Отдает монеты, забирает товар и сваливает.
— И все? — не поверил я.
Ответом мне послужило красноречивое молчание.
Немного потрепавшись о борделях, я попрощался и вернулся на улицы продолжать дежурство.
До харчевни добрался без приключений. Никто больше не пытался на меня напасть, никаких драк или разбоев замечено не было, а на «прыгунов» я не обращал внимания, свято блюдя право каждого свободного гражданина на суицид.
Внутри сидели лишь завсегдатаи заведения, которые привычно на меня покосились и вернулись к своим делам. Взяв неизменное мясо с овощами и пиво, я неспешно обедал, дожидаясь Перри. Старшина пришел мокрый, окровавленный и злой.
— Лучше ничего не говори! — предупредил он.
Но разве можно было упустить случай и не поиздеваться немного над ним?
— Перри, — притворно ужаснулся я, — что с тобой?! Неужели очередной «прыгун» хотел утащить тебя за собой?
— Заткнись! — бросил он, мрачно уткнувшись в тарелку.
— Нет, наверное, ты хотел перевести старушку через дорогу, а она подумала, что ты ее домогаешься!
— Заткнись! — повторил он.
— А может…
— Фенрир, — рявкнул он, — просто заткнись!
— Тогда скажи, что приключилось, — миролюбиво предложил я.
Перри хмуро поковырялся в тарелке пару минут, затем сообщил:
— На меня напали.
— Ты удивлен? — не оценил я трагизм ситуации.
— Ты не понял, — пробухтел он, — это довольно странно…
— Да чего тут странного-то?! Каждый день нападают — ничего, а сегодня, значит, странно?
Он еще поковырялся в овощах, отхлебнул пива и спросил:
— Ты когда-нибудь видел, чтобы человек, которому отрубили руку и сломали ногу, бросался в драку?
— Нет, — не стал я врать. — А вот такого же бойца с перерубленным запястьем и волочащимися по земле кишками — сколько угодно.
Перри с недоумением уставился на меня, и я пояснил:
— Как ни странно, на меня сегодня тоже напали. Однако я истерик не устраиваю. Потому что настоя…
— По делу! — не выдержал Перри (чего я и добивался).
Неспешно прихлебывая пиво, я подробно рассказал Перри о случившемся в подворотне, не упустив ни малейшей детали. Он задумался. Я заказал себе еще кружку, терпеливо ожидая вердикта.
— Мне это не нравится, — изрек он наконец.
— Мне тоже. Опять плечо будет болеть, — согласился я.
Перри критически на меня посмотрел.
— Неужели тебя так сильно волнует собственная шкура?
Я даже поперхнулся пивом от столь наивного вопроса!
— А ты как думал?! — прокашлявшись, возмутился я.
— Какой-то новый наркотик?.. Даже не знаю, что и думать, — вернулся Перри к теме. — Что говорит твой знакомый?
— Какой знакомый? — не понял я.
— Алхимик. Эрик, кажется?
— Перри, ты и это знаешь?! — с восхищением уставился я на него.
Свое знакомство, ясное дело, я не афишировал, и по моим расчетам никто не мог знать о нем.
— Знаю — что? — довольно оскалился он. — Что ты его покрываешь? Или что ты обшарил всех алхимиков в поисках какого-то зелья?
— Не стану спрашивать, откуда ты все узнал, Перри, — гордо вскинул я подбородок. — Алхимик не в курсе.
— Тогда пошли, — поднялся с места Перри.
— Куда?
Ответа я, разумеется, не услышал.
Выйдя из харчевни, мы двинулись к центру города. По счастью, не пешком — до центра было приличное расстояние! — а сели на что-то вроде кеба и помчались вперед.
Обстановка менялась быстро. Нищету и развалины вытеснили лоск и блеск. Калеки и убогие с улиц исчезли, их место заняла частная охрана, наблюдавшая за нами презрительно и подозрительно одновременно.
— Перри, открой мне тайну! — взмолился я. — Ты купил здесь квартиру, да?! Или нас перевели сюда работать?
Перри довольно скалился, но упорно хранил молчание.
Мы остановились перед шикарным кабаком с массивной дверью и могучими охранниками на входе.
— Ты купил этот кабак? — все еще надеялся я на чудо, догадываясь, конечно, что с нашим жалованьем мы сюда не покушать приперлись.
— Там узнаешь, — отмахнулся он.
Я вздохнул, придушил свои розовые мечты и пошел за ним.
Охранники нагло преградили нам дорогу и осведомились о цели нашего прибытия. Я едва успел уступить им дорогу, когда они полетели мимо меня.
— Перри, — покачал я головой, пытаясь пристыдить друга и наставника, — теперь понимаю, откуда про тебя такая слава!
Мы прошли внутрь. Слов нет — это было шикарное заведение! Посетителей сидело немного. Перри осмотрелся, и мы направились к скрытому в тени пальмы дальнему столику, за которым сидела Она…
Юная амазонка! Прекрасная, дикая и необузданная!.. Пышные темные волосы тяжелыми волнами спадали на хрупкие плечи, покрытые сверкавшей кольчугой. Большие, сиявшие праведным гневом фиалковые глаза придавали ее лицу сходство с Афиной Палладой.
Я представил красотку в коже и с плетью и понял: это судьба!..
— Здравствуй, Велия, — ухмыльнулся Перри. — Прекрасно выглядишь.
— Ты пришел сюда, чтобы сказать мне это? — равнодушно поинтересовалась она.
— А ты и не догадываешься, зачем мы здесь?
— Даже думать не хочу об этом, — поморщилась она, переводя взгляд на меня. — Твой новый напарник?.. Редкостный урод!
— Тоже рад познакомиться, — вежливо улыбнулся я, думая, что, возможно, она не так красива и изящна, как мне поначалу показалось.
— Разговаривать будем в этом гадюшнике? — спросил Перри, присаживаясь.
— Тебя здесь что-то не устраивает? — вскинула брови Велия.
— Все, кроме тебя, — оскалился он и заорал: — Вина, мать вашу!
Посетители уставились на Перри, потом значительная их часть поспешно покинула заведение. Мне стало стыдно за приятеля.
Поспешно подскочил мажордом с кувшином лучшего, по его уверениям, вина. Перри презрительно понюхал содержимое и выплеснул все на пол.
— Ты что, — заорал он на несчастного мажордома, схватив его за ворот, — отравить меня решил этими помоями?!
Громко стукнула входная дверь — это очухавшиеся охранники привели с собой подмогу… Когда три минуты спустя мы покидали заведение с видом победителей, пожар только разгорался.
— Перри, не слишком ли круто? — поинтересовался я, наблюдая, как из огня выскакивают оставшиеся в живых.
— Здесь изготовляли каставу, — спокойно объяснил он. — Лаборатория подлежит уничтожению. Все законно. Так, Велия?
— Кроме одного: это не твой район! — зло огрызнулась она. — Откуда ты узнал про каставу?
— С радостью расскажу, как только ты просветишь нас насчет нового наркотика, от которого люди не чувствуют боли и…
— Знаю, о чем ты, — перебила Велия. — Никакого нового наркотика нет! Теперь твоя очередь.
— Велия. — оскорбился Перри, — держишь меня за полного идиота?
— Я говорю правду, пустоголовый мешок с крысиным дерьмом! — взъярилась она. — Мои люди уже неделю обшаривают город — безрезультатно! Никто о нем даже не слышал! В общем, это не наркотик, — успокоившись, закончила она.
— Если это не наркотик, — не отставал Перри, — тогда что?
— Не знаю, — устало вздохнула она, и я ей поверил.
— Ну, до встречи, Велия, — вежливо поклонился Перри.
Я тоже скромно попрощался. Мы было пошли прочь от горящего здания, которое никто не собирался тушить, как нас остановил резкий окрик Велии:
— Перри, ты ничего не забыл, лживый кусок дерьма?!
По-моему, когда девушка так ругается, это просто неприлично!
— Ах да! Чуть не забыл! — бессовестно соврал Перри. — Мне сказали, что видели тебя здесь уже четыре раза. Я и сообразил, что пахнет каставу.
— И все? — не поверила она. — А если бы я сюда просто обедать ходила?
— С нашим-то жалованьем?! — рассмеялся Перри.
Потом они учтиво обменялись взаимными заверениями в личной неприязни и трогательно чмокнули друг друга в щеки. Лично мне со стороны показалось, что оба совсем не прочь отгрызть у другого что-нибудь на память.
Мы сели в кеб и поехали в свои трущобы. Мое настроение падало пропорционально увеличению грязи и нищеты на улицах.
— Прости, Перри, — решил я утолить свое любопытство, — а Велия кто такая?
— Понравилась? — оскалился старшина.
— Да нет! — поспешно заверил я, чувствуя, что мои уши предательски запылали. — Просто интересно.
— Она… — Перри странно замялся. — Короче, вроде как сестра мне…
И замолчал, сволочь!
— Вроде как — или сестра? — потребовал я уточнения.
— Почти сестра.
— Дас ист как? Сводная?
— Скорее приемная, — смутился он. — Понимаешь, мой отец нашел ее в лесу, когда ей было пять лет. Ее изгнали. Из племени.
Ну почему нельзя говорить прямо, без обиняков?!
— Изгнали? — Я решил не отставать от старшины, пока не узнаю всей правды.
— Она полукровка. Племени это не понравилось.
— Что значит — полукровка?
— Вот это касается только ее, но никак не тебя. Так что хватит вопросов!
Голос его показался мне убедительным. Из чувства самосохранения я предпочел заткнуться.
Неожиданно Перри велел кучеру остановиться и предложил «немного подышать воздухом». Почему-то его идея мне не очень пришлась по вкусу.
— Перри, что ты задумал? — прямо спросил я.
— Сейчас поймешь. Видишь того толстяка? — Он указал на гордо вышагивавшего в окружении четверых головорезов упитанного человека в тяжелой меховой шубе.
— Ну?
— Давай поздороваемся! — Перри быстро зашагал к нему.
— На хрена?! — спросил я его спину и поспешил следом.
Перри быстро догнал процессию, обогнул головорезов и преградил толстяку дорогу. Я встал рядом.
— Здравствуй, Бенни, — ласково оскалился старшина. — Давно не виделись.
Я присмотрелся к незнакомцу: четыре волосины трогательно зачесаны на большую лысину; маленькие глазки под покатым лбом; нос а-ля Тарас Бульба; крохотная щель рта…
— У вас ко мне есть какие-то претензии? — напыщенно вопросил Бенни.
— Ты еще жив, Бенни, это и есть моя претензия, — ответил Перри, вызвав ворчание бодигардов.
Мне стало не по себе. Я осторожно нащупал под плащом меч, решив, что если меня убьют, то мое зловредное привидение будет преследовать Перри до конца его дней.
— Вы хотите меня оскорбить, старшина? — презрительно буркнул Бенни.
— Ты догадлив, — кивнул Перри. — Что поделываешь в этом районе?
— Живу. Вот здесь… — Бенни с достоинством указал на шикарный особняк.
Перри покосился на здание. Я мельком увидел его глаза и понял, что добром тут не кончится.
— Надеюсь, ты его хорошо защитил, Бенни? В том числе и от пожара?
— Вы не осмелитесь, старшина! — струхнул тот. — Я — честный и уважаемый член общества!
— Ага, — согласился Перри, пиная Бенни в круглый живот.
Я схватился за меч.
Перри быстро полоснул клинком одного из горилл, я рубанул второго по потянувшейся за мечом руке — и все. Двое уцелевших бросили Бенни на произвол судьбы. Мой раненый отполз в сторону, скуля и держась за окровавленную конечность. Бенни получил еще один пинок и безропотно рухнул на землю, после чего Перри неспешно поджег особняк.
— Перри, — обратился я, наблюдая за горько рыдающим Бенни, — ты больной!
— Нет, — опроверг он мой диагноз, — просто делаю свою работу. Дом построен на ворованные деньги. Значит, подлежит уничтожению.
— Глупо, — покачал я головой. — Почему бы его не конфисковать?
— Если будут доказательства, которых хватит, чтобы сделать это, Бенни сам его сожжет. Атак — хоть помучается!
С логикой не поспоришь, особенно когда ее нет и в помине.
В трущобах нас ждал сюрприз: сразу три изуродованных с особой изощренностью тела. Зато появился и свидетель — полубезумный бродяга, без устали твердивший о голых уродах. Сколько патрульные ни трясли его, бродяга упрямо стоял на своей версии.
— Что думаешь? — спросил меня Перри.
— Не знаю, — чистосердечно ответил я. — Может, его просто заводит само словосочетание?
— Пошли, — приказал он, не комментируя мою версию.
— Куда?
— В ад, — жизнерадостно заявил Перри.
— А серьезно? — не оценил я юмора.
— Серьезно, — кивнул он. — В гости к Максуэллу Тейлору.
— Кто это? Что-то знакомое.
— Пойдем, там все увидишь.
«Там все увидишь», «там все поймешь» — мне это уже надоело, но Перри упорно не замечал моего недовольства.
Мы пошли в самое сердце трущоб. Так далеко забираться мне еще не доводилось, о чем я никоим образом не сожалел. Здесь было куда грязней, бедней и вонючей, чем в наших кварталах. Улицы поразили почти полным безлюдием. Редкие прохожие тенями бесшумно исчезали в подворотнях, едва завидев нас.
— Руку с меча не снимай. Если кто подойдет близко, сразу бей, кто бы это ни был. Иначе разорвут! — предупредил старшина.
— Перри, а тут вообще патрули есть?
— Конечно, — кивнул он, — без них нас бы уже не было.
Я искренне посочувствовал смертникам, которые здесь работали, — сам бы никогда не решился на это.
По кривым переулкам мы вышли к откровенно не вписывавшемуся в трущобы Лоренгарда месту: свежевыкрашенный двухэтажный домик спокойно стоял посреди изумрудно-зеленного (осенью) круглого газона. Кругом ни соринки. И никакого забора!
— Твой Максуэлл Тейлор, — поинтересовался я, — самый крутой мафиози Лоренгарда?
— Нет, он маг, — спокойно пояснил Перри.
— Маг?! — изумился я.
До сих пор из великого числа магов лично мне довелось увидеть только Лейруса, который оказался посредственностью. Те же алхимики, безусловно имевшие некоторое представление о магии, магами как таковыми считаться не могли.
— Помнишь, Уэлч показывал вывернутого наизнанку грабителя? — напомнил Перри нелицеприятное зрелище. — Бедняга попытался ограбить этот дом.
Как-то расхотелось туда идти, несмотря на любопытство, о чем я и уведомил Перри.
— Подождешь здесь? — хитро улыбнулся он.
— Зачем ты меня сюда вообще притащил? — вздохнул я, поняв безвыходность своего положения.
Перри подошел к газону и, не наступая на него, прокричал:
— Максуэлл Тейлор, мы просто хотим поговорить!
Секунду спустя дверь дома приоткрылась, от нее к нам пробежала узкая дорожка.
— На траву не наступай, в доме ничего не трогай и постарайся не хамить, — сделал последние наставления Перри и пошел вперед.
Едва мы ступили через порог, дверь резко захлопнулась и засиял яркий свет. Мой рот сам собой открылся. Удивило даже не обилие золота, статуй, картин и всяких драгоценностей, а то, что дом изнутри был гораздо больше, чем казался снаружи.
— Нам туда, — Перри указал на широкую лестницу.
Поднявшись, попали в длинный коридор, освещенный мерцающим белым газом. Чем дальше шли, тем сильнее становилось мерцание. Перед глазами вспыхивали и угасали неясные образы. Жуткий смех, детский плач, стоны совокуплений… Холодная радость и боль — много боли…
Шептали вокруг чьи-то голоса. Они взывали, настойчиво требовали чего-то, но слова их были непонятны… Такое действительно мог создать только повелитель самых темных глубин ада!
Шепот потихоньку сводил с ума. Я прибавил шагу и догнал Перри.
— Не обращай внимания, — глянув на меня, посоветовал он, хотя и сам был бледнее смерти.
Когда коридор закончился, мне явно грозил нервный срыв. Я с трудом представлял себе наш обратный путь.
Перри толкнул дверь. Я пулей пролетел мимо, закрыл ее поплотнее, облегченно вздохнул и осмотрелся.
В абсолютно пустой комнате спиной к нам сидел за клавесином стройный мужчина и мурлыкал себе под нос незнакомый мотив. Звука инструмента слышно не было, хотя я видел, что человек нажимает на клавиши.
— Максуэлл, может, ты отвлечешься от своего адского инструмента? — довольно грубо обратился к нему Перри.
— Господа, вы уже здесь? — обернулся к нам изящного вида молодой человек немногим старше меня. — Как вам моя игра?
— Отвратительно! — с ненавистью покосился на клавесин Перри.
«А мне говорил — не хамить!» — пронеслось в моей голове.
— Он всем это говорит, — заметил Максуэлл.
— Что? — встрепенулся я.
— Максуэлл, ты нарушаешь закон! — нахмурился Перри.
— Нет, — спокойно улыбнулся он. — Просто слышал, как ты говорил это на улице. А по глазам твоего друга увидел его реакцию. Мысли читать не так уж интересно, — сообщил он мне. — К тому же об этом сразу становится известно магам наместника, которые подобного не прощают… Вы тоже считаете, что моя музыка плоха?
— Простите, что-то не припоминаю… — Я не понял, о какой музыке он ведет речь.
— Как? — изумился он. — Вы прошли по коридору и ничего не слышали?
— Так этот… это была ваша музыка? — не поверил я,
— Да, — кивнул он. — Я назвал свою композицию «Обед в безумном дворце». Как на ваш вкус?
— Весьма подходяще, — согласился я.
— И все-таки что вы скажете о музыке? — потребовал он внести ясность.
— Видите ли, — осторожно промямлил я, — пиццикато на нижних басах, по-моему, немного запаздывает. Атак ничего… Вполне прилично.
Честно говоря, и сам не до конца понял, что за хрень сказал, но маг, похоже, вполне удовлетворился моим суждением.
— Присаживайтесь, господа, — радушно указал Максуэлл на невесть откуда взявшиеся кресла с высокими спинками. Впрочем, появились не только они: мебель, картины, камин словно из-под земли выросли! Клавесин исчез, и мы очутились в уютном кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— И все? — не поверил я.
Ответом мне послужило красноречивое молчание.
Немного потрепавшись о борделях, я попрощался и вернулся на улицы продолжать дежурство.
До харчевни добрался без приключений. Никто больше не пытался на меня напасть, никаких драк или разбоев замечено не было, а на «прыгунов» я не обращал внимания, свято блюдя право каждого свободного гражданина на суицид.
Внутри сидели лишь завсегдатаи заведения, которые привычно на меня покосились и вернулись к своим делам. Взяв неизменное мясо с овощами и пиво, я неспешно обедал, дожидаясь Перри. Старшина пришел мокрый, окровавленный и злой.
— Лучше ничего не говори! — предупредил он.
Но разве можно было упустить случай и не поиздеваться немного над ним?
— Перри, — притворно ужаснулся я, — что с тобой?! Неужели очередной «прыгун» хотел утащить тебя за собой?
— Заткнись! — бросил он, мрачно уткнувшись в тарелку.
— Нет, наверное, ты хотел перевести старушку через дорогу, а она подумала, что ты ее домогаешься!
— Заткнись! — повторил он.
— А может…
— Фенрир, — рявкнул он, — просто заткнись!
— Тогда скажи, что приключилось, — миролюбиво предложил я.
Перри хмуро поковырялся в тарелке пару минут, затем сообщил:
— На меня напали.
— Ты удивлен? — не оценил я трагизм ситуации.
— Ты не понял, — пробухтел он, — это довольно странно…
— Да чего тут странного-то?! Каждый день нападают — ничего, а сегодня, значит, странно?
Он еще поковырялся в овощах, отхлебнул пива и спросил:
— Ты когда-нибудь видел, чтобы человек, которому отрубили руку и сломали ногу, бросался в драку?
— Нет, — не стал я врать. — А вот такого же бойца с перерубленным запястьем и волочащимися по земле кишками — сколько угодно.
Перри с недоумением уставился на меня, и я пояснил:
— Как ни странно, на меня сегодня тоже напали. Однако я истерик не устраиваю. Потому что настоя…
— По делу! — не выдержал Перри (чего я и добивался).
Неспешно прихлебывая пиво, я подробно рассказал Перри о случившемся в подворотне, не упустив ни малейшей детали. Он задумался. Я заказал себе еще кружку, терпеливо ожидая вердикта.
— Мне это не нравится, — изрек он наконец.
— Мне тоже. Опять плечо будет болеть, — согласился я.
Перри критически на меня посмотрел.
— Неужели тебя так сильно волнует собственная шкура?
Я даже поперхнулся пивом от столь наивного вопроса!
— А ты как думал?! — прокашлявшись, возмутился я.
— Какой-то новый наркотик?.. Даже не знаю, что и думать, — вернулся Перри к теме. — Что говорит твой знакомый?
— Какой знакомый? — не понял я.
— Алхимик. Эрик, кажется?
— Перри, ты и это знаешь?! — с восхищением уставился я на него.
Свое знакомство, ясное дело, я не афишировал, и по моим расчетам никто не мог знать о нем.
— Знаю — что? — довольно оскалился он. — Что ты его покрываешь? Или что ты обшарил всех алхимиков в поисках какого-то зелья?
— Не стану спрашивать, откуда ты все узнал, Перри, — гордо вскинул я подбородок. — Алхимик не в курсе.
— Тогда пошли, — поднялся с места Перри.
— Куда?
Ответа я, разумеется, не услышал.
Выйдя из харчевни, мы двинулись к центру города. По счастью, не пешком — до центра было приличное расстояние! — а сели на что-то вроде кеба и помчались вперед.
Обстановка менялась быстро. Нищету и развалины вытеснили лоск и блеск. Калеки и убогие с улиц исчезли, их место заняла частная охрана, наблюдавшая за нами презрительно и подозрительно одновременно.
— Перри, открой мне тайну! — взмолился я. — Ты купил здесь квартиру, да?! Или нас перевели сюда работать?
Перри довольно скалился, но упорно хранил молчание.
Мы остановились перед шикарным кабаком с массивной дверью и могучими охранниками на входе.
— Ты купил этот кабак? — все еще надеялся я на чудо, догадываясь, конечно, что с нашим жалованьем мы сюда не покушать приперлись.
— Там узнаешь, — отмахнулся он.
Я вздохнул, придушил свои розовые мечты и пошел за ним.
Охранники нагло преградили нам дорогу и осведомились о цели нашего прибытия. Я едва успел уступить им дорогу, когда они полетели мимо меня.
— Перри, — покачал я головой, пытаясь пристыдить друга и наставника, — теперь понимаю, откуда про тебя такая слава!
Мы прошли внутрь. Слов нет — это было шикарное заведение! Посетителей сидело немного. Перри осмотрелся, и мы направились к скрытому в тени пальмы дальнему столику, за которым сидела Она…
Юная амазонка! Прекрасная, дикая и необузданная!.. Пышные темные волосы тяжелыми волнами спадали на хрупкие плечи, покрытые сверкавшей кольчугой. Большие, сиявшие праведным гневом фиалковые глаза придавали ее лицу сходство с Афиной Палладой.
Я представил красотку в коже и с плетью и понял: это судьба!..
— Здравствуй, Велия, — ухмыльнулся Перри. — Прекрасно выглядишь.
— Ты пришел сюда, чтобы сказать мне это? — равнодушно поинтересовалась она.
— А ты и не догадываешься, зачем мы здесь?
— Даже думать не хочу об этом, — поморщилась она, переводя взгляд на меня. — Твой новый напарник?.. Редкостный урод!
— Тоже рад познакомиться, — вежливо улыбнулся я, думая, что, возможно, она не так красива и изящна, как мне поначалу показалось.
— Разговаривать будем в этом гадюшнике? — спросил Перри, присаживаясь.
— Тебя здесь что-то не устраивает? — вскинула брови Велия.
— Все, кроме тебя, — оскалился он и заорал: — Вина, мать вашу!
Посетители уставились на Перри, потом значительная их часть поспешно покинула заведение. Мне стало стыдно за приятеля.
Поспешно подскочил мажордом с кувшином лучшего, по его уверениям, вина. Перри презрительно понюхал содержимое и выплеснул все на пол.
— Ты что, — заорал он на несчастного мажордома, схватив его за ворот, — отравить меня решил этими помоями?!
Громко стукнула входная дверь — это очухавшиеся охранники привели с собой подмогу… Когда три минуты спустя мы покидали заведение с видом победителей, пожар только разгорался.
— Перри, не слишком ли круто? — поинтересовался я, наблюдая, как из огня выскакивают оставшиеся в живых.
— Здесь изготовляли каставу, — спокойно объяснил он. — Лаборатория подлежит уничтожению. Все законно. Так, Велия?
— Кроме одного: это не твой район! — зло огрызнулась она. — Откуда ты узнал про каставу?
— С радостью расскажу, как только ты просветишь нас насчет нового наркотика, от которого люди не чувствуют боли и…
— Знаю, о чем ты, — перебила Велия. — Никакого нового наркотика нет! Теперь твоя очередь.
— Велия. — оскорбился Перри, — держишь меня за полного идиота?
— Я говорю правду, пустоголовый мешок с крысиным дерьмом! — взъярилась она. — Мои люди уже неделю обшаривают город — безрезультатно! Никто о нем даже не слышал! В общем, это не наркотик, — успокоившись, закончила она.
— Если это не наркотик, — не отставал Перри, — тогда что?
— Не знаю, — устало вздохнула она, и я ей поверил.
— Ну, до встречи, Велия, — вежливо поклонился Перри.
Я тоже скромно попрощался. Мы было пошли прочь от горящего здания, которое никто не собирался тушить, как нас остановил резкий окрик Велии:
— Перри, ты ничего не забыл, лживый кусок дерьма?!
По-моему, когда девушка так ругается, это просто неприлично!
— Ах да! Чуть не забыл! — бессовестно соврал Перри. — Мне сказали, что видели тебя здесь уже четыре раза. Я и сообразил, что пахнет каставу.
— И все? — не поверила она. — А если бы я сюда просто обедать ходила?
— С нашим-то жалованьем?! — рассмеялся Перри.
Потом они учтиво обменялись взаимными заверениями в личной неприязни и трогательно чмокнули друг друга в щеки. Лично мне со стороны показалось, что оба совсем не прочь отгрызть у другого что-нибудь на память.
Мы сели в кеб и поехали в свои трущобы. Мое настроение падало пропорционально увеличению грязи и нищеты на улицах.
— Прости, Перри, — решил я утолить свое любопытство, — а Велия кто такая?
— Понравилась? — оскалился старшина.
— Да нет! — поспешно заверил я, чувствуя, что мои уши предательски запылали. — Просто интересно.
— Она… — Перри странно замялся. — Короче, вроде как сестра мне…
И замолчал, сволочь!
— Вроде как — или сестра? — потребовал я уточнения.
— Почти сестра.
— Дас ист как? Сводная?
— Скорее приемная, — смутился он. — Понимаешь, мой отец нашел ее в лесу, когда ей было пять лет. Ее изгнали. Из племени.
Ну почему нельзя говорить прямо, без обиняков?!
— Изгнали? — Я решил не отставать от старшины, пока не узнаю всей правды.
— Она полукровка. Племени это не понравилось.
— Что значит — полукровка?
— Вот это касается только ее, но никак не тебя. Так что хватит вопросов!
Голос его показался мне убедительным. Из чувства самосохранения я предпочел заткнуться.
Неожиданно Перри велел кучеру остановиться и предложил «немного подышать воздухом». Почему-то его идея мне не очень пришлась по вкусу.
— Перри, что ты задумал? — прямо спросил я.
— Сейчас поймешь. Видишь того толстяка? — Он указал на гордо вышагивавшего в окружении четверых головорезов упитанного человека в тяжелой меховой шубе.
— Ну?
— Давай поздороваемся! — Перри быстро зашагал к нему.
— На хрена?! — спросил я его спину и поспешил следом.
Перри быстро догнал процессию, обогнул головорезов и преградил толстяку дорогу. Я встал рядом.
— Здравствуй, Бенни, — ласково оскалился старшина. — Давно не виделись.
Я присмотрелся к незнакомцу: четыре волосины трогательно зачесаны на большую лысину; маленькие глазки под покатым лбом; нос а-ля Тарас Бульба; крохотная щель рта…
— У вас ко мне есть какие-то претензии? — напыщенно вопросил Бенни.
— Ты еще жив, Бенни, это и есть моя претензия, — ответил Перри, вызвав ворчание бодигардов.
Мне стало не по себе. Я осторожно нащупал под плащом меч, решив, что если меня убьют, то мое зловредное привидение будет преследовать Перри до конца его дней.
— Вы хотите меня оскорбить, старшина? — презрительно буркнул Бенни.
— Ты догадлив, — кивнул Перри. — Что поделываешь в этом районе?
— Живу. Вот здесь… — Бенни с достоинством указал на шикарный особняк.
Перри покосился на здание. Я мельком увидел его глаза и понял, что добром тут не кончится.
— Надеюсь, ты его хорошо защитил, Бенни? В том числе и от пожара?
— Вы не осмелитесь, старшина! — струхнул тот. — Я — честный и уважаемый член общества!
— Ага, — согласился Перри, пиная Бенни в круглый живот.
Я схватился за меч.
Перри быстро полоснул клинком одного из горилл, я рубанул второго по потянувшейся за мечом руке — и все. Двое уцелевших бросили Бенни на произвол судьбы. Мой раненый отполз в сторону, скуля и держась за окровавленную конечность. Бенни получил еще один пинок и безропотно рухнул на землю, после чего Перри неспешно поджег особняк.
— Перри, — обратился я, наблюдая за горько рыдающим Бенни, — ты больной!
— Нет, — опроверг он мой диагноз, — просто делаю свою работу. Дом построен на ворованные деньги. Значит, подлежит уничтожению.
— Глупо, — покачал я головой. — Почему бы его не конфисковать?
— Если будут доказательства, которых хватит, чтобы сделать это, Бенни сам его сожжет. Атак — хоть помучается!
С логикой не поспоришь, особенно когда ее нет и в помине.
В трущобах нас ждал сюрприз: сразу три изуродованных с особой изощренностью тела. Зато появился и свидетель — полубезумный бродяга, без устали твердивший о голых уродах. Сколько патрульные ни трясли его, бродяга упрямо стоял на своей версии.
— Что думаешь? — спросил меня Перри.
— Не знаю, — чистосердечно ответил я. — Может, его просто заводит само словосочетание?
— Пошли, — приказал он, не комментируя мою версию.
— Куда?
— В ад, — жизнерадостно заявил Перри.
— А серьезно? — не оценил я юмора.
— Серьезно, — кивнул он. — В гости к Максуэллу Тейлору.
— Кто это? Что-то знакомое.
— Пойдем, там все увидишь.
«Там все увидишь», «там все поймешь» — мне это уже надоело, но Перри упорно не замечал моего недовольства.
Мы пошли в самое сердце трущоб. Так далеко забираться мне еще не доводилось, о чем я никоим образом не сожалел. Здесь было куда грязней, бедней и вонючей, чем в наших кварталах. Улицы поразили почти полным безлюдием. Редкие прохожие тенями бесшумно исчезали в подворотнях, едва завидев нас.
— Руку с меча не снимай. Если кто подойдет близко, сразу бей, кто бы это ни был. Иначе разорвут! — предупредил старшина.
— Перри, а тут вообще патрули есть?
— Конечно, — кивнул он, — без них нас бы уже не было.
Я искренне посочувствовал смертникам, которые здесь работали, — сам бы никогда не решился на это.
По кривым переулкам мы вышли к откровенно не вписывавшемуся в трущобы Лоренгарда месту: свежевыкрашенный двухэтажный домик спокойно стоял посреди изумрудно-зеленного (осенью) круглого газона. Кругом ни соринки. И никакого забора!
— Твой Максуэлл Тейлор, — поинтересовался я, — самый крутой мафиози Лоренгарда?
— Нет, он маг, — спокойно пояснил Перри.
— Маг?! — изумился я.
До сих пор из великого числа магов лично мне довелось увидеть только Лейруса, который оказался посредственностью. Те же алхимики, безусловно имевшие некоторое представление о магии, магами как таковыми считаться не могли.
— Помнишь, Уэлч показывал вывернутого наизнанку грабителя? — напомнил Перри нелицеприятное зрелище. — Бедняга попытался ограбить этот дом.
Как-то расхотелось туда идти, несмотря на любопытство, о чем я и уведомил Перри.
— Подождешь здесь? — хитро улыбнулся он.
— Зачем ты меня сюда вообще притащил? — вздохнул я, поняв безвыходность своего положения.
Перри подошел к газону и, не наступая на него, прокричал:
— Максуэлл Тейлор, мы просто хотим поговорить!
Секунду спустя дверь дома приоткрылась, от нее к нам пробежала узкая дорожка.
— На траву не наступай, в доме ничего не трогай и постарайся не хамить, — сделал последние наставления Перри и пошел вперед.
Едва мы ступили через порог, дверь резко захлопнулась и засиял яркий свет. Мой рот сам собой открылся. Удивило даже не обилие золота, статуй, картин и всяких драгоценностей, а то, что дом изнутри был гораздо больше, чем казался снаружи.
— Нам туда, — Перри указал на широкую лестницу.
Поднявшись, попали в длинный коридор, освещенный мерцающим белым газом. Чем дальше шли, тем сильнее становилось мерцание. Перед глазами вспыхивали и угасали неясные образы. Жуткий смех, детский плач, стоны совокуплений… Холодная радость и боль — много боли…
Шептали вокруг чьи-то голоса. Они взывали, настойчиво требовали чего-то, но слова их были непонятны… Такое действительно мог создать только повелитель самых темных глубин ада!
Шепот потихоньку сводил с ума. Я прибавил шагу и догнал Перри.
— Не обращай внимания, — глянув на меня, посоветовал он, хотя и сам был бледнее смерти.
Когда коридор закончился, мне явно грозил нервный срыв. Я с трудом представлял себе наш обратный путь.
Перри толкнул дверь. Я пулей пролетел мимо, закрыл ее поплотнее, облегченно вздохнул и осмотрелся.
В абсолютно пустой комнате спиной к нам сидел за клавесином стройный мужчина и мурлыкал себе под нос незнакомый мотив. Звука инструмента слышно не было, хотя я видел, что человек нажимает на клавиши.
— Максуэлл, может, ты отвлечешься от своего адского инструмента? — довольно грубо обратился к нему Перри.
— Господа, вы уже здесь? — обернулся к нам изящного вида молодой человек немногим старше меня. — Как вам моя игра?
— Отвратительно! — с ненавистью покосился на клавесин Перри.
«А мне говорил — не хамить!» — пронеслось в моей голове.
— Он всем это говорит, — заметил Максуэлл.
— Что? — встрепенулся я.
— Максуэлл, ты нарушаешь закон! — нахмурился Перри.
— Нет, — спокойно улыбнулся он. — Просто слышал, как ты говорил это на улице. А по глазам твоего друга увидел его реакцию. Мысли читать не так уж интересно, — сообщил он мне. — К тому же об этом сразу становится известно магам наместника, которые подобного не прощают… Вы тоже считаете, что моя музыка плоха?
— Простите, что-то не припоминаю… — Я не понял, о какой музыке он ведет речь.
— Как? — изумился он. — Вы прошли по коридору и ничего не слышали?
— Так этот… это была ваша музыка? — не поверил я,
— Да, — кивнул он. — Я назвал свою композицию «Обед в безумном дворце». Как на ваш вкус?
— Весьма подходяще, — согласился я.
— И все-таки что вы скажете о музыке? — потребовал он внести ясность.
— Видите ли, — осторожно промямлил я, — пиццикато на нижних басах, по-моему, немного запаздывает. Атак ничего… Вполне прилично.
Честно говоря, и сам не до конца понял, что за хрень сказал, но маг, похоже, вполне удовлетворился моим суждением.
— Присаживайтесь, господа, — радушно указал Максуэлл на невесть откуда взявшиеся кресла с высокими спинками. Впрочем, появились не только они: мебель, картины, камин словно из-под земли выросли! Клавесин исчез, и мы очутились в уютном кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36