– В тот понедельник на Монезее…Воцарилось неловкое молчание. Стефи отвернулась в сторону, Оливер покрутил пальцем у лба. Линда побледнела.– Ну и дура же я, – выдавила она наконец.Но Стефи неестественно твердым голосом произнесла:– Доставай! Я хочу посмотреть.Фотографии пошли по рукам, никто не произнес ни слова. Увидев себя рядом с Илмазом, Стефи не удержалась. Сабина обняла ее, принялась утешать.Вдруг Оливер крикнул:– Я, кажется, схожу с ума. Фрау Краузе, лупу!– Что-о?– Увеличительное стекло!Рената замешкалась, потом бросилась в другую комнату. Несколько минут копалась она в письменном столе, но наконец вернулась с видавшей виды, поцарапанной лупой.Оливер буквально выхватил стекло у нее из рук. Долго рассматривал он сквозь него одну фотографию. Потом сказал:– Линда, ты получишь пятьдесят тысяч марок!– Что ты сказал?– Взгляните сюда! Вот дурак Олаф возле красного «транзита». Мы еще смеялись, когда он уставился на него, как баран на новые ворота. А знаете, кто сидит в этой тачке?Восемь голов склонились над фотографией.Затем Стефи воскликнула:– Да это же Фолькер Грау! Брат Олафа!– Не может быть! – Йорг покачал головой. – Таких совпадений просто не бывает…– Почему не бывает? И какое же это совпадение? – спросил Оливер. – Олаф путается с нацистами, Фолькер давно уже с ними, и Хольц был нацист. К тому же именно Олаф рекомендовал нам это место. Слишком уж много совпадений.Всем понадобилось время, чтобы обдумать сказанное.– Вот свинья! – сказала вдруг Стефи. – Это Фолькер Грау убил Илмаза.– Пошли, – произнесла Рената и встала. – Мы должны сообщить в полицию. 63 Улица выглядела как обычно в такое время. Обитатели сдвоенных коттеджей на четыре семьи давно уже погасили свет. Горели только уличные фонари, их свет тускло отражали оставленные на обочине автомобили. Время от времени легкий ветерок доносил отдаленный гул металлургического завода Хайнрихса. Потом снова становилось тихо. Все было как обычно.Точнее, почти все.В тени разгрузочной платформы супермаркета, в самом начале улицы стоял оранжевый фургон марки «фольксваген», задними окнами он был развернут в сторону улицы.В грузовом отсеке находились трое мужчин.Один устроился на высоком удобном стуле, наблюдая через окно за улицей. Другой в наушниках сидел перед передатчиком, установленным рядом с кабиной водителя. Третий просто лежал, расслабившись, готовый в любую минуту кинуться в погоню за человеком, которого они поджидали.Два других автомобиля перекрыли подходы к этой части улицы. Фургон марки «мерседес» остановился на Тингштрассе, грузовой «фиат» на Марксштрассе. Ничто во внешнем их облике не выдавало, что это машины полиции.Наблюдатель в оранжевом «фольксвагене», потирая глаза, соскользнул с высокого кресла. Потрепал лежавшего товарища по плечу.– Подмени-ка пока, я покурю…Он укрылся в глубине фургона и, прикрыв зажигалку полой куртки, закурил сигарету, пряча ее в ладонях. Потом попробовал поудобнее устроиться на узкой боковой скамье.– Т-с-с!От предупредительного сигнала радиста все замерли. Он ухватился за наушники. Потом кивнул и шепнул остальным:– Идет!Теперь они вдвоем наблюдали через заднее стекло, из предосторожности держась в глубине автомобиля.Какое-то время ничего не было видно. В домах напротив тоже ничего не изменилось.Никакого движения.– Вот он!По улице шел человек среднего роста, среднего телосложения, ничем абсолютно не бросавшийся в глаза. Но он несколько раз оглянулся, внимательно огляделся по сторонам. Люди в фургоне невольно затаили дыхание.Между двумя домами напротив супермаркета человек остановился. Еще раз бросил внимательный взгляд на пустынную улицу и исчез в тени одного из домов. Через несколько секунд показался слабый луч фонарика: должно быть, преследуемый никак не мог вставить ключ в замок.И снова темнота.– Альфа 1, Альфа 1, говорит Альфа 4, прием…Прошло мгновение, радист начальника группы приготовился принять сообщение.– Говорит Альфа 4. Птица вернулась в гнездо. Повторяю. Птица вернулась в гнездо.Через несколько минут улица оживилась. Дюжина одетых во все черное молодцов, держась в тени стен, осторожно подкралась к дому. Половина тут же исчезла в заднем дворике, чтобы отрезать дом с тыла. Остальные заняли позицию за углом, оттуда хорошо просматривалась входная дверь и выходившие на улицу окна. Один из них вышел на мгновение из тени и поднял руку.– Сигнал! Скорее передавай!– Говорит Альфа 4. Вызываю Альфа 1. Прием. Капкан установлен. Капкан установлен.– О'кэй, начинайте!Один из находившихся в фургоне людей поднял карманный фонарь. На мгновение вспыхнул зеленый свет.Треск входной двери долетел через улицу до фургона. Потом послышался более слабый звук бьющегося стекла – это выломали застекленную дверь внутри.Несколько автомашин влетели на улицу и остановились наискось от супермаркета. Еще дюжина молодцов спрыгнула на асфальт. Но прежде чем они заняли позицию, из дома вывели светловолосого молодого человека.Двое полицейских препроводили Грау на заднее сиденье темно-синего «мерседеса», задвинули в середину, сами плюхнулись сбоку. Не успели дверцы захлопнуться, как машина рванулась с места. 64 С удовлетворением кивнув, советник Пуш положил телефонную трубку.– Они его взяли! – сказал он, поворачиваясь к Локампу, который стоял у окна, глядя на ночной Дортмунд. – Едут сюда!Он отодвинул в сторону толстую папку, выложил блокнот и несколько ручек, аккуратно разложил на столе ряд больших фотографий. На первом снимке Грау был в красном «форде» – увеличение самой знаменитой любительской фотографии Линды. Но были и другие: Грау с Керном на сборище в Хаттингене, Грау с Пахманом у нацистского стенда в Бохуме, Грау с Тигром на южной трибуне дортмундского стадиона «Вестфалия». Просто поразительно, какие увлекательные вещи покоились до недавнего времени в архивах политической полиции…Дверь распахнулась. Двое полицейских из группы захвата ввели Грау и усадили на жесткий, неудобный стул, специально поставленный Пушем посреди комнаты.Блондин, казалось, до сих пор не понял, что произошло. С опущенными плечами сидел он на краешке стула, руки в наручниках дрожали, бегающие глаза выдавали страх. Увидев в руках Локампа дымящуюся сигарету, он с жадностью уставился на нее.Уже готов, подумал Пуш. Он поднялся, выбрал на письменном столе знаменитое Линдово фото и подошел к Грау.– Кто сидел за рулем? – тихо спросил он, сунув блондину под нос фотографию.Грау вздрогнул.Не веря глазам своим, он уставился на снимок.– Давай, выкладывай! – прошелестел Пуш. И Грау выложил все. 65 Через час несколько полицейских машин остановились у дома 81б на Лангштрассе в Дортмунде. Двадцать человек проскользнули в ворота, бесшумно пересекли двор и тихо открыли дверь заднего дома. Бесшумно поднявшись на второй этаж, они сгруппировались у давно не крашенной двери в квартиру.Широкоплечий, почти двухметрового роста полицейский вышел вперед, приготовившись распахнуть дверь пинком. Но ожидаемого деревянного треска не последовало. Дверь оказалась прочнее, чем это выглядело на первый взгляд.Пахман проснулся от серии следовавших один за другим глухих ударов. Ему потребовалась доля секунды, чтобы сообразить, что взламывают входную дверь. Хорошо, что Кошка укрепил ее стальным листом и дополнительными засовами. Если они ее не взорвут, то провозятся еще минут пять.Через шестьдесят секунд человек со шрамом был полностью одет. Он перезарядил свой «вальтер» и распахнул окно. Оно выходило на широкую деревянную крышу, откуда с высоты трех метров можно было спрыгнуть на школьный двор. У такого натренированного человека, как он, это должно получиться.Для надежности он подергал водосток и довольно кивнул. Потом спрятал пистолет, лег на живот, ноги свесил вниз. Он медленно сползал, пока не повис на руках. В этот момент вспыхнули прожекторы.– Прыгайте вниз! И немедленно поднимите руки вверх, бросьте оружие! – прозвучал в мегафон металлический голос.Пахман неподвижно висел. Заломило пальцы. Тогда он разжал их.Прыжок был хорошо рассчитан. Спружинив колени, Пахман ослабил силу удара. Его отчетливо выделяющаяся тень повторяла все движения на стене.– Стой! Руки вверх! Не двигаться!Он все-таки попытался.Выпрямляясь, он сделал полуоборот и в тот же миг выхватил пистолет. Прищурив до миллиметровой щели глаза, он выстрелил прямо туда, откуда шел слепящий луч света. Может, ему повезет и он с ходу попадет в прожектор.Но так много удачи не бывает. 66 «В эфире вторая программа западногерманского радио. Девять часов, ноль минут. Вы слушаете последние известия. Вчера, в субботу, федеральная прокуратура сообщила, что так называемое «дело Хольца» можно считать законченным. Его связь с какой-либо организацией доказать не удалось. Единственный достоверно выявленный контакт между Хольцем и убитым вчера ночью в перестрелке предполагаемым террористом Пахманом носил, по мнению федеральной прокуратуры, скорее случайный характер. Это подтверждают также показания некоего двадцатидвухлетнего жителя Хаттингена, который по неудачному стечению обстоятельств и против своей воли оказался замешанным в этом деле. Молодой человек заявил, что заблудился, спасаясь от полиции, и собирался спросить у Хольца дорогу. После этого он случайно обнаружил неподалеку контролировавшийся Хольцем лодочный сарай и, поскольку вид у него был явно необитаемым, наудачу укрылся там. Сам Хольц, по мнению федеральной прокуратуры, был скорее всего – цитируем дословно – «полусумасшедшим и сбитым с толку коллекционером оружия», его следовало бы рассматривать, в том случае, разумеется, если вина его вообще юридически была бы доказана, как правонарушителя, действовавшего в одиночку…» КАНЦЕЛЯРИЯ РЕГИРУНГСПРЕЗИДЕНТААхен, 11.6.1984Касательно дисциплинарного взыскания Настоящим предписываю преподавателя реальной школы Траугота Амадеуса Вейена за пренебрежение обязанностью контроля за учащимися во время экскурсионной поездки выпускного класса 7 мая 1984 года в должности не повышать в течение двух лет.Служебная печатьВерно ГЕРМАНСКОЕ РОЖДЕСТВО ПОД ЧУЖИМ НЕБОМ «Бог – наш незыблемый оплот!» – торжественно, строго и проникновенно звучал этот старый немецкий хорал в освещенном пламенем свечей колонном зале респектабельного отеля «Виктория» в Асунсьоне. Немецкая община Парагвая собралась на традиционный рождественский вечер. Торжество проходило под высоким покровительством – это стало уже доброй и обязывающей традицией – президента Альфредо Стресснера, проявляющего поистине отеческую заботу об общине и почтившего вместе с шостьюстами другими приглашенными торжество личным своим присутствием.Почетное место предоставлено было нашему соратнику Манфреду Керну, фюреру «Боевого фронта национал-социалистов». Как известно, несколько месяцев назад он вынужден был покинуть родину, поскольку оказался жертвой ожесточенной травли со стороны прессы. Его, борца за возрождение Германии, бесстыдные писаки приравняли к обычным террористам. Камрад Керн заявил: «Недалек тот день, когда я вновь вступлю на немецкую землю и продолжу борьбу».ЛА ПЛАТА ЭХО. Немецкая газета Южной Америки. 31.12.1984. ПОДКРЕПЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ ХАТТИНГЕНА В начале марта два опытных полицейских чиновника приступили к службе в Хаттингене: полицеймейстер Густав Лузебринк (39) и гауптвахмистр Карл-Хайнц Хаггеней (27). Будучи хорошо сработавшимся экипажем патрульной машины, они до настоящего времени совершали патрульные выезды в Камене и немало способствовали поддержанию там порядка и спокойствия.Бургомистр Пауль Ламм приветствовал приступивших к службе новых полицейских Хаттингена и от всей души пожелал им удачи. Рур-боте, Хаттингенская газета. 3. 1.1985

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19