— Жаль. Ладно, берегите себя, Рене. Он может попытаться ударить еще раз. — Снова пауза, потом она сказала: — Нет, к сожалению. Я улетаю в Лондон сегодня вечером.
Колльер уже не понял, о чем они говорили потом. Когда она положила трубку, он вопросительно уставился на нее. Модести медленно, глядя в пространство, сказала:
— Их наняли. Аванс пятнадцать тысяч франков и столько же по выполнении заказа. Первый контакт по телефону. Первый взнос передан ночью человеком в машине в маске, сделанной из чулка. Ни описания внешности, ни фамилии. Рене никак не может отыскать хотя бы ниточку.
Но Колльер не слушал. Он спросил:
— Ты сегодня улетаешь?
— Да, у меня в Лондоне дела. Я как раз хотела сказать тебе об этом за завтраком.
— Можно я поеду с тобой?
— Нет, милый. — Модести грустно покачала головой. — Я не знаю, сколько времени уйдет на это.
Колльер обвел пустым взглядом комнату, потом опять посмотрел на Модести.
— Значит, все кончено, да?
— Не совсем, если ты не забыл. — Она сняла трубку с телефона и положила ее рядом. — Так-то оно будет лучше.
— Я не про это!
— Это и не должно было длиться вечность, Стив, — терпеливо проговорила Модести. — Ты это и сам прекрасно знаешь. — Она протянула руку и любовно провела пальцем по его щеке. — Да и твоя металлургия не будет тебя ждать всю жизнь.
Он вздохнул и, посмотрев в сторону, сказал:
— Модести, я не металлург.
— Знаю. Вилли мне сказал. Самое грустное с бериллием состоит в том, что он не поддается ковке. Он слишком хрупок.
Колльер почесал в затылке и удивленно посмотрел на Модести:
— Значит, он меня раскусил? Но почему вдруг он сразу заподозрил подвох?
— У Вилли есть интуиция.
— Это точно. — Вдруг глаза Колльера загорелись. — Я хочу поговорить с ним об этом.
— Он летит в Лондон со мной.
— Вот как! — Колльер нахмурился, потом пожал плечами. — Жаль. Впрочем, он приглашал меня появляться в его пивной, когда я только смогу. — Он приподнял брови и спросил: — Ну так что?
— В каком смысле?
— Тебя не интересует, кто я?
— Я знаю все, что хочу знать, Стив. У меня тоже есть интуиция. Твое дело — это твое дело.
— И скучное притом — по сравнению с твоими делами.
— Отлично, давай придумаем что-нибудь не скучное. Например, не слетать ли нам на луну?
Он растерянно похлопал ладонью по кровати.
— Наш герой предпочел бы остаться здесь.
— Вот и я про то.
— Извини. Так что это за полет на луну?
Она встала на колени на кровати и посмотрела на него с ласковой насмешливостью.
— Ты вращался в слишком изысканных кругах, милый металлург. — Модести открыла объятия и пропела: — Иди сюда, и я тебе все покажу.
Глава 6
Сефф аккуратно провел линию брови на лице куклы, положил кисточку и посмотрел на смуглолицего человека в мятых джинсах и потрепанной синей рубашке.
— Я хотел бы выразить вам свою благодарность, мистер Гарсиа, — сказал он. — Вы прекрасно провели операцию вчера ночью. Большое спасибо.
Как всегда, у Гарсиа изо рта торчала спичка. Он передвинул ее языком из угла в угол и сказал:
— Спасибо, сеньор.
— Вы и ваши друзья вскоре отправитесь на нашу новую базу. — Говоря, Сефф расхаживал между двумя длинными верстаками мастерской. — Десять дней спустя мы последуем за вами. Все улажено.
— Да, сеньор. — Гарсиа был явно заинтригован. Вообще-то у него был несколько отстраненный взгляд, но Сефф понял, что он отлично усвоил все, что было ему сказано.
— Пока все, мистер Гарсиа, — закончил он. — Можете возвращаться к вашим друзьям.
— Спасибо, — ответил Гарсиа и пошел, хлопая на ходу сандалиями.
Регина оторвалась от своей работы — она продевала новые нитки в марионетку-нимфетку с овальным похотливым личиком.
— Какой милый человек, — пропела она. — Почему ты никогда не пригласишь его, Сеффи, на наши спектакли?
— Боюсь, дорогая, ему это не будет интересно, — сказал Сефф, снова берясь за кисточку. — Видишь ли, мистер Гарсиа слишком увлечен своей работой.
Регина грустно кивнула и стала прикреплять нитку к ноге куклы. Вообще-то у марионеток редко нитки прикреплялись одновременно и к колену, и к ступне, но от этой девицы требовалась исключительная подвижность.
Не успел Сефф повесить только что выкрашенную куклу сушиться, как открылась дверь, и в мастерскую вошел Боукер.
— Сработало! — сказал он с явным облегчением.
— Разумеется, сработало, доктор Боукер, — отозвался Сефф, радостно потрескивая суставами пальцев. — Вчерашняя операция — мой подлинный триумф.
— Хотя и не рекордная прибыль.
— Пятьдесят тысяч золотых соверенов — не так уж и мало. Это соответствует ста пятидесяти тысячам фунтов стерлингов.
— Но какая тяжесть, — вздохнул Боукер, вытирая лоб и шею платком. — Это же почти полтонны, учитывая и контейнер.
— Я обеспечил соответствующие условия транспортировки, — сказал Сефф. Поскрипывая суставами, он подошел к верстаку, на котором лежало множество разных инструментов и материалов, не имеющих отношения к марионеткам. — И повторяю, это следует признать серьезным достижением.
— Да, ты все прекрасно придумал, Сеффи, — подала голос Регина. — Ума не приложу, почему доктор Боукер жалуется.
— Я не жалуюсь, Регина, — ответил Боукер, стараясь не дать волю злым чувствам. — Но чем сложнее операция, тем выше вероятность срыва. Мы могли бы заработать те же самые деньги контрабандой наркотиков или драгоценностей.
— Мы не только бизнесмены, но и художники, доктор Боукер, — проговорил Сефф с гримасой, которая исполняла у него обязанности улыбки. — Кроме того, большой вес, который вы так осуждаете, имеет неоспоримое преимущество: он не дает возможности властям понять наш метод. А это само по себе достаточно существенно, вы со мной не согласны?
Боукер потер подбородок и неохотно произнес:
— Все, конечно, так. Но было бы ошибкой использовать этот же прием вторично.
— У меня нет ни малейшего намерения повторять этот прием, — холодно заметил Сефф, взял из рук Регины девочку-нимфетку и, опустив ее так, что ноги куклы коснулись пола, стал проверять, как действуют нитки, заставляя ее непристойно вихляться. — То, что власти будут сбиты с толку, позволит нам гораздо дольше проводить наши операции. Я льщу себя надеждой, что я художник, — можно, конечно, делать эти куклы из фабричных заготовок, но это претит моему вкусу. Но я также реалист. Мы в состоянии действовать по меньшей мере пятнадцать месяцев, прежде чем правительственные структуры разных стран предпримут достаточно эффективные и разумные совместные действия, которые создадут для нас препятствия. Но к тому времени наша операция уже будет успешно завершена.
— И хорошо. К тому времени мы неплохо заработаем. Главное, не утратить чувство меры…
— Опять вы за свое, доктор Боукер! Мы, безусловно, остановимся на этом конкретном направлении, но к тому времени я придумаю нечто столь же прибыльное и творческое — причем совершенно не похожее на нынешнее.
— Для Сеффи главное — работа, — вставила Регина. — Он не может сидеть сложа руки.
— Это будет что-то новое, но опять с Люцифером? — осведомился Боукер, переводя взгляд с вихляющейся куклы на кукловода.
— Сомневаюсь. Таланты Люцифера внесут в новый проект однообразие. Боюсь, что ему придется нас покинуть. — Сефф на мгновение оставил марионетку в покое и, взглянув на Боукера, добавил: — Но прошу не беспокоиться за вашу судьбу, доктор Боукер. Я обязательно найду в новом проекте место для ваших бесценных навыков и талантов. И для талантов мистера Уиша, кстати сказать, тоже.
— А если я скажу, что уже устал? — спросил Боукер и тотчас же пожалел, что не сдержался.
Сефф медленно покачал головой, и от скрипа его шеи Боукеру вдруг сделалось не по себе.
— Я просто не могу допустить вашего отхода от дел, доктор Боукер, — сказал он с мрачной торжественностью. — Это было бы ошибочно.
Когда стемнело, Регина расположилась рядом с Сеффом на диване в гостиной. Она просматривала колонки объявлений в стопке иностранных газет.
Боукер беспокойно расхаживал по комнате. Он уже сильно раскаивался, что впутался во все это, но на попятный идти было поздно. Слишком поздно.
Еще пятнадцать месяцев, сказал Сефф. Может, и так. Но только при условии, что Люцифера удастся держать в хорошей форме. Боукер вспомнил письмо, которое отослал Стивену Колльеру несколько дней назад. Ему требовалась помощь. Он отчаянно надеялся, что письмо составлено настолько удачно, что произведет желанный эффект.
— А, вот и то, что нам надо! — обрадованно воскликнула вдруг Регина. — В лондонской «Тайме». Один из наших клиентов изъявил желание получить необходимые инструкции.
— Его номер, дорогая? — спросил Сефф.
Регина, прищурясь, стала вглядываться в мелкий шрифт.
— Пять тысяч семьдесят один.
Сефф взял журнал, стал перелистывать страницы.
— Мистер Джафар из Калькутты, — наконец сообщил он. — Достаточно состоятельный банкир. Мы оценили его жизнь в двести тысяч долларов. Может, попросим героин? В тех краях, насколько мне известно, его достать нетрудно.
— Как скажешь, Сеффи.
— Отлично. В таком случае, договорись с мистером Уишем насчет предварительных инструкций. У нас имеется контейнер «марк-III» на складе в Калькутте. Вы были правы, доктор Боукер, называя мистера Джафара потенциальным плательщиком.
— Да, согласно досье, он ипохондрик…
— А, неплохая для нас слабость. — Сефф посмотрел что-то в записной книжке. — Можно предварительно назначить дату платежа. Скажем, через пять недель. Если бы речь шла о драгоценных камнях, сделку можно было бы завершить быстрее, но надо дать мистеру Джафару запас времени для приобретения героина. Разумеется, мы уже будем действовать с нашей новой базы.
Регина как ни в чем не бывало черкала в своем блокноте. Открылась дверь. Вошел Джек Уиш. Он был потный и хмурый. Он потратил три часа на дорогу туда и обратно в Нилюль на материк, чтобы сделать три телефонных звонка. Сефф категорически воспрещал звонить с этого острова.
— Парижская операция провалилась, — мрачно сообщил Уиш. — Потому-то в газетах ничего и не было.
— Парижская? — переспросил Сефф, вставая.
— О Рене Вобуа, — пояснил Уиш. Он налил себе спиртного и залпом осушил стакан. — Согласно выбору Люцифера, Вобуа должен был умереть еще месяц назад. Но он, черт возьми живехонек, — Джек Уиш недовольно покачал головой. — Вобуа — ценный кадр. Если бы его не стало, это сильно повысило бы наши акции. Мы предъявляем французскому правительству ультиматум, они не платят — и это вполне понятно, но после этого Вобуа отправляется к праотцам. Да, это бы сильно помогло нам с остальными.
— Я разделяю ваше огорчение, мистер Уиш, — произнес Сефф высоким монотонным голосом. — Но в ваши функции как раз входит исправление просчетов Люцифера. Не хотите ли вы сказать, что те, кому было поручено устранить Вобуа, не справились со своими обязанностями?
— Их поймали, — мрачно доложил Уиш. — Уж не знаю все подробности, но им каким-то образом удалось связаться с моим человеком в Париже.
— Ну?
— Они сделали две попытки за один вечер. И оба раза им помешали мужчина и женщина. Второй раз все кончилось рукопашной. Было послано шестеро. Двое из них убиты. Остальные, так сказать, убиты наполовину.
— Мужчина и женщина? Или вы шутите, мистер Уиш, или же вы не в состоянии правильно подобрать кадры для выполнения ответственного задания.
Боукер предположил, что Уиш сейчас перейдет в глухую оборону и начнет жалко оправдываться. Но вместо этого американец упрямо буркнул:
— Лучше меня, Сефф, мало кто умеет подбирать ребят. И эта парижская группа здорово знала свое дело. Но это не обычные мужчина и женщина… Мой человек сказал, что их зовут Вилли Гарвин и Модести Блейз.
— Вы придаете особый смысл этим именам, — заметил Сефф, слегка нахмурясь.
— Еще бы! — Уиш налил себе вторую порцию. — Вы только не обижайтесь, Сефф, но в этих делах вы еще новичок. Вы, конечно, человек смекалистый как не знаю кто, но вы не в курсе того, кто чего стоит. Давайте-ка я вам маленько расскажу про эту Модести Блейз, а потом уж судите, оплошал я или нет.
Его рассказ длился минут пять, и все это время Сефф молча расхаживал по комнате.
— Благодарю вас, мистер Уиш, — сказал Сефф, когда тот закончил. — Коль скоро вы не склонны преувеличивать, то замечу, что все услышанное мною окрашивает это печальное недоразумение в несколько иной цвет.
— То-то же! И я еще не рассказал вам половины всего о ней и этом самом Гарвине.
Сефф улыбнулся, обнажив искусственные зубы.
— Как вы справедливо заметили, мистер Уиш, я новичок в мире преступной деятельности, ибо лишь совсем недавно обнаружил в себе соответствующие наклонности. Может, именно в этом и заключается секрет моего успеха. Я избегаю проторенных путей.
— Сеффи неповторим, — прокудахтала Регина. — Он просто чудо. Помнишь наше первое дело, Сеффи?! Когда наш мюзик-холл прогорел и мы вообще думали, что помрем с голоду без ангажемента…
— Полагаю, сейчас не время предаваться воспоминаниям, дорогая, — перебил Сефф, качнув головой. — Может, я и неповторим, как ты изволила выразиться, но я согласен с точкой зрения мистера Уиша — я действительно не обладаю широкими познаниями в мире преступности. Поэтому я хочу услышать его мнение насчет того, какие шаги нам необходимо предпринять относительно этого самого Вобуа, — и он вопросительно посмотрел на Уиша.
— Оставить его в покое, — буркнул тот. — Если за него вступились Блейз и Гарвин, то лучше убраться подобру-поздорову. С ними шутки плохи.
— Но это означает, что мы пообещали большие неприятности, но оказались не в состоянии выполнить обещанное? — Создавалось впечатление, что Сефф не говорит, а шелестит, настолько мрачным был его голос.
— Господи, мы вполне можем позволить такое один раз! — воскликнул Уиш. — Особенно когда речь идет об убийстве. Мы и так сможем водить их за нос естественными кончинами. Глядите, с того момента, как мы этим занялись, у нас случилось сто двадцать естественных кончин, Ну, а там, где вундеркинд дал маху, я организовал ликвидации, всего шестнадцать. Ну, и еще трое из другого списка — мы думали, они заплатят, а они заартачились, верно?
— Мы теперь имеем дело с крепкими орешками, — вставил Боукер. — Это означает, что вам придется больше трудиться, Джек.
— Ничего подобного, — отозвался Сефф. — То, что уже случилось, заставит задуматься самых упрямых клиентов, доктор Боукер. Но не стоит отвлекаться. Мистер Уиш придерживается мнения, что мы вполне можем позволить себе одну неудачу, не ослабив тем самым нашей позиции. Вы не согласны?
— Это произведет достаточно слабый эффект, — пожал плечами Боукер. — Весьма незначительный, на мой взгляд. А ото все равно лучше, чем навлечь неприятности со стороны этих самых Блейз и Гарвина, если они могут являть собой угрозу.
— Очень даже могут, — подал голос Уиш. Сефф, потрескивая суставами, пересек комнату и замер у окна, глядя на Северное море.
— Хорошо, — сказал он после паузы. — Пусть так.
Джек Уиш, повеселев, осушил стакан.
— Нам нужно побольше естественных кончин от нашего вундеркинда, — сказал он, глядя на Боукера. — Если бы парень действовал со стопроцентной точностью, мне пришлось бы разбираться только с теми, кто не желает платить. А это пустяки.
— О ста процентах нечего и мечтать, — резко возразил Боукер. — Неужели не понятно, что мы и так имеем дело с самым настоящим чудом?!
— И все же мы должны продолжать наши усилия, доктор Боукер, — сказал Сефф, подходя к картине на стене и отодвигая ее в сторону. — Необходимо самым оптимальным образом использовать уникальное дарование нашего юного друга.
За картиной оказался телевизор. Сефф включил его, вскоре экран засветился, и на нем появилось изображение спальни Люцифера. Комната была просторной и богато обставленной, но исключительно в черно-белой гамме. Точно над кроватью на потолке располагалось большое черное зеркало. Передняя спинка и ножки кровати были белыми, покрывало черным. Толстый ковер был украшен орнаментом из черно-белых квадратиков с чуть закругленными углами. На стене висели две картины святотатственного содержания в рамах с опять же чуть закругленными углами. В комнате царила атмосфера подчеркнутой извращенности.
Телекамера была спрятана за резной панелью на стене. Люцифер отошел от окна и улегся на кровать, глядя в черное зеркало прямо над собой, в котором он отражался весь целиком. На нем были только красные плавки.
На губах Люцифера появилась сдержанная улыбка. Он подумал о тех ничтожных существах внизу, которые верой и правдой служили ему. Да, это были слуги, но не товарищи. Сын Утра обречен на вечное одиночество.
А теперь ему настала пора спуститься в низшие сферы своего царства. Таково было бремя, которое он нес. Он постоянно следил за всем, что происходило в разных уголках его обширных владений. Гордыня, которая привела его к падению, по-прежнему давала о себе знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34