Злата. Возьми меня в Москву, Китаврасик!
Китаврасов. Я все же пойду. (Решительно одевается.) Я посмотрел, вспомнил.
Злата. Андрей!
Китаврасов. И отец пусть отдыхает. Передавайте привет и извинения.
Злата. Андрей... Емельянович! Простите, простите ради Бога! Самане знаю, что говорю, что со мною творится.
Златин муж. Идите-идите.
Злата. И впрямь: отравав воздухе. Простите же, слышите!
Златин муж. Могу даже проводить.
Злата. Наколени стать? Хотите, я и у него прощения попрошу? Хотите?
Китаврасов. Как все неловко...
Злата(мужу). Ты прощаешь, милый? Я больше не буду. Я серьезно. Прощаешь?
Златин муж. Ох, Злата-Злата! (Выпивает.)
Злата. Отчетливо вижу, что прощаешь.
Китаврасов. Как неловко.
Злата. Раздевайтесь же, садитесь! Папа, папа! Андрей уходить собрался!
Китаврасов. Я уже остаюсь.
Злата. Мы будем пить чай. С облепиховым вареньем. Папа, ты слышишь?
Появляется Старик.
Как сердце? В порядке? Прошло?
Старик. Благодарствуйте.
Злата. Садись. Вот тебе чай. А то Андрей... Емельянович чуть от нас...
Китаврасов. Я же остался!
Златин муж (под нос). И напрасно.
Пауза. Пьют чай.
Старик. Боже! Как вы похожи со своей матерью!
Китаврасов. А мамаговорила: наотца.
Старик. У вас нету ее теперешней фотографической карточки?
Китаврасов. Есть.
Старик. Впрочем, откуда! Молодежь не сентиментальна.
Китаврасов (протягивая фото). Но вы все-таки правы: онасо мною потому только, что мамаумерла, ая -- отбываю.
Старик. Давно?
Китаврасов. Три месяца. (Пытается забрать фотографию.)
Старик (не отдавая). Подождите. А... отец? (Громко.) Я вот прошу Андрея Емельяновичарассказать про родителей, про себя.
Злата. Спасибо запояснение, папочка.
Старик. Они ведь как в пятьдесят четвертом нас покинули, в самом начале...
Злата. Мы бы не разобрались.
Старик. Я только одно письмо от Елены Валерьевны получил.
Злата. Бедненький.
Старик. И ничего больше о них не слышал.
Злата. Сочувствую.
Старик. Они уехали раньше, чем стали отпускать всех.
Китаврасов. Ну да: отцавызвали свидетелем по делу Берия.
Златин муж. Берия?
Китаврасов. Они с ним наКавказе...
Златин муж. Как интересно!
Китаврасов. Отца, в общем, реабилитировали. Восстановили в партии. Персональная пенсия, квартиранаКутузовском.
Златин муж. Кстати, насчет квартиры. Вы не в курсе: хорошую трехкомнатную в Красноярске можно обменять наМоскву? Не наКутузовский, конечно...
Злата. А ты не помолчишь, милый?
Китаврасов. Н-не интересовался.
Златин муж. Самаж все твердишь: в Москву, в Москву... Впрочем, да, понимаю. Перебил.
Китаврасов. Квартиру получил, аноменклатурную должность -- не вышло. А он так мечтал, так хлопотал.
Старик. Похоже-похоже.
Китаврасов. После лагеря человек для них все равно порченый. Независимо от реабилитации, от убеждений. А мамадо самой смерти велакружек в Доме Пионеров.
Злата. УчилаШопену?
Старик. Злата!
Злата. Что Злата?!
Китаврасов. Отец не то от безделья, не то для самооправдания стал писать книгу.
Златин муж. В России многие медики писали: Чехов, например. Потом...
Китаврасов. Про Грузию, про Берия, про арест.
Златин муж. Еще Вересаев.
Китаврасов. Он с кем сидел -- со всеми связывался. Анкеты рассылал.
Златин муж. Булгаков, конечно.
Китаврасов. Некоторые отвечали. Неужто вас обошел?
Злата. Будьте уверены: папочку он затри версты...
Китаврасов (смеясь). Понятно: тонкость демонстрировал. Не хотел про благодеяния напоминать.
Старик. Про какие, простите, благодеяния?
Злата. Ты что, забыл, папочка? Он же тебя от дистрофии спас!
Китаврасов. Всё ужасы коллекционировал. Про тараканов в баланде.
Златин муж. Бр-р-р! Пакость какая!
Злата. Для медика, милый, ты чересчур брезглив.
Китаврасов. Один мой знакомый сказал: чем страшнее тюрьмы, тем интереснее получаются из них музеи.
Златин муж. Очень остроумно.
Китаврасов. Помните, наверное: в то время подобные книги изредкапоявлялись. И в журналах печатали. Особенно в "Новом мире", у Твардовского.
Златин муж. Как же! "Один день ИванаДенисовича".
Китаврасов. Но отец опоздал: когдазакончил, уже не печатали.
Злата. Потеря, наверное, для мировой литературы.
Китаврасов. Я читал рукопись: превосходные люди, замечательная идея. И мерзавец Сталин, людей сгноивший в лагерях, аидею -- растливший. Если б не Сталин, все было б как в сказке.
Златин муж. Как в сказке Гофмана.
Злата. Как в сказке Шухмана.
Китаврасов. Непонятно, правда, как Сталин этот стольких людей в одиночку сгноить умудрился, как ему рук хватило. А в остальном...
Злата. Сталину, Андрей Емельянович, Хромых помогал. Папочкин приятель.
Старик. Он очень больной человек. Похоронив мать, ты моглабы...
Злата. Ты по ней меньше убиваешься, чем по приятелю.
Старик. Я печалуюсь, что мне не удалось воспитать тебя...
Златин муж. Хромых сам виноват: внешность типичного алкоголика.
Злата. В духе гуманизма?
Старик. Именно! Гуманизма!
Злата. Плохо, значит, воспитывал.
Старик. А вам, молодой человек, по званию полагается лечить, ане прокурорствовать.
Злата. Ему по званию лекции читать полагается. Общую гигиену.
Златин муж. Я тоже хирург, Злата!
Злата. Ты?
Златин муж. Я временно научебной работе.
Злата. Ты десять лет скальпель в руки не брал!
Старик. Извините, Андрей Емельянович. Продолжайте, пожалуйста.
Злата(пародийно). Дауж, Андрей Емельянович, вы, пожалуйста, продолжайте.
Златин муж (Китаврасову). Я говорил вам, говорил!
Китаврасов. Отцу как-то, после нескольких его неудачных попыток, предложили издать книгу наЗападе.
Старик. И?..
Китаврасов. Ногами стучал. Слюной брызгал. Солженицынапоминал. Чуть человекас лестницы не спустил! Неделю потом отлеживался.
Старик. Похоже.
Китаврасов. Хотел -- только здесь. Народине. Чувствовал себя коммунистом.
Злата. Нет, не любите вы отца.
Китаврасов. Вот, в надежде макулатуру свою все же издать, в жалобах, в кляузах, в переписке по инстанциям -- и умер. Наулице. С рукописью под мышкой.
Златин муж. Да-а... вообще-то трагедия. (Выпивает.)
Китаврасов. Инфаркт.
Старик. Пострадал, значит, заправду.
Злата. И ты, папочка, не любишь. А он тебя... от дистрофии...
Златин муж. Убеждений я либеральных, передовых. Когдав институте учился, в театре миниатюр состоял.
Злата. И в кавээне.
Златин муж. Но я так считаю: правильно, что перестали печатать. Вперед надо смотреть. Даже в Евангелии, кажется, сказано...
Злата. В Евангелии?
Златин муж. Оставьте, мол, хоронить мертвецов мертвым.
Злата. Откудаты, милый, так хорошо знаешь Евангелие?
Златин муж. Мало ли чего было! Вспоминать -- только душу травить.
Злата. Из курсанаучного атеизма?
Златин муж. Души! Неуверенность в молодежи порождать. И так работать никто не желает. Трудиться. Только есть все хотят!
Злата. Мерзавцы!
Златин муж. И машину иметь.
Злата. Кудахватили!
Златин муж. А разве сейчас поправишь? Что могли -- поправили, асейчас... Вот в Испании, говорят...
Злата. Про Испанию, милый, ты уже сегодня рассказывал.
Златин муж. Да?
Старик. Простите, Андрей Емельянович. Вас сноваперебили.
Злата. Хамье!
Златин муж. Действительно: рассказывал...
Китаврасов. Ничего. Когдаотец умер, я уже учился в университете.
Златин муж. В эмгэу?
Китаврасов. Наисторическом. Я помню, Николай Антонович, вы хотели, чтобы я стал врачом...
Старик. Помнишь?
Китаврасов. Инструменты клали под елку.
Старик. Простите: помните?
Китаврасов. И все равно, видите, по отцовым стопам пошел. Гены, наверное. Короче, статейки мои и две небольшие книжечки...
Старик. Что ж вы о собственных произведениях так уничижительно? Нехорошо.
Китаврасов. В самом деле.
Старик. Дурно.
Китаврасов. Приучили, наверное.
Старик. Так к своим вещам относиться -- не стоит и писать.
Китаврасов. Может, и не стоило. Однако, они вышли. В Париже. Я б, разумеется, предпочел чтобы здесь...
Злата. И тут гены!
Китаврасов. Кто их там прочитает...
Златин муж (уважительно). В Па-ри-и-же!
Китаврасов. Но когдарукопись готова... Вот и получился... переход по зебре.
Злата(напевает). Зебрус африканус = полоскускум вульгарус...
Китаврасов. Что?
Злата. Песенка. Про зебру. Надо ж как-то разговор поддерживать.
Китаврасов. Нет. Я про переходы через улицу.
Злата. А я про зоопарк. (Сновапоет.) Зебрус африканус...
Китаврасов. Полосатые. Тоже зебрами называются.
Златин муж. Остроумно.
Китаврасов. По правилам движения, если нанее пешеход ступил, автомобили должны остановиться, пропустить. НаЗападе так, говорят, и происходит.
Златин муж. Про Запад чего только не говорят.
Китаврасов. Даи у нас, в Прибалтике, в Таллине. Но в Москве реально этого не получается: столько пешеходов, что машинам тогдаи с местане стронуться.
Злата. В Москву, в Москву, в Москву.
Китаврасов. Вот нормальные люди и поступают не по правилам, апо реальной обстановке: ждут, когдав потоке возникнет просвет.
Златин муж. До вечераможно прождать. Я в Москве бываю: транспортатам...
Китаврасов. И должен признаться: ни разу не видывал психа, который стал бы бороться занеукоснительность правил движения явочным порядком: бросаясь по зебре под прущие нанего грузовики.
Старик. Рельефно нарисовано.
Китаврасов. А я с этими вот статьями... книжками... Свобода, дескать, слова, свободасовести. Конституция. Вот и сбили.
Златин муж. Я слышал про их методы.
Китаврасов. Хорошо еще, что не совсем насмерть.
Златин муж. Подстроили автомобильную катастрофу?
Китаврасов. Я метафорически. Обыск. Еще обыск. Арест. Лефортово. Микроинфаркт.
Златин муж. Микроинфаркт? В вашем возрасте?
Китаврасов (Старику). Вы-то, должно быть, знаете, что такое Лефортово. Сейчас там, правда, комфорт, чистота. Вежливость.
Златин муж. Я знаю, что такое Лефортово. Вспомнил. По радио слышал. По Голосу Америки. Хоть и глушат, акое-что иногдауслышать можно. У нас приемник хороший: Sony.
Китаврасов. У меня было навыбор: семь строгого плюс пять по рогам, или...
Златин муж. Как это: по рогам?
Старик. Ссылка.
Златин муж. А-а. Я, кажется, даже и про вас слышал. Про Китаврасова. Только думал, что Китаврадзе. Вы -- знаменитость.
Злата. Попроси автограф.
Китаврасов. Семь плюс пять или отречение, немедленное освобождение и... эмиграция.
Злата. Сто девяностая прим?
Китаврасов. По сто девяностой полагается максимум три, я бы пошел наэто, но они обещали, если буду упираться, переквалифицировать в семидесятую. То есть, с антисоветским умыслом.
Старик. И вы поверили?
Златин муж. Семь плюс пять -- по нынешним временам много.
Китаврасов. Не исключено, что такой выбор действует посильнее банального мордобоя.
Златин муж. Николай Антонович отсидел десять, в ссылке вот -- всю жизнь, однако, по нынешним временам...
Старик. Квалифицированный мордобой -- тоже, знаете, средство эффективное.
Златин муж (упрекая). Всю жизнь, и даже умирать здесь собрался!
Старик. Особенно, когданиже пояса.
Злата. Помолчи, милый.
Китаврасов. Все равно, вам сравнительно хорошо пришлось: почти сплошь интеллигенция. Свои.
Старик. Нам пришлось замечательно.
Китаврасов. А загремишь к уголовникам...
Старик. СтранаЛимония.
Китаврасов. Я говорю: сравнительно.
Старик. Но выборанам и впрямь не оставляли. Если уж попадал в Лефортово...
Златин муж. А чего помолчи?
Китаврасов. И вы осуждаете.
Старик. Напротив.
Китаврасов. Ничего. Переживу как-нибудь. Послезавтраутром мой самолет до Вены.
Старик. Послезавтра?
Китаврасов (взглянув начасы). Собственно, почти завтрауже. Мне бы в таможне торчать, книги пробивать навывоз, ая...
Злата(пародийно). Да-а... вообще-то трагедия.
Златин муж. И вы не боитесь оставить... родину?
Китаврасов. Место рождения? Я оставил его почти тридцать лет назад. И не по своей воле.
Злата(пародийно). По воле рока.
Златин муж. Но вы ведь могли в любой момент прилететь. Одного сознания, так сказать... И потом, я имею в виду родину с большой буквы.
Китаврасов. Я этих разных букв в родине и человеке не понимаю.
Златин муж. Я не уговариваю -- просто интересуюсь. Не боитесь, что сердце разорвется от ностальгии? У некоторых, говорят, этаболезнь не излечивается в принципе.
Китаврасов. Простите заличность, но ваши предки не побоялись, кажется. А вы, судя по всему, отлично здоровы.
Злата. Браво, Андрей Емельянович! В яблочко!
Златин муж (обиженно). Моих предков изгнали.
Злата. У него только однаболезнь: комплекс полноценности.
Златин муж. Ты обещала, Злата.
Злата. Не рассчиталасил.
Златин муж. Обещалане обижать.
Злата. И недооценилатвою глупость, милый.
Входит ШарлоттаКарловна.
ШарлоттаКарловна. Простите, Николай Антонович. Хромыху опять плохо.
Старик. Так оно и должно быть.
Златин муж (Старику). Панкреатит?
Старик. Да, поджелудочная.
ШарлоттаКарловна. Что делать, Николай Антонович?
Старик. Что тут поделаешь.
Златин муж (авторитетно). Панкреатит -- вещь серьезная.
Старик. Везите в больницу, кладите под капельницу. Авось Бог милует.
Златин муж. А не милует?
Старик. Тогда -- операция.
ШарлоттаКарловна(Китаврасову). Здравствуйте.
Старик. Но лучше б до операции не доводить.
Китаврасов. Здравствуйте.
ШарлоттаКарловна. А вы сами не сходите, Николай Антонович?
Старик. Чем я могу помочь?
ШарлоттаКарловна. Уж вы-то!
Старик. У меня, видите, гости.
Злата. Дружкав беде оставляешь?
Старик. Не пятидесятый год -- в больнице врачей полно.
ШарлоттаКарловна. Никак не пойдете?
Старик. Незачем.
Злата. Ай дапапочка!
ШарлоттаКарловна. Тогдая побежала?
Старик. Беги.
ШарлоттаКарловна. Стало быть, так и передать, чтоб под капельницу?
Старик. Так и передай.
ШарлоттаКарловна. Ну, я побегу?
Злата. Тебе ж, Лотта, давно сказано: беги.
ШарлоттаКарловна. Я побежала. (Уходит.)
Злата(понюхав воздух). Эфирное создание.
Златин муж. Видишь! Панкреатит! А ты говорила: Хромых, Хромых... (Выпивает.) Так о чем мы дискутировали?
Злата. Вы дискутировали о родине.
Златин муж. Точно!
Злата. С большой буквы.
Китаврасов. Вопрос, конечно, имеет право насуществование. Но в самом общем виде все равно неразрешим. Если я не слишком утомлю вас своими проблемами...
Старик. Напротив.
Злата. Мы ж тут как медведи, в глуши!
Старик. Злата!
Злата. К нам столичные пташки залетают редко.
Старик. Выйди сейчас же в другую комнату!
Злата. Со столичными проблемами.
Старик. Я тебе что сказал?!
Злата. Даеще про которых Голос Америки.
Старик. Я хозяин в своем доме?
Злата. Спасибо, хоть не наулицу. Ми-лый! (Уходит вместе с мужем.)
Старик. Не сердитесь нанее. Мечется как мышонок по клетке -- весь нос в синяках.
Китаврасов. Мужане любит.
Старик. Самавыбрала.
Китаврасов. Онатогдасовсем молодая была.
Старик. Развелась бы давно! Ах нет! кудатам! Коль, говорит, вышла, должнанести крест до смерти.
Китаврасов. Вон оно что.
Старик. Разве кресты-то так носят? Датут и не муж. Онас устройством жизни согласиться не может. Не нашей, авообще.
Китаврасов. Weltschmertz?
Старик. Обычно этим переболевают в более нежном возрасте.
Китаврасов. Всемирная диссидентка.
Старик. Я, помню, еще в гимназии переболел.
Китаврасов. Мировая скорбь.
Старик. Или совсем под старость, вот как Хромых. Он спивается, Шухман прав. Но почему спивается?
Китаврасов. Спиваются, Николай Антонович, потому что спиваются.
Старик. В златины же двадцать четыре...
Китаврасов. Ей только двадцать четыре?
Старик. Поздний ребенок.
Китаврасов. Вы вот не спились.
Старик. К сожалению, не спился.
Китаврасов. У меня всегдабыло столько друзей, приятелей. Жена. Выйдя же из тюрьмы я вдруг обнаружил, что совсем одинок.
Старик. Естественно.
Китаврасов. Тюрьма, видите ли, вынимает человекаиз общества, самапо себе, независимо от последствий.
Старик. Вы раскаялись искренне?
Китаврасов. Согласитесь: ужасно пошло сидеть заполитику, не будучи к ней причастным. Питая даже некоторую... брезгливость. Еще и зарабатывать наэтом политический капитал.
Старик. В таком случае, лучше не садиться вовсе.
Китаврасов. Сомнительного достоинствакапитал -- в этом мои доброжелатели правы.
Напороге комнаты, в полутьме, появляется Злата.
Я занимался историей в мечте восстановить разрушенную будто бы навечно зыбкую ткань времени.
Старик. Невозможно.
Китаврасов. Но попытки, приближения!
Старик. Лучше не садиться вовсе.
Китаврасов. Однако, когдачеловек выкручивается от лагеря, никому не объяснишь, что сделал это не из страха, аиз... вкуса.
Злата. Из вкуса?!
Китаврасов. Поддакивать, может, и будут, кивать понимающе. А в глубине души... Ох, уж это раскаянье! Оно, конечно, формальное. Никому не повредившее. Без имен, без фамилий.
Злата. Просто герой!
Китаврасов. Слишком, дескать, честолюбив. Возжелал легкой славы.
Старик. Выйди, Злата.
Китаврасов. Чего уж. Пускай слушает.
Старик. Как знаете.
Китаврасов. Опубликовал незрелые, дилетантские работы, не разобравшись, начью мельницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25