— Не могу, — возразил Брэк, — просто потому что не знаю.Застава сильно изменилась с тех пор, как Брэк видел городок в последний раз. Он значительно вырос — в западной части появились новые здания из красного кирпича и стало существенно больше таверн и постоялых дворов. Солдат тоже заметно прибавилось.От красных мундиров рябило в глазах. Сами защитники тоже оказались другими — теперь это были не исполненные энтузиазма юнцы, а закаленные, отлично обученные и известные своей репутацией самых дисциплинированных солдат воины. Тем не менее их присутствие в городе порождало некое неопределенное напряжение. Люди настороженно оглядывались, прежде чем что-то сказать, даже несмолкающие рыночные торговцы выглядели менее словоохотливыми, нежели обычно.Пеший переход до Заставы занял у Брэка почти две недели. Осторожность в его деле была предпочтительнее скорости. По совету Дамиана Вулфблэйда он обменял свою одежду моряка на кожаные штаны, льняную рубашку и еще какую-то теплую одежку, определенного названия которой ему подобрать так и не удалось. Но из-за своей золотистой кожи и необычно высокого роста он так и не стал похож на медалонца. Его отец был родом из Медалона. Брэк унаследовал от него голубые глаза и взрывной характер. Этот характер был извечным противником Брэка. Даже тот мир и покой, что насквозь пронизывали места обитания харшини, не могли усмирить его беспокойный нрав и избавить от внезапных вспышек ярости. «Забавно, — думал Брэк, — что двадцать лет, которые он по собственному почину провел среди людей, научили его самоконтролю больше, чем столетия, прожитые в Убежище».Капитан Дрендик, как и ожидалось, оказался огромным светлобородым фардоннцем, резко выделявшимся на фоне окружавших его худощавых темноволосых людей. «Здесь не обошлось без примеси хитрианской крови», — догадался Брэк. Возможно, этим и объяснялось дружелюбное отношение моряка к Дамиану. На борту ему помогали два его брата, почти такие же крупные и светловолосые, как и капитан, хотя далеко не столь необъятные в обхвате. Брэк представился другом Дамиана, и Дрендик радостно принял его в свою компанию, не преминув добавить, что благотворительность не является сильной стороной его натуры. Капитан объяснил, что Брэк может или отработать свое путешествие на север на борту, или заплатить определенную сумму. Брэк выбрал работу. Дрендика впечатлило наличие у его нового знакомого опыта дальних плаваний, так что заключенное соглашение вполне удовлетворило обе стороны. Фардоннца не заинтересовало происхождение Брэка и причины его путешествия а север, так что Брэку не пришлось ничего объяснять.Они отплыли из порта Заставы на двадцатый день месяца маргараны. Дул легкий ветерок, подталкивающий баржу вперед. Дрендик предсказывал, что они доберутся до Броденвэйля еще к середине весны. Оттуда Брэк планировал отправиться пешком в Цитадель и отыскать там ребенка Лорандранека.Брэк старался не думать о проблемах, с которыми он столкнется по прибытии в Цитадель. Он не имел представления, был ли ребенок — точнее, уже вполне взрослый молодой человек — юношей или девушкой. Он не знал, как он или она выглядит и какое имя носит. Он не знал ничего, кроме того, что дитя демона в Цитадели, в городе, где проживают тысячи людей. В самом сердце Сестринской общины. Вероятно, ребенок внешне походил на мать. Трудно вообразить, чтобы харшинский ребенок мог бы провести здесь все эти годы незамеченным. Итак, скорее всего, ребенок выглядел обыкновенным человеком — как сотни других юношей и девушек.Брэк понял, что единственный способ найти искомое дитя — чистейшая проклятая удача. Глава 16 День был таким же мрачным, как и настроение Дженги, когда тот направлялся через учебный плац к своему кабинету под дружный топот сапог кадетов-четверокурсников, отрабатывающих строевой шаг. В Цитадели, казалось, ничего не изменилось — все было таким же, как и вчера, и позавчера. Купола и шпили все так же блестели в тусклом свете зимнего дня. Сияния и затемнения сменяли друг друга, как и две — а то и больше — тысячи лет до этого. В горах зима вяло и неохотно ослабляла свою цепкую хватку — вскоре склоны покроются пестрым ковром весенних цветов. Но в городе сегодня выдался холодный хмурый денек, и Дженга спешил укрыться в гостеприимном тепле своего рабочего кабинета. Да, зима в этом году, похоже, затянулась.После того рокового собрания, на котором произошло смещение Мэгины, в Цитадели воцарилась гнетущая атмосфера. Повсюду ощущалось напряжение, пронизывающее каждый уголок города — от таверн до спальных корпусов, от членов Кворума до самого грязного свинопаса.Защитники постоянно находились в состоянии повышенной боевой готовности — Джойхиния твердо выполняла обещание, данное кариенскому послу. Каждый день патрули солдат в красных мундирах выходили или выезжали верхом из ворот Цитадели и возвращались через несколько дней или недель, мрачные и молчаливые, с повозками, полными арестантов с беспомощным взглядом, обвиняемых в поклонении языческим богам. Некоторые из задержанных были почти детьми. Никто не сомневался, что чистка защитникам совсем не по душе, но Лорд Защитник дал клятву верности. Дженге пришлось наложить дисциплинарное взыскание на значительную часть своих офицеров за то, что те выказывали открытое недовольство политикой Верховной сестры. Он был обязан так поступить.Чтобы как-то справляться с резко возросшим потоком обвиняемых в язычестве, Джойхиния учредила специальный суд под председательством Хэррит. Суд выносил арестованным приговоры. Для Дженги не представляло секрета, что сам по себе этот суд был пустой формальностью — обвинительные заключения практически повторяли одно другое и, невзирая на обстоятельства дел, выносились одинаковые вердикты. Факт ареста являлся достаточным доказательством вины, и каждые три дня на Гримфилдские рудники отправлялся очередной караван осужденных. Раньше такие караваны покидали Цитадель раз в месяц. Дженга без устали повторял своим людям, что прежде чем арестовать кого-либо, необходимо быть абсолютно уверенным в его вине. Джойхиния же, напротив, призывала арестовывать всех, кто вызывает хотя бы малейшее сомнение в благонадежности. «Нет дыма без огня», — обожала повторять Верховная сестра.Сразу после отставки Мэгины ее сын — Уилем Кортанен — был спешно назначен комендантом Гримфилда и незамедлительно отбыл туда вместе с опальной матерью и своей жуткой женушкой Крисабель. И это, с точки зрения Дженги, было единственным светлым пятном во всей этой омерзительной ситуации. Многие сожалели об отставке и изгнании Мэгины, и никто не сомневался, что назначение Уилема было ему не в радость, хотя с его квалификацией он легко справится с этим постом и наверняка станет отличным администратором. Однако Дженга был совершенно уверен, что в Цитадели не найдется человека, который скучал бы по Крисабель.Лорд Пайтер оставался в Цитадели вплоть до вчерашнего дня, когда, наконец, покинул город в сопровождении почетного караула, призванного сопровождать посла до Броденвэйля. Кариенец проторчал в столице почти всю зиму — частично с целью убедиться в том, что чистка действительно началась, частично по причине своего желания избежать путешествия по суше и отправиться на родину на корабле. Таким образом, ему пришлось дождаться, пока его судно доберется против течения до ближайшего к Цитадели порта на Стеклянной реке — река Саран, протекающая неподалеку от города, была слишком мелкой для судоходства. И вот, наконец, на днях пришла долгожданная новость о том, что корабль лорда Пайтера бросил якорь в Броденвэйле и готов воспользоваться всеми преимуществами, даруемыми весенними ветрами, чтобы доставить высокопоставленного кариенца домой. Посол спешно уехал из города, исполненный горького разочарования после трех месяцев, проведенных под неусыпным надзором Элфрона. Все это время у лорда Пайтера не было возможности ни на мгновение вырваться из-под опеки служителя Церкви. Остальные члены свиты жреца — включая монашек — также без устали пасли своего высокопоставленного соотечественника, всячески оберегая его от соблазна грехопадения в логове этих коварных атеистов. «Интересно, — думал Дженга, — имелись ли у кариенских святош какие-нибудь подозрения касательно поведения Пайтера во время его прежних посещений Медалона без нынешней армии соглядатаев?» Монашки столь самозабвенно предавались исполнению своих обязанностей по охране посла, что его разочарование и безысходность росли как на дрожжах, и вскоре эти его ощущения можно было чуть ли не потрогать руками. Он ждал, исполненный тоской и терзаемый раздражением, вынужденный провести бесконечно унылую зиму в воздержании и беседах на религиозные темы. Элфрон же, покидая Цитадель с пустыми руками, также чувствовал себя преотвратно, но по другой причине. Дженга так и не понял, для чего жрецу нужна была Р'шейл, и даже Пайтер вышел из себя, когда Элфрон предложил ему подождать еще, пока не будет найдена девушка. Что бы там ни замышлял священник, Пайтер не разделял его энтузиазма — он хотел побыстрее отправиться домой.Иногда Дженга краем уха слышал, как некоторые защитники перешептывались насчет того, была или нет на самом деле Р'шейл дочерью Джойхинии, но подобные разговоры обычно стихали, стоило ему войти в комнату. Неожиданное обвинение, брошенное Тарджой, явилось для Цитадели громом среди ясного неба. Исчезновение Р'шейл наводило на определенные размышления, но страх перед Верховной сестрой не позволял слухам разрастись выше уровня время от времени возникающего шушуканья. Это была небезопасная, скользкая тема — шпионы Джойхинии казались вездесущими. Дженга был ей за это крайне признателен — ведь выплыви ее ложь на поверхность, как тут же выплывет и его собственная тайна, тогда Дайан непременно понесет наказание, хоть и прошло уже столько лет.Тарджа мудро воспользовался предоставленной ему возможностью и скрылся из Цитадели. Дженга с некоторой долей уверенности предполагал, что Р'шейл бежала с ним, чтобы избежать продажи в Кариен. Однако даже Дэвидд Тайлорсон — последний из видевших девушку в городе — не имел точного представления о том, куда она в действительности подалась. Несмотря на поиски, за прошедшие месяцы не выяснилось ничего более или менее определенного о местонахождении Тарджи и Р'шейл. Имелся ордер на арест Тарджи по обвинению его в дезертирстве — в случае поимки бывший капитан подлежал казни через повешение. Р'шейл обвинялась в воровстве — перед исчезновением она захватила с собой то ли серебряное зеркальце, то ли еще какую безделушку из апартаментов Джойхинии.Тарджа всегда был любимым сыном корпуса защитников. Он не потерял уважения кадетов и офицеров, даже во время изгнания на южную границу. Отчаянное выступление против Джойхинии также вызвало восхищение его друзей-офицеров — они аплодировали смелости капитана, хотя многие и сомневались в разумности его действий. Но вот бегство из корпуса… Покинув защитников, Тарджа нарушил не просто клятву верности Верховной сестре, а священную присягу воина. Это было непростительно. Дженга знал — об этом говорили даже в тавернах, — что в случае поимки Тардже лучше не возвращаться в Цитадель живым: слишком многие офицеры чувствовали себя преданными им.Тем временем чистка все не утихала, и в рядах защитников все сильнее нарастало недовольство. Мало того, что им приходилось арестовывать язычников, но и предоставляемые доказательства и основания для ареста становились все менее существенными и убедительными. Как подозревал Дженга, имело место немало случаев, когда соседи доносили друг на друга, чтобы разжиться землей. Поговаривали, что многие пользуются чисткой, чтобы свести старые счеты. Иные заявляли, что дела так же плохи, как и двести лет назад, когда образовалась Сестринская община и уничтожила харшини. Дженге не казалось, что все обстоит именно так, — ведь даже сестры Клинка не отрицали, что то были смутные времена. Думать, что Джойхиния вновь сознательно возвращает Медалон во мрак жуткого прошлого, о котором лучше даже и не вспоминать, когда во главе защитников стоит именно он, лорд Дженга… это просто страшно себе представить. Он совсем не хотел войти в историю как тиран или мясник.Дженга открыл дверь кабинета, и дохнувшее оттуда тепло вновь вернуло его мысли в настоящее.— Я надеялся, что мне не придется долго ждать, — проговорил Гарет Уорнер, убирая со стола ноги и даже не подумав принести извинения.— Устраивайся как дома, не стесняйся.Командующий разведкой выбрался из кожаного кресла Дженги, уступая место своему начальнику, и уселся на стоящий по другую сторону стола деревянный стул с твердой спинкой.— Как прошла встреча с Верховной сестрой?— Как всегда.— Неужто все так плохо, э? — Джойхиния не пользовалась у Гарета Уорнера особым уважением, но обычно ему хватало здравомыслия держать свое мнение при себе, — Знаешь, терпеть не могу приносить плохие новости, но, полагаю, дальше будет еще хуже.— Тогда это, должно быть, действительно скверные известия, — с тяжелым вздохом кивнул Дженга. — Что там? Кариенские войска перешли границу? Может, напали хитрианцы? Или по Стеклянной реке на нас движется фардоннский военный флот?— Если бы все было так просто… Боюсь, у меня новости о Тардже.Дженга прищурился:— Гарет, ты сообщаешь мне о его местонахождении на протяжении всей зимы, однако все предыдущие донесения на поверку оказывались не ценнее кучки лошадиного дерьма.Гарет пропустил едкое замечание мимо ушей.— Милорд, Тарджа — один из лучших офицеров, когда-либо служивший в корпусе защитников. Нет ничего удивительного, что до сих пор ему удавалось от нас ускользать.— Да уж. Меня это не удивляет. Как, впрочем, и то, что вы до сих пор не смогли его обнаружить. Что у вас на этот раз?— В деревушке Реддингдэйл произошли некоторые неприятности с патрулем.— Что случилось?— На патруль напали. Три человека убиты.— Неужели жители дали им отпор? Поразительно, что они не додумались до этого раньше.— Согласен, нам слишком долго везло. Однако мне кажется, что теперь чистка заставила язычников переступить черту. Ходят слухи об организованном сопротивлении. У меня нет пока ничего определенного, но, судя по всему, не все язычники уповают на милость ботов. Есть и такие, которые готовы сами подняться на борьбу.— И ты думаешь, инцидент в Реддингдэйле имеет какое-то отношение к повстанцам? — спросил Дженга.— Я в этом практически не сомневаюсь.— А при чем тут Тарджа? Ты сказал, что у тебя о нем плохие новости.— Он был там, — ответил Гарет. — И Р'шейл, судя по всему, тоже была. Тарджа убил двоих защитников. Говорят, что третьего — тут я не совсем уверен — убила Р'шейл. Сержант патруля опознал их.Дженга покачал головой. Неужели мир действительно настолько сошел с ума, что Тарджа поднял руку на защитников, а Р'шейл убила человека?— А сам ты что думаешь? — возможно, трезвые и более непредвзятые рассуждения Гарета вернут ему хоть немного спокойствия.— Думаю, что мы столкнулись с организованным сопротивлением, — высказал свое мнение разведчик, — а Тарджа и Р'шейл имеют к нему самое непосредственное отношение. Тарджа — бывший капитан защитников, а Р'шейл воспитывалась сестрой Клинка, имея перед глазами пример Джойхинии Тенраган. Полагаю, что отныне мы имеем дело не с горсткой фанатиков, Дженга. Принимая во внимание эту нашу парочку, мы вполне можем оказаться на пороге кровавой гражданской войны. Глава 17 Тарджа выехал из Цитадели, когда разошедшаяся буря обрушивалась на город яростными вспышками молний и раскатами грома. Он использовал предоставленный ему шанс, даже не задумавшись о последствиях своего шага. Тарджа взял лишь свою лошадь, меч и немного одежды, за исключением красного мундира, который остался лежать на койке. Он выехал из Цитадели в самый дождь в том самом виде, в котором привык патрулировать границу во время своей ссылки на юг.Запахнувшаяся в плащ Р'шейл поджидала его в маленьком поселке Кордэйле. Девушка была верхом на длинноногой серой кобыле. За спиной у нее болтался небольшой узел с вещами. Р'шейл захватила с собой смену белья, несколько личных безделушек и все деньги, которые смогла обнаружить в апартаментах Джойхинии. Ей было значительно легче решиться на побег, чем ему. Девушку не связывала присяга, не мучили мысли о предательстве. Она лелеяла в груди зародившуюся в ней холодную ярость, которая то и дело проявлялась в виде несгибаемого упрямства. Тарджа оставил попытки убедить ее вернуться обратно, так же как и перестал думать о собственном возвращении. Пути назад нет.Поначалу их поддерживали решимость Р'шейл и украденные ею монеты. Конечно, она не считала их украденными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53