Но вот свое коронное появление на трапеции из зависшего под куполом аэроплана она осуществить никак не могла - тошнило от высоты и качки.
Павел Иванович, объяснив ситуацию, обвел взглядом своих ребят:
- Ну что, орлы, кто дерзнет отличиться перед дирекцией и отечеством? Джентльменов прошу не беспокоиться. Полет осуществляется дамой и, естественно, со страховкой.
- Можно я? - Аня сделала шаг вперед. - Я высоты совсем не боюсь.
- Так тут, детка, не высоты, тут позора бояться надо. Воображаешь - ты сидишь на трапеции - раскрасавица, принцесса, а внизу три тысячи ртов распахнуты и все в твою сторону. Дрогнула, заморгала, сдрейфила, сорвалась! И, задрав ноги, на лонжах чучелом болтаешься. Гоготать будут, топать, свистеть... А потом директор мне шею намылит за дискредитацию праздничного пафоса.
- Я удержусь. У меня руки сильные.
- Уговорила. - Тренер положил ладонь на Анино плечо. - Честно говоря, я именно на тебя рассчитывал. Приметил, как ты с электриками по аварийным лесенкам под крышей лазала. Хотел шугануть, а потом решил, - чего пугать? Может, ей в жизни эта уверенность в себе сгодится?
Выступление прошло великолепно и храбрость Ани получила неожиданное вознаграждение. За кулисами к ней подошел Антон.
- Жаль, что ты такая дылда вымахала. Я бы хотел с тобой этот вальс танцевать. Даже размечтался, пока ты над залом летала... Противно потом на Зинку смотреть было... - Как всегда глядя под ноги, признался он Ане. Они уже переоделись после представления, на лице Антона остались пятна белил и темные тени, подчеркивавшие глаза.
Анюта рассмеялась:
- Не я дылда, а ты - малыш. И похож на Пьеро. Будто плакать собрался.
Антон вдруг прямо посмотрел на нее:
- А знаешь кто я? Принц Январь - это для малышни. Я - Самый главный волшебник, тот Святой, которого все ждут. Он приходит только раз - в новогоднюю ночь, ровно в полночь. И приносит дары.
Аня рассмеялась, заталкивая в сумку толстый свитер - ей очень хотелось показаться в новой, сшитой матерью к празднику блузкой.
- Мандарины и конфеты?
- А ты закрой глаза. Нет, по-настоящему. И не подглядывай.
Аня замерла, вытянув шею и даже привстав на цыпочки: - Догадалась, догадалась - сейчас получу медаль Крокодила Гены, которую всем раздали. Смешно.
Антон не ответил, его сопение обдало теплом Анину щеку, а затем кожу коснулись робкие и быстрые губы.
- Ты что!? - Аня вспыхнула негодованием и даже притопнула ногой . Шуточки у тебя, Святой, и вправду, парнографические.
Принц удалился к дивану, заваленному костюмами, и оттуда проговорил небрежно, но с явным вызовом:
- Меня Алина в гости к вам звала. Так я не могу... - Он напрягся, придумывая предлог. - В общем, не могу и все!
- Ну и ладно! - С деланным равнодушием хмыкнула Аня и, едва не расплакавшись, хлопнула дверью.
Вышло так, что это оказалась их последняя встреча и последние выступления в секции...
После ужина, Инга позвала дочь в спальню. Она сидела на пуфе возле туалетного столика. Длинный халат из расшитого гладью изумрудного атласа, распахнулся, позволяя любоваться моложавым телом. Ее поза отличалась естественной грациозностью - выгнутая узкая спина, красиво перекрещенные ноги с привычно оттянутыми носками и вздувшимся колесом высоким подъемом. Инга гордилась своим сходством с Майей Плисецкой, вернее, с аристократкой Бетси Тверской, которую знаменитая балерина сыграла в фильме "Анна Каренина".
- Сядь, Лина. Я давно хочу поговорить с тобой. - Она сняла бриллиантовые серьги "малинка" и, вытащив шпильки, тряхнула волосами. Понимаешь, мне кажется не совсем удобным, что люди нашего круга привыкли воспринимать Аню как твою родственницу, чуть ли не сестру... Смешно, честное слово! Верочка, хоть и славный человек, но, по существу, прислуга. Анна - дочь женщины, не имеющей даже высшего образования, родившей вне брака, да ещё неизвестно, от какого подонка. Наследственность - это решающий фактор. Ты разве не заметила, у Анны появилась зависть и какая-то двуличность. Это естественно, - она не может стать ровней тебе, но имеет весьма серьезные амбиции.
- Мама! Я лучше всех знаю Аню... - Алина задумчиво покачала головой. Ведь это она сегодня заменила Зинку! Вместо неё слетела на трапеции с аэроплана. Прямо без репетиций! И ещё умоляла меня никому не говорить.
- Скрыла такой фурор?! - Тампон с косметическим молочком, которым Инга стирала грим, застыл под глазом. - И ты поверила, дурашка моя! Она хотела подать себя скромницей и привлечь внимание этого мальчишки-фигуриста, который сегодня пренебрег твоим приглашением. - Заметив, что Алина помрачнела, Инга привлекла её к себе и мягко обняла. - Пора взрослеть, хорошая моя. Пора кончать игру в "сестричек".
2
Летом Кудяковы-Лури в сопровождении домработницы Муси и Верочки с Анютой перебирались на дачу.
В старом подмосковном поселке, заселенном до войны представителями творческой и научной элиты, проживала теперь в основном партийная буржуазия, вышедшая отчасти из рядов советской интеллигенции и унаследовавшая дома, либо перекупившая дачи у бывших хозяев. Здесь образовался свой круг "золотой молодежи", устраивавшей в летний сезон крупномасштабные увеселительные мероприятия на природе.
Денис Южный - краса и гордость тусовки, жил в двухэтажном доме на одной улице с Лаури. Сын известного журналиста-политолога, отражающего в своих острых репортажах процесс загнивания Запада, Денис поступил в институт международных отношений и вскоре обзавелся представительными друзьями, подкатывавшими к воротам усадьбы на собственных "тачках".
Предки Дениса имели обыкновение отдыхать на курортах дружественных стран, оставив сына под надзором бабушки.
Вечеринки в доме Южного носили бурный характер - с выпивкой, громкой музыкой, лишавшей сна весь поселок, с игрой в карты, ночным купанием в реке и вольным, неразборчивым сексом.
Чинно распивая вечерний чай на веранде с Верочкой и Мусей, "сестры" замирали, прислушиваясь к доносившимся звукам чужого веселья, и чувствовали себя обойденными.
- Ну, он меня достал, этот красавчик, - объявила однажды утром бесившаяся от зависти Алина, и, прихватив теннисную ракетку, собралась на полянку в сосняке, где обосновался "спортивный клуб" местного молодежного бомонда.
- А я?.. - неуверенно напомнила Аня.
- Ты ж собиралась матери в огороде помочь. Благородное дело. Взмахнув русым "хвостом", Алина послала всем воздушный поцелуй.
Короткие белые шортики плотно обтягивали зад, под голубой футболкой свободно вырисовывалась не стесненная бюстгальтером грудь.
Недели через две упорных занятий в "клубе", Алина торжественно объявила:
- Сегодня вечером мы приглашены к Денису в гости. У него какой-то там юбилей, будет шикарная вечеринка.
- Я тоже приглашена? - Удивилась Аня.
- Ты со мной. Я надену красный трикотажный сарафан. Тебе лучше выбрать что-нибудь другого цвета.
- А что, может, джинсы с майкой?
- Без разницы. Тебя все равно никто в их компании не знает.
"Чтобы произвести впечатление, надо прийти последними", - утверждала Алина, и они старательно выжидали, пока, судя по всему, гости не расселись за столом. Все рамы большой застекленной веранды были распахнуты, оттуда доносился звон стекла, оживленные голоса, звяканье вилок.
- Смотри, не обалдей, - у Дениски сплошной бомонд - детки наших кинознаменитостей, дипработников, журналистов и всякая шушера - певцы, "деловые", ну, спекулянты, фарца, - это мне Денис сам сказал. - Победно взглянув на оробевшую Аню, Алина скомандовала "Пора! Заходим вместе".
Они появились на пороге веранды. Аня с трудом перевела дух - здесь и в самом деле собрался ярчайший цветник - парни казались изысканно-небрежными, а девушки шикарными - раскованными, нарядными, загоревшими, словно только что вернувшись с югославского курорта. И даже в личностях бородатых, патлатых, нарочито запущенных, в обвислой "марлевке" сарафанчиков и линялой вытертой джинсе было нечто недосягаемо-импортное. В моду едва вошли комбинезоны. Аня гордилась сшитым матерью из белого бельевого льна костюмом, с котором брюки и короткое болеро соединялись идущей крест-накрест шнуровкой, а спереди все это застегивалось на длинную молнию. Но гости Дениса выглядели шикарно! Как же забыть о том, что твой туалет сшит из простыни, если рядом сплошная "фирма"?
Ничуть не смутившись, Алина громко и в то же время небрежно произнесла общее "Привет!" Из-за стола тут же поднялся высокий, бронзовый, русый, с голубыми глазами и белозубой улыбкой хозяин вечеринки и радостно объявил:
- А вот и наши очаровашки сестренки Лаури. Алина и Энн. Соседствуем с пеленок, между прочим. - Он поклонился девушкам и тут же крикнул кому-то:
- Уступи место девочкам, Кузмич. Они как раз в одном кресле поместятся.
- Нет, нет, спасибо. Я предпочитаю комфорт, - остановила Алина поднявшегося с кресла бородача. - Анюта принесет кресла с моей дачи. Можешь и качалку прихватить, - шутливо обратилась она к подруге тоном, не вызывающем сомнения в истинной расстановке сил: одна хозяйка, другая всего лишь прислуга.
- Мне придется помочь даме. - Денис выскочил вслед за вспыхнувшей Аней. - Ты извини, у нас табуреток на кухне полно. Не знаю, зачем она тебя послала.
- А чтобы "приложить". - Решительно шагавшая по дачной улице Аня остановилась и сжала кулаки: - Послушай, никогда не называй нас сестрами! Моя мама - портниха Инги Фридриховны, прислуга в общем-то. А я приживалка.
- Фу! Не сатаней, - Денис примирительно сжал локоть девушки и притянул её к себе. - Ну что за чушь плетешь, достоевщина какая-то. Что за приживалка?! В стране развитого социализма торжествует демократия и всеобщее равенство. - Его глаза смеялись.
- Угу. "Кто был никем, тот станет всем!"... - Ане почему-то стало весело, все показалось мизерным и глупым в сравнении с прелестью этого летнего вечера.
Одуряюще пахли светящиеся в сумраке кусты жасмина, что-то стрекотало в темной росистой траве. В садах за старыми яблонями уютно светились окна дач, в которых, конечно же, переживают сейчас мгновения головокружительной близости романтические влюбленные. Аня заглянула в глаза Дениса, блестевшие отсветом прячущегося в ветвях фонаря, и почему-то не оттолкнула его. Руки Дениса, проникнув под шнуровку, обхватили её талию, словно в танцевальной поддержке, - надежно и горячо.
- Мне, если хочешь знать, не чужды пристрастия разночинной интеллигенции. Обожаю выходцев из простого народа, особенно таких вот нежненьких девочек. - Денис прижал Аню к себе, пробежал ладонями по теплой груди и поцеловал в губы долгим, влажным, взрослым поцелуем.
Аня ничего не чувствовала, но успела передумать многое: что это первый её настоящий поцелуй, который предстоит с волнением вспоминать всю жизнь. Но волнения почему-то не было, хотя очень хотелось бы именно так - в стрекочущей кузнечиками, пахнущей жасмином темноте обниматься именно с ним - с Денисом, - стройным самоуверенным, как говорила Инга, "американизированным плейбоем".
- Пусти, я хозяйке пожалуюсь, - шутливо отстранилась Аня. - Так вроде шептали бедные девушки соблазнителям?
- Шептали, шептали, а потом все равно сдавались. Невозможно противостоять сокрушительному мужскому обаянию интеллигенции. - Денис галантно распахнул калитку дачи Лаури. - Я ведь ещё стихи сочиняю и пою под гитару не хуже Высоцкого.
- Ты хвастун и приставала. Тащи плетеное кресло с веранды. Не бойся, Муся уже спит, Алининых родителей нет.
- Так в чем проблема? - Денис по-хозяйски расположился в кресле. - Иди сюда и я постараюсь убедить застенчивую барышню, что она проводит время с выдающимся интеллектуалом и пылким любовником: "Клянусь тебе священною луной, что серебрит цветущие деревья..." - выразительно продекламировал Денис по-английски.
Сердце Ани гулко ударило: именно этот отрывок из "Ромео и Джульетты" выучила она наизусть, когда готовила летнее задание по английской классике. Нет, это не простое совпадение в школьных программах. Это нечто большее знак судьбы.
- "О, не клянись луной непостоянной, Луной, свой вид меняющей так часто, Чтоб и твоя любовь не изменилась", - ответила из темноты Аня.
- У тебя классный английский, детка. Может покажешь свою келью, познакомишь с библиотекой?
- Размечтался! Вставай. Тебя уже заждались гости. - Аня тряхнула сидение.
Они со смехом притащили громоздкие плетеные кресла.
- Трон госпоже Лаури! - провозгласил Денис, предоставляя Алине качалку. А сам, усевшись рядом с Аней на диван, тесно-тесно, почти в обнимку, демонстративно оказывал ей знаки внимания. Даже помогал очищать креветки, собственноручно сваренные в красном вине с разнообразными специями. Его плечо все время касалось Анютиного, и даже сквозь плотную ткань брюк она ощущала жар его бедра, прижатого в темноте. Обмирая от сладкого головокружения, она не слышала и не замечала ничего, что творилось вокруг, словно заключенная вдвоем с Денисом в особое, от всех отгороженное пространство некой загадочной силой. Хотелось смеяться и плакать от радости. Никогда она ещё не пила столько вина и никогда предвосхищение счастья не было таким острым, опаляюще-близким.
В сигаретном дыму и полумраке трехглавого торшера все галдели, флиртовали, ели черешню, стреляя через стол косточками. Потом танцевали в саду и кто-то предложил ночное купанье нагишом. Кто-то поспорил на что-то, и все с гремящим хитами "Бони М" магнитофоном спустились по крутому берегу к реке. Девушки на бегу срывая с себя одежду, устремились к воде, визжали и брызгались, не подпуская рванувшихся к ним кавалеров. Аня осталась одна в темных кустах. Денис куда-то пропал - очевидно уже плескался в волнах или, возможно, искал Аню в доме. Он здорово выпил, и не удивительно, что упустил её из виду. Раздумывая, как ей быть, Аня уже хотела вернуться, но тут увидела освещенные неполной луной обнаженные силуэты - два мужских и один девичий. Парни, только что вышедшие из воды, рассыпая брызги, перебрасывали друг другу одежду девушки, не давая ей одеться. Та, притворно хныкая, тянулась за поднятым над головой платьем и, наконец, оказалась в крепких объятиях. Все трое, нетвердо ступая по сырому песку, в обнимку направились к кустам - прямо к затаившей дыхание Ане. Она прижалась к стволу дерева, троица прошла совсем рядом и остановилась, хрустя ветками.
- Ты что, ну что, киска? У нас языческий праздник - ночь на Ивана Купалу. "Андрея Рублева" видела? - прошептал мужской голос. - Совокупление благословляется самой природой, - это надо понять! Придержи её, Вадька, киска совсем расслабилась.
- Я вас совсем не знаю, - томно протянул девичий голосок, в котором Ане послышались знакомые нотки.
- Так это ж как раз к лучшему. Ритуал. Разве я плохо целуюсь? Или, может, ты ещё барышня?
Девушка пьяно расхохоталась:
- Еще чего... Спроси у Дениса, если боишься. Сам дрожишь, мальчик, уже смелее заявила она.
- Ну, тогда начну я. А малыш пусть посмотрит, - решительно заявил тот, которого звали Вадиком, и, видимо, тут же перешел к действиям. Стоны, возня, нервный смешок...
Не разбирая дороги, Аня бросилась прочь. Она почти не сомневалась, что участницей "ритуала" была Алина, но не могла поверить. И само это сомнение противной тошнотой отзывалось в животе.
- Линка, ты здесь?.. - Запыхавшись, Аня вбежала в спальню и зажгла свет. Комната была пуста. Алины не оказалось ни в ванной, ни в саду.
Не раздеваясь, Аня бросилась на кровать, и лежала так очень долго, рассматривая точки комаров на потолке. Нет, это невозможно, Алина не такая. Она не могла, ни за что не могла остаться там, на берегу. Не могла отдаться двоим малознакомым парням и ссылаться на близость с Денисом... "Нет... нет... бред какой-то..." - Аня погасила свет и с головой нырнула под одеяло - пусть звенят неотвязные комары, пусть растают во мраке мерзкие, злобные мысли.
... Алина явилась почти под утро и, едва стянув влажное платье, рухнула в кровать. Посапывание и крепкий запах алкоголя не оставлял сомнения в том, что задавать вопросы бессмысленно. Разговор состоялся лишь на следующий день. Измученная бессонной ночью, Аня едва уснула, и была разбужена капризным хныканьем:
- Принеси холодного кваса бедной девочке. Хотя, лучше бы пивка. Эй, Нюша, слышишь, сбегай на кухню, не хочу глаза нашим церберам мозолить.
Аня уставилась на Алину, отыскивая на её лице следы раскаяния или смущения. Но кроме синяка на губе и шее ничто не изменилось в облике русокудрой девчушки.
- Ну что разглядываешь? Тоже мне, святая невинность! - приподнявшись на локтях, Алина икнула.
- Ты... ты... - Слезы уже невозможно было удержать. Рыдая, Аня рассказала о том, что видела на берегу и все твердила, что завтра же с мамой уедет в Москву. Алина слушала гневный монолог с выражением смертельной скуки.
- Ладно, раз уж тебе так приспичило, давай расставим все по местам, словно страдая от зубной боли процедила она. - Мы, действительно, не родня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39