Что ж, я катался по худшим дорогам в гораздо менее удобных автомобилях...
День выпал солнечный, и небо сверкало ослепительной синевой, и окрестный воздух был столь прозрачен, что холмы на далеком горизонте обрисовывались не менее резко, чем высившиеся поблизости. Я правил машиной и размышлял о своем.
Лощеный господин Сомерсет, молодящийся обладатель трехдневной щетины, отнюдь не принадлежал к числу субъектов, которым я склонен доверять безоговорочно, хотя Глория, по-видимому, проглотила его наживку вместе с крючком, леской и поплавком. Если речь заходит о работе, я вообще доверяю лишь одному человеку - Маку, да и то изредка и не всецело. Ибо даже Мак не раз, и не два, и не три, между прочим, водил меня за нос.
И сейчас водил.
Отправил на задание, предупредив: ничего не принимай за чистую монету. Сказал достаточно, чтобы я не испортил дела, преждевременно схлопотав пулю, не то нарвавшись на клинок или по голове получив тяжелым предметом.
- ...Свадьба наша, - говорила Глория, - была скорее браком по расчету, чем любовной затеей. В конце концов, Коди в буквальном смысле годится мне в отцы: ровесник покойного папеньки. Я знала его с пеленок, с моих пеленок, разумеется. Они с папой трудились бок о бок и числились партнерами задолго до того, как я родилась... Добрый старый дядюшка Буффи! И все эти годы я верила: он честен, заботлив, добр. Конечно, о влюбленности и речи не шло; но Коди был испытанным, доверенным другом - надежным, словно утес.
- Тогда с какой стати?..
- Я ни о чем не подозревала; и когда заподозрила, не знала сперва, куда обратиться, кому рассказать... В полицию идти? Меня просто выслушали бы да вежливо спровадили вон: еще одна дурища впадает в истерику накануне свадьбы. Гораций, не забывайте, считается добропорядочным и уважаемым членом общества... Я сама не верила до конца, покуда мистер Сомерсет не доказал: Коди намеревается...
Глория сглотнула.
- После этого у меня просто выбора не оставалось. Надо было сотрудничать, верно? Вытерпеть брачную церемонию, чтобы мистер Сомерсет сумел незаметно подменить моего жениха. Правда, в толк не возьму, зачем ему эдакое потребовалось.
- Хочет разыскать пропавшее из виду оружие, - ответил я. - То, которое Коди переправил в Мексику. Предположительно, мы кое-что разузнаем, повстречав парня, дожидающегося Горация в Кананеа.
Выдержав коротенькую паузу, я прибавил:
- Стало быть, с пеленок знаете его?
Глория глубоко вздохнула.
- Вы знаете, что отца убили здесь, в Мексике?
- Да... Насколько понимаю, после гибели мистера Пирса в здешних краях, с вами начали приключаться загадочные и неприятные вещи на севере, в Эль-Пасо? Такие неприятные, что в конце концов пришлось броситься на шею доброму старому дяде Буффу и поплакаться ему в жилетку? Друг и партнер покойного, почти родной человек...
- Правильно, - выдавила Глория, - и какой же я дурой оказалась! Но кто бы мог подумать?.. В то время это было вполне естественно. Я просто ринулась к нему в контору... перепуганная до полусмерти, ошалевшая... Отца не стало, на меня форменную охоту начали... Разревелась и выложила все без остатка. Дядя Буфф любезно протянул собственный носовой платок - точно, как прежде, когда я с лошади слетала, - порасспросил, посочувствовал. Потом велел не беспокоиться: он попросит надежных людей присмотреть за мною и поберечь от неприятностей. И развернул меня, и к двери подтолкнул, и по заду похлопал - точно встарь... Да только я ведь уже не маленькой девочкой была. И внезапно мы оба это поняли.
- В детстве он пытался вам... э-э-э... знаки особого внимания оказывать?
Глория помотала головой.
- Нет. Я неизменно целовала его при встрече и прощании - как близких родственников целуют, - но и только. Он же чуть ли не членом семьи числился, дядя Буфф. И на коленях у него сидеть любила... Но ничего больше... Нет, никогда... Хотя буквально вчера Коди признался, что едва умудрялся сдерживать свои руки на протяжении полутора десятков лет... Я была такой сла-авной ма-алень-кой красо-о-ткой! - передразнила она тягучий техасский выговор. И печально улыбнулась: - Дети к таким вещам почти нечувствительны. Господи, помилуй, он был папиным другом и ровесником! И мне в голову не приходило думать о Коди иначе! До того дня... Впрочем, в тот день мы ни словом лишним не обменялись.
- Речь о браке завели позже? - задал я совершенно лишний, дурацкий в очевидности своей вопрос.
- Конечно... В первый раз, когда меня чуть не убили после папиной гибели, я решила: случилось обычное дорожное происшествие. Какой-то сумасшедший правил пикапом и столкнул меня в кювет. Канава, по счастью, была неглубокой, даже мерседес не пострадал: попрыгал немножко на рессорах и остался цел. Аварийную группу вызывать не пришлось, двое проезжих водителей взяли машину на буксир и вытянули в два счета... Я, само собою, злилась неимоверно; твердила, что таким шоферам, как этот чертов лихач, только в палате для буйнопомешанных и место. Ни секунды не думала, что несчастный случай подстроили специально.
- Понимаю.
- Но той же ночью зазвонил телефон: "Вам повезло, голубушка, но в следующий раз подохнете, как и папенька ваш ненаглядный".
Глория смолкла и некоторое время смотрела вперед, словно заново переживала случившееся.
- Голос был мужским или женским?
- Наверное, мужским, но звучал, как хриплый шепот.
- В полицию обращались?
- Да, но полиция не желала принимать случившегося всерьез. Я не пострадала, машина целехонька, по телефону позвонил хулиган или шутник - их повсюду хватает. Но три-четыре дня спустя я позавтракала и собиралась уехать. Утро выдалось холодное, промозглое; ночью припустил дождь, а потом ударил морозец. Наклоняюсь проверить: не примерзли, часом, "дворники" к ветровому стеклу? Вдруг позади - пиф-паф! Знаете - классический "пиф-паф": хлопок и эхо. Подымаю глаза - в машине дырка, чуть ли не со мною рядом. Застываю от ужаса; потом кидаюсь в дом, запираю за собою дверь...
- Второй выстрел последовал?
- Нет. Я сразу позвонила в полицию. Тут уж они зашевелились. Автомобильные аварии, хулиганские звонки - одно дело, но пальбу фараоны расследуют по всем правилам. Они примчались пять минут спустя, измерили все вокруг, вычислили траекторию, определили, что стрелок находился на пустыре, ярдах в двухстах от моего дома. Но там все заросло бурьяном, и пустую гильзу отыскать не сумели.
- Скорее всего, парень забрал гильзу с собой. Коль скоро набитым болваном не был... А пулю нашли?
- Нет Машину прошило насквозь, слева направо. Обе двери понадобилось чинить, и влетело это в немалые доллары, не сомневайтесь. А пуля миновала гараж и улетела неведомо куда. О шальных огнестрельных ранениях никто не сообщал, значит, никто не пострадал. Полицейские объявили, что отверстия соответствуют двадцать второму калибру, и сцепились по поводу того, какой патрон использовался: центрального боя или бокового огня. Решили, будто центрального боя: дескать, мощность велика. Надеюсь, вы понимаете, в чем дело. Я - нет.
- Одинаковые пули бьют с различной силой, в зависимости от порохового заряда и способа, которым порох поджигается. Заряд, воспламеняемый по принципу "бокового огня" ощутимо слабее.
Глория облизнула губы и продолжила:
- Я битый час набиралась храбрости, чтобы выйти из дому, а потом вздрагивала при всяком громком звуке, особенно, услышав автомобильный выхлоп. День прошел ужасно, а около полуночи - опять звонок. Тот же хриплый шепот в трубке: "Вам везет, но ведь не бесконечно же будет везти! Папеньке, например, не повезло..." Теперь голос был уже несомненно мужским. Я не стала вызывать полицию: на ошибках учатся. Приняла снотворное, а поутру побежала к дяде Буффу. Остальное вам известно.
- Да, Коди погладил вас по голове... прошу прощения, по заду потрепал, и обещал позаботиться...
Глория скривилась.
- Да, конечно. Только на следующую ночь я попыталась покончить с собою.
Глава 5
Американские туристы повествуют о мексиканских водителях с неподдельным ужасом. Я не принадлежу к числу шоферов, убежденных, будто на дорогах Мексики шныряют исчадия преисподней. Просто две автомобильных философии резко различаются. Американец садится за руль, дабы чувствовать себя в безопасности; перемещению в пространстве отводится роль второстепенная. Мексиканец забирается в машину, чтобы добраться до нужного места, а уцелеет при этом или нет, зависит исключительно от благосклонности богов. Я не занимался бы тем, чем занимается, если бы ценил собственную шкуру сверх разумного предела; и посему я извлекаю из путешествий по мексиканским шоссе немалое удовольствие. Невзирая на оживленное движение, мы домчали до Кананеа довольно быстро - даже по никчемной, покрытой рытвинами шоссейной магистрали.
Мистер Сомерсет поведал мне об утрате, постигшей новоиспеченную миссис Коди. Вильям Уолтер Пирс, шестидесяти двух лет, известный среди приятелей как Билл; бывший супруг Генриетты Барстоу Пирс, умершей от рака восемь лет назад; отец Глории-Генриетты Пирс, погиб за месяц до нашего совместного странствия. Погиб вместе со своей спутницей, Миллисент Чарльз, сорокавосьмилетней вдовой.
Убийство совершили подле шоссе, ведущего от города Масатлана, штат Синалоа, Мексика, до города Дуранго, штат Дуранго, Мексика.
Пирсовский линкольн заметили из зеленого грузовика, принадлежавшего аварийной службе, чьи машины буквально рыщут по мексиканским дорогам. Полицию вы приметите лишь изредка, зато этих ангелов-спасителей, прозванных "Зелеными Ангелами", повстречаете на каждом шагу. Что ж, и на том спасибо.
По сути, первыми разглядели случившееся не спасатели, а стервятники, zopilotes. Экипаж грузовика быстро определил: птицы увлекаются отнюдь не обломками автомобиля, изуродованного так, словно по нему кувалдой прошлись, а лежащими рядом телами.
Бумажник мистера Пирса и кошелек миссис Чарльз лежали неподалеку, дочиста опустошенные. Пропали обе пары американских часов, очень ценимых в Мексике, и все драгоценности до единой. Чемоданы и сумки вытащили из багажника, выпотрошили, искромсали ножами, бросили валяться.
По-видимому, Пирс пытался обороняться: удар мачете перебил правую руку, вторым ударом бедолаге разнесли череп. Женщину раздели и надругались над нею, прежде чем убить. Лезвие мачете обезглавило миссис Чарльз, предварительно поставленную мучителями на колени.
Мексиканские власти всполошились и признали: да, в горах Сьерра-Мадре, они же Сьерра-Мадера - по-нашему, Лесистые горы, затаилось немало разбойников. Тем не менее, продолжил правительственный обозреватель, принимаются весьма решительные меры для того, чтобы в будущем туристы могли путешествовать по стране без малейших помех. На мексиканском шоссе, объявил он, можно чувствовать себя в такой же безопасности, как и на любой улице Нью-Йорка.
Для всякого, кто хотя бы немного знаком с улицами Нью-Йорка, подобное заверение звучало малоутешительно...
- И?.. - недовольным голосом осведомилась моя мнимая жена.
- Что - и?
- Расспрашивать не собираетесь?
- О чем, простите?
- Пыталась ли я покончить с собою на самом деле?
- Вы на самом деле пытались покончить с собою, миссис Коди?
Глория состроила гримасу:
- Неужели смахиваю на самоубийцу?
- Не слишком. Но что, все-таки, случилось?
- Я рано легла спать. И оставалась в доме одна. Служанка приходит и уходит, а дворник, само собою, не караулит у входа... "Легла спать" не совсем точно сказано. Лечь-то я легла, но вот уснуть не сумела...
- Продолжайте.
- Все мерещились незнакомые звуки. Знаете, как это бывает - ночной дом, ни души вокруг, и все время что-то непривычно поскрипывает, постукивает... Я повалялась немного, а потом встала и пошла осмотреться.
- Безоружная?
- Говорила же, - раздраженно процедила Глория, - что ненавижу любые стволы!
- Понимаю. Продолжайте.
- Продолжаю. Обошла весь дом - никого. Возвращаюсь в спальню, скидываю шлепанцы и халат, направляюсь в ванную... мочевой пузырь облегчить. Пройти нужно было по коридору, на стене которого висят платья, плащи и тому подобное. Как только я достигла ванной и подняла руку к выключателю, позади раздался шорох... Должно быть, визитер забрался с черного хода, пока я слонялась и выискивала источник неясных звуков.
- Наверное, первым к вам проник сообщник. Это зовут ложным маневром.
- Не думала я ни о каких сообщниках, - раздраженно сказала Глория. - Образина, которая в зеркале возникла, всякие мысли напрочь могла отшибить. Он распахнул висевшие на стене платья, возник, ухватил меня сзади, сдавил шею. Хитрым приемом, наверное, борцовским. Нащупал нужную точку пониже уха - и все. Я очнулась на больничной кровати.
Н-да. Мы с Глорией обитали в различных мирах. Пережив два покушения на свою особу, я в любом, сколько-нибудь сознательном возрасте, первым делом добрался бы до отцовских оружейных запасов и даже в сортир не отправлялся, не заткнув предварительно за пояс крупнокалиберный револьвер. С изумлением убеждаюсь: другие люди - особенно представительницы прекрасного пола - в похожих обстоятельствах просто не способны вести себя здраво. Наверное, поэтому и служу у Мака я, а не они.
- И что же? В больнице заявили, будто вы пытались покинуть этот свет по собственной воле?
- Да, конечно! Будучи подавлена отцовской смертью, размышлявшая о жуткой участи, постигшей Миллисент Чарльз - чтоб ей! - угодившая в случайную аварию и чуть не подстреленная пьяным хулиганом; избалованная, выросшая в неге и холе девочка решила искать выход в лучший мир... Провались они, мозгоправы паршивые! Остроумцы паскудные! Вам, конечно, весело, да только мне было не до смеха. Меня обнаружили, понимаете ли, наглотавшейся таблеток. Снотворного! Накачавшейся барбитуратами! Которые, разумеется, насильно скормил нападавший.
- Ага... Потом появился добрый дядюшка?
- Угадали. Принес букет, начал сочувствовать. Полиция, кстати, не обнаружила в доме ни малейших следов какого-либо вторжения... Буффи утешил меня, пообещал: в дальнейшем все будет чин чином... Старая сволочь действительно разыграла отличный спектакль - учитывая, что именно он, и никто иной, подстроил мою "попытку самоубийства"! Дабы сразу после этого своевременно позвонить, не услыхать и намека на ответ, всполошиться, приехать, потоптаться у входа - и потом решительно высадить дверь, заподозрив неладное! Выручил, стервец окаянный!.. Но в то время я ничего не заподозрила. Ровным счетом.
- Хорошо... Вас выписали, отпустили восвояси...
- Да, и в ту же ночь опять раздался голос по телефону: "В сказочках принцессе везет ровно трижды! Это на три раза больше, чем королю повезло; но ты же не собираешься обитать на земле бесконечно?"
Глория поморщилась.
- Это и стало последней соломинкой. Ведь я не исступленная героиня; мне требуется защита. Молодые люди, сверстники, разочаровали меня давно и основательно: всякий не в глаза смотрел, а в чековую книжку... Да и, честно говоря, как защитник, ни один из них старому головорезу и в подметки не годился. Ни опыта, ни смелости, ни денег нужных... Я перепугалась и хотела только спрятаться под надежное крыло...
- И согласились выйти за Коди замуж.
- Согласилась. А тремя неделями позднее узнала: все бандиты были наняты им самим, чтобы события развивались должным чередом! Водитель пикапа, снайпер, засевший на пустыре, человек, душивший меня в коридоре - кстати, он-то и был голосом! - все потрудились на славу: пускай тупая испуганная девка ринется в объятия дядюшке Биллу, доброму Буффу, и увенчает затянувшееся на два десятилетия ожидание блестящей свадьбой!
- Они, получается, просто вселяли в вас нужный страх, - рассеянно заметил я. - Ужаса нагоняли. Молодцы, наводящие ужас, но убивать при этом не собирающиеся - очень обычное дело...
- Не собирались убивать, - согласилась Глория. - До поры, до времени. Пока мы не будем связаны брачными узами, пока я не растаю, не внесу поправку в свое завещание - сами понимаете, какую. А уж после этого дама-параноичка совершит новую попытку. И на сей раз - вполне успешную...
Глава 6
Мы катили по грязным улицам, обрамленным одноэтажными глинобитными домишками. Город Кананеа оказался обширным и нищим. Веселые оборванные детишки играли в пыли, а рядом слонялись шелудивые собаки неопределенных пород. Ресторан мистера Грина затерялся где-то среди уличных переплетов, и я чертыхался, не в силах отыскать его сразу.
- О, несравненный следопыт! - угрюмо изрекла Глория. - О, великий Кожаный Чулок! О, великолепный Чингачгук!.. Между прочим, кому вы звонили в Дугласе, неподалеку от мексиканской границы? А? Я опасливо покосился.
- Точное время узнавал. Разве это воспрещается? Да, не забудьте перевести стрелки на час назад. В Мексике не принято применяться к дневному свету.
Глория хихикнула.
- Врете, сударь!
- Еще бы! - согласился я. - В нашей службе лжецам - почет и уважение. А я пользуюсь титулом Наиглубочайшеуважаемого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22