OCR Larisa_F
«Частное расследвание»: Молодая гвардия; Москва; 1992
ISBN 5-235-02109-6
Дьердь Сита
Частное расследование
1
Неподалеку от столицы Венгрии, в четырех-пяти часах езды на машине, притулилась самая маленькая из ее областей, как бы зажатая между соседними крупными областями. Она была образована из двух приличных кусков, отхваченных от соседей-великанов. Искать ее на картах – напрасный труд.
Новая область поделена на три уезда. Один из них – сплошной лесной массив, второй – болота; в обоих – небольшое число жителей, и в экономическом отношении они малоперспектнвны. Зато Верешхедьский уезд восполняет ущербность двух своих собратьев. Посередине его пролегает гора Верешхедь; она растянулась почти на пятнадцать километров, однако и в самой своей высокой точке едва достигает ста пятидесяти метров. Южный склон горы почти полностью покрыт виноградниками, а на самой вершине и по всему северному склону – лес и густой кустарник.
Под горой тянется уже сильно заболоченный Мертвый рукав, отделяющий гору от Грязного луга, по которому на многие километры раскинулись луга и пастбища. У северного подножья горы начинаются холмы Беркеч, поросшие старым, уже вырождающимся виноградником; однако местные жители готовы поклясться, что вино с него получают вполне приличное, хотя и не столь известное, как с горы Верешхедь. Оно, конечно, не такое золотистое, как с южного склона – с туманно-зеленоватым оттенком и кисловатое. Зато молва утверждает, что беркечское вино способствует деторождению (правда, статистика свидетельствует, к сожалению, об обратном: хотя потребление вина на душу населения здесь и выше, чем, скажем, в будапештской корчме где-нибудь в Ференцвароше, количество населения за последние пятнадцать лет сократилось почти наполовину). Лес с каждым годом все более и более оттесняет виноградники, старые виноградники вымирают, а молодые на смену не приходят. В противоположность горе Верешхедь с ее покатыми склонами беркечские холмы достаточно круты, и уход за виноградниками не осилил бы здесь и олимпийский чемпион. Впрочем, местные хозяева ни за свой труд, ни за свое вино и не рассчитывают получить медали.
В одно из восхитительных воскресений начала октября, когда над желтыми и багряно-медными листьями проглядывает чистейшая синева неба, на бетонном шоссе, тянущемся вдоль полинявшего склона горы Верешхедь, остановилась белая «Лада».
Ее водитель, невысокого роста, коренастый человек с костистым лицом, вышел из машины в одной заправленной в брюки рубашке, поежился от холода и, достав из машины пиджак, надел его, потом осмотрелся. Дорога, на которой он остановился, отделяла заболоченный участок Мертвого рукава от подножья горы; по ее склону громоздились освобожденные от тяжести плодов виноградные лозы с побуревшей листвой, а между ними – винные погреба и давильни с обшарпанными оштукатуренными стенами и покрашенными в зеленый цвет дверьми. Кое-где виднелись и жилые дома, но их было немного. Виноград повсюду уже убрали – это подтверждала и царившая над склоном тишина: не слышно было ни гулкого звучания бочек, ни веселого позвякивания ведер, ни оживленных восклицаний. Виноградники словно вымерли; только неумолчно чирикали облепившие их скворцы.
Мужчина в нерешительности постоял немного, потом двинулся по направлению к приземистому домику из красного камня. Он вошел в ворота и уверенно стал подниматься по выщербленной каменной лестнице. Прежде чем позвонить, остановился перед входной дверью и прислушался. Гудела стиральная машина, визжали дети, мяукала кошка. На его звонок открыла женщина лет тридцати пяти – сорока с заплетенными в косу и собранными в пучок густыми светлыми волосами и бледно-голубыми глазами. Губы капризно надуты. Такое выражение бывает у обиженных детей или у не состоявшихся кинозвезд. Правильные черты лица позволяли думать, что когда-то женщина отличалась красотой; теперь же было заметно, что она сильно похудела, из-за чего стали глубже морщины, да и сама она выглядела какой-то поблекшей, как рождественская елка в январе.
Посетитель тщательно обтер ноги о половичок, лежащий на желтой каменной плите, но женщина не распахнула дверь, а только слегка приоткрыв ее, спросила бесцветным голосом:
– Вам кого?
– Думаю, что вы мне и нужны. Вы ведь Варга Шандорне?
– Да. А вы кто?
– Я капитан полиции Депеш Тоот.
– Словом, вы пришли в связи с этим?..
Мужчина кивнул. Женщина в нерешительности отступила на шаг и сделала приглашающий жест.
– Входите.
Они вошли в просторную кухню, размеры которой говорили о том, что архитектор, планировавший ее, считал КС помещение самым важным в доме. Все четыре стены были обшиты сосновой доской; на застекленных полках выстроились хрустальные вазы, фарфоровая посуда. За большим дубовым столом, стоявшим в углу, могло уместиться за трапезой, по крайней мере, десять человек, хотя вокруг стола стояло только шесть стульев.
– Не сердитесь, что я пригласила вас в кухню, но в доме повсюду беспорядок – я как раз только что занялась уборкой. Уже что-нибудь удалось выяснить?
– Предварительное следствие закончилось, определенные результаты имеются.
На лице женщины впервые промелькнула слабая улыбка.
– Иначе говоря, это означает, что ничего не выяснено? Капитан полиции покачал головой.
– Что случилось с вашим мужем, мы действительно не знаем, но у нас есть кое-какие соображения, которые могут послужить основой для дальнейшего расследования.
– Это мало что дает моим детям и мне. Детям нужен отец, а мне – муж.
– Я и пришел, чтобы помочь вам, – капитан вдруг покраснел, словно спохватившись. – Словом… мы попытаемся все выяснить, но для этого необходима и ваша помощь.
Варгане с неудовольствием спросила:
– И чего же вы хотите? В свое время я все рассказала вашим коллегам.
– Меня интересует не то, что вы тогда рассказали – я прочел это в протоколах. Все-таки вот уже два месяца, как человек бесследно исчез… Такое ведь нечасто случается.
– Что бы вы хотели еще узнать?
– Меня интересует, что за человек был ваш муж. Красиво очерченные губы сложились в горькую мину.
– Вы хотите знать о его коммерческих делах или о том, сколько раз на неделе он принимал ванну? А может быть, вам полезнее будет узнать, из скольких яиц я готовила ему яичницу?.. Зачем это все нужно?
Тоот смахнул со стола муравья.
– Я хочу выяснить причину его исчезновения. Поэтому мне важно знать, где он обычно бывал, каков круг его знакомых.
– Тогда вам лучше всего обратиться к Беле Надю.
– Кто это? Хотя погодите, кажется, в протоколах фигурировала эта фамилия. Он что, друг вашего мужа?
– Да, друг детства… Видите ли, может быть, это вам покажется странным, но я знала Шани только таким, каким он был дома. А дом занимал у него весьма малую часть времени. Поэтому я действительно не знаю, какой он был коммерсант, не знаю, насколько преуспел в политике, и даже не имею представления, как он вел себя в компании. Тоот взглянул на нее.
– Вы давно женаты?
– Мне было двадцать четыре года, когда я вышла за него замуж. Двенадцать лет назад.
– Вы хотите сказать, что за это время не успели узнать его?
– А вы женаты?
– Развелся после восьми лет брака.
– И вы можете сказать, что хорошо узнали свою жену?
– Пожалуй… под конец, – не сразу ответил Тоот. Варгане рассмеялась.
– Когда дело доходит до развода, это легко утверждать. Но пока связь не оборвалась, все гораздо сложнее. А когда брак распадается, все качества и все поступки другой стороны представляются в неблагоприятном свете.
– А ваше супружество каким было?
Варгане подняла на него взгляд, и Тоот с удивлением заметил, что в глубине ее светлых глаз, озаряющих печальное лицо, искрится юмор.
– Тут уже ваше расследование непосредственно переходит на меня, не так ли? Скажите откровенно, на каком основании вы чего-то доискиваетесь здесь, коль скоро следствие уже закончено? Это мне не правится.
Тоот потер подбородок и задумчиво посмотрел на женщину.
– Если сказать правду, я здесь в качестве частного лица. Мне показалось, что это дело заслуживает внимания, и я решил разобраться в нем.
– У вас что, нет более интересного времяпрепровождения? Как видно, ваша жизнь не очень-то упорядочена.
Капитан постарался уйти от этой темы.
– Оставим в стороне мою персону.
– Тогда вы спрашивайте.
– Каким Варга был в семье?
– Этаким «воскресным папой». Когда он бывал дома, то охотно занимался с детьми, но это случалось нечасто. Разумеется, с известной точки зрения попять его можно. Он был занят на руководящей работе в Верешхедьском виноградарском и винодельческом товариществе, а в последнее время окунулся и в политику, и она полностью съедала остатки его свободного времени. Не говоря уже о виноградниках, которые стали доставлять нам все больше забот. Да и строительство мы только-только закончили. В последние месяцы он буквально разрывался.
– Вам очень его сейчас недостает? Женщина закусила губу.
– А вы подумайте – ведь все, о чем заботился муж, свалилось теперь на меня. Мне пришлось бегать в поисках мастеров, налаживать сбор винограда, работать да еще возиться с детьми. Когда поздно вечером я ложусь спать, у меня нет даже сил подумать о том, что случилось, – я засыпаю как убитая.
Вам не хватает мужа только как рабочей силы? Варгане слегка побледнела.
– Вот вы куда клоните. Вы ловко спрашиваете, а я, признаться, при моем нынешнем директоре отвыкла от деликатных вопросов. Спустя две недели после исчезновения мужа, когда стало более чем вероятно, что Шани уже не объявится, он вызвал меня к себе и осведомился, не хотела бы я стать его любовницей… Что же касается вашего вопроса, то скажу, что мне не хватает Шани и как мужчины, но, кажется, я уже смирилась с этим.
– Кто вы по специальности? Секретарша?
– Я? Почему вы так решили?
– Вы упомянули «вашего директора».
– Я преподаю в уездной средней школе.
Тоот помолчал немного, потом осмотрелся в уютной, со вкусом обставленной финской мебелью кухне; оглядел дубовый обеденный стол, итальянскую плитку – на белом фоне серые цветы, – которой был выложен пол. Нечасто увидишь на кухне такую обстановку.
– Сможете ли вы поддерживать привычный образ жизни?
Ответом была тихая легкая улыбка.
– Видите ли, у нас все есть, а вот деньги мы не копили. Шани всегда вкладывал их во что-нибудь, если у нас и появлялись лишние деньги, они тут же уплывали то па одно, то на другое. На хозяйство я всегда брала лишь необходимое. С долгами мы расплатились. Теперь будем жить на доход с виноградника плюс моя зарплата, как-нибудь проживем.
– Нелегко вам будет.
– Знаю. Но что ж поделаешь?
– А вам не приходило в голову, что у вашего мужа отложена где-то приличная сумма?
– Ради которой я могла бы лишить его жизни?
– Я не это имел в виду.
– Мне ничего не известно о каких-либо его сбережениях.
– Если бы вас попросили в нескольких словах охарактеризовать мужа, что бы вы сказали?
Варгане задумалась.
– Добросердечный, открытый, немного вспыльчивый, типичный сангвиник, который и понятия не имел, что такое депрессия. Любимой его поговоркой было: «Будь веселой, а если не получается, – будь довольной». Ему удавалось и то и другое.
– А как бы вы охарактеризовали себя?
– Никак. Знаете, мне что-то начинают надоедать ваши вопросы. Особенно те, которые вы задаете из чистого любопытства. Скажите, разве сыщик обязательно должен быть «прилипалой»? Тоот улыбнулся.
– Разве только в той степени, в какой пожарник должен страдать пироманией, психолог – сам быть душевнобольным, а педагог – так и не повзрослевшим ребенком.
– Последнее – в мой адрес?
– Я не знаю вас, а вы не желаете мне помочь в этом.
– У вас есть еще вопросы, касающиеся мужа?
В голосе хозяйки дома прозвучали нотки, которые давали понять капитану полиции, что разговор вот-вот прекратится.
– Непосредственно перед исчезновением не замечали вы чего-то необычного в поведении мужа?
– Пожалуй, нет. Он сильно уставал, но это было характерно для него все последние годы. Впрочем, усталость к утру всегда проходила.
– У него не возникало мыслей о самоубийстве?
– У него?! Однажды он сказал, что если бы даже ослеп, то и тогда не впал бы в отчаяние. Он умел радоваться жизни. Я хотела бы обладать хоть десятой долей его жизнелюбия.
Тоот рассеянно барабанил пальцами по столу. Он помолчал и лишь после долгой паузы спросил:
– А что вы сами думаете об этом исчезновении?
– Я?
– Должны же у вас быть какие-то предположения! Чем вы можете объяснить все это? С чего бы ему исчезнуть?
Женщина впервые удостоила посетителя уважительным взглядом.
– Над этим я и вправду много задумывалась. Но если бы я догадалась, по какой причине он исчез, то догадалась бы, и где он может находиться.
– Вы думаете, что, если бы удалось узнать, что побудило его исчезнуть, это дало бы разгадку дела?
– Да. Только беда в том, что я и представить себе не могу, что явилось побудительным мотивом.
Тоот согласно кивнул головой.
– Приблизительно к такому же выводу пришли и мои коллеги. Возникли, правда, кое-какие версии, но – никаких доказательств…
– Тогда почему не закрывают дело?
– А вы хотели бы этого?
– Только по одной причине: чтобы освободиться наконец от всего. Я не принадлежу к тем людям, которые любят оглядываться назад. Я устала копаться в прошлом.
– Какие-нибудь деловые бумаги, письма остались после мужа?
Варгане молча поднялась, вышла из кухни и вскоре вернулась, держа в руках темно-коричневую деревянную шкатулку. Поставив ее на стол, сказала:
– Если хотите, можете взять это с собой. – Нет, благодарю. Если позволите, я просмотрю содержимое шкатулки сейчас. Это не займет много времени.
– Ну, час-то это у вас займет. А я пока покончу со стиркой.
Просмотр документов действительно занял не меньше часа. Завершив эту работу, капитан закрыл шкатулку и стал ждать. Примерно еще через четверть часа Варгане вернулась в кухню.
– Нашли что-нибудь интересное?
Ничего особенного. Попалась, правда, одна фотографии. Кто здесь изображен?
– Фотография? – Варгане подошла поближе и стала за спиной Тоота. – Но ведь фотографии мы храним в другой шкатулке.
Снимок был слегка размыт. На крутом склоне горы стоят три молодых человека и девушка. Тоот сразу обратил внимание, что фигуры юношей – в тени, а девушка освещена ярким лучом солнца, проникающим сквозь листву. Отрешенное выражение ее красивого улыбающегося лица говорило о том, что этот луч солнца составлял для нее единственный источник радости. Судя по унылым лицам ее спутников, так оно и было на самом деле.
– Кто эта девушка? Варгане склонила голову.
– Это… это я, – произнесла она тихо, а потом с некоторым раздражением добавила: – Я даже и не знала об этой фотографии. Наверняка Шани переснял и увеличил се. По-моему, снимок сделан двенадцать лет назад, во время поездки в горы Бюкк.
– А кто эти молодые люди?
– Вот этот, слева, – муж. Рядом – его старый друг, через которого я познакомилась с Шани и с Белой. Имени и фамилии я уже не помню, он как-то быстро исчез с нашего горизонта. Справа стоит Бела Надь, я уже упоминала его… В ту пору мы часто совершали такие поездки.
– В одной и той же компании?
– У меня никогда не было подруг. Я не переносила женскую дружбу – это всегда сплетни, истерики и отвратительные для меня интимные признания.
– Конечно, с тремя обожателями интереснее и приятнее. Но рано или поздно приходится делать выбор. Не так ли?
– Да, и кого ни избери, жизнь все равно станет беднее. Выбор одновременно означает и отказ, самоограничение. В жизни каждого человека бывает наилучший период. Для меня он наступил в пятнадцать лет, когда я заметила, что ко мне льнут парни, а закончился в двадцать четыре года, когда вышла замуж и у меня родился первый ребенок. Но не подумайте, что отрицательную роль сыграл Шани. Мне вообще не следовало выходить замуж. У меня не только была заметная внешность, но и умом меня бог не обидел. Я вполне могла бы добиться чего угодно своими собственными силами…
– Не исключено, что сейчас вам как раз представляется такая возможность.
– Вы смеетесь? Сейчас я уже – раба своих детей, раба вещей, которые мы приобрели и которые я должна содержать в порядке. К тому же я постарела и похоронила себя в своем педагогическом коллективе, среди коллег-учителей. А если не находишь сферу приложения своему уму, то он увядает, пропадает.
Тоот напряженно слушал. У него было ощущение, что эта обвинительная речь родилась не вдруг.
– Где я могу найти Белу Надя?
– На субботу и воскресенье он обычно приезжает к себе на дачу. Тут, на другом склоне холма. Большой белый каменный дом с желтой верандой. Если пойдете до конца по этой дорожке, то и выйдете прямо к дому.
– Что он за человек?
– Холостяк.
– А как бы вы его охарактеризовали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18