А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Маг чувствовал пытливый взгляд ребёнка, а потому старался ничем не выдать своего волнения, лишь устало вздохнул и огляделся. Может, показалось? Примерещилось? Может, нет никакой угрозы? Но нет, острое чувство тревоги, что неожиданно царапнуло рассудок, явно не было случайным. Оно и сейчас трепетало где-то в груди, заставляя сердце вздрагивать в ожидании неведомой опасности. Торой прислушался. Тихо. И всё же незваный гость находился где-то поблизости. Настолько близко, что попытка скрыться от него где-нибудь в чаще выглядела бы глупой, нелепой и, самое главное, слишком запоздалой. Поэтому волшебник стоял на крыльце, терпеливо ожидая появления чужака.
Однако лес оставался безмятежным и спокойным.
Люция, которой к тому времени надоело топтаться на одном месте, недоумённо хмыкнула и перебросила из руки в руку свой заметно отощавший узелок. Судя по звенящей тишине, никакой погони не было и в помине. И что это маг взбаламутился? Может, примерещилось чего?
– Идём что ли? – Неуверенно спросила колдунья, сделав осторожный шаг вперёд.
Снег звонко скрипнул под башмаками.
– Нет. Стой. – Торой удержал девушку за плечо и пояснил. – Она уже здесь.
Ведьма обернулась, внимательно глядя на мага – издевается что ли? Никого на всю округу. Вон, какое безмолвие стоит, даже ветер и тот стих. Уж, кабы кто шёл через сугробы, так хруст было бы за версту слыхать.
– Чего ты ещё… – С неудовольствием начала Люция, но так и не договорила.
Огибая заросли молодого сосняка, к сторожке при полном, казалось бы, затишье устремился огромный клуб позёмки. Снежная россыпь весело мчалась из чащи, искрясь и переливаясь в солнечном свете. У края поляны странная пороша встретила на своём пути две стройные ели, засыпанные снегом. Однако это ничтожное препятствие не остановило снежную волну, напротив, позёмка разделилась на два искрящихся потока и обошла молоденькие деревца. Попутно стремительная пороша, словно играючи, начисто сорвала с отяжелевших ветвей пушистые сугробы – льдистые еловые лапы пружинисто распрямились и зябко ощетинились иголками в холодный воздух.
А клубы снега меж тем продолжили мчаться вперёд. По мере приближения к застывшим на крыльце сторожки людям они становились всё плотнее, всё выше и теперь уже казались двумя огромными снежными волнами. Но вот, аккурат перед домишком, обе летучих волны столкнулись, брызнули во все стороны снегом и, переплетясь между собой, взвились к самым верхушкам сосен.
Илан отступил за спину Люции, судорожно вздохнув от страха и восторга одновременно – в центре бушующей стихии возник стройный искрящийся льдистыми сполохами смерч. Победно взвыл ветер, а потом совершенно неожиданно всё стихло – снежинки с шелестом осыпались в сугробы, а на месте недавнего вихря осталась стоять стройная высокая женщина – не чета всяким нескладным пигалицам, вроде Люции.
Складки роскошного бордового плаща незнакомки серебрились от инея, однако полы одежды почему-то не покрывала ломкая корочка льда, какая возникает при длительном пешем переходе по сугробам. Да, неизвестная гостья действительно прибыла к сторожке в образе искрящейся позёмки, но уж точно не для того, чтобы тем самым пустить пыль в глаза волшебнику и его спутнице.
Женщина отбросила с головы широкий капюшон и Люция даже зажмурилась – так ярко полыхнули на солнце золотистые волосы. Незнакомка сделала уверенный шаг вперёд и слегка поклонилась. Нет, конечно, не ведьме – её спутнику – неказистую колдунку вновь прибывшая не удостоила даже взглядом, не то что приветствием.
– Здравствуй, волшебник. – Чувственный голос с едва заметной хрипотцой оживил безмолвие зимнего леса.
Юная ведьма, что топталась на пороге сторожки, приобняла за плечи изумлённого, оробевшего Илана. Разумеется, на того красота незваной гостьи не произвела ни малейшего впечатления. Его куда больше пленил эффектный выход незнакомки, нежели всё остальное.
А вот Люция, напротив, с ревнивым недовольством рассматривала появившуюся. И, надо сказать, россыпь ярких, безуспешно припудренных конопушек на носу дамочки вынудила сельскую колдунку втайне позлорадствовать. Немалое мстительное удовольствие доставило девушке и то, что глаза белобрысой дылды оказались ещё более несовершенны – один карий, другой то ли зелёный, то ли серый. Да при этом ещё глаз непонятного цвета едва заметно косил. Люция облегчённо выдохнула – не такая уж и раскрасавица, если приглядеться. Из всех богатств только и есть, что волосищи, да голос. Эка невидаль! Отчего-то юной ведьме вовсе не хотелось, чтобы её волшебник восхищался неизвестной чаровницей.
– Здравствуй, Ихвель, – ответил тем временем Торой самым будничным голосом и замолчал.
Люция изумлённо посмотрела на мага – так он, стало быть, знаком со странной гостьей? Ну, ничего себе!
Названная же Ихвелью сделала ещё один шаг и… близоруко прищурилась. Ореол горделивого величия, который удалось создать вокруг себя белокурой ведьме, мигом рассеялся. А юная колдунка, топчущаяся на пороге сторожки, едва сдержалась, чтобы злорадно не расхохотаться на всю округу – слепая курица! Так ей и надо! Люция совершенно не задумалась над причиной этой своей неожиданной неприязни – была нужда!
– Торой??? – Голос златовласой Ихвели непостижимым образом вместил в себя едва ли не десяток самых разнообразных чувств, начиная от удивления и заканчивая… да, да… злостью. Однако женщина в бордовом плаще быстро взяла себя в руки и вкрадчиво, но в тоже время насмешливо спросила:
– Уж не ты ли напугал до смерти близнецов, а?
Похоже, она и впрямь отчего-то не верила в то, что именно он схватился с колдунами в Мираре.
– Нет, не я. – Холодно ответил волшебник. – Скорее, их напугала собственная наглость.
Ихвель улыбнулась и насмешливо стрельнула глазами в сторону Люции, впервые с момента своего появления:
– А эта замухрышка, стало быть, с тобой? – Она смерила юную ведьму настолько снисходительно-презрительным взглядом, что та, против воли покраснела. Однако Люция всё же нашла в себе сил заносчиво вздёрнуть подбородок, не особенно надеясь на заступничество Тороя.
На самом деле ей в этот момент больше всего хотелось провалиться сквозь землю от унижения и злости. Ну надо же! Вынесло белобрысую дрянь! Холёная вся, аж лоснится! Волосы, вон, небось, не сами вьются, а завиты со всей тщательностью, да и нарядная накидка, явно не в сельской лавке куплена… А она – Люция – наоборот, стоит тут вся в обносках – мужская туника, бесформенная юбка, плащ с чужого плеча… Ну что за несправедливость? Ведьма едва не взвыла от бессильной, понятной только женщине ярости. Она и без того никогда не блистала красотой, а тут ещё наряды – обхохочешься…
– Ихвель, я вижу, ты принесла сюда свои прелести исключительно для того, чтобы вдоволь поплеваться ядом. – Равнодушно сказал волшебник, – Раз такое дело, прости, выслушивать колкости нет ни сил, ни желания. Идём, Люция.
И маг протянул руку своей спутнице. Колдунка с поистине королевским достоинством оперлась о протянутую ладонь (так, словно до этого полжизни ходила под руку с Тороем) и при этом не без злорадства отметила про себя то, как злобно полыхнули разноцветные глаза противной гостьи.
– Нет! – Появившаяся из снежной позёмки примиряюще вскинула руки. – Нет, постой.
– Что тебе, ведьма? – Торой сделал лёгкое, едва заметное ударение на последнем слове, но Люция всё равно чуть не прыснула со смеху – так едко получилось. Вроде не оскорбил, обратился по факту, и в то же время – эдак двусмысленно прозвучало…
– Торой, ответь мне, как ты смог… как ты… да где ты вообще взял Силы?! – Ихвель смотрела на мага едва ли не с паникой. – Тебя ведь низложили… Как же получилось…
Златовласая колдунья, видимо, решила говорить только короткими незаконченными фразами. Люция же едва не с ужасом уставилась на своего спутника. Вот он – момент истины! То-то волшебник не хотел её лечить, то-то так рвался получить книгу! Низложенный! А она-то, дура, поверила, что он полон Сил! Стоп, стоп, стоп! А как же битва на заснеженной улице, а как же огонёк, что горит в ладони Илана? Девушка глупо захлопала глазами, ничегошеньки не понимая.
Торой недобро поглядел на Ихвель и, наконец, когда она перестала исторгать из себя нечленораздельные междометия, спросил, игнорируя многочисленные вопросы:
– Зачем ты пришла? Если хочешь что-то предложить, предлагай, а нет, так мы пойдём.
На самом деле он догадывался о причине появления Ихвели. Вероятно, неизвестная ведьма, затеявшая заваруху с зеркалом и неожиданной зимой, решила отправить на поиски неизвестного мага и его спутников свою товарку. Видимо, товарка эта должна была выступить парламентёром. Скорее всего, от неё требовалось достигнуть некоей договорённости с таинственным волшебником, дабы мирным путём вернуть внучка зеркальщика. Только кто ж знал, что таинственный волшебник и Ихвель окажутся давними врагами?
Пока Торой размышлял, Илан боязливо косился из-за плеча няньки, рассматривая женщину в бордовом плаще. Надо же, ведьма… И совсем не похожа на Люцию – такую добрую, ласковую, знающую сотни сказок и в то же время, такую потешную… Нет, эта ведьма – каким-то непостижимым образом стоящая в рыхлом сугробе так, что не примялась ни единая снежинка – эта ведьма ему не нравилась.
– Верни мальчика. – Тем временем жёстко бросила Ихвель свой ультиматум в холодный воздух, – Верни мальчика, дурак! Девку эту страшную можешь оставить себе, но мальчишку верни. И так уже дров наломал, вовек не разобраться!
И всё-таки, несмотря на угрозы она, по-прежнему стояла неподвижно, словно опасаясь что-либо предпринять. Торой напряжённо прислушивался к безмолвному лесу. Как поняла Люция – боялся коварного подвоха. Маг и вправду не на шутку опасался засады, а то и вовсе облавы. В конце концов, где гарантия, что, пока разноглазая ведьма заговаривает беглецам зубы, сторожку не окружают плотным кольцом её сообщники? Однако интуиция подсказывала – кроме трёх путников, да колдуньи в бордовом плаще, на несколько вёрст вокруг нет ни единой живой (или бодрствующей) души.
Маг нарушил тишину тогда, когда нежданная гостья совсем отчаялась услышать от него хоть слово:
– Ихвель, – спросил Торой, – а ваши близнецы, они что – совсем тупые? Или это ты, как у тебя водится, медленно соображаешь? Я ведь уже сказал – внятно и с расстановкой – мальчика вы не получите. Всё. Нечего обсуждать.
И он собрался уже идти прочь, совершенно уверенный в том, что колдунья, памятуя расправу над братьями-колдунами, не осмелится напасть. Однако чисто по-мужски недооценил глубину её ярости.
Прогневлённая ведьма с неожиданной прытью ринулась вперёд по сугробам. Полы её плаща ледяными иглами осыпались в снег, а сразу же шелестящим студёным роем взметнулись в воздух, подняв клубы мёрзлой крупы.
И вот уже не разъярённая колдунья, а бушующий порыв метели рванул на трёх путников. Яростный визг обозлённой до крайности Ихвели слился с воем пурги, а через миг силуэт ведьмы утратил последнее сходство с силуэтом женщины и превратился в сверкающий ледяной кристалл, ощетинившийся множеством острых переливающихся граней. Кристалл этот стремительно понёсся к сторожке, но, не долетев до крыльца лишь несколько шагов, взорвался тысячей острых осколков. Торой едва успел вскинуть руку, чтобы хоть как-то отразить нежданной мощи и ярости удар.
Однако совсем отвести ужасающий бросок ведьминой Силы магу не удалось. Остановить мчащиеся ледяные осколки, острые, словно лезвия ножей, было уже попросту невозможно. Илан взвизгнул от ужаса и вцепился в плащ Тороя. Волшебнику осталось лишь крепко прижать мальчишку к себе и, в последней надежде хоть как-то его защитить, резко повернуться, подставляя ледяной смерти беззащитную спину.
Но в то же самое мгновение бесформенный девичий силуэт метнулся вперёд, став между крыльцом и ощерившейся в воздухе морозной погибелью. Люция выбросила вперёд незащищённые ладони и проорала в воздух ТАКОЕ, отчего Торой, будь он почувствительней, непременно покрылся бы испариной. К счастью, более интуитивно, нежели осознанно, волшебник успел таки с грехом пополам зажать Илану уши. Хороша была бы нянька, услышь паренёк из её нежных уст подобные словечки.
Хлёсткое деревенское ругательство ожгло воздух. Непотребная брань, словно удар хлыста рассекла курящуюся вьюгу и швырнула ледяные осколки, устремившиеся к крыльцу, в разные стороны. Мёрзлые лезвия, словно брызги фонтана, разлетелись по поляне. Некоторые из ледышек, просвистев в воздухе, с глухим стуком вонзились в мёрзлую кору елей. Некоторые в припорошенные снегом стены лесного домика. И всё-таки, стараниями юной неопытной колдунки, ни одно сверкающее лезвие не задело стоящих на крыльце людей.
Меж тем волна вьюги, в которую вновь обратилась златовласая ведьма, отхлынула к противоположному краю поляны, где взревела ещё яростнее и приготовилась к новому нападению. Похоже, Ихвель никак не ожидала, что ей осмелится противостоять какая-то неказистая пигалица в сомнительном наряде.
– Люция! – Отчаянно проорал сквозь завывания ветра Торой. – Люция!
Юная ведьма, шокированная собственной смелостью, рванула к магу во всю прыть длинных худых ног. Она, конечно, оскользнулась на ступеньке и, взмахнув в воздухе руками, неуклюже рухнула на колени, но тут же намертво вцепилась в сапоги волшебника – никакими силами не оторвёшь. Столб позёмки, которую колдунья так ловко разогнала крепким словцом (а всякое ругательство, сказанное ведьмой с должным чувством, обретает немалую силу), конечно, никуда не исчез. Девушке удалось лишь отшвырнуть свирепую противницу к краю поляны.
Рядом отчаянно и гневно закричал Илан. Испуганная Люция краем глаза успела заметить, как мальчишка изо всей силы зашвырнул подаренный магом золотистый огонёк точнёхонько в снежную круговерть. Последняя, кстати, как раз готовилась к новой атаке. Однако метко пущенное волшебное пламя на миг развеяло льдистую волну – оно ворвалось в снежный вихрь раскалённой слезой и ослабило натиск ледяной стихии. Это, конечно, не убило Ихвель и даже не отбросило её прочь, зато позволило троим беглецам выиграть несколько драгоценных секунд.
Вот только, к сожалению, недоучка Люция больше ничего не могла противопоставить опытной и злобной ведьме, потому теперь девушка всецело полагалась на Тороя… Хотя, какой из него – доходяги – спаситель? Так – смех один. Сейчас вон взмахнёт рукой да и рухнет замертво, как после схватки с близнецами чернокнижниками.
Меж тем, Ихвель, кипя от ярости и злости, снова ринулась к маленькому, засыпанному снегом домику. Позади сторожки громко и испуганно заржали, срываясь с привязи, обезумевшие от страха лошади. Животные острее людей чувствовали натиск неведомой, чуждой силы, её гнев и неистовство. Люция совершенно не к месту подумала о том, что так и не успела отблагодарить лошадок угощением. А потом эти глупые мысли вымело из головы, и колдунка ещё крепче вцепилась в волшебника, надеясь на его заступничество.
– Илан, держись! – Тем временем снова крикнул Торой.
Спутницу он держаться не просил, чувствовал – она и без того вкогтилась мёртвой хваткой. Последнее же, что Люция увидела более или менее отчётливо – был стремительно летящий из ножен меч, да, да, тот самый на котором она так славно летала в лес. Меч этот пронёсся в воздухе, разрубая кисею снежинок, а потом со звоном вонзился в промёрзшие ступеньки крыльца. От истерического вопля, исполненного ненависти и боли, у троих беглецов заложило уши. Торой рухнул на колено, одной рукой прижал к себе взвизгнувшего Илана, а другой, для устойчивости, покрепче вцепился в рукоять грозного оружия. После этого мир перед глазами Люции закрутился, верх и низ перепутались – сосны, сторожка, снежный вихрь, исчезающие в чаще лошади – всё понеслось с немыслимой скоростью, будто ведьма и её спутники стали осью какой-то огромной карусели.
Казалось, вокруг коленопреклонённого чародея взвихрился неостановимый круговорот упругой, бесплотной мощи. Эта мощь, словно играючи, отбросила прочь неистовую разъярённую ведьму, а потом поглотила волшебника и его перепуганных спутников. Последние почли за благо зажмуриться, дабы хоть как-то обрести внутренний покой. Однако охочий до чудес мальчишка всё-таки приоткрыл один глаз. Увы, ничего интересного Илан не увидел – ему лишь показалось, что и он и двое взрослых находятся в центре чего-то кружащегося и пёстрого, а потом не в меру любопытного паренька замутило, и он поспешно, хотя и с опозданием, зажмурился.
Испуганная колдунка, которая цеплялась за Тороя, словно за единственный оплот здравомыслия, боялась, что ещё чуть-чуть и её просто стошнит от всей этой круговерти. Однако желудок выдержал, хотя отчаянных попыток выпрыгнуть через горло, до поры до времени не оставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61