У меня еще много дел: повесить убийцу, написать письма, отдать приказы…— И вернуть изгнанных Трайлой офицеров? — с надеждой добавила она.Дженга покачал головой:— Я не могу отменить приказы Верховной сестры, Р'шейл.— Верховная сестра умерла.— Это не значит, что я могу перекраивать мир по собственному желанию.— Но это значит, что вы можете изменить кое-что среди защитников, — напомнила девушка и улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой, устоять против которой было практически невозможно. — Пожалуйста, лорд Дженга. Верните Тарджу домой. Глава 2 Тарджа Тенраган вытянулся на сырой земле, окидывая взглядом раскинувшуюся перед ним бескрайнюю пустую равнину. После утреннего дождя от земли пахло свежестью. Аромат пыльцы множества полевых цветов щекотал ноздри, вызывая неудержимое желание чихнуть. В этот ранний час тишину нарушали только отдаленный крик ястреба да ленивое журчание родников. Дождь сделал воздух еще более влажным, но ничуть не уменьшил жару. Льняная рубашка под мягким кожаным камзолом насквозь промокла от пота, который уже не впитывался, а раздражающе струился по спине.Перед ним лежала граница между Хитрией и Медалоном. Граница не была отмечена ничем кроме каменистого брода через мелкую речушку, известную жителям Медалона и Хитрии как Пограничный ручей. Тарджа спокойно вслушивался в доносящиеся звуки. После четырех часов такой игры он знал, что где-то движется верховой отряд хитрианцев.Внезапно его внимание привлек посторонний шум. Обернувшись, Тарджа увидел шагавшего к нему Гоуна. Тот даже не пытался пригнуться или как-то замаскироваться, его щеголеватый красный мундир издалека бросался в глаза среди коричневых тонов окружающего пейзажа.«Ему даже мишень на грудь вешать не нужно», — раздраженно подумал Тарджа. Как только Гоун оказался рядом, Тарджа схватил его за руку и резким движением пригнул к земле.— Я же приказал вам избавиться от этого проклятого мундира! — прошипел он.— Я горжусь своей формой, капитан. Я — защитник. Я не собираюсь корчиться в траве от страха перед варварами.— Вам придется пойти на такую жертву, если хотите здесь выжить, — Тарджу трясло от ярости. Его собственный аккуратно свернутый красный мундир дожидался своего часа в седельной сумке, равно как и мундиры всех его подчиненных. На Тардже была старая рубашка, удобные потертые кожаные штаны и камзол. Едва ли это можно было назвать подходящим нарядом для бала в Цитадели, но на границе, по соседству с меткими хитрианскими стрелами, лучшей одежды и не придумать. Тарджа рассеянно стряхнул с плеча не в меру любопытного жука и снова вернулся к наблюдению за бродом, мысленно проклиная Дженгу. Гоун был лишь одним из множества твердолобых молодых офицеров, посланных Лордом Защитником в течение последних четырех лет на южные границы набираться военного опыта. Большинству юнцов даже удавалось остаться в живых. Однако насчет Гоуна у Тарджи возникали некоторые сомнения: он торчал здесь уже два месяца, но до сих пор пытался придерживаться столичных традиций.— Чего мы ждем? — на фоне тихого шелеста ветерка голос Гоуна прозвучал как тревожный набат.Тарджа ожег его свирепым взглядом.— Какое сегодня число? И нечего так орать.— Четырнадцатый день месяца фаберона, — ответил Гоун, изрядно смущенный неожиданным вопросом.— По хитрианскому календарю, — уточнил вопрос Тарджа. Гоун нахмурился, все еще пребывая в раздражении от первого полученного им по прибытии в приграничный городок Застава задания командира — выучить языческий календарь.— Сегодня двадцать первый… нет двадцать второй день рама-фара, — поколебавшись мгновение, отрапортовал Гоун. — Но я не понимаю, при чем…— Я знаю, что вы не понимаете, что это значит, — прервал капитан. — Поэтому вы долго тут не протянете. Через два дня наступит двадцать четвертое число — праздник Желанны, хитрианской богини плодородия.— Уверен, язычники высоко ценят усилия, потраченные вами на заучивание их праздников, — едко заметил Гоун.Тарджа пропустил насмешку мимо ушей и продолжил объяснение:— Наш уважаемый южный сосед, военлорд Кракандара, чья провинция начинается по ту сторону ручья, имеет привычку закатывать по поводу праздника грандиозные пиры для своих людей.— И что из этого?Тарджа только покачал головой в ответ на такое невежество молодого офицера.— Лорд Вулфблэйд полагает, что гораздо дешевле накормить прожорливые орды верноподданных нежной медалонской телятиной, чем пускать под нож ради этой цели собственные стада. Такое случается в канун каждого праздника. Вот поэтому, Гоун, вам все же придется выучить хитрианский календарь.Тем не менее Гоун все еще не выглядел убежденным.— Откуда вы знаете, что они пройдут именно здесь? Они могут пересечь границу в любом другом месте.— Фермы в других местах не столь часто подвергаются нападениям. Ими либо владеют семьи, которые, возможно, тайно исповедуют язычество, либо хитрианцев смущает близость Заставы. На фермы же, расположенные дальше к северу или к востоку от городка, набеги совершаются с завидной регулярностью.— Язычники! Если вам это известно, почему же вы их не арестуете?Тарджа не отрывал глаз от прилегающей к броду территории.— Я не знаю, что они язычники, Гоун, я только подозреваю это. Как раз недавно я внушал защитникам, что для ареста честных и во всем остальном законопослушных тружеников требуются немного более веские основания, чем простые подозрения. Мы здесь для того, чтобы охранять границы от хитрианцев, а не для преследования собственных граждан.— Ставить законы любого бога над законами Сестринской общины — государственное преступление, измена, — с серьезным видом напомнил Гоун.Тарджа даже не потрудился ответить. К юго-востоку от них виднелась небольшая рощица, в которой вполне мог укрыться конный отряд. Тарджа был уверен, что противник именно там. Но эту уверенность ему внушал не предательский отблеск утренних лучей на металле упряжи и не случайное лошадиное ржание или тихое мычание угнанного скота — ничего этого не было. Просто за годы, проведенные на границе, капитан привык доверять своим инстинктам больше, чем глазам и ушам. Он умел ждать и не сомневался, что хитрианский военлорд так же ожидает подходящего момента, чтобы пересечь ручей.Тарджа служил здесь уже достаточно долго, чтобы проникнуться уважением к лорду Вулфблэйду. Кроме того, он вел неофициальный счет побед-поражений в их столкновениях. По его подсчетам, на данный момент хитрианец отставал от капитана на одно очко. Накануне прибытия Гоуна Тардже удалось сорвать набег на одну из ферм неподалеку от брода — дело было за несколько дней до карнавала Кальяны, богини любви. Кисло усмехнувшись, он подумал, что если бы не многочисленные хитрианские боги и их праздники, то жизнь на границе была бы поистине изматывающе однообразной.Гоун нетерпеливо заерзал, устав от ожидания и раздражаясь оттого, что его форма, как ему казалось, с каждой минутой становилась все грязнее. Наконец он встал во весь рост, яростно отряхивая с красного мундира мокрые комочки земли и приставшие семена трав.— Это бессмысленно, — сердито отчеканил он.Хитрианская стрела с черным оперением вонзилась в его левое плечо. Тарджа раздосадовано крякнул, когда Гоун, рухнув на землю, закричал от боли и неожиданности. Юнец зажал рану с торчащей в ней стрелой правой рукой, между пальцами заструилась кровь. Тарджа оглядел своего молодого подчиненного, увидел, что рана не опасна, и оставил его лежать. Отряд из сорока защитников с отчаянным боевым кличем вылетел из-за росших позади деревьев. В облюбованной Тарджой рощице показался отряд противника и угнанное стадо — примерно дюжина или чуть более того помеченных красными пятнами животных. Командир защитников быстро прикинул расстояние до границы и понял, что может не успеть. Он повернулся к своим людям, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, пока сержант Базил, скачущий с его жеребцом на поводу, не стал слегка придерживать лошадь, приближаясь к капитану. Когда они почти поравнялись с ним, Тарджа бросился вперед. Какой-то миг он бежал рядом, затем, стоило ему схватиться за луку седла, сержант бросил повод, и еще через мгновение капитан на бегу вскочил на коня. Едва оказавшись верхом, он завладел поводьями и легко нашел ногами стремена.Отряд военлорда Кракандара мчался напрямик через равнину, погоняя перед собой украденных животных. Тарджа со своими людьми, низко склонившись в седлах, в диком галопе неслись наперерез. Хитрианцы знали, что защитникам запрещено пересекать Пограничный ручей. Ручей олицетворял безопасность, таким образом, у полусотни налетчиков в голове билась единственная мысль: добраться туда, прежде чем защитники отрежут их от границы.Тарджа настиг нарушителей, когда лошади первых хитрианцев, вздымая тучи брызг, уже переносили своих седоков через ручей. Стадо слепо бежало вперед, слишком напуганное, чтобы его могло приостановить такое незначительное препятствие, как мелкая речушка. Как только добыча очутилась вне досягаемости отряда Тарджи, оказавшиеся на своей территории всадники повернули коней и бросились обратно, чтобы отвлечь защитников на себя и дать возможность спастись отставшим товарищам.Противники не рискнули пустить в ход луки. Зазвенела сталь, и бросившийся в битву Тарджа, отражая удары, начал искать глазами Дамиана Вулфблэйда. Капитан увидел светлые волосы врага в тот самый момент, когда и военлорд отыскал глазами Тарджа. Хитрианец резко повернул коня и бросился навстречу медалонскому капитану.Тарджа почти не видел окружающей его битвы, приближаясь к месту схватки с Дамианом, однако какая-то часть его существа механически отмечала, что все больше хитрианцев достигали брода и безопасности. Дамиан, умело вращая длинным мечом, накинулся на капитана защитников с криком, от которого у менее искушенного человека кровь могла бы застыть в жилах. Он бросил поводья, коленями направляя своего превосходного золотистого жеребца. Тарджа отразил один тяжелый удар, затем парировал другой, не менее мощный, и быстро ответил смертельным выпадом, который Дамиан с трудом успел отвести в самый последний момент. Военлорд громко расхохотался, а Тарджа знал, что и его собственное лицо во время этого обмена ударами было перекошено в таком же зверином оскале. Они были под стать друг другу, такое с ними случалось всякий раз при каждой встрече, и это было частью игры, такой же, как и похищение скота.— На этот раз ты проиграл, Красный Мундир, — крикнул Дамиан, вдруг резко отведя своего коня дальше от Тарджи, опустившего руку, так и не нанеся очередного удара. Капитан оглянулся и увидел, что почти все хитрианцы уже находились по ту сторону ручья и что некоторые зажимали руками кровавые раны. Его подчиненные разочарованно ждали на своей стороне и выглядели такими же усталыми и окровавленными, как и сбежавшие противники. Вулфблэйд повернул коня и пересек границу, отсалютовав Тардже мечом с того берега.— Ничья, Красный Мундир! — как видно, не один Тарджа развлекался подсчетом очков.Хитрианские всадники развернулись и с победными криками и насмешками в адрес защитников поскакали прочь от границы — собирать рассеявшееся неподалеку украденное стадо.Тарджа зарычал от бессилия, провожая их взглядом. Если бы только этот напыщенный дурак, любитель военных парадов и столичных церемоний, держал свою чванливую голову пониже и не высовывался! Наблюдая, как хитрианцы скрывались в рощице по ту сторону границы, Тарджа вполголоса чертыхнулся, проклиная тупость Гоуна.— Почему, во имя Основательниц, мы не можем догнать этих подонков и задать им жару? — спросил подъехавший поближе Базил. Его рукав был порван и пропитан кровью, сочившейся из длинного, но неглубокого пореза, однако сержант казался слишком раздраженным, чтобы обратить внимание на свою рану.— Ты знаешь почему, Базил, — тяжело вздохнул Тарджа. — У нас есть строжайший приказ не пересекать границу.— Идиотский приказ, отданный сидящими в Цитадели глупыми бабами, которые дальше своего чертового шитья ничего не видят!Для слуха постороннего человека такое высказывание было бы шокирующим, но Тарджа прекрасно понимал чувства сержанта. Он разделял его разочарование, так же как и все члены отряда.— Осторожнее, дружище, Гоун отнесется к твоим словам без должного сочувствия.Базил поскреб седеющую бороду и бросил взгляд через плечо, туда, где через высокую — в пояс — траву к ним спотыкаясь брела одинокая фигура в красном мундире. Гоун все еще сжимал рукой раненое плечо и слабым голосом просил помощи.— Можно только пожалеть, что хитрианцы — не очень хорошие снайперы, — мрачно процедил сержант.— Я подозреваю, что у них будет масса возможностей использовать его в качестве учебной мишени. Однако пусть Хэлорин достанет стрелу. Мне сейчас меньше всего хочется выслушивать нытье этого молокососа по поводу воспалившейся раны. Затем нам следует выяснить, какой урон нанес Вулфблэйд фермерам.Было несложно следовать по оставленному налетчиками следу. Тарджа уже вел по нему своих людей в течение несколько часов, когда, наконец, они достигли маленькой фермы — цели набега. В случае успеха военлорд никогда не атаковал одну и ту же ферму дважды — он предпочитал дать своим жертвам время прийти в себя и встать на ноги, прежде чем снова посетить их.Почуяв запах дыма, Тарджа пустил коня легким галопом. Дамиан Вулфблэйд не отличался особой жестокостью. Он был явно лучше своего предшественника, имевшего обыкновение распинать свои жертвы. Если фермеры не оказывали сопротивления, то он, забирая часть стада, редко разрушал больше чем пару изгородей.Въехав в небольшой двор, Тарджа был потрясен видом полнейшего разорения, открывшегося его взгляду. Дом сгорел дотла. Среди дымящихся руин возвышалась только каменная печь. На месте сарая остался одинокий обугленный каркас, угрожавший рассыпаться в любой момент. Тарджа, растерянно покачивая головой, медленно спешился.— У нас был выбор, капитан.Он обернулся на голос. От сгоревшего дома к нему направлялась Лира Стидер, хозяйка фермы. Ее грубое платье было грязным и изодранным, лицо перепачкано сажей, а глаза исполнены скорби. Она судорожно обнимала себя за плечи, а все ее худенькое тело, несмотря на жаркое послеполуденное солнце, сотрясала дрожь.— Лира, вы же знаете, что лучше не оказывать им сопротивление, — проговорил Тарджа, передавая поводья Базилу. — Что случилось? Где Хэрин?Она беспомощно посмотрела на него и прошептала:— Хэрин мертв.Тарджа взял Лиру под руку, подвел к колодцу и осторожно усадил.— Что случилось? — повторил он. Обычно крепкая и сильная, хозяйка фермы выглядела сейчас такой хрупкой, что, казалось, вот-вот сломается.— Хэрин вступил с ними в бой, — бесцветно заговорила Лира. — Он сказал, что на этот раз не позволит им увести стадо. Объяснил, что нам нечем будет заплатить налоги.Прежде чем продолжить, она взяла протянутый ей ковш, механически отхлебнула из него немного и словно с усилием проглотила воду. Затем продолжила свой рассказ:— Он встретил их в воротах и велел убираться, оставить нас в покое. Предупредил, что будет защищаться. Он даже ранил одного серпом. Но они только рассмеялись. А потом убили его.Тарджа подал женщине еще воды, жалея, что не может предложить чего-нибудь покрепче. Лира невидящим взглядом смотрела вдаль. Капитан подозвал Ритака:— Постарайтесь найти тело Хэрина. Перед уходом мы предадим его огню.Ритак молча кивнул и отошел отдавать приказания защитникам. Тарджа вернулся к женщине и присел перед ней на корточки.— Но почему, Лира? Ведь мы же никогда не берем налоги с тех, кто подвергся нападению. Почему было не позволить им забрать скот?— Последний проезжавший здесь патруль сказал, что это незаконно и что мы все равно должны платить, неважно, что произошло. Нам сказали, что теперь все изменится, потому что прибыли новые офицеры.— Кто вам такое сказал? — поразился Тарджа. Практика не брать налоги с подвергшихся налету существовала здесь задолго до его прибытия на границу, ему даже в голову не приходило оспаривать это. Строго говоря, нападение не освобождало жертву от выплат в казну, но защитники закрывали на это глаза. Ведь эти люди и так натерпелись от хитрианцев, зачем усугублять положение, отбирая у них последние крохи в пользу Сестринской общины?Лира подняла голову и указала на сидящего верхом посреди двора Гоуна — он все еще баюкал свою раненую руку.— Это был он.— Ритак! — при звуке резкого выкрика Тарджи Лира даже подскочила от неожиданности.— Сэр? — поспешил на зов командира капрал.— Идите с госпожой Стидер и проверьте, уцелело ли что ценное, мы скоро отправляемся.Глаза Ритака округлились от звучавшей в голосе Тарджи неприкрытой злости. Он помог женщине подняться и под руку повел ее к пепелищу, раньше бывшему ее домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53