Наша молодая особа, прежде чем сесть за руль, сняла босоножки с каблуками-шпильками и закинула их на заднее сиденье. Затем она вела беседу с Владом, медленно и немногословно рассказывая об уникальной архитектуре Дворца правительства и частной картинной галерее госпожи Жерве.
Элиза припарковалась, по местному обычаю, прямо на тротуаре, в тени дерева, и сказала, что будет нас ждать здесь сколько потребуется.
Мы с Владом вошли в старинное трехэтажное здание с некрашеной шлемообразной крышей, увенчанной крестом, и сразу окунулись во влажную атмосферу кондиционеров. Остановившись у мраморной лестницы, мы задрали головы, любуясь на потолочную лепнину, мозаику и фрески, и стояли до тех пор, пока к нам не подошел полицейский и не проводил нас на второй этаж.
В приемной я объяснил секретарше, кто мы такие и чего хотим. Женщина долго изучала наши паспорта, прежде чем включила селекторную связь и объявила о нашем прибытии.
Влад подтолкнул меня к обитой черной кожей двери, тем самым доверяя мне ведение переговоров и оформление документов, и напутственно шепнул:
– Смотри, ботан, ничего не напутай.
Мы вошли в кабинет. Во главе длинного стола сидел сухощавый пожилой мужчина в очках и прихлебывал из стакана в серебряном подстаканнике чай. Он жестом пригласил нас сесть, отодвинул стакан на край стола, вытер губы платочком и спросил:
– Чем могу быть полезен?
Его глаза за очками с толстыми линзами казались огромными, словно широко раскрытыми от удивления. И все равно он мне понравился. Приятный, учтивый и предусмотрительный бюрократ, не чета нашим российским. Помощник, сидевший у окна за компьютером, ловко развернулся на крутящемся офисном кресле, подкатил на нем к шефу, словно инвалид, и положил перед ним только что отпечатанный лист.
– Остров Комайо… – сказал я, и тут горло «село». Я откашлялся. Возникла минутная пауза. Чиновник продолжал смотреть на нас своими циклопными глазами, но помощник, услышав мои первые слова, удивленно вскинул вверх черные брови.
– Мы по поводу острова Комайо, – по-новому начал я и довольно бодро. – В российском представительстве «Эквадор-терра» мы подписали предварительное соглашение о покупке острова с вашим официальным дилером господином Гильермо. Теперь мы готовы внести оставшуюся сумму и подписать договор о передаче острова в нашу полную собственность.
С этими словами я встал, подошел к чиновнику и положил перед ним изрядно потрепанный текст соглашения и платежные документы.
В кабинете происходило что-то не то. Чиновник взглянул на соглашение, перевернул его, пробежал глазами сверху-вниз и посмотрел на помощника. Помощник вытянул лицо, пожал плечами, встал и навис над столом, неестественно вывернув шею, чтобы легче было смотреть на соглашение.
Я почувствовал, как рядом со мной начинает неистово потеть Влад.
– Подпись Гильермо, – тихо говорил помощник, тыча пальцем в соглашение. – Печать «Эквадор-терры» и посольская печать.
– Да все я вижу! – нервно сказал чиновник, снял и тотчас надел очки. – Какого числа?
– Девятого марта этого года.
– Я не о том! Когда это случилось с Гильермо?
– М-м-м… – наморщил лоб помощник. – Десятого… Да, десятого марта.
– Значит, на следующий день. Но почему он не успел отправить соглашение по факсу?
Помощник опять пожал плечами. Какой-то бестолковый помощник попался чиновнику. Влад посмотрел на меня, вымученно улыбнулся и как бы невзначай спросил:
– Что он сказал?
– Да подожди! – отмахнулся я от него.
– Черт возьми! – пробормотал чиновник, еще раз просматривая соглашение. – Люди заплатили деньги… Как нехорошо получилось…
Ситуация была просто идиотской. Мы с Владом прожигали чиновников глазами, а они смотрели в соглашение и непонятно что там выискивали.
Влад стал нервно стучать кулаком по столу. Сначала он делал это тихо, но затем графин, стоящий на краю стола, стал тонко позвякивать. Спасая инвентарную мебель, я громко кашлянул и спросил:
– Какие-нибудь проблемы?
Чиновник с огромным трудом оторвал взгляд от документов и посмотрел на меня.
– Видите ли, – произнес он, – произошла досадная ошибка. Господин Гильермо, заключив с вами соглашение, на следующий день был убит… Это форсмажорная ситуация, никто из нас даже не предполагал, что его может постигнуть столь страшная участь… Словом, вышло так, что Гильермо не смог сообщить нам о состоявшейся сделке, и потому в отношении продажи Комайо у нас были развязаны руки. Буквально два дня назад мы продали землю острова в собственность вашей соотечественнице, гражданке России… э-э-э… Как ее фамилия? – спросил чиновник у помощника.
– Госпожа Рощина. Анна Рощина, – ответил помощник.
Это были единственные слова, которые Влад понял без перевода, и они почему-то его успокоили. Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и стал помахивать перед лицом пластиковой папкой.
– Скажи им, – небрежно кивнул он мне, – что Рощина не входит в число собственников.
– И что вы теперь предлагаете нам делать? – невнятно спросил я, чувствуя, как во рту онемел язык.
Чиновник тяжело вздохнул и снова углубился в чтение соглашения, словно видел этот документ впервые.
– Пишите заявление с требованием вернуть вам аванс, – сказал он. – И я отнесу его на рассмотрение в правительство. В месячный срок, я думаю, решение будет принято.
– Нам нужен остров, а не деньги, – сказал я.
– Я все понимаю, – закивал чиновник, и с каждым кивком голова его опускалась все ниже и ниже. Если бы он кивнул еще раз пять, то неминуемо треснулся бы лбом о столешницу. – Я все понимаю. Но это уже невозможно. Госпожа Рощина получила правительственное свидетельство о собственности на Комайо. Теперь она владелец острова, и лишить ее собственности может только конституционный суд. Но на каком основании суд вправе это сделать?.. Попытайтесь поговорить с ней, чтобы она уступила вам Комайо. По нашим сведениям, она вчера улетела на остров.
Мне больше нечего было сказать. Если бы Влад знал испанский, то сейчас здесь творилось бы что-то невообразимое. Красивые антикварные стулья с гнутыми ножкам порхали бы по кабинету, как голуби, а чиновник вместе с помощником сидели бы под столом и громко клацали зубами.
Я встал, взял под руку Влада и вместе с ним вышел из кабинета, даже не представляя, что ему сказать, как объяснить случившееся. Влад хлопал глазами, глядя на меня и ожидая комментариев. Анна сыпалась, как резидент на провалившейся явочной квартире. Я уже не мог ее спасти. Все теряло смысл. В мешке невозможно утаить даже одного шила, а я нес в нем десяток ежей.
Мы вышли в приемную.
– Что случилось? – тревожно спрашивал меня Влад.
– Господин Вацура! – позвала меня секретарша и протянула маленький бумажный квадрат. – Срочно позвоните по этому телефону комиссару полиции!
«Сейчас!» – подумал я, сминая в ладони картонный квадратик.
– Они требуют присутствия Анны? – домогался Влад, загораживая собой путь к выходу. – Но откуда они про нее знают? В соглашении упоминаются только наши с тобой фамилии!
Я не мог сообразить, что происходит, чего все от меня хотят. В голове был полный хаос. Я незаметно швырнул визитку, которую дала секретарша, в мусорную корзину.
– Почему ты не сказал им, что в число собственников будем входить только мы? – громче спросил Влад. – Постой! Давай вернемся!
Я силой вытолкнул его в коридор. Надо было что-то говорить – врать или признаваться, но я молчал и толкал своего друга, как полицейский демонстранта. «Какая ловкая и умная женщина! – мысленно восторгался я. – Значит, я не ошибся! Я ее вычислил с первого раза, когда узнал, что она улетела в Южную Америку! И все эти фокусы с деньгами, обыском в квартире, голосом на автоответчике она устроила ради того, чтобы единолично купить остров! Она обвела нас с Владом вокруг пальца! Она связалась со своими бывшими хозяевами, на которых когда-то работала, и купила для них остров!»
Мы вышли на улицу. Влад наконец сумел остановить мое бессознательное движение вперед, схватил меня за плечо и замахнулся на меня рюкзаком с долларами.
– Ты можешь мне сказать что-нибудь вразумительное или тебя огреть миллионом? – сердито спросил он, собираясь осуществить свое намерение.
Сейчас я скажу ему всю правду, подумал я, но в последнее мгновение поймал и раздавил эту правду в кулаке.
– Остров уже продан. Какому-то русскому по фамилии Виллис.
Глава 26
– А-а! – вскричал Влад. – Мерзкий конкурент! Так я и думал! Печенкой чувствовал!
Я ожидал от него другой реакции. Влад вовсе не был убит этим известием. Напротив, оно, казалось, придало ему сил.
– Я сверну башку этому Виллису! – размахивал он руками, и мне приходилось пригибаться, чтобы ненароком не получить по лбу кулаком. – Я этого говнюка из-под земли выкопаю!
– Не надо его выкапывать. Он на острове.
– Прекрасно! – приплясывал от возбуждения Влад. – Значит, русская мафия слилась с эквадорской! Мы отправимся с тобой на остров, прихватив с собой Дика и нашу кошку, и накроем мафию в ее же логове. Кирилл, скажи, ты готов на подвиг во имя расширения границ Государства Российского?
Неожиданное известие чуть-чуть свернуло ему мозги, и, как всякий ненормальный, Влад стал мыслить категориями геополитики и империалистической экспансии. Слава богу, думал я, что он не придал большого значения тому, что в разговоре с чиновниками так часто упоминалось имя Анны!
– Вот соглашение! – тряс Влад бумагой перед моим лицом. – Согласно ему остров на целый год переходит к нам в аренду. Значит, сейчас мы такие же хозяева, как этот вшивый Виллис! Я не пожалею денег, Кирилл! Я найму батальон головорезов да в придачу «Фантом» американского друга Дика, который живет напротив Белого дома. Мы спалим остров дотла, а потом начнем выращивать на нем березы. И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что мы не имеем на это права!
Элиза посигналила нам из машины. Но Влад, желая, чтобы я его выслушал, преградил собой путь и закричал пуще прежнего:
– Нет, подожди! Я хочу, чтобы ты ответил: согласен ли ты вместе со мной наказать этих мартышек? Пойдешь ли ты со мной на праведный бой против этих кокаиновых царьков? Я должен знать, позволишь ли ты, русский парень, представитель великой державы, чтобы какие-то хитрозадые доны педры водили тебя вокруг пальца?
– Не позволю, – ответил я, теряя терпение. – Но оттого, что ты так орешь, мало что изменится.
– Нет, – с горечью произнес Влад, закидывая рюкзак в машину. – Я вижу, что ты еще не созрел. Ты намерен простить им это гнусное мошенничество, утереться и укатить в Москву под теплый бочок Анюты.
– Без четверти двенадцать, – напомнил я. – Мы опаздываем.
– А! – вспомнил Влад и обрадовался. – Прекрасно! На ловца и зверь бежит! Начнем с этого долбаного «Гринписа»! Сейчас мы этих борцов за чистые пруды выведем на чистую воду! Я научу их мыть руки после туалета! Поехали!
Влад обладал редкостной способностью в считанные минуты утомить так, что не оставалось сил на возражения и споры. Я послушно сел на заднее сиденье и уставился в окно. Влад, не чувствуя сопротивления, приумолк, потрепал за щечку Элизу и пристегнулся ремнем безопасности.
Мы грациозно тронулись с места. Мелькнули массивные двери земельного департамента, разбитая телефонная будка без двери, гора ящиков из-под бутылок… Мне показалось, что за углом дома мелькнуло сомбреро и знакомая дужка черных усов Дика. Я обернулся, чтобы посмотреть через заднее стекло, но мы проскочили перекресток так быстро, что на угол дома тотчас наслоились машины, деревья, новые дома, а потом все скрылось за поворотом.
Элиза поглядывала на часы. Должно быть, Влад сказал ей, что в парке у нас встреча ровно в двенадцать, и кошка, подчеркивая светскую педантичность, не жалела скорости.
Мы выскочили к большой объездной клумбе, посреди которой торчала выгнутая, как древко лука, пальма. Все местные водители, конечно, очень условно соблюдали правила движения, не отличалась прилежностью и наша утонченная кошка. Ей всего-то надо было пропустить машины, входящие на круг справа, но она этого почему-то не сделала и притерлась бортом к огромному колесу дребезжащего жестью армейского грузовика. Раздался скрежет, нас тряхнуло и кинуло на невысокий бордюр.
Пришлось остановиться, включить аварийку и разбираться с небритым худым водителем в обвислой майке. Собственно, разбирался Влад, размахивая перед лицом ни в чем не повинного эквадорца кулаками и матеря его по-русски на чем свет стоит. Я, не вмешиваясь в воспитательный процесс, ходил вокруг помятого «Рено», постукивая ногой по колесам. Кошка, опустив свои полушария на горячий капот, нервно скрестила ножки и закурила, часто затягиваясь и шумно выдувая дым.
– Ну ты, мужик, попал на бабки! – орал Влад, и мне сразу вспомнилось не меньше десяти анекдотов, которые начинаются этими словами. – Ну ты вляпался со своим дерьмовым грузовиком!
Водитель пытался кое-как защитить свое честное имя, куда-то показывал, бил кулаком в ладонь, имитируя столкновение, но Влад не давал ему рта раскрыть. Машины, неистово сигналя, объезжали нас с двух сторон, некоторые остановились, и водители, высунувшись из окон, с интересом слушали Влада, ни слова не понимая.
– Скажи ему, что виновата я, – сказала кошка.
– А ты думаешь, он об этом не знает? – ответил я и похлопал Влада по плечу, призывая к совести.
С призывом я немного опоздал. Влад уже взял из рук перепуганного водителя купюру достоинством в несколько сукре с явным намерением сунуть ее себе в карман, но я успел выхватить у него деньги и вернуть ее без вины виноватому.
– Не надо обдирать своих новых соотечественников, – посоветовал я. – Они тебе еще пригодятся.
Задняя боковая дверь из-за вмятины стала плохо закрываться, и Влад принялся с видом знатока ковыряться в замке. У меня часто в жизни бывали мгновения, когда мне нестерпимо хотелось треснуть своего друга чем-нибудь тяжелым по голове. Кошка проявляла высокосветскую сдержанность, равнодушно покуривая сигаретку, но я не смог совладать со своей плебейской нервозностью и стал пинать Влада коленом.
– Ты понимаешь, что мы опаздываем уже на семь минут!
Мы поехали дальше. Улица стала шире, по обе стороны от нее потянулись заборы, из-за которых выбивалась буйная зелень, словно тугой букет из тесной вазы. Затем мы свернули на пустынную улочку и по ней въехали в парковую зону.
Кошка затормозила у «кирпича» и заглушила мотор.
– Приехали, – сказала она. – Вас ждать?
– Подожди, – попросил я, выходя из машины. – А где здесь часовня?
– Часовня? – переспросила кошка и задумалась. – Кажется, в глубине парка есть какая-то небольшая постройка… Вот что! Пройдите по этой тропе. По ней иногда прогуливаются туристы.
Влад закинул лямку рюкзака на плечо и первым направился по тропе. Парк был великолепным. Казалось, мы с другом снова попали в сельву, но не в ту, дикую, где густо сплелись между собой колючки, стволы бамбука, лианы и змеи, а в рафинированную, созданную человеком по закону красоты, похожую на голливудскую бутафорию. Тропинка, огороженная белым арочным бордюром, завела нас в плотную тень, где было свежо и легко дышалось. Неистово пели птицы, кричали павлины, свешивая свои хвосты-занавески с веток. Короткие трубки, торчащие из травы, с шипением разбрызгивали водяную пыль, и в солнечных лучах загоралась пастельная радуга.
Мы прошли метров триста и наконец увидели маленькую, сложенную из замшелых булыжников часовню. Она была плотно овита лианами, словно цветочный горшок в макраме. Из серой стены по черному желобу с тихим журчанием лилась родниковая вода. От часовни веяло сыростью и прохладой.
Мы невольно притихли и сбавили шаги. Опасаясь, как бы своим внезапным и беззвучным появлением не напугать Жоржет, я несколько раз кашлянул.
Мы обошли часовню вокруг. На полянке, прикрытой сверху сводом из сросшихся крон, никого не было.
– Зря торопились, – сказал Влад. – Она еще не пришла.
– Или уже ушла, – предположил я.
– Вряд ли.
Влад подошел к деревянной двери, обитой чугунными пластинами, и поднял голову, читая выбитые в камне цифры.
– Тысяча семьсот восемьдесят третий год. Больше двухсот лет… Представляешь, сколько покойников за это время здесь побывало?
Мне становилось не по себе. Я не мог понять, почему душа стремительно наполняется тревогой. Зеленый свод давил на нервы. Тишина обостряла слух, и биение собственного сердца становилось навязчивым. Его хотелось выключить.
Влад кинул на меня короткий взгляд. Я не успел отвести глаза.
– О чем думаешь? – спросил он.
Я пожал плечами. Мое настроение передавалось Владу. Он стал озираться по сторонам. Я видел, что ему тоже стало здесь неуютно.
– Чисто здесь, – сказал он, маскируя свой встревоженный взгляд. – У нас бы давно все вокруг обгадили. А уж внутри точно бы сделали туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Элиза припарковалась, по местному обычаю, прямо на тротуаре, в тени дерева, и сказала, что будет нас ждать здесь сколько потребуется.
Мы с Владом вошли в старинное трехэтажное здание с некрашеной шлемообразной крышей, увенчанной крестом, и сразу окунулись во влажную атмосферу кондиционеров. Остановившись у мраморной лестницы, мы задрали головы, любуясь на потолочную лепнину, мозаику и фрески, и стояли до тех пор, пока к нам не подошел полицейский и не проводил нас на второй этаж.
В приемной я объяснил секретарше, кто мы такие и чего хотим. Женщина долго изучала наши паспорта, прежде чем включила селекторную связь и объявила о нашем прибытии.
Влад подтолкнул меня к обитой черной кожей двери, тем самым доверяя мне ведение переговоров и оформление документов, и напутственно шепнул:
– Смотри, ботан, ничего не напутай.
Мы вошли в кабинет. Во главе длинного стола сидел сухощавый пожилой мужчина в очках и прихлебывал из стакана в серебряном подстаканнике чай. Он жестом пригласил нас сесть, отодвинул стакан на край стола, вытер губы платочком и спросил:
– Чем могу быть полезен?
Его глаза за очками с толстыми линзами казались огромными, словно широко раскрытыми от удивления. И все равно он мне понравился. Приятный, учтивый и предусмотрительный бюрократ, не чета нашим российским. Помощник, сидевший у окна за компьютером, ловко развернулся на крутящемся офисном кресле, подкатил на нем к шефу, словно инвалид, и положил перед ним только что отпечатанный лист.
– Остров Комайо… – сказал я, и тут горло «село». Я откашлялся. Возникла минутная пауза. Чиновник продолжал смотреть на нас своими циклопными глазами, но помощник, услышав мои первые слова, удивленно вскинул вверх черные брови.
– Мы по поводу острова Комайо, – по-новому начал я и довольно бодро. – В российском представительстве «Эквадор-терра» мы подписали предварительное соглашение о покупке острова с вашим официальным дилером господином Гильермо. Теперь мы готовы внести оставшуюся сумму и подписать договор о передаче острова в нашу полную собственность.
С этими словами я встал, подошел к чиновнику и положил перед ним изрядно потрепанный текст соглашения и платежные документы.
В кабинете происходило что-то не то. Чиновник взглянул на соглашение, перевернул его, пробежал глазами сверху-вниз и посмотрел на помощника. Помощник вытянул лицо, пожал плечами, встал и навис над столом, неестественно вывернув шею, чтобы легче было смотреть на соглашение.
Я почувствовал, как рядом со мной начинает неистово потеть Влад.
– Подпись Гильермо, – тихо говорил помощник, тыча пальцем в соглашение. – Печать «Эквадор-терры» и посольская печать.
– Да все я вижу! – нервно сказал чиновник, снял и тотчас надел очки. – Какого числа?
– Девятого марта этого года.
– Я не о том! Когда это случилось с Гильермо?
– М-м-м… – наморщил лоб помощник. – Десятого… Да, десятого марта.
– Значит, на следующий день. Но почему он не успел отправить соглашение по факсу?
Помощник опять пожал плечами. Какой-то бестолковый помощник попался чиновнику. Влад посмотрел на меня, вымученно улыбнулся и как бы невзначай спросил:
– Что он сказал?
– Да подожди! – отмахнулся я от него.
– Черт возьми! – пробормотал чиновник, еще раз просматривая соглашение. – Люди заплатили деньги… Как нехорошо получилось…
Ситуация была просто идиотской. Мы с Владом прожигали чиновников глазами, а они смотрели в соглашение и непонятно что там выискивали.
Влад стал нервно стучать кулаком по столу. Сначала он делал это тихо, но затем графин, стоящий на краю стола, стал тонко позвякивать. Спасая инвентарную мебель, я громко кашлянул и спросил:
– Какие-нибудь проблемы?
Чиновник с огромным трудом оторвал взгляд от документов и посмотрел на меня.
– Видите ли, – произнес он, – произошла досадная ошибка. Господин Гильермо, заключив с вами соглашение, на следующий день был убит… Это форсмажорная ситуация, никто из нас даже не предполагал, что его может постигнуть столь страшная участь… Словом, вышло так, что Гильермо не смог сообщить нам о состоявшейся сделке, и потому в отношении продажи Комайо у нас были развязаны руки. Буквально два дня назад мы продали землю острова в собственность вашей соотечественнице, гражданке России… э-э-э… Как ее фамилия? – спросил чиновник у помощника.
– Госпожа Рощина. Анна Рощина, – ответил помощник.
Это были единственные слова, которые Влад понял без перевода, и они почему-то его успокоили. Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и стал помахивать перед лицом пластиковой папкой.
– Скажи им, – небрежно кивнул он мне, – что Рощина не входит в число собственников.
– И что вы теперь предлагаете нам делать? – невнятно спросил я, чувствуя, как во рту онемел язык.
Чиновник тяжело вздохнул и снова углубился в чтение соглашения, словно видел этот документ впервые.
– Пишите заявление с требованием вернуть вам аванс, – сказал он. – И я отнесу его на рассмотрение в правительство. В месячный срок, я думаю, решение будет принято.
– Нам нужен остров, а не деньги, – сказал я.
– Я все понимаю, – закивал чиновник, и с каждым кивком голова его опускалась все ниже и ниже. Если бы он кивнул еще раз пять, то неминуемо треснулся бы лбом о столешницу. – Я все понимаю. Но это уже невозможно. Госпожа Рощина получила правительственное свидетельство о собственности на Комайо. Теперь она владелец острова, и лишить ее собственности может только конституционный суд. Но на каком основании суд вправе это сделать?.. Попытайтесь поговорить с ней, чтобы она уступила вам Комайо. По нашим сведениям, она вчера улетела на остров.
Мне больше нечего было сказать. Если бы Влад знал испанский, то сейчас здесь творилось бы что-то невообразимое. Красивые антикварные стулья с гнутыми ножкам порхали бы по кабинету, как голуби, а чиновник вместе с помощником сидели бы под столом и громко клацали зубами.
Я встал, взял под руку Влада и вместе с ним вышел из кабинета, даже не представляя, что ему сказать, как объяснить случившееся. Влад хлопал глазами, глядя на меня и ожидая комментариев. Анна сыпалась, как резидент на провалившейся явочной квартире. Я уже не мог ее спасти. Все теряло смысл. В мешке невозможно утаить даже одного шила, а я нес в нем десяток ежей.
Мы вышли в приемную.
– Что случилось? – тревожно спрашивал меня Влад.
– Господин Вацура! – позвала меня секретарша и протянула маленький бумажный квадрат. – Срочно позвоните по этому телефону комиссару полиции!
«Сейчас!» – подумал я, сминая в ладони картонный квадратик.
– Они требуют присутствия Анны? – домогался Влад, загораживая собой путь к выходу. – Но откуда они про нее знают? В соглашении упоминаются только наши с тобой фамилии!
Я не мог сообразить, что происходит, чего все от меня хотят. В голове был полный хаос. Я незаметно швырнул визитку, которую дала секретарша, в мусорную корзину.
– Почему ты не сказал им, что в число собственников будем входить только мы? – громче спросил Влад. – Постой! Давай вернемся!
Я силой вытолкнул его в коридор. Надо было что-то говорить – врать или признаваться, но я молчал и толкал своего друга, как полицейский демонстранта. «Какая ловкая и умная женщина! – мысленно восторгался я. – Значит, я не ошибся! Я ее вычислил с первого раза, когда узнал, что она улетела в Южную Америку! И все эти фокусы с деньгами, обыском в квартире, голосом на автоответчике она устроила ради того, чтобы единолично купить остров! Она обвела нас с Владом вокруг пальца! Она связалась со своими бывшими хозяевами, на которых когда-то работала, и купила для них остров!»
Мы вышли на улицу. Влад наконец сумел остановить мое бессознательное движение вперед, схватил меня за плечо и замахнулся на меня рюкзаком с долларами.
– Ты можешь мне сказать что-нибудь вразумительное или тебя огреть миллионом? – сердито спросил он, собираясь осуществить свое намерение.
Сейчас я скажу ему всю правду, подумал я, но в последнее мгновение поймал и раздавил эту правду в кулаке.
– Остров уже продан. Какому-то русскому по фамилии Виллис.
Глава 26
– А-а! – вскричал Влад. – Мерзкий конкурент! Так я и думал! Печенкой чувствовал!
Я ожидал от него другой реакции. Влад вовсе не был убит этим известием. Напротив, оно, казалось, придало ему сил.
– Я сверну башку этому Виллису! – размахивал он руками, и мне приходилось пригибаться, чтобы ненароком не получить по лбу кулаком. – Я этого говнюка из-под земли выкопаю!
– Не надо его выкапывать. Он на острове.
– Прекрасно! – приплясывал от возбуждения Влад. – Значит, русская мафия слилась с эквадорской! Мы отправимся с тобой на остров, прихватив с собой Дика и нашу кошку, и накроем мафию в ее же логове. Кирилл, скажи, ты готов на подвиг во имя расширения границ Государства Российского?
Неожиданное известие чуть-чуть свернуло ему мозги, и, как всякий ненормальный, Влад стал мыслить категориями геополитики и империалистической экспансии. Слава богу, думал я, что он не придал большого значения тому, что в разговоре с чиновниками так часто упоминалось имя Анны!
– Вот соглашение! – тряс Влад бумагой перед моим лицом. – Согласно ему остров на целый год переходит к нам в аренду. Значит, сейчас мы такие же хозяева, как этот вшивый Виллис! Я не пожалею денег, Кирилл! Я найму батальон головорезов да в придачу «Фантом» американского друга Дика, который живет напротив Белого дома. Мы спалим остров дотла, а потом начнем выращивать на нем березы. И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что мы не имеем на это права!
Элиза посигналила нам из машины. Но Влад, желая, чтобы я его выслушал, преградил собой путь и закричал пуще прежнего:
– Нет, подожди! Я хочу, чтобы ты ответил: согласен ли ты вместе со мной наказать этих мартышек? Пойдешь ли ты со мной на праведный бой против этих кокаиновых царьков? Я должен знать, позволишь ли ты, русский парень, представитель великой державы, чтобы какие-то хитрозадые доны педры водили тебя вокруг пальца?
– Не позволю, – ответил я, теряя терпение. – Но оттого, что ты так орешь, мало что изменится.
– Нет, – с горечью произнес Влад, закидывая рюкзак в машину. – Я вижу, что ты еще не созрел. Ты намерен простить им это гнусное мошенничество, утереться и укатить в Москву под теплый бочок Анюты.
– Без четверти двенадцать, – напомнил я. – Мы опаздываем.
– А! – вспомнил Влад и обрадовался. – Прекрасно! На ловца и зверь бежит! Начнем с этого долбаного «Гринписа»! Сейчас мы этих борцов за чистые пруды выведем на чистую воду! Я научу их мыть руки после туалета! Поехали!
Влад обладал редкостной способностью в считанные минуты утомить так, что не оставалось сил на возражения и споры. Я послушно сел на заднее сиденье и уставился в окно. Влад, не чувствуя сопротивления, приумолк, потрепал за щечку Элизу и пристегнулся ремнем безопасности.
Мы грациозно тронулись с места. Мелькнули массивные двери земельного департамента, разбитая телефонная будка без двери, гора ящиков из-под бутылок… Мне показалось, что за углом дома мелькнуло сомбреро и знакомая дужка черных усов Дика. Я обернулся, чтобы посмотреть через заднее стекло, но мы проскочили перекресток так быстро, что на угол дома тотчас наслоились машины, деревья, новые дома, а потом все скрылось за поворотом.
Элиза поглядывала на часы. Должно быть, Влад сказал ей, что в парке у нас встреча ровно в двенадцать, и кошка, подчеркивая светскую педантичность, не жалела скорости.
Мы выскочили к большой объездной клумбе, посреди которой торчала выгнутая, как древко лука, пальма. Все местные водители, конечно, очень условно соблюдали правила движения, не отличалась прилежностью и наша утонченная кошка. Ей всего-то надо было пропустить машины, входящие на круг справа, но она этого почему-то не сделала и притерлась бортом к огромному колесу дребезжащего жестью армейского грузовика. Раздался скрежет, нас тряхнуло и кинуло на невысокий бордюр.
Пришлось остановиться, включить аварийку и разбираться с небритым худым водителем в обвислой майке. Собственно, разбирался Влад, размахивая перед лицом ни в чем не повинного эквадорца кулаками и матеря его по-русски на чем свет стоит. Я, не вмешиваясь в воспитательный процесс, ходил вокруг помятого «Рено», постукивая ногой по колесам. Кошка, опустив свои полушария на горячий капот, нервно скрестила ножки и закурила, часто затягиваясь и шумно выдувая дым.
– Ну ты, мужик, попал на бабки! – орал Влад, и мне сразу вспомнилось не меньше десяти анекдотов, которые начинаются этими словами. – Ну ты вляпался со своим дерьмовым грузовиком!
Водитель пытался кое-как защитить свое честное имя, куда-то показывал, бил кулаком в ладонь, имитируя столкновение, но Влад не давал ему рта раскрыть. Машины, неистово сигналя, объезжали нас с двух сторон, некоторые остановились, и водители, высунувшись из окон, с интересом слушали Влада, ни слова не понимая.
– Скажи ему, что виновата я, – сказала кошка.
– А ты думаешь, он об этом не знает? – ответил я и похлопал Влада по плечу, призывая к совести.
С призывом я немного опоздал. Влад уже взял из рук перепуганного водителя купюру достоинством в несколько сукре с явным намерением сунуть ее себе в карман, но я успел выхватить у него деньги и вернуть ее без вины виноватому.
– Не надо обдирать своих новых соотечественников, – посоветовал я. – Они тебе еще пригодятся.
Задняя боковая дверь из-за вмятины стала плохо закрываться, и Влад принялся с видом знатока ковыряться в замке. У меня часто в жизни бывали мгновения, когда мне нестерпимо хотелось треснуть своего друга чем-нибудь тяжелым по голове. Кошка проявляла высокосветскую сдержанность, равнодушно покуривая сигаретку, но я не смог совладать со своей плебейской нервозностью и стал пинать Влада коленом.
– Ты понимаешь, что мы опаздываем уже на семь минут!
Мы поехали дальше. Улица стала шире, по обе стороны от нее потянулись заборы, из-за которых выбивалась буйная зелень, словно тугой букет из тесной вазы. Затем мы свернули на пустынную улочку и по ней въехали в парковую зону.
Кошка затормозила у «кирпича» и заглушила мотор.
– Приехали, – сказала она. – Вас ждать?
– Подожди, – попросил я, выходя из машины. – А где здесь часовня?
– Часовня? – переспросила кошка и задумалась. – Кажется, в глубине парка есть какая-то небольшая постройка… Вот что! Пройдите по этой тропе. По ней иногда прогуливаются туристы.
Влад закинул лямку рюкзака на плечо и первым направился по тропе. Парк был великолепным. Казалось, мы с другом снова попали в сельву, но не в ту, дикую, где густо сплелись между собой колючки, стволы бамбука, лианы и змеи, а в рафинированную, созданную человеком по закону красоты, похожую на голливудскую бутафорию. Тропинка, огороженная белым арочным бордюром, завела нас в плотную тень, где было свежо и легко дышалось. Неистово пели птицы, кричали павлины, свешивая свои хвосты-занавески с веток. Короткие трубки, торчащие из травы, с шипением разбрызгивали водяную пыль, и в солнечных лучах загоралась пастельная радуга.
Мы прошли метров триста и наконец увидели маленькую, сложенную из замшелых булыжников часовню. Она была плотно овита лианами, словно цветочный горшок в макраме. Из серой стены по черному желобу с тихим журчанием лилась родниковая вода. От часовни веяло сыростью и прохладой.
Мы невольно притихли и сбавили шаги. Опасаясь, как бы своим внезапным и беззвучным появлением не напугать Жоржет, я несколько раз кашлянул.
Мы обошли часовню вокруг. На полянке, прикрытой сверху сводом из сросшихся крон, никого не было.
– Зря торопились, – сказал Влад. – Она еще не пришла.
– Или уже ушла, – предположил я.
– Вряд ли.
Влад подошел к деревянной двери, обитой чугунными пластинами, и поднял голову, читая выбитые в камне цифры.
– Тысяча семьсот восемьдесят третий год. Больше двухсот лет… Представляешь, сколько покойников за это время здесь побывало?
Мне становилось не по себе. Я не мог понять, почему душа стремительно наполняется тревогой. Зеленый свод давил на нервы. Тишина обостряла слух, и биение собственного сердца становилось навязчивым. Его хотелось выключить.
Влад кинул на меня короткий взгляд. Я не успел отвести глаза.
– О чем думаешь? – спросил он.
Я пожал плечами. Мое настроение передавалось Владу. Он стал озираться по сторонам. Я видел, что ему тоже стало здесь неуютно.
– Чисто здесь, – сказал он, маскируя свой встревоженный взгляд. – У нас бы давно все вокруг обгадили. А уж внутри точно бы сделали туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46