И не ровня. Пойми, как бы ни была хороша твоя мордашка, Денис или ему подобный папенькин сынок с бурной карьерой в недалекой перспективе, выберет меня! Ему нужна жена из его круга. И ничего тут не поделаешь. Так лучше уж не заблуждаться. А то принесешь дитя в подоле, как твоя мамаша...
- Я?! Д-да я вчера поцеловалась-то впервые... А ты...
- Прекрати истерику. Не хватает, чтобы нас кто-нибудь услышал. Тоже мне - паинька! Собственными глазами видела, как рыжий Антон твои коленки в раздевалке лобызал - за просто так, что ли? И вообще я не знаю, с кем ты сегодня провела ночь.
- Алина... как ты можешь?..
- Могу. И вот, что тебе надо твердо запомнить: ты моя подружка по школе. Инга Фридриховна, благодетельница, вас, Венцовых, поддерживает. А следовательно - мое поведение тебя не касается. И если кто-то из родителей что-то пронюхает, - тебе же хуже.
Аня убежала к реке и просидела там до обеда.
Чуть позже разоткровенничавшаяся Алина призналась, что уже десять дней "крутит страстный роман с Денисом".
- У нас жуткая любовь, и все по-настоящему - и страсть, и ревность. Ты же вчера специально, чтобы меня позлить, Дениса охмуряла. Тсс! Не оправдывайся - Линочка все понимает. Только ему на тебя плевать. - Алина томно потянулась. - Ох, Анька, ты не представляешь, какое нынче волшебное лето...
3
Черноволосого смугляка, гибкого и ловкого, как цирковой наездник звали Карлосом. Он был настоящим, но давно обрусевшим испанцем, и являлся при Денисе кем-то вроде Меркуцио при Ромео - наперсником и шутом. Карлос считался классным бас-гитаристом в популярной рок-группе и одним из первых в Москве стал связывать на затылке в "хвост" блестящие вьющиеся волосы. Как-то он окликнул Аню, собиравшую шишки в сосняке:
- Эй, Красная Шапочка, я тебя съем. - Карлос ощерился и щелкнул крупными ослепительно-белыми зубами.
Аня сдернула с волос оранжевую панаму с надписью "Coca-Cola" - подарок Инги Фридриховны из поездки в Калифорнию.
- Угости пирожком. Ого, полная корзинка!
- Это шишки. Для самовара. Пирожки будут вечером.
- Так я могу считать себя приглашенным? Нет, избави Бог! Я не навязчив. Если леди стеснена в домашних обстоятельствах, джентльмен ждет её у себя. Когда изволите оказать честь? - Он живописно встал на тропинке, весь в подвижных бликах от пробивающегося сквозь сосновые кроны солнце. Было в нем что-то нездешнее, огненное, испанское. Прищуренный взгляд лохматых от длинных ресниц глаз, насмешливо изогнутые губы, гибкие пальцы, необычно, с вывертом подносящие к губам сигарету.
- Послушай, я занята.
- И сегодня и завтра?
- И вчера, и сегодня, и завтра, и - всегда. - Аня обошла парня.
- Понял... - Карлос щелчком отбросил бычок. Аня заметила, что крупный рот парня изысканно и четко очерченный, призывно улыбается. У Карлоса Гарсиа Ромейры недостатка в поклонницах не было. И тем не менее, с того самого вечера у Дениса он не упускал случая заговорить с Аней. Получив отказ в свидании на долгую перспективу, он пригласил её на концерт в клуб фабрики "Дукат", где выступала его группа с "обвальной программой". Услышав, что там непременно будут Южный с Алиной, Аня решительно отказалась.
- Послушай, ты неправильно живешь. Вся в напряге. Надо расслабиться, покайфовать. Посмотри на меня. - Карлос отступил на пару шагов и распростер руки ладонями вверх. Его глаза в смоляных ресницах устремились к верхушке высоченной, роняющей иголки сосны. - С пяти утра сегодня общаюсь с природой и космосом. Обостряет чувство прекрасного. - Карлос шагнул к Ане, едва покачиваясь, как по канату. - Ты восхитительна, малышка...
- Знаю. - Аня увернулась за шершавый, золотистый ствол. - Знаю, с чем ты тут общаешься.
- Подумаешь, выкурил один косячок! Это ж не "колеса". Это всего лишь приправа к удовольствию жить. Ведь ты не станешь, к примеру, трескать мясо без соли или танцевать без музыки? Ну,.. или... - Он прищурился. Заниматься любовью без страсти?
Аня присела, подгребая к себе шишки:
- Я бы не стала употреблять наркотики. Это уж точно.
Присев рядом, Карлос поймал её руку:
- Только раз бывают в жизни встречи, детка. Только раз судьбою рвется нить. Когда-нибудь, в осенний хмурый вечер ты поймешь, что время ушло, что ты состарилась, упустив то, что жизнь преподносила тебе на блюдечке... Допустим, это лето...
Они поднялись, столкнулись, оказавшись чуть ли не в обнимку. Глаза встретились, и Аню качнуло от легкого головокружения.
- Мне надо идти. Спасибо за советы про нить. Я подумаю.
- Эй! - Окликнул Карлос удаляющуюся по тропинке девушку. - Концерт послезавтра. Заеду за тобой в шесть. На тот случай, если ты все же решишься пропустить в монастыре вечернюю мессу...
... - Завтра на концерт рок-группы в Москву еду. Там вся здешняя компания будет... И Алина тоже. - Объявила Аня матери.
- Ага... - Верочка задумалась, не решаясь задавать вопросы. Она уже поняла, что в отношениях "сестричек" что-то изменилось и, по всей вероятности, у Алины появился ухажер. Он теперь часто здесь показывается красивый парень, образованный, и родители какие-то шишки. Только вот Аньке, по всему видать, не очень весело.
- Вот и хорошо, что на концерт пойдешь. Говоришь, там все будут? Ну, тогда так... - Верочка исчезла и через минуту вернулась с журналом. Это был роскошный французский журнал с глянцевыми листами, обалденными фотографиями и рекламой такой красивой жизни, что закачаешься.
- Смотри. Как тебе картинка? - Полистав, Верочка развернула страницу и передала дочери.
Аня засмеялась:
- Я бы не отказалась. Это реклама "Кампари". Его пьют со льдом и апельсиновым соком.
- Да ты на девицу смотри. Я как увидела, сразу про тебя подумала. Волосы такие же и спинка. А парень на здешнего Карлоса похож. Только одет, как миллионер.
Большая фотография изображала пару, сидящую за белым столиком у края террасы. Внизу светился огнями ночной океан, над темным затылком мужчины трепетало крыло пальмы. Черная бабочка и мятый шелковый костюм цвета топленого молока подчеркивали смуглость гордого латиноамериканского лица и руки, протягивающей девушке запотевший бокал. Изящная блондинка с копной выгоревших кудрей, разметанных ветром, улыбалась счастливо и призывно. Но, главное, она была одета именно так, как должна была одеться Аня для вечера в клубе "Дукат". Белая короткая юбка в обтяжку и черный кружевной топ, сквозь который просвечивало загорелое тело.
- Одобряешь модель?
- Вообще-то... - Аня пожала плечами. - Конечно, здорово. Но ведь мне надо завтра, мамочка...
- А я сейчас и начну. У меня все равно бессонница.
Ане тоже не спалось и мысли все время крутились вокруг предстоящего вечера. Самым заманчивым казалось то, что Алина и не подозревала о планах Ани. Еще два дня назад она сообщила всем, что уезжает в Москву готовиться к встрече родителей, отдыхавших в Сочи. Аня поняла что к чему. Парочка уединилась в Москве, пользуясь свободной квартирой. Завтра они явятся в клуб и произойдет нечто невероятное.
Допустим, кончится выступление группы, зал застонет от восторга и герой вечера Карлос, - в светлом пиджаке, как миллионер с рекламы, ринется прямо к Ане в зал, неся перед собой охапку подаренных зрителями цветов. Она возьмет букет, покраснев от неожиданности, и услышит за спиной ядовитый шепот Алины, предназначенный Южному: "Мне никто таких цветов не дарит".
Но ещё интереснее будет, если прямо перед началом концерта Денис увидит входящую в нарядное фойе под руку с Карлосом Аню и откроет рот, а в голубых глазах застынут тоска и удивление. Пусть даже ничего не говорит, пусть не отталкивает повисшую на его локте Алину, - просто восхищенно разинет рот. Этого вполне достаточно. Хотя нет... лучше все же ему сказать что-то типа: "Я был дураком. Я навсегда потерял свое счастье..."
4
... У ворот дачи Лаури сигналил "Рафик". Выряженная точно по картинке Аня осторожно забралась в салон автомобиля. Там, тесно прижавшись и громко галдя, сидели патлатые и вроде давно не мытые молодые люди с трудно угадываемыми половыми признаками. По рядам гуляла бутылка вермута, в проходе громоздились ящики с аппаратурой и инструментами.
Карлос вырядился для выступления в черные кожаные брюки, потертые, усеянные самодельными металлическими деталями - цепочками, кнопками, молниями, и маечку с изображением символики, имеющейся на высоковольтных столбах и трансформаторных будках - перекрещенные кости под зубастым черепом. Остальные постарались не уступить лидеру по части прикида.
- Осторожно, шагай сюда. - Король "металлистов" протянул Ане руку и усадил её рядом с собой. - Это наша рок-банда с подружками. Мы должны явиться пораньше, подготовить все тип-топ. А это Блоха. - Представил он сидящую по другую сторону девушку, по причине стрижки "под тиф" принятую Аней за парня.
- Очень приятно, - растерянно пробормотала Аня, жалея, что не успела сразу же выскочить из машины. "Рафик" уже выехал на дорогу, ведущую на шоссе.
- А ты думала, я попсой болею? - понял по-своему Карлос растерянный взгляд Ани. - Увы. Гонимые, нищие, преследуемые властями, мы первопроходцы будущего. Бунт, взрыв, отпад! Увы, я не Лещенко или Кобзон, крошка. - Он вздохнул, осмотрев Анин туалет. - Клуб "Дукат" - не театр эстрады и даже не ресторан "Метрополь".
- А Южный и Алина от этого балдеют.
- У них нынче иные увлечения. Сказали, придти не смогут. А у нас и без них весело. После триумфа устроим могучую тусню. Не знаю еще, куда завалимся.
Аня вспыхнула, проклиная собственную наивность - надо же было так влипнуть! Вырядилась, как на бал, дура! Что бы жаться в дыму где-нибудь на кухне с пьяненькой кодлой и терпеть домогательства Карлоса!
Музыканты имели грандиозный успех. Зрители выли и пританцовывали, вокруг Дома культуры патрулировали усиленные наряды милиции. Сидящая в первом ряду Аня одурела от грохота усилителей. Она видела, как в свете прожекторов по смуглым вискам Карлоса скатывались блестящие капли. Его волосы, словно наэлектризованные, стояли дыбом, обтянутое черным тело слилось с бас-гитарой в остервенелой схватке. Еще немного - и все взорвется, лопнет, взлетит на воздух! Зал ревел от восторга.
Пригнувшись, Аня деликатно выскользнула из зала, в котором не оказалось ни Дениса, ни Алины. Давно ясно, - загаданное не случается. Потревоженное будущее избегает уже проторенные воображением удобные тропинки, и выбирает свой, обязательно трудный, мучительный для тебя.
На улице бушевал ливень. Аня понимала, что выглядит крайне нелепо без зонта в такую дождину, практически голая в своих сетчатых кружевах и облепившей бедра мокрой юбке. Она успела на девятичасовую электричку и поздравила себя с маленькой победой: сделала ошибку, но успела её исправить, не позволила обстоятельствам подчинить себя. Зря торжествовал Карлос. Ничего ему тут не обломится.
На платформе Ильинского блестели в свете фонаря лужи, с мокрых деревьев сыпались капли. После влажной духоты электрички здесь было свежо и зябко. Ждать автобуса - только злиться. Идти пешком - всего два километра, и то не по лесу, а по деревне. То есть, почти безопасно, да и в движении не замерзнешь. Сняв туфли, Аня решительно шагнула в лужу на пристанционной площади. Оказалось противно и глубоко. Мимо, с гоготом, обдав грязью и оглушительно тарахтя, промчались мальчишки на мопедах.
- "Только бы пьянь какая-нибудь не привязалась", - подумала Аня, выходя на улицу деревенского поселка, и тут же увидела тепленькую компанию, вывалившуюся из столовой в поисках приключений.
"На околице в пруду громко утки крякают, мою милую е...т - только серьги звякают", - с вызовом пропел приятный баритон.
- Уймись, холера. Профессоры из дач услышат. Давай по-хорошему, интеллигентно, как по радио: "Смотри, какое небо звездное...", - затянул другой, тоже громкий голос, подражая Магомаеву.
- Ни хера, никаких звезд нет. Брешет твой Муслим. - Возразил тот, что пел про уток. - Девка голая прямо по борту! На абордаж!
Аня не раздумывая, нырнула в кусты и выбежала на проселочную дорогу. Здесь с одной стороны спускались окраины деревенских огородов, а с другой чернел совершенно безобидный днем и такой страшный в дождливых потемках лесок. Фонарей не было, и от этого темнота казалась прозрачной, полной притаившихся опасностей. То хрустела в темноте ветка, то мерещился среди кустов огонек сигареты и чье-то дыхание раздавалось совсем рядом...
Аня застыла и крепко зажмурилась - откуда-то из-за поворота вынырнула машина, в лицо ударил яркий свет фар. Она отступила на обочину, машина подкатила вплотную, остановилась. Дверца распахнулась и знакомый голос крикнул:
- Ты чего здесь делаешь?! Ну, даешь...
- Денис?..
- Он самый. Садись живее! Да не стой ты! Засосет. Я ж из этой грязюки потом до утра не вылезу...
Аня села в автомобиль и осторожно подобрала ноги:
- Все тебе здесь испачкаю...
- М-м-да... - покосился Денис на босые ступни. Натужно ревя и буксуя, "Жигули", наконец, рванули с места.
- Странно... У тебя, вроде, ни в одном глазу, - принюхался Денис. Имею в виду, что в употреблении алкоголя ты не подозреваешься. Отчего же тогда подобные катаклизмы? Ночью, одна под дождем, в лесу, полуголая... Сбежала от разбойников?
- От твоего Карлоса. Оказывается, я не тащусь от "металла".
- Доверю страшный секрет, - я тоже... - шепнул Денис, быстро наклонившись к её щеке. - Не тащусь от "хеви металл" и тоже сбежал с "концерта".
Автомобиль, раскачиваясь, словно катер на штормовой волне, переваливался по ухабам.
- Извини. - Аню бросило на Дениса и она поторопилась отстраниться, пытаясь натянуть на колени мокрую узкую юбку.
- Да чего уж там, - на войне, как на войне...
- А что тебя занесло в этакую глушь? Есть же хороший въезд прямо на нашу улицу, - с нарочитым равнодушием спросила Анна. От близости этого парня у неё колотилось сердце и даже случайные прикосновения к его плечу и сжимающей руль руке вызывали головокружение. А запах одеколона и пота, его голос, злой блеск глаз, темных и загадочных во мраке, - все казалось необыкновенным, сводящим с ума, незабываемым.
- Б-р-р, шид! Приехали! - Машина остановилась, мотор заглох, Денис вылез на дорогу. Через пару минут вернулся, плюхнулся на сидение и доложил: - Мне придется ночевать здесь, а тебе, уж извини, чапать пехарем. Весь проезд перекрыла настоящая уездная лужа, вероятно, ещё с гоголевских времен. Объект исторического значения. Вероятно, охраняется государством. Тебе будет по колено. В сентябре напишешь сочинение: "...во время каникул я многое повидала...".
- Так мне выходить? - Аня взялась за ручку.
- Замри. Дай подумать... Э-эх! Я все же хоть и плохонький, но джентльмен. Рискну...
- Будешь переплывать?
- Ни в коем разе. Слева скошенный лужок. Всего метров двести - и мы на объездном пути. Заедем в Ильинское с другой стороны - километров пять по асфальту.
- Хорошая идея. Только... только мне холодно.
- Фу, кретин! Любуюсь твоей сексапильной блузочкой, можно сказать, балдею при виде такой роскоши, и даже, не скрою, смелости...
- От воды нитки растянулись. - Аня скрестила на груди руки, - в прорехах узора, действительно, проглядывало значительно больше, чем на "модели Кампари", очевидно, не рассчитанной на московский дождь.
- Набрось-ка вот это. - Денис набросил на плечи девушки джинсовую куртку. Его руки немного задержались, застегивая на её шее пуговку. Заметь, - героически лишаю себя радости лицезреть девичьи прелести. Ну, а теперь держись, - выруливаю на взлетную полосу.
"Жигуленок" ревел, пытаясь взобраться на обочину, скатывался назад и вновь рвался вперед. Наконец, взобрался на косогор и затих...
- Победа! Мы в чистом поле... "Смотри, какое небо звездное!" Откинулся на спинку кресла Денис, выключив мотор.
Они стояли, казалось, посреди поля, под огромным шатром посветлевшего неба, в котором среди темных пятен облаков и вправду заблестели яркие звезды.
- Вот это планетарий! И тишина... Волшебная тишина. Может, сегодня какой-то особый парад планет или "Праздник возвышенных душ"?
- Сегодня точно какой-то важный день. Только пока я не знаю, какой. Пойму, когда буду старухой.
- Тогда послушай, что я скажу. - Денис повернулся к ней, заглядывая в глаза. - Я везучий, благополучный, легкомысленный. Наверно, сноб, может быть, циник. И уж точно - эгоист.
Аня засмеялась:
- Теперь понятно. Сегодня 14 июля - День взятия Бастилии и покаянных признаний Южного. Так ты признаешь свои недостатки и хочешь исправиться?
- Ах, в том-то и дело, что не хочу! Послушай... - Горячая ладонь Дениса легла на Анино колено. Едва касаясь, он медленно провел рукой по её ногам. - Если бы ты знала, как это здорово... Как я балдею от тебя. Всегда балдел...
Аня отпрянула:
- Не надо. Я же все знаю... К несчастью.
- Про Алину? Нет, ты знаешь далеко не все... Что бы ни случилось потом, ты должна знать... И не спорь - я сейчас говорю правду. - Денис смотрел прямо перед собой и его профиль выглядел очень мужественно. Такое выражение бывает в кино у летчиков или танкистов перед тем, как они бросятся в атаку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
- Я?! Д-да я вчера поцеловалась-то впервые... А ты...
- Прекрати истерику. Не хватает, чтобы нас кто-нибудь услышал. Тоже мне - паинька! Собственными глазами видела, как рыжий Антон твои коленки в раздевалке лобызал - за просто так, что ли? И вообще я не знаю, с кем ты сегодня провела ночь.
- Алина... как ты можешь?..
- Могу. И вот, что тебе надо твердо запомнить: ты моя подружка по школе. Инга Фридриховна, благодетельница, вас, Венцовых, поддерживает. А следовательно - мое поведение тебя не касается. И если кто-то из родителей что-то пронюхает, - тебе же хуже.
Аня убежала к реке и просидела там до обеда.
Чуть позже разоткровенничавшаяся Алина призналась, что уже десять дней "крутит страстный роман с Денисом".
- У нас жуткая любовь, и все по-настоящему - и страсть, и ревность. Ты же вчера специально, чтобы меня позлить, Дениса охмуряла. Тсс! Не оправдывайся - Линочка все понимает. Только ему на тебя плевать. - Алина томно потянулась. - Ох, Анька, ты не представляешь, какое нынче волшебное лето...
3
Черноволосого смугляка, гибкого и ловкого, как цирковой наездник звали Карлосом. Он был настоящим, но давно обрусевшим испанцем, и являлся при Денисе кем-то вроде Меркуцио при Ромео - наперсником и шутом. Карлос считался классным бас-гитаристом в популярной рок-группе и одним из первых в Москве стал связывать на затылке в "хвост" блестящие вьющиеся волосы. Как-то он окликнул Аню, собиравшую шишки в сосняке:
- Эй, Красная Шапочка, я тебя съем. - Карлос ощерился и щелкнул крупными ослепительно-белыми зубами.
Аня сдернула с волос оранжевую панаму с надписью "Coca-Cola" - подарок Инги Фридриховны из поездки в Калифорнию.
- Угости пирожком. Ого, полная корзинка!
- Это шишки. Для самовара. Пирожки будут вечером.
- Так я могу считать себя приглашенным? Нет, избави Бог! Я не навязчив. Если леди стеснена в домашних обстоятельствах, джентльмен ждет её у себя. Когда изволите оказать честь? - Он живописно встал на тропинке, весь в подвижных бликах от пробивающегося сквозь сосновые кроны солнце. Было в нем что-то нездешнее, огненное, испанское. Прищуренный взгляд лохматых от длинных ресниц глаз, насмешливо изогнутые губы, гибкие пальцы, необычно, с вывертом подносящие к губам сигарету.
- Послушай, я занята.
- И сегодня и завтра?
- И вчера, и сегодня, и завтра, и - всегда. - Аня обошла парня.
- Понял... - Карлос щелчком отбросил бычок. Аня заметила, что крупный рот парня изысканно и четко очерченный, призывно улыбается. У Карлоса Гарсиа Ромейры недостатка в поклонницах не было. И тем не менее, с того самого вечера у Дениса он не упускал случая заговорить с Аней. Получив отказ в свидании на долгую перспективу, он пригласил её на концерт в клуб фабрики "Дукат", где выступала его группа с "обвальной программой". Услышав, что там непременно будут Южный с Алиной, Аня решительно отказалась.
- Послушай, ты неправильно живешь. Вся в напряге. Надо расслабиться, покайфовать. Посмотри на меня. - Карлос отступил на пару шагов и распростер руки ладонями вверх. Его глаза в смоляных ресницах устремились к верхушке высоченной, роняющей иголки сосны. - С пяти утра сегодня общаюсь с природой и космосом. Обостряет чувство прекрасного. - Карлос шагнул к Ане, едва покачиваясь, как по канату. - Ты восхитительна, малышка...
- Знаю. - Аня увернулась за шершавый, золотистый ствол. - Знаю, с чем ты тут общаешься.
- Подумаешь, выкурил один косячок! Это ж не "колеса". Это всего лишь приправа к удовольствию жить. Ведь ты не станешь, к примеру, трескать мясо без соли или танцевать без музыки? Ну,.. или... - Он прищурился. Заниматься любовью без страсти?
Аня присела, подгребая к себе шишки:
- Я бы не стала употреблять наркотики. Это уж точно.
Присев рядом, Карлос поймал её руку:
- Только раз бывают в жизни встречи, детка. Только раз судьбою рвется нить. Когда-нибудь, в осенний хмурый вечер ты поймешь, что время ушло, что ты состарилась, упустив то, что жизнь преподносила тебе на блюдечке... Допустим, это лето...
Они поднялись, столкнулись, оказавшись чуть ли не в обнимку. Глаза встретились, и Аню качнуло от легкого головокружения.
- Мне надо идти. Спасибо за советы про нить. Я подумаю.
- Эй! - Окликнул Карлос удаляющуюся по тропинке девушку. - Концерт послезавтра. Заеду за тобой в шесть. На тот случай, если ты все же решишься пропустить в монастыре вечернюю мессу...
... - Завтра на концерт рок-группы в Москву еду. Там вся здешняя компания будет... И Алина тоже. - Объявила Аня матери.
- Ага... - Верочка задумалась, не решаясь задавать вопросы. Она уже поняла, что в отношениях "сестричек" что-то изменилось и, по всей вероятности, у Алины появился ухажер. Он теперь часто здесь показывается красивый парень, образованный, и родители какие-то шишки. Только вот Аньке, по всему видать, не очень весело.
- Вот и хорошо, что на концерт пойдешь. Говоришь, там все будут? Ну, тогда так... - Верочка исчезла и через минуту вернулась с журналом. Это был роскошный французский журнал с глянцевыми листами, обалденными фотографиями и рекламой такой красивой жизни, что закачаешься.
- Смотри. Как тебе картинка? - Полистав, Верочка развернула страницу и передала дочери.
Аня засмеялась:
- Я бы не отказалась. Это реклама "Кампари". Его пьют со льдом и апельсиновым соком.
- Да ты на девицу смотри. Я как увидела, сразу про тебя подумала. Волосы такие же и спинка. А парень на здешнего Карлоса похож. Только одет, как миллионер.
Большая фотография изображала пару, сидящую за белым столиком у края террасы. Внизу светился огнями ночной океан, над темным затылком мужчины трепетало крыло пальмы. Черная бабочка и мятый шелковый костюм цвета топленого молока подчеркивали смуглость гордого латиноамериканского лица и руки, протягивающей девушке запотевший бокал. Изящная блондинка с копной выгоревших кудрей, разметанных ветром, улыбалась счастливо и призывно. Но, главное, она была одета именно так, как должна была одеться Аня для вечера в клубе "Дукат". Белая короткая юбка в обтяжку и черный кружевной топ, сквозь который просвечивало загорелое тело.
- Одобряешь модель?
- Вообще-то... - Аня пожала плечами. - Конечно, здорово. Но ведь мне надо завтра, мамочка...
- А я сейчас и начну. У меня все равно бессонница.
Ане тоже не спалось и мысли все время крутились вокруг предстоящего вечера. Самым заманчивым казалось то, что Алина и не подозревала о планах Ани. Еще два дня назад она сообщила всем, что уезжает в Москву готовиться к встрече родителей, отдыхавших в Сочи. Аня поняла что к чему. Парочка уединилась в Москве, пользуясь свободной квартирой. Завтра они явятся в клуб и произойдет нечто невероятное.
Допустим, кончится выступление группы, зал застонет от восторга и герой вечера Карлос, - в светлом пиджаке, как миллионер с рекламы, ринется прямо к Ане в зал, неся перед собой охапку подаренных зрителями цветов. Она возьмет букет, покраснев от неожиданности, и услышит за спиной ядовитый шепот Алины, предназначенный Южному: "Мне никто таких цветов не дарит".
Но ещё интереснее будет, если прямо перед началом концерта Денис увидит входящую в нарядное фойе под руку с Карлосом Аню и откроет рот, а в голубых глазах застынут тоска и удивление. Пусть даже ничего не говорит, пусть не отталкивает повисшую на его локте Алину, - просто восхищенно разинет рот. Этого вполне достаточно. Хотя нет... лучше все же ему сказать что-то типа: "Я был дураком. Я навсегда потерял свое счастье..."
4
... У ворот дачи Лаури сигналил "Рафик". Выряженная точно по картинке Аня осторожно забралась в салон автомобиля. Там, тесно прижавшись и громко галдя, сидели патлатые и вроде давно не мытые молодые люди с трудно угадываемыми половыми признаками. По рядам гуляла бутылка вермута, в проходе громоздились ящики с аппаратурой и инструментами.
Карлос вырядился для выступления в черные кожаные брюки, потертые, усеянные самодельными металлическими деталями - цепочками, кнопками, молниями, и маечку с изображением символики, имеющейся на высоковольтных столбах и трансформаторных будках - перекрещенные кости под зубастым черепом. Остальные постарались не уступить лидеру по части прикида.
- Осторожно, шагай сюда. - Король "металлистов" протянул Ане руку и усадил её рядом с собой. - Это наша рок-банда с подружками. Мы должны явиться пораньше, подготовить все тип-топ. А это Блоха. - Представил он сидящую по другую сторону девушку, по причине стрижки "под тиф" принятую Аней за парня.
- Очень приятно, - растерянно пробормотала Аня, жалея, что не успела сразу же выскочить из машины. "Рафик" уже выехал на дорогу, ведущую на шоссе.
- А ты думала, я попсой болею? - понял по-своему Карлос растерянный взгляд Ани. - Увы. Гонимые, нищие, преследуемые властями, мы первопроходцы будущего. Бунт, взрыв, отпад! Увы, я не Лещенко или Кобзон, крошка. - Он вздохнул, осмотрев Анин туалет. - Клуб "Дукат" - не театр эстрады и даже не ресторан "Метрополь".
- А Южный и Алина от этого балдеют.
- У них нынче иные увлечения. Сказали, придти не смогут. А у нас и без них весело. После триумфа устроим могучую тусню. Не знаю еще, куда завалимся.
Аня вспыхнула, проклиная собственную наивность - надо же было так влипнуть! Вырядилась, как на бал, дура! Что бы жаться в дыму где-нибудь на кухне с пьяненькой кодлой и терпеть домогательства Карлоса!
Музыканты имели грандиозный успех. Зрители выли и пританцовывали, вокруг Дома культуры патрулировали усиленные наряды милиции. Сидящая в первом ряду Аня одурела от грохота усилителей. Она видела, как в свете прожекторов по смуглым вискам Карлоса скатывались блестящие капли. Его волосы, словно наэлектризованные, стояли дыбом, обтянутое черным тело слилось с бас-гитарой в остервенелой схватке. Еще немного - и все взорвется, лопнет, взлетит на воздух! Зал ревел от восторга.
Пригнувшись, Аня деликатно выскользнула из зала, в котором не оказалось ни Дениса, ни Алины. Давно ясно, - загаданное не случается. Потревоженное будущее избегает уже проторенные воображением удобные тропинки, и выбирает свой, обязательно трудный, мучительный для тебя.
На улице бушевал ливень. Аня понимала, что выглядит крайне нелепо без зонта в такую дождину, практически голая в своих сетчатых кружевах и облепившей бедра мокрой юбке. Она успела на девятичасовую электричку и поздравила себя с маленькой победой: сделала ошибку, но успела её исправить, не позволила обстоятельствам подчинить себя. Зря торжествовал Карлос. Ничего ему тут не обломится.
На платформе Ильинского блестели в свете фонаря лужи, с мокрых деревьев сыпались капли. После влажной духоты электрички здесь было свежо и зябко. Ждать автобуса - только злиться. Идти пешком - всего два километра, и то не по лесу, а по деревне. То есть, почти безопасно, да и в движении не замерзнешь. Сняв туфли, Аня решительно шагнула в лужу на пристанционной площади. Оказалось противно и глубоко. Мимо, с гоготом, обдав грязью и оглушительно тарахтя, промчались мальчишки на мопедах.
- "Только бы пьянь какая-нибудь не привязалась", - подумала Аня, выходя на улицу деревенского поселка, и тут же увидела тепленькую компанию, вывалившуюся из столовой в поисках приключений.
"На околице в пруду громко утки крякают, мою милую е...т - только серьги звякают", - с вызовом пропел приятный баритон.
- Уймись, холера. Профессоры из дач услышат. Давай по-хорошему, интеллигентно, как по радио: "Смотри, какое небо звездное...", - затянул другой, тоже громкий голос, подражая Магомаеву.
- Ни хера, никаких звезд нет. Брешет твой Муслим. - Возразил тот, что пел про уток. - Девка голая прямо по борту! На абордаж!
Аня не раздумывая, нырнула в кусты и выбежала на проселочную дорогу. Здесь с одной стороны спускались окраины деревенских огородов, а с другой чернел совершенно безобидный днем и такой страшный в дождливых потемках лесок. Фонарей не было, и от этого темнота казалась прозрачной, полной притаившихся опасностей. То хрустела в темноте ветка, то мерещился среди кустов огонек сигареты и чье-то дыхание раздавалось совсем рядом...
Аня застыла и крепко зажмурилась - откуда-то из-за поворота вынырнула машина, в лицо ударил яркий свет фар. Она отступила на обочину, машина подкатила вплотную, остановилась. Дверца распахнулась и знакомый голос крикнул:
- Ты чего здесь делаешь?! Ну, даешь...
- Денис?..
- Он самый. Садись живее! Да не стой ты! Засосет. Я ж из этой грязюки потом до утра не вылезу...
Аня села в автомобиль и осторожно подобрала ноги:
- Все тебе здесь испачкаю...
- М-м-да... - покосился Денис на босые ступни. Натужно ревя и буксуя, "Жигули", наконец, рванули с места.
- Странно... У тебя, вроде, ни в одном глазу, - принюхался Денис. Имею в виду, что в употреблении алкоголя ты не подозреваешься. Отчего же тогда подобные катаклизмы? Ночью, одна под дождем, в лесу, полуголая... Сбежала от разбойников?
- От твоего Карлоса. Оказывается, я не тащусь от "металла".
- Доверю страшный секрет, - я тоже... - шепнул Денис, быстро наклонившись к её щеке. - Не тащусь от "хеви металл" и тоже сбежал с "концерта".
Автомобиль, раскачиваясь, словно катер на штормовой волне, переваливался по ухабам.
- Извини. - Аню бросило на Дениса и она поторопилась отстраниться, пытаясь натянуть на колени мокрую узкую юбку.
- Да чего уж там, - на войне, как на войне...
- А что тебя занесло в этакую глушь? Есть же хороший въезд прямо на нашу улицу, - с нарочитым равнодушием спросила Анна. От близости этого парня у неё колотилось сердце и даже случайные прикосновения к его плечу и сжимающей руль руке вызывали головокружение. А запах одеколона и пота, его голос, злой блеск глаз, темных и загадочных во мраке, - все казалось необыкновенным, сводящим с ума, незабываемым.
- Б-р-р, шид! Приехали! - Машина остановилась, мотор заглох, Денис вылез на дорогу. Через пару минут вернулся, плюхнулся на сидение и доложил: - Мне придется ночевать здесь, а тебе, уж извини, чапать пехарем. Весь проезд перекрыла настоящая уездная лужа, вероятно, ещё с гоголевских времен. Объект исторического значения. Вероятно, охраняется государством. Тебе будет по колено. В сентябре напишешь сочинение: "...во время каникул я многое повидала...".
- Так мне выходить? - Аня взялась за ручку.
- Замри. Дай подумать... Э-эх! Я все же хоть и плохонький, но джентльмен. Рискну...
- Будешь переплывать?
- Ни в коем разе. Слева скошенный лужок. Всего метров двести - и мы на объездном пути. Заедем в Ильинское с другой стороны - километров пять по асфальту.
- Хорошая идея. Только... только мне холодно.
- Фу, кретин! Любуюсь твоей сексапильной блузочкой, можно сказать, балдею при виде такой роскоши, и даже, не скрою, смелости...
- От воды нитки растянулись. - Аня скрестила на груди руки, - в прорехах узора, действительно, проглядывало значительно больше, чем на "модели Кампари", очевидно, не рассчитанной на московский дождь.
- Набрось-ка вот это. - Денис набросил на плечи девушки джинсовую куртку. Его руки немного задержались, застегивая на её шее пуговку. Заметь, - героически лишаю себя радости лицезреть девичьи прелести. Ну, а теперь держись, - выруливаю на взлетную полосу.
"Жигуленок" ревел, пытаясь взобраться на обочину, скатывался назад и вновь рвался вперед. Наконец, взобрался на косогор и затих...
- Победа! Мы в чистом поле... "Смотри, какое небо звездное!" Откинулся на спинку кресла Денис, выключив мотор.
Они стояли, казалось, посреди поля, под огромным шатром посветлевшего неба, в котором среди темных пятен облаков и вправду заблестели яркие звезды.
- Вот это планетарий! И тишина... Волшебная тишина. Может, сегодня какой-то особый парад планет или "Праздник возвышенных душ"?
- Сегодня точно какой-то важный день. Только пока я не знаю, какой. Пойму, когда буду старухой.
- Тогда послушай, что я скажу. - Денис повернулся к ней, заглядывая в глаза. - Я везучий, благополучный, легкомысленный. Наверно, сноб, может быть, циник. И уж точно - эгоист.
Аня засмеялась:
- Теперь понятно. Сегодня 14 июля - День взятия Бастилии и покаянных признаний Южного. Так ты признаешь свои недостатки и хочешь исправиться?
- Ах, в том-то и дело, что не хочу! Послушай... - Горячая ладонь Дениса легла на Анино колено. Едва касаясь, он медленно провел рукой по её ногам. - Если бы ты знала, как это здорово... Как я балдею от тебя. Всегда балдел...
Аня отпрянула:
- Не надо. Я же все знаю... К несчастью.
- Про Алину? Нет, ты знаешь далеко не все... Что бы ни случилось потом, ты должна знать... И не спорь - я сейчас говорю правду. - Денис смотрел прямо перед собой и его профиль выглядел очень мужественно. Такое выражение бывает в кино у летчиков или танкистов перед тем, как они бросятся в атаку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39