Через несколько километров дорога сузилась и побежала между горой Верешхедь и самым южным из холмов, образующих гряду Беркеч, которая по мере приближения автомобиля меняла окраску: из бледно-голубой превратилась в желто-красноватую. Первым шел Солдатский холм со старой шахтой, обозначенной темной стеной отработанной породы, чуть дальше Свиной хрящ с щетинистым темным леском, далее располагалась Малая игла, также поросшая лесом и густым кустарником, она имела пирамидальную форму, следом – Ястребиное гнездо с лысой вершиной. За ними множество других холмов, перечислить которые, как считают местные жители, не хватило бы нескольких десятков лет.
В город он въехал по юсогскому шоссе. Добрался до центра, расспросил дорогу, потом повернул обратно. В Мереслеке, как и в других небольших венгерских городах, старое и новое перемешивалось весьма неожиданно. Старые здания обветшали, а новые, монстры из стекла и бетона в провинциальном стиле, не вписывались ни в архитектурный облик города, ни в окружающую природу. Улица, которую искал Тоот, шла перпендикулярно главному проспекту. Тротуар ее был выложен плитами, а проезжую часть, мощенную булыжником и давно не мытую дождем, покрывал серый слой пыли. Тоот решил не испытывать прочности рессор своей машины, вылез и пошел пешком. Одноэтажные домики были выкрашены в желтый, белый, зеленый и даже лиловый цвета. На фасаде одного из них виднелась вывеска ремесленника, перед фамилией проступило закрашенное после 1945 года слово «витязь». Проходя мимо одного из домов, Тоот заглянул в открытое окно. В комнате на земляном полу клевали зерно куры и петух. Заметив Тоота, птицы в ужасе закудахтали и разлетелись в разные стороны. Нужный ему дом был в лучшем по сравнению с другими состоянии: стены только что побелены, на окнах красные кружевные занавески, на подоконниках – цветочные горшки, на крыше новая черепица. Тоот заглянул за штакетник. Темноволосая коренастая женщина на дворе выбивала одежду. «Видно, ему нравился такой тип», – подумал Тоот и окликнул хозяйку.
– Добрый день. Я хотел бы поговорить с Фекете Ласлоне.
– Это я, – произнесла женщина, повернувшись к Тооту, и приветливо улыбнулась. – Наконец-то вовремя появились. Ну, входите же. Чего ждете?!
Тоот открыл калитку.
– А где инструменты?
– Я из полиции. Мы с собой инструменты не носим.
По круглому широкому лицу женщины быстро пробежало облачко испуга. Но вскоре лицо ее вновь прояснилось.
– Ну, что же. Я, правда, слесаря ждала. Садитесь, я вас сейчас чем-нибудь угощу.
Тоот уселся за гладко обструганный деревянный стол, расположенный под кустом орешника. Женщина вышла из дома с зеленой бутылкой и двумя рюмками. По их размерам капитан понял: ему предложат вино. Однако в бутылке оказалась палинка. Женщина наполнила рюмки на три четверти и чокнулась, едва дотронувшись краешком своей рюмки до рюмки гостя.
– Ваше здоровье. Это надо залпом пить.
– И до дна, – пробормотал Тоот, поднося ко рту рюмку сомнительной чистоты.
Женщина привычным движением опрокинула рюмку, выпив содержимое одним глотком, и лишь потом заметила, что гость едва пригубил зелье. Поначалу она было разозлилась, но тут же успокоилась и глупо ухмыльнулась.
– Черт вас подери! Здорово вы меня облапошили.
– Я за рулем.
– Меня всегда мужики за нос водят. Не знаю, почему?
– Вероятно, потому, что вы им слишком доверяете.
– Муж меня тоже обманул. Перед женитьбой хвастал, что первый ходок в округе… А я поверила, из-за этого него и пошла.
Женщина придвинулась к Тооту, ее черные большие глаза слегка косили. Она захихикала.
– Трактор у него все хозяйство отшиб. По крайней мере, он так утверждает. Вообще-то он – дубина порядочная. А я как-никак гимназию закончила.
Тут она с подозрением взглянула на Тоота.
– Ну, а что вам от меня надо? Если вы думаете, что со мной…
– Ни в коем случае. Когда в последний раз вы видели Шандора Варгу?
– Летом.
– В каких вы были с ним отношениях?
Тоот видел: женщина изо всех сил старается не поддаться действию алкоголя, видимо, эта рюмка была не первой за день. Она глуповато улыбнулась.
– В хороших… отношениях.
– У вас была связь с ним?
– Ну, да…
– Итак, он был вашим любовником? Глаза женщины заблестели.
– Он утверждал, что я очень чувственна. Тоот непроизвольно проглотил слюну.
– Муж знает?
– Нет. Муж ни о чем не догадывается. После работы он торопится прямиком в кабак, домой возвращается пьяный, сразу спать заваливается. А мной пренебрегает.
– А каковы были планы Варги в отношении вас? – Собирался на мне жениться. Он все повторял…
– Не будь у него детишек, которых он обожает, он бы давным-давно развелся и женился?
– Ага. Он, наверное, и вам рассказывал? Упоминал обо мне?
На глазах у Фекетене навернулись слезы. Она несколько раз всхлипнула, потом тыльной стороной ладони вытерла нос.
– Разумеется. Но вы слышали, что он исчез?
– Конечно. Я его пыталась но телефону разыскать, звонила на работу, а там сказали, что он не появляется несколько недель, и никто не знает, где он.
– Деньги он у вас держал?
Женщина склонила голову набок и стала вдруг похожа на удивленную черную ворону на свежевспаханном поле.
– Какие деньги? Тоот повысил голос.
– Не стройте дурочку. Это вам дорого может обойтись! Вы работаете в бюро путешествий. Думаете, почему такой тертый калач, как Варга, терся около сорокалетней… – Тоот хотел сказать «развалины», но воздержался, – женщины? Я могу ответить. Из-за валюты, которую с вашей помощью можно получить. Сколько ему требовалось каждый месяц?
Фекетене плотно сжала свои мясистые губы. Стало слышно ее тяжелое, хриплое дыхание.
– Что вы себе позволяете?! Тоот тихо продолжил:
– Послушайте, Фекетене! Давайте договоримся. Я – один, протокол не веду. Следовательно, ваши слова нигде не фиксируются. Судя по всему, дело, которое я расследую, связано с убийством, деньги меня интересуют лишь как мотив преступления. Сколько вы ему достали?
– Если скажу, оставите меня в покое?
– Да.
– Доказать все равно ничего не сможете. Попробуете меня привлечь, я от своих слов откажусь. Учтите!
– Учту. Но привлекать вас не собираюсь. Никто никогда ничего не узнает.
– В месяц я ему доставала по сто пятьдесят – двести долларов. Обычно около ста пятидесяти.
– Сколько лет вы поддерживали с ним связь?
– Шесть.
– Денежки немалые.
– Помните, следов вам не найти.
– Поймите, меня это не волнует. Вы не знаете, для чего Варге требовались такие деньги? Куда он мог деться?
– Меня деньги не интересовали, только любовь. Но и Шани деньги не очень-то трогали. Можете мне поверить. Для него они… были чем-то… второстепенным… не верите?
– Почему же, верю.
– Шани много раз говорил: «Любовь моя, главное в жизни – это чувства. Деньги нужны только для того, чтобы создать необходимые материальные условия для счастья. Как только я соберу необходимую сумму, чтобы купить семье хорошую квартиру в Пеште, где они не так сильно будут во мне нуждаться, мы займемся устройством нашего гнездышка».
– Понятно, поэтому вы ему и помогали. Но что он делал с деньгами? Вероятно, у него были какие-то темные делишки?
– Я уже сказала, меня это совершенно не интересовало.
– А я вам вполне серьезно заявляю, что у меня есть желание покопаться в вашем саду. Готов биться об заклад, что кое-что обнаружится.
Лицо женщины стало серо-зеленым.
– В с-саду?.. А что соседи скажут? Тоот небрежно махнул рукой.
– Ерунда. Валюту вы, вероятно, покупали за большие деньги. А знаете ли вы, откуда Варга брал эти форинты? Ведь его зарплаты на покупку долларов явно не хватило бы.
– Он очень усердно работал. Вкалывал. Не щадил себя. Между прочим, и в любви – тоже!
– Ясно. И теперь вы поэтому пьете?
– Моя жизнь теперь ничего не значит! С идиотом-мужем?! Вы считаете, что жизнь может иметь для меня какой-нибудь смысл?
– Варга никогда бы не женился на вас, он просто обманывал вас, используя в своих интересах.
Женщина протянула было дрожащую руку к бутылке, но, бросив взгляд на рюмку гостя, быстро схватила ее и опрокинула.
– И вы это точно знаете, именно вы! Вы что, свечку держали, когда он мне об этом говорил?! Вы думаете, что мужчина способен несколько лед жить с женщиной, к которой он не испытывает физического влечения? Никакие деньги не помогут, даже такие, как у Рокфеллера.
Тоот поднялся.
– Благодарю за помощь. Последний вопрос. Как вы думаете, кто был основным компаньоном Варги в его, так сказать, неофициальных делах? Я у вас спрашиваю, потому что его жена не знает. Но теперь я уверен, что перед вами он был склонен… э-э… в большей степени открывать душу.
Эта грубая лесть привела к нужному результату. Фекетене впервые за весь разговор расплылась в улыбке.
– Ну, один – это Шебештен Селеш, он работает в рыбхозяйстве. Но самый главный – его подчиненный Йошка Флейшман.
– А где он живет?
– В лесопарке на горе Верешхедь. Напротив холма Шювегеш. Знаете, где давильня Шани. Мы там провели столько счастливых часов…
– Еще раз спасибо. Вы можете рассчитывать на меня. Я умею молчать.
Женщина строптиво вскинула голову.
– Мне от вас ничего не надо. Главное, чтобы вы язык держали за зубами. Никому ни о чем ни слова, я все буду отрицать, учтите.
Тут голос у нее неожиданно сорвался.
– Вы считаете, что он погиб? Тоот покачал головой.
– Точно не знаю. Но вряд ли можно рассчитывать на благополучный конец этой истории.
Женщина уронила голову на стол и зарыдала. Тоот бросил на нее задумчивый взгляд и двинулся к выходу. Он уже вышел за калитку, когда услышал визгливый крик:
– Пропадите вы все пропадом, подлые легавые! Ходите тут и вынюхиваете!
Тоот улыбнулся и, даже не оглянувшись, двинулся дальше. Не успел он пройти и десяти шагов, как танкоподобный верзила загородил ему дорогу. Это был плотного сложения мужчина с длинным носом и маленькими свиными глазками, в которых отражалась подозрительность и ревность, свойственные таким вот пьянчугам. Тоот попытался обойти его, но мужчина упорно не желал его пропускать.
– Зачем вы заходили к моей жене?
– Я – слесарь.
Мужчина некоторое время колебался.
– Я сам все сделаю, – нерешительно выговорил наконец громила и положил руку на плечо Тооту. – Отремонтировали?
– Нет… я пока только причину установил.
– Ну, и что же теперь будет?
– Из конторы кого-нибудь пришлют, он все исправит.
– Исправит или отремонтирует по-настоящему?
Тоот чувствовал себя все более неуютно в своем «маскарадном костюме».
– Отремонтирует как следует.
Уже сидя в машине, Тоот задумчиво потер лоб, потом достал записную книжку и отыскал адрес Селеша. Директор рыбхозяйства, как и следовало ожидать, жил в Парк-городе. Это был квартал особняков и вилл, расположенный на двух холмах и в долине между ними. Небольшие одноэтажные дома с отличными садами стояли близко друг от друга. Хотя комфортабельная квартира в современном большом микрорайоне удобнее, чем эти дома, построенные в тридцатые годы для тогдашних чиновников, однако жить в Парк-городе Мереслека всегда считалось престижным.
Шебештену Селешу принадлежал единственный новый дом на всей улице. Его строительство приближалось к концу, хотя во дворе еще царил безнадежный хаос: леса, бочки с раствором, ведра с известью и отработавшая свое бетономешалка. Входная дверь была нараспашку, и Тоот, войдя в дом, вздрогнул… Он увидел такой же разгром, с каким ему уже пришлось встретиться в доме Шандора Варги в Беркече: опрокинутый стол, перевернутые стулья, распахнутый шкаф, одежда, разбросанная по всему полу. Капитан почувствовал, как напряглись все его мышцы, он до боли прикусил губу.
Резким движением Тоот распахнул дверь в соседнюю комнату.
Там не было никого, кто мог бы на него напасть. Во всяком случае, сам Шебештен Селеш этого сделать никак не мог. Он лежал на боку в большом кресле, тупо уставившись на капитана. Вокруг глубокой раны па шее запеклась кровь, и на белоснежной рубашке покойного образовался причудливый, созданный каким-то безумным модельером, пурпурный галстук. Тоот попятился и тотчас же выбежал из дома, поспешно миновал двор и сел в машину.
Обескураженный увиденным, он погрузился в раздумья, что теперь предпринять, хотя знал, что обязан сообщить о случившемся в полицию. Однако ему не очень хотелось делать это, ведь потом он уже не сможет действовать неофициально. В конце концов дилемму эту помог ему решить почтальон. Размахивая телеграммой, он уверенным шагом направился прямо в дом и спустя минуту, дико вопя, выскочил наружу. Тоот завел мотор, машина тронулась, улица быстро наполнялась людьми, на Тоота никто не обратил ни малейшего внимания.
Когда он вернулся в центр города, то почувствовал странную боль в желудке. Он никак не мог решить, голод ли это или реакция организма на то, что он увидел несколько минут назад. На стеклянной витрине ресторанчика большими белыми буквами было выведено: «Хот Догз». Еще через несколько минут Тоот уже сосредоточенно пережевывал холодную сосиску, спрятанную внутри промасленного и довольно черствого рогалика.
11
Кафе «Голубой цветок» относилось к числу таких развлекательных заведений, где темный пол и вычурные обои претендуют на некую аристократичность, а продымленный полумрак создает атмосферу интимности. Как обычно в подобных второразрядных заведениях, публика была самой разной: молодые влюбленные с увлечением следили за графологической экспертизой, которую проводил за двадцать форинтов странствующий «специалист по почерку», обнаруживая все новые и новые подробности их прошлого и будущего. На небольшом диванчике, рассчитанном на двух человек, ютилась недавно сошедшаяся пара уже немолодых людей; будучи весьма крупного телосложения, они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и нерешительно и неловко обнимались.
Трое молодых людей нагнулись над столиком, уставленным пустыми пивными бутылками – они не позволяли убирать их, чтобы каждый вошедший видел, на что они способны. Был здесь и неизбежный одинокий пьяница, он сидел с глупой ухмылкой и через определенные интервалы начинал что-то бормотать, разговаривая сам с собой.
Тоот уселся за угловой столик и заказал лимонад. Его дама опоздала на десять минут. Она выглядела элегантнее и привлекательнее по сравнению с тем, какой была у себя в конторе, но, может быть, и полумрак, царивший в кафе, создавал эту иллюзию. На ней была голубовато-серая юбка в черный жакет мужского покроя, Тоот никак не мог запомнить, как он называется. Под жакетом виднелась белоснежная блузка, на воротничке которой лежали густые рыжие локоны.
– Вам уже говорили, что вы прекрасны? – начал Тоот довольно игриво.
Ответом послужил такой напевный смех, словно его спутница читала ноты. Она грациозно скользнула на диванчик напротив капитана, не заметив того, что Тоот подвинулся, освободив для нее место рядом с собой.
– Разумеется, говорили. После таких слов, как правило, сразу начинают предъявлять определенные требования.
– Но я совершенно серьезно.
– Очень мило. Но на вашем месте я бы не касалась этой темы. У нас с вами не свидание, а деловая встреча и серьезный разговор.
– А вам он для чего?
– Я наконец-то смогу выговориться.
– Вам надоела ваша работа?
– Я уже заявление подала, в конце месяца ухожу. Собираюсь замуж за врача из Будапешта. И уезжаю отсюда.
– Меня прежде всего интересует Шандор Варга. Вы были с ним знакомы?
Рыжеволосая спутница Тоота улыбнулась.
– С Шани? Ну, конечно.
– Ваше мнение о нем?
– Самый приятный мужчина из всех, кого я знаю. Когда он входил ко мне, то смотрел на меня своими карими собачьими глазами, словно преданный пес на хозяйку. Казалось, вот-вот хвостом завиляет.
– Почему вы так думаете?
– Он был влюблен в меня, женщина всегда это чувствует. Но меня не очень волнуют мужчины ростом в сто шестьдесят пять сантиметров, с головой-дыней и с кривыми ногами. И даже тогда, когда я испытываю к ним симпатию. Мне в нем импонировало то, что он понимал, что у него никаких шансов нет, и тем не менее был очень вежлив, мил, все время говорил комплименты. Ведь большинство мужчин, почувствовав, что им не светит, тут же начинают относиться с пренебрежением, какая бы красавица ни была.
Тоот слушал хмуро, плотно сжав губы.
– Почему бы вам не пойти преподавать в мужскую гимназию? У вас сразу же появилось бы три десятка воздыхателей.
– Не забывайте, теперь классы смешанные. К тому же одной любовью не проживешь.
– Во всяком случае, платонической – это уж точно.
Собеседница перестала улыбаться и с подозрением уставилась на Тоота, который тут же заметил, как посуровел ее взгляд, в нем теперь появились льдинки отчуждения.
– Таким образом со мной не следует говорить. Так мы далеко не продвинемся.
– Простите, я пошутил.
– Шутка неудачная.
– Знаете анекдот: приходит карлик к врачу и…
– Не будьте пошляком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
В город он въехал по юсогскому шоссе. Добрался до центра, расспросил дорогу, потом повернул обратно. В Мереслеке, как и в других небольших венгерских городах, старое и новое перемешивалось весьма неожиданно. Старые здания обветшали, а новые, монстры из стекла и бетона в провинциальном стиле, не вписывались ни в архитектурный облик города, ни в окружающую природу. Улица, которую искал Тоот, шла перпендикулярно главному проспекту. Тротуар ее был выложен плитами, а проезжую часть, мощенную булыжником и давно не мытую дождем, покрывал серый слой пыли. Тоот решил не испытывать прочности рессор своей машины, вылез и пошел пешком. Одноэтажные домики были выкрашены в желтый, белый, зеленый и даже лиловый цвета. На фасаде одного из них виднелась вывеска ремесленника, перед фамилией проступило закрашенное после 1945 года слово «витязь». Проходя мимо одного из домов, Тоот заглянул в открытое окно. В комнате на земляном полу клевали зерно куры и петух. Заметив Тоота, птицы в ужасе закудахтали и разлетелись в разные стороны. Нужный ему дом был в лучшем по сравнению с другими состоянии: стены только что побелены, на окнах красные кружевные занавески, на подоконниках – цветочные горшки, на крыше новая черепица. Тоот заглянул за штакетник. Темноволосая коренастая женщина на дворе выбивала одежду. «Видно, ему нравился такой тип», – подумал Тоот и окликнул хозяйку.
– Добрый день. Я хотел бы поговорить с Фекете Ласлоне.
– Это я, – произнесла женщина, повернувшись к Тооту, и приветливо улыбнулась. – Наконец-то вовремя появились. Ну, входите же. Чего ждете?!
Тоот открыл калитку.
– А где инструменты?
– Я из полиции. Мы с собой инструменты не носим.
По круглому широкому лицу женщины быстро пробежало облачко испуга. Но вскоре лицо ее вновь прояснилось.
– Ну, что же. Я, правда, слесаря ждала. Садитесь, я вас сейчас чем-нибудь угощу.
Тоот уселся за гладко обструганный деревянный стол, расположенный под кустом орешника. Женщина вышла из дома с зеленой бутылкой и двумя рюмками. По их размерам капитан понял: ему предложат вино. Однако в бутылке оказалась палинка. Женщина наполнила рюмки на три четверти и чокнулась, едва дотронувшись краешком своей рюмки до рюмки гостя.
– Ваше здоровье. Это надо залпом пить.
– И до дна, – пробормотал Тоот, поднося ко рту рюмку сомнительной чистоты.
Женщина привычным движением опрокинула рюмку, выпив содержимое одним глотком, и лишь потом заметила, что гость едва пригубил зелье. Поначалу она было разозлилась, но тут же успокоилась и глупо ухмыльнулась.
– Черт вас подери! Здорово вы меня облапошили.
– Я за рулем.
– Меня всегда мужики за нос водят. Не знаю, почему?
– Вероятно, потому, что вы им слишком доверяете.
– Муж меня тоже обманул. Перед женитьбой хвастал, что первый ходок в округе… А я поверила, из-за этого него и пошла.
Женщина придвинулась к Тооту, ее черные большие глаза слегка косили. Она захихикала.
– Трактор у него все хозяйство отшиб. По крайней мере, он так утверждает. Вообще-то он – дубина порядочная. А я как-никак гимназию закончила.
Тут она с подозрением взглянула на Тоота.
– Ну, а что вам от меня надо? Если вы думаете, что со мной…
– Ни в коем случае. Когда в последний раз вы видели Шандора Варгу?
– Летом.
– В каких вы были с ним отношениях?
Тоот видел: женщина изо всех сил старается не поддаться действию алкоголя, видимо, эта рюмка была не первой за день. Она глуповато улыбнулась.
– В хороших… отношениях.
– У вас была связь с ним?
– Ну, да…
– Итак, он был вашим любовником? Глаза женщины заблестели.
– Он утверждал, что я очень чувственна. Тоот непроизвольно проглотил слюну.
– Муж знает?
– Нет. Муж ни о чем не догадывается. После работы он торопится прямиком в кабак, домой возвращается пьяный, сразу спать заваливается. А мной пренебрегает.
– А каковы были планы Варги в отношении вас? – Собирался на мне жениться. Он все повторял…
– Не будь у него детишек, которых он обожает, он бы давным-давно развелся и женился?
– Ага. Он, наверное, и вам рассказывал? Упоминал обо мне?
На глазах у Фекетене навернулись слезы. Она несколько раз всхлипнула, потом тыльной стороной ладони вытерла нос.
– Разумеется. Но вы слышали, что он исчез?
– Конечно. Я его пыталась но телефону разыскать, звонила на работу, а там сказали, что он не появляется несколько недель, и никто не знает, где он.
– Деньги он у вас держал?
Женщина склонила голову набок и стала вдруг похожа на удивленную черную ворону на свежевспаханном поле.
– Какие деньги? Тоот повысил голос.
– Не стройте дурочку. Это вам дорого может обойтись! Вы работаете в бюро путешествий. Думаете, почему такой тертый калач, как Варга, терся около сорокалетней… – Тоот хотел сказать «развалины», но воздержался, – женщины? Я могу ответить. Из-за валюты, которую с вашей помощью можно получить. Сколько ему требовалось каждый месяц?
Фекетене плотно сжала свои мясистые губы. Стало слышно ее тяжелое, хриплое дыхание.
– Что вы себе позволяете?! Тоот тихо продолжил:
– Послушайте, Фекетене! Давайте договоримся. Я – один, протокол не веду. Следовательно, ваши слова нигде не фиксируются. Судя по всему, дело, которое я расследую, связано с убийством, деньги меня интересуют лишь как мотив преступления. Сколько вы ему достали?
– Если скажу, оставите меня в покое?
– Да.
– Доказать все равно ничего не сможете. Попробуете меня привлечь, я от своих слов откажусь. Учтите!
– Учту. Но привлекать вас не собираюсь. Никто никогда ничего не узнает.
– В месяц я ему доставала по сто пятьдесят – двести долларов. Обычно около ста пятидесяти.
– Сколько лет вы поддерживали с ним связь?
– Шесть.
– Денежки немалые.
– Помните, следов вам не найти.
– Поймите, меня это не волнует. Вы не знаете, для чего Варге требовались такие деньги? Куда он мог деться?
– Меня деньги не интересовали, только любовь. Но и Шани деньги не очень-то трогали. Можете мне поверить. Для него они… были чем-то… второстепенным… не верите?
– Почему же, верю.
– Шани много раз говорил: «Любовь моя, главное в жизни – это чувства. Деньги нужны только для того, чтобы создать необходимые материальные условия для счастья. Как только я соберу необходимую сумму, чтобы купить семье хорошую квартиру в Пеште, где они не так сильно будут во мне нуждаться, мы займемся устройством нашего гнездышка».
– Понятно, поэтому вы ему и помогали. Но что он делал с деньгами? Вероятно, у него были какие-то темные делишки?
– Я уже сказала, меня это совершенно не интересовало.
– А я вам вполне серьезно заявляю, что у меня есть желание покопаться в вашем саду. Готов биться об заклад, что кое-что обнаружится.
Лицо женщины стало серо-зеленым.
– В с-саду?.. А что соседи скажут? Тоот небрежно махнул рукой.
– Ерунда. Валюту вы, вероятно, покупали за большие деньги. А знаете ли вы, откуда Варга брал эти форинты? Ведь его зарплаты на покупку долларов явно не хватило бы.
– Он очень усердно работал. Вкалывал. Не щадил себя. Между прочим, и в любви – тоже!
– Ясно. И теперь вы поэтому пьете?
– Моя жизнь теперь ничего не значит! С идиотом-мужем?! Вы считаете, что жизнь может иметь для меня какой-нибудь смысл?
– Варга никогда бы не женился на вас, он просто обманывал вас, используя в своих интересах.
Женщина протянула было дрожащую руку к бутылке, но, бросив взгляд на рюмку гостя, быстро схватила ее и опрокинула.
– И вы это точно знаете, именно вы! Вы что, свечку держали, когда он мне об этом говорил?! Вы думаете, что мужчина способен несколько лед жить с женщиной, к которой он не испытывает физического влечения? Никакие деньги не помогут, даже такие, как у Рокфеллера.
Тоот поднялся.
– Благодарю за помощь. Последний вопрос. Как вы думаете, кто был основным компаньоном Варги в его, так сказать, неофициальных делах? Я у вас спрашиваю, потому что его жена не знает. Но теперь я уверен, что перед вами он был склонен… э-э… в большей степени открывать душу.
Эта грубая лесть привела к нужному результату. Фекетене впервые за весь разговор расплылась в улыбке.
– Ну, один – это Шебештен Селеш, он работает в рыбхозяйстве. Но самый главный – его подчиненный Йошка Флейшман.
– А где он живет?
– В лесопарке на горе Верешхедь. Напротив холма Шювегеш. Знаете, где давильня Шани. Мы там провели столько счастливых часов…
– Еще раз спасибо. Вы можете рассчитывать на меня. Я умею молчать.
Женщина строптиво вскинула голову.
– Мне от вас ничего не надо. Главное, чтобы вы язык держали за зубами. Никому ни о чем ни слова, я все буду отрицать, учтите.
Тут голос у нее неожиданно сорвался.
– Вы считаете, что он погиб? Тоот покачал головой.
– Точно не знаю. Но вряд ли можно рассчитывать на благополучный конец этой истории.
Женщина уронила голову на стол и зарыдала. Тоот бросил на нее задумчивый взгляд и двинулся к выходу. Он уже вышел за калитку, когда услышал визгливый крик:
– Пропадите вы все пропадом, подлые легавые! Ходите тут и вынюхиваете!
Тоот улыбнулся и, даже не оглянувшись, двинулся дальше. Не успел он пройти и десяти шагов, как танкоподобный верзила загородил ему дорогу. Это был плотного сложения мужчина с длинным носом и маленькими свиными глазками, в которых отражалась подозрительность и ревность, свойственные таким вот пьянчугам. Тоот попытался обойти его, но мужчина упорно не желал его пропускать.
– Зачем вы заходили к моей жене?
– Я – слесарь.
Мужчина некоторое время колебался.
– Я сам все сделаю, – нерешительно выговорил наконец громила и положил руку на плечо Тооту. – Отремонтировали?
– Нет… я пока только причину установил.
– Ну, и что же теперь будет?
– Из конторы кого-нибудь пришлют, он все исправит.
– Исправит или отремонтирует по-настоящему?
Тоот чувствовал себя все более неуютно в своем «маскарадном костюме».
– Отремонтирует как следует.
Уже сидя в машине, Тоот задумчиво потер лоб, потом достал записную книжку и отыскал адрес Селеша. Директор рыбхозяйства, как и следовало ожидать, жил в Парк-городе. Это был квартал особняков и вилл, расположенный на двух холмах и в долине между ними. Небольшие одноэтажные дома с отличными садами стояли близко друг от друга. Хотя комфортабельная квартира в современном большом микрорайоне удобнее, чем эти дома, построенные в тридцатые годы для тогдашних чиновников, однако жить в Парк-городе Мереслека всегда считалось престижным.
Шебештену Селешу принадлежал единственный новый дом на всей улице. Его строительство приближалось к концу, хотя во дворе еще царил безнадежный хаос: леса, бочки с раствором, ведра с известью и отработавшая свое бетономешалка. Входная дверь была нараспашку, и Тоот, войдя в дом, вздрогнул… Он увидел такой же разгром, с каким ему уже пришлось встретиться в доме Шандора Варги в Беркече: опрокинутый стол, перевернутые стулья, распахнутый шкаф, одежда, разбросанная по всему полу. Капитан почувствовал, как напряглись все его мышцы, он до боли прикусил губу.
Резким движением Тоот распахнул дверь в соседнюю комнату.
Там не было никого, кто мог бы на него напасть. Во всяком случае, сам Шебештен Селеш этого сделать никак не мог. Он лежал на боку в большом кресле, тупо уставившись на капитана. Вокруг глубокой раны па шее запеклась кровь, и на белоснежной рубашке покойного образовался причудливый, созданный каким-то безумным модельером, пурпурный галстук. Тоот попятился и тотчас же выбежал из дома, поспешно миновал двор и сел в машину.
Обескураженный увиденным, он погрузился в раздумья, что теперь предпринять, хотя знал, что обязан сообщить о случившемся в полицию. Однако ему не очень хотелось делать это, ведь потом он уже не сможет действовать неофициально. В конце концов дилемму эту помог ему решить почтальон. Размахивая телеграммой, он уверенным шагом направился прямо в дом и спустя минуту, дико вопя, выскочил наружу. Тоот завел мотор, машина тронулась, улица быстро наполнялась людьми, на Тоота никто не обратил ни малейшего внимания.
Когда он вернулся в центр города, то почувствовал странную боль в желудке. Он никак не мог решить, голод ли это или реакция организма на то, что он увидел несколько минут назад. На стеклянной витрине ресторанчика большими белыми буквами было выведено: «Хот Догз». Еще через несколько минут Тоот уже сосредоточенно пережевывал холодную сосиску, спрятанную внутри промасленного и довольно черствого рогалика.
11
Кафе «Голубой цветок» относилось к числу таких развлекательных заведений, где темный пол и вычурные обои претендуют на некую аристократичность, а продымленный полумрак создает атмосферу интимности. Как обычно в подобных второразрядных заведениях, публика была самой разной: молодые влюбленные с увлечением следили за графологической экспертизой, которую проводил за двадцать форинтов странствующий «специалист по почерку», обнаруживая все новые и новые подробности их прошлого и будущего. На небольшом диванчике, рассчитанном на двух человек, ютилась недавно сошедшаяся пара уже немолодых людей; будучи весьма крупного телосложения, они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и нерешительно и неловко обнимались.
Трое молодых людей нагнулись над столиком, уставленным пустыми пивными бутылками – они не позволяли убирать их, чтобы каждый вошедший видел, на что они способны. Был здесь и неизбежный одинокий пьяница, он сидел с глупой ухмылкой и через определенные интервалы начинал что-то бормотать, разговаривая сам с собой.
Тоот уселся за угловой столик и заказал лимонад. Его дама опоздала на десять минут. Она выглядела элегантнее и привлекательнее по сравнению с тем, какой была у себя в конторе, но, может быть, и полумрак, царивший в кафе, создавал эту иллюзию. На ней была голубовато-серая юбка в черный жакет мужского покроя, Тоот никак не мог запомнить, как он называется. Под жакетом виднелась белоснежная блузка, на воротничке которой лежали густые рыжие локоны.
– Вам уже говорили, что вы прекрасны? – начал Тоот довольно игриво.
Ответом послужил такой напевный смех, словно его спутница читала ноты. Она грациозно скользнула на диванчик напротив капитана, не заметив того, что Тоот подвинулся, освободив для нее место рядом с собой.
– Разумеется, говорили. После таких слов, как правило, сразу начинают предъявлять определенные требования.
– Но я совершенно серьезно.
– Очень мило. Но на вашем месте я бы не касалась этой темы. У нас с вами не свидание, а деловая встреча и серьезный разговор.
– А вам он для чего?
– Я наконец-то смогу выговориться.
– Вам надоела ваша работа?
– Я уже заявление подала, в конце месяца ухожу. Собираюсь замуж за врача из Будапешта. И уезжаю отсюда.
– Меня прежде всего интересует Шандор Варга. Вы были с ним знакомы?
Рыжеволосая спутница Тоота улыбнулась.
– С Шани? Ну, конечно.
– Ваше мнение о нем?
– Самый приятный мужчина из всех, кого я знаю. Когда он входил ко мне, то смотрел на меня своими карими собачьими глазами, словно преданный пес на хозяйку. Казалось, вот-вот хвостом завиляет.
– Почему вы так думаете?
– Он был влюблен в меня, женщина всегда это чувствует. Но меня не очень волнуют мужчины ростом в сто шестьдесят пять сантиметров, с головой-дыней и с кривыми ногами. И даже тогда, когда я испытываю к ним симпатию. Мне в нем импонировало то, что он понимал, что у него никаких шансов нет, и тем не менее был очень вежлив, мил, все время говорил комплименты. Ведь большинство мужчин, почувствовав, что им не светит, тут же начинают относиться с пренебрежением, какая бы красавица ни была.
Тоот слушал хмуро, плотно сжав губы.
– Почему бы вам не пойти преподавать в мужскую гимназию? У вас сразу же появилось бы три десятка воздыхателей.
– Не забывайте, теперь классы смешанные. К тому же одной любовью не проживешь.
– Во всяком случае, платонической – это уж точно.
Собеседница перестала улыбаться и с подозрением уставилась на Тоота, который тут же заметил, как посуровел ее взгляд, в нем теперь появились льдинки отчуждения.
– Таким образом со мной не следует говорить. Так мы далеко не продвинемся.
– Простите, я пошутил.
– Шутка неудачная.
– Знаете анекдот: приходит карлик к врачу и…
– Не будьте пошляком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18