Это был итальянец, и Берри решил, что тот погиб во время взрыва. Потом увидел, как главарь возится с его плащом, и понял, что взрыв ту не при чем, просто вожак застрелил итальянца, выстрелив через карман.
Неожиданно с отчаянной надеждой Берри вспомнил о предмете, на который напоролся коленом. Он торопливо пошарил по грязному полу и нашел свой револьвер.
Теперь он перевернулся на живот, все ещё укрываясь за колонной, и прижал короткий ствол револьвера 38-го калибра к левому запястью. Хотел было взять на мушку главаря, но тот исчез. Потом появился снова и склонился над телом итальянца. Берри услышал, как он выстрелил, и увидел, как дернулась у бедняги голова. Главарь расстегнул плащ убитого и что-то снял с тела. Жилет с деньгами? Берри видел, как он пристроил жилет на плечи коротышке и закрепил его.
У Берри возникли проблемы со зрением. Он на мгновение закрыл глаза и крепко сжал веки, чтобы избавиться от застилавшей их пленки. Когда он вновь открыл их, маленький бандит уже исчез в отверстии в стене туннеля, коренастый сообщник готов был последовать за ним. Берри прицелился в его широкую спину и нажал курок.
Коренастый банлит конвульсивно дернулся, а потом опрокинулся навзничь. Том поспешно сменил прицел, разыскивая главаря, но тот исчез.
Анита Лемойн
Анита Лемойн, едва удерживаясь на ногах, направилась в голову вагона. За её спиной как новоявленный пророк продолжал разглагольствовать старик. Анита за что-то ухватилась, чтобы не упасть, и выглянула в окно. Рельсы, туннель, колонны проносились мимо, словно увлекаемые назад мощным пылесосом. Как оазис света мелькнула станция, забитая народом. Какое-то двойное название. Бруклин-бридж-Уорт-стрит? Еще три-четыре станции до конечной - Саут-ферри. А что потом?
- Я никогда не думал, что эти штуки могут так мчаться.
Рядом с ней стоял театральный критик. Взъерошенный крупный мужчина тяжело дышал, словно поддерживать собственный вес ему удавалось с трудом. Лицо его заливал алкогольный румянец, голубые глаза смотрели одновременно невинно и понимающе. Что означает, - подумала Анита, - что невинность большей частью показная, а понимание не удается полностью скрыть.
- Боитесь? - спросил он.
- Вы же слышали, что сказал старик. Он в таких вещах, похоже, разбирается. По крайней мере, так он утверждает.
- Мне просто хотелось узнать... - глаза смотрели ещё невиннее, чем прежде, он слегка придвинулся. - Вы когда-нибудь работали в театре?
Ох уж эти мужики. Ну, ладно, может быть, это поможет скоротать время.
- Два года.
- Я так и подумал. - Дыхание немного успокоилось. - Мне много чего приходится видеть, но я знал, что видел вас на сцене. Только не знаю где.
- Вам случалось бывать в Кливленде, штат Огайо?
- Конечно. Вы там работали?
- Знаете маленький Театр драгоценностей? Я там служила. Билетершей и продавщицей поп-корна.
- Вы шутите.
Критик рассмеялся и воспользовался рывком вагона, чтобы отвесить ей солидный шлепок по заду. Чисто машинально она ответила легкой усмешкой, отчего он снова засопел.
- Кто в такой момент станет шутить? Через пять минут мы все можем отправиться на тот свет.
Он отшатнулся.
- Вы не верите старику? Что красный сигнал светофора нас остановит?
- Конечно, верю. - Она ткнула пальцем в окно. - И ищу красный сигнал. Но повсюду одни зеленые.
Анита приложилась задом к критику и поднажала. А почему бы и нет? Может быть, это вообще в последний раз. Она выгнула спину и ощутила ответную реакцию. Позволив пару раз себя пихнуть, чтобы собеседник заинтересовался, она продолжала смотреть на проносящийся мрачный ландшафт. Они миновали Фултон-стрит и снова нырнули в туннель. Впереди, насколько она видела, все светилось зеленым.
Полицейский Рот
Едва поезд миновал станцию Фултон-стрит, полицейский Гарри Рот позвонил в штаб-квартиру.
- Вагон только что промчался мимо.
- Ладно, спасибо.
- Послушайте, я хочу рассказать одну странную вещь...
- Как-нибудь в другой раз.
- Нет, я хочу сказать. Вы знаете, в чем дело? Я не увидел, кто ведет поезд.
- Какого черта, о чем вы?
- Я никого не видел в кабине машиниста. Похоже, лобовое стекло выбито, и в кабине никого нет. Я стоял на самом краю платформы и все равно никого не увидел. Вот так-то.
- Разве вы не знаете, что поезда сами двигаться не могут? Там есть специальное устройство блокировки в отсутствие машиниста.
- Да, и все таки...
- Вы в самом деле думаете, что в кабине никого не было?
- Может быть, он пригнулся.
- А, пригнулся... Конец связи.
- Я-то знаю, что я видел, - буркнул полицейский Рот. - Если мне не верят, то черт с ними. Жаль, конечно.
Райдер
Колонна служила надежным укрытием для обороны, но обороняться было не в правилах Райдера. Человека, который только что стрелял, нужно убрать, и причем быстро, если он собирается воспользоваться аварийным выходом.
Когда прозвучал выстрел, он действовал совершенно инстинктивно. Понимая, что не сможет сбросить тело Стивера и нырнуть в аварийный выход до второго выстрела, отскочил в сторону и скрылся за колонной. Стреляли с юга; на путях он никого не видел, так что разумно было предположить, что противник тоже прячется за колонной. Райдер не стал тратить времени на размышления о личности противника или предаваться угрызениям совести. Был тот полицейским или пассажиром, который, по мнению Стивера, спрыгнул с поезда, это не имело отношения к проблеме, которую предстояло решить.
Он взглянул в сторону аварийного выхода. Лонгмен стоял возле лестницы и смотрел на него. Райдер торопливо махнул в его сторону, потом жестами приказал подниматься наверх. Но Лонгмен продолжал смотреть на него. Он снова самым решительным образом повторил свой жест. Лонгмен ещё какое-то время поколебался, затем повернулся к лестнице. Стивер лежал там, где упал. Он рухнул на спину с такой силой, что мог сломать позвоночник, даже если пуля этого не сделала. Глаза его были открыты, и лишь они жили на непроницаемом лице, так что Райдер понял, что тот парализован.
Выбросив обоих из головы, он вернулся к своей проблеме. Противник точно знал, где он находится, а он - лишь приблизительно. Его местонахождение следовало выяснить, и не оставалось ничего другого, как пойти на риск. Он проверил оружие и решительно шагнул из-за колонны. Тотчас грохнул выстрел, и Райдер выстрелил на вспышку. Прежде чем укрыться за колонной, он успел выстрелить ещё дважды. Потом напряженно вслушивался, надеясь уловить хоть какой-то звук, но напрасно.
Не имея возможности проверить, попал он или нет, оставалось только снова рисковать. Второй раз противника таким же трюком не обманешь, а времени для маневров не оставалось. Он метнулся из-за колонны и кинулся к следующей. Выстрелов не было. Либо он попал, либо противник ждет подходящего момента, чтобы стрелять наверняка.
Райдер побежал к следующей колонне. Выстрела не было. Он перебежал к третьей, и теперь увидел своего врага. Тот растянулся на путях, только ноги закрывала колонна. Райдер понял, что тот ранен. Он не мог оценить, насколько серьезно, но, по крайней мере, тот находился в сознании и пытался поднять голову. Не следует ждать подарков от судьбы, нужно пользоваться сложившимся преимуществом. Такое преимущество у него сейчас было, так что следовало его использовать.
Он шагнул из-за колонны, вышел на середину путей и направился к противнику. Тот вытянул правую руку, и Райдер увидел его револьвер на полу туннеля в нескольких дюймах от вытянутых пальцев. Противник увидел или услышал его и пытался дотянуться до оружия, но не смог.
Револьвер находился вне пределов его досягаемости.
Старик
Когда поезд ПелхэмЧас Двадцать Три миновал станцию Уолл-стрит, пассажиры вновь заволновались и собрались вокруг старика.
- Так где же красные огни?
- Мы не остановимся! Мы все погибнем!
Мамаша издала пронзительный вопль, который проник старику в самое сердце. Точно такой же крик он слышал шестьдесят или шестьдесят пять лет назад, так кричала его мать, когда его брата, его старшего брата, сбил троллейбус.
- Будет красный, - закричал он, - Должен быть красный!
Он повернулся к девушке, стоявшей в голове вагона. Та покачала головой.
- Поезд остановится, - нерешительно посторил старик и понял, что его жизнь кончена. Остальные погибнут в катастрофе; он уже мертв из-за своей неудачи.
Том Берри
Первая пуля угодила Тому Берри в поднятую руку и выбила револьвер. Вторая попала ниже груди. Удар отбросил его влево на пути, где он и лежал, ощущая, как вытекает какая-то жидкость, которую отказывался признать собственной кровью.
Снова он потерял оружие. Тут было что-то от Фрейда. Он терял его, потому что хотел потерять? На этот раз на самом-то деле он его не потерял. Револьвер лежал на путях всего в паре футов от его руки и был прекрасно виден, но с тем же успехом он мог его потерять. До него не дотянуться.
Том видел, как к нему спокойно и неторопливо приближается главарь. Дуло пистолета смотрело в его сторону. С какой скоростью он движется? От этого зависит время, которое ему осталось. Главарь мог остановиться, тщательно прицелиться и его прикончить (в конце концов, он уже дважды попал с большего расстояния). Но Берри решил, что тот одержимый педант. Он должен нанести с ним покончить традиционным способом, приставив пистолет к виску, как сделал это со своим покойным сообщником - итальянцем. Можно было рассчитывать, что все будет сделано профессионально, без суеты и спешки. Просто короткая ослепительная красная вспышка - а потом тишина покой. Правда, что хорошего в покое? Что такого уж чертовски хорошего в таком покое?
Он всхлипнул, когда вожак остановился над ним, и увидел его немодные черные башмаки. Главарь наклонился, Берри закрыл глаза. Будет ли она плакать обо мне?
Где-то в туннеле прогремел выстрел.
Патрульный Северино
На станции Боулинг-стрит транспортный патрульный Северино стоял так близко к раю платформы, что поезд ПелхэмЧас Двадцать Три буквально оттолкнул его назад, обдав форму пылью и грязью. Он заглянул прямо в кабину и его доклад в штаб-квартиру был таким четким, кратким и лишенным всяких эмоций, что никто не усомнился в его правоте.
- В кабине никого нет. Повторяю, в кабине никого нет. Окно выбито, и в кабине никого нет.
Заместитель главного инспектора Даниельс
Голова у Даниельса все ещё кружилась. Это началось, когда он влетел носом в стекло кабины. На какой-то миг он снова оказался в прошлом - на острове Иводзима со своей частью, старым надежным 77-м полком, и японцы, черт бы их побрал, яростно бомбили их, и его друзья кричали, когда их доставали осколки. В следующий миг он снова оказался в туннеле подземки и почувствовал на лице зловонный ветер.
Но все-таки он шел в свой старый бой. Это случилось на Третьей авеню, где-то в тридцатые годы. Вокруг там было множество ирландцев, но большинство все-таки составляли армяне. В аптеке командовал Док Баджаян, в бакалейной лавке - Менджес, в магазинчике, который торговал продуктами с Ближнего Востока, заправлял Марадян. Есть эту пищу было невозможно слишком много перца и пряностей. Нет, Мерджес был грек... Там было множество людей из самых разных стран, и слишком мало знакомых имен на ослепительном песке острова Иводзима. Однажды в журнале он видел фото: могилы храбрых американских солдат 77-го полка, погибших на Иводзиме...
Из раны на лбу текла кровь. Ничего серьезного, даже не больно. Это его достала японская пуля?
Впереди шел человек. Даниельс нахмурился и прибавил шагу. Теперь он снова был на путях в туннеле подземки, и перед ним к югу между рельсами пути, по которому ходили местные поезда, медленно шел человек. Он знал в лицо из своего отряда всех, но этого узнать не мог. Ему не понравилось, как тот шел. Что он здесь делает так поздно ночью? Вроде ничего подозрительного, но сработал старый инстинкт полицейского, за целую милю чующего нарушителя порядка. Задержать и проверить, кто такой.
Человек на путях. Что-то держит в руках. Пистолет? Может быть. На его участке никому не позволено иметь пистолет. На участке бравого честолюбивого полицейского, прошедшего все ступеньки служебной карьеры до звания заместителя главного инспектора. Он вытащил собственный пистолет из кобуры. Увидел, как человек остановился. Посмотрел вниз. Наклонился над кем-то...
- Эй! Стоять! Оружие на землю!
Человек резко развернулся, Даниельс увидел вспышку выстрела. Он выстрелил в ответ, от грохота, разнесшегося по безмолвным полуночным улицам, в голове у него прояснилось, и он окончательно сориентировался. Шла перестрелка с вооруженным бандитом, ворвавшимся в салон Паули Райяна...
Райдер
Райдер ни о чем подумать не успел. Он умер мгновенно, ощутив на языке металлический привкус от пули 38-го калибра. Та вошла чуть ниже подбородка, раздробила зубы и нёбо, прошла через носоглотку и вонзилась в мозг.
Даниельс
Славная перестрелка, - подумал Даниельс, - как тридцать пять лет назад, когда он свалил вооруженного бандита, пытавшегося ограбить салон Паули Райяна. Он вспомнил свою первую награду, полученную за это дело, не считая того, что с тех пор Паули на каждое Рождество посылал ему ящик виски. Старик делал это пятнадцать лет, пока не умер и его дело не унаследовал образованный сынок, набитый возвышенными идеями, но не пожелавший затруднять себя выполнением заветов отца.
Здорово, что ему снова удалось. Но какого черта он делает в туннеле подземки?
Он подошел к упавшему навзничь противнику. Мертвые глаза смотрели в потолок туннеля. Туннеля? Даниельс наклонился. Что тут можно было увидеть мертвый мужчина, прилично одетый, с обезображенным и окровавленным лицом. Ну, этот уже больше не будет стрелять в офицера полиции.
Даниельс повернулся к его жертве. Та тоже была вся в крови, но шевелилась. Длинные русые волосы рассыпались по плечам, голые ноги в грязных открытых сандалиях, рассчитанных на городские тротуары. Он опустился на колени и сказал мягким успокаивающим голосом:
- Мисс, через несколько минут подъедет карета скорой помощи.
Лицо сморщилось от боли, глаза сузились, губы разошлись, и Даниельс наклонился поближе, чтобы разобрать шепот. Но вместо слов раздался смех, неожиданно куда более низкий и громкий, чем можно было ожидать от юной девушки.
Глава 23
Клайв Прескот
Прескот не понимал, как может поезд двигаться, если рука машиниста не лежит на специальной блокировке, но прекрасно понял беспокойство, звучавшее в голосе лейтенанта Гарбера. Он бросил телефонную трубку и с криком помчался через зал.
- Поездом никто не управляет! - крикнул он в лицо Коррелу. - Его нужно срочно остановить!
- Поезд сам двигаться не может, - возразил Коррел.
- Говорю вам, он движется сам по себе. Они каким-то образом справились с контроллером, поезд движется сам. Не спорьте. Он уже недалеко от станции Саут-ферри, а после этого свернет в сторону Боулинг-грин и врежется в хвост поезда, стоящего на станции. Можно переключить светофоры на красный и затормозить его? Ради Бога, поторопитесь!
- Господи, - воскликнул Коррел, и Прескот понял, что тот поверил. - Мы попытаемся его остановить, если хватит времени. - Он повернулся к пульту управления, и в это время из динамика донесся голос диспетчера с Невинс-стрит.
- ПелхэмЧас Двадцать Три только что прошел станцию Саут-ферри, и со скоростью тридцать миль в час повернул на разворот.
Прескот застонал, но Коррел неожиданно загадочно усмехнулся.
- Не беспокойтесь. Я этого сукина сына остановлю. - Его физиономия расплылась в широкой улыбке, он закатал рукава, воздел руки в воздух и сказал: - Быстро! Поезд ПелхэмЧас Двадцать Три, начальник дистанции приказывает тебе остановиться!
Прескот бросился на Коррела и стал его душить.
Понадобились усилия четырех диспетчеров, чтобы оторвать его пальцы от шеи Коррела, и новые подкрепления, чтобы повалить и прижать к полу. Потом, когда трое уселись на него, а ещё двое держали его трясущиеся руки, ему объяснили, что такое временной сигнал.
- В разворотной петле есть устройство, регистрирующее скорость движения, - спокойно объяснял седовласый диспетчер с потухшей сигарой во рту. - Если поезд движется по дуге разворота слишком быстро, оно переключает светофор на красный, включает тормозные башмаки, и поезд останавливается.
Откинувшись в своем кресле, ставший центром внимания Коррел растирал горло и хрипло ругался.
- Он это знал, - седой диспетчер показал на Коррела. - Просто решил немного пошутить.
Ярость Прескота ослабла, но ещё не прошла.
- Именно потому я и пытался его задушить, - буркнул он. - Не выношу его шуток.
Начальник округа
- Управление включено, в кабине никого нет? - переспросил начальник окружной полиции только что полученное по радио сообщение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32