– Да?
– Здравствуйте, уважаемый Павел Игнатьевич, – произнес голос с заметным кавказским акцентом. – Вы меня, конечно, помните?
Конечно, Никулин помнил того человека, который за сто тысяч долларов пообещал не трогать его дочь и вдобавок «сдал» ему Сычева.
– Что тебе надо? – неприветливо спросил владелец «Регион-банка».
– Пустяки. Пятнадцать минут вашего времени. Встретимся в том же месте, где мы виделись в последний раз. Я буду ждать вас ровно через час. Если вы не придете или придете не один, ваши неприятности продолжатся. Кстати, мне искренне жаль вашего Семена.
Итак, это они, понял Никулин. Те, что учинили в городе криминальный беспредел. При всем трагизме своего положения Никулин не мог не отдать должное выдающимся способностям режиссера этого спектакля. Этот незримый некто начал вовсе не с бандитских налетов. Он начал с того, что умело расчленил основные бизнес-группировки. Будь сейчас жив Сычев, Никулин, несомненно, обратился бы к нему за поддержкой. Но теперь нечего и думать о том, чтобы сунуться к «сычевским» – для них он враг номер один. И надо еще крепко поразмыслить над тем, как спастись от их мести.
А отношения с Огородниковой и так оставляли желать лучшего. Значит, их всех разобьют поодиночке… Интересно, кто же до всего этого додумался? Чечены? Или же их используют просто как исполнителей – так сказать, нагоняют страху, чтобы никому и в голову не пришло сопротивляться?
Через час Никулин уже стоял в том самом глухом дворике, где несколькими месяцами ранее передал кавказцу «дипломат» с деньгами. Звонивший опоздал на пару минут; на этот раз он был в дорогом плаще, поверх которого красовался белый шарф известной европейской фирмы.
– Вы точны, – улыбнулся кавказец. – Мне это нравится.
– Зато мне не нравится, что вы опять появились на моем горизонте. Признайтесь – ведь Сычев был ни при чем? Вам зачем-то надо было, чтобы его укокошили?
– Не стоит ворошить прошлое, Павел Игнатьевич. Главное, что вы убедились – мы серьезные люди и способны нанести вред любому. Даже такому сильному и бесстрашному человеку как вы.
– Перейдем к делу, – сухо сказал Никулин.
Кавказец осторожно взял его под локоть. Павел Игнатьевич, возмутившись такой фамильярностью, высвободил руку. Кавказец снова улыбнулся, на этот раз как-то странно.
– Мы хотим купить у вас все, что вам принадлежит в этом городе. А вы должны переехать в любое другое место, по вашему выбору.
Никулин сузил глаза, в упор рассматривая своего собеседника. Да, конечно, он ожидал чего-то подобного – не напрасно же они огород городили! Но представить себе, что он, Павел Никулин, уступит обыкновенному бандитскому наезду…
– Мы не требуем немедленного ответа. И готовы дать вам… ну, скажем, дней десять на раздумье. Хочу предостеречь вас от необдуманных шагов, Павел Игнатьевич. Помните, что все ваши действия нами контролируются. Вы думаете, кто выполнил ваш заказ на Сычева? Нам пришлось немного заплатить вашему Семену, чтобы он вывел вас именно на тех, кого нужно. То есть, сначала мы сделали так, чтобы вы поверили, будто бы Сыч – ваш недруг. А затем помогли вам от него избавиться – за ваши же деньги. Поверьте, здесь нет ничего личного – чистый бизнес. Точно также мы поступим и с госпожой Огородниковой, когда придет время. И никто вам не поможет – ни бандиты, ни милиция.
– А вы неплохо владеете русским языком, – заметил Никулин.
– Спасибо. Я почти всю жизнь прожил в России. Горец я только по рождению. Вы, конечно, слышали о трагической гибели офицера ФСБ Казарьянца?
– Да, это передавали по новостям, – машинально ответил Никулин.
– Именно благодаря нему вы сейчас не можете обратиться за помощью к группировке Сыча. Ее мы, кстати, уничтожим уже в ближайшие дни. В частности, сегодня ночью в тюрьме убьют вашего бывшего соседа по камере, Козыря.
– И вы так открыто мне об этом говорите?
– Разумеется. Вы же не станете спасать человека, который только и мечтает о том, как бы выйти и вас зарезать.
– Вы все рассчитали, – процедил Никулин.
– И даже то, о чем вы не догадываетесь. Умейте достойно проигрывать, Павел Игнатьевич. Радуйтесь тому, что мы оставляем вам жизнь, тогда как Сыч гниет в земле.
– Какую цену вы намерены мне предложить за мою собственность?
Кавказец назвал цифру. Она была, как минимум, вдвое ниже реальной стоимости всего никулинского бизнеса.
– Вы с ума сошли! – возмутился Павел Игнатьевич.
– Напротив – это очень щедрое предложение. Если вы будете упорствовать, то цена упадет.
– Хорошо, позвольте мне подумать.
– Конечно. Через десять дней я с вами свяжусь.
– Скажите – могу я встретиться с тем, кто все это придумал? – неожиданно для самого себя спросил Никулин.
Кавказец покачал головой.
– В этом нет необходимости.
Павел Игнатьевич в целом сумел (правда, слишком поздно для себя) разгадать комбинацию неведомого режиссера, но так никогда и не узнал, что кавказец, беседовавший с ним, был тем же самым человеком, которого покойный Казарьянц знал под псевдонимом Посредник…
Глава двадцать первая
Рига, зима 2004 года
Оксана Огородникова
На ежегодный международный бизнес-семинар в Прибалтике я решила поехать впервые. Как-то не верила, что это мероприятие может принести реальную пользу; считала все эти посиделки с дискуссиями в красивых актовых залах пустым делом. Но на сей раз в пригласительном листке значилось, что семинар почтят своим участием руководители крупнейших европейских корпораций. И я решилась. Ехать одной страшно не хотелось. Раньше меня во всех таких поездках сопровождал Носков. А теперь… Жанночке я почему-то инстинктивно не доверяла и в последние пару месяцев искала только повода, чтоб от нее избавиться. Ответ пришел сам собой – ехать нужно с Сашей. Поначалу он, выслушав мою идею, только засмеялся.
– Я? Но какой из меня помощник? Я ничего не смыслю в бизнесе. По крайней мере, на том уровне, какой требуется для участия в таком мероприятии.
– Да брось ты, Саша, – сказала я. – Вечно ты на себя наговариваешь. В конце концов, это же не научный симпозиум. Мне, скорее, нужен человек, который разбирается в людях, а не в бизнесе. На подобных сборищах частенько завязываются деловые контакты. Просто я редко этим пользовалась.
Он вздохнул.
– Ну, если это тебе поможет, тогда конечно…
Получалось так, будто я его использую. А признаться, что он стал мне нужен, просто необходим в последнее время, я еще не решалась.
И мы, оформив визы, вылетели в Ригу…
* * *
Расписание семинара предполагало довольно интенсивную программу для участников. Правда, не все мероприятия стоило, в принципе, посещать.
Оксана в первый же день набралась смелости и подошла в перерыве между выступлениями к Джорджу Стекхерсту, наследнику крупнейшей в Великобритании финансовой империи и главе компьютерной корпорации « ГЛОБАЛ СИТИ». Ее английский вполне позволял ей вести беседу и понимать всё, что говорит ей знаменитый собеседник. Но каково же было удивление Оксаны, когда после нескольких вступительных фраз мистер Стекхерст заговорил на сносном русском.
– О, госпожа Огородникофф! Я слышать о вас, йес. Интернет, рашн сайтс… Вы из Москва? Компания «ОКО»? О, вы очень успешны… Я буду в Москва через…, – он принялся беззвучно шевелить губами, что-то высчитывая. – Через шесть месяц. И мы с вами… Встре-тим-ся. О'кей?
Взяв из рук Оксаны визитку, он бережно опустил ее в нагрудный карман пиджака. Уже ради одного этого, подумала Оксана, стоило ехать на семинар. Если бы удалось уговорить Стекхерста вложить средства в развитие «хай-тека» в России…
Оксана вернулась в гостиницу усталая, но довольная. Жуковский «сорвался» пораньше – он уже откровенно зевал, слушая бесконечные речи выступавших, посвященные перспективам евро, котировкам акций нефтяных компаний и неустойчивости индекса Доу-Джонса.
Открыв номер, она оставила сумочку на кровати, вышла в коридор и сразу постучалась в соседнюю дверь, к Жуковскому. Тот пригласил ее войти. Улыбнулся с таинственным видом.
– Я приготовил тебе сюрприз, – произнес он. И вынес из соседней комнаты вазу с цветами.
– Цветы? Зимой? – поразилась Оксана. – Это же безумно дорого…
– Ты рассуждаешь не как женщина, а как бизнесмен, – наставительно заметил Жуковский. – Что хорошего было, когда я ушел?
– Со Стекхерстом познакомилась, – небрежно сказала Оксана, полагая, что имя это произведет на Жуковского должное впечатление.
– А кто это? – спросил Александр.
– Ты не слышал ничего про Джорджа Стекхерста? – У Оксаны округлились глаза.
– А разве он про меня что-нибудь слышал? – в тон ей ответил Жуковский.
– Но он же – крупнейший британский компьютерный магнат. Годовой доход его предприятий равен примерно…
– Прошу тебя, Ксюш… Давай лучше поужинаем. Заказать что-нибудь в номер?
Оксана ответила не сразу.
– Пожалуй, Саш, я пойду к себе. Что-то голова разболелась…
Александр Жуковский
Друзья детства… Наверное, мы останемся ими навечно. Как только я делаю шаг навстречу – она отступает. Будто пятится… Я понимаю – бизнес важнее личной жизни. Но мне порою кажется, что Оксана и сама никак не решит, что делать дальше с нашими отношениями. Я удобен – я готов примчаться в любую минуту и помогать. Она, наверное, не поверит, но я готов и на большее. Я готов отдать за нее жизнь…
Она словно бы жила со мною все эти годы… Я намеренно никогда не писал ее портрет. А мой роман «Страж Вишен» – ведь он на самом деле о нас. Я – это Мужчина. У него жена и дети, но он всецело поглощен лишь одной идеей – познать таинственное… А она – это Женщина, героиня второй части. И именно ей открывается Истина. Хотя читатель так и остается в неведении, что же принесла ей эта встреча со Стажем Вишен – добро или зло.
Я, конечно, никуда не денусь от нее. И она это знает. Тем более, что скоро куплю, наверное, квартиру в Москве. И возьмусь за новую книгу. Я еще не знаю точно, о чем она будет. Но будет непременно. Ибо пока она рядом – я могу творить…
Областной центр, то же самое время
Павел Игнатьевич Никулин
Все случилось именно так, по ИХ сценарию. Газеты сообщили о смерти Козыря (его задушили в тюремной камере). Мне даже почему-то стало жаль его. Я ведь действительно «заказал» его друга Сычева, не проверив факты, пойдя на поводу у эмоций. Кто-то играл на мне, как на музыкальном инструменте, и я даже близко не мог предположить – кто. Причем этот человек знал меня настолько, что мог прогнозировать, как я среагирую на ту или иную ситуацию. Я считал себя искусным игроком, но, как видно, нашелся мастер классом повыше… И как грамотно он ведет партию – остается в тени до последнего, не ослабляет нажим. Нет, простым уголовникам это, конечно, не под силу. Если предположить, что это все же Огородникова… Нет, я схожу с ума. Она бы не стала тогда подсылать ко мне своего художника, он в этом раскладе был лишний. Да и объекты свои «потрошить» бы не стала – разве что для отвода глаз… Это кто-то пострашнее Огородниковой, гораздо пострашнее. Стоп! Она, кажется, что-то упоминала о смерти ее отца. Свалила все в одну кучу – и Носкова, и Климовича, и ту газетную компанию… да, это все я, конечно, но причем здесь ее отец? Неужели ОНИ додумались и до этого? Убрали старика, чтобы усилить вражду между нами? Чтобы я, она и Сычев ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не смогли бы объединиться? Тогда против нас играет гений…
Рига, январь 2004 года
Семинар подошел к концу. В последний день все приглашенные обменивались маленькими сувенирами, визитными карточками, фотографировались на память. Оксана и Жуковский, отобедав в ресторане при бизнес-центре, где проходили основные мероприятия, вернулись в гостиницу на такси.
– У меня в номере бутылочка шампанского, – сказал Жуковский. – Давай по глоточку, за хорошую обратную дорогу.
– Давай, – согласилась Оксана.
Он открыл холодильник, достал бутылку и изящно, с негромким хлопком, откупорил ее.
– Надо позвонить Андрюшке – пусть нас встретит.
– А, по-моему, не нужно дергать парня, – сказал Жуковский. – У него сейчас – одна забота…
– Ты про Лену? Я, кстати, удивлена, что Никулин до сих пор не звонил мне.
– Вообще, конечно, ситуация такая, что и Шекспир бы не додумался – ее отец, как ты считаешь, причастен к смерти твоего отца, а она преспокойно собирается замуж за твоего сына.
– Я и сама не знаю, Саш, что сказать…, – она поднялась с дивана, подошла к окну. – Посмотри, как снег лежит на крышах… Сколько раз бывала в Риге, а все как-то не обращала внимания.
Жуковский, поставил свой бокал на столик, приблизился. Его руки сами, против его воли, легли на плечи Оксаны. Она не отстранилась, как обычно…
* * *
Александр Жуковский
…Теперь я точно знаю, что такое счастье. Я могу рассказать всем и каждому, что трогал его руками и пробовал его на вкус. Оно хрупкое, как тонкое венецианское стекло. И одновременно мягкое, как пух. Невесомое, будто дыхание. И всепроникающее, как вода.
Я понимаю, что жил ради этой минуты. Ничего более радостного и светлого в моей жизни уже быть не может. Я окунулся в Счастье с головой, мечтая утонуть в нем, и вынырнул на поверхность с большой неохотой, только чтобы глотнуть чуть-чуть воздуха – и снова нырнуть в эту прозрачную, небывало спокойную глубину…
И пусть кто-то скажет, что ЭТО пришло ко мне слишком поздно – я не стану с ним спорить. Лучше поздно, чем никогда. И я совсем не уверен, что смог бы оценить такой дар судьбы в молодости. Нет, все пришло вовремя, как и положено. Для Счастья не существует возрастных границ – есть лишь наши собственные, внутренние барьеры. Но стоит им рухнуть, и мы понимаем, что жизнь – это не только заботы, тревоги и огорчения. Это еще и Любовь…
* * *
Оксана Огородникова
Мы лежали на неудобной гостиничной кровати, накрытые одним одеялом. И я спрашивала себя: «Это и вправду то, что ты хотела? Ты не пожалеешь об этом – через год, завтра или прямо сейчас, через пять минут? Он ведь по-настоящему любит тебя. Он не переживет, если ты его оттолкнешь. А сможешь ли ты разрываться между ним и своей собачьей работой? сможешь ли объяснить Андрею, какие изменения произошли в ваших взаимоотношениях?» Все эти вопросы теснились в моей голове, которая покоилась на Сашиной груди и слегка приподымалась и опускалась в такт его дыханию.
Впрочем, с Андреем, наверное, будет проще всего – он поглощен своим чувством к Лене и навряд ли будет против…
А вот с самой собой тебе договориться куда сложнее, Ксюша Огородникова. Ты ведь никогда не была замужем, ни единого дня. Семья – это совсем не охи-вздохи при Луне, не только общая постель. Это ответственность. За другого. Разве легко в сорок лет начинать все сначала? А для мимилетного флирта Саша Жуковский не подходит. Он – другой. Ему нужно всё – или ничего. И именно поэтому он сейчас здесь, с тобою рядом…
Москва, 2004 год
Из аэропорта Оксана и Жуковский поехали не домой, а в офис «ОКО». Рабочий день был в разгаре, все шло своим чередом. Жанночка, увидев их в дверях, сразу же принялась радостно щебетать:
– Ой, с приездом, Оксана Кирилловна! Здрасьте, Александр Данилыч! Ну, как съездили, как семинар? Все нормально? А вам тут звонили – прям телефон оборвали!.. И господин Никулин тоже звонил…
– Погоди, погоди, – остановила ее Оксана. – Когда звонил Никулин?
– Да вот только что, с час назад. Сказал, что сейчас в Москве и что обязательно перезвонит…
– Хорошо. Я сейчас поеду домой. Если он еще раз позвонит, скажи ему… Нет, ничего не говори, спроси, где он остановился, я сама ему перезвоню. А где Борис? Почему он нас не встретил?
– Ой, у него проблемы… Теща заболела. Я хотела вам позвонить, но… Тут как раз налоговая приходила…
– Налоговая? К нам? С какой стати?
– Вот и я их спрашиваю то же самое, а они, знай, свое твердят: «Поступил сигнал, поступил сигнал…»
– Ладно, разберемся. Саш, ты со мной? Или у тебя дела?
– Вообще-то я собирался заглянуть в издательство…
– Об этом не беспокойся – я им сама позвоню.
– Тогда поехали.
В отсутствие Бориса Оксана сама села за руль джипа, чего не делала уже достаточно давно. Поначалу ей было трудно лавировать в потоке машин. Но постепенно она сориентировалась.
– Ксюш, по-моему, за нами «хвост», – сказал Жуковский.
– Что? – не поняла Оксана.
– Я говорю, за нами уже довольно долго едет красная «шестерка».
Оксана глянула в зеркальце заднего обзора.
– Да нет, не может быть… Опять, что ли, Никулин?
– Ксюш, давай проверимся.
– Как?
– Сейчас ты свернешь налево на ближайшем светофоре. Заедешь во дворик – там ты увидишь… А пока – обгони-ка вот эту «Ниву».
Оксана, следуя указаниям Жуковского, приняла влево и вскоре уже оказалась у перекрестка. Саша знал Москву как свои пять пальцев, особенно те районы, по которым они сейчас проезжали.
Когда джип заехал во дворик и остановился, Жуковский сказал:
– Дай я сяду за руль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24