А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

К счастью, все обошлось благополучно, помощь их не потребовалась. Он побывал в Германии, своими глазами видел, что такое фашизм… Парень честный, порядочным, я ручаюсь. И есть у него еще одно достоинство — он истинный патриот Франции.
— Последнее несомненно существенно. Да и вообще твое предложение заманчиво, — как бы сам с собой вслух рассуждал «отец». — Но прежде чем привлечь его к делу, хорошенько проверь его — давай небольшие поручения, приучай работать. Раз он патриот и любит свою родину, объясни ему, что борьба с фашизмом — первостепенная задача всех честных людей!..
— Не беспокойтесь, все будет сделано по высокому классу! — пошутил Василий.
— А теперь разговор с тобой, красавица, — обратился «отец» к Лизе, как будто вопрос о ее поездке решен окончательно. — Может случиться, что мы с тобой не встретимся больше ни в Чехословакии, ни дома. Поэтому выслушай меня внимательно. После отпуска вернешься сюда с Василием и, как подданная Чехословацкой республики, совершенствующаяся по своей специальности в Сорбонне, поедешь в ту страну, о которой я говорил, через Италию. Обязательно через Италию! Поживешь в ней недельки две-три, поездишь по разным городам, познакомишься с шедеврами искусства… В той стране, куда ты поедешь, ученые недавно произвели большие раскопки и обнаружили остатки римского не то городища, не то военного укрепления. Найдено великое множество интересных для истории искусства предметов. Все это — по твоей специальности!.. Раскопки производились в каких-нибудь тридцати — тридцати пяти километрах от столицы той страны. Таким образом, ознакомление, а может быть, и участие в раскопках не помешает тебе жить в столице. Друзья снабдят тебя рекомендательными письмами на имя профессора Николаи, руководителя раскопок… Думаю, задача ясна. А как нужно вести себя в той стране, расскажет тебе Василий, — он мастак в этих делах. Если нужны деньги, наскребем…
— Деньги не понадобятся, — сказал Василий, — «Жубер и компания» солидная фирма, и один из ее совладельцев возьмет на себя все расходы, связанные с такой благородной целью, как раскопки древнеримских городищ и изучение истории искусства.
— Замечательно! Вот что значит иметь дело с финансистами, — рассмеялся «отец». — Одной заботой у меня будет меньше… Ну, как, Лиза, есть у тебя вопросы ко мне?
— Есть. Хочу знать: с кем я должна связаться там, на месте, и кто будет мне помогать?
— Никто.
— Никто? Неужели мне придется начинать на голом месте?
— Совершенно верно, именно на голом месте. Поживешь, осмотришься, сама подберешь себе помощников. Как в каждой стране, так и там много антифашистов и людей, сочувствующих нам. Вот таких и поищешь. Здесь вы тоже начинали на голом месте…
— Но здесь был Василий!
— А там — товарищ Лиза! Мы ведь не разведчики в обычном смысле этого слова, — мы антифашисты. И не только защищаем интересы своей родины, но и помогаем тем народам, которым грозит фашизм. Поэтому нам легче работать, у нас везде найдутся помощники! — «Отец» зевнул, потянулся. — Ну что ж, дети мои, пора и спать! Кажется, старость подходит, — быстро устаю, рано тянет ко сну…
— Прежде чем пожелать вам спокойной ночи, хотелось бы узнать, долго ли вы пробудете у нас? — спросил Василий.
— Завтра побуду — и в дорогу… Почему ты спросил?
— Когда приедет во Францию фрау Шульц и скоро ли явится новый курьер?
— Фрау Шульц будет буквально на днях. О курьере пока ничего определенного сказать не могу. Думаю, что скоро…
— Лизе придется дождаться фрау Шульц, свести ее с Браун — только после этого она сможет поехать в Чехословакию, — сказал Василий, — а я начну подготавливать компаньона к мысли, что поеду домой… К вам просьба: я дам Лизе письма на имя Жубера, Маринье и де ла Граммона. Лиза их возьмет с собой туда, а вы дайте команду, чтобы их отправили по адресам через чехословацкую почту.
— Молодец, хорошо придумал!.. Постой, а как насчет бумаги, конвертов?
— Ничего страшного, если письма будут написаны на французской бумаге и вложены во французские конверты. Уезжая отсюда, каждый захочет взять с собой красивую бумагу и конверты, а во Франции они действительно хороши!..

В левых газетах стали время от времени появляться антифашистские карикатуры, подписанные «К.Г.». Сначала они вызывали только смех. Но от рисунка к рисунку они становились злее, целеустремленней. Василий догадывался, что характер карикатур менялся не без влияния Борро, — тот, после поездки в Германию, подкидывал своему другу, Клоду Гомье, идеи, подсказывал темы, а может быть, и сам принимал участие в его работе.
Однажды в газетном киоске на первой странице «Юманите» Василий увидел большую карикатуру на Гитлера и купил газету, хотя раньше он никогда не позволял себе этого. Впрочем, Василий попросил у продавца все утренние парижские газеты, — не должно возникнуть даже тени подозрения, что мсье Кочек, коммерсант, читает коммунистическую прессу.
У себя в кабинете Василий долго рассматривал карикатуру. В это время к нему зашел Борро.
— Вы видели это, Анри? — спросил Василий.
— Да, видел.
— Нравится?
— Как вам сказать?.. Ничего.
— Автор — Гомье?
— Мсье Кочек, я давно решил не скрывать этого от вас, да как-то не удавалось поговорить с вами… Все карикатуры, появившиеся за последнее время на страницах левой печати, принадлежат Клоду. И если… — Борро запнулся, — если это может причинить вам неприятности и принести вред коммерческим делам, Клод тотчас уйдет из фирмы. Но рисовать карикатуры он не перестанет!
— Что ж, откровенность за откровенность… Я давно знаю, что Клод Гомье рисует политические плакаты и карикатуры. Заметил я и то, что за последнее время они стали более зрелыми… Полагаю, что тут не обошлось без вашего влияния.
— Да, патрон, вы не ошиблись! Если это не устраивает вас, то я тоже подам заявление об уходе…
— Не о том речь! — остановил Василий художника. — Я не собираюсь упрекать вас, но и вы должны правильно понять меня. Я иностранец, в любой день префект полиции может потребовать, чтобы я покинул Францию в течение двадцати четырех часов. Мне не хотелось бы лишний раз привлекать к себе внимание полиции…
— Мы уйдем оба! — перебил Василия художник. — Вы сделали для нас так много, что было бы неблагородно с нашей стороны…
— Анри, будет лучше, если вы выслушаете меня не перебивая. В интересах дела и ваших лично не нужно, чтобы вы говорили о своем участии в этой работе. Под карикатурами нет вашей подписи… Что касается Гомье, то он не должен числиться в списке сотрудников нашей фирмы, но продолжать работу может!
— Не понимаю.
— Чего же тут не понимать? Он будет выполнять работу дома и представлять счета на оплату от подставного лица!..
— Мсье Кочек, было время, когда нам было очень худо — мы перебивались кое-как и часто ложились спать с пустым желудком. Однако никто из нас не позволял себе сделок с совестью… Клод не только талантливый художник, но и порядочный человек, — он вряд ли примет ваше предложение! — В голосе Борро слышалась плохо скрытая обида.
— Вы всерьез хотите бороться против фашизма? — хмуря брови, спросил Василий.
— Средства борьбы должны соответствовать нашим идеалам…
— Дорогой Анри, я хотел бы, чтобы вы мне верили и доверяли. Тогда мы с вами поговорим кое о чем более важном… Сейчас могу только еще раз сказать вам: для успешной борьбы с нацизмом нужно уметь изворачиваться, иногда хитрить. Нельзя быть донкихотами, если хочешь реально взглянуть на вещи: нам придется иметь дело с коварным врагом!
— Я вам и верю и доверяю!
— По-видимому, не в той все же мере, в какой хотелось бы… Ничего, это пройдет, и тогда мы поговорим с вами более откровенно. Я уволю Гомье, а вы объясните ему, ради чего это делается, — чтобы он не обижался и продолжал работать по вашим заданиям. При этом заработок его ни в коем случае не должен снижаться!.. Вы только не думайте, что я поступаю так из желания убить одним выстрелом двух зайцев — оградить себя от возможных неприятностей и сохранить для фирмы талантливого художника!
— Я вас понял. — Лицо у Борро было хмурое, губы сжаты.
Он встал и молча вышел.

Дела фирмы шли успешно, но производить более внушительное впечатление на клиентуру никогда не было лишним, поэтому Василий арендовал и второй этаж дома, в котором помещалась контора. На первом этаже находились теперь экспедиция, бухгалтерия, кабинет директора-распорядителя. На втором — кабинеты обоих совладельцев фирмы и главного художника. В коридорах — ковровые дорожки, заглушающие звуки шагов. Между кабинетами Я.Кочека и Ж.Жубера — секретариат, а рядом небольшая гостиная для переговоров, приема и угощения крупных клиентов. По всему фасаду дома шла огромная вывеска: «Рекламная фирма Жубер и компания» — золотом на голубом фоне. По ночам горел световой призыв: «Реклама — могучий двигатель торговли! Пользуйтесь услугами нашей фирмы!» Все это потребовало дополнительных расходов, но они составляли ничтожный процент в оборотах фирмы.
То, что у него был теперь отдельный кабинет, у дверей которого сидела секретарша, охранявшая его покой, особенно устраивало Василия.
Жубер, все еще переживавший измену Мадлен, был безучастен ко всему. Он уже не насвистывал арий из опер, не ходил жизнерадостным донжуаном, но по-прежнему следил за своей внешностью. И все же даже он пришел в восторг, войдя впервые в свой новый кабинет. Он, как ребенок, обрадовался, увидев большой ворсистый ковер на полу, книжные шкафы из красного дерева, изящный буфетик с баром, массивный письменный стол, маленький столик для телефонов, в углу — огромные часы с басовитым звоном, тяжелые занавеси на окнах, — словом, кабинет не хуже, чем у директоров крупных акционерных компаний, банков и страховых обществ.
В начале апреля пришло из Америки еще одно письмо. Нью-йоркская контора кинопроката интересовалась, почему до сих пор не прибыл представитель рекламной фирмы «Жубер и компания» для переговоров. Контора кинопроката брала на себя все расходы, связанные с приездом представителя фирмы в Америку.
«А почему бы не поехать в Америку мне самому? — подумал Василий, прочитав письмо. — Изучить, кстати, постановку рекламного дела, а оттуда махнуть прямо в Швейцарию? Там встретиться с Лизой — и вместе домой…»
Не откладывая дело в долгий ящик, он отправился в американское консульство.
В просторной приемной консульства было много народу. Василий вручил дежурному чиновнику свою визитную карточку и попросил доложить о себе.
— Кому? — спросил тот.
— Если можно, вице-консулу! — сказал Василий первое, что пришло ему в голову.
Вскоре его пригласили. В роскошном кабинете, в окружении множества телефонных аппаратов, сидел за громадным письменным столом широкоплечий, коротко подстриженный человек. На его простоватом лице светились серые проницательные глаза. Поднявшись навстречу пошедшему, вице-консул оказался коренастым человеком невысокого роста. Пригласив Василия сесть и сам усевшись в кресло, он спросил:
— Чем могу быть вам полезен, господин Кочек? — Вице-консул довольно чисто говорил по-французски.
— Не так давно, — сказал Василий, — мы получили приглашение от кинопрокатной конторы приехать в Нью-Йорк для деловых переговоров. В то время по некоторым причинам наша фирма лишена была возможности принять это приглашение. Сейчас кинопрокатная контора повторила свое приглашение. Я решил побеспокоить вас просьбой дать мне визу для поездки в Америку и, если можно, ускорить это, потому что оттуда я собираюсь ехать на родину. — Василий протянул вице-консулу полученное им письмо из Америки.
Вице-консул, прочитав письмо, вернул его Василию.
— Для получения визы вам придется выполнить некоторые формальности: заполнить анкету в трех экземплярах, приложить к ней восемь фотокарточек, представить врачебную справку о том, что не болеете трахомой и, извините, венерическими заболеваниями, — сказал он.
— Что поделаешь, придется выполнить все это! — Василий улыбнулся и хотел было встать и уйти, но вице-консул удержал его:
— Простите, господин Кочек, кто вы по национальности?
— Словак из Чехословакии. Разве это имеет значение для получения визы?
— Нет, конечно! Просто я сам — американец югославского происхождения, вернее, хорват, то есть такой же славянин, как вы.
— Очень приятно! — ответил Василий, стараясь понять, к чему клонит американец.
— Мой отец, правда, давно эмигрировал из Югославии и в Штатах устроился довольно прилично. Я родился и вырос в Штатах, там же получил образование. И вот — стал дипломатом, хотя и небольшим, но все же дипломатом!.. Фамилия у меня хорватская — Ковачич. Джо Ковачич, — повторил он. — Странно, мне иногда снятся югославские горы, хотя я никогда не видел их… Говорят, это зов родины…
— Скорее всего, результат рассказов вашего отца о родине!
— Может быть… А вы? Давно живете во Франции?
— Нет, всего три года.
— Как же вам удалось так скоро получить французское подданство?
— Вы ошибаетесь, я подданный Чехословацкой республики.
— Как же?.. — Ковачич взглянул на визитную карточку Василия. — Тут написано, что вы владелец фирмы.
— Законы Французской республики позволяют иностранцам заниматься предпринимательством.
— Я этого не знал!.. И как у вас идут дела?
— Жаловаться не приходится! У нас работают талантливые художники, отличные мастера. Оформление витрин многих больших магазинов Парижа, да и не только Парижа, изготовляется в наших мастерских. Также многие кинотеатры пользуются нашей тематической рекламой. Мы поддерживаем деловые связи с Италией, Англией, Германией. Особенно успешно работаем для Лейпцигской ярмарки. Надеемся установить такие же связи с американскими кинопрокатными фирмами…
— Интересно! Очень интересно… Рекламное дело всегда интересовало меня…
— Вы могли бы заехать к нам, посмотреть наши мастерские. Я познакомлю вас с образцами наших изделий, — предложил Василий, видя искреннее дружелюбие американца.
— С удовольствием, не знаю только, когда вам удобно?
— В любой день, в любое время, когда вам захочется. На карточке указаны номера телефонов и адрес. Позвоните, и я буду весь к вашим услугам!
Ковачич не заставил себя долго ждать. Дня через три он позвонил по телефону и приехал к Василию. Контора, или, как он называл, офис, ему очень понравилась, а от мастерских он пришел в восторг и уверял Василия, что фирма будет иметь несомненный успех в Штатах.
После осмотра мастерских они пообедали в русском ресторане. Василий пригласил Сарьяна и Борро, угостил всех смирновской водкой «Слезинка», черной икрой, лососиной и русскими блинами. Ковачич пил и ел много, похваливая русскую кухню:
— Я окончательно убедился, что французы и русские понимают толк в еде! У нас в Штатах готовят однообразно и невкусно!
В отличие от немцев, работники американского дипломатического корпуса оказались весьма общительными, запросто завязывали знакомства с местными жителями. Ковачич по-приятельски относился к Василию — приезжал к нему в контору, приглашал его на обед или ужин. В первое время это вызывало у Василия подозрение — уж не старается ли американец узнать, что за человек этот Кочек? Ведь каждый американский дипломат в то же время и разведчик… Однако вскоре он убедился, что вице-консулу просто приятно бывать в обществе словака, почти соотечественника.
Прошло около месяца, и однажды Ковачич позвонил и с огорчением сообщил Василию, что в визе ему отказано.
— Надеюсь, вы верите, что мы здесь ни при чем, — добавил он. — На наш запрос эмиграционные власти ответили отказом. Не огорчайтесь, мистер Кочек, мы сегодня же пошлем более мотивированный запрос. Было бы неплохо, если бы вы тоже написали приглашавшим вас конторам, чтобы они на месте приняли меры. К сожалению, получить американскую визу не так-то легко!..
— Написать напишу. Но, должен вам признаться, дорогой мистер Ковачич, что я не очень-то спешу в Америку. Дадут мне визу — хорошо, не дадут — плакать не стану. Жили до сих пор без Америки, проживем и дальше!
— В ваших словах я чувствую обиду… Еще раз уверяю вас, генеральное консульство ни при чем!
— Поеду я в Америку или нет, это не может помещать нашей взаимной симпатии! — заверил Ковачича Василий.
Часом позже к нему явился представитель ярмарочного комитета в Лейпциге — молодой человек, по виду типичный немец. Посетитель плотно прикрыл за собой дверь и, подойдя близко к письменному столу, назвал пароль. Получив ответ и убедившись, что перед ним сидит именно тот, кто ему нужен, молодой человек сказал, что приехал от «отца».
— Теперь связь с вами буду поддерживать я, под видом представителя Лейпцигского ярмарочного комитета. «Отец» просил передать, что все бумаги готовы и чтобы вы ускорили отъезд в Чехословакию Елизаветы Владимировны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48