом и открыть вечеринку. Высокий, прекрасно сложенный, ростом в шесть футов, он выглядел необычайно сексуально в строгом черном смокинге и ослепительно белой сорочке. Тесс поднесла к губам бокал с шампанским, делая один глоток за другим.
Гейб снова исчез за дверями, и в следующий раз появился, катя перед собой вращающееся кресло на колесах. Толпа зашумела, раздались радостные возгласы, кто-то зааплодировал, и Тесс увидела, что на крыльце появился любимец публики, древний зубр, без которого не обходилось ни одно увеселительное мероприятие на острове, – Папа. Удивительно, но волосы старика были аккуратно уложены, борода расчесана, а глаза, поразительно живые глаза на морщинистом лице, светились от радости. Смокинг придавал ему какую-то особую важность и серьезность.
Гейб окинул взглядом собравшихся и наконец заметил Тесс, пробирающуюся к нему сквозь толпу. Преодолев пару ступенек, он замер в оцепенении.
– Постой, Тесс. Дай я погляжу на тебя в этом платье.
Она от души рассмеялась, приняв позу бывалой манекенщицы.
– Ты не говорил, что Папа поправился. И вообще, Гейб, где ты пропадал столько времени?
– Готовил Папу к вечеринке. – Его потемневшие глаза медленно блуждали по точеной фигурке Тесс. Гейб что-то пробормотал себе под нос.
Тесс склонила голову:
– Что? Я не расслышала.
Он смутился, но по-мальчишески задорно подмигнул.
– Да так. Не знал, справлюсь ли с собой. И подумал, что сделаю, если не справлюсь…
– А я-то полагала, что передо мной настоящий джентльмен. – Лукаво улыбнувшись, Тесс обвила руками его шею.
– Ну, если ты предоставишь мне одну из этих комнат, я докажу, что вовсе не джентльмен, – снова подмигнул Гейб.
Тесс почувствовала, как что-то прекрасное и сладостное обволакивает ее, и душа раскрывается подобно тому, как в весенний день цветок распускает свои лепестки навстречу теплу и свету.
Она прильнула губами к его щеке.
– Вот и настал час разлуки. Ее горький вкус уже стоит у меня в горле. Я знала, что будет грустно, плохо, но… это нестерпимо, Гейб. Как мне больно! Господи, как больно!
Он прижал ее к себе и поцеловал в голову.
– Все хорошо, мой ангел. Порой вещи кажутся нам куда безнадежнее, чем есть на самом деле.
Тесс поняла, что готова навсегда остаться в его объятиях под покровом звездного тропического неба, вдыхая теплую влагу ночного воздуха, слушая, как легкий бриз колышет верхушки деревьев и бьются о берег волны. Но раздался усиленный микрофоном голос Джамайки Картер, и публика стихла. Все взгляды устремились на мэра.
– Леди и джентльмены, – начала она, – позвольте мне сказать несколько слов. Мы с вами пережили не лучшие дни в истории острова. Все знают: Ки-Уэст видел в своей жизни много черных дней, знал невзгоды и разрушения. Но каждый раз он восставал из руин, доказывая свою жизнеспособность. Мы преодолеем трудности! Вместе мы все осилим!
Наполненная оптимизмом речь Джамайки была встречена с нескрываемым восторгом. Раздались крики «ура!» и аплодисменты.
– А теперь, – продолжала она, – давайте поприветствуем нашего Папу! Он снова с нами!
Гейб и Тесс радовались вместе с другими. Старик взял в руки микрофон и поднял вверх руку, требуя тишины.
– Но-но, друзья. Думали, так легко избавиться от меня? Не дождетесь! – Добрый юмор старика был оценен. – Так вот что я хотел сказать вам, дети мои. У меня ведь есть один секрет. Много лет я хранил эту тайну. Все вы знаете выжившего из ума старика, который никогда не упустит возможности от души повеселиться и закусить! Да, я стар, но вовсе не глуп. Давным-давно, когда вас и на свете не было, заработав кое-что на Уолл-стрит, я вложил кровные денежки в одну молодую компанию.
– Уолл-стрит! – пронеслось по толпе.
– Шли годы, и я проматывал жизнь, наслаждаясь ее простыми радостями. Стихия не раз наносила урон моему любимому городу, но он восставал из руин. И вот пришел и мой черед помочь городу. К счастью, мои дивиденды в той компании неплохо подросли.
Папа передал микрофон улыбающейся Джамайке.
– Леди и джентльмены, – пояснила она заинтригованной публике, – имею честь сообщить, что мистер Уолтер Вудроу Макклери, более известный в наших кругах как Папа, выписал на счет спасательной службы города чек на двадцать миллионов долларов. Надеюсь, этих денег хватит, чтобы обойтись своими силами, не пользуясь страховыми фондами и средствами из федерального бюджета.
Гейб первым нарушил тишину.
– Да здравствует Папа! – радостно закричал он. Подхваченное многоголосым хором восклицание долго не смолкало.
Все поздравляли друг друга. Тесс присоединилась к остальным, обнимая незнакомых ей людей. Кто-то жал ей руку, кто-то дружески хлопал по плечу, и сердце Тесс переполнялось счастьем и гордостью.
– Разве не здорово! – воскликнула она, снова оказавшись рядом с Гейбом. – Кто бы мог подумать, что Папа – миллионер! Теперь каждый знает, что его дом будет отремонтирован и… – Она умолкла, заметив таинственную улыбку на губах Гейба. – Ты обо всем знал?
Он прислонился к пальме и закурил сигарету.
– Один из наших журналистов немного покопался в архивах. Знаешь, этакая местная особенность. Я не хотел публиковать его открытие, решив защитить интересы Папы. Но лишь вчера он сам сказал мне, на что собирается потратить свои деньги.
– Как это здорово – иметь друга, умеющего хранить секреты! Интересно, что еще ты скрываешь от меня? Но скажи, Гейб, можно ли использовать часть этих денег на восстановление здания редакции?
Он сжал сигарету в зубах и посмотрел на звездное небо.
– Ты сомневаешься?
От радости Тесс запрыгала как ребенок.
– Ох, прекрасно! Тебе больше незачем волноваться. Я сейчас же найду Папу и расцелую его!
Она обернулась, чтобы отыскать спасителя города, но, стиснутая толпой, чуть не упала к нему на колени. Гейб в последнюю минуту схватил Тесс за руку.
Папа восседал в кресле как король. Глаза его лучились от счастья.
– Ну-ка подойди ко мне, дочка. Иди к Папе.
Тесс шагнула вперед, чтобы пожать костлявую старческую руку. Папа вновь попросил всеобщего внимания.
– Ты спасла мне жизнь, смелая женщина. Но я не привык быть в долгу. Поэтому для тебя я приготовил особый подарок.
– Ох, ну что вы, – смутилась Тесс.
Он вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги.
– Теперь я решил попробовать свои силы в сочинении лимериков.
– Папа, в этом нет необходимости… – пробормотала она, вопросительно посмотрев на Гейба.
Старик с важностью откашлялся и начал:
По имени Тесси девчонка жила,
Недурна собой, и добра, и мила.
Устала Тереза скитаться по свету
И лучше, чем Каса, у ней дома нету.
Скажу я, Тереза, ничуть не тая,
Ты знаешь, как остров весь любит тебя!
Она закрыла лицо ладонями. Только бы не разреветься! Но слезы как назло застилали глаза.
– Спасибо, Папа. Это… это было… – Тесс едва говорила, не в силах справиться с комком в горле, – бесподобно.
– Ну, если тебе даже такое понравилось, то что скажешь насчет этого? – Хитро подмигнув, он достал из кармана другой конверт.
Что на сей раз? Сонет? Поэма? Тесс терялась в догадках. Она надорвала конверт и вынула банковский чек с печатью. Тесс не верила своим глазам. В горле пересохло.
– В чем дело, детка? – беззаботно засмеялся Папа. – Можно подумать, ты никогда не держала в руках пяти миллионов долларов.
Тесс открыла было рот, желая признаться, что даже не мечтала о такой сумме, но колени вдруг предательски ослабли, и все погрузилось в темноту.
– А ты как думаешь? Может, «Привет с самого юга»? Нет, не годится. Слишком приторно. Кстати, надо подыскать свободное помещение под склад недалеко отсюда и кого-нибудь, кто сможет уладить дела до конца года… Пожалуй, лучше я позвоню своему адвокату… Нет, отменяется. Как ты считаешь, сколько времени займет ремонт Каса? Не слишком долго, надеюсь. Ведь пора начинать работу над новой серией открыток к Рождеству. Поэтому лучше я…
– Тесс, прошу, не спеши, а то снова упадешь в обморок. – Гейб заботливо взял ее под руку, помогая перешагнуть через пробившиеся сквозь тротуар корни огромного дерева.
– Извини. Просто предстоит столько сделать, чтобы слить две компании в одну. Не знаю, за что схватиться.
Гейб наблюдал за ней с улыбкой, удивляясь необузданной энергии молодой женщины.
– Я понимаю, что не должна столько болтать, но теряю голову от идей и планов. Однако лучше всего, что мы с тобой вместе. Я люблю тебя, Гейб, люблю всем сердцем.
Он с жаром обнял ее.
– И я люблю. Но знаешь, ведь Папа – не единственный, кто приготовил для тебя сюрприз.
С этими словами Гейб извлек из нагрудного кармана небольшой матерчатый сверток и протянул его Тесс. Она заметила, как в лунном свете его глаза загорелись загадочным огнем.
– О Гейб! Какой красивый медальон! – Развернув ткань, Тесс рассмотрела старинную вещицу.
– Когда-то мне подарила его Бланка. Но загляни внутрь. Видишь? Это фотографии людей, которых ты помогла мне вновь обрести.
– Кто эти мужчина и женщина?
– Мои мать и отец. Я хотел бы, чтобы эта вещь хранилась у тебя, Тесс. Именно благодаря тебе я понял, почему они поступили так, а не иначе. Ты помогла мне постичь смысл их благородного поступка, совершенного во имя любви. С твоей помощью я вернул светлую память о них в свое сердце.
Она пристально посмотрела на лица людей на старых фотографиях и надела на шею золотую цепочку.
– Ты непременно должен рассказать мне все, что помнишь о них, Гейб.
Тесс поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Пальцы коснулись роскошной, чуть блестящей ткани смокинга.
– Тебе необыкновенно идет черный цвет. Только зачем весь этот карнавал с вечерними нарядами?
– Есть две причины. И одна важнее другой. – Гейб лукаво усмехнулся. – Во-первых, человек, получающий чек на пять миллионов, и сам должен выглядеть на миллион баксов. Что, кстати, у тебя превосходно получилось. А во-вторых, мужчина, который собирается просить руки женщины, обязан предстать перед ней в лучшем виде. Тесс! Выходи за меня замуж! Ведь я не отстану, пока не добьюсь ответа.
Счастье переполнило ее. Казалось, от восторга сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Тесс знала: нет человека на свете счастливее ее.
– Для двоих, собирающихся любить друг друга до самой смерти, это лишь первый важный шаг. Да, Гейб. Я стану твоей женой.
Он расцеловал ее лицо, а затем развернул туда, где на фоне звездного неба чернел силуэт Каса.
– Помнишь, в детстве ты мечтала о доме, где царит любовь?
Тесс положила голову Гейбу на грудь.
– Конечно, помню.
– Пусть таким и станет наш дом. Мы поселимся на втором этаже и сделаем Каса домом счастья и удачи. Кстати, не забывай о том сне, где была куча ребятишек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Тесс печально усмехнулась:
– Если бы ты знал, как соблазнительно это звучит!
– Надеюсь, чертовски соблазнительно. Мы совьем уютное гнездышко на райском острове. Почему же ты отвергаешь мое предложение?
– Вовсе нет, Гейб. Только какова цена человеку, который выбирает легкий путь? Закрыть «Пламя свечи», забрать деньги и бежать? Быть может, моя маленькая семья в Блумингтоне в порядке, а может, и нет. Кто позаботится о них? Как они жили, пока я постигала тайны любви в саду Эдема на райском острове?
– Ты действительно переживаешь…
От Гейба не укрылось колючее выражение ее голубых глаз.
– Однажды тот, кто стал смыслом моего существования, – продолжала Тесс, – тот, кто ценит честь превыше всего, проснется и подумает: если эта Дрисколл запросто бросила компанию, которую считала гордостью своей жизни, значит, так же легко способна расстаться и с человеком, с которым связана узами дружбы. Выходит, я не создана для того, чтобы пронести по жизни высокие чувства. Наверное, с самого начала я была недостойна тебя. Что ж, неудивительно для дочки жулика!
– Не говори так! Никто не смеет так думать! Ни один из тех, кто знает тебя, Тесс.
С этими словами Гейб подхватил ее на руки.
Глава 12
Случилась удивительная вещь. Тесс вдруг почувствовала, как копившаяся годами боль отступает, расплавляясь в огне согревающих тело объятий. Они были живительным бальзамом, льющимся на душевные раны, и Тесс с наслаждением нежилась в теплых и надежных руках Гейба.
– Я все понял, – сказал он, вдохнув аромат ее волос. – Ты не ощутишь себя счастливой до тех пор, пока не поставишь точки над i. Но поверь мне, Тесс: никогда в жизни я не покину тебя. Ни-ког-да.
Она крепко обхватила его за плечи, зная, что на свете нет ничего надежнее любящего сердца. Несколько слезинок капнули на рубашку Гейба.
– Почему только рядом с тобой я ощущаю необыкновенную силу духа? Если ты любишь меня так, как люблю тебя я, все в наших руках! – Гейб посмотрел ей в глаза. Его лицо пылало страстью.
– Скажу больше, любимая. Пусть мы разные: ты реалистка, а я больше романтик. Но клянусь сделать все, чтобы мы никогда не разлучались.
Эти слова были как воздух нужны Тесс. Ее душа преисполнилась радостью. Она смеялась и плакала от счастья.
– Ладно, мистер Моралес, тогда вам следует приготовиться к тому, что ваши чувства подвергнутся испытанию долгим расставанием. Не знаю, скоро ли удастся мне залатать дыры в бизнесе, но…
– Я непременно дождусь, – закончил Гейб за нее. – Я буду ждать столько, сколько понадобится. Я знаю, испытание временем будет нелегким и для тебя, и для меня, но… мы выстоим, Тесс.
Она наслаждалась мягким, нежным светом, льющимся из его глаз.
Неожиданно за спиной раздался мужской голос. Тесс обернулась и увидела выплывающий из-за угла ярко-желтый плот.
– Эй! Есть кто живой? Гейб! Не найдется ли у тебя лишней комнаты для ночлега?
Это был один из сотрудников редакции, которого Тесс видела в гостинице.
– Кажется, сегодня он будет не единственным гостем Каса, – улыбнулась она.
Гейб протянул руку товарищу:
– Добро пожаловать! Каса открывает двери для друзей.
Люди все прибывали и прибывали. Мэр Джамайка Картер, проницательная и мудрая женщина, решила поддержать дух горожан, устроив вечеринку в духе традиций Ки-Уэста. Местом встречи был назначен старый дом Бланки Моралес на берегу океана, или Каса-Марина, как его окрестили после урагана местные жители.
Тесс поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть в толпе Гейба. Где же он? И что означали его странные инструкции?
Она еще раз внимательно оглядела на себе шелковое платье цвета шафрана, подарок владельца местного магазина модной одежды. С кокетливо обнаженным плечом, шикарным макияжем, роскошной высокой прической, Тесс чувствовала себя королевой. За последние два дня она свыклась с грязными шортами и простенькой футболкой.
Оставляя свой наказ, Гейб выглядел как никогда загадочным. Тесс должна была великолепно смотреться. Большую часть вечера ей пришлось добывать чистую воду, чтобы вымыть волосы, вычистить грязь из-под ногтей, да и вообще отовсюду. Грязь, грязь, грязь… она была везде.
Все было погружено в воду, залиты многие улицы. С помощью лопаты и совка Тесс, как и десятки местных жителей, два дня отгребала от домов и магазинов коричневую жижу. И все только для того, чтобы вернуться в Каса, приютивший на время двадцать пять душ, и увидеть грязь от двадцати пяти пар башмаков. Никогда еще Тесс так не мечтала о чистой одежде.
Едва на небе появились первые звезды, местный джаз-банд заиграл музыку в стиле регги. Тесс присоединилась к группе художников, вместе с ними вспоминая пережитое. Но почему так быстро летит время? Она то и дело поглядывала на часы. Тесс ненавидела свои часы, потому что они отсчитывали минуты с непростительной стремительностью. Почему Гейба все нет? Ведь менее чем через два часа ей придется покинуть Ки-Уэст – с первым самолетом, который поднимется в небо после урагана. А Гейба все нет.
Танцующей походкой подплыла Марго с двумя бокалами шампанского. Протянув Тесс один, она печально улыбнулась:
– Я буду скучать по тебе, дорогая. Надеюсь, ты благополучно доберешься до дома. Знаешь, как у нас говорят? Тот, в чьи туфли попал здешний песок, обязательно вернется в эти места.
Тесс сжала руку подруги:
– Я тоже буду тосковать. Милая моя мадам Озма! Ну где еще я найду такого мудрого советчика и надежного друга, который при этом чистит мои карманы?
– Не пойму, о чем ты. – Марго невинно воздела глаза к небу. – Зато представляю себе Гейба, когда он увидит твое шикарное платье. Но правда, куда он пропал?
– Не знаю. Я уже начинаю беспокоиться. У нас осталось не больше часа, чтобы побыть вместе. Неужели я так и не попрощаюсь с ним?
– Ну-ну. Лучше посмотри вон туда. – Марго кивнула в сторону распахнувшихся двойных дверей, ведущих в дом. – Видишь? В том господине в черном смокинге чувствуется порода.
Тесс посмотрела туда, куда обратились взгляды публики, и ее сердце забилось от счастья. Да, это он, гостеприимным жестом приглашающий Джамайку Картер первой войти в дом и открыть вечеринку. Высокий, прекрасно сложенный, ростом в шесть футов, он выглядел необычайно сексуально в строгом черном смокинге и ослепительно белой сорочке. Тесс поднесла к губам бокал с шампанским, делая один глоток за другим.
Гейб снова исчез за дверями, и в следующий раз появился, катя перед собой вращающееся кресло на колесах. Толпа зашумела, раздались радостные возгласы, кто-то зааплодировал, и Тесс увидела, что на крыльце появился любимец публики, древний зубр, без которого не обходилось ни одно увеселительное мероприятие на острове, – Папа. Удивительно, но волосы старика были аккуратно уложены, борода расчесана, а глаза, поразительно живые глаза на морщинистом лице, светились от радости. Смокинг придавал ему какую-то особую важность и серьезность.
Гейб окинул взглядом собравшихся и наконец заметил Тесс, пробирающуюся к нему сквозь толпу. Преодолев пару ступенек, он замер в оцепенении.
– Постой, Тесс. Дай я погляжу на тебя в этом платье.
Она от души рассмеялась, приняв позу бывалой манекенщицы.
– Ты не говорил, что Папа поправился. И вообще, Гейб, где ты пропадал столько времени?
– Готовил Папу к вечеринке. – Его потемневшие глаза медленно блуждали по точеной фигурке Тесс. Гейб что-то пробормотал себе под нос.
Тесс склонила голову:
– Что? Я не расслышала.
Он смутился, но по-мальчишески задорно подмигнул.
– Да так. Не знал, справлюсь ли с собой. И подумал, что сделаю, если не справлюсь…
– А я-то полагала, что передо мной настоящий джентльмен. – Лукаво улыбнувшись, Тесс обвила руками его шею.
– Ну, если ты предоставишь мне одну из этих комнат, я докажу, что вовсе не джентльмен, – снова подмигнул Гейб.
Тесс почувствовала, как что-то прекрасное и сладостное обволакивает ее, и душа раскрывается подобно тому, как в весенний день цветок распускает свои лепестки навстречу теплу и свету.
Она прильнула губами к его щеке.
– Вот и настал час разлуки. Ее горький вкус уже стоит у меня в горле. Я знала, что будет грустно, плохо, но… это нестерпимо, Гейб. Как мне больно! Господи, как больно!
Он прижал ее к себе и поцеловал в голову.
– Все хорошо, мой ангел. Порой вещи кажутся нам куда безнадежнее, чем есть на самом деле.
Тесс поняла, что готова навсегда остаться в его объятиях под покровом звездного тропического неба, вдыхая теплую влагу ночного воздуха, слушая, как легкий бриз колышет верхушки деревьев и бьются о берег волны. Но раздался усиленный микрофоном голос Джамайки Картер, и публика стихла. Все взгляды устремились на мэра.
– Леди и джентльмены, – начала она, – позвольте мне сказать несколько слов. Мы с вами пережили не лучшие дни в истории острова. Все знают: Ки-Уэст видел в своей жизни много черных дней, знал невзгоды и разрушения. Но каждый раз он восставал из руин, доказывая свою жизнеспособность. Мы преодолеем трудности! Вместе мы все осилим!
Наполненная оптимизмом речь Джамайки была встречена с нескрываемым восторгом. Раздались крики «ура!» и аплодисменты.
– А теперь, – продолжала она, – давайте поприветствуем нашего Папу! Он снова с нами!
Гейб и Тесс радовались вместе с другими. Старик взял в руки микрофон и поднял вверх руку, требуя тишины.
– Но-но, друзья. Думали, так легко избавиться от меня? Не дождетесь! – Добрый юмор старика был оценен. – Так вот что я хотел сказать вам, дети мои. У меня ведь есть один секрет. Много лет я хранил эту тайну. Все вы знаете выжившего из ума старика, который никогда не упустит возможности от души повеселиться и закусить! Да, я стар, но вовсе не глуп. Давным-давно, когда вас и на свете не было, заработав кое-что на Уолл-стрит, я вложил кровные денежки в одну молодую компанию.
– Уолл-стрит! – пронеслось по толпе.
– Шли годы, и я проматывал жизнь, наслаждаясь ее простыми радостями. Стихия не раз наносила урон моему любимому городу, но он восставал из руин. И вот пришел и мой черед помочь городу. К счастью, мои дивиденды в той компании неплохо подросли.
Папа передал микрофон улыбающейся Джамайке.
– Леди и джентльмены, – пояснила она заинтригованной публике, – имею честь сообщить, что мистер Уолтер Вудроу Макклери, более известный в наших кругах как Папа, выписал на счет спасательной службы города чек на двадцать миллионов долларов. Надеюсь, этих денег хватит, чтобы обойтись своими силами, не пользуясь страховыми фондами и средствами из федерального бюджета.
Гейб первым нарушил тишину.
– Да здравствует Папа! – радостно закричал он. Подхваченное многоголосым хором восклицание долго не смолкало.
Все поздравляли друг друга. Тесс присоединилась к остальным, обнимая незнакомых ей людей. Кто-то жал ей руку, кто-то дружески хлопал по плечу, и сердце Тесс переполнялось счастьем и гордостью.
– Разве не здорово! – воскликнула она, снова оказавшись рядом с Гейбом. – Кто бы мог подумать, что Папа – миллионер! Теперь каждый знает, что его дом будет отремонтирован и… – Она умолкла, заметив таинственную улыбку на губах Гейба. – Ты обо всем знал?
Он прислонился к пальме и закурил сигарету.
– Один из наших журналистов немного покопался в архивах. Знаешь, этакая местная особенность. Я не хотел публиковать его открытие, решив защитить интересы Папы. Но лишь вчера он сам сказал мне, на что собирается потратить свои деньги.
– Как это здорово – иметь друга, умеющего хранить секреты! Интересно, что еще ты скрываешь от меня? Но скажи, Гейб, можно ли использовать часть этих денег на восстановление здания редакции?
Он сжал сигарету в зубах и посмотрел на звездное небо.
– Ты сомневаешься?
От радости Тесс запрыгала как ребенок.
– Ох, прекрасно! Тебе больше незачем волноваться. Я сейчас же найду Папу и расцелую его!
Она обернулась, чтобы отыскать спасителя города, но, стиснутая толпой, чуть не упала к нему на колени. Гейб в последнюю минуту схватил Тесс за руку.
Папа восседал в кресле как король. Глаза его лучились от счастья.
– Ну-ка подойди ко мне, дочка. Иди к Папе.
Тесс шагнула вперед, чтобы пожать костлявую старческую руку. Папа вновь попросил всеобщего внимания.
– Ты спасла мне жизнь, смелая женщина. Но я не привык быть в долгу. Поэтому для тебя я приготовил особый подарок.
– Ох, ну что вы, – смутилась Тесс.
Он вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги.
– Теперь я решил попробовать свои силы в сочинении лимериков.
– Папа, в этом нет необходимости… – пробормотала она, вопросительно посмотрев на Гейба.
Старик с важностью откашлялся и начал:
По имени Тесси девчонка жила,
Недурна собой, и добра, и мила.
Устала Тереза скитаться по свету
И лучше, чем Каса, у ней дома нету.
Скажу я, Тереза, ничуть не тая,
Ты знаешь, как остров весь любит тебя!
Она закрыла лицо ладонями. Только бы не разреветься! Но слезы как назло застилали глаза.
– Спасибо, Папа. Это… это было… – Тесс едва говорила, не в силах справиться с комком в горле, – бесподобно.
– Ну, если тебе даже такое понравилось, то что скажешь насчет этого? – Хитро подмигнув, он достал из кармана другой конверт.
Что на сей раз? Сонет? Поэма? Тесс терялась в догадках. Она надорвала конверт и вынула банковский чек с печатью. Тесс не верила своим глазам. В горле пересохло.
– В чем дело, детка? – беззаботно засмеялся Папа. – Можно подумать, ты никогда не держала в руках пяти миллионов долларов.
Тесс открыла было рот, желая признаться, что даже не мечтала о такой сумме, но колени вдруг предательски ослабли, и все погрузилось в темноту.
– А ты как думаешь? Может, «Привет с самого юга»? Нет, не годится. Слишком приторно. Кстати, надо подыскать свободное помещение под склад недалеко отсюда и кого-нибудь, кто сможет уладить дела до конца года… Пожалуй, лучше я позвоню своему адвокату… Нет, отменяется. Как ты считаешь, сколько времени займет ремонт Каса? Не слишком долго, надеюсь. Ведь пора начинать работу над новой серией открыток к Рождеству. Поэтому лучше я…
– Тесс, прошу, не спеши, а то снова упадешь в обморок. – Гейб заботливо взял ее под руку, помогая перешагнуть через пробившиеся сквозь тротуар корни огромного дерева.
– Извини. Просто предстоит столько сделать, чтобы слить две компании в одну. Не знаю, за что схватиться.
Гейб наблюдал за ней с улыбкой, удивляясь необузданной энергии молодой женщины.
– Я понимаю, что не должна столько болтать, но теряю голову от идей и планов. Однако лучше всего, что мы с тобой вместе. Я люблю тебя, Гейб, люблю всем сердцем.
Он с жаром обнял ее.
– И я люблю. Но знаешь, ведь Папа – не единственный, кто приготовил для тебя сюрприз.
С этими словами Гейб извлек из нагрудного кармана небольшой матерчатый сверток и протянул его Тесс. Она заметила, как в лунном свете его глаза загорелись загадочным огнем.
– О Гейб! Какой красивый медальон! – Развернув ткань, Тесс рассмотрела старинную вещицу.
– Когда-то мне подарила его Бланка. Но загляни внутрь. Видишь? Это фотографии людей, которых ты помогла мне вновь обрести.
– Кто эти мужчина и женщина?
– Мои мать и отец. Я хотел бы, чтобы эта вещь хранилась у тебя, Тесс. Именно благодаря тебе я понял, почему они поступили так, а не иначе. Ты помогла мне постичь смысл их благородного поступка, совершенного во имя любви. С твоей помощью я вернул светлую память о них в свое сердце.
Она пристально посмотрела на лица людей на старых фотографиях и надела на шею золотую цепочку.
– Ты непременно должен рассказать мне все, что помнишь о них, Гейб.
Тесс поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Пальцы коснулись роскошной, чуть блестящей ткани смокинга.
– Тебе необыкновенно идет черный цвет. Только зачем весь этот карнавал с вечерними нарядами?
– Есть две причины. И одна важнее другой. – Гейб лукаво усмехнулся. – Во-первых, человек, получающий чек на пять миллионов, и сам должен выглядеть на миллион баксов. Что, кстати, у тебя превосходно получилось. А во-вторых, мужчина, который собирается просить руки женщины, обязан предстать перед ней в лучшем виде. Тесс! Выходи за меня замуж! Ведь я не отстану, пока не добьюсь ответа.
Счастье переполнило ее. Казалось, от восторга сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Тесс знала: нет человека на свете счастливее ее.
– Для двоих, собирающихся любить друг друга до самой смерти, это лишь первый важный шаг. Да, Гейб. Я стану твоей женой.
Он расцеловал ее лицо, а затем развернул туда, где на фоне звездного неба чернел силуэт Каса.
– Помнишь, в детстве ты мечтала о доме, где царит любовь?
Тесс положила голову Гейбу на грудь.
– Конечно, помню.
– Пусть таким и станет наш дом. Мы поселимся на втором этаже и сделаем Каса домом счастья и удачи. Кстати, не забывай о том сне, где была куча ребятишек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16