Дью Томас
Карманный рай
ТОМАС Б. ДЬЮИ
КАРМАННЫЙ РАЙ
Глава 1
Восемь вечера, Все магазины в Лупе (деловой район Чикаго - прим. пер.) закрыты. На улице сыро, моросит мелкий дождь, правда, особого неудобства не доставляет. Я поставил машину на стоянку, вошел в холл и поднялся в лифте на восьмой этаж. На большой доске полированного стекла возле комнаты 814 красовалась гордая золотая надпись: "Бернард Рейнхарт", и чуть ниже помельче черным: "Импорт-Экспорт".
За дверью горел свет. Я постучал.
- Кто там? - спросил мужской голос.
- Мак.
- Минутку...
Дверь открылась, на пороге появился мужчина в очках в черепаховой оправе и в рубашке с закатанными рукавами; он жестом пригласил меня войти.
Бернард Рейнхарт оказался излишне разжиревшим здоровяком с утиной походкой.
Следом за ним я пересек пустую приемную и вошел в кабинет. В центре возвышался роскошный письменный стол, за ним - несколько шкафов с документами, на стенах множество полок с сувенирами из Гонконга и прочих дальних стран. На небольшом столике - наполовину уложенный чемодан, на столе - авиабилет. Хозяин явно собирался уезжать.
Он предложил мне сесть, с чем я согласился, и сигару, от которой я отказался, потом сел за стол и поскреб подбородок. Рейнхарт был небрит, сероватая тень лежала на щеках и подбородке. Затем он выдвинул ящик стола и протянул мне небольшую пачку банкнот.
- Пятьсот. На первые дни хватит?
- Все зависит от обстоятельств, - хмыкнул я. - Что мне предстоит делать?
- Да, конечно...
Он никак не решался начать, но меня это не слишком беспокоило: нередко попадаются клиенты, которым трудно перейти к сути дела. Даже если в их делах и нет ничего подозрительного, они не испытывают особого удовольствия от общения с частным детективом, словно на наших лицах каленым железом выжжено клеймо нашей бесчестной профессии. И потом, людям всегда трудно выставлять напоказ свои интимные дела.
- Я хочу, чтобы вы нашли мою дочь, - неожиданно решившись, сказал он. - И чтобы вернули её домой, если сможете.
- Сколько ей лет?
- Семнадцать.
- Где мне её искать?
- Среди хиппи, в Калифорнии.
- А-а... И давно она исчезла?
- Четыре или пять месяцев назад.
Мне показалось странным, что он не помнит точной даты.
- Перед тем, как уехать, она жила с вами?
- Со мной и матерью, моей женой.
- Вы ни разу не пытались её разыскать?
- Конечно пытался.
- А как вы узнали, что она в Калифорнии?
- Она мне написала. Писала, чтобы я не беспокоился, что у неё все хорошо. Там был обратный адрес, но она писала, что скоро собирается менять квартиру.
- Когда вы получили письмо?
- Неделю назад.
- Вы пытались как-то с ней связаться, послать телеграмму?
- Номер телефона она не сообщила. Я послал письмо, но ответа не было. За письмом просто никто не пришел.
- Тогда вы впервые узнали, где она?
- Понимаете... Я знал, что она где-то в Калифорнии.
Он снова почесал челюсть, а я ждал, пока он продолжит рассказ. Но он решил сначала раскурить сигару, на что потребовалось время - пришлось несколько раз щелкать зажигалкой, пока та не разгорелась как следует.
Я посмотрел на пятьсот долларов - всего пяток банкнот. Но не стал спрашивать, почему он предпочел выдать мне наличные, а не воспользовался чеком. В конце концов, в этом не было ничего плохого, хотя всегда вызывало вопросы.
- У Доны давно не ладились отношения с матерью, - наконец продолжил Рейнхарт. - В последнее время они совсем испортились, и когда малышка уехала, это казалось единственно правильным решением. По крайней мере, я другого выхода не видел. Конечно, я пытался её отговорить, но...
- Как её зовут?
- Дона. Дона Рейнхарт. Она смелая и честная девушка. Но связалась с хиппи... Все дело в одном парне. Его зовут Билл. И что она в нем нашла? Какой-то тощий заморыш...
- Она сбежала с парнем?
- Да.
- Если ей только семнадцать, и вы знаете, где она, вы могли попросить полицию вернуть её домой.
Он тяжело зашевелился в кресле, скрипнувшем под его тяжестью.
- Возможно, они и привели бы её обратно, но потом она снова убежит.
Я посмотрел на банкноты и почувствовал себя неловко.
- Предположим, я её найду. Я или полицейский, - какая разница? Это не помешает ей снова исчезнуть.
- Не знаю, но мне кажется, что у вас больше шансов. Вы все-таки не полицейский. Может быть, вам удастся её убедить...
- Легко сказать, - хмыкнул я, - но не так легко сделать.
- Я понимаю, но...
- Вы с ней встречались до того, как она окончательно исчезла?
- Да, сначала они жили здесь, в Чикаго. Однажды вечером я видел её с парнем, три месяца назад. И сказал, что если она решит вернуться, я сделаю так, чтобы мать не устраивала ей сцен. Я обещал все, что мог. Но она ничего не хотела слушать, настолько была увлечена этим типом.
- Вы не знаете, она принимала наркотики?
Он снова заерзал в кресле и уставился в потолок.
- Нет, не думаю. Но этого не миновать. И её могут ждать большие неприятности. Мне очень хочется, чтобы она их избежала.
- А её нового адреса вы не знаете?
- Да, верно.
Я немного подумал.
- Вы сказали, её ждут большие неприятности. Что вы имели в виду? Что-нибудь конкретное?
- Нет, ничего определенного. Но она притягивает неприятности, как магнит... Эти девчонки просто какие-то чокнутые!
Он снова поерзал в кресле, на этот раз довольно нетерпеливо, и подался вперед.
- Послушайте, если вы считаете, что пятисот долларов мало, я могу прибавить. Я хочу вырвать дочь из этой компании любой ценой.
- Нет, - покачал я головой. - Я думаю не об этом. Естественно, если я поеду в Калифорнию, у меня могут появиться дополнительные расходы. Но мне не хочется напрасно вас обнадеживать. Лично я сомневаюсь, что...
- Понимаю, но это моя проблема. О вас мне дали прекрасные отзывы. Если вы ничего не сможете сделать, то и ни у кого другого не получится.
- Может быть, больше шансов было бы у священника, или психиатра, или, скажем, учителя...
Он решительно покачал крупной головой:
- О священнике не может быть и речи, она не желает с ними разговаривать. Психиатры такого рода делами не занимаются. Что же касается учителей, их исключает предвзятое отношение к хиппи.
- Ладно, - кивнул я, поднимаясь. - Посмотрю, что удастся сделать.
Он тоже поднялся, собрал деньги и протянул их мне. Этот жест доставил мне некоторое облегчение: меня раздражало, что придется делать это самому. У каждого свое самолюбие.
- Я куплю авиабилет и сообщу вам его стоимость, - сказал я.
- Годится. Я сам туда лечу сегодня вечером.
- В Калифорнию?
- Да. По делам. У меня контора в Лос-Анжелесе.
- Она есть в справочнике?
- Да.
- Мне нужна фотография вашей дочери и её прежний адрес, напомнил я.
- Да, конечно.
Он достал бумажник, достал визитную карточку с записанным на ней адресом и любительскую фотографию белокурой девчушки лет шестнадцати с тонкими чертами лица.
- Сейчас у неё волосы длиннее. Вы же знаете, какие прически они носят:
- Да. Смогу я вас найти в Лос-Анжелесе?
Он кивнул.
- Адрес и телефон - на визитке.
- Отлично, - кивнул я. - Позвоню, когда приеду.
Я спрятал визитку и фото в карман. Зазвонил телефон, и я вышел, не дожидаясь, пока Рейнхарт наговорится.
В девять с минутами я приехал к себе. Оттуда позвонил в аэропорт и заказал билет до Лос - Анжелеса, на ночной рейс. Потом набрал номер приятеля, работавшего в турагентстве. Он обещал заказать номер в "Амбассадоре" или "Беверли Хилтон", однако ничего не гарантировал, сославшись на проходящий в городе конгресс, из-за которого отели переполнены. И посоветовал позвонить, когда буду на месте.
- А если не удастся ничего найти в отелях?
- Сниму тебе какую-нибудь халупу. У нас здесь очень приличные агентства по недвижимости.
- Годится, Чарли, - согласился я.
Я бросил в чемодан несколько рубашек и кое-что по мелочи, потом немного подумал и уложил во второй чемодан три костюма и несколько пар обуви, сказав себе:
- Никогда не знаешь, как обернется дело. Вдруг пригласят на вечеринку в Голливуде?
Пистолет в кобуре висел на дверце стенного шкафа. Я сунул его было в чемодан, потом достал и убрал в стол. Охотиться предстояло на хиппи, а не на горилл. Кроме того, у меня не было разрешения на ношение оружия в Лос-Анжелесе, и весьма маловероятно, что мне его там выдадут даже при самом лучшем отношении.
До отъезда оставалось ещё кое-что сделать. Я набрал номер, и через мгновение в ухо ударил голос лейтенанта Донована.
- Говорите! Разговор за ваш счет.
- Хотел бы попросить о двух вещах, - начал я. - Во - первых, насчет возможного заявления относительно исчезновения одной...
- Это не мой вопрос!
- Одной семнадцатилетней девушки; зовут её Дона Рейнхарт. Она исчезла примерно четыре месяца назад.
Молчание.
- Когда?
- Я только что тебе сказал, около четырех месяцев назад.
- Ладно, проверю. А что во-вторых?
- Я улетаю в Лос-Анжелес. Занялся одним делом, и буду весьма признателен за небольшую рекомендацию тамошним полицейским.
- А что за дело?
- Исчезновение девушки. Доны Рейнхарт.
- В отделе по надзору за несовершеннолетними я никого не знаю.
- Лейтенант, сейчас это не имеет значения.
- А кто твой клиент?
- Бернард Рейнхарт, её отец.
- Понял. Собираешься вернуть свой пистолет?
- Да.
- Отлично, Мак. Есть там один, его зовут Шапиро. Лу Шапиро. Ему лет пятьдесят, надежный и солидный малый. Но не уверен, что он сможет тебе помочь по этой части. У них там строгое разграничение функций.
- Мне просто нужно знать, куда податься, если понадобится.
- Я с ним свяжусь. Когда будешь возвращать пистолет, скажи дежурному сержанту, чтобы предупредил меня.
- Договорились, спасибо.
- Желаю хорошо отдохнуть. Смотри, не утони там в бассейне.
- Постараюсь.
- Да, кстати, ты знаешь, сколько всего подростков исчезло в Чикаго?
- Нет.
- Три тысячи четыреста восемь человек.
- Гораздо больше, чем я думал.
- Да, вот так-то... Пока, Мак.
- Пока, Донован.
Я прошел на кухню, выгреб из холодильника продукты и оставил его размораживаться. Молоко я выпил, остальные продукты сложил в корзину и отнес Тони, державшему бар через улицу. Пусть раздаст своей обслуге или делает с ними что хочет.
Тони на месте не оказалось, но был бармен Билл. Я пропустил с ним стаканчик.
- Куда направляешься? - спросил он.
- В Калифорнию.
- Бедняга...
- Да?
- Смотри, не наделай глупостей!
- Ты же меня знаешь...
- Ну-ну.
Ничего себе прощанье, - подумал я. Еще одно такое, и я откажусь от всей этой затеи.
Вернувшись к себе, я связался с клиентами, звонившим в мое отсутствие, и сказал телефонистке:
- Больше никаких вызовов не принимайте вплоть до особого распоряжения. Я отправляюсь путешествовать.
- А в экстренных случаях?
- Я позвоню из Лос-Анжелеса и сообщу номер.
- Очень хорошо. Счастливо отдохнуть.
- Все мне этого желают.
- А что бы вы хотели, чтобы я сказала?
- Не знаю. До свидания.
Пора было ехать. Я закрыл чемоданы, выключил свет и спустился к машине. Несколько минут - и я был у полицейского участка, где собирался оставить оружие, а дальше отправиться пешком. Пришлось немного подождать, пока освободится дежурный. Наконец я протянул ему пистолет.
- Вы им последнее время пользовались? - строго спросил сержант.
- Нет.
- Хотите продать?
Ну и жук, - подумал я.
Он проверил мою лицензию частного детектива и разрешение на ношение оружия, написал расписку и протянул её мне.
- Не могли бы вы позвонить лейтенанту Доновану и сказать, что оружие я сдал?
Сержант удивленно поднял глаза.
- Лейтенант Донован вас разыскивает?
- Насколько мне известно, нет. Но я хотел бы, чтобы он знал.
Наконец я освободился, вышел на улицу, поймал такси и попросил водителя отвезти меня в аэропорт. Это заняло у нас не меньше часа, но я умудрился не прозевать свой самолет.
Глава 2
Три часа ночи - не самое подходящее время, чтобы приезжать куда бы то ни было; точно также это относилось и к Лос-Анжелесу. Несмотря на то, что в больших аэропортах разница между днем и ночью ощущается слабо, у него все равно был какой-то усталый вид. В жестах окружающих чувствовалась какая-то вялость, а на всем, что вы видели или чего касались, лежала пыль усталости.
Я достаточно быстро отыскал багаж и куда больше времени потерял, чтобы получить подтверждение, что мне забронирован номер в отеле "Амбассадор". К тому времени, когда я сел в машину и пустился в долгий и утомительный путь до города, часы показывали уже пять (семь по чикагскому времени), значит я не спал больше двадцати часов. В отеле я заполнил регистрационную карточку, поднялся в номер и проспал до двух часов пополудни. Зато когда проснулся, вовсю сияло солнце и постепенно все начинало походить на Калифорнию, какой она сохранилась в моих воспоминаниях.
Заказав завтрак в номер, я попытался, хотя и безуспешно, связаться с местной конторой Бернарда Рейнхарта. Еще до того, как завтрак принесли, я получил телеграмму из Чикаго. Она была от Донована.
"Если Дона Рейнхарт и исчезла, то у нас на неё ничего нет".
Это совпадало с тем, что говорил Бернард Рейнхарт: бесполезно пускать по её следам полицию. Тем не менее я предпочел иметь письменное подтверждение.
Вместе с легким завтраком мне принесли "Лос-Анжелес Таймс", и я пробежал её всю, жадно поглощая ветчину, яичницу и райские яблочки. В новостях не оказалось ничего, что могло мне как-нибудь помочь, но и ничего такого, что могло бы удивить. Четыре месяца - довольно большой срок, особенно когда за это время не поступает никаких сообщений об исчезнувшем.
Какое-то время я внимательно изучал фотографию Доны Рейнхарт, потом сунул её в карман и снова попытался связаться с Бернардом Рейнхартом. На этот раз ответила девушка, но всего лишь дежурная телефонистка. Она приняла мое сообщение и сказала, что не знает, когда мистер Рейнхарт сможет мне позвонить. Меня раздражало, что никак не удается с ним связаться; в то же время я прекрасно понимал, что мне ещё совершенно нечего ему сообщить, и что может пройти немало времени, прежде чем такая возможность появится.
По адресу, который он мне дал, оказался обветшалый деревянный дом постройки двадцатых годов. Стоял он в узком переулке в квартале Венеция. Вся улица, застроенная такими же халупами, плавно спускалась к пляжу, где заканчивалась широкой эспланадой.
На песке лицом к улице стоял небольшой павильон, в его тени укрывалось несколько скамеек, расставленных полукругом вокруг какого-то каменного возвышения. Все это огораживала кучка очень высоких пальм, образовавших своеобразную демаркационную линию. В павильоне одиноко восседала женщина, закутанная в шаль. Повернувшись спиной к морю, она внимательно изучала улицу. Женщина сидела совершенно неподвижно, словно тоже была частью декорации.
Я поднялся на веранду старого обшарпанного дома. С дюжину парней и девушек либо сидели на полу, либо стояли, прислонившись к стене, и негромко разговаривали. При моем появлении все умолкли. У парней были такие же длинные волосы, как у девушек, и когда они молчали, различить их было нелегко.
Дверь была открыта; сразу видно, что здесь сдавались комнаты. Я безуспешно поискал табличку с фамилиями жильцов. На двери был звонок, я нажал кнопку - никакого эффекта. Я заглянул внутрь, увидел узкую крутую лестницу, повернулся спиной к молодым людям на веранде и вошел. Едва я переступил порог, разговоры за моей спиной возобновились.
В узкий вестибюль выходило несколько дверей. На некоторых дверях были имена, торопливо и коряво написанные прямо на двери или на картонках. Несколько картонок были надписаны странным каллиграфическим почерком, но большую часть прочитать было невозможно. На остальных не было вообще никаких надписей.
Я постучал в первую попавшуюся дверь. Долго никто не открывал, потом появилась девица и, придерживая у горла распахивающийся халат, уставилась на меня.
- Я разыскиваю Дону Рейнхарт, - сказал я.
- Вы - полицейский?
- Нет.
Она продолжала внимательно меня разглядывать, потом сказала:
- Я вам не верю, - и закрыла дверь.
Я постучал в следующую дверь, потом ещё в две, но без толку. Неожиданно распахнулась последняя дверь и в коридоре появился мужчина лет сорока в рубашке с коротким рукавом и каких-то бесформенных штанах. В руке он держал открытую бутылку пива. Он заявил, что является владельцем дома. Я спросил, знает ли он Дону Рейнхарт. Он поколебался какое-то время, помигал и покачал головой.
- Она здесь больше не живет.
- Она не оставила нового адреса?
- Шутите?
- Она осталась вам должна?
В глазах сразу зажегся огонек.
- Конечно. Они все мне должны.
- Сколько?
- Секундочку, - он исчез и вскоре появился с потрепанной тетрадкой, в которую немедленно воткнул свой нос. - Вот, Дона Рейнхарт... э... пятнадцать долларов.
Я достал пятнадцать долларов и протянул ему. Я был не настолько глуп, но мне нужна была его помощь. Пятнадцать долларов - не так уж много, верно?
Он моментально спрятал деньги в карман своих необъятных панталон и неожиданно уронил тетрадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13