- Да, мне так кажется. Я не знаю, чего он боится... Если не считать того, что боится выходить на улицу.
- Где он сейчас?
- Сейчас... в надежном месте.
- У себя?
- Как бы это сказать... не совсем у себя... Это такое место...
- Я спросил, где это.
- Я поняла.
- Вы знаете, где это?
- Да.
Мы переглядывались сквозь легкий утренний туман. Ей очень хотелось довериться мне, но она не решалась, а я очень хотел, чтобы она мне поверила, но не знал, как этого добиться. Такой замкнутый круг... Молчание продолжалось уже целую вечность. Потом я повернулся.
- Ну, что же, всего хорошего.
Я вернулся в кафе, начал отсчитывать деньги, чтобы расплатиться, и тут словно призрак рядом возникла она.
- Я вынуждена вам поверить. Так нужно.
- Вовсе нет.
- Вы ведете себя не так, как другие.
- Я совершенно такой же, как и все.
- Квартира, где сейчас Билл, на авеню Ветеранов. Я не знаю, чья она.
- Вы собираетесь туда?
- Да.
- И разрешите мне пойти с вами?
- Да.
Мы вышли вместе.
- Когда вы видели его последний раз? - спросил я.
- Буквально перед тем, как пойти сюда, примерно в половине пятого.
- И он не собирался выходить?
- По крайней мере, мне так показалось. Так он мне сказал.
На улице она терпеливо дождалась, пока я открою машину, глаза её были подернуты легкой дымкой. Мне хотелось сказать что-то ласковое, чтобы её успокоить, но потом я понял, что в этом нет никакой нужды: к ней полностью вернулось самообладание.
- Ладно, - начал я. - Авеню...
- Это в той стороне... за автострадой.
- Номер помните?
- Нет, но я узнаю дом. Поверните направо.
Движение утром было очень редким по сравнению с тем, к которому я привык, и мы добрались быстро. Авеню Ветеранов оказалось узкой грязной улочкой, застроенной как семейными коттеджами, так и доходными домами.
- Мы почти приехали, - сказала Дона.
Я сбросил скорость до двадцати миль в час и ждал, когда она меня остановит. Воздух был липким и влажным. В Чикаго такую погоду называют дождем.
- Вот здесь, - объявила она.
Я притормозил и начал искать место поставить машину. Свободными были только красные зоны; если остановиться там, рискуешь дорого за это заплатить.
Что делать, - подумал я про себя. - Рискнем. Пожалуй, лучше иметь машину под рукой.
Я втиснулся на свободное место, ткнулся в бордюр, сдал немного назад, чтобы стать поточнее, и наконец остановился. Край тротуара был выкрашен в яркий красный цвет.
- Уф-ф...
Глава 4
Похоже, её страх наконец-то рассеялся: когда дверь лифта открылась на четвертом этаже, Дона со мной заговорила.
- Это квартира одной девушки. Из тех девиц, что занимаются только собой.
- И ещё Биллом?
- Нет. Биллом никто не занимается.
- Кроме вас.
- Кроме меня.
Я поднял руку, чтобы постучать в дверь с номером 418. Дона покачала головой.
- Не нужно, там открыто.
- Просто чтобы его предупредить.
- Зачем?
Я предоставил ей возможность повернуть ручку и толкнуть дверь. Та открылась легко, без малейшего скрипа. Китайская ширма отгораживала подобие маленькой прихожей от современно обставленной жилой комнаты. Кроме слабого дневного света, проникавшего сквозь тонкие занавески, освещения в комнате не было.
Спиной к окну в кресле без подлокотников сидел молодой человек. На нем были большие круглые темные очки, майка, заправленная в голубые джинсы, лицо покрывала щетина примерно недельной давности. Весь он был какой-то обрюзгший и сильно смахивал на покойника, хотя ещё продолжал дышать. Руки безвольно висели вдоль тела, длинные густые прямые волосы падали на плечи. Ему было около двадцати, но с тем же успехом можно было дать и сто.
В душном воздухе плавал резкий неприятный запах. Мебель и украшения в комнате выдавали жилище женщины.
Дона медленно подошла к креслу. Я остановился сзади. Парень никак не реагировал на наше появление, пока она не положила руку ему на плечо.
- Билл...
Он издал какой-то звук, который я не смог бы объяснить. Мне он напомнил крик отчаяния. Может быть, он пытался сказать "Привет!", но получилось не очень...
- Билл... Тебе все ещё плохо? - спросила Дона.
Мне показалось, он слегка качнул головой.
- Полиция, - раздалось неразборчивое бормотание.
- Нет, - возразила она. - Это не полицейский. Это друг. Ты можешь ему довериться.
Билл пробормотал ещё что-то и Дона обняла его за шею, явно пытаясь убедить уйти отсюда. Я спрашивал себя, как получилось, что он оказался здесь, и чего это ему стоило. Как уже объяснила Дона, существовала некая девица; возможно, у той была какая-то причина привести его сюда. Но могло оказаться, что это сделано исключительно ради удобства.
Резкий и неожиданный телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Ни Билл, ни Дона не обратили на него внимания. Неловко присев рядом с парнем на корточки, она прижала его к себе и что-то тихо говорила. Время от времени мне удавалось уловить то одно, то другое слово. Телефон прозвенел раз десять, потом умолк. Наконец Билл разжал губы.
- Хорошо, если ты хочешь... я согласен... пошли.
Это было легко сказать, но не так просто сделать. Дона попыталась помочь, но он не мог подняться с кресла. Я очень медленно направился к ним. Но только сделал несколько шагов, как парень знаком показал мне отойти.
- Я справлюсь сам...
- Очень хорошо, - кивнул я. - Справляйся.
Он обнял Дону, прижался лицом к её животу и тихо рассмеялся.
- Пошли, улетаем домой, моя козочка.
- Именно, улетаем, - кивнула она. - Тем более, что внизу нас ждет самолет.
Парень расхохотался, что придало ему немного силы. Дона обхватила его за талию и, крепко в неё вцепившись, он умудрился встать.
- Нужно отсюда что-нибудь забрать?
- Нет, - буркнул Билл. - Чем меньше веса, тем легче будет лететь.
Верно, - подумал я. - Но отсюда следует убираться.
Какое-то время я думал, что нам удастся благополучно уйти, но не сделали мы и десяти шагов, как дверь распахнулась и на пороге появилась девица, остановилась, как вкопанная, и смерила нас взглядом. Она была всего на пару лет старше Доны, но контраст между ними был разительный. В ней все выдавало содержанку - от кончика кожаных туфель за семьдесят пять долларов до тщательно уложенной платиновой шевелюры. Наверняка она жила в этой квартире благодаря благосклонности какого-нибудь денежного мужика. Это мое предположение превратилось в уверенность, когда она раскрыла рот с ярко накрашенными оранжевым губами и гнусаво спросила:
- И что это вы здесь делаете?
Как у всякого настоящего американца, набитого заранее готовыми ответами, у меня не возникло никаких проблем с реакцией. Точно также не возникло проблем и у Билла с Доной.
- Мы уходим, - сказала Дона.
- Собрались полетать, - подхватил Билл.
Рост девицы, стоявшей в дверях, составлял всего каких-то пять футов, объем груди - фута три, объем талии значительно меньше, но она была настроена весьма решительно и не собиралась оставлять этого просто так.
- Грязные хиппи! - заорала она. - Вы мне осточертели!
- Помолчи, - буркнул Билл. - Жизнь так прекрасна...
- Кто тебе разрешил тут ошиваться? - не унималась красотка.
- Сэмми, - ответил Билл. - Сэмми мне сказал, что я могу здесь пожить, потому что ты на несколько дней уехала. Так что успокойся, пока он тебя не прибил. Он очень симпатичный парень, этот Сэмми.
- Ну, ладно, - фыркнула девица. - А теперь выметайтесь поживее!
- Непременно, - кивнул Билл. - Уходим. Всe выше и выше, пока не взлетим под облака!
Неожиданно он покачнулся. Мы с Доной его подхватили, чтобы не дать рухнуть на ковер. Он снова рассмеялся, с трудом восстановил равновесие и мы продефилировали мимо блондинки, которая слегка посторонилась. Так как я шел последним, меня она оглядела внимательнее.
- А вы, кто вы такой?
- Я - врач.
- А-а... Ну ладно, желаю удачи. Если решите вернуться, будьте любезны постучать, прежде чем войти. Ладно?
- Обязательно.
Она вошла в квартиру, потом попятилась и оглянулась.
- Боже, чем там воняет!
- Откройте окна, свежий воздух убивает микробов.
- Спасибо за совет!
Но я уже вышел, так что её ирония пропала понапрасну.
Кто такой Сэмми?
Билла и Дону я догнал возле лифта. Парень медленно повернул голову. Я чувствовал, что он меня разглядывает, но полной уверенности не было: его глаза скрывали темные очки.
Кто такой Сэмми и чем он занимается, - спрашивал я сам себя. Потом спросил Билла:
- Кто такой Сэмми?
Он пожал плечами и перестал меня разглядывать; все легче. Мы вышли из кабины лифта и выбрались на улицу.
Наше трио должно было представлять собой забавную команду. Я как бы составлял её часть, но в тоже время чувствовал, что меня из неё исключают. У меня возникло острое желание подозвать такси, посадить их туда и распрощаться. Но когда мы оказались на тротуаре, Дона бросила на меня один из тех умоляющих женских взглядов, которым так трудно противостоять, и я открыл дверцу машины. Она придержала Билла за локоть, чтобы помочь ему сесть, и втиснулась следом. Я захлопнул дверцу, обошел машину, извлек квитанцию о штрафе за стоянку в неположенном месте, засунутую под стеклоочиститель, и запустил мотор.
- Так куда едем? - спросил я, поворачиваясь к ним.
- На Ферфакс-авеню, - сказала она.
Прогулка была не слишком длинной, но такой же унылой, как предыдущая. За всю дорогу они не сказали ни слова. Днем этот квартал выглядел таким же призрачным и хрупким, как будто магазинчики хиппи были слеплены какими-то безумцами из первых попавшихся под руку материалов.
Пустынность улицы ещё больше подчеркивала эту странную атмосферу старины и новизны, сочетание солидной буржуазности и бесшабашной молодости. В углу на газоне играли дети, во дворе помещалась школа, магазинчик с вывеской "Вещицы Эсфири", и два кирпичных дома, один с вывеской: "Квартиры сдаются на неделю или на месяц". Затем шло кафе "Имаго", потом фотостудия, над входом в которую было написано: "Девушки, девушки, современные девушки, заходите, вас приглашают поклонники Евы".
Я притормозил.
- Так где остановиться?
- Это неважно, - отмахнулась Дона.
- Нет, - перебил её Билл. - Нужно повидать Робби. Бедняга... Я потерял его из виду и понятия не имею, что с ним.
- А где он?
- Не знаю. Давай сначала заедем к нему на квартиру.
- Теперь тебе лучше? - спросила Дона.
- Да, кажется все в порядке, - кивнул Билл.
- Ты не голоден?
- Нет. Просто нужно повидать Робби.
- Вы покажете мне дорогу? - спросил я.
Билл ничего не ответил, но Дона объяснила:
- Он живет не здесь. Нужно проехать прямо и на четвертом перекрестке повернуть направо. Кажется, это Бельфонтейн-авеню.
Бельфонтейн-авеню оказалась небольшой улочкой, отходившей от основной магистрали и кончавшейся тупиком перед небольшим сквером, в центре которого торчал фонтан. Когда-то тот возможно и работал, но трубы давно уже отдали Богу душу, и бетонная чаша превратилась в свалку. В центре бассейна на постаменте застыла русалка, которую трудно было распознать: она слишком давно служила мишенью для местных мальчишек и была вся обломана и оббита.
- Вон тот дом, - показала Дона.
- Дом, где живет Робби, - добавил Билл.
- Почему бы вам не пойти вместе с ним? - предложил я Доне. - А я подожду здесь.
Билл остановился возле машины и некоторое время походил на статую мыслителя.
- Он думает, не поселиться ли в Сан-Франциско или на побережье, сказала Дона. - Но в Сан-Франциско сейчас очень много народа.
Солнце начало постепенно разгонять туман. Это меня несколько приободрило, я уже испугался, что хорошей погоды больше не видать.
- Мне нужно повидаться с Робби, - неожиданно заявил Билл и решительно направился к дому. Я не последовал за ним, но Дона зашагала следом, правда, держась на расстоянии.
Дом был небольшим и квадратным, с темно-коричневыми ставнями, наподобие сельских английских коттеджей, и закрытой верандой. Во дворе разрослась высокая трава, решительно рвавшаяся захватить и бетонную дорожку.
Я остановился в том месте, где дорожка соединялась с тротуаром, и стал наблюдать за компанией мальчишек, балансировавших на постаменте русалки. Билл исчез в глубине дома, а Дона осталась у дверей, словно колебалась, следует ли ей входить.
Вдали раздался слабый, но отчетливый звук полицейской сирены. Я собрался было прогуляться по дорожке, но в этот момент в дверях неожиданно появился Билл. Он распахнул их так резко, что Дона отшатнулась и едва не упала. Словно гонимый каким-то кошмаром, Билл скатился с веранды, перепрыгивая через две ступеньки, проскочил мимо изумленной Доны, поднимавшейся с земли, направился ко мне, потом свернул, бросился на газон и закрыл лицо руками. Его правая нога продолжала конвульсивно дергаться, словно им управлял незримый кукловод.
- Я хочу посмотреть, что там, - сказал я Доне и начал подниматься по лестнице, с которой только что скатился Билл.
Тебе бы лучше помолчать, - прошептал мне мой внутренний голос.
И оказался прав.
Он всегда оказывается прав.
Я вошел в уже открытую дверь, пересек маленькую гостиную, забитую разномастной мебелью и вошел в комнату в глубине дома.
Долго там оставаться я не стал.
То, что ещё недавно было молодым человеком, было распростерто наполовину на узкой постели, наполовину на полу. С ним поступили так дико, что даже мой рассудок, достаточно приученный ко всяким ужасам, отказывался верить в то, что произошло. Желудок поверил немедленно, но рассудок упорно отказывался. Хуже всего обстояло дело с головой. Ее почти полностью отделили от тела. Все в целом выглядело плохо сложенной головоломкой. И в довершение всего с парня сняли скальп. Причем достаточно квалифицированно.
На столике у постели стоял телефон. Я потянулся было к нему, но тут же отдернул руку.
- Сначала отвези ребят домой, - подсказал мой внутренний голос.
Литры крови вылились на поношенный ковер, и приходилось двигаться очень осторожно, чтобы не вляпаться. Поблизости не было видно никакого орудия, которым мог воспользоваться озверевший изверг.
Я вышел на веранду, и как раз вовремя, чтобы помешать Доне войти в дом.
- Случилось что-то ужасное? - спросила она.
- Да, очень.
- Но что именно?
- Послушайте, у вас действительно есть квартира, где можно укрыться?
- Да, конечно.
- Тогда, я думаю, следует поскорей отправиться туда.
Мы спустились с лестницы и нашли Билла. Я положил руку ему на плечо. Минуту спустя он повернул голову.
- Пойдем, - сказал я. - Нужно идти.
Не знаю, собирался ли он продолжить свое большое путешествие, но никакого сопротивления не оказал. Я помог ему подняться, и мы сели в машину. Дона устроилась рядом. Я сделал круг по скверу и выехал на Ферфакс-авеню. За нашей спиной мальчишки продолжали обстреливать русалку, застывшую в фонтане.
Глава 5
Перед "Имаго" какой-то тип продавал газету "Подпольный мир". На нем был лиловый пиджак и желтая ковбойка. Огромная борода закрывала почти половину груди, глаза были прикрыты темными очками, представлявшими неотъемлимую достопримечательность здешних мест.
- Последний номер! - кричал он, когда мы выходили из машины. - Как спасти мир: самые точные указания. Ваша последняя возможность.
- Привет, Про, - бросила Дона.
Вполне возможно, это было именем. Фактически никто не называл его иначе, как "Пророк Даниэль". Но это я понял только потом. Сейчас моя голова была занята совсем другим.
Мы направились в сторону фотостудии, где целый ряд наружных лестниц вел на второй этаж. По одной неспешно и уверенно спускался какой-то мужчина. Отнюдь не хиппи. Шелковый костюм наверняка обошелся ему в две-три сотни долларов, остроносые туфли были начищены до блеска, а галстук, завязанный немыслимым узлом, был в тон светлой сорочке, приталеной сверх всякой меры. Еще на нем была шляпа, и время от времени он похлопывал себя по бедру газетой, которую держал в руке. Я уже видел его и достаточно часто, но в других местах и под другими именами.
Все его внимание сосредоточилось на Билле.
- Привет, малыш! - бросил он.
- Привет, Сэмми.
- Ну, и как прошло путешествие?
Билл пожал плечами и посмотрел на Дону, что не ускользнуло от внимания Сэмми. Он кивком её приветствовал, а потом пустые зеленоватые глаза остановились на мне.
- Это доктор, - сказал Билл.
- Привет, доктор, - кивнул Сэмми.
Я не ответил. Внизу лестница была узкой, и мне очень хотелось, чтобы Сэмми освободил дорогу и дал нам пройти.
- Кто-то заболел? - поинтересовался он.
- Сейчас уже все в порядке, - ответил Билл, - но у меня было...
Внезапно он согнулся пополам и прижал руки к животу. Дона положила руку ему на спину и глянула на Сэмми так, что тому пришлось освободить проход. Дона начала карабкаться с Биллом по лестнице, а я, проходя мимо Сэмми, слегка его коснулся.
- Все это не опасно, - заверил он. - Амфетамины иногда вызывают небольшое расстройство желудка. Ему просто нужно отоспаться, и все пройдет.
- Тем не менее, я собираюсь его осмотреть.
- Как скажете, доктор.
Он не спеша вышел на улицу, продолжая похлопывать себя по ноге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13