Гилберт де Лануа склонился в ожидании, когда отец Вальдес заговорит. И лишь когда послышался голос главы ордена, Лануа позволил себе выпрямиться и посмотреть прямо в остекленевшие глаза всемогущего старца:
– Что привело тебя, сын мой?
– Отец наш, – и поза, и голос Гилберта де Лануа выражали полное смирение, – я пришёл покаяться перед орденом.
– Покаяться? – старец слегка повернул голову, но не сводя при этом испытывающего взгляда с Гилберта де Лануа, – ты, один из лучших братьев ордена, который долгие годы трудился во славу ордена, пришёл покаяться?
– Да, отец! Я виноват! Мне нет оправдания! Отец Вальдес медленно покачал головой.
– Невозможно! Ты не можешь причинить вред ордену, ибо любишь его не меньше меня. Ты тот, кто станет следующим главой ордена. Ты мой преемник!
– Отец мой, наш враг жив!
– О ком идёт речь, сын мой?
Гилберт де Лануа склонился почти до каменного пола, едва не касаясь его головой.
– Угроза нашего ордена. Последний из наших врагов! Граф Арманьяк!
– Что? – отец Вальдес вскочил с кресла, стеклянные глаза задвигались, рука со всей силы вцепилась в шевелюру карлицы, которая едва не закричала от боли, – жив? Не ты ли одиннадцать лет назад, стоя здесь перед мной, говорил, что он мёртв?
– Я всадил в него стрелу и видел собственными глазами, как он ушёл под воду. Однако, всё указывает на то, что нашему врагу всё же удалось выжить.
– Что указывает? – завизжал вне себя отец Вальдес.
– Человек, выдающий себя за Санито де Мирана, сохраняя хладнокровие, отвечал Гилберт де Лануа, – убил моего брата в Марселе. Через несколько дней он убил одного из братьев нашего ордена – Кабоша. Затем он убил троих гвардейцев герцога Бургундского, у входа в церковь святой Катерины.
– Слишком много совпадений, – пробормотал отец Вальдес, возвращаясь обратно в кресло, – невозможно, чтобы он выжил, однако многое указывает на него.
– Отец мой, – вновь заговорил Гилберт де Лануа, – несколько лет назад мне довелось услышать очень странную историю. Мне рассказали, что один из братьев нашего ордена укрывал у себя раненого мальчика. Тогда я не придал этому значения, но сейчас, – Гилберт де Лануа сделал паузу и, видя, что отец Вальдес очень внимательно его слушает, закончил, – я почти уверен, что только благодаря этому человеку наш враг спасся.
– Предатель среди наших братьев, – голос отца Вальдеса мог привести в ужас любого.
– Да, – уверенно сказал Гилберт де Лануа, – и если Санито де Миран и есть граф Арманьяк, он непременно посетит его.
– Проследи за предателем! Гилберт де Лануа поклонился.
– Десять наших братьев находятся вблизи. Едва появится наш враг, они оба будут убиты!
– Во имя Анатаса! Пусть возмездие настигнет предателя!
Покинув подземелье, Гилберт де Лануа отправился обратно во дворец. Он надеялся услышать новости о Санито де Миране. В то время, когда Гилберт де Лануа входил в покои герцога Бургундского, в правом крыле дворца, в покоях, отведённых для Марии Анжуйской, происходил весьма нелёгкий разговор между ней самой и её кузиной – Мириандой Мендос. Однако мы вернёмся во дворец немного позже, а сейчас нам следует проследить путь Санито де Мирана, которого мы на время потеряли из виду.
Глава 8
ВСТРЕЧА
В Париже, на весьма известной улице, которая имела довольно странное название – улица «Бобов», примыкающая к улице Сен-Дени, которая находилась в непосредственной близости от большого торгового моста, на котором в дневное время шёл постоянный обмен товарами, да и не только. Здесь можно было приобрести всё что угодно. От лошадей до драгоценных изделий. Так вот, именно на улице Бобов находилась не менее известная харчевня под названием «Золотой рог». Небольшая по своим размерам и укромному расположению, а это было полуподвальное помещение, она заслужила свою известность кухней, где готовились чуть ли не самые лучшие блюда во всём Париже. Именно в этой харчевне находился Санито де Миран. За исключением двух столов, все остальные были заняты посетителями. За первым у стены сидел Санито де Миран. Перед ним была кружка, наполненная вином. Время от времени он отпивал несколько глотков, при этом он почти не сводил взгляда с двери. За вторым, уставленным обильной пищей, сидел Коринет и уплетал за обе щеки. Вся поза Санито де Мирана, его взгляд и некоторое, едва ощутимое волнение, показывали, что он кого-то ждёт. И этот кто-то появился. При появлении в дверях харчевни очередного посетителя, это был молодой человек лет двадцати пяти, Санито де Миран слегка приподнялся со своего места, потом вновь опустился. Спустившись по скрипучей деревянной лестнице, молодой человек направился прямиком к столику, за которым сидел Санито де Миран. Едва он приблизился, как де Миран, которого мы отныне будем называть его настоящим именем, граф Арманьяк поднялся навстречу. Через мгновение молодые люди крепко обнялись. В ту же минуту рядом с ними раздался шёпот Коринета:
– На вас смотрят!
Прибывший с недоверием посмотрел на Коринета, но после слов Филиппа: «Не беспокойся, это друг», успокоился и сел за стол. Филипп сел напротив него. Они заказали ещё бутылку вина и кое-что из еды. Когда всё это оказалось на столе, вино разлили в кубки. Молодые люди безмолвно подняли кубки и разом опорожнили содержимое.
– В память безвинно погибших! – прошептал Филипп.
– Ты жив, жив, господи, мне не верится, – так же шёпотом заговорил тот, кого отныне будем называть Антуаном де Вандом, потому что это действительно был друг детства Филиппа, с которым они не виделись более одиннадцати лет, с той последней встречи в лесу.
– Я получал твои письма, но, клянусь честью, сомневался до последней минуты, что увижу действительно тебя, – голос Антуана был наполнен радостью, которую он и не пытался скрыть. – Филипп, ты ли это, друг мой? Или всё это мне снится? Если так, то я не желаю просыпаться!
– Антуан, – перебил его Филипп, у которого серьёзное выражение не сошло с лица, хотя чувствовалось, что он радуется встрече не меньше, чем его друг, – мы успеем обо всём поговорить позже. Я расскажу тебе обо всём. Но сейчас в Париже слишком опасно. Меня ищут.
– Это ты? – Антуан с восхищением посмотрел на друга, – это ты убил гвардейцев? Об этом кричат на всех улицах города. Я был уверен, что это мог сделать только ты. Вот уже одиннадцать лет в Париже не убивали гвардейцев герцога Бургундского.
– Антуан, – вновь перебил его Филипп, – мне необходимо знать, всё ли сделано, как я просил?
– Отряд ждёт! – с готовностью ответил Антуан де Вандом.
– Сколько человек набралось?
– Около пятисот! У всех есть лошади и отличное вооружение!
– То, что нужно! Где вы расположились? – В Бретюнском лесу, на нашем месте!
– Прекрасно, – Филипп с глубокой благодарностью сжал руку своего друга – я и не ожидал от тебя другого!
– Могу я узнать, что ты задумал? – негромко поинтересовался Антуан де Вандом.
– В своё время ты всё узнаешь, а теперь нам следует расстаться, – Филипп напрягся при виде шестерых бургундских гвардейцев, которые спускались по лестнице, – поезжай в лес и жди меня. У меня осталось ещё одно дело в Париже, после которого я примкну к вам.
Антуан де Вандом кивнул головой в знак того, что всё понял и уже собирался уходить, но его остановил голос Филиппа:
– Бургундцы!
Антуан де Вандом резко обернулся и сразу же упёрся взглядом в глаза переднего гвардейца, который находился в двух шагах от него и осматривал четырёх мужчин за соседним столом.
– Выше среднего роста, зелёные глаза. Хорош собой, – довольно громко произнёс гвардеец, – нет, эти явно не подходят.
Взгляд гвардейца скользнул по Антуану де Вандому.
– Этот лицом не вышел, – пробормотал гвардеец. Антуан де Вандом едва не вспылил, но мысль о том, что Филипп рядом и находится в опасности, удержала его.
– Всем внимательно слушать, – гвардеец поднял руку, призывая посетителей харчевни к молчанию. Любому парижанину форма бургундских гвардейцев внушала безоговорочное послушание, и по этой причине тишина воцарилась сразу же. Гвардеец довольно хмыкнул.
– Все вы, наверное, слышали о том, что близ церкви святой Катерины были убиты трое гвардейцев нашего всеми любимого герцога Бургундского. Человек, совершивший это убийство, подлежит немедленному задержанию или смерти на месте. Он высок, с зелёными глазами и красив лицом. Всякий, кто увидит его и не сообщит нам – будет считаться виновным, а значит, будет жестоко наказан.
Едва гвардеец закончил говорить, хозяин харчевни поднёс гвардейцам по кружке вина. Окидывая присутствующих презрительными взглядами, гвардейцы, расположенные в различных местах по всей харчевне, стали потягивать вино, даже не считая нужным поблагодарить хозяина. Внимание к своей особе они считали явлением неотъемлемым и обязательным для всех.
Антуан де Вандом внезапно услышал умоляющий шёпот спутника Филиппа:
– Ради всего святого, не делай этого! Удивлённый этими словами, де Вандом увидел, как Филипп, в чьих глазах полыхал огонь глубокой ненависти, откинул край плаща, обнажая шпагу. А в следующую минуту раздался спокойный голос Филиппа:
– Знаете, любезный, я не знаю, стоит ли мне считать себя оскорбленным? Вы прошли мимо меня, не замечая, что я точно подхожу под описания человека, которого ищут!
Антуан де Вандом весь напрягся, в то время как Филипп, как ни в чем не бывало, отпил глоток вина.
– Шутник, однако, – говоривший гвардеец засмеялся, за ним последовали его товарищи, – за такие шутки, приятель, ты можешь кончить на виселице.
Филипп медленно поднялся, несмотря на предостерегающие знаки Коринета и молчаливое предупреждение де Вандома. Поднявшись, он так же неторопливо подошёл к гвардейцу.
– Я никогда не шучу, сударь, никогда, в особенности, когда вопрос касается бургундцев, – голос Филиппа звучал совершенно невозмутимо, – по этой причине я настоятельно советую вам присмотреться ко мне. Что-то мне подсказывает, что я именно тот человек, который вам нужен!
Гвардейцы, привлечённые разговором, стали подтягиваться к своему товарищу, пробираясь сквозь столы.
– Вы же не станете отрицать, что я высок ростом, – спокойно продолжал Филипп, – у меня зелёные глаза.
– Послушай-ка, приятель, – перебил Филиппа гвардеец, – если ты ищешь неприятностей, так и скажи. Но не морочь мне голову своими шуточками, будто ты тот человек, которого мы ищем.
– Следовательно, вы мне не верите?
– Нет, – насмешливо ответил гвардеец.
– А зря, – взор Филиппа блеснул молнией, а в следующее мгновение он выхватил кинжал и воткнул в горло гвардейца. Издав хрип и захлебываясь в собственной крови, гвардеец рухнул на пол.
– К оружию, – громко закричали гвардейцы, бросаясь на Филиппа, который молниеносным движением перевернул ближайшие к себе столы, перевернул стулья, соорудив некий заслон на пути к себе. Посетители с криками пытались отбежать от разъяренного Филиппа, в то время как гвардейцы, расталкивая людей, с обнажёнными шпагами рвались к нему. Всюду в харчевне царили шум, переполох и толкотня. Филипп перебросил свое тело через несколько перевёрнутых стульев и, отбив нацеленный удар одного из гвардейцев, быстро увернулся от второго, в то же время запустив окровавленный кинжал в третьего гвардейца, который уже был готов нанести удар. Кинжал вонзился в грудь гвардейца. Филипп нырнул под падающее тело и воспользовался им как щитом. Одновременно двое бургундцев нанесли удар. Лезвия их шпаг вонзились в мёртвое тело, а Филипп, воспользовавшись лёгким замешательством бургундцев, выдернул кинжал из груди мёртвого гвардейца и отшвырнул тело в сторону двух противников, которые отскочили, но недостаточно быстро. Филипп настиг первого ударом в правый бок, а второй гвардеец отбил удар, направленный в грудь, но тут же попался на обманный манёвр, с помощью которого Филипп сперва отвёл его шпагу вправо, показывая, что наносит удар в грудь, но едва гвардеец прикрылся, как шпага змеёй обвилась вокруг его запястья, а в следующую минуту вошла по рукоять в живот. Расправившись с четвёртым гвардейцем, Филипп быстро огляделся. Остальные двое гвардейцев также были мертвы. Возле одного из них с обнажённой шпагой стоял Антуан де Вандом, возле второго, что лежал, раскинув руки на столе, стоял с окровавленным топором Коринет. Все с каким-то ужасом смотрели на Филиппа, включая и Антуана де Вандома.
– Добавим ещё шестерых бургундцев к оплаченному долгу, – совершенно хладнокровно произнёс Филипп. Он вытер шпагу и кинжал кафтаном одного из мёртвых бургундцев.
– Сударь, сударь, – раздался чей-то шёпот. Филипп резко повернулся на голос.
Хозяин харчевни махал им рукой. Лицо у него было обеспокоенное.
– Скорее, вам надо бежать. Сюда направляются гвардейцы. Скорее.
Ещё не стих голос хозяина харчевни, как дверь отворилась, и на пороге показались гвардейцы герцога Бургундского. Судя по шуму, их было очень много.
– Бегите, – закричал Коринет, подбегая к лестнице. Несколькими мощнейшими ударами топора он сломал обе подпорки, на которой держалась лестница. Гвардейцы повалились вниз, некоторые, цепляясь за отставший порог, выбирались наружу.
Филипп, Антуан выбежали вслед за хозяином на соседнюю улицу, на которой, ло счастью, никого не было.
– Бегите к мосту, сударь, там много людей, и вы сможете легко затеряться среди них.
Филипп протянул руку хозяину харчевни.
– Кого нам благодарить, мэтр?
– Крюшо, меня зовут Крюшо. Можете всегда рассчитывать на меня. А теперь, ради бога, бегите, иначе вас убьют.
Показался Коринет. Он был не на шутку встревожен.
– Там около полусотни гвардейцев!
– Встретимся завтра! – негромко бросил Филипп, пожимая руку Вандому. После этого они с Коринетом побежали в сторону моста, а Антуан де Вандом бросился в противоположную. Коринет ежеминутно оглядывался. Шум позади них явственно говорил о близости погони. Следовало немедленно что-то предпринять. Но что? Они со всей возможной скоростью приближались к площади, за которой начинался торговый мост. Вдруг невесть откуда появилась карета, которая едва не сбила их. Кучер резко натянул поводья и уже им вслед заорал во весь голос:
– Смотреть надо, что творится перед носом!
– Что случилось? – раздался изнутри кареты женский голос.
– Ничего, ваша светлость, двое полубезумных мужчин носятся по Парижу! Мы едва не задавили их.
Бордового цвета занавесь откинулась с дверцы кареты, а вслед за этим раздался женский вскрик. Дверца кареты отворилась. Мирианда Мендос вышла из кареты. Прижав руки к груди, она следила за бежавшими мужчинами.
Большой торговый мост имел в ширину более двадцати шагов и в длину более пятисот. И, несмотря на это, мост был полностью забит покупателями и теми, кто во весь голос предлагал свой товар. Филипп остановился у края моста и бросил Коринету:
– Здесь разделимся. Я пойду через мост, а ты спрячься. Они тебя искать не будут. Встретимся в полночь у аббатства Сен-Дени.
– Я не брошу тебя! – с твёрдостью ответил Коринет.
– Бургундцы, нет времени. Делай, что говорят, – Филипп бросился на мост, а Коринет, чуть помедлив, побежал налево, смешиваясь с небольшой толпой горожан, которая возвращалась, сделав удачные покупки.
– Что тебя взволновало? – Мария Анжуйская вышла из кареты вслед за кузиной. Она посмотрела туда, куда в волнении всматривалась кузина, но увидела лишь толпу торговцев.
– Ты меня пугаешь, кузина! Что произошло?
– Санито де Миран! Он на мосту, – выдохнула Мирианда. Она едва не упала в обморок, когда мимо неё пробежали около полусотни гвардейцев с криками:
– Это Санито де Миран, убийца. Ловите его! Мирианда рванулась вперёд с такой силой, что Мария едва удержала её.
– Отпусти меня, – взмолилась Мирианда, – я должна помочь ему, я…
– Бедняжка, – сочувственно произнесла Мария, – ты ничем ему не поможешь. Если он действительно на мосту, ему никто не поможет. Смотри!
Мария Анжуйская была права. С другой стороны моста приближалась большая группа гвардейцев. Ловушка захлопнулась. Оба выхода были закрыты. Торговцы, видя гвардейцев и предчувствуя скорую драку, стали быстро покидать мост. Их отпускали лишь после того, как убеждались, что это не тот человек, которого они ищут. Через несколько минут на мосту остались лишь два человека. Первый был Филипп. Он стоял посередине моста и смотрел на приближающихся к нему с двух сторон бургундских гвардейцев. Второй был единственный оставшийся на мосту торговец, который не мог покинуть мост по той причине, что недалеко от него гарцевал, переминая ногами, великолепный жеребец, чёрной масти, который был накрепко привязан к деревянным перилам моста. По-видимому, жеребца ему помогли привести сюда. Сам он боялся подходить к нему, но и покинуть не мог. Такой жеребец стоил целого состояния. Вот и стоял несчастный торговец, глядя со страхом то на Филиппа, то на приближающихся гвардейцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Что привело тебя, сын мой?
– Отец наш, – и поза, и голос Гилберта де Лануа выражали полное смирение, – я пришёл покаяться перед орденом.
– Покаяться? – старец слегка повернул голову, но не сводя при этом испытывающего взгляда с Гилберта де Лануа, – ты, один из лучших братьев ордена, который долгие годы трудился во славу ордена, пришёл покаяться?
– Да, отец! Я виноват! Мне нет оправдания! Отец Вальдес медленно покачал головой.
– Невозможно! Ты не можешь причинить вред ордену, ибо любишь его не меньше меня. Ты тот, кто станет следующим главой ордена. Ты мой преемник!
– Отец мой, наш враг жив!
– О ком идёт речь, сын мой?
Гилберт де Лануа склонился почти до каменного пола, едва не касаясь его головой.
– Угроза нашего ордена. Последний из наших врагов! Граф Арманьяк!
– Что? – отец Вальдес вскочил с кресла, стеклянные глаза задвигались, рука со всей силы вцепилась в шевелюру карлицы, которая едва не закричала от боли, – жив? Не ты ли одиннадцать лет назад, стоя здесь перед мной, говорил, что он мёртв?
– Я всадил в него стрелу и видел собственными глазами, как он ушёл под воду. Однако, всё указывает на то, что нашему врагу всё же удалось выжить.
– Что указывает? – завизжал вне себя отец Вальдес.
– Человек, выдающий себя за Санито де Мирана, сохраняя хладнокровие, отвечал Гилберт де Лануа, – убил моего брата в Марселе. Через несколько дней он убил одного из братьев нашего ордена – Кабоша. Затем он убил троих гвардейцев герцога Бургундского, у входа в церковь святой Катерины.
– Слишком много совпадений, – пробормотал отец Вальдес, возвращаясь обратно в кресло, – невозможно, чтобы он выжил, однако многое указывает на него.
– Отец мой, – вновь заговорил Гилберт де Лануа, – несколько лет назад мне довелось услышать очень странную историю. Мне рассказали, что один из братьев нашего ордена укрывал у себя раненого мальчика. Тогда я не придал этому значения, но сейчас, – Гилберт де Лануа сделал паузу и, видя, что отец Вальдес очень внимательно его слушает, закончил, – я почти уверен, что только благодаря этому человеку наш враг спасся.
– Предатель среди наших братьев, – голос отца Вальдеса мог привести в ужас любого.
– Да, – уверенно сказал Гилберт де Лануа, – и если Санито де Миран и есть граф Арманьяк, он непременно посетит его.
– Проследи за предателем! Гилберт де Лануа поклонился.
– Десять наших братьев находятся вблизи. Едва появится наш враг, они оба будут убиты!
– Во имя Анатаса! Пусть возмездие настигнет предателя!
Покинув подземелье, Гилберт де Лануа отправился обратно во дворец. Он надеялся услышать новости о Санито де Миране. В то время, когда Гилберт де Лануа входил в покои герцога Бургундского, в правом крыле дворца, в покоях, отведённых для Марии Анжуйской, происходил весьма нелёгкий разговор между ней самой и её кузиной – Мириандой Мендос. Однако мы вернёмся во дворец немного позже, а сейчас нам следует проследить путь Санито де Мирана, которого мы на время потеряли из виду.
Глава 8
ВСТРЕЧА
В Париже, на весьма известной улице, которая имела довольно странное название – улица «Бобов», примыкающая к улице Сен-Дени, которая находилась в непосредственной близости от большого торгового моста, на котором в дневное время шёл постоянный обмен товарами, да и не только. Здесь можно было приобрести всё что угодно. От лошадей до драгоценных изделий. Так вот, именно на улице Бобов находилась не менее известная харчевня под названием «Золотой рог». Небольшая по своим размерам и укромному расположению, а это было полуподвальное помещение, она заслужила свою известность кухней, где готовились чуть ли не самые лучшие блюда во всём Париже. Именно в этой харчевне находился Санито де Миран. За исключением двух столов, все остальные были заняты посетителями. За первым у стены сидел Санито де Миран. Перед ним была кружка, наполненная вином. Время от времени он отпивал несколько глотков, при этом он почти не сводил взгляда с двери. За вторым, уставленным обильной пищей, сидел Коринет и уплетал за обе щеки. Вся поза Санито де Мирана, его взгляд и некоторое, едва ощутимое волнение, показывали, что он кого-то ждёт. И этот кто-то появился. При появлении в дверях харчевни очередного посетителя, это был молодой человек лет двадцати пяти, Санито де Миран слегка приподнялся со своего места, потом вновь опустился. Спустившись по скрипучей деревянной лестнице, молодой человек направился прямиком к столику, за которым сидел Санито де Миран. Едва он приблизился, как де Миран, которого мы отныне будем называть его настоящим именем, граф Арманьяк поднялся навстречу. Через мгновение молодые люди крепко обнялись. В ту же минуту рядом с ними раздался шёпот Коринета:
– На вас смотрят!
Прибывший с недоверием посмотрел на Коринета, но после слов Филиппа: «Не беспокойся, это друг», успокоился и сел за стол. Филипп сел напротив него. Они заказали ещё бутылку вина и кое-что из еды. Когда всё это оказалось на столе, вино разлили в кубки. Молодые люди безмолвно подняли кубки и разом опорожнили содержимое.
– В память безвинно погибших! – прошептал Филипп.
– Ты жив, жив, господи, мне не верится, – так же шёпотом заговорил тот, кого отныне будем называть Антуаном де Вандом, потому что это действительно был друг детства Филиппа, с которым они не виделись более одиннадцати лет, с той последней встречи в лесу.
– Я получал твои письма, но, клянусь честью, сомневался до последней минуты, что увижу действительно тебя, – голос Антуана был наполнен радостью, которую он и не пытался скрыть. – Филипп, ты ли это, друг мой? Или всё это мне снится? Если так, то я не желаю просыпаться!
– Антуан, – перебил его Филипп, у которого серьёзное выражение не сошло с лица, хотя чувствовалось, что он радуется встрече не меньше, чем его друг, – мы успеем обо всём поговорить позже. Я расскажу тебе обо всём. Но сейчас в Париже слишком опасно. Меня ищут.
– Это ты? – Антуан с восхищением посмотрел на друга, – это ты убил гвардейцев? Об этом кричат на всех улицах города. Я был уверен, что это мог сделать только ты. Вот уже одиннадцать лет в Париже не убивали гвардейцев герцога Бургундского.
– Антуан, – вновь перебил его Филипп, – мне необходимо знать, всё ли сделано, как я просил?
– Отряд ждёт! – с готовностью ответил Антуан де Вандом.
– Сколько человек набралось?
– Около пятисот! У всех есть лошади и отличное вооружение!
– То, что нужно! Где вы расположились? – В Бретюнском лесу, на нашем месте!
– Прекрасно, – Филипп с глубокой благодарностью сжал руку своего друга – я и не ожидал от тебя другого!
– Могу я узнать, что ты задумал? – негромко поинтересовался Антуан де Вандом.
– В своё время ты всё узнаешь, а теперь нам следует расстаться, – Филипп напрягся при виде шестерых бургундских гвардейцев, которые спускались по лестнице, – поезжай в лес и жди меня. У меня осталось ещё одно дело в Париже, после которого я примкну к вам.
Антуан де Вандом кивнул головой в знак того, что всё понял и уже собирался уходить, но его остановил голос Филиппа:
– Бургундцы!
Антуан де Вандом резко обернулся и сразу же упёрся взглядом в глаза переднего гвардейца, который находился в двух шагах от него и осматривал четырёх мужчин за соседним столом.
– Выше среднего роста, зелёные глаза. Хорош собой, – довольно громко произнёс гвардеец, – нет, эти явно не подходят.
Взгляд гвардейца скользнул по Антуану де Вандому.
– Этот лицом не вышел, – пробормотал гвардеец. Антуан де Вандом едва не вспылил, но мысль о том, что Филипп рядом и находится в опасности, удержала его.
– Всем внимательно слушать, – гвардеец поднял руку, призывая посетителей харчевни к молчанию. Любому парижанину форма бургундских гвардейцев внушала безоговорочное послушание, и по этой причине тишина воцарилась сразу же. Гвардеец довольно хмыкнул.
– Все вы, наверное, слышали о том, что близ церкви святой Катерины были убиты трое гвардейцев нашего всеми любимого герцога Бургундского. Человек, совершивший это убийство, подлежит немедленному задержанию или смерти на месте. Он высок, с зелёными глазами и красив лицом. Всякий, кто увидит его и не сообщит нам – будет считаться виновным, а значит, будет жестоко наказан.
Едва гвардеец закончил говорить, хозяин харчевни поднёс гвардейцам по кружке вина. Окидывая присутствующих презрительными взглядами, гвардейцы, расположенные в различных местах по всей харчевне, стали потягивать вино, даже не считая нужным поблагодарить хозяина. Внимание к своей особе они считали явлением неотъемлемым и обязательным для всех.
Антуан де Вандом внезапно услышал умоляющий шёпот спутника Филиппа:
– Ради всего святого, не делай этого! Удивлённый этими словами, де Вандом увидел, как Филипп, в чьих глазах полыхал огонь глубокой ненависти, откинул край плаща, обнажая шпагу. А в следующую минуту раздался спокойный голос Филиппа:
– Знаете, любезный, я не знаю, стоит ли мне считать себя оскорбленным? Вы прошли мимо меня, не замечая, что я точно подхожу под описания человека, которого ищут!
Антуан де Вандом весь напрягся, в то время как Филипп, как ни в чем не бывало, отпил глоток вина.
– Шутник, однако, – говоривший гвардеец засмеялся, за ним последовали его товарищи, – за такие шутки, приятель, ты можешь кончить на виселице.
Филипп медленно поднялся, несмотря на предостерегающие знаки Коринета и молчаливое предупреждение де Вандома. Поднявшись, он так же неторопливо подошёл к гвардейцу.
– Я никогда не шучу, сударь, никогда, в особенности, когда вопрос касается бургундцев, – голос Филиппа звучал совершенно невозмутимо, – по этой причине я настоятельно советую вам присмотреться ко мне. Что-то мне подсказывает, что я именно тот человек, который вам нужен!
Гвардейцы, привлечённые разговором, стали подтягиваться к своему товарищу, пробираясь сквозь столы.
– Вы же не станете отрицать, что я высок ростом, – спокойно продолжал Филипп, – у меня зелёные глаза.
– Послушай-ка, приятель, – перебил Филиппа гвардеец, – если ты ищешь неприятностей, так и скажи. Но не морочь мне голову своими шуточками, будто ты тот человек, которого мы ищем.
– Следовательно, вы мне не верите?
– Нет, – насмешливо ответил гвардеец.
– А зря, – взор Филиппа блеснул молнией, а в следующее мгновение он выхватил кинжал и воткнул в горло гвардейца. Издав хрип и захлебываясь в собственной крови, гвардеец рухнул на пол.
– К оружию, – громко закричали гвардейцы, бросаясь на Филиппа, который молниеносным движением перевернул ближайшие к себе столы, перевернул стулья, соорудив некий заслон на пути к себе. Посетители с криками пытались отбежать от разъяренного Филиппа, в то время как гвардейцы, расталкивая людей, с обнажёнными шпагами рвались к нему. Всюду в харчевне царили шум, переполох и толкотня. Филипп перебросил свое тело через несколько перевёрнутых стульев и, отбив нацеленный удар одного из гвардейцев, быстро увернулся от второго, в то же время запустив окровавленный кинжал в третьего гвардейца, который уже был готов нанести удар. Кинжал вонзился в грудь гвардейца. Филипп нырнул под падающее тело и воспользовался им как щитом. Одновременно двое бургундцев нанесли удар. Лезвия их шпаг вонзились в мёртвое тело, а Филипп, воспользовавшись лёгким замешательством бургундцев, выдернул кинжал из груди мёртвого гвардейца и отшвырнул тело в сторону двух противников, которые отскочили, но недостаточно быстро. Филипп настиг первого ударом в правый бок, а второй гвардеец отбил удар, направленный в грудь, но тут же попался на обманный манёвр, с помощью которого Филипп сперва отвёл его шпагу вправо, показывая, что наносит удар в грудь, но едва гвардеец прикрылся, как шпага змеёй обвилась вокруг его запястья, а в следующую минуту вошла по рукоять в живот. Расправившись с четвёртым гвардейцем, Филипп быстро огляделся. Остальные двое гвардейцев также были мертвы. Возле одного из них с обнажённой шпагой стоял Антуан де Вандом, возле второго, что лежал, раскинув руки на столе, стоял с окровавленным топором Коринет. Все с каким-то ужасом смотрели на Филиппа, включая и Антуана де Вандома.
– Добавим ещё шестерых бургундцев к оплаченному долгу, – совершенно хладнокровно произнёс Филипп. Он вытер шпагу и кинжал кафтаном одного из мёртвых бургундцев.
– Сударь, сударь, – раздался чей-то шёпот. Филипп резко повернулся на голос.
Хозяин харчевни махал им рукой. Лицо у него было обеспокоенное.
– Скорее, вам надо бежать. Сюда направляются гвардейцы. Скорее.
Ещё не стих голос хозяина харчевни, как дверь отворилась, и на пороге показались гвардейцы герцога Бургундского. Судя по шуму, их было очень много.
– Бегите, – закричал Коринет, подбегая к лестнице. Несколькими мощнейшими ударами топора он сломал обе подпорки, на которой держалась лестница. Гвардейцы повалились вниз, некоторые, цепляясь за отставший порог, выбирались наружу.
Филипп, Антуан выбежали вслед за хозяином на соседнюю улицу, на которой, ло счастью, никого не было.
– Бегите к мосту, сударь, там много людей, и вы сможете легко затеряться среди них.
Филипп протянул руку хозяину харчевни.
– Кого нам благодарить, мэтр?
– Крюшо, меня зовут Крюшо. Можете всегда рассчитывать на меня. А теперь, ради бога, бегите, иначе вас убьют.
Показался Коринет. Он был не на шутку встревожен.
– Там около полусотни гвардейцев!
– Встретимся завтра! – негромко бросил Филипп, пожимая руку Вандому. После этого они с Коринетом побежали в сторону моста, а Антуан де Вандом бросился в противоположную. Коринет ежеминутно оглядывался. Шум позади них явственно говорил о близости погони. Следовало немедленно что-то предпринять. Но что? Они со всей возможной скоростью приближались к площади, за которой начинался торговый мост. Вдруг невесть откуда появилась карета, которая едва не сбила их. Кучер резко натянул поводья и уже им вслед заорал во весь голос:
– Смотреть надо, что творится перед носом!
– Что случилось? – раздался изнутри кареты женский голос.
– Ничего, ваша светлость, двое полубезумных мужчин носятся по Парижу! Мы едва не задавили их.
Бордового цвета занавесь откинулась с дверцы кареты, а вслед за этим раздался женский вскрик. Дверца кареты отворилась. Мирианда Мендос вышла из кареты. Прижав руки к груди, она следила за бежавшими мужчинами.
Большой торговый мост имел в ширину более двадцати шагов и в длину более пятисот. И, несмотря на это, мост был полностью забит покупателями и теми, кто во весь голос предлагал свой товар. Филипп остановился у края моста и бросил Коринету:
– Здесь разделимся. Я пойду через мост, а ты спрячься. Они тебя искать не будут. Встретимся в полночь у аббатства Сен-Дени.
– Я не брошу тебя! – с твёрдостью ответил Коринет.
– Бургундцы, нет времени. Делай, что говорят, – Филипп бросился на мост, а Коринет, чуть помедлив, побежал налево, смешиваясь с небольшой толпой горожан, которая возвращалась, сделав удачные покупки.
– Что тебя взволновало? – Мария Анжуйская вышла из кареты вслед за кузиной. Она посмотрела туда, куда в волнении всматривалась кузина, но увидела лишь толпу торговцев.
– Ты меня пугаешь, кузина! Что произошло?
– Санито де Миран! Он на мосту, – выдохнула Мирианда. Она едва не упала в обморок, когда мимо неё пробежали около полусотни гвардейцев с криками:
– Это Санито де Миран, убийца. Ловите его! Мирианда рванулась вперёд с такой силой, что Мария едва удержала её.
– Отпусти меня, – взмолилась Мирианда, – я должна помочь ему, я…
– Бедняжка, – сочувственно произнесла Мария, – ты ничем ему не поможешь. Если он действительно на мосту, ему никто не поможет. Смотри!
Мария Анжуйская была права. С другой стороны моста приближалась большая группа гвардейцев. Ловушка захлопнулась. Оба выхода были закрыты. Торговцы, видя гвардейцев и предчувствуя скорую драку, стали быстро покидать мост. Их отпускали лишь после того, как убеждались, что это не тот человек, которого они ищут. Через несколько минут на мосту остались лишь два человека. Первый был Филипп. Он стоял посередине моста и смотрел на приближающихся к нему с двух сторон бургундских гвардейцев. Второй был единственный оставшийся на мосту торговец, который не мог покинуть мост по той причине, что недалеко от него гарцевал, переминая ногами, великолепный жеребец, чёрной масти, который был накрепко привязан к деревянным перилам моста. По-видимому, жеребца ему помогли привести сюда. Сам он боялся подходить к нему, но и покинуть не мог. Такой жеребец стоил целого состояния. Вот и стоял несчастный торговец, глядя со страхом то на Филиппа, то на приближающихся гвардейцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50