И Сьонед такая же. Она понимает, на что способна, и знает себе цену. Но эти принцессы… Ты их единственный шанс стать кем-то. Что они видели, семнадцать дочерей верховного принца? В Крэге они варились в собственном соку, ожидая дня, когда выйдут замуж за человека, который допустит их к власти. И когда они обнаружат, что их обвели вокруг пальца…
Рохан сжал пучок сырой травы.
— Ты прав, Чейн. Я не мастер разбираться в женских хитростях.
— Ты знал только мать, Тобин, Маэту и еще нескольких замечательных женщин. Но пойми одно: все портится, когда ему мешают жить. Через несколько лет я не буду бояться за тебя. Но сейчас ты пришел к власти. Принцессы видят это. Они стремятся к ней.
— Я должен был прислушаться к Сьонед, — пробормотал принц. — Она говорила мне то же самое.
— Я думал, ты и парой слов не перекинулся с бедной девушкой!
— Помнишь, как я устраивал вам встречи с Тобин? Теперь тем же занимается Вальвис. Я обучил его.
— Развращаешь маленьких? Тебе должно быть стыдно.
— Да? А кто меня научил всем этим фокусам?
— Я научил тебя далеко не всему. Мои люди знают больше. Они наблюдают за ней.
— Так же, как и за мной, — догадался Рохан. Чейн усмехнулся и поднялся на ноги.
— Не следовало тебе говорить.
Он сделал Рохану жест и повернулся к реке. Принц внимательно вгляделся в деревья и через минуту заметил в деревьях чью-то высокую фигуру.
— Сегодня дежурит ее друг, «Гонец Солнца», — деловито сообщил Чейн.
Рохан от злости потерял дар речи.
— Ах ты хитрый, скрытный, лживый… — задохнулся он. — Зачем ты это сделал?
Чейн засмеялся и хлопнул его по плечу.
— Да просто потому, что все мы любим тебя! Рохан выдавил из себя улыбку и направился к берегу, не отрывая глаз от притаившейся у дерева тени. Как только ветки раздвинулись и сквозь них проник лунный свет, принц узнал человека, который был гораздо крупнее его.
— Меат! — окликнул он, и тень тут же исчезла. Рохан усмехнулся. — Я видел тебя, так что можешь выходить.
Фарадим выбрался из укрытия, поклонился, а затем выпрямился во весь рост.
— Прошу прощения, милорд. Леди Андраде…
— Все понятно, — перебил его Рохан. Он слишком хорошо знал, что станет говорить ему «Гонец Солнца», и не желал выслушивать удобную ложь. — Ценю твою заботу, но мне хотелось бы кое о чем спросить тебя, Меат. По-моему, моя тетя кое-что упустила.
— Да, милорд?
— Ты знаешь слухи о Сьонед? Дочерям Ролстры не нравится, что она здесь.
— Я видел их, когда был на ярмарке с ней и принцессой Тобин, — спокойно ответил Меат.
— Тогда вопросов больше нет. — Рохан улыбнулся. Сьонед будут охранять не только его люди, не только телохранители Чейна, но и ее друзья, а она так ничего и не заметит. Он расквитается со Сьонед за попытку охранять его; сквозь такой заслон и мышь не проскочит. — Спасибо, Меат. А сейчас нам пора. Нужно отдохнуть перед завтрашними скачками. Думаю, ты поставишь на лошадей лорда Че…
Внезапно Меат сильно толкнул его, и принц упал в траву. Чейн неистово выругался. Подняв глаза, Рохан увидел, что Меат бежит к реке.
— Что за черт? — воскликнул зять, помогая Рохану подняться на ноги. — Ты в порядке?
— Да. — Принц отряхнул одежду. — Но что случилось? Меат вскоре вернулся, таща на плече чье-то извивающееся тело.
— Простите, милорд, — сказал он Рохану, бросая поклажу наземь. — Надеюсь, вы не ранены?
— Нет. Кто это?
Меат осветил пленника, и Рохан приглушенно вскрикнул. Чейн взял человека за подбородок и повернул его лицо из стороны в сторону, словно не веря своим глазам. Но черные волосы и ритуальный шрам на подбородке, означавший принадлежность к роду князей меридов, были безошибочно узнаваемы даже в темноте.
— Я смотрю, вас это ничуть не удивляет, милорд, — заметил фарадим.
Рохан поднял глаза, пораженный его проницательностью, и только теперь заметил большое пятно, расплывавшееся на левой руке Меата.
— Я не знал, что леди Андраде разрешает «Гонцам Солнца» разгуливать в своей одежде по всяким небезопасным местам, — спокойно сказал он, хотя был охвачен яростью. Одно дело, когда ранят кого-то из его охранников, и совсем другое, когда вред причинен фарадиму…
— Ничего страшного, милорд. Просто царапина. — Меат протянул нож, лезвие которого мерцало в неверном свете. — Я большой, и со мной не так легко справиться, — добавил он.
Рохан прочистил горло.
— Пойдем ко мне в шатер. Мой слуга осмотрит тебя, и если нет ничего серьезного… Мне не хотелось бы, чтобы об этом узнала Андраде. — Он повернулся к Чейну. — И ни слова Тобин или кому-то еще, пожалуйста. Меат прав… Если я чем-то и удивлен, так это тем, что перед нами один из князей меридов.
— О чем ты говоришь? — спросил Чейн.
— Пойдем, я тебе кое-что покажу. Оставьте его здесь, — сказал он, указывая на пленника. — Держать его под стражей — слишком много хлопот. Я хочу, чтобы он остался жив и сообщил своим, что его затея не удалась.
Трое мужчин направились к шатру Рохана. Вальвис сразу вскочил и сбросил дремоту. Его глаза широко раскрылись, когда Меат поднял рубашку и показал свою рану. Оруженосец тут же внимательно рассмотрел Рохана, пытаясь убедиться, не пострадал ли хозяин. Пока мальчик промывал рану. и перевязывал ее, как учила принцесса Милар, Рохан достал из сумки другой нож и молча протянул его Чейну.
— Когда? — только и спросил тот.
— По пути в Виз. Было два, но один, должно быть, упал в реку, а этот я подобрал на берегу. Мериды, — без всякой необходимости добавил он.
— Теперь понимаю, — проворчал Чейн. — Почему ты никому не сказал об этом?
— Рохан только пожал плечами. — Иногда ты невозможно глуп…
— А чего ты ждал? Я не хотел волновать Андраде и Тобин… да и тебя тоже.
— Ладно, это я понимаю, но почему ты отпустил мерида?
Первым ответил Меат, на руке которого красовалась свежая повязка.
— Милорд, вас хорошо охраняют, и вы сами это знаете. Думаю, ваше решение совершенно правильно.
Вальвис повернулся к Рохану и обиженно произнес:
— Почему вы ничего не сказали, милорд?
— Не обращай внимания, Вальвис, — сказал Чейналь. — Он делает все, что хочет, и плевать ему на других… Ладно, Рохан, думаю, ты убедился, что за тобой следит множество глаз. Но ты догадываешься, что могут означать эти покушения?
— Догадываюсь.
— Опять молчишь? — досадливо вздохнул Чейн. Рохан улыбнулся.
— Меат, если ты согласен на минутку расстаться со своим трофеем, дай его мне.
Фарадим протянул нож, и Рохан прикоснулся к рукоятке.
— Мериды хотят показать, что они всегда рядом, — пояснил он. — Нож принадлежит члену княжеского рода — взгляни на эти драгоценности. Но почему он не из стекла?
Меат чуть запнулся.
— Хороший вопрос, милорд… Правда, это только слухи и никто ничего толком не знает, но существует поверье, будто «Гонец Солнца», пронзенный сталью, теряет свои способности…
Чейн нахмурился.
— Я понимаю, почему это только слухи. Мало желающих рисковать.
Меат пожал плечами и слегка поморщился от боли. Рохан указал на полог шатра.
— Возвращайся к себе и отдыхай. Благодарю, Меат. Ты спас мне жизнь.
— Они не очень-то рвались покончить с вами, милорд. И сегодня, и в прошлый раз. Если бы этого действительно хотели, вы были бы уже мертвы.
Фарадим поклонился и вышел.
— Ты знаешь, он прав, — задумчиво произнес Чейн. — Три ножа — три предупреждения. Догадываешься, о чем?
— Полагаю, они хотят заставить меня нервничать и делать ошибки. Интересно, в чьих шатрах они ночуют?
— В шатрах верховного принца Ролстры, — пробормотал Вальвис, убирая свои медицинские принадлежности.
— Доказательств нет, — ответил ему Рохан.
— Только очевидность, — добавил Чейн, поигрывая стеклянным ножом. — Видно, они раздумывают, на руку ли им твоя смерть.
— Пятилетний ребенок на троне Пустыни. О, со способным наставником и принцессой-регентом до совершеннолетия, но все же ребенок… — Рохан сел и уставился на носки сапог. — Чейн, я только сейчас понял… Мааркен и Яни… Они мои наследники, и поэтому им тоже угрожает опасность. Спасибо Богине, что они в Стронгхблде…
— Мне это тоже не приходило в голову, — медленно произнес Чейн. — Но твой собственный сын станет целью меридов сразу после рождения.
— Я знаю.
— А Сьонед?
Рохан не ответил. Чейн отдал Вальвису нож и молча удалился. Оруженосец провел пальцем по лезвию, его юное лицо потемнело от беспокойства. Наконец он произнес:
— Милорд, они действительно не пытались убить вас?
— С каких это пор я должен отвечать тебе, Вальвис? Сейчас же перестань хмуриться! За мной наблюдает множество людей. А завтра я весь день проведу на скачках. В такой толпе со мной ничего не случится.
— В окружении принцесс? Именно этого я больше всего и боюсь, милорд! Рохан засмеялся.
— Лучшая защита от них — это моя сестра! Которая также позаботится и о Сьонед, мысленно добавил он. И тут Рохану пришла в голову странная мысль. А вдруг Андраде решила предложить ему в жены Сьонед, чтобы обезопасить его не только от Ролстры, но и от меридов?
Глава 13
Деревья между лагерем и скаковым полем были посажены еще несколько поколений назад — не столько для того, чтобы дать лошадям мир и покой, сколько чтобы защитить шатры от пыли и вони. Конюшни и выгон были сооружены тоже очень давно, а поле до последней травинки вытоптали конские копыта. Риалла за Риаллой… Овальная стартовая площадка была достаточно велика, чтобы свободно разместить между многоцветными перилами двадцать лошадей. За каждой тройкой с маленькой деревянной вышки следил судья. Впрочем, то, что находилось вне поля его зрения, обычно оставалось безнаказанным.
Трибуны были обращены на юг. В этом году места, предназначенные для знати, были защищены навесом из зеленого шелка, который стоил принцу Клуте половины его годового дохода и стоил бы еще больше, если бы принц Ллейн не сделал ему крупную скидку, ибо Старику самому не хотелось жариться на солнце. Простой люд разместился по бокам поля, покупая еду и напитки в разбитых неподалеку многочисленных палатках. День скачек был единственным днем Риаллы, когда купцам разрешалось проносить свой товар через реку. И благородные, и простолюдины делали ставки, только суммы были разными.
Рохан всегда любил скачки. Тут ему не нужно было прикусывать язык и притворяться несведущим. Будучи сыном своего отца, он обязан был разбираться в лошадях. Поэтому на конюшне, куда принц пришел, чтобы проведать Чейна, ему было очень уютно.
Чейн закончил осмотр Аккаля и вскочил в седло.
— Я похож на радугу, — пожаловался он, подергав себя за красный шелковый рукав. Белые лосины и сапоги завершали его костюм; талию охватывала голубая перевязь, означавшая ранг лорда.
— Тобин считает, что ты выглядишь чудесно, так что не прибедняйся. Наблюдай лучше за большим серым жеребцом лорда Резе. Это единственный стоящий соперник.
— Хочешь поставить на него? — улыбнулся Чейн и потрепал Аккаля по шее. — Увидишь, что мы сделаем с этим серым…
Рохана заставил обернуться звук фанфар, возвещавший о начале первого заезда.
— Это сигнал. Поле ровное, но на второй трети есть небольшой подъем…
— Спасибо. Иди к Тобин, держи ее за руку и напомни, что я никогда в жизни не падал с лошади.
— Два года назад Блесандин сбросил тебя.
— Тогда в эту тварь вселился сам Дьявол Бури, да и я был пьян в стельку…
Рохан засмеялся, наблюдая за тем, как Чейн направил Аккаля к линии старта. У него еще оставалось немного времени, чтобы проведать собственных лошадей. Чейналь участвовал в скачках из-за богатых призов, а Рохан — для собственного удовольствия. Он созвал грумов и начал давать им последние указания, как вдруг увидел неподалеку тоскливо маявшегося Оствеля. Рохан жестом подозвал его.
— У тебя все на лице написано, — с улыбкой сказал он.
— Я знаю, — мрачно ответил молодой человек. — Милорд, я не хотел просить вас, но…
— Видишь ту кобылу в яблоках? Ее имя Элизель, и она с таким норовом, что проcто беда, поэтому будь осторожен. Поскачешь под моими цветами в четвертом заезде.
Глаза Оствеля засияли: казалось, он готов был встать на колени в знак благодарности. Однако, к большому облегчению Рохана, разум взял верх над эмоциями.
— Спасибо, милорд! Она просто красавица. Обещаю, я выиграю заезд!
— Уж постарайся, — шутя пригрозил Рохан. Он отдал другие распоряжения и отправился к трибунам для принцев. Приятно, когда ты можешь доставить людям удовольствие, как сейчас Оствелю. Он поискал глазами светловолосую голову Андраде, а затем поднялся туда, где она сидела с Камигвен.
— Доброе утро, леди, — сказал он, усаживаясь рядом с теткой. — А где Тобин?
— Со Сьонед и очаровательными дочерьми верховного принца, — ответила Андраде.
— Р-о-о… — Рохан не хотел, чтобы ему напоминали о существовании принцесс и о том яде, которым они обильно уснащали свои обращения к Сьонед.
— Скажи мне, тетушка, а Тобин нравится эта компания?
— Ничто не ускользнет от нее, милорд, — ответила Камигвен, смеясь одними глазами. — У нее богатый опыт.
— Согласен. И она щедро делилась им со мной. Вот только уроки были очень болезненные. И так продолжалось до тех пор, пока я ее не перерос.
— Говорят, у тебя до сих пор остался шрам от ее укуса? — улыбаясь, спросила Андраде.
— И останется там до конца моих дней. Но не выдавай мою тайну, Камигвен. Вальвис думает, что я получил его в битве, и распространяет слухи о моей храбрости.
— Зная вашу сестру, я думаю, что оруженосец не ошибся, — рассмеялась она.
Андраде указала на линию старта.
— Вот Чейн. Ему бы лучше выиграть заезд, потому что я побилась об заклад с Ллейном и поставила сотню мер вина против половины меры его лучшего шелка.
— Можешь начинать придумывать фасоны, — сказал Рохан.
Джервис, лорд города Виза, поручил дать сигнал к началу скачек своему старшему сыну Лиеллу. Мальчику было лет Шестнадцать, но он стоял, высокий и гордый, подняв в воздух яркий желтый флаг. Лошади выстроились на старте, и даже в многоцветье шелков было легко выделить красно-белые цвета Чейна — особенно когда флаг опустился и черный как смоль Аккаль рванулся вперед.
Первый заезд, в три меры длиной, был пробой конских сердец, легких и ног. Ближе к вечеру тем же лошадям и всадникам предстояло пройти эту дистанцию еще раз, позволяя будущим покупателям сравнить достоинства разных конюшен. Аккаля обошел серый жеребец лорда Резе, и толпа ахнула. Чейн всегда был фаворитом — благодаря как личному обаянию, так и привычке побеждать. Зрители затаили дыхание, когда Аккаль ликвидировал разрыв. Более двух третей меры лошади шли голова в голову. Вдруг рука в темно-зеленых цветах Оссетии поднялась раз, другой, и хлыст с силой опустился на круп серого жеребца. Руки Чейналя не отрывались от поводьев, но шаг Аккаля удлинился, и всем показалось, что конь поплыл по воздуху. Когда желтый флаг наконец опустился, ликующий крик прокатился по полю:. почти все ставили на Чейна, и он победил.
— Ну, — довольно сказала Андраде, — некоторое время мой шелк был под угрозой!
— Если леди позволят, я хотел бы взглянуть на серого и прикинуть, сумеет ли он взять сегодня реванш.
Рохан встретил Чейна на пути в конюшню, где Аккаля должны были выводить и дать отдохнуть перед финальными скачками. Лорд Радзинский спрыгнул с коня и позволил себе несколько очень сильных выражений в адрес соперника.
— Ты знаешь, что сделал этот сукин сын? — гневно спросил он. — Ударил Аккаля хлыстом — как раз на последней трети дистанции, где никто его не видел! Я никогда даже не пришпориваю Аккаля, а у него хватило наглости!..
Он потрепал обиженного жеребца по шее.
— Я этого не видел, — признался Рохан. — Но зато только что глянул на хваленого серого. Чейн, ты возьмешь его в последнем заезде голыми руками.
— И брать не стану. — Глаза Чейна сверкнули. — Он просто задохнется в пыли, которую поднимет Аккаль!
Подошел грум, и Чейн передал ему поводья вороного жеребца, объясняя, как обращаться с лошадью. Казалось, это до слез обидело мальчика. Когда они шли мимо конюшен, раздался звук фанфар, возвещавших второй заезд, и Чейн натянуто .улыбнулся при виде кобылы-фаворита, гарцевавшей к линии старта.
— Неплохая лошадка у Резе в этом заезде, — сказал он. — Я думаю, что ему надо привыкать к поражениям. А кто это сидит на Элизели? Не Оствель?
— Я заявил его в четвертый заезд. Ему захотелось произвести впечатление на Камигвен, — подмигнул Рохан. — Ничего удивительного, он влюблен…
— Ну что ж, для полноты картины осталось только тебе принять участие в скачках.
— А знаешь, это мысль…
— Не будь идиотом! Принцы не участвуют в скачках.
— Нет? — Рохан подозвал одного из своих грумов. — Как сегодня чувствует себя Пашта?
— Готов, милорд. Какой заезд вас интересует? — улыбнулся тот.
— Залив Брокуэл, изумруды, — ответил Рохан, ожидая вспышки гнева зятя. И он не ошибся.
— Ты сумасшедший!
— Я сейчас же приведу его, милорд, — сказал грум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Рохан сжал пучок сырой травы.
— Ты прав, Чейн. Я не мастер разбираться в женских хитростях.
— Ты знал только мать, Тобин, Маэту и еще нескольких замечательных женщин. Но пойми одно: все портится, когда ему мешают жить. Через несколько лет я не буду бояться за тебя. Но сейчас ты пришел к власти. Принцессы видят это. Они стремятся к ней.
— Я должен был прислушаться к Сьонед, — пробормотал принц. — Она говорила мне то же самое.
— Я думал, ты и парой слов не перекинулся с бедной девушкой!
— Помнишь, как я устраивал вам встречи с Тобин? Теперь тем же занимается Вальвис. Я обучил его.
— Развращаешь маленьких? Тебе должно быть стыдно.
— Да? А кто меня научил всем этим фокусам?
— Я научил тебя далеко не всему. Мои люди знают больше. Они наблюдают за ней.
— Так же, как и за мной, — догадался Рохан. Чейн усмехнулся и поднялся на ноги.
— Не следовало тебе говорить.
Он сделал Рохану жест и повернулся к реке. Принц внимательно вгляделся в деревья и через минуту заметил в деревьях чью-то высокую фигуру.
— Сегодня дежурит ее друг, «Гонец Солнца», — деловито сообщил Чейн.
Рохан от злости потерял дар речи.
— Ах ты хитрый, скрытный, лживый… — задохнулся он. — Зачем ты это сделал?
Чейн засмеялся и хлопнул его по плечу.
— Да просто потому, что все мы любим тебя! Рохан выдавил из себя улыбку и направился к берегу, не отрывая глаз от притаившейся у дерева тени. Как только ветки раздвинулись и сквозь них проник лунный свет, принц узнал человека, который был гораздо крупнее его.
— Меат! — окликнул он, и тень тут же исчезла. Рохан усмехнулся. — Я видел тебя, так что можешь выходить.
Фарадим выбрался из укрытия, поклонился, а затем выпрямился во весь рост.
— Прошу прощения, милорд. Леди Андраде…
— Все понятно, — перебил его Рохан. Он слишком хорошо знал, что станет говорить ему «Гонец Солнца», и не желал выслушивать удобную ложь. — Ценю твою заботу, но мне хотелось бы кое о чем спросить тебя, Меат. По-моему, моя тетя кое-что упустила.
— Да, милорд?
— Ты знаешь слухи о Сьонед? Дочерям Ролстры не нравится, что она здесь.
— Я видел их, когда был на ярмарке с ней и принцессой Тобин, — спокойно ответил Меат.
— Тогда вопросов больше нет. — Рохан улыбнулся. Сьонед будут охранять не только его люди, не только телохранители Чейна, но и ее друзья, а она так ничего и не заметит. Он расквитается со Сьонед за попытку охранять его; сквозь такой заслон и мышь не проскочит. — Спасибо, Меат. А сейчас нам пора. Нужно отдохнуть перед завтрашними скачками. Думаю, ты поставишь на лошадей лорда Че…
Внезапно Меат сильно толкнул его, и принц упал в траву. Чейн неистово выругался. Подняв глаза, Рохан увидел, что Меат бежит к реке.
— Что за черт? — воскликнул зять, помогая Рохану подняться на ноги. — Ты в порядке?
— Да. — Принц отряхнул одежду. — Но что случилось? Меат вскоре вернулся, таща на плече чье-то извивающееся тело.
— Простите, милорд, — сказал он Рохану, бросая поклажу наземь. — Надеюсь, вы не ранены?
— Нет. Кто это?
Меат осветил пленника, и Рохан приглушенно вскрикнул. Чейн взял человека за подбородок и повернул его лицо из стороны в сторону, словно не веря своим глазам. Но черные волосы и ритуальный шрам на подбородке, означавший принадлежность к роду князей меридов, были безошибочно узнаваемы даже в темноте.
— Я смотрю, вас это ничуть не удивляет, милорд, — заметил фарадим.
Рохан поднял глаза, пораженный его проницательностью, и только теперь заметил большое пятно, расплывавшееся на левой руке Меата.
— Я не знал, что леди Андраде разрешает «Гонцам Солнца» разгуливать в своей одежде по всяким небезопасным местам, — спокойно сказал он, хотя был охвачен яростью. Одно дело, когда ранят кого-то из его охранников, и совсем другое, когда вред причинен фарадиму…
— Ничего страшного, милорд. Просто царапина. — Меат протянул нож, лезвие которого мерцало в неверном свете. — Я большой, и со мной не так легко справиться, — добавил он.
Рохан прочистил горло.
— Пойдем ко мне в шатер. Мой слуга осмотрит тебя, и если нет ничего серьезного… Мне не хотелось бы, чтобы об этом узнала Андраде. — Он повернулся к Чейну. — И ни слова Тобин или кому-то еще, пожалуйста. Меат прав… Если я чем-то и удивлен, так это тем, что перед нами один из князей меридов.
— О чем ты говоришь? — спросил Чейн.
— Пойдем, я тебе кое-что покажу. Оставьте его здесь, — сказал он, указывая на пленника. — Держать его под стражей — слишком много хлопот. Я хочу, чтобы он остался жив и сообщил своим, что его затея не удалась.
Трое мужчин направились к шатру Рохана. Вальвис сразу вскочил и сбросил дремоту. Его глаза широко раскрылись, когда Меат поднял рубашку и показал свою рану. Оруженосец тут же внимательно рассмотрел Рохана, пытаясь убедиться, не пострадал ли хозяин. Пока мальчик промывал рану. и перевязывал ее, как учила принцесса Милар, Рохан достал из сумки другой нож и молча протянул его Чейну.
— Когда? — только и спросил тот.
— По пути в Виз. Было два, но один, должно быть, упал в реку, а этот я подобрал на берегу. Мериды, — без всякой необходимости добавил он.
— Теперь понимаю, — проворчал Чейн. — Почему ты никому не сказал об этом?
— Рохан только пожал плечами. — Иногда ты невозможно глуп…
— А чего ты ждал? Я не хотел волновать Андраде и Тобин… да и тебя тоже.
— Ладно, это я понимаю, но почему ты отпустил мерида?
Первым ответил Меат, на руке которого красовалась свежая повязка.
— Милорд, вас хорошо охраняют, и вы сами это знаете. Думаю, ваше решение совершенно правильно.
Вальвис повернулся к Рохану и обиженно произнес:
— Почему вы ничего не сказали, милорд?
— Не обращай внимания, Вальвис, — сказал Чейналь. — Он делает все, что хочет, и плевать ему на других… Ладно, Рохан, думаю, ты убедился, что за тобой следит множество глаз. Но ты догадываешься, что могут означать эти покушения?
— Догадываюсь.
— Опять молчишь? — досадливо вздохнул Чейн. Рохан улыбнулся.
— Меат, если ты согласен на минутку расстаться со своим трофеем, дай его мне.
Фарадим протянул нож, и Рохан прикоснулся к рукоятке.
— Мериды хотят показать, что они всегда рядом, — пояснил он. — Нож принадлежит члену княжеского рода — взгляни на эти драгоценности. Но почему он не из стекла?
Меат чуть запнулся.
— Хороший вопрос, милорд… Правда, это только слухи и никто ничего толком не знает, но существует поверье, будто «Гонец Солнца», пронзенный сталью, теряет свои способности…
Чейн нахмурился.
— Я понимаю, почему это только слухи. Мало желающих рисковать.
Меат пожал плечами и слегка поморщился от боли. Рохан указал на полог шатра.
— Возвращайся к себе и отдыхай. Благодарю, Меат. Ты спас мне жизнь.
— Они не очень-то рвались покончить с вами, милорд. И сегодня, и в прошлый раз. Если бы этого действительно хотели, вы были бы уже мертвы.
Фарадим поклонился и вышел.
— Ты знаешь, он прав, — задумчиво произнес Чейн. — Три ножа — три предупреждения. Догадываешься, о чем?
— Полагаю, они хотят заставить меня нервничать и делать ошибки. Интересно, в чьих шатрах они ночуют?
— В шатрах верховного принца Ролстры, — пробормотал Вальвис, убирая свои медицинские принадлежности.
— Доказательств нет, — ответил ему Рохан.
— Только очевидность, — добавил Чейн, поигрывая стеклянным ножом. — Видно, они раздумывают, на руку ли им твоя смерть.
— Пятилетний ребенок на троне Пустыни. О, со способным наставником и принцессой-регентом до совершеннолетия, но все же ребенок… — Рохан сел и уставился на носки сапог. — Чейн, я только сейчас понял… Мааркен и Яни… Они мои наследники, и поэтому им тоже угрожает опасность. Спасибо Богине, что они в Стронгхблде…
— Мне это тоже не приходило в голову, — медленно произнес Чейн. — Но твой собственный сын станет целью меридов сразу после рождения.
— Я знаю.
— А Сьонед?
Рохан не ответил. Чейн отдал Вальвису нож и молча удалился. Оруженосец провел пальцем по лезвию, его юное лицо потемнело от беспокойства. Наконец он произнес:
— Милорд, они действительно не пытались убить вас?
— С каких это пор я должен отвечать тебе, Вальвис? Сейчас же перестань хмуриться! За мной наблюдает множество людей. А завтра я весь день проведу на скачках. В такой толпе со мной ничего не случится.
— В окружении принцесс? Именно этого я больше всего и боюсь, милорд! Рохан засмеялся.
— Лучшая защита от них — это моя сестра! Которая также позаботится и о Сьонед, мысленно добавил он. И тут Рохану пришла в голову странная мысль. А вдруг Андраде решила предложить ему в жены Сьонед, чтобы обезопасить его не только от Ролстры, но и от меридов?
Глава 13
Деревья между лагерем и скаковым полем были посажены еще несколько поколений назад — не столько для того, чтобы дать лошадям мир и покой, сколько чтобы защитить шатры от пыли и вони. Конюшни и выгон были сооружены тоже очень давно, а поле до последней травинки вытоптали конские копыта. Риалла за Риаллой… Овальная стартовая площадка была достаточно велика, чтобы свободно разместить между многоцветными перилами двадцать лошадей. За каждой тройкой с маленькой деревянной вышки следил судья. Впрочем, то, что находилось вне поля его зрения, обычно оставалось безнаказанным.
Трибуны были обращены на юг. В этом году места, предназначенные для знати, были защищены навесом из зеленого шелка, который стоил принцу Клуте половины его годового дохода и стоил бы еще больше, если бы принц Ллейн не сделал ему крупную скидку, ибо Старику самому не хотелось жариться на солнце. Простой люд разместился по бокам поля, покупая еду и напитки в разбитых неподалеку многочисленных палатках. День скачек был единственным днем Риаллы, когда купцам разрешалось проносить свой товар через реку. И благородные, и простолюдины делали ставки, только суммы были разными.
Рохан всегда любил скачки. Тут ему не нужно было прикусывать язык и притворяться несведущим. Будучи сыном своего отца, он обязан был разбираться в лошадях. Поэтому на конюшне, куда принц пришел, чтобы проведать Чейна, ему было очень уютно.
Чейн закончил осмотр Аккаля и вскочил в седло.
— Я похож на радугу, — пожаловался он, подергав себя за красный шелковый рукав. Белые лосины и сапоги завершали его костюм; талию охватывала голубая перевязь, означавшая ранг лорда.
— Тобин считает, что ты выглядишь чудесно, так что не прибедняйся. Наблюдай лучше за большим серым жеребцом лорда Резе. Это единственный стоящий соперник.
— Хочешь поставить на него? — улыбнулся Чейн и потрепал Аккаля по шее. — Увидишь, что мы сделаем с этим серым…
Рохана заставил обернуться звук фанфар, возвещавший о начале первого заезда.
— Это сигнал. Поле ровное, но на второй трети есть небольшой подъем…
— Спасибо. Иди к Тобин, держи ее за руку и напомни, что я никогда в жизни не падал с лошади.
— Два года назад Блесандин сбросил тебя.
— Тогда в эту тварь вселился сам Дьявол Бури, да и я был пьян в стельку…
Рохан засмеялся, наблюдая за тем, как Чейн направил Аккаля к линии старта. У него еще оставалось немного времени, чтобы проведать собственных лошадей. Чейналь участвовал в скачках из-за богатых призов, а Рохан — для собственного удовольствия. Он созвал грумов и начал давать им последние указания, как вдруг увидел неподалеку тоскливо маявшегося Оствеля. Рохан жестом подозвал его.
— У тебя все на лице написано, — с улыбкой сказал он.
— Я знаю, — мрачно ответил молодой человек. — Милорд, я не хотел просить вас, но…
— Видишь ту кобылу в яблоках? Ее имя Элизель, и она с таким норовом, что проcто беда, поэтому будь осторожен. Поскачешь под моими цветами в четвертом заезде.
Глаза Оствеля засияли: казалось, он готов был встать на колени в знак благодарности. Однако, к большому облегчению Рохана, разум взял верх над эмоциями.
— Спасибо, милорд! Она просто красавица. Обещаю, я выиграю заезд!
— Уж постарайся, — шутя пригрозил Рохан. Он отдал другие распоряжения и отправился к трибунам для принцев. Приятно, когда ты можешь доставить людям удовольствие, как сейчас Оствелю. Он поискал глазами светловолосую голову Андраде, а затем поднялся туда, где она сидела с Камигвен.
— Доброе утро, леди, — сказал он, усаживаясь рядом с теткой. — А где Тобин?
— Со Сьонед и очаровательными дочерьми верховного принца, — ответила Андраде.
— Р-о-о… — Рохан не хотел, чтобы ему напоминали о существовании принцесс и о том яде, которым они обильно уснащали свои обращения к Сьонед.
— Скажи мне, тетушка, а Тобин нравится эта компания?
— Ничто не ускользнет от нее, милорд, — ответила Камигвен, смеясь одними глазами. — У нее богатый опыт.
— Согласен. И она щедро делилась им со мной. Вот только уроки были очень болезненные. И так продолжалось до тех пор, пока я ее не перерос.
— Говорят, у тебя до сих пор остался шрам от ее укуса? — улыбаясь, спросила Андраде.
— И останется там до конца моих дней. Но не выдавай мою тайну, Камигвен. Вальвис думает, что я получил его в битве, и распространяет слухи о моей храбрости.
— Зная вашу сестру, я думаю, что оруженосец не ошибся, — рассмеялась она.
Андраде указала на линию старта.
— Вот Чейн. Ему бы лучше выиграть заезд, потому что я побилась об заклад с Ллейном и поставила сотню мер вина против половины меры его лучшего шелка.
— Можешь начинать придумывать фасоны, — сказал Рохан.
Джервис, лорд города Виза, поручил дать сигнал к началу скачек своему старшему сыну Лиеллу. Мальчику было лет Шестнадцать, но он стоял, высокий и гордый, подняв в воздух яркий желтый флаг. Лошади выстроились на старте, и даже в многоцветье шелков было легко выделить красно-белые цвета Чейна — особенно когда флаг опустился и черный как смоль Аккаль рванулся вперед.
Первый заезд, в три меры длиной, был пробой конских сердец, легких и ног. Ближе к вечеру тем же лошадям и всадникам предстояло пройти эту дистанцию еще раз, позволяя будущим покупателям сравнить достоинства разных конюшен. Аккаля обошел серый жеребец лорда Резе, и толпа ахнула. Чейн всегда был фаворитом — благодаря как личному обаянию, так и привычке побеждать. Зрители затаили дыхание, когда Аккаль ликвидировал разрыв. Более двух третей меры лошади шли голова в голову. Вдруг рука в темно-зеленых цветах Оссетии поднялась раз, другой, и хлыст с силой опустился на круп серого жеребца. Руки Чейналя не отрывались от поводьев, но шаг Аккаля удлинился, и всем показалось, что конь поплыл по воздуху. Когда желтый флаг наконец опустился, ликующий крик прокатился по полю:. почти все ставили на Чейна, и он победил.
— Ну, — довольно сказала Андраде, — некоторое время мой шелк был под угрозой!
— Если леди позволят, я хотел бы взглянуть на серого и прикинуть, сумеет ли он взять сегодня реванш.
Рохан встретил Чейна на пути в конюшню, где Аккаля должны были выводить и дать отдохнуть перед финальными скачками. Лорд Радзинский спрыгнул с коня и позволил себе несколько очень сильных выражений в адрес соперника.
— Ты знаешь, что сделал этот сукин сын? — гневно спросил он. — Ударил Аккаля хлыстом — как раз на последней трети дистанции, где никто его не видел! Я никогда даже не пришпориваю Аккаля, а у него хватило наглости!..
Он потрепал обиженного жеребца по шее.
— Я этого не видел, — признался Рохан. — Но зато только что глянул на хваленого серого. Чейн, ты возьмешь его в последнем заезде голыми руками.
— И брать не стану. — Глаза Чейна сверкнули. — Он просто задохнется в пыли, которую поднимет Аккаль!
Подошел грум, и Чейн передал ему поводья вороного жеребца, объясняя, как обращаться с лошадью. Казалось, это до слез обидело мальчика. Когда они шли мимо конюшен, раздался звук фанфар, возвещавших второй заезд, и Чейн натянуто .улыбнулся при виде кобылы-фаворита, гарцевавшей к линии старта.
— Неплохая лошадка у Резе в этом заезде, — сказал он. — Я думаю, что ему надо привыкать к поражениям. А кто это сидит на Элизели? Не Оствель?
— Я заявил его в четвертый заезд. Ему захотелось произвести впечатление на Камигвен, — подмигнул Рохан. — Ничего удивительного, он влюблен…
— Ну что ж, для полноты картины осталось только тебе принять участие в скачках.
— А знаешь, это мысль…
— Не будь идиотом! Принцы не участвуют в скачках.
— Нет? — Рохан подозвал одного из своих грумов. — Как сегодня чувствует себя Пашта?
— Готов, милорд. Какой заезд вас интересует? — улыбнулся тот.
— Залив Брокуэл, изумруды, — ответил Рохан, ожидая вспышки гнева зятя. И он не ошибся.
— Ты сумасшедший!
— Я сейчас же приведу его, милорд, — сказал грум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68