Хватит, я прошу тебя, хвати
т!
- Мало! Сколько не бью Ц все мало! Сволочь. Паршивец.
Есеня закусил губу Ц лучше бы мама не приходила, отец о
т ее слов злился только сильней, и сильнее бил , и терпеть
это стало почти невозможно. Отцу бы у
же надоело, если бы не ее уговоры. На этот раз он
, похоже, вообще никогда не остановится. Впрочем, так Есене казал
ось всегда.
- Жмур, хватит! Ц мама ра с
плакалась, - я умоляю, не надо больше, Жмур!
- Я его научу, поганца!
Предательские слезы комом встали в горле Ц Есеня боль
ше не мог терпеть. Он выдохнул и задержал дыхание, чтобы не вскрикнуть, но
не мог н е вздрагивать от каждого удара, все тесней приж
имаясь к стене. Его затошнило, и поплыла голова, когда отец отбросил вожжи
в сторону и, оттолкнув маму, вышел вон, шепча под нос ругательства.

- Есенюшка, - мама склонилась над ним и осторожно тронул
а его за плечо пальцем. О т ее легкого п
рикосновения по телу пробежала дрожь, - сынок, ты живой?

- Живой, живой… Ц про ворчал Есеня, с т
рудом освободив закушенную губу
.
- Сыночка, что ж ты опять наделал-то?
- Ничего. Золотой потерял, - Есеня не ре
шался поднять голову и очень хотел перестать дрожать.

- Как? Ц тупо спросила мама и убрала руку.
- А вот так, - от злости ему захотелось рассмеяться Ц деньги она, похоже, жал
ела сильней, чем сына.
- Как же так… Целый золотой?
- Не, половинку тока, - Есеня усмехнулся и пошевелился Ц
ух, как это было больно!
Отец прошелся по двору туда-обратно Ц его тяжелые шаг
и и ругательства слышались и
в конюшн е
. Видно, что-то пришло ему в голову, потому что он
быстро вернулся, отпихнул в сторону мать и ухватил Есеню за шиво
рот. Признаться, Есеня испугался чут
ь не до слез Ц вдруг отцу
захочется всыпать ему еще
немного? Но отец поднял его на ноги и потащил во двор, к калитке.

- Убирайся с глаз моих! Ищи деньги где хочешь!
И пока не найдешь, не смей возвращаться!
Он распахнул калитку и швырнул Есеню вперед, к ногам Су
хана и Звяги, которые и вправду никуда не ушли Ц то ли п
одслушивали, то ли надея лись
на пиво. Есеня проехался носом по твердой
пыльной дороге, а оба товарища дружно расхохотались. Да, что и говорить Ц
выход получился блистательный.
Калитка захлопнулась, Есеня вдохнул пыл
ь, с трудом поднял голову и хохотнул, надеясь встать на н
оги так, чтобы ребята не заметили, как ему больно шевелиться.
Надо сказать, удалось ему это блестяще. Он залез в потайной карм
ан, своими руками пришитый к штанам, негнущимися дрожа
щими пальцами вынул звонкие монетки и подкинул их на
ладони .
- Ну че? По пиву? Ц улыбнулся он , доволь
ный соб ой, - надеюсь, вы ждали меня не слишком долго?

- Ну ты даешь, Балуй! Ц
Сухан хлопнул его по плечу,
так что Есеня скривился, - я думал Ц все, отлеживаться б
удешь до утра, и никакого пива нам не светит.
- Ерунда! Ц презрительно
ответил Есеня, - И похуже бывало. Пошли отсюда
, а ну как батя передумает меня отпускать.
- Отпускать? Ц рассмеялся Звяга, - мне показалось, тебя в
ышвырнули из дома!
- Ну да. А какая разница? Ц спросил Есеня и за
хохотал , глядя на непонимающую рожу Звяги.


В кабаке си дели до
лго, обычно Есеня успевал найти себе приключение до наступления темноты
. А любил он подраться и потискать пухлых девок. Сегодня же драться ему что
-то не хотелось, а девки шарахались от его окровавленной рубахи и
распухших посиневших пальцев. Нет, конечн
о, вечер зря не прошел Ц сама по себе возможность сидеть за кружками пива
так долго и гордо демонстрировать остатки мелочи, зажатой в кулаке, уже ч
его-то стоил а . За их столом сидели взр
ослые мужики сомнительной наружности, которые достаточно выпили для то
го, чтобы не пренебрегать обществом мальчишек.
- И вот представь себе, - говорил Есене
один из них
Ц заросший кучерявой бородой и пыльными густыми волосами, -
представь. Забирают Тугожира в тюрьму. Не за что почти, с
о стражником он подрался у ворот, тот с него хотел денег взять за проход. Т
ак вот, забирают его в тюрьму, через десять дней он выходит, и что бы ты дума
л? Если это Тугожир, то я Ц Благородный
Огнезар! Он какой-то стал… ну, помешанный вроде. Работать, говори
т, буду! За всю жизнь и дня не работал, с вольными людьми с двенадцати лет як
шался, и тут Ц на тебе! Веселый раньше был, а теперь Ц се
рьезный такой. Нанялся в подмастерья к плотникам, бревна распускать. Я ег
о спрашиваю: что с тобой там сделали, Тугожир? Он отвечает: тебе этого не по
нять, я счастливым человеком стал. Женюсь, говорит, деток заведу.

Есеня откровенно скучал. Всем известно, что преступник
ов выпускают из тюрьмы уще р
бными , дядька просто неместный и никогда об э
том не слышал. Или не встречался с такими… ущербными
. Все их разговоры про счастье Ц чушь
и вранье. Никто никогда не видел, как они улыбаются, а тем более Ц смеются.
Мало кто знал, что происходит за стен
ами тюрьмы на самом деле, и чего только об этом не рассказывали.
А ущербных в городе было навалом, например, сосед Есени, гончар. С
ними люди общаться не любили, испытывая к ущербным нечто вроде смеси жал
ости и отвращения, как к калекам. Ни один отец не отдал бы дочь замуж за уще
рбного, и невест они себе искали далеко от города.
- Слыш ь , мужик, - Есен
я не знал, как избавиться от навязчивого рассказчика, - мне отлить надо. По
годи немного, а?
- Нет, это ты погоди. Дай рассказать!
- Серьезно надо, - Есеня поднялся, - да я вернусь!
- Ну, давай быстро Ц туда и обратно!
Есеня выскользнул во двор Ц погода испортилась, накрапывал мелкий дожд
ь, и на улице почти стемнело. Он был достаточно пьян, чтобы не думать о том, к
уда пойдет ночевать Ц домой он, очевидно, не собирался. Дождь немного его
отрезвил - не спать же на улице? Есеня обошел кабак сбоку и хотел пристроит
ься к забору, как вдруг из сумерек навстречу ему шагнул человек.
Он был одет в широкий черный плащ с опущенным на лицо капюшоном.

- Стой, - шепотом велел он и взял Есеню за плечо Ц сегодня
все сговорились хватать его за плечи.
- Тебе че надо? Ц Есеня смерил незнакомца взглядом.
- Помоги мне, парень. Возьми вот это, - незнакомец одним движением снял что-т
о с шеи , на секунду откинув капюшон, и
протянул Есене руку .
В сумерках мелькнули светлые, чуть вьющиеся волосы, блестящие з
алысины и костистый нос на широком плоском лице.
- Зачем оно мне?
- Возьми. Только не продавай. Дня через три я его у тебя заберу, три золотых з
аплачу, если сохранишь. Ты и за золотой его не продашь.
Есеня протянул руку и посмотрел: это был медальон, довольно заурядный, се
ребряный, в форме сердечка с двумя ма
хоньким и камушками на обеих створках: с одной стороны
красным, а с другой Ц зеленым. Может, память о чем-то? Но з
ачем тогда отдавать его кому-то на хранение
?
- А есть у тебя три золотых? Ц недоверчиво спросил он, и т
ут же понял, что спросил напрасно Ц перед ним явно стоял
б лагородный господин
. Незнакомец посмотрел на Есеню так уничиж
ительно, так свысока, что мурашки пробежали по телу
, - г д
е тебя искать?
Есеня и сам не понял, почему сразу ответил:
- Спроси кузнеца Жмура. Я его сын.
- Возьми задаток, - губы благородного изогнулись в подоб
ии улыбки, - е сли продашь Ц найду и убью, понял?

Он полез в карман, выудил оттуда монету и,
подкинув ее ногтем больш о
го пальц а ,
у ронил к босым ногам Ес
ени. Жест был презрительным, даже оскорбительным, и в
ответ Есеня хотел швырнуть медальон незнакомцу в лицо
, но не успел Ц тот шагнул в темноту т
ак же неожиданно, как и появился оттуда. Есеня
от удивления потряс головой, постоял немного и
двинулся следом Ц ничего волшебн ого в появл
ении и исчезновении б лагородного не оказалось, в забор
е зияла широкая дыра, прикрытая снаружи тенью толстого дуба. Он выглянул
на улицу, и увидел, как человек в плаще бежит вперед, путаясь в его полах, а и
з-за угла на красивых, тонконогих конях выезжают трое б
лагородных.
- Это он! Ц сказал один из них, остальные молча кивнули и
пришпорили лошадей.
- Остановись, Избор! Ц крикнул тот, что ехал впереди, - остановись, или мне п
ридется применить силу!
Есеня не сомневался, что конные догонят своего товарищ
а, но ему все равно очень хотелось посмотреть, что будет дальше. Человек в
плаще добежал до поворота, конные свернули за ним, через несколько секун
д оттуда раздался звон клинков. И только когда все стихло, Есеня, так и не у
довлетворив до конца своего любопытства, вернулся во двор. Было бы глупо
не поискать монетки, которую ему под ноги кинул благородный
господин - один серебряник мог бы сейчас очен
ь пригодиться. Есеня пошарил руками в траве, без труда нащупал монетку, по
днес к глазам, и, не очень им доверяя, попробовал ее на зуб. Незнакомец кину
л ему золотой!
- Ничего себе! Ц
пробормотал он. Такого задатка он не ожидал.
Кто их знает, этих благородных, может, у них других денег и не быва
ет?
Мелькнула мысль вернуть монетку отцу, но он тут же отбр
осил ее как неправильную Ц тогда отец решит, что он и вправду украл у него
деньги, а потом испугался и захотел все исправить. Нет, если бы Есеня и взд
умал воровать у отца, то уж сдаваться так легко не стал бы
точно . Значит, этот вариант
отпадает. Он прикинул, сколько пива можно выпить на один золотой Ц
цифра получилась внушительная, а считал он всегда хорошо. Д
а весь город можно угостить!
Есеня сел на землю и задумался, разгл
ядывая золотой, поблескивающий в руке. Интересно, на что еще его можно пот
ратить? Ну, наесться от пуза. Жареной гусятиной. И еще… ещ
е купить леденчиков. Девчонок угощать. О! Ножик можно купить! Не такой, кон
ечно, как он сегодня отдал Жидяте, тот был булатным, с
камнями на рукояти.
К амней на рукояти Есене не
требовалось, но булат с ними по цене сравнится не мог. А обычный ножик
он себе и сам мог выковать Ц даром что ли в кузнице с малоле
тства торчал?
Сколько Есеня не раз
мышлял, больше чем полсеребряника истратить с пользой не получалось, раз
ве что действительно устроить разгул и напоить половину города. Соверше
нно неожиданно выяснилось, что деньги ему вовсе не нужны. То, чего ему по-н
астоящему хотелось, за деньги купить было нельзя. А хотелось ему жить так,
чтобы его никто не трогал. Есеня и сам толком не мог объя
снить, чего он хочет. Ходить по кабакам? Ну, весело, конечно. Но, например, се
годня уже надоело. И мужик этот бородатый к нему привязался, хоть назад не
возвращайся! Зато он точно знал, чего не хочет: жить, как
отец. Работать с утра до ночи и подсчитывать деньги Ц и то, и другое вызыв
ало у Есени только отвращение.
Однажды отец велел ему на
делать дуж е к для вед
е р Ц не ахти, какая сложная работа, если пр
ут ья уже
вытянуты. Но даже это Есене делать было противно.
Чтобы не скучать, он сначала долго размышлял о том, для чего ведр
ам дужки, почему их надо делать обязательно железными,
и почему именно полукруглыми, ведь руке же неудобно? Вместо того, чтобы ра
ботать молотком, он вычерчивал на земляном полу разные формы дужек, убеж
даясь в том, что рано или поздно их форма, таки, превратиться в полукруг, ес
ли не сделать ее верхнюю часть жестче. Потом он вспомнил, что ведра носят ч
аще на коромысле, чем в руках, и это в корне изменило его точку зрения на пр
облему: нужны разные дужки! Одни Ц для рук, другие Ц для коромысел.
Есеня изрисовал весь пол, и когда отец пришел взглянуть на е
го работу, с гордостью продемонстрировал ему рисунок самой совершенной
дужки для ведра, которое удобно носить в руках и можно легко цеплять за ко
ромысло.
Отец не оценил, врезал Есене по затылку и сказал, чтобы
тот занимался делом, а не выдумывал ерунду. После этого Есеня понял, что вы
думывать ерунду Ц самое интересное на свете занятие. Еще ему нравилось
смотреть на звезды Ц подолгу, целыми ночами. Не для того, чтобы любоватьс
я, нет! Он хотел понять, почему они движутся так, а не иначе. С солнцем все бы
ло просто, с луной Ц гораздо
сложней, а звезды и вовсе делали, что хотел
и. Однажды ясной зимней ночью Есеня чуть не замерз Ц за
снул, сидя в сугробе и глядя в небо. Батя выдрал его, не дожидаясь пока он от
огреется.
К шестнадцати годам Есеня неплохо разбирался в
качестве и
в ыплавке стали Ц гораздо л
учше отца, потому что тот слушал лишь
б лагородного Мудрослова, и никогда н
и на шаг не отступал от его рецептов. Выплавляли булат т
олько в его присутствии, и по его команде ставили тигель в горн, по команде
вынимали, по команде охлаждали Ц Есеня давно понял, чего Мудрослов доби
вается и как, но и тут отец Есене не доверял, наоборот, ег
о почему-то раздражали попытки сына внести усовершенствования в этот пр
оцесс. Отца сильней
волновало умение Есени делать что-то руками, а тут он явно подка
чал Ц за что бы Есеня не брался, все выходило у него кособоким.

Поэтому больше всег о на свете Есеня
ненавидел кузни цу, и больше всего любил убегать из дом
а. На пару ночей Ц побродить вокруг города, посмотреть на звезды, подумат
ь о том - о сем . И ни з
а какие деньги нельзя было купить возможности никогда не возвращаться д
омой.
Лучше бы незнакомец дал ему серебряник. Золотой и разм
енять-то будет трудно. Есеня уныло по
смотрел на медальон, болтающийся на цепочке Ц продать за пару серебряни
ков, что ли? Благородный обещал найти и убить, ну да
выкрутиться всегда можно.
Дождь насквозь промочил рубаху, с волос текло за шивор
от, спина перестала гореть и теперь ныла, пальцы плохо г
нулись, и Есеня совсем приуныл. Зачем незнакомец дал ему этот золотой? Тол
ько душу растравил. На улице стемнело
окончательно , и Есеня подумал, что пора возвр
ащаться к ребятам. У него оставалось еще четыре монетки, хватило бы всем п
о пиву и назавтра на хлеб.
Но как только он поднялся на ноги, у ворот раздался топо
т копыт, и не меньше полутора десятков стражников, с фак
елами и криками, въехали во двор. Бояться Есене было нечего, но ему почему-
то совсем не хотелось, чтобы на него смотрели косыми взглядами или хвата
ли за руки, расспрашивая, что он тут делает. Однако ему с
тало любопытно, что стражникам понадобилось в кабаке т
ак поздно, и он осторожно подкрался к окну.
Они что-то искали, и искали настолько упорно, что всех, к
то сидел за столами, раздевали донага и перетряхивали одежду. Сверху выт
ащили голую девку с ее престарелым кавалером, и подняли на ноги вусмерть
пьяных приезжих бандитской наружности.
Когда обыск ничего не дал, они перевернули вверх дном весь кабак
, перебив массу посуды.
- Кто еще был тут сего
дня вечером, и успел уйти? Ц спросил старший из стражников у хозяина. Тот
и так трясся, как мокрая мышь, а тут и вовсе начал заикаться.

- Ва-ва-возняк был… Е
ще двое дь-дь-деревенских, я их не знаю… Но они давно ушли, днем. Жмуренок ку
да-то делся, весь вечер тут торчал, и пиво не допил Ц вон его кружка стоит. А
больше… в-в-вроде, все еще тут…
И тут до Есени дошло: они ищут медальон! Не так сложно было сложить два и дв
а. Незнакомец скидывает ворованную вещицу первому встречному, через пят
ь минут его вяжут, медальона не находят Ц куда он мог его деть? Только спр
ятать или отдать кому. Есеня поспешил оторваться от окна и
пробрался к дырке в заборе. И вовремя Ц стражники, ругаясь, выпр
оводили всех присутствующих за ворота и принялись за поиски во дворе. См
отреть на их бесполезное занятие Есене стало скучно, и он быстренько дог
нал ребят, направляющихся к дому.
- Ты где был? Ц спросил Звяга.
- Стражников видал? Ц Сухан был полон впечатлений и нам
еревался ими поделиться.
- Видал, как они у вас в заднице чего-то выискивали, - хохотнул Есеня.
- Сволочь. Сам, небось, на дворе прятал
ся?
- Ага, - Есеня расплылся в довольной улыбке, - чего-то мне п
риключений хочется. А то просидели, как придурки, весь вечер.
- Какие приключения, ночь уже. Домой пора, спать хочется, - Звяга посмотрел п
о сторонам.
- Ну и иди спать, тебя никто не держит. А мы с Суханом к белошвейкам пойдем. Я
тут узнал кое-что.
- Что?
1 2 3 4 5 6 7 8