- Некоторые видеоигры этого жанра не только развращают фантазию, но и пробуждают совсем нездоровые инстинкты, - Очин припомнил алтайское дело - в лесочке обнаружилась поляна, на которой едва прикопанные, выпирали из земли зверски расчлененные трупы девушек и женщин, как шампиньоны на щедром лугу. Маньяк действовал с беспрецедентной наглостью и жестокостью, похищая жертв средь бела дня и шинкуя их в капусту в собственном сарае. Около двадцати трупов за один "грибной" сезон. Ясно ведь, что подогрело монстра вседозволенность, дурная наследственность выморочной нации, увлекательный пример оборзевших СМИ. Очин с внезапным отвращением отодвинул подальше блюдо с мясом и продолжил, обращаясь к банкиру:
- И вот интересно мне, чего же это народ вдруг так озверел? Представьте: в видео играх предусмотрен один моментик - уровень кровавости устанавливает по своему усмотрению сам её участник. От играющих, стало быть, зависит, сколько трупов они хотят получить. И что вы думаете? До максимума доходит почти каждый. Наше подрастающее "будущее" смакует жестокость не хуже Чекотилы. Поколение "Ч"!
- Просто тошнит слушать, - Леля обратила к молчаливому банкиру разрумянившееся лицо. - Я не согласна с Никитой. Сейчас другое время, другие запросы молодежи. Уж лучше им у компьютера разрядиться, или как вы сегодня, чем осуществлять свои мечты и чаяния на практике.
- Да ведь они упражняются в садизме, как ты не поймешь, Леля! завелся Никита Сергеевич. - Это прививает неуважение к жизни. "Замочить" человека - теперь раз плюнуть. Посмотри мои сводки.
- И не стану, не стану, не стану! Всегда урла была, всегда криминал буйствовал. Только теперь об этом все время талдычат.
- А наркомания? А сексуальные извращения? А что они читают! Вам нравится, Гена, Перервин? Он сам на "колесах" сидит, а они все, это наше "светлое будущее", от него тащатся. А потом по подъездам колются и соловеют. Отморозки - отморозки и есть. - Очин потерял интерес к шашлыку. Злость залила алой краской все прелести юга. Никита Сергеевич постарался усмирить разбушевавшиеся нервы, расслабился в кресле, повторяя про себе стержневой тезис санаторского наставника аутотреннинга: "Ваша поза удобна. Тело невесомо. Вы спокойны, спокойны, спокойны... И жрать хотите больше чем дискутировать!" Последнее он добавил от себя, втягивая крупными ноздрями соблазнительный шашлычный дух.
- Молодежь нуждается в ниспровержении одряхлевших ценностей и кумиров. И в собственном пути поиска. Полном, непременно же, своих проб и ошибок. Своих! Нормальный процесс, - Геннадий спорил вяло, без всякого энтузиазма. Похоже, его устраивала и поза и охватившее тело истома, Веяния, как всегда, поступают из Штатов. Там молодежь потребительская система так задолбала, что они готовы из жира дам взрывчатку варить и ею свое благополучие подрывать.
- Мы далеко не так благополучны, смею заметить. Нам надо вначале научиться прокормить себя, силенки приложить, что бы стать богатенькими. А подрывать потом. "... Мы старый мир разрушим до основанья, а затем..." помните революционный мотивчик? Так ведь было что рушить! Другой вопрос зачем? - вышел на любимую тему Никита Сергеевич - недавно ещё считавший себя "застрельщиком Перестройки" в "органах".
- Да и вообще, пусть американцы сами потрошительством развлекаются! Мы в такой молодежи не нуждаемся! Не мечтаю я быть задушенной в подъезде и что бы мне ученики в сумочку троилл сунули, - вспыхнула неожиданно Леля.
- Леночка в лицее новую историю преподает. Иногда, представьте, своих учеников побаивается. Поди разберись, что у него на уме, верзилы половозрелого. У педагогов это больной мозоль, - Очин поморщился, вонзив усилием воли зубы в жестковатый кусок телятины. - А у меня вот ахиллесова пята во рту. С детства зубами маюсь.
- Не пята там у тебя, а "мерседес". Уж и говорить не буду, во сколько нынче голливудский оскал обходится.
- Вот, кстати, кино! - не успокоился Очин. - Ведь это же учебник для подрастающих садистов! Вы видел, Гена, как американские подростки задушили папашу? А тот только мычал, как баран.
- Снял бы ремень и выпорол за милую душу. И выпорю своего балбеса до крови, если за чем-нибудь подобным застану, - лениво отреагировал банкир. Вы, Никита Сергеевич, правильно все говорите. Но надо различать тонкости. Особо агрессивные видеоигры и триллеры, конечно же, способствуют тяге к уничтожению. "Киллербол" совсем другое дело! Он учит сопротивляться и гасить негативные эмоции в игровой ситуации. Вот, допустим, Елена Владимировна, посмотрели вы "Дикую орхидею" и от сексуальной озабоченности избавились. Никаких фантазий насчет интима уже нет. Можете спать спокойно.
- Ну, это... - возмущенно фыркнула дама. - Это спорно.
- Если честно - не надо нам вашего Киллербола! Казаки разбойники, жмурки, спортивные соревнования в конце-то концов! Баскетбольным или теннисным мячом ещё никого н убили, да и цели такой не имели! Ясно же, как божий день - насилие и бизнес в одной связке. Ты потрафляешь дурным инстинктам и загребаешь бабки. Пример - наркобизнес. Насильственные видеоигры, кино и литература, пропагандирующие садизм - то же самое, из одной бочки разливали. Из сатанинской. - Упорно гнул Очин, уводя дискуссию в сторону от эрогенных тем.
- Ну не все же становятся убийцами! Не все замужние дамы Эммануэлями, - Банкир проводил волнующую подстольную игру, касаясь коленом упругого бедра соседки. - Кроме того это не наша проблема. Это проблема продавцов и родителей. Если мы начнем запрещать все, что провоцирует убийство, то должны начинать с Библии.
- И кого там убили? - округлил глаза Очин.
- О, сплошные трупы. Не считая главного, конечно, - Геннадий горестно усмехнулся и резко прервал трапезу и флирт. - Отбой, господа. Пора переходить к водным процедурам и здоровому спортивному сну.
До завтрака Очин совершал пробежку вдоль моря по Царской тропе усыпанной мелким гравием совершенно ровной дорожке. Справа круто поднимался берег, заросший цветущими кустами, слева сквозь редкие стволы пирамидальных тополей синело море. На пляже чинными рядами выстроились пустые топчаны, вскипали у пирса с надстройкой солярия шипучие волны, похрустывали под кроссовками камушки. Во она, жизнь, о которой мечтают миллионы в зловонных тюремных камерах, десятки миллионов по месту службы или нищенского проживания - в шахтах, в цехах, в траншеях, в разгромленных домах, жалких избах, в смердючих больничных палатах, залах заседаний, торговых палатках, на рыночных рядах... А что понадобилось Очину для успешного взлета? Упорство, смекалка, желание выбиться и мудрая, ох мудрая жизненная тактика. Он не встревал в серьезные гешефты, не напрягал себя масштабными сделками с совестью. Крымский санаторий - не собственный дом на Кипре. Но ведь и взаимовыгодные связи с деловыми кругами - ещё не коррумпированность. Вот помог Геннадию провернуть выгодный контракт с зарубежным партнером, загнал следствие по гибели содиректора банка в тупиковый лабиринт, да и сейчас махнул рукой на Лелькин флирт. Разве стоит она этаких денег, что осели при содействии Геннадия Пинкера на далеком счету Очина?
Нет, жаловаться грех, грех портить удовольствие самоедством и брюзжанием. И чего вчера на молодежь бочку покатил? Хреновая, по большому счету, молодежь и развращают её очень хитрожопые дяденьки. Так что теперь грудью на амбразуру переть, "Арт Деко" раскапывать? Ведь состряпанное дело! Мастерами состряпанное! Кому-то очень нужно сделать из "органов" козлов отпущения и напустить мистического дыма. Не зря же сам мэр стихами на сигнал реагирует. Может и надо было бы поднажать, докопаться до правды-матки. Так ведь стремное это дело - правдоискательство. Только в кино всякие там "крепкие орешки" справедливость устанавливают и то в последнем кадре. Не жизненный пример, не убедительный. Убедителен банковский счет, море и солнышко, которое светит всем, особенно умным, в правилах самосохранения разбирающихся. Вот по этой причине блаженствует сейчас полковник Очин в крымском раю, а не потеет перед начальством в московских кабинетах, добиваясь серьезного расследования вместе с бедолагой Вартановым.
Каждому свое. Кому вечный бой и соответственно - вечная память, а кому и покою довольно. Утречка этого беззаботного. А птички то, птички! Вот Божьи твари - так и заливаются, оглашая мир радостью. Молчит пришпиленный у пояса мобильник. Молчит. Значит ничего не произошло в Москве, хотя на носу Первомай. И зря распинался окончательно сбрендивший Вартанов. Ворвался в кабинет, устроил спектакль. Монолог пылкий произнес про ад, про змеев-искусителей, про лиловые пометки на руках обреченных. Шаркал ботинками по ковру, изображая, какие следы оставляет тело незримого врага вроде метлой махнули... Запугивал, запугивал, господин агент... Вот не понять только, на кого работает? Но свою линию гнет четко. Чего только не нагородил. Ушел, оставив официальное донесение с описанием всех этих ужасов. Не стал Очин пускать дело в ход, спалил листы тут же на подносе из нержавейки и включил кондиционер на полную мощь. А потом сделал запрос на срочную госпитализацию гражданина Вартанова в спецбольницу и отбыл в Крым по заранее намеченному расписанию. Если и разыгрывал представитель НЕХИВО роль по чье-то указке, то не запугал, не спровацировал Очина на решительные действия. Обмишурился.
- С добрым утречком! - прервал размышления Очина трусивший навстречу Геннадий.
- Приветствую вас, вождь зеленокровых! - засмеялся разрумянившийся физкультурник притормозив ход, и протянул ладонь.
Банкир ответил на рукопожатие, подмигнул, продолжил свой маршрут.
Очин же не двинулся, онемев всем телом. Вот она, инфекция безумия навязчивая идея Севана. Примерещилось полковнику, что мелькнула на руке Геннадия - левой, предусмотрительно убранной за спину, лоснящаяся лиловая кожа. Неужели перчатка при такой-то погоде!? Полковник обернулся, но бегуна и след простыл, лишь остались на песке волнистые разводы, точь в точь, как от жесткой метлы. Фу... чур, чур меня...
Вмиг покрывшись холодным потом, Никита Сергеевич опустился на скамейку и набрал московский номер.
- Очин беспокоит. Соедини с Вартановым. Немедленно. Пусть найдут. Как так вообще пропал? Оттуда не пропадают. Да ты в своем уме, Пахайло!? - не дослушав объяснения капитана, Очин отключил связь. И вдруг понял - все его вчерашние пылкие монологи о зреющих ужасах - не поза блюстителя нравственности. Прячущаяся в подсознании правда. Задушенный показной бодростью страх прорвался в благодать южной ночи, что бы усыпить совесть. Совесть!? Откуда явилось словечко затертое, да не в обычном замызганном облачении докучливого пердуна-моралиста, а в сверкающих доспехах карающего Архангела? Скверно, муторно, зябко. И чего так нагло кричит воронье?
...А тем временем в спальне люкса Очина, рядом с включенным пылесосом, лежала без сознания пожилая горничная. Она только что отворила дверь в ванную комнату и рухнула на трехцветный тикинский ковер: то, что произошло с супругой товарища Очина не подлежало ни осмыслению, ни описанию.
Витал в номере кипарисовый ветерок, взметая тонкие шторы в балконной двери, соскользнул на паркет атласный лиловый халатик Лели. А под ним, если присмотреться, шли по блестящему лаку мутные разводы, словно мели пол окровавленным веником.
... "Что ж ты, Божия птица
мучишь нас и зовешь?
Улетай в свою Ниццу,
а не то пропадешь..." - бубнил из репродуктора голос неизвестного поэта.
40
Приближаясь к месту работы, Филя отметил необычное оживление у развала Жетона. Зычно звучал усиленный мегафоном голос, вещая нечто невразумительное ледяным, угрожающим тоном. Нет, не Женькино исполнение. Ведет, наверно, наступление на клиента какая-то сбрендившая маркетинговая компания. Или проводит санкционированную акцию организация сатанистов. Он прислушался, оценивая реакцию прохожих на грохочущие слова.
"...Двуногие! Господь ваш - самый изощренный и развращенный садист. Ни у одного двуногого не хватило бы терпения, чтобы в течении тысячелетий созерцать мучения своих ближних. На такое зверство способен лишь Отец ваш всевышний... Вы напрасно верите, что солнце излучает живительное тепло, что добро спасает душу, а земля кругла. Солнце сжигает плоть, добро издыхает в смертных судорогах, ваша душа - разлагающееся дерьмо. Земля - плоская старая сука! Морщинистая, дряхлая, издрызганная, ей давно пора бы в гроб. Мы - черви и хозяева на её вонючем теле. Нет, мы пробрались глубже, мы в её влагалище, давно уже ничего не производящем. Мы в её сморщенной заднице...."
Голос разносился из магнитофона, над которым согнулся Жетон, колотя по клавишам. Несколько прохожих с бомжовой внешностью спокойно глазели, ожидая разборок. Еще не разошлись по рабочим местам бригады нищих: беженцы с малолетними детьми, "солдатики" на гремучих тележках, инвалиды с младенцами, гармошками и деревянными протезами. Живописная массовка для "нового кино".
- Что тут у тебя за театр у микрофона? - Филя нажал "стоп", но аппарат не остановился. Механический голос робота продолжал изрыгать угрозы.
"- Мы - то, что несет вам смерть. Мы - ваша жадность, жестокость, лживость. Тротил в подвале дома, игла в вене вашего сына, ракеты, высовывающие свои акульи морды из недр земли - это тоже мы. Мы везде и нет от нас спасения.."
- Да что за чума такая! - Теофил рванул шнур. Тишина врезалась в барабанные перепонки. Жетон таращил на Филю огненные глаза.
- Ну, подкосил ты меня! - сдернув свой жаркий тулуп, "казак" рухнул на табурет,. - В душу плюнул... Может, я тебя другим считал. Может, даже завидовал! - пьяный всхлип надломил баритон и блестящая слеза застряла у переносья. - Говорил себе: Евгений! тебе, козел накрученный, нет места в истории! А пафоснику сопливому - есть!
- Женька, ты очень талантливый! Ты - живой! - Филя присел рядом на запечатанную стопку книг. Пестрый прилавок крапил мелкий дождик. - Закрывай лавочку, пойдем ко мне. Поговорить надо.
"Казак" грозно шуганул нищих:
- Хиляйте на рабочие места, господа! Здесь литературные чтения начинаются.
Массовка недовольно расходилась. Филя забрал магнитофон, оставленный когда-то проводящими лотерею ребятами и нырнул в свою стеклянно-пластиковую нору. Следом втиснулся, тряхнув сооружение, Жетон.
- Где ты взял эту пакость!? - Филя брезгливо держал извлеченную из магнитофона кассету.
- Я литературную серию "Соблазны" получил. Хотел Басковым озвучить. Включил маг... Из него такое поперло... Похоже на Кондратьева, но он давно коньки откинул, - Жетон в недоумении рассматривал стандартную коробку с записью, - лежала прямо на виду. Все путем: "Посвящение", мордулет тенора. Да в чем, собственно, дело? Твой текст звучал в эфире или нет?
Филя посмотрел выразительно, вложив в долгий взгляд весь запас неформальной лексики. Поперхнулся, мотнул головой:
- Ну ты и сволочь! Разыграл, да?!
- Да не я это! Хочешь, побожусь! У меня для тебя совсем другой сюрприз приготовлен, - с шумным вздохом Жетон достал из теплых глубин овчины тонкую белую книжку с достойно скромным тиснением: Т. Трошин. "Избранное"
- Держи, гений, - тираж вышел. Тысяча экземпляров.
- Откуда? Ах и хитрец, Николай! Он ведь мне только вчера шумел, что стихи никому не нужны... - Филя взял томик. - Не ожидал, что так разволнуюсь.
- С тебя двести пятьдесят баксов. Все финансовые затраты по типографским работам - из моего благотворительного счета. Николай твой, гребаный, здесь совсем не при чем. - Евгений довольно распушил усы.
Филя в упоении листал страницы:
- И про одуванчики есть! И "посвящается "ВК." А я, хмырь поганый, думал, что видеть этого не хочу.
- Мне ж как Божий день ясно было, что Фильке Трошину для полного эзотерического комфорта только этой тетрадки не хватает.
- Тысяча! Тысяча человек прочтет мои стихи! Прочтет и поймет! Фантастика...
- Их, конечно покупать не будут. Но это не твоя проблема. Я твой лирический продукт в два счета распространю. А бабки мы с твоего школьного кореша все же слупим.
- Жень, будь другом, объясни все толком. Голова после вчерашнего тухлая. Колька ко мне заезжал, - про стихи ещё понятно. Но зачем ты мне эту кассету подсунул? Что затеял, казак?
Наверно, в тоне поэта было что-то нехорошее, возможно даже, очень обидное. Евгений распрямил плечи и посмотрел сверху вниз на вихрастую голову с горчайшим сожалением:
- Не понял ты ничего. Обидел... Знаешь, про деньги это я так приплел. Ничего мне от тебя и твоего пузана-начальника не надо. Подарок бывшему другу, - отпихнув носком ботинка упаковки газет книжек, "казак" удалился к своему пестрому развалу.
Время улетало в трубу, торговля шла хило, думалось Теофилу плохо. Женька одарил сюрпризом - составил и издал сборничек. Напечатал стихи, которые упорно считает дерьмом. А потом запустил на полную мощь идиотский текст, в авторстве которого подозревает того же сочинителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29