Гашиш найден был во время обыска в одной из эссенских студенческих коммун; накануне вечером там собралось человек пятьдесят, чтобы что-то отпраздновать.Газовый пистолет покоился в бачке мужского туалета одной из пивных Бохума. Следы ржавчины на оружии, а также на дне бачка свидетельствовали, что пистолет пребывал там долгие месяцы, если не годы.У польского пистолета сломан был затвор, так что пользоваться им было нельзя; один из полицейских нашел его в курятнике старого шахтерского домика в Ботропе, где согласно показаниям хозяина он провалялся со времени первого фронтового отпуска зимой тридцать девятого года.Патроны бывший солдат бундесвера из кёльнского района Кальк выставил в книжном шкафу в качестве сувенира. Пятичасовые поиски оружия, пусть даже любого калибра, не дали никаких результатов.Еще более сенсационными были проведенные аресты. В Дюссельдорфе обнаружили курда, вид на жительство у которого истек три дня назад. В Билефельде в полицию доставили двух студентов без удостоверений личности. В зигенской жилищной общине обнаружили пятнадцатилетнюю девушку, сбежавшую из родительского дома в Люденшайде десять дней назад. Автоматические винтовки, боеприпасы к ним, а также лица с огнестрельными ранами обнаружены не были.Более того, все подозреваемые но жаловались прежде на здоровье. Однако по завершении ее более чем двадцати гражданским лицам и одному полицейскому потребовалась медицинская помощь. Полицейский проверял, нет ли оружия под ночной рубашкой у четырнадцатилетней девочки. Увидев это, отец школьницы схватил стул и выбил полицейскому два передних зуба. За сопротивление представителю власти он был задержан и немедленно препровожден к прокурору. Пришлось вызвать еще трех полицейских, чтобы транспортировать его: несмотря на свой сравнительно молодой возраст – тридцать восемь лет – обвиняемый не в состоянии был держаться на ногах. Лицо, руки и все тело у него были покрыты огромными кровоподтеками. 41 Стефи проснулась от того, что кто-то прошлепал босыми ногами по полу и включил свет. Она открыла глаза. Ирис уже выспалась и намеревалась читать.Через секунду пришло воспоминание о прошедшей ночи – и одновременно гнев и разочарование.Почти два часа ждала она Илмаза. Наконец прокралась через весь дом и заглянула в комнату, которую Ил-маз занимал вместе с Бруно. Постели были пустыми. Бруно отправился к Мануэле, это было ясно, но куда делся Илмаз? Отправился к Мартине?Этого Стефи помыслить не могла. Но после того, как она заглянула в комнаты других хаттингенских ребят и даже в туалет, у нее не осталось других объяснений. Кипя от гнева и стыда, она вернулась обратно. Да еще чуть не угодила в руки Хольцу, возившемуся с ключами у главного входа, когда она спускалась по «мужской» лестнице. Она быстро проскользнула по коридору на девчоночью половину.На первом этаже она на секунду задумалась, не стоит ли ворваться в комнату девиц из Бергкамена и застать обоих на месте преступления. Но предпочла избежать столь неприятного момента.Шесть часов с минутами.– Что случилось? – спросила Ирис, выставившая своего Оливера в половине двенадцатого и спавшая с тех пор как сурок. – Он что, не появился?Стефи молча покачала головой и бросилась на другую половину. Бруно лежал под одеялом и тихо сопел, постель Илмаза была пустой.Стефи разбудила итальянца.– Где Илмаз?Тот спросонья не мог ничего понять. С трудом уселся он на постели и протер глаза. Потом, наконец, узнал Стефанию.– Илмаз? – переспросил он удивленно. – Да ведь он был у тебя!– Нет! Давай, признавайся, вы оба втрескались в эту Тусси из Бергкамена.– Клянусь тебе, я пошел на второй этаж один, а Илмаз отправился к тебе.– Пошли, помоги его отыскать! – потребовала Стефи и стянула с Бруно одеяло.Через двадцать минут они обследовали все: комнаты на «мужской» половине, общие помещения, посудомоечную, туалеты и душевые, зал со смолами для настольного тенниса, девичьи комнаты. Возвращаясь, они надеялись, что Илмаз во время их розыскных операций проскользнул мимо и теперь лежит в своей постели. Однако койка его по-прежнему выглядела сиротливо.– Я к Краузе! – заявила девушка.Практикантка еще спала.До полуночи она сидела вместе с учительницей из Бергкамена и некоторыми другими наиболее приятными коллегами за пивом. Время от времени кто-нибудь поднимался и шел наверх присмотреть за порядком, но с течением времени контроль становился все более поверхностным и формальным.– Что тут может случиться? – сказал кто-то из учителей. – Ну пообжимаются немного, ничего страшного не произойдет, ведь все они здесь на виду.Вейен к тому моменту уже покинул лишенное духовных запросов общество. Обиженный, он устроился в уютном клубном помещении на первом этаже. Томик стихов Готфрида Бенна и бутылка полусладкого белого вина примирили его с судьбою вечно одинокого и непонятого гения…Лишь постучав в четвертый или пятый раз, Стефи и Бруно услышали в комнате Краузе шорох, позволяющий предположить, что кто-то с трудом поднимается с постели. Наконец практикантка предстала перед ними: нечесаная, со слипающимися глазами, в темно-коричневой фланелевой пижаме.– Что вам нужно? Заходите!Она снова улеглась и потянулась за сигаретами.– Рассказывайте!– Илмаз пропал!Тремя минутами позже они приступили втроем к новой поисковой акции. Спешно натянув джинсы и пуловер, Краузе обследовала вместе с ними незапертые помещения. Около семи они окончательно убедились: в комнатах, куда они имели доступ, Илмаза не было.– И что теперь? – спросила Стефи. Гнев ее прошел. С Илмазом наверняка что-то случилось. Но что? Никому не приходило в голову подходящее объяснение.– Тогда пошли! – решила, наконец, практикантка.– Куда?– Нужно разбудить Траугота!Трауготу Амадеусу Вейену потребовалось в то утро значительно меньше времени, чтоб окончательно проснуться, нежели днем раньше.– Что? Исчез?Он мгновенно вскочил с постели. Потом взглянул на практикантку и учеников, на себя и потребовал, чтоб они немедленно удалились, дав ему возможность одеться. Когда через пятнадцать бесконечных минут он появился в холле, вид у него был еще более прилизанный, чем обычно.– Но я ведь проверил все помещения, – заявил Вейен после того, как ему доложили о случившемся.– Тогда у вас плохо со зрением! – вырвалось у Бруно. – Мы даже не догадались свернуть одеяла!Вейен побледнел. О двухместной каморке он и в самом деле забыл.Он подошел к окну и выглянул на улицу. Руки у него были скрещены за спиною, он слегка раскачивался на носках. Инстинктивно он чувствовал приближение скандала, однако трепетная его чиновничья душа восставала при мысли, что именно он оказался способен нарушить предписание. И словно в насмешку над ним первые солнечные лучи показались из-за гор – день обещал быть солнечным и теплым.Тут до Вейена дошло, что остальные еще не собрались. Он повернулся и взглянул на девушку.– А почему именно ты заметила отсутствие Илмаза? Вы ведь спали в разных комнатах!– Бог мой! – вспылила Стефи. – Вчера-вечером мы собрались устроить небольшую вечеринку. А сегодня утром я пошла их проведать…Тихим, но полным упрека голосом Вейен заметил:– Ты отдаешь себе отчет, что тем самым нарушила распоряжение учителей?…– Может, мы выясним это после того, как разыщем Илмаза? – внесла предложение Рената. – Нам ведь следует начать с главного.– Что значит, разыщем? – возразил Фигаро. – Можно подумать, с ним что-то случилось.– А разве нет? – Стефи недоуменно взглянула на Вейена. – Не думаете же вы, что он отправился домой?Траугот тотчас воспрял духом – в чисто риторическом вопросе Стефи забрезжил луч надежды.– А почему бы нет? Разве мы можем понять душу мусульманина?Все уставились на Вейена, потеряв дар речи. Но тот уже ухватился за ручку двери.– Разумеется, я расспрошу об этом директора Хольца. Но следует подождать до полудня. И никакой паники, настоятельно вам советую.Уже в дверях он обернулся и еще раз взглянул на Стефанию.– А о твоем непростительном поведении у нас еще будет повод побеседовать. 42 Локамп и в самом деле ас, подумал Пуш.После сытного завтрака в отеле «Прусский король» он удобно устроился на заднем сиденье полицейской машины, мчавшей его из Камена в Дортмунд, и теперь просматривал утренние газеты. В некоторых указан был номер телефона, по которому можно было, начиная с восьми утра, звонить в чрезвычайную комиссию. Локамп сделал все необходимое, и главное – быстро.Восемьдесят второй звонок поступил в 10.49. Женщина: Это комиссия, расследующая Лихтенбуш? Комиссия: Да, назовите, пожалуйста, свою фамилию. Женщина: Это обязательно? Комиссия: Желательно. Возможно, у нас позднее возникнут дополнительные вопросы. Женщина: Моя фамилия… Но об этом действительно никто не узнает? Комиссия: Разумеется. Женщина: Ну, хорошо, Росвита Рост, Бохум, Хустадринг, 141а. Это в районе университетского городка. Комиссия: Итак, что вы заметили подозрительного, фрау Рост? Женщина: Значит, так, рядом со мною, тоже на десятом этаже, есть квартира, которая долго пустовала. То есть вообще-то она не пустовала, но люди там не жили. А со вчерашнего утра все изменилось. Комиссия: Что же произошло? Женщина: Вчера утром, в половине одиннадцатого, в подземный гараж нашего дома въехал точно такой же фургон, как на снимке в газете, красный. Несколько молодых людей выгрузили чемоданы и такие большие зеленые рюкзаки, даже не рюкзаки, а… Комиссия: Морские вещмешки, быть может? Больше метра в длину и довольно объемные. Это вы имеете в виду? Женщина: Вот-вот. Очень похоже. Значит, все это они выгрузили и потащили к лифту. А вечером впервые за долгое время в соседней квартире был свет… Комиссия: Что-нибудь бросилось вам в глаза? Женщина: Да, вечером они явно о чем-то спорили. Музыка не могла заглушить разговоры, все это было очень шумно, а позже, когда все успокоилось, слышно было, как кто-то стонет… Комиссия: А не могли они просто, ну, допустим, отмечать какое-то торжество? Имеется ведь, прошу прощения, и вполне естественная причина издаваемых стонов… Женщина: Нет, нет, эти стоны были совсем не то, что вы имеете в виду. Один из молодых людей наверняка был болен или даже ранен. Он едва мог идти, остальным приходилось поддерживать его.Университетский городок Бохума вздымается в рурское небо более чем двадцатью этажами и состоит преимущественно из бетона. Под землей разместился огромный двухэтажный гараж, попасть в который можно только через туннель. Над ним расположена пешеходная зона с обычными магазинами, пивными и горами мусора, по бокам устремились ввысь многоэтажные жилые дома и общежития.Большинство зданий здесь имеют почтовым адресом Хустадринг. Дом 141а – крайний на северо-восточной окраине городка. Два его корпуса сходятся под прямым углом, так что из квартиры Росвиты Рост в самом деле можно наблюдать происходящее у соседей. Нужно только, набравшись терпения, надолго затаиться за шторами.Пока двое полицейских в штатском, прихватив для маскировки букетик цветов, наносили визит фрау Рост, в соседнем бетонном корпусе двое их коллег беседовали с привратником домов 137–151.– Совершенно исключено! – упорно возражал последний. – Я не могу выдать вам запасные ключи. Представляете, что скажет профессор, вернувшись из Штатов?– Слушайте, вы! – Один из полицейских уперся кулаками в стол. – Мы разыскиваем убийц, ясно?Старик поперхнулся. Потом вымученно улыбнулся, пожал плечами и натянул потертый мундир.– Прошу вас!Они торопливо пересекли пешеходную зону и, свернув за цветочным киоском, подошли к точно такому же гиганту из стекла и бетона, скрылись за тяжелыми металлическими дверями. Лестница была слабо освещена. Минуя голые, во многих местах заляпанные краской стены, они спустились на два этажа вниз. Еще две двери, и вот они на нижнем уровне подземных сооружений.– Здесь прямо!Они оказались в длинном туннеле, что вел через чрево университетского городка к автобусным остановкам на южной его окраине, а оттуда уже в другом направлении снова к Хустадрингу.– Вон там!Широкое, слегка поднимающееся в гору ответвление туннеля вело в подземный гараж. Серая раздвижная решетка преградила им путь.– Ключ номер один! – объяснил привратник.Мимо оставленных между мощными бетонными опорами автомашин всевозможных марок они прошли к узкой железной дверце с надписью «141а».– Ключ номер два… В подвал еще нужно спуститься по лестнице.Узкий проход рассекал бетонный фундамент высотного дома. Воздух был сухой и спертый, в углу воняло мочой. У зеленой металлической двери они остановились.– Откройте!– Ну, уж нет! – Привратник протянул ключ полицейским. – Это уж вы сами…Замок, похоже, был хорошо смазан. Узкое, полностью забитое помещение открылось их взору, по обеим сторонам полки до потолка. Ближе к двери на полках стояли банки из-под джема и всяких солений, большей частью пустые и пыльные. Затем полка картонных коробок со всевозможными надписями: «Атомная физика», «Елочные украшения», «Электрический кипятильник», «Шпигель» за 1961, 1962, 1963 годы… Должно быть, хозяин в течение двадцати трех лет собирал все выпуски гамбургского еженедельника. Наугад они вытащили и открыли две-три коробки. Надписи соответствовали содержимому.– Сюда!Другой полицейский запер за собой дверь. На полках, расположенных в глубине, они увидели множество морских вещмешков и ящиков, настолько тяжелых, что поднять их можно было лишь вдвоем. Вскрыв ящики и удалив пластиковую пленку, они насторожились – на тихое, мирное хобби это как-то не походило.Среди разрозненных металлических и пластмассовых частей сразу просматривались две сигнальные ракетницы марки «Морис-29» с двойным стволом – копия известного по многочисленным вестернам крупнокалиберного пистолета. Под ними в картонных коробках еще несколько дополнительных стволов и переходников, с помощью которых из девятимиллиметрового газового пистолета, рассчитанного больше на испуг, можно было стрелять пятнадцатимиллиметровыми сигнальными ракетами.– Смотри-ка!Один из полицейских извлек несколько радиопереговорных устройств защитного цвета.– Похоже на бундесвер!– Но такие можно купить в любом магазине.Две пары ножниц для разрезания проволоки, складные лопаты и удлиненный фонарик дополняли содержимое ящика.– Взгляни, что в мешке…Один за другим на пол полетели десантные сапоги, черные тренировочные костюмы, две бундесверовские полевые куртки, шерстяные носки, меховые шапки и защитного цвета нижнее белье.– Давай другой…Внутри мешка было что-то тяжелое, угловатое, металлическое. Они заглянули внутрь: консервы, газовая горелка, нейлоновые веревки.– Хватит?Второй кивнул.Когда они все снова упаковали и заперли дверь, один из полицейских сказал привратнику, дожидавшемуся в коридоре:– Вы пойдете с нами, для надежности…– Но у меня работа! – запротестовал старик. – Я не могу взять и уйти в часы приема!– Сможете!Смирившись, он проделал с ними обратный путь до пешеходной зоны. Затем они поднялись по сломанному эскалатору еще на один уровень и прошли по торговой улице, расположенной внутри этого бетонного монстра.В крошечном, открытом лишь в дневное время отделении полиции университетского городка дежурный полицейский в одиночестве заполнял бланки еженедельного лото. В удивлении воззрился он на двух человек в штатском, которые, ничего не спросив, прямо прошли за зеленую перегородку.– Четырнадцать «К», – произнес старший и сунул под нос полицейскому служебное удостоверение. – Нам необходимо позвонить!– Вот, пожалуйста!Полицейский без восторга указал на аппарат. Как и многие его коллеги, он предпочитал не сталкиваться лицом к лицу с ищейками из политической полиции. Их манера ставить себя надо всеми была известна, и многие в глубине души задавались вопросом, не подслушивают ли они заодно разговоры коллег в буфете полицейского управления.Человек в штатском набрал ряд цифр и теперь ждал.– Шефа! – потребовал он затем.– Бервальд. Дело ясное. Мы осмотрели подвал. Маскировочная одежда, запасы продовольствия, сигнальные боеприпасы, средства связи. Похоже, кое-кто собирается здесь залечь на грунт…Какое-то время он слушал, затем покачал головой:– Десятый этаж, там с балкона не убежишь. А кроме того, у нас есть ключ от квартиры, можно послать небольшую оперативную группу…Четыре скоростных автомобиля дортмундской мобильной оперативной группы затормозили у участка ровно через двадцать три минуты.Тщательно законспирированное здание, где размещалась мобильная опергруппа, находилось на старом шоссе Б1. Отсюда было рукой подать до полицейпрезидиума. И вообще за считанные минуты отсюда можно было домчаться до всех важнейших объектов их зоны действия.Бервальд поджидал опергруппу в одной из пустовавших в настоящий момент автомастерских, что была расположена наискосок от въезда в подземный гараж университетского городка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19