— Ваше превосходительство, вы имеете в виду человека с тростью?
— Да, это мсье Жуве, — подтвердила Мария.
— Простите, ваше превосходительство, и вы, мадам, но я никогда не видел, чтобы человек с тростью или без нее бегал так быстро. Пока мадам карабкалась на комод, он уже вовсю бежал, и не успел я глазом моргнуть, как мсье исчез из вида.
— Возможно, — равнодушно заметила Мария, — случилось нечто подобное тому, когда хромой и прикованный к постели человек встал и потащил с собой койку. Может быть, трость больше никогда не понадобится мсье Жуве.
Они отправились к таверне в окружении солдат. Мария немного пришла в себя, но Жан-Батист видел, что она боялась смотреть по сторонам. Она вздрогнула, когда аллигатор снова подал голос, но ничего не сказала.
— Мсье Клод Андре Ахилл Жуве, — тихим голосом заговорила Мария, — не только страдает от подагры, но у него еще часто болит желудок. Если он выпьет вино, то постоянно отрыгивает. Конечно, это неприлично, но мне приходится делать вид, что я ничего не замечаю. Он то и дело простуживается, и у него все время воспаляются глаза, — она замолчала и негромко захохотала. — Ваше превосходительство, я рассказываю все это для того, чтобы вы не удивлялись поведению мсье Жуве.
Губернатор решил, что ему следует подготовить Марию к тому впечатлению, которое на нее произведет таверна, куда они направлялись.
— Там очень мало места, Мария, и я боюсь, что вы найдете условия весьма примитивными.
— У нас есть выбор?
Он обвел жестом жаркие пустынные окрестности.
— Вы можете спать под открытым небом с сияющей луной и сверкающими звездами. Неужели вам не сказали, что вас тут ждет?
Женщина покачала головой:
— Судя по слухам, я думала, что в нашем распоряжении окажется дворец с толстыми прохладными стенами и целая армия слуг. Он будет стоять на мощеной площади напротив прекрасного собора, и меня будет убаюкивать сладкий перезвон колоколов.
Он был рад возможности высказаться, потому что не хотел слышать продолжение критики.
— А вот и таверна. Если верить вашему описанию, то в дверях стоит и внимательно наблюдает за нами мсье Жуве, ваш муж.
— Действительно, это веселый авантюрист, с которым в течение четырех месяцев я делила тесную каюту, — тихо шепнула Мария. — Жан-Батист, лучше, если бы он не знал, что мы были раньше знакомы. Как только ему становится известно, что я знала человека в прошлом, он сразу же делает… отвратительные заключения.
Банкир был человеком небольшого роста с темными глазами, постоянно перебегавшими с предмета на предмет с любопытством злобной обезьяны. Его внешность было сложно описать, потому что если вы видели мсье Жуве в первый раз, вы не могли отвести взгляда от желтого жилета. Обычно мужчины избегали в гардеробе одежды желтого цвета, потому что он ассоциировался с понятием предательства и супружеской измены.
«Наверно, он носит такой жилет, чтобы продемонстрировать свое равнодушие к ее прошлому, — подумал де Бьенвилль, — или пытается доказать собственное превосходство и неприятие пустых примет».
Месье Жуве начал свое знакомство с губернатором с длинного списка жалоб. Путешествие по реке было настоящим кошмаром. Из-за обилия кусачих москитов приходилось залезать под спальные сетки задолго до заката. Лодочники отказывались останавливаться в то время, когда пассажиры по нужде сходили на берег. Кроме того, потеряли их чемодан…
— А сейчас, ваше превосходительство, — заключил банкир, — давайте поговорим об этой таверне. Она напоминает ужасную забегаловку, и, возможно, парижские нищие посчитали бы ее подходящим для себя местом, но нам с моей женой это не подходит. Впрочем, я не ожидал ничего другого. Некомпетентность, неподготовленность, отсутствие планирования и ленность! Нам обещали, что когда мы сюда прибудем, здесь будет стоять город.
— Гораздо легче обещать чудеса, чем претворять их в жизнь, — парировал де Бьенвилль, изо всех сил сдерживаясь.
— Я требую первое чудо! — мсье Жуве заорал настолько громко, что казалось счастьем, что он не взорвался от злости. — Ваше превосходительство, нам нужны нормальные условия для проживания. Меня не касается, как вы это сделаете. Важен лишь результат.
Губернатор, скрепя сердце, был вынужден предложить:
— Моя резиденция почти достроена. Я сам живу во временном жилье уже более двадцати лет, и поэтому, конечно, я могу еще подождать. Мой дом в вашем распоряжении, мсье и мадам, вы можете там остановиться.
Банкир торжествующе взглянул на жену. В эту минуту он сильно напоминал обезьяну, которой удалось украсть лакомства из кладовки.
— Мадам, обратите внимание! Я вас всегда стараюсь устроить поудобнее. Я хитрю и неизменно добиваюсь своего! Даже покупаю для вас дом на краю земли!
— Но мне кажется, что необходимо поблагодарить его превосходительство, — сказала Мария, улыбаясь де Бьенвиллю. Жан-Батист никак не отреагировал, потому что его внимание было приковано к молодому человеку, который вышел из двери гостиницы и оглядывался вокруг с весьма пренебрежительным видом. Вновь прибывший был великолепно одет. Подпоясанный алым поясом плащ доходил ему до колен, на голове была шляпа со страусовыми перьями. Длинная сабля цеплялась за ноги, когда он шагал. За ним следовал слуга, неся в одной руке веер хозяина, а в другой — плащ от дождя.
— Если я не ошибаюсь, — заметил губернатор, — это — Август де Марья?
Банкир кивнул.
— Кто же еще может держаться столь гордо? Он прибыл вместе с нами и дал мне понять, что считает банковское дело занятием для людей среднего класса и потому презирает нас. Он также сообщил, что собирается играть здесь важную роль. Мнит себя вторым Ришелье или, по меньшей мере, Мазари-ни Миссисипским…
— Я его нахожу остроумным и забавным, — заявила Мария.
— После того как я отведу вас домой, я должен поговорить с ним, — произнес Жан-Батист.
Губернатор Луизианы жил в маленькой комнатке, расположенной за его кабинетом. А слуге полагалась небольшая ниша, служившая ему одновременно спальней и кухней. Де Бьенвилль ужинал в тот вечер у себя дома, когда к нему пожаловал служащий, который ранее жаловался на плохую солонину.
— Ваше превосходительство, у нас трудности, — сказал он. Жан-Батист пытался отделить жилистое куриное мясо от костей.
— У нас постоянно что-то возникает, — ответил он.
— На сей раз, ваше превосходительство, все действительно очень серьезно. Пассажиры настояли на том, чтобы приплыть сюда на всех имеющихся баржах. За последний час прибыли три баржи, в этом-то и все дело.
— Ничего страшного, если они, конечно, привезли с собой палатки, которые должны были быть на корабле.
— Ваше превосходительство, в этом-то и проблема. Палаток вообще не было. Подрядчик или инспектор, в общем, кто-то из них позабыл насчет палаток. Этой ночью в Новый Орлеан прибыли триста человек, и им негде голову приклонить. Вот настоящая беда!
В этот момент с пляс д'Арме послышались громкие крики. Де Бьенвилль спешно встал из-за стола и подошел к окну, из которого была частично видна площадь. Там собралось много народа.
— Ваше превосходительство, они все ужасно разозлены, — заметил служащий. — Простите за совет, но вам лучше с ними поговорить.
Как только де Бьенвилль вышел на площадь, сражу же почувствовал гнев и возмущение собравшихся. Над площадью низко нависли тучи и быстро темнело. Мрак не мог разогнать свет одного факела, который зажгли прибывшие. Один из них взобрался на комод, на котором днем сидела Мария, и распалял гневными речами собравшихся.
— Тут не выполняют ни единого данного нам обещания, — кричал зачинщик, пока губернатор пытался пробиться сквозь толпу. — Нас погрузили на корабль, пригодный разве что для перевозки скота и к тому же нас было вдвое больше, чем могло вместить это суденышко. Нас кормили отбросами, как грязных животных. Мясо было протухшим, а в сухарях кишели черви. Нам сказали, что Новый Орлеан — чудесный город, и для нас построены хорошие удобные дома. Что же мы тут нашли? Несколько жалких хижин, стоящих на болоте! Вонючую свалку, от которой несет лихорадкой и смертью. Нам негде спать, если только мы не уляжемся в болоте, рядышком с аллигаторами! — он перевел дыхание и потряс кулаком. — У нас есть оружие. Я предлагаю выгнать из хижин людей, которые их сейчас занимают, и поселиться в них самим.
Воинственное предложение поддержали одобрительными криками, и стало ясно, что вновь прибывшие готовы действовать. Де Бьенвилль пробился вперед и встал рядом с комодом.
— Я хочу сказать несколько слов, — громко заявил он.
— Кто ты такой? — грозно поинтересовался оратор.
— Так случилось, что я — губернатор Луизианы, — ответил де Бьенвилль.
Толпа неловко замолчала, когда губернатор встал на комод, жестом показав оратору, чтобы тот подвинулся. Жан-Батист огляделся, кивнул и улыбнулся.
— Прежде всего позвольте заверить, что я понимаю ваше раздражение. Вам пришлось нелегко. Я не отвечаю за то, как с вами обошлись на корабле или за то, что подрядчики позабыли прислать палатки, чтобы вы могли там спать, пока не построят для вас дома.
— Нам говорили, что дома будут уже для нас готовы, — раздался голос из толпы.
— Я не отвечаю за то, что вам обещали, но хочу кое-что объяснить. Вас сюда прислали не для того, чтобы вы поселились в уже готовых домах. Вы должны помочь выстроить город. Вам будет лучше, чем первым переселенцам, так как они столкнулись тут только с болотами и зарослями кипарисов. Неужели вы осмелитесь гнать их из домов, которые они построили для себя? — он поднял вверх руку. — Я клянусь вам данной мне властью, что сделаю все возможное, чтобы облегчить вам жизнь и защитить вас. Первым шагом станут попытки поудобнее устроить вас именно сейчас. Если вы успокоитесь, я сразу займусь делом.
— Где я буду спасть с шестью детьми? — потребовала ответа женщина, стоявшая рядом с губернатором. Она была крупная и властная, с суровым выражением лица. На руках она держала годовалого ребенка.
— Мадам, я решу это с вашим мужем.
— Увы и ах, мсье! — возразила она. — Мой муж подводил меня всегда, когда я больше всего в нем нуждалась. Он заболел в нашу первую брачную ночь и промотал мое приданое, а потом позволил ростовщикам забрать у нас нашу землю. Это была его идея отправиться в Луизиану. Мы провели в море только два дня, когда он заболел и умер.
— Мадам, — сказал де Бьенвилль, — я прикажу, чтобы вам помогли. Но вам придется подождать, пока я стану обсуждать создавшееся положение с моими офицерами. Это займет примерно минут тридцать. Прошу всех вас набраться терпения. Если вы не успокоитесь, мне придется прибегнуть к крайним мерам.
В течение часа им удалось разместить переселенцев в домах и палатках. Де Бьенвилль приказал открыть административные помещения, чтобы как-то помочь новым поселенцам. Он объяснил недовольным офицерам, которых лишили возможности нормально отдохнуть, что они могут сделать то же самое, что собирался сделать губернатор, — завернуться в одеяла и спать в помещении временной часовни.
— Это всего на одну ночь, — отвечал Жан-Батист на их жалобы. — В одном бараке находится запас брезента, и завтра мы соорудим достаточное количество палаток, где будут спать люди. У них улучшится настроение, если мы покажем, что готовы разделить с ними тяготы новой жизни.
— Прекрасно, — недовольно заявил мсье де Балне, — но у меня может разыграться ревматизм. Ваше превосходительство, позвольте спросить, что вы намерены делать с этой нахальной вдовой и ее большим семейством?
— Она будет жить в моем доме с банкиром Жуве и его женой, — губернатор улыбался. — Через несколько минут я сам их туда отведу, чтобы их никто не обидел, когда станут делить помещения.
Губернатор постучал в дверь, и ее открыла Мария. Она собиралась лечь спать и накинула на ночную рубашку легкий халат. Мария широко раскрыла глаза при виде мадам Готье и детей, которые следовали за ней подобно хвосту кометы.
Услышав объяснение губернатора, она удивилась еще больше.
— Жан-Батист, вы этого никогда не сделали бы, если бы не особые обстоятельства…
— Сегодня в Новом Орлеане в одной комнате ночуют как минимум две семьи, — уверял ее Жан-Батист.
Мария вздохнула.
— Меня в этой ситуации успокаивает только одно — как станет беситься муж, проснувшись по утру и обнаружив, что вокруг крутится множество шумных ребятишек!
— Мои дети совсем не шумные, — заявила мадам Готье, слышавшая их разговор. — Они очень воспитанные!
— Я уверена, мадам, что они образцовые дети, а вы — образцовая мамаша. Но разрешите полюбопытствовать, почему их у вас так много?
— Мсье Жуве уже лег спать? — спросил губернатор. Мария отвела его в сторону, чтобы их никто не слышал.
— Действительно, мой муж уже в постели. Когда он готовится ко сну, это напоминает дворцовую церемонию. Клод осторожно снимает одежду, внимательно разглядывая каждый предмет туалета, и тщательно складывает. Затем я подаю ему ночную рубаху и ночной колпак, аккуратно завязав его тесемки. Потом приношу особую книжку с ключом и замком… Вы все уловили? И еще перо и чернила. В течение получаса он что-то записывает в эту книжку. Должно быть, сделки, заключенные днем, — расход, приход и свой «барыш». Клод прячет под подушку все имеющиеся у него в данный момент деньги в кожаном кошельке… Дома они лежат у него в двух шкатулках: одна в изголовье, другая — в ногах, и он спит, положив голову на шкатулку.
— Мне надо вам сказать кое-что важное, — тихо шепнул губернатор. — Вы знаете, что Август де Марья собирается жениться на девушке из Новой Франции, которая прибывает на следующем судне?
— Да, я слышала об этом.
— Эта девушка — ваша дочь, — заявил Жан-Батист, стараясь, чтобы его не слышала мадам Готье.
Мария несколько секунд недоверчиво глядела на него.
— Малышка Фелисите! Не могу поверить! Жан-Батист, этого не может быть! Настоящий абсурд! Почему этот гордый и важный молодой человек хочет взять замуж мою дочь?
— Прежде всего, ни один из де Марья — отец или сын — не подозревают, что вы — ее мать. Надеюсь, вы ничего не рассказали де Марья о себе, когда плыли в Луизиану на одном корабле с ним.
Мария покачала головой.
— Нет, и он не знает, что у меня был ребенок.
— Жениху известно только одно — что Фелисите — сирота, и она воспитывалась в семье моего брата. Шарль и Жозеф де Марья, исходя из собственных соображений, договорились об этом браке, и мой брат дает за нее огромное приданое. Я больше ничего не могу вам сказать. Но Шарль очень привязался к Фелисите, и она сама согласилась выйти замуж за Августа де Марью.
— Расскажите мне о моей дочери. Она ребенком была такой некрасивой.
— Фелисите, — произнес губернатор, — очень привлекательная и умная, и много помогала моему брату, барону Лон-гея, в его делах.
Неожиданно Мария Жуве заплакала, прикрыв лицо руками. Она так сильно рыдала, что у нее тряслись плечи. Потребовалось некоторое время, прежде чем она пришла в себя. В этот момент губернатор объяснил мадам Готье, где ей разместиться с детьми. Затем он обратился к Марии и увидел, что та вытирает покрасневшие глаза надушенным платком.
— Прошу прощения, — Жан-Батист, за мое неприличное поведение. Пресвятая Дева, почему мне так плохо? Я оставила свою дочь-малютку, потому что желала пользоваться преимуществами моей внешности. Мне хотелось, чтобы мной все восхищались, и я жила в достатке и спокойствии. И я этого добилась!
Мария достала небольшое зеркальце и внимательно посмотрела на себя.
— Мне нельзя плакать, — взволнованно заявила она. — В юности я была прелестна после рыданий. И как я этим пользовалась! Но сейчас… сейчас я становлюсь похожей на злобную и взъерошенную старую медведицу. Она покачала головой и убрала платок. — Могу вам откровенно признаться, что я пытаюсь выглядеть по возможности прилично, но теперь предпочитаю удобные башмаки всему остальному. Больше всего я нуждаюсь в комфорте и покое. Муж обеспечивает мне все это.
На глазах у Марии выступили слезы.
— Я хорошо себя чувствовала до тех пор, пока вы не рассказали мне о моей дочери. Сейчас я понимаю, что у меня не все в порядке. Я всегда знала, что когда-либо придется принять важное решение, Жан-Батист… Фелисите никогда не узнает, кто я такая.
Губернатор утвердительно покачал головой.
— Я рад, что вы все правильно понимаете. Я и сам хотел предложить вам это.
— Было бы лучше всего, если бы мы возвратились во Францию до ее приезда, но муж думает по-иному. Фелисите предстоит немало трудностей и без меня.
Глава 2
Губернатор поднимался очень рано. Но просыпаясь, он неизменно слышал звук топоров и пил Филиппа и его добровольных помощников. Все здоровые и умелые мужчины были заняты строительством домов для новых поселенцев. Воздух с рассвета до заката звенел от ударов топоров и завывания пил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49