Его тяжелый взгляд тоскливо скользил по книготорговцам, раскладывающим свой культтовар, по художникам, расставлявшим свои шедевры на скамейках и специальных стендах, по заспанным лицам владельцев самоцветных коллекций и народных умельцев, предлагавших всяческие поделки. День еще как следует не начался, а ему уже было скучно до брезгливой отрыжки. Удручало все: и деловитая суета продавцов, и вкрадчивая заторможенность покупателей, и фланирующая освобожденность зевак. Серая тыква солнца ползла по небу с воодушевлением хронического ипохондрика.
- Разрешите присесть, - услышал Артем.
Это было неожиданно, это было внове - обычно к его столу старались подходить лишь в крайнем случае, да и то надолго не задерживались. А в этом голосе звучало настойчивое желание обосноваться всерьез. Артем поднял глаза. У столика стоял высокий, слегка рыжеватый молодой человек с бутылкой минеральной воды в руке и сигаретой в зубах.
- Валяй, если хочешь, - сказал Артем.
Парень уселся напротив, положив на столик жилистые руки.
- Хреново, браток? - спросил, глядя прямо в глаза. И добавил секунду спустя: - Где потерялся?
"Ну, наглец! - подумал Артем, мысленно усмехаясь. - Щас я тебе мозги-то промою!"
- В Аду, милок. Если тебе интересно, конечно. Знаешь, где это?
- Догадываюсь, - ответил странный незнакомец. - Побаловаться захотелось, или по делу?
- Интересуешься Адом?
- В какой-то степени - да, но не так, чтобы очень.
- А ты уверен, что мы говорим об одном и том же месте? - хмыкнул Артем. Разговор принимал крайне занимательный оборот.
Незнакомец откинулся на спинку стула, выпустил дым вертикально вверх, ответил буднично, как о чем-то давно и прекрасно известном:
- Я подразумеваю параллельный мир, носящий условное наименование Ада. Ты, судя по некоторым внешним признакам, тоже. Не надо кокетничать, братец, к тебе ведь не часто подходят с такими вопросами.
- Так, - сказал Артем, аккуратнейшим образом ставя на стол пластиковую емкость с кофе. - И чего тебе нужно, таинственный незнакомец?
- Мне-то ничего. Имеется в виду, лично мне.
- А тому, кто за тобой?
- Той, которая за мной, нужен человек, умеющий работать в тамошних условиях.
- То есть я?
- Ты в Аду работать пока не умеешь. Когда научишься, то - возможно.
"Вот это по-настоящему мило!"
- А кто тебе сказал, что я собираюсь чему-то учиться?
- Это мое личное предположение, - спокойно сообщил незнакомец и добавил: - А дело, конечно, твое. Можешь плюнуть на все и сходить с ума до полного дурдома.
"Стоп! - сказал себе Артем. - Не торопись!"
- Ты подразумеваешь, что если я приму ваши условия, то получу поддержку? - спросил жестко.
Незнакомец бросил окурок в серую бетонную урну, стоящую от стола метрах в пяти. Артем машинально отметил прекрасную точность броска...
- Я никому ничего не обещаю, - сказал странный собеседник. - Все очень просто, браток: либо ты решаешься, рано или поздно, выполнить задание, связанное с экспедицией в Ад, и выздоравливаешь. А на "нет" получаешь нет.
- Не надо мне угрожать, юноша! - тихо и выразительно предупредил Артем Баца. - Я повидал такое, чего тебе и во сне не снилось!
Ответом была невеселая усмешка, на миг проскользнувшая в глазах незнакомца.
- Как-нибудь в другой раз обменяемся впечатлениями от увиденного, пообещал он, отхлебнув из бутылки. - А пока напряги свое серое вещество, браток. Угрозы в моих словах нет никакой, есть констатация факта. Большой бегает в пекло по двадцать раз в год...
- А кто такой этот большой? - переспросил Баца.
- Придуриваться будешь потом, - терпеливо ответил незнакомец. - Я ему запретил, но он до сумасшествия ненавидит тамошний мир и работу превратил в средство ведения войны, в этакую вендетту. Причин для нее у Алика больше чем нужно, тем не менее, занятие это из самых бесперспективных. Рано или поздно его уничтожат. И ему это прекрасно известно, потому и куролесит на всю катушку. Тимофея Гриценко тоже надолго не хватит. Остаешься ты. Достаточно просто твердо решиться на новую "ходку", и этот мир обретет свою прежнюю прелесть, помноженную на самоуважение. Торопить не собираюсь, заверения мне не нужны. Решишься - позвони, вот телефон. Имен не называть, достаточно сказать, откуда звонишь.
- Говоришь ты много и объяснять, как вижу, горазд, - уперся Артем. - А кто мне может ответить: реален ли наш мир?
- Процентов на восемьдесят - да. Венояр поставил границы, но существует сила, превышающая его возможности. Пока они есть, и Ад, и наш мир обладают двойственностью природы, способностью к взаимопроникновению. Разделить их напрочь - наша с тобою задача. Но для этого нужно идти в Ад, а мне нельзя - слопают в первую же минуту.
- Забавно. - Артем с удивлением поймал себя на мысли о том, что в присутствии незнакомца жизнь как будто несколько оживилась. - Если б кто-нибудь нас сегодня подслушал, сидеть бы нам с тобой на Агафуровской даче.
- И было бы очень жаль, - последовал абсолютно серьезный ответ. Вместе с нами Агафуровская дача пришла бы в город.
"Ну, орел!" - как сказал бы, наверное, Ложкин.
- Претендуешь на лавры Венояра? - полюбопытствовал Артем.
- Забудь о лаврах. Синяков и шишек будет много, это точно, а слава, братец, сама выбирает, кто ей по сердцу.
Нахальный сизарь спланировал под зонтик стола и уселся прямо на плечо незнакомца. Круглый глаз голубя с вожделением уставился на булочку с запеченной внутри сосиской.
- А ну, брысь! - сказал ему парень и что-то добавил на странном, щекочущем слух языке. Сизаря будто ветром снесло. - Поздравляю, браток, усмехнулся незнакомец. - С сего дня ты уже под прицелом. В принципе, разницы никакой, но многим почему-то очень действует на нервы.
- А разве не должно?
Незнакомец на секунду задумался, потом вздохнул.
- Должно - не должно... что это меняет, в сущности? Весь мир на мушке, а в ядерной войне выгодней всего быть солдатом. По крайней мере, знать будешь, если начнется.
- Не понял, - сказал Артем.
- Это я так, вообще. Главное, ничего не бояться и быть наготове. Твое дело - поскорее решиться, а покуда - прощай!
Он поднялся, и через минуту его по-военному поджарая фигура затерялась в живом калейдоскопе толпы. Ф-ф-ф-у-у! Артем отхлебнул пива и закурил. В голове роились обрывки намеков, мохнатые, точно шмели. По сторонам кипела жизнь города, Реальность правила балом. "Надо ехать к Большому", - понял Артем.
27
Большой плескался в бассейне. Своего бывшего соратника встретил не то чтобы с огромным радушием, но и на ворота с ходу не указал. Тигр принес апельсиновый сок и сигары.
Выслушав Бацу, адский ходок какое-то время молча курил. Мрачнея и хмурясь.
- Про меня говорили? - выплюнул наконец.
- Сказал, что тебе в Ад ходить запретил, а ты не слушаешься. Важная птица, а?
- Важней не придумаешь, - отозвался Большой. - Если бы мог, я б каждое слово его выполнял без базара. Совсем, видать, худы мои дела, раз о замене печется. Ты вот что, Артем, ты решайся скорее. Он верно говорит: мир становится особенно дорог, если знаешь, что нужно в Ад. Да и меня кто-то заменить должен. Андрюха не потянет, ты, если подучить, вполне.
- Я думал, ты по собственной воле в пекло идешь... - разочарованно протянул Артем.
- И по собственной тоже. Но есть у меня дела и кроме личных, попутные, так сказать... Слышь, Артем, соглашайся живее. А я тебе свой замок завещаю - живи, пользуйся, когда копыта откину. Все твое будет.
- Не люблю по-темному играть, - ответил Артем. - Я человек простой, недомолвок не понимаю. Скажи, что делать, тогда, может, и подумаю.
- В принципе, дело - простей не бывает! - ухмыльнулся Большой. - Надо Границу изнутри прикрыть, когда Срок настанет. Подробней покуда нельзя: лишние знания - лишние хлопоты. Решайся, пинкертон!
- Надо подумать, - ответил Артем. - А тебя я вот о чем хотел попросить: есть у меня знакомый старик, похоронивший молодую жену еще в предвоенные годы. Он по ней до сих пор с ума сходит, так и не женился, совсем один на Земле мыкается. В прошлую нашу встречу намекал он мне, что жена к нему являться стала, да я глупый был - намек мимо ушей пропустил. Может, отправишь их навстречу друг дружке?
- Вообще-то можно, - сказал атаман после минутного молчания. - Нет, правда, сделаю. Только предупреди своего приятеля, что сам-то он в Раю недолго продержится: эрзац - он эрзац и есть.
28
Старый следователь над предложением размышлял недолго. Проконсультировавшись с Сицким, позвонил на следующий день утром.
- На смерть идете, - сказал ему Артем. - Достать из Рая вас будет не очень-то просто.
- Да кому она нужна - такая жизнь? - донеслось в ответ, и пошли короткие прерывистые гудки.
Артем вздохнул и, высвободив руку из-под пушистой Лялькиной головы, набрал номер поместья. Трубку взял Димыч. Артем назвал адрес, но сам присутствовать отказался: дел хватало и с Лялькой, причем гораздо более приятных, нежели путешествие с ее баламутистым братом. На этой девушке он готов был жениться, и как можно скорее. Жаль, что за ней подобной спешки что-то не наблюдалось. Во всяком случае, пока...
Две недели пролетели с мелодичным протяжным свистом. Они вволю нагулялись по городу, перепробовали кушанья во всех местах, стоящих посещения, совершили маленький вояж к соборам Верхотурья и навестили скромный домик в стареньком Камышлове, где прошли отроческие годы Артема...
Дважды навещали воспрявшего духом Андрея - его благоверная резко пошла на поправку, и мир уже не казался Евдокимову сборищем обманчивых рож. Новая квартира его сияла, как сапоги рядового первогодка, а лиловая "БМВ" летала стрелой. Свой "Мерседес" он обещал подарить Артему, если тот примет-таки на себя заботу о его евдокимовской безопасности.
Артем грозился подумать, но не сейчас. Сейчас его занимала только любовь. Он заказал билеты на месячный осмотр темных ночей Адлера, приближался срок отъезда.
И тут все полетело тормашками кверху. Приятным августовским вечером, когда горячий асфальт мягко остывал под легким западным ветерком, в дверь долго и настойчиво позвонили. Открывать было не до того.
Посетитель не унимался. Когда на его звонки никакой реакции не последовало, он пустил в ход кулаки. Судя по производимому шуму, у посетителя они были изрядного объема и прекрасно готовы к полномасштабному использованию. Услышав, что надежная дубовая дверь мастерской начала подозрительно потрескивать, Артем в бешенстве вскочил с дивана и, задержавшись на секунду, чтоб наскоро облачиться в трикотажные брюки, ринулся на выход.
В дверях стояли Димыч и Тигр.
- Чего надо? - зарычал Артем, но его бесцеремонно отпихнули в сторону.
- Зови Ляльку. - Димыч метался по мастерской из угла в угол, будто шарик в старинной головоломке. Тигр застыл у дверного косяка в мертвой неподвижности кариатиды, в зрачках узких щелочек глаз плавал бессмысленный ужас.
- В чем дело?! - заорал Артем, пытаясь ухватить Димыча за грудки, но тот его, похоже, уже не видел.
- Что случилось? - напряженный голосок Ляльки, казалось, мгновенно заморозил хаотические перемещения внутри мастерской. - Что с Аликом?
- Пропал, - убито молвил в ответ громила-охранник. - Десятый день как ушел, и до сих пор нету.
- Десятый, - эхом откликнулся Тигр. - А уходила - день пять-семь.
- Едем!
Что произошло с нежной и ласковой девочкой? В голосе - звуки стальной струны, в глазах - свинцовый блеск. Мелькнув кремовым загаром обнаженного тела, она мгновенно переменила бархат милого домашнего халатика на комплект из шорт и блузки, впрыгнула в босоножки. Десять секунд спустя она вылетела на лестничную площадку, словно маленький, но стремительный русоволосый вихрь. Оба костолома рванули за ней. Замешкавшийся Артем успел заметить красные огоньки "Феррари" на углу ближайшего перекрестка. И все. И все!
29
Рассказывать о том, как он метался в поисках исчезнувшей подруги, думается, едва ли столь уж необходимо. В монастырском подполье было пусто. Только песок, аккуратно разровненный граблями, позволял предположить появление в этом глухом углу посторонних. "Вот придурки!" - подумал Артем и истратил десяток драгоценных секунд, чтобы наследить заново. Не поленился даже примять задницей песок в центре. Он хорошо знал возможности своего атамана и не верил в гибель этого человека. А значит на базе все должно оставаться, как было во время его последнего броска в Ад.
Дело было в пятом часу утра, поэтому волосатая перепончатая ручища, украшенная зазубренными когтями, которая высунулась вдруг из песка и попыталась уцепить Артема за ногу, не особенно-то его и удивила. На секунду ему стало даже смешно, очень хотелось выкинуть какое-нибудь коленце: сунуть, к примеру, в загребущую лапу Преисподней те же грабли "на сувенир", но Артем сдержал жгучее желание досадить невозможному миру. Парень из кафе, похоже, даром словами не разбрасывался, и советы его Артем решил выполнять скрупулезно. "Ада нет, - сказал он себе. - Не будем, дружище, глумиться над несуществующим миром. Пускай живет!"
В мастерской никого не было тоже. А в поместье его попросту не пустили: на звонок вышли Димыч и Черный - пара "сломков" первой категории.
- Зачем приперся? - таков был начальный вопрос.
- Поговорить.
- Вали отсюда, - посоветовал Димыч. - Нам с тобой разговаривать не об чем.
- Вали, давай! - поддержал его Черный, с ожесточением сгибая резиновую палку внушительной толщины. - И вперед остерегись нашему брату глаза мозолить, не доводи до греха!
- Так! - сказал Артем, прекрасно сознавая, что Ад пройти куда проще, нежели двух телохранителей Альберта Ложкина. - Может, объяснитесь, парни?
- Ты что - совсем "двинутый", да? - медленно зверея, поинтересовался Димыч. - Ты что? Не понимаешь, что это из-за ваших шашней Алик в адский песок сыграл?! Не понимаешь, да?! Пока вы с Лялькой любовь крутили, его тамошняя сволочь в лапшу шинковала! Сгинь, паскуда! И чтоб ноги твоей даже близко не было! Сгинь!
Невооруженным взглядом было видать, что оправдания им совершенно "до фонаря". Артем сел за руль и включил заднюю передачу: развернуться местная дорога не позволяла, а в ворота - попробуй, сунься! О Ляльке следовало забыть напрочь. И чем быстрей - тем лучше. Проблема заключалась в другом как? Между "следует" и "возможно" - солидный пробел, а для иного непроходимая пропасть. Нужен был совет компетентного человека. И гражданин Баца - детектив и адский проходец - отправился на поиски Гуселетова.
30
Пал Палыч сидел за дисплеем новехонького компьютера и шустро прогуливался пальцами обеих рук по клавиатуре. Появлению старого знакомца обрадовался, выставил бутылку настоящего "бенедиктина", нацедил черного жгучего кофе из новомодного кофейника.
- Я гляжу, ты и вправду "завязал", Палыч, - сказал Артем старому бродяге. Назвать этого мужчину привычным прозвищем "Гусь" язык отчего-то не поворачивался.
- Спасибо старушке. - Гуселетов уселся напротив. - Живу, не жалуюсь, упущенное наверстываю: приотстал от технического прогресса за бичевский период. Заведешь своих ребятишек, привози к нам - задарма приглядим.
- Не получается у меня с этим, - вздохнул Артем. И выложил ему все: и про Ляльку, и про Большого, и про непонятного незнакомца с его странными речами.
Гуселетов слушал молча, внимательно, не перебивая.
Ощущение было такое, будто бурный поток горячечных слов втекал ему в оба уха и пропадал там навечно. Такого истового слушателя у Артема не было никогда.
- Ты, Палыч, хлебнул лиха по ноздри, - так закончил Артем свой рассказ. - Помоги, вразуми, как поступить. Сам знаешь - со стороны разобраться проще, а я влип по самую макушку.
- Дела твои проще пареной репы, лейтенант, - резюмировал услышанное Гуселетов, окутываясь легким дымком сигареты. - Не знаю только - поймешь ли то, что услышишь, в нынешнем своем расположении духа. Говоришь, телефон тебе дали... Не потерял?
- Я ничего не теряю, ты ж знаешь...
- Тогда соглашайся, дурило! И чем скорей - тем лучше.
- Думаешь, заставят ее вернуться? - в душе Артема едва слышно пискнула робкая нотка надежды.
- Думаю, что нет. Либо ты что-то напутал, либо - если все точно - скажу тебе, что твою девчонку заставить нельзя. Не та порода. Готовься к делу, лейтенант. Незнакомец твой верно сказал: слава сама выбирает, кто ей по сердцу. Любовь тоже. Авось - приложится. Выйдешь из дела - прощайся навеки.
"А что? - подумал Артем. - Что я теряю, в конце концов?"
Терять ему было действительно нечего, с которой стороны ни взгляни гол, как сокол.
- От тебя звякнуть можно? - спросил, испытывая непереносимый зуд деятельности.
- Можно, - подтвердил Гуселетов и тут же перехватил руку посетителя, протянутую к телефонной трубке, - но не нужно. Позвони по межгороду откуда-нибудь из автомата.
- Боишься - засекут? - усмехнулся Артем.
- У нас детсад, между прочим... - напомнил Гуселетов.
31
На той стороне провода отозвался приятный женский голос.
- Слушаю вас, - сказал голос.
- Говорит Екатеринбург. Я согласен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16