Надо же: «и прослезился»! — процитировал Менкар. А заодно и дал понять, не называя вслух, кто, по его мнению, их второй общий хозяин. — Понятия не имею, с какой конкретно целью были посланы сюда вы, хотя нетрудно догадаться, но опять же уверен, что мое поручение находится в одной плоскости с вашим. Я даже уверен, что сведения, которые вы могли бы мне открыть, помогли бы в выполнении этой цели.— Ага, и вы были намерены вытянуть эти сведения из меня при помощи канделябра?Менкар невольно покосился на недоступный подсвечник, тускло отблескивающий в лунном свете. Да, это был бы неплохой аргумент, фунта четыре чистой старой бронзы.— Я не хотел рисковать, — сказал он. — Ведь я не знал, что это вы. И канделябр только преамбула. Для амбулы применяются другие методы.— Забавно, вы снова намекаете и пробуете прощупать меня, и в то же время вновь ни словом не обмолвились о своей миссии.— Я не настолько глуп, господин капитан. Да вы на это и не рассчитывали. Просто тогда вы приняли меня за своего и намекали на свою легенду. Так ведь? А теперь считаете меня предателем или по крайней мере двурушником, несмотря на то что я практически доказал вам обратное.— А что поделать, раз у вас такая репутация, — буркнул капитан.— Так я ведь лучше, чем моя репутация! — воскликнул Менкар. — Смею вам напомнить, что в самом начале нашего знакомства меня тоже сочли предателем и едва не повесили…— Может, и зря, — не стал возражать капитан.— Известное нам обоим лицо, видимо, не совсем с вами согласно, раз я нахожусь здесь по его поручению, — возразил Менкар. — И, думаю, оно не одобрило бы вашего поведения.— В том-то все и дело, что я не уверен в этом тезисе, а вы продолжаете упорствовать, подогревая мои подозрения!— А что делать? — вздохнул Менкар. — Это не моя тайна.— Словом, вы настаиваете на сохранении тайны?— Увы, — ответил Менкар. — При этом я не покушаюсь на вашу тайну.— Похвально. — Капитан помолчал. — Что же нам с вами делать? Попробовать поверить вам — слишком рискованно. А доказать хотя бы частичную правдивость ваших слов мог бы только ваш подопечный…— Именно это я и пытаюсь вам втолковать вот уже битый час! — обрадовался Менкар возможности возобновить монолог. — Ни к какому другому выводу мы и не придем! Я повторяю, что единственным, кто может разрешить наше взаимное недоверие, является,неизвестный вам и известный мне человек. Но его нет здесь сейчас, и я не вижу иного выхода, как дождаться его. Как у вас со временем?Темнота ответила ему вздохом. Похоже, капитан пребывал в сомнениях.— Позвольте мне хотя бы присесть, капитан, — попросил Менкар. — В конце концов, я утомлен. Я весь день усердно расслаблялся и порядком подустал. Можно мне сесть?Капитан думал.— Хорошо, — сказал он. — Только чтобы я видел вашу голову и плечи. И не делайте резких движений. — Опять послышались советы: — Поднимите правую руку. Выше. Еще. Теперь другой рукой возьмитесь за стул, он слева от вас. Не наклоняйтесь! Возьмитесь за спинку. Сядьте и медленно поднимите обе руки так, чтобы я их видел. Хорошо, теперь можете опустить.Менкар исполнил все в точности. Наконец-то он мог присесть, и теперь бутылка вина, оставленная им еще утром под подоконником вовсе даже для других целей, которую он медленно придвигал ногой под многословные речи, оказалась как раз рядом со стулом. Опустив руки, он мог теперь спокойно дотянуться до запечатанного сургучом, горлышка и обхватить его пальцами. Потом достаточно определить место, откуда исходит голос капитана — кажется,-чуть снизу, ниже, чем следовало бы при его росте, а значит, капитан присел на корточки или сидит на стуле, уточнить направление — голос идет от платяного шкафа, весьма выгодная позиция; и все это — при непременном ля-ля языком, имеющем сразу несколько целей: отвлечь противника, убедить его в собственной трусости, скрыть шумы двигающейся со скоростью улитки по гладкому, слава Небесам, паркету бутылки. И, опять же — слава Небу, ноги его капитан видеть не мог — не сова же он, в конце концов, и не кошка! Конечно, не сова. Потому что разрешил все-таки сесть и даже опустить руки. Так что все оказалось не так сложно.Гораздо сложнее было решить: стоит ли рисковать? Кто его, этого капитана знает, может, у него и впрямь два арбалета, и тогда валяться Менкару с пробитой головой. Стоит ли оно того, чтобы скрутить оглушенного капитана и поговорить с ним по душам без всякого риска? В чем, собственно, дело? Что Менкару так не нравится? Кажется, все ясно, как свет солнца: капитан пришел на встречу с Аподисом, но увидел Менкара, принял его за связника, пошел на контакт, а когда понял, что ошибся, решил не мудрствуя убрать свидетеля своего прокола. Естественная реакция для человека, замешанного в антиправительственном заговоре. Как иначе капитан Гиеди, бывший офицер Королевской Охоты, любитель выпить и покушать, брюзга и ехидна, неплохой рисовальщик и острослов, совсем недавно сидевший вместе с Менкаром, Сабиком и другими офицерами на Отмелях и помиравший от тоски, вдруг оказался в Столице в образе принявшего амнистию беглеца и исследователя интимной жизни ночных бабочек? Не проблема. Пока Менкар болтался на нефтяном плоту по Отмелям и совершал мелкие вылазки на Край Земли, пока он обучал верховой езде на корове Аподиса, пока они вихляли по закоулкам Империи от одного постоялого двора к другому, капитан мог спокойно прибыть в Столицу гораздо раньше и натурализоваться под видом амнистии, чтобы — понятно по чьему приказу — завести связи с возможными противниками ныне властвующей династии. И значит, байка, рассказанная еще в «Настурции», — истинная правда. Для того, кто понимает. Все логично. Почему тогда князь не соизволил сообщить Менкару, что в Столице он может встретить знакомое лицо? Просто не счел нужным? Или в целях пущей конспирации. К чему поручику знать об этом? У одного одно задание, у другого — другое. И чем они меньше знают, тем лучше для всех. Тем более что в одном случае князь Сабик выступает как союзник Таласа, а в другом — как частное лицо, вполне следуя постулату, что у Империи не может быть постоянных союзников, а есть только постоянные интересы. Другая сторона, видимо, работает под тем же лозунгом — вот и Аподис в большинстве случаев обделывает свои делишки самостоятельно. А то, что он прихватил в бордель Менкара, можно считать чистой воды недоразумением. Он ведь тоже не знал, к кому идет…Вот и получается, что начальники сотрудничают, а их подопечные держат один другого под арбалетом, в то время как другой, в свою очередь, готовит первому небольшой ответный сюрприз. Как всегда.Неужто придется ждать Аподиса? Куда этот хлыщ провалился? Неужели решил и впрямь остаться на ночь со своей северной красавицей, проманкировав своими прямыми обязанностями. Работничек…Как-то необходимо разрядить ситуацию. Но как?..Менкар не успел даже выдвинуть более или менее приемлемого варианта, как в темном углу что-то произошло. И это сразу решило исход дела в сторону силового варианта.Причем решал не мозг, а тело. Не разум, но инстинкты.То ли из угла донесся какой-то особый звук, то ли просто произошло неуловимое уху изменение ритма дыхания капитана, то ли глаза отследили некое движение в кромешной темноте, но инстинкты, напряженные долгим ожиданием любого изменения ситуации, все равно — выстрела или ослабления бдительности противника, сработали гораздо быстрее, чем мозг мог проанализировать это изменение. Ему оставалось только наблюдать и констатировать, что на сей раз, кажется, не выкрутиться, так тогда хоть пропасть, что ли, с музыкой…Пальцы сжались на горлышке бутылки, тело дернулось в сторону от предательски светлого пятна окна, и Менкара бросило на пол одновременно с тем, как тяжелая толстого стекла бутылка полетела в угол.
Но он недооценил реакции офицера Королевской Охоты.Бутылка разлетелась вдребезги уже в самый момент замаха, и Менкара с ног до головы окатило приятно пахнущей волной терпкого вина вперемежку с осколками. Вино отрезвило. Осколки не повредили.А через мгновение голос капитана, такой же спокойный, как и прежде, произнес из темноты:— А вот теперь, пожалуй, вы, поручик, можете зажечь свет.Менкар удивился, что еще жив. И, кажется, даже вовсе не дернулся с места, хотя должен бы был броситься вперед, вслед за бутылкой, навстречу смерти — мозг все-таки успел остановить роковой рывок взбунтовавшегося тела.— Только давайте без этих самых бросков на дальность, — насмешливо прибавил голос. — Договорились?Менкар, чертыхнувшись, отер благоухающее ароматами выдержанной лозы лицо. Потом встал со стула и, подойдя к столу на ватных ногах, зажег наконец злополучный канделябр.Неяркий свет после темноты ослепил, и Менкар прикрыл глаза — рукой, потом посмотрел в сторону засады капитана.Капитан устроился весьма недурственно. Он действительно сидел, только не на корточках, а подложив под себя ноги, как раз в том месте, где предполагал Менкар, — в районе платяного шкафа, так что при случае мог бы скрыться за развешенной одеждой так, что его невозможно было бы увидеть, если специально не присматриваться. И у капитана действительно в руках было два арбалета: складные, изящные «акамэсы», откидывание приклада которых автоматически ведет к натяжению тетивы, а после выстрела в прорезь ложа сразу попадает второй болт из небольшого на несколько штук колчана, притороченного прямо к арбалету — или стрела с металлическим наконечником, или, к примеру, металлический шарик — та же пуля от аркебузета — откинул приклад, и оружие снова готово к выстрелу. Один из «акамэсов» был разряжен. Хорошо, что не оба.— Зачем вы меня на это спровоцировали, капитан? — буркнул Менкар. — А если бы я попал?Капитан рассмеялся и не спеша поднялся с пола.— Я уже говорил вам, Аламак, что это невозможно. А спровоцировал я вас не нарочно, — он усмехнулся, — а, как вы недавно изволили выразиться, по естественной потребности. Извините, конечно, но оно и к лучшему. Иначе вы в своих предположениях насчет меня могли зайти так далеко, что натворили бы глупостей.Менкар втянул ноздрями воздух. Так и есть, к аромату вина примешивался другой, едва заметный запах явно физиологического свойства, который ароматом назвать было весьма затруднительно.Менкар в сердцах произнес:— Все же вы, простите, сволочь, господин капитан! Вы же могли меня убить!Капитан рассмеялся еще веселее:— При других обстоятельствах я бы должен был вызвать вас на дуэль, но сейчас, учитывая все обстоятельства, я принимаю ваши извинения. — Он испытующе посмотрел на Менкар а.— Искренне их приношу вам, — пробурчал в ответ тот.— Пустяки, пустяки, поручик, — ответил капитан. — Я так же готов извиниться перед вами за разыгранную мной комедию. Этот психологический этюд был мне просто необходим, чтобы окончательно убедиться, что мы с вами играем в одной команде.— Убедились?— Практически да, — сказал капитан. — И, признаюсь, рад этому.— А уж как я-то рад.Менкар продолжал присматриваться к капитану. Одет тот был весьма подходяще: весь в черном и не стесняющем движения — в таком виде просто так не пройдешь по улице. Следовательно, капитана доставили сюда в закрытом экипаже, и он скрытно пробрался в гостиницу — по карнизу, скажем, и по водосточной трубе, а скрыться собирался потихоньку, задами, под сенью тьмы ночной; окно-то, однако, было закрыто (не надо считать Менка-ра полным идиотом). Тогда можно было еще подкупить слугу, или… Вот именно — или!Менкар поднял с пола горлышко разбитой бутылки и незаметно глянул на обувь.Жалко, хорошее было вино, настоящее «Имперское игристое». Он поглядел на опустившего арбалеты Гиеди, который встал во весь рост и, прислонившись к притолоке, тоже смотрел на Менкара с довольной улыбкой сожравшего-таки бестолковую, дергавшуюся мышку кота, и сказал вслух:— Жалко. Доброе было вино. Скажите, капитан, а не найдется ли у вас в номере чего-нибудь не хуже?Заряженный арбалет в левой руке Гиеди дрогнул, но остался опущенным.— Ну так найдется? — повторил Менкар.
— Послезавтра я уезжаю на север, — как бы между прочим заметил Аподис, когда они сидели за столом в кафе при гостинице.— Зачем? — помедлив, спросил Менкар.— Дела. — Аподис, пожав плечами, смотрел на Менкара прозрачными глазами.— Надо полагать, ты ставишь меня в известность, что тебе больше не нужна нянька?— Ну, мне кажется, я уже вполне справлюсь сам, — сказал Аподис. — С тобой, конечно, спокойнее, но только до известной степени… — Он выразительно поднял глаза и посмотрел на обедающего в другом конце зала капитана Гиеди,Бравому капитану явно не было никакого дела до каких-то там провинциалов, сидевших через несколько столиков от него. Капитан в обществе еще троих офицеров-гвардейцев, сразу видно — давних знакомцев, обильно и шумно выпивал, плотно закусывал и оживленно болтал — надо полагать, бойцы вспоминали минувшие дни и, возможно, даже битвы, где они вместе рубились.…За минувшие со знаменательного ночного рандеву у них в номере дни Менкар с Аподисом и капитан так ни разу больше и не пересеклись. Бывает так: люди живут в одном доме и не видятся неделями — что же говорить о гостинице. Капитан жил здесь уже третий месяц — Менкар с Аподисом неделю. Капитан целыми днями пропадал в городе, занимался устройством своих частных — и не только — дел и порой не ночевал, практикуясь после таласского воздержания в прикладной энтомологии — Менкар и Аподис тоже, хотя каждую ночь спать ложились в своих спальнях. Так что пересечься они имели мало шансов.Поэтому, когда Гиеди узнал, что его бывший соратник по инсургентству поручик Аламак МеНкар живет в той же гостинице, удивлению его не было предела. Так же как подозрительности, вполне, впрочем, естественной в сложившейся ситуации, вынудившей его занять место в платяном шкафу спальни в номере недавнего сослуживца. Даже то, что номер оказался двуспальным, не смутило Гиеди — он спешил и потому, убедившись, что номер пуст, и довольствовался быстрым обыском и извлеченным из-под подушки аркебузетом (Менкару оставалось только порадоваться, что у Гиеди не было достаточно времени, чтобы обнаружить пакет, спрятанный, впрочем, довольно надежно). «А что было бы, если бы первым пришел не я, а мой напарник?» — спросил тогда Менкар. Капитан пожал плечами: «Мы ненадолго отложили бы наш разговор, не более. Или вы еще сомневаетесь, что я нашел бы способ поговорить с вами?» Но Аподису предстояло познакомиться с капитаном несколько при других обстоятельствах.…Он появился примерно через час после благополучного разрешения инцидента между бывшими сослуживцами. Он был весьма недоволен поведением своего проводника. «Ты сорвал мне важную встречу! — возмущался он. — Где я теперь найду этого человека? Придется все организовывать заново!» Менкар меланхолично пожимал плечами: «Ты же сам потащил меня в этот бордель. И никуда он не денется, твой человечек, найдется». «Где? — восклицал Аподис. — Ты представляешь, сколько это будет стоить трудов! А мне на Север ехать! Может, ты мнб поможешь, он ведь, кажется, твой приятель?» — в голосе Аподиса так и сочился сарказм. «Может, и помогу», — все так же меланхолично отвечал Аподис. «Может, ты даже знаешь, где его найти?» — «Может, и знаю». — «И где?» — «Может, ты его вообще где-нибудь прямо здесь, в шкафу прячешь? — не переставал бушевать Аподис и, доведенный спокойствием приятеля до бешенства, заметался по номеру, распахивая все подряд. — Где? Здесь?.. Здесь?.. Есть у нас тут подходящий шкаф?» «Вон, — хладнокровно показал Менкар, — вон прекрасный плавайский шкаф». И обозленный Аподис, подскочив к означенному шкафу, распахнув его с возгласом «здравствуйте, уважаемый», замирает, обнаружив там мило улыбающегося Гиеди, ответившего на приветствие изящным поклоном…Нет, конечно, все это было не так анекдотично, но достаточно близко к тому.Когда прошло первое оцепенение и отгрохотали громовые раскаты офицерского ржания, едва не перебудившие половину уснувших постояльцев, разговор приобрел деловое направление. Капитан педантично заставил Аподиса продемонстрировать пароль и уточнить сумму, до которой должен был дойти торг. После этого они провели около получаса наедине в номере. А еще после к ним присоединился Менкар, совершавший вечернюю прогулку при луне в парке гостиницы, и втроем они провели полночи, общаясь в неформальной обстановке. О делах не было сказано ничего, кроме общих фраз, зато было распито не менее двух бутылок прекрасного вина, таки нашедшегося в номере у капитана Гиеди…Он чуть заметно замялся, но добавил:— Эта твоя затея навестить князя Аларафа мне представляется рискованной.— Это не моя затея, — сказал Менкар и почти не соврал.
Аподис отбыл в путь, снабженный небольшой суммой наличных на дорожные расходы и несколькими письмами от столичных банкиров к их северным коллегам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Но он недооценил реакции офицера Королевской Охоты.Бутылка разлетелась вдребезги уже в самый момент замаха, и Менкара с ног до головы окатило приятно пахнущей волной терпкого вина вперемежку с осколками. Вино отрезвило. Осколки не повредили.А через мгновение голос капитана, такой же спокойный, как и прежде, произнес из темноты:— А вот теперь, пожалуй, вы, поручик, можете зажечь свет.Менкар удивился, что еще жив. И, кажется, даже вовсе не дернулся с места, хотя должен бы был броситься вперед, вслед за бутылкой, навстречу смерти — мозг все-таки успел остановить роковой рывок взбунтовавшегося тела.— Только давайте без этих самых бросков на дальность, — насмешливо прибавил голос. — Договорились?Менкар, чертыхнувшись, отер благоухающее ароматами выдержанной лозы лицо. Потом встал со стула и, подойдя к столу на ватных ногах, зажег наконец злополучный канделябр.Неяркий свет после темноты ослепил, и Менкар прикрыл глаза — рукой, потом посмотрел в сторону засады капитана.Капитан устроился весьма недурственно. Он действительно сидел, только не на корточках, а подложив под себя ноги, как раз в том месте, где предполагал Менкар, — в районе платяного шкафа, так что при случае мог бы скрыться за развешенной одеждой так, что его невозможно было бы увидеть, если специально не присматриваться. И у капитана действительно в руках было два арбалета: складные, изящные «акамэсы», откидывание приклада которых автоматически ведет к натяжению тетивы, а после выстрела в прорезь ложа сразу попадает второй болт из небольшого на несколько штук колчана, притороченного прямо к арбалету — или стрела с металлическим наконечником, или, к примеру, металлический шарик — та же пуля от аркебузета — откинул приклад, и оружие снова готово к выстрелу. Один из «акамэсов» был разряжен. Хорошо, что не оба.— Зачем вы меня на это спровоцировали, капитан? — буркнул Менкар. — А если бы я попал?Капитан рассмеялся и не спеша поднялся с пола.— Я уже говорил вам, Аламак, что это невозможно. А спровоцировал я вас не нарочно, — он усмехнулся, — а, как вы недавно изволили выразиться, по естественной потребности. Извините, конечно, но оно и к лучшему. Иначе вы в своих предположениях насчет меня могли зайти так далеко, что натворили бы глупостей.Менкар втянул ноздрями воздух. Так и есть, к аромату вина примешивался другой, едва заметный запах явно физиологического свойства, который ароматом назвать было весьма затруднительно.Менкар в сердцах произнес:— Все же вы, простите, сволочь, господин капитан! Вы же могли меня убить!Капитан рассмеялся еще веселее:— При других обстоятельствах я бы должен был вызвать вас на дуэль, но сейчас, учитывая все обстоятельства, я принимаю ваши извинения. — Он испытующе посмотрел на Менкар а.— Искренне их приношу вам, — пробурчал в ответ тот.— Пустяки, пустяки, поручик, — ответил капитан. — Я так же готов извиниться перед вами за разыгранную мной комедию. Этот психологический этюд был мне просто необходим, чтобы окончательно убедиться, что мы с вами играем в одной команде.— Убедились?— Практически да, — сказал капитан. — И, признаюсь, рад этому.— А уж как я-то рад.Менкар продолжал присматриваться к капитану. Одет тот был весьма подходяще: весь в черном и не стесняющем движения — в таком виде просто так не пройдешь по улице. Следовательно, капитана доставили сюда в закрытом экипаже, и он скрытно пробрался в гостиницу — по карнизу, скажем, и по водосточной трубе, а скрыться собирался потихоньку, задами, под сенью тьмы ночной; окно-то, однако, было закрыто (не надо считать Менка-ра полным идиотом). Тогда можно было еще подкупить слугу, или… Вот именно — или!Менкар поднял с пола горлышко разбитой бутылки и незаметно глянул на обувь.Жалко, хорошее было вино, настоящее «Имперское игристое». Он поглядел на опустившего арбалеты Гиеди, который встал во весь рост и, прислонившись к притолоке, тоже смотрел на Менкара с довольной улыбкой сожравшего-таки бестолковую, дергавшуюся мышку кота, и сказал вслух:— Жалко. Доброе было вино. Скажите, капитан, а не найдется ли у вас в номере чего-нибудь не хуже?Заряженный арбалет в левой руке Гиеди дрогнул, но остался опущенным.— Ну так найдется? — повторил Менкар.
— Послезавтра я уезжаю на север, — как бы между прочим заметил Аподис, когда они сидели за столом в кафе при гостинице.— Зачем? — помедлив, спросил Менкар.— Дела. — Аподис, пожав плечами, смотрел на Менкара прозрачными глазами.— Надо полагать, ты ставишь меня в известность, что тебе больше не нужна нянька?— Ну, мне кажется, я уже вполне справлюсь сам, — сказал Аподис. — С тобой, конечно, спокойнее, но только до известной степени… — Он выразительно поднял глаза и посмотрел на обедающего в другом конце зала капитана Гиеди,Бравому капитану явно не было никакого дела до каких-то там провинциалов, сидевших через несколько столиков от него. Капитан в обществе еще троих офицеров-гвардейцев, сразу видно — давних знакомцев, обильно и шумно выпивал, плотно закусывал и оживленно болтал — надо полагать, бойцы вспоминали минувшие дни и, возможно, даже битвы, где они вместе рубились.…За минувшие со знаменательного ночного рандеву у них в номере дни Менкар с Аподисом и капитан так ни разу больше и не пересеклись. Бывает так: люди живут в одном доме и не видятся неделями — что же говорить о гостинице. Капитан жил здесь уже третий месяц — Менкар с Аподисом неделю. Капитан целыми днями пропадал в городе, занимался устройством своих частных — и не только — дел и порой не ночевал, практикуясь после таласского воздержания в прикладной энтомологии — Менкар и Аподис тоже, хотя каждую ночь спать ложились в своих спальнях. Так что пересечься они имели мало шансов.Поэтому, когда Гиеди узнал, что его бывший соратник по инсургентству поручик Аламак МеНкар живет в той же гостинице, удивлению его не было предела. Так же как подозрительности, вполне, впрочем, естественной в сложившейся ситуации, вынудившей его занять место в платяном шкафу спальни в номере недавнего сослуживца. Даже то, что номер оказался двуспальным, не смутило Гиеди — он спешил и потому, убедившись, что номер пуст, и довольствовался быстрым обыском и извлеченным из-под подушки аркебузетом (Менкару оставалось только порадоваться, что у Гиеди не было достаточно времени, чтобы обнаружить пакет, спрятанный, впрочем, довольно надежно). «А что было бы, если бы первым пришел не я, а мой напарник?» — спросил тогда Менкар. Капитан пожал плечами: «Мы ненадолго отложили бы наш разговор, не более. Или вы еще сомневаетесь, что я нашел бы способ поговорить с вами?» Но Аподису предстояло познакомиться с капитаном несколько при других обстоятельствах.…Он появился примерно через час после благополучного разрешения инцидента между бывшими сослуживцами. Он был весьма недоволен поведением своего проводника. «Ты сорвал мне важную встречу! — возмущался он. — Где я теперь найду этого человека? Придется все организовывать заново!» Менкар меланхолично пожимал плечами: «Ты же сам потащил меня в этот бордель. И никуда он не денется, твой человечек, найдется». «Где? — восклицал Аподис. — Ты представляешь, сколько это будет стоить трудов! А мне на Север ехать! Может, ты мнб поможешь, он ведь, кажется, твой приятель?» — в голосе Аподиса так и сочился сарказм. «Может, и помогу», — все так же меланхолично отвечал Аподис. «Может, ты даже знаешь, где его найти?» — «Может, и знаю». — «И где?» — «Может, ты его вообще где-нибудь прямо здесь, в шкафу прячешь? — не переставал бушевать Аподис и, доведенный спокойствием приятеля до бешенства, заметался по номеру, распахивая все подряд. — Где? Здесь?.. Здесь?.. Есть у нас тут подходящий шкаф?» «Вон, — хладнокровно показал Менкар, — вон прекрасный плавайский шкаф». И обозленный Аподис, подскочив к означенному шкафу, распахнув его с возгласом «здравствуйте, уважаемый», замирает, обнаружив там мило улыбающегося Гиеди, ответившего на приветствие изящным поклоном…Нет, конечно, все это было не так анекдотично, но достаточно близко к тому.Когда прошло первое оцепенение и отгрохотали громовые раскаты офицерского ржания, едва не перебудившие половину уснувших постояльцев, разговор приобрел деловое направление. Капитан педантично заставил Аподиса продемонстрировать пароль и уточнить сумму, до которой должен был дойти торг. После этого они провели около получаса наедине в номере. А еще после к ним присоединился Менкар, совершавший вечернюю прогулку при луне в парке гостиницы, и втроем они провели полночи, общаясь в неформальной обстановке. О делах не было сказано ничего, кроме общих фраз, зато было распито не менее двух бутылок прекрасного вина, таки нашедшегося в номере у капитана Гиеди…Он чуть заметно замялся, но добавил:— Эта твоя затея навестить князя Аларафа мне представляется рискованной.— Это не моя затея, — сказал Менкар и почти не соврал.
Аподис отбыл в путь, снабженный небольшой суммой наличных на дорожные расходы и несколькими письмами от столичных банкиров к их северным коллегам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58