– Но вы не могли так поступить!
– Дело сделано. Я больше ни минуты не мог оставаться среди этого бездушного великолепия. Моя машина внизу, и я уезжаю домой.
– Вы хотите сказать, что возвращаетесь в свое бунгало?
– Нет, бунгало было временным пристанищем. И к тому же вернулся мой крестный. Я благодарен ему за то, что он разрешил мне пожить в его доме, но теперь ему нужен покой. Разве вы не помните? У меня есть свой дом.
– А как же интервью?
– Если вы хотите его закончить, вам придется поехать со мной. – Он моментально пресек ее возражения: – Я уладил все с Клайвом Трентом. И я гарантирую, что в моем доме вам будет более уютно, чем здесь.
– У меня даже не было возможности устроиться.
– Когда мы с вами закончим, – пожал он плечами, – у вас будет на это сколько угодно времени. Ну что? Вы идете?
«Сколько угодно времени».
Лиз вдруг представила, каким оно будет – серым, пустым и одиноким. Что-то внутри ее болезненно сжалось.
– Вы не оставили мне выбора. – Поколебавшись, она спросила: – А сколько спален в вашем доме?
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Нам хватит.
Она схватила свой блокнот, диктофон и, надев плащ, последовала за Джудом.
– Не понимаю, как Клайв на это согласился, – потрясение произнесла она, пока он заводил мотор.
– У него тоже не было выбора. Я сказал ему, что отель действует на меня… угнетающе. И на вас тоже. И поэтому у нас не получается интервью. – Джуд искоса взглянул на нее. – Ведь это правда?
– Да, – согласилась она. – Но признайтесь, дело не только в отеле. Если вы не захотите раскрыться, смена обстановки вам не поможет. Зачем вы вообще дали согласие на это интервью, если вы – и это абсолютно ясно – не хотите ничего рассказывать?
– Я думал, что это сможет помочь. – Но не помогает.
– Нет. Мешают другие факторы.
Лиз вдруг поняла, что он, должно быть, имеет в виду Микаэлу. Она поспешила сменить тему:
– Вы предупредили своего крестного, что к нему может явиться Дункан Уайт, чтобы что-нибудь о вас разнюхать?
– Тогда ему придется иметь дело с Рубеном. Мне кажется, он ему не понравился: он ни разу ему не улыбнулся.
– А, значит, мне повезло. Разрешено ли мне будет поинтересоваться, куда мы едем?
– В местечко, которое называется Уиллоуфорд. Я абсолютно убежден, что вы никогда о нем не слышали.
– Судя по названию, это не на побережье.
– Да, это в нескольких милях от моря. Маленькое тихое местечко. Надеюсь, местные жители простили меня за то, что им пришлось выдержать осаду репортеров.
– А как вы об этом узнаете?
– Отопление будет включено, а холодильник полон.
– У вас есть ангел-хранитель?
– Да, Мойра – моя ближайшая соседка.
– О, – только и могла сказать Лиз.
– Мы договорились оказывать друг другу услуги. У Мойры артрит, а покойный муж почти ничего ей не оставил. Поэтому, когда я живу дома, я колю ей дрова и чиню, если что надо.
– Что ж, это по-честному.
– Все дело в том, что я редко бываю дома.
Они помолчали.
– Если вы не возражаете, – начала Лиз, – мне бы хотелось вернуться к самому началу.
– К тому моменту, когда я вытащил вас из моря? – Он бросил на нее вопросительный взгляд.
– Нет, я имею в виду начало нашего интервью. – Она почувствовала, как зарделись ее щеки. – Только это имеет значение, а обо всем остальном следует забыть. Считайте, что ничего не было. Мы с вами общаемся на профессиональном уровне.
– Вы считаете, что это возможно? – вежливо осведомился он.
– Я считаю, что это единственно возможный путь. Я бы даже сказала – единственно существенный.
– То есть мы встретились как незнакомые люди, – задумчиво произнес он. – Никаких небылиц, никакого вранья?
– Именно так.
– Согласен. Так и поступим. Однако не могли бы мы отложить этот новый стиль интервьюирования до того, как приедем домой? Мне необходимо сконцентрировать внимание на дороге.
Лиз молча кивнула.
«А что будет потом?..» – подумала она, отчаянно стараясь подавить в себе тяжелое чувство утраты.
Он ни словом не обмолвился об их отношениях в будущем. Хотя полный разрыв – это лучше всего. После того как она закончит свое интервью, у них не будет повода для дальнейших встреч.
Она взглянула на него украдкой, но он упрямо смотрел на дорогу, а когда заговорил, то только для того, чтобы спросить, не хочет ли она посмотреть, какие у него есть диски, и послушать музыку. Она выбрала фортепьянную музыку и погрузилась в свои невеселые мысли.
В конце концов она, наверное, задремала, потому что вдруг почувствовала, что машина еле ползет.
– Где мы находимся? – встрепенулась она.
– Почти приехали. Как раз пересекаем брод.
Лиз посмотрела в окно и увидела, что внизу блестит вода.
– Значит, здесь действительно есть брод? А ивы тоже есть?
– Да, здесь есть все, что только сердце пожелает.
Они свернули в длинный узкий переулок, освещенный лишь светом из-за задернутых занавесками окон.
В конце переулка Джуд остановил машину перед высокой изгородью из бука.
Лиз медленно спустилась на землю, потягиваясь и расправляя затекшие мышцы. Было уже довольно темно, и она ничего не видела, кроме очертаний большого коттеджа.
– Осторожнее, – предупредил Джуд, когда она споткнулась о гравий дорожки, и взял ее под руку.
От его прикосновения у нее перехватило дыхание.
– Как вы обходитесь без уличных фонарей? – спросила она, когда к ней вернулся дар речи.
– Легко. У нас глаза как у кошек.
Он отпер дверь и зажег верхний свет. Лиз вошла следом за ним и очутилась в просторном холле, пол которого был выложен каменными плитами. Слева были две двери, справа наверх вела изящная деревянная лестница.
Джуд поставил ее сумку на пол и открыл одну из дверей. Он и здесь зажег свет, и Лиз огляделась. Это была большая уютная комната с красивым камином, по обе стороны которого стояли глубокие мягкие кресла, обитые дорогой тканью. Буфет и сервировочный столик были явно антикварными.
– Как… красиво!
– А вы чего ожидали? Камышовые циновки на полу и гамак?
– Да, что-то в этом роде.
– Мне нужно было место, куда бы мне хотелось возвращаться. – Он смотрел мимо нее, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. – В плохие времена этот дом был для меня как путеводная звезда.
Он впервые позволил ей заглянуть в свой внутренний мир. Совсем немного, но все же это могло стать началом.
Он показал на двойные деревянные двери:
– Эти двери ведут в столовую, а кухня находится по другую сторону холла. Я покажу вам, что у меня на втором этаже, а потом посмотрим, что Мойра оставила нам на ужин.
Лиз пошла за ним на второй этаж, задержавшись взглядом на отполированных перилах лестницы. Возможно, он действительно очень давно здесь не был, но дом содержался в идеальном порядке, и всюду чувствовался запах натертых воском полов.
Неудивительно, что он не одобрил спартанский вид ее новой квартиры и возненавидел безликую роскошь отеля, если его ждала такая красота.
– Вы будете спать здесь. – Он открыл одну из дверей. – Рядом со спальней есть душ. – Он поставил ее сумку на кровать, застеленную зеленым покрывалом. – Я сейчас принесу вам полотенца.
Лиз осмотрела спальню, отмечая полное отсутствие беспорядка, свойственного женщинам, затем подошла к встроенному шкафу и, заглянув внутрь, обнаружила рубашки, джинсы, белье, а на вешалках – пару костюмов.
На столике возле кровати лежали какие-то книги. Среди них – «Записки о маленьком острове» Билла Брайсона и «Отверженные» Гюго на французском языке.
– Это ваша комната, да? – спросила Лиз, когда Джуд вернулся с полотенцами.
– Пока вы здесь – ваша. – Он положил полотенца рядом с сумкой.
– Но это неправильно. Вы ведь даже не хотите, чтобы я вообще находилась здесь. Не могу же я вас выгнать из вашей собственной постели!
– И что вы предлагаете? – Он явно насмехался. – Чтобы мы спали в ней вместе?
– Конечно, нет. – Она не могла себе простить, что покраснела как девчонка, и только надеялась, что он этого не заметит.
– Я так и думал. В любом случае это не предмет для обсуждения. – Он отвернулся и добавил: – Пойду готовить ужин. А вы спускайтесь, когда будете готовы.
«Но я не готова, – подумала Лиз, умываясь и причесываясь. – Ни к чему не готова. Особенно к тому, чтобы спать в его постели и вообще в его комнате среди его вещей. И при этом знать, что он где-то совсем рядом – а может, и за тысячу миль отсюда».
Она задумчиво посмотрела на свое отражение в зеркале – бледное лицо, темные круги под глазами – и медленно пошла вниз.
Из кухни доносились восхитительные ароматы. Она приоткрыла дверь и увидела Джуда, стоявшего у плиты и что-то помешивающего в кастрюле.
– Мойра оставила мне овощной суп, – пояснил он не оборачиваясь, – тушеное мясо и свежий хлеб.
У него что, есть глаза на затылке?
– А она не будет против, если вы накормите одну из презираемых ею журналисток? – Лиз села за чисто выскобленный сосновый стол.
– Во искупление мне придется наколоть ей побольше дров. – Джуд разлил суп в керамические миски и поставил их на стол.
– Думаю, вам придется здорово потрудиться. – Лиз попробовала суп. – М-м-м… как вкусно! – Она оглядела большой буфет с отмытой до блеска посудой, сверкающую плиту, и раковину, и ряд деревянных шкафчиков, покрытых керамической плиткой. – Неужели она и убирает у вас?
– Нет. Мы с ней оплачиваем пополам некую изумительную Дорис, а ее муж Альф следит за нашими садиками.
– Чудно! Вы неплохо организовали свою жизнь.
Он удивленно посмотрел на нее и пробурчал:
– Мы с вами прекрасно знаем, что это не так.
– А ваши родители в курсе, что вы вернулись?
– Я им только что позвонил. И объяснил, что не смогу навестить их в ближайшие два-три дня.
– Они, должно быть, очень за вас беспокоились, зная, в какой вы опасности?
– Давайте говорить только обо мне, Бет. Не приплетайте сюда мою семью. – Тон его голоса был мягким, но не терпящим возражений.
Лиз опустила глаза. Да, нелегко ей здесь придется. Лиз съела суп и большую порцию мяса и в притворном ужасе подняла руки, отказываясь от сыра и фруктов.
– В таком случае, – заявил Джуд, убирая со стола, – я принесу кофе в гостиную, и мы сможем начать. Ни вы, ни я не хотим, чтобы интервью тянулось бесконечно, ведь так?
– Да. – И быстро добавила: – Пойду принесу блокнот и диктофон.
У себя в комнате она достала из сумки блокнот, набор любимых ручек и миниатюрный диктофон. С минуту она держала его в руках, потом сунула обратно в сумку и спустилась в гостиную.
Поднос с кофе стоял на низком столике между двумя диванами, и Джуд уже наполнял чашки. Лиз заняла место напротив него, взяла из его рук чашку с кофе и коротко поблагодарила.
– Сливки? – Он протянул ей молочник.
Она покачала головой:
– Я предпочитаю черный. Он помогает мне не расслабляться и быть начеку.
Увидев, что она открывает блокнот, Джуд удивился:
– Вы не будете записывать на диктофон?
– Мне кажется, без него нам будет легче. – Она начала раскладывать ручки, не поднимая на него глаз. – Возможно, именно из-за него у нас ничего не получилось в отеле. Это было слишком формально. Я подумала, может быть, мы просто поговорим обо всем как друзья.
– Не думаю, что это возможно, – после паузы ответил он. – Уже не получится. Слишком многое изменилось.
У нее сжалось сердце, но она постаралась не показывать, что его ответ ее огорчил.
– Что ж, может, бы и правы, но давайте все же попробуем. Я, конечно, дам вам потом прочесть все, что написала.
– Разумеется. С чего вы хотели бы начать?
– Предлагаю опять вернуться к самому началу. – Подвернув под себя ноги и откинувшись на спинку дивана, Лиз устроилась поудобнее. Вечер предстоял длинный, так почему бы ей не расслабиться. – Почему для этих переговоров выбрали именно вас?
– Потому что я уже бывал несколько раз в Эль-Кристобале. У меня были контакты с обеими противоборствующими сторонами, хотя оппозиционеры были больше готовы к переговорам. – Выражение его лица оставалось бесстрастным. – Я предполагал, что кому-нибудь поручат заключить со мной сделку относительно освобождения Доулиша, и считал, что дело окажется довольно легким.
Голос Джуда был монотонным, взгляд – отрешенным.
– Но когда я приехал в столицу, никто ничего не знал и потому не мог предложить мне хоть какую-либо помощь. Создавалось впечатление, что похищение совершила какая-то никому не известная организация, действующая якобы от имени лидера мятежников Ксавьера. В столице было неспокойно, тревожно… Все понимали, что похищение – результат бессмысленной ярости, которая могла нанести урон делу, и клялись, что Ксавьер никогда бы не дал команду на подобную акцию.
Джуд покачал головой.
– Мне надо было бы тогда повернуться и уехать. Я доверял этим людям, их интуиции. Если они говорили, что дело подозрительное, мне следовало им поверить.
– И одной из них была Микаэла? – Лиз даже сама удивилась, каким ровным был ее голос.
– Да. Она хотела, чтобы я все бросил и уехал, но те, кто похитил Доулиша, грозились убить его, если не будет выплачен выкуп. Я сказал себе, что мне поручено дело и я не могу просто так взять и не выполнить его. Бросить Доулиша.
– Да, это мне понятно.
– Но это было еще не все. Если бы я смог выполнить свою миссию, это бы повысило престиж пославшей меня организации. К тому же я и сам хотел остаться и победить. Поэтому, когда эта группа наконец пошла на контакт, я решил действовать. Микаэла понимала, что я рискую, и заручилась поддержкой местных партизан. А потом, в последний момент, когда уже было поздно что-либо менять, я узнал, что она пойдет с нами.
– Как вы думаете, почему она на это решилась? Кроме того, что она хотела быть с вами?
– Она сказала, что должна увидеть своими глазами, кто были эти люди и можно ли иметь с ними дело. Я предположил, что Ксавьер просто нанял дополнительные силы, но она набросилась на меня чуть ли не с кулаками. В первый раз мы с ней были готовы поссориться. Она все время повторяла: «Он этого никогда не сделает».
Опустив глаза, Лиз уставилась на чистый лист бумаги.
– В результате все обернулось трагедией, – с горечью произнес он. – Начало было плохим, а продолжение – еще хуже. Нервы у всех были на пределе, а дорога просто ужасной. Через пару часов нам пришлось бросить джипы и идти пешком. – На щеке Джуда заходили желваки. – И тогда они на нас напали…
– Без всякого предупреждения?
– Вдруг стало очень тихо. Даже птицы умолкли. А потом прогремел выстрел, и я увидел, как упал наш проводник. Дальше все произошло как при замедленной съемке. Они вышли из джунглей с обеих сторон, все в камуфляжной форме, и наставили на нас автоматы. Микаэла шла сзади. Я мог только крикнуть: «Беги!» Она побежала, но пуля настигла ее, и я увидел, как она упала. Двое парней, что были с ней рядом, тоже были сражены наповал.
Голос Джуда стал хриплым, напряженным.
– А потом они меня схватили и надели на голову мешок. Пока меня уводили, я слышал выстрелы и крики раненых. И вдруг опять наступила тишина – страшная тишина.
На лбу Джуда выступила испарина. Он закрыл лицо руками.
Лиз сидела окаменев. Вот это ей и было нужно – эмоции, которых не было до сих пор. Но почему это не доставляет ей удовлетворения? Почему она чувствует себя так, словно вторгается туда, куда нельзя вторгаться?
Она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься к нему, не прижать его голову к своей груди и не утешить его.
Минуты тянулись бесконечно. Наконец он выпрямился. Даже под загаром было видно, как он бледен, но лицо его было спокойным.
Интуиция подсказала ей, что надо продолжать задавать следующий вопрос.
– И Ксавьер все это допустил? Почему?
– Я сам все время себя об этом спрашивал. Но единственное, что приходило мне в голову, так это то, что он устал разыгрывать из себя великого благородного вождя сопротивления и решил, что можно добиться большего, если стать таким же жестоким и продажным, как Моралес. И тогда я понял, что это я виноват в смерти Микаэлы и многих храбрых воинов. – Он ударил кулаком в ладонь другой руки. – Я не хотел их слушать. А их всех хладнокровно расстреляли лишь потому, что я поставил себе целью вызволить Доулиша из плена живым и невредимым.
– Но вы ведь вызволили его? Это у вас получилось!
– Нет.
– Но если бы не вы, его бы тоже расстреляли. Еще одной загубленной жизнью стало бы больше.
– Эти аргументы я и сам себе приводил. Но они не помогали. К тому же я давно понял, что Льюис Доулиш не стоит таких жертв.
– Но… он делает много добра… по-своему, я так думаю.
– Значит, и вы его не любите?
Она пожала плечами:
– Мое отношение к нему двойственно. Для того чтобы по-настоящему его не любить, я недостаточно его знаю. С другой стороны, я думаю, что есть люди, которые делают не меньше, но не купаются в лучах славы, как он. А его имя, когда его взяли в заложники, снова замелькало в заголовках газет. – Поколебавшись, она добавила: – Вам известно, что на телевидении собираются делать о нем передачу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18