Стыд и сожаление еще мучили его, но были уже почти сожжены всепоглощающей радостью и жаждой жизни.
На пороге покоев королевы он столкнулся с Катиной. С встревоженным лицом она провела его в комнату. Где-то в глубине звучала мандолина, и нежный голос Сандаал вторил ей. Но сквозь тихую мелодию Гэйлон уловил звук, который заставил его сердце сжаться. Прерывистые рыдания Джессмин были почти заглушены песней леди Д'Лелан.
Гэйлон помедлил на пороге:
— Королева плачет?..
— Она не переставала с тех пор, как закончился Частный Совет, — ответила Кэт. — Мы никак не можем ее успокоить. Лилит сейчас с нянькой, а мальчиков Роза отвела играть в детскую.
— Что произошло в Совете? — спросил король.
— Ее величество не говорит, но Великий посланник, кажется, очень огорчен. Заседание продолжалось почти полдня. Она вернулась усталая и печальная.
— Пожалуйста, отведи меня к ней.
Катина кивнула:
— Да, сюда, пожалуйста.
Комната, куда она провела его, была намного больше комнаты, короля и гораздо лучше обставлена. Прелестные шелковые драпировки украшали окна и стены. Вдоль стен возвышались книжные шкафы, доверху набитые толстыми фолиантами, хотя, как король мог заметить, все они были на ксенарском языке. Ни одного виннамирского. Вещи, привезенные королевой из дома, так и оставались нераспакованными в сундуках — слишком грубые и неотесанные по сравнению с изящной модой Занкоса.
Песня тотчас же оборвалась, как только Сандаал заметила вошедших. Королева лежала ничком на кровати, уткнувшись в подушку, и ее плечи вздрагивали от рыданий.
Подойдя к ней, король ласково погладил ее по руке:
— Что случилось, моя радость?
Джессмин сжалась в комочек, когда король попытался обнять ее.
— Джесс, ну пожалуйста… Скажи, чем я могу помочь тебе?
Она попыталась что-то сказать, но рыдания душили ее, не давая произнести ни слова. Король подхватил ее на руки.
— Ш-ш-ш-ш, — убаюкивал ее король, но вдруг заметил, что Сандаал и Катина все еще находятся в комнате. — Можете идти, я позабочусь о ней, — бросил он девушкам.
Девушки неуверенно молчали, колеблясь.
— Ступайте! — твердо повторил король. Когда они вышли из комнаты, он снова перевел взгляд на Джесс. — Кто обидел тебя, моя любовь? Только скажи мне кто, и, клянусь, он будет страдать в тысячу раз сильнее!
Королева только молча затрясла головой. Глаза ее покраснели и опухли от слез, спазмы сдавливали горло. Гэйлон поднес к ее губам чашку холодной воды и помог сделать глоток. Ее тело все еще вздрагивало, когда она наконец-то смогла говорить.
— Я… я не знаю… что со мной случилось. Мне было так… так плохо… я начала плакать… и я не могла… не могла остановиться.
— Из-за чего тебе было плохо?
— Из-за всего, — горестно произнесла королева. — Там, на Частном Совете, я почувствовала, что они ненавидят меня. Все, что бы я ни делала, — неправильно, неважно почему. Им ничего не нравится. Я хотела доказать, что я сильнее, но не смогла. Гэйлон, я хочу домой! Сегодня, сейчас! Я хочу увидеть прохладные вечнозеленые леса. Великую реку. Я хочу снова увидеть леди Кесс, увидеть, как ее детишки играют с моими. Я хочу снова почувствовать себя под защитой моих холодных каменных стен! — ее голос прервался, и рыдания усилились.
Гэйлон крепче прижал ее к груди.
— Я всегда гордился тобой, но больше всего — когда мы приехали сюда.
Если бы я не был таким глупцом все эти годы, я еще раньше заметил бы присущие тебе силу и мудрость. Мы могли бы заседать бок о бок в Совете Каслкипа. Насколько быстрее страна могла бы оправиться от разрушений войны, если бы ты помогала мне!
— Нет-нет, — пробормотала королева.
— Да! Пусть эти идиоты в Совете воют и скрежещут зубами! Их раздражает не то, что ты говоришь и делаешь, но сам факт твоего существования бесит их! Они хотят видеть мужчину на троне, и в один прекрасный день Тейн станет правителем обоих государств. А до тех пор, я знаю, лучшего правителя, чем ты, Ксенаре не найти!
Король наклонился и поцеловал ее.
— Более того, ты наполняешь мою жизнь смыслом.
Внезапно на пороге комнаты кто-то вежливо кашлянул. Гэйлон вскинул глаза. Великий посланник смущенно переминался у двери.
— Я стучал, ваше величество, но никто не ответил, поэтому я осмелился войти. Ради бога, простите мое вторжение.
— Нельзя было немного подождать? — спросил Гэйлон с ноткой раздражения в голосе. Старик и так уже доставил королеве достаточно неприятностей.
— Думаю, что нельзя, ваше величество, — ответил посланник.
— Тогда входите.
Королева постаралась вытереть слезы, и Гэйлон помог ей сесть, подложив под спину подушку.
С сияющими глазами Эовин подошел к постели.
— Миледи, я так виноват перед вами, что заставил вас перенести все это.
Но виноват в тысячу раз больше, что мог сомневаться в вас в тот момент, когда вы больше всего во мне нуждались, — он слабо улыбнулся. — Вы должны знать, что доложили мне сегодня мои осведомители. После Совета многие отправились в таверны. И по зрелом размышлении многие из них пришли к мнению, что их новая королева ловкая и справедливая. Половина наших прежних врагов хотя еще и не стала друзьями, но, во всяком случае, начала относиться к дочери Роффо с должным уважением. — Великий посланник придвинулся ближе. — Они еще будут сражаться против вас за рабов, но в целом вы одержали великую победу! Вы должны сменить слезы сожаления на слезы радости.
Все еще с сомнением королева вглядывалась в лицо старого посланника, когда король внезапно расхохотался.
— Оказывается, твои советники не такие уж идиоты, как я думал, — сказал он сквозь смех. — Ну, что я тебе говорил, дорогая? Ты гораздо более мудрая правительница, чем сама о себе думаешь.
— Это действительно так, — подтвердил Эовин. — Я никогда больше не позволю себе сомневаться в вас, ваше величество. Можете ли вы простить меня?
Королева слабо улыбнулась:
— Я здесь именно благодаря вашей уверенности во мне.
— Я всего лишь предоставлял вам информацию, вы сами решали, как распорядиться ей. — Великий посланник осмелился похлопать королеву по руке. — А теперь, мадам, обещайте мне, что вы хорошенько отдохнете сегодня ночью. Если угодно, я прикажу, чтобы вам подали обед в покои.
— Да, пожалуйста, — попросила королева еще глухим от рыданий голосом.
Эовин Д'Ар с трудом поклонился и вышел из комнаты. Когда они снова остались одни, королева встала, чтобы намочить полотенце в прохладном бассейне.
— Он плохо выглядит, — произнесла она, прикладывая влажную ткань к опухшим глазам.
— Великий посланник? — переспросил Гэйлон. — Да он никогда не выглядел особенно хорошо.
— Кажется, ему стало еще хуже с того времени, как мы приехали. На нем плохо сказался длительный переезд. К тому же здесь его обязанности слишком тяжелы для человека его возраста. Хотя… его некем заменить.
— Ты говорила об этом лорду Хэлдрику?
Джессмин кивнула с закрытыми глазами:
— Нильс делает все, что возможно. Но он тоже обеспокоен.
— В таком случае, моя любовь, ты же — королева Ксенары. Прикажи Великому посланнику больше заботиться о себе.
Эти слова заставили королеву улыбнуться, и она выглянула из-под полотенца:
— По-видимому, ему не хватает именно королевского приказа!
— А чего не хватает мне, — усмехнулся король, — так это именно обеда и еще — встречи с моими детьми. А потом — ночи наедине с королевой Виннамира и всей Ксенары.
— Ты сегодня очарователен, — покачала головой королева.
— Конечно, — согласился Гэйлон.
Слишком взволнованный, чтобы уснуть, Дэви провел всю ночь над «Книгой Камней». Так много тайн, так много рассказов о колдунах и чародеях прошлых столетий! Магическое очарование не выпускало его из круга, очерченного светом масляной лампы на столе в его спальне. Огромный толстый том был раскрыт перед ним.
Некогда были времена беспредельной власти магии над всеми землями побережья Западного моря. Каждый король имел своего колдуна, и битвы между волшебниками считались обычным явлением. Какая удивительная и странная жизнь была в те времена! Грустно было думать о времени, когда мастерство волшебников пришло в упадок и магия исчезла почти повсеместно.
Лежащая перед ним книга видела расцвет династии Черных Королей в Стране Ветров, — позже названной Виннамиром, — она была закончена как раз перед падением империи Орима. Это являлось сложной задачей для герцога Госни. С помощью короля и его «Книги Камней» он должен был завершить историю после падения Черных Королей. Это будет многолетний тяжкий труд. Кроме того, Гэйлон хотел внимательно исследовать его Книгу, чтобы добавить недостающее к своей. Мало кто владеет сейчас тайнами волшебства. А чернь полна страха и презрения к колдунам. Поэтому не могло быть и речи об обмене опытом, а официально заниматься волшебством имели право лишь некоторые из них.
Дэви медленно вел пальцем вдоль края страниц закрытой книги, пока палец его не запнулся, — уже не раз «Книга» таким образом предлагала ему ответы на возникающие у него вопросы, так случилось и на этот раз. Переплет натужно затрещал, когда Дэви открыл книгу на обозначенной странице. Нескончаемые строчки крохотных рун тянулись вдоль страницы без абзацев, без точек и запятых.
Дэви поднес Камень к листу и в его голубом свете следил за изменениями знаков, которые постепенно складывались в понятные для него слова. Он уже научился отделять слова друг от друга, так как они шли сплошным текстом, поэтому сейчас он читал быстро. Однако прочитанное им изречение заставило его надолго задуматься.
ЕСЛИ ЧАРОДЕЙ ИЩЕТ СПРЯТАННУЮ ИСТИНУ, ПУСТЬ БУДЕТ ОСТОРОЖЕН.
Его глаза от усталости уже с трудом различали мельчайшие значки, когда внезапный стук в дверь заставил его вздрогнуть.
— Кто? — окликнул герцог.
— Это Сандаал, милорд. Можно мне войти?
Притяжение «Книги Камней» было сильным, но еще сильнее было притяжение его воспоминаний о леди той звездной теплой ночью. Дэви поднялся, чтобы отворить ей дверь. Сандаал вошла в комнату. Ее черные густые волосы были рассыпаны по плечам, а в руке она держала небольшую эбонитовую мандолину.
Она скользнула взглядом по его лицу и опустила глаза.
— Я хотела предложить вам немного помузицировать. Совсем недолго. —
Девушка через его плечо оглядела комнату: — Но я вижу, вы заняты…
Дэви колебался. С того времени, когда она так нежно ухаживала за ним, заблудившимся в Снах, ни слова не было сказано между ними. Ее поведение смущало его. Он никогда не мог понять ее внезапную смену настроений от дружеской теплоты до презрительной холодности. Его Камень хранил много тайн, иногда даже опасных, но, впрочем, не столь опасных, как Сандаал с ее чарующей красотой и переменчивым характером. Размышляя, он не заметил, как отступил в сторону, пропуская ее.
— Пожалуйста, входите…
От нее повеяло жасминовыми духами. Или это был запах из сада? Пьянящий аромат вызвал воспоминания о Каслкипе… в нем вспыхнуло желание… Взгляд его упал на «Книгу Камней», все еще лежащую на столе.
— Может, предложите мне немного вина? — Сандаал напомнила ему о его оплошности.
— О, да, конечно!
Это было вино из южных ксенарских провинций, что на самом берегу моря — сам герцог не очень любил этот сорт. Он разлил вино в высокие хрустальные бокалы. Сандаал выбрала подушку у низкого столика, по всей видимости, ей не по вкусу были новые кресла, подаренные ему королем, и он протянул ей ее бокал. Дэви устроился подле нее, готовый на все, что она захочет ему предложить, — музыку, пение, беседу.
Она сидела на подушке, и серое платье мерцающим полукругом лежало вокруг ее скрещенных ног. Дэви с трудом оторвал взгляд от мягкой округлости ее груди и попытался сконцентрироваться на вине.
— А как это — быть чародеем? — наконец произнесла леди. — Чувствовать власть над другими людьми?
— Это страшно, — искренне признался Дэви, — и в то же время радостно.
Потом приходит понимание.
— Твой Камень гораздо больше того, что в кольце короля. Это делает тебя более могущественным?
— Едва ли. Сила заключена в самом владельце, а Камень лишь реагирует на нее. — Герцог нахмурился: — Почему ты спрашиваешь об этом?
— Просто из любопытства, — ответила Сандаал. — Хотелось бы знать, может ли женщина владеть Камнем?
Дэви кивнул:
— Конечно. Еще до правления Черных Королей женщины-чародеи были самыми могущественными на земле. Но после того, как люди восстали против волшебства… ну, в общем, я не знаю сейчас ни одной женщины-чародея. Может, в какой-нибудь другой стране…
— А как, например, я могу найти Камень?
— Ты не можешь, я знаю это. Я искал его очень долго и наконец нашел.
Если магия в тебе, то рано или поздно Камень сам найдет тебя.
Лицо Сандаал не отразило ничего, и Дэви удивился этому внезапному интересу к магии.
— Ты можешь кое-что сделать для меня? — вдруг спросила она.
— Что угодно, — не раздумывая ответил он, не замечая, что выдает себя с головой.
— Я никогда не видела волшебства. А король Виннамира, кажется, избегает обнаруживать его…
Просьба взволновала Дэви. Поиграть на лютне он может, но чародействовать напоказ… Кроме того, его познания еще очень малы, но для Сандаал он готов был сделать что угодно. Он хотел заслужить ее любовь… Герцог медленно поднялся.
— Пойдем на балкон…
Легкий летний ветерок доносил до них симфонию ночных ароматов. Огромный город спал в слабом мерцании огней. Сандаал перегнулась через железную ограду, всей грудью вдыхая теплый воздух. Дэви стоял за ее спиной, положив руку на амулет, полузакрыв глаза. Подчиняясь пульсирующему ритму голубых вспышек Камня, он представил себе райскую птицу с блестящим радужным оперением. Она материализовалась на ладони его левой руки, и он вручил ее ошеломленной Сандаал.
На короткое мгновение в глазах девушки мелькнул страх, но она протянула руку и прикоснулась к живому видению. Птичка нахохлилась, одним глазом посмотрела на Сандаал, затем, защебетав, взмыла вверх и исчезла в ночном небе.
— Она была настоящая? — Сандаал все еще стояла запрокинув голову вверх.
— Нет.
— Такая красивая! — прошептала она, опуская голову. — Похоже, что это самая невинная сторона магии. Или это все, на что вы способны, Дэвин Дэринсон? Способны ли вы бороться, если будет нужно? Сможете ли вы уничтожить врагов?
— Врагов? Каких врагов? Ваших или моих?
— О своих я позабочусь сама, — холодок презрения звучал в ее голосе.
А Дэви так хотел поразить ее! Но снова он сделал что-то не так, и она рассердилась.
— Вы хотели помузицировать, — пробормотал он в надежде все исправить. — Я принесу мою лютню.
— Нет, не беспокойтесь. Мне надо спешить, у меня дела сегодня вечером.
Девушка подняла с подушки свою мандолину и направилась к выходу. У дверей она столкнулась с Дэви.
— Приходите завтра вечером снова, пожалуйста! — его голос звучал умоляюще, и он ненавидел себя за это.
— Может быть… — она скользнула по нему своей обычной сухой полуулыбкой и закрыла дверь у него перед носом.
Вздохнув, Дэви вернулся к столу, на котором лежала его «Книга Камней».
Глубокой ночью Робин проснулся от того, что кто-то мягко зажимал ему рот ладонью.
— Ш-ш-ш-ш! — прошептала склонившаяся над ним высокая стройная фигура. — Идем со мной, малыш.
Принц узнал экзотические духи одной из фрейлин своей матери, но по голосу никак не мог угадать, кто это. Он протянул руку — под его пальцами зашуршало шелковое платье.
— Катина? Сандаал? Куда мы идем?
— Ш-ш-ш-ш! — снова раздался шепот, и он был подхвачен сильными руками.
Длинные локоны упали на его лицо.
Миновав освещенный коридор, они свернули в темный проход, ведущий на открытую террасу. Слабо светили звезды. Босыми ногами Робин ощущал теплую плитку пола.
— Мы идем к маме? — еще не до конца проснувшись пробормотал он.
— Да, да, — торопливым шепотом ответила женщина. Она крепко взяла его за руку и повела вниз по ступеням.
Такая быстрая ходьба, да еще в кромешной темноте была слишком трудна для такого малыша, и только ее рука, в которую он вцепился мертвой хваткой, удерживала его от падения. На нижней террасе они замерли, услышав звук чьих-то шагов. Робин почувствовал себя прижатым к стене, с закрытым ладонью ртом. Дворцовая охрана прошла мимо.
Это игра, решил маленький принц. Он любил играть, и даже полуночное время его не смущало — ведь мама все ему объяснит. А он очень хотел поговорить с мамой: засыпая. Тейн обещал ему, что возьмет его покататься на Соджи, если мама с папой позволят. Обычно Тейн очень ревностно относился к своим вещам, особенно к своей ласонской кобылке.
— Идем! — пробормотала женщина и повлекла его вдоль террасы по направлению к саду.
Они были уже около морской стены. Издалека доносились одинокие звоны корабельных колоколов, заглушенные ленивым рокотом прибоя.
— Мама там, снаружи? — спросил Робин с любопытством, но без страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
На пороге покоев королевы он столкнулся с Катиной. С встревоженным лицом она провела его в комнату. Где-то в глубине звучала мандолина, и нежный голос Сандаал вторил ей. Но сквозь тихую мелодию Гэйлон уловил звук, который заставил его сердце сжаться. Прерывистые рыдания Джессмин были почти заглушены песней леди Д'Лелан.
Гэйлон помедлил на пороге:
— Королева плачет?..
— Она не переставала с тех пор, как закончился Частный Совет, — ответила Кэт. — Мы никак не можем ее успокоить. Лилит сейчас с нянькой, а мальчиков Роза отвела играть в детскую.
— Что произошло в Совете? — спросил король.
— Ее величество не говорит, но Великий посланник, кажется, очень огорчен. Заседание продолжалось почти полдня. Она вернулась усталая и печальная.
— Пожалуйста, отведи меня к ней.
Катина кивнула:
— Да, сюда, пожалуйста.
Комната, куда она провела его, была намного больше комнаты, короля и гораздо лучше обставлена. Прелестные шелковые драпировки украшали окна и стены. Вдоль стен возвышались книжные шкафы, доверху набитые толстыми фолиантами, хотя, как король мог заметить, все они были на ксенарском языке. Ни одного виннамирского. Вещи, привезенные королевой из дома, так и оставались нераспакованными в сундуках — слишком грубые и неотесанные по сравнению с изящной модой Занкоса.
Песня тотчас же оборвалась, как только Сандаал заметила вошедших. Королева лежала ничком на кровати, уткнувшись в подушку, и ее плечи вздрагивали от рыданий.
Подойдя к ней, король ласково погладил ее по руке:
— Что случилось, моя радость?
Джессмин сжалась в комочек, когда король попытался обнять ее.
— Джесс, ну пожалуйста… Скажи, чем я могу помочь тебе?
Она попыталась что-то сказать, но рыдания душили ее, не давая произнести ни слова. Король подхватил ее на руки.
— Ш-ш-ш-ш, — убаюкивал ее король, но вдруг заметил, что Сандаал и Катина все еще находятся в комнате. — Можете идти, я позабочусь о ней, — бросил он девушкам.
Девушки неуверенно молчали, колеблясь.
— Ступайте! — твердо повторил король. Когда они вышли из комнаты, он снова перевел взгляд на Джесс. — Кто обидел тебя, моя любовь? Только скажи мне кто, и, клянусь, он будет страдать в тысячу раз сильнее!
Королева только молча затрясла головой. Глаза ее покраснели и опухли от слез, спазмы сдавливали горло. Гэйлон поднес к ее губам чашку холодной воды и помог сделать глоток. Ее тело все еще вздрагивало, когда она наконец-то смогла говорить.
— Я… я не знаю… что со мной случилось. Мне было так… так плохо… я начала плакать… и я не могла… не могла остановиться.
— Из-за чего тебе было плохо?
— Из-за всего, — горестно произнесла королева. — Там, на Частном Совете, я почувствовала, что они ненавидят меня. Все, что бы я ни делала, — неправильно, неважно почему. Им ничего не нравится. Я хотела доказать, что я сильнее, но не смогла. Гэйлон, я хочу домой! Сегодня, сейчас! Я хочу увидеть прохладные вечнозеленые леса. Великую реку. Я хочу снова увидеть леди Кесс, увидеть, как ее детишки играют с моими. Я хочу снова почувствовать себя под защитой моих холодных каменных стен! — ее голос прервался, и рыдания усилились.
Гэйлон крепче прижал ее к груди.
— Я всегда гордился тобой, но больше всего — когда мы приехали сюда.
Если бы я не был таким глупцом все эти годы, я еще раньше заметил бы присущие тебе силу и мудрость. Мы могли бы заседать бок о бок в Совете Каслкипа. Насколько быстрее страна могла бы оправиться от разрушений войны, если бы ты помогала мне!
— Нет-нет, — пробормотала королева.
— Да! Пусть эти идиоты в Совете воют и скрежещут зубами! Их раздражает не то, что ты говоришь и делаешь, но сам факт твоего существования бесит их! Они хотят видеть мужчину на троне, и в один прекрасный день Тейн станет правителем обоих государств. А до тех пор, я знаю, лучшего правителя, чем ты, Ксенаре не найти!
Король наклонился и поцеловал ее.
— Более того, ты наполняешь мою жизнь смыслом.
Внезапно на пороге комнаты кто-то вежливо кашлянул. Гэйлон вскинул глаза. Великий посланник смущенно переминался у двери.
— Я стучал, ваше величество, но никто не ответил, поэтому я осмелился войти. Ради бога, простите мое вторжение.
— Нельзя было немного подождать? — спросил Гэйлон с ноткой раздражения в голосе. Старик и так уже доставил королеве достаточно неприятностей.
— Думаю, что нельзя, ваше величество, — ответил посланник.
— Тогда входите.
Королева постаралась вытереть слезы, и Гэйлон помог ей сесть, подложив под спину подушку.
С сияющими глазами Эовин подошел к постели.
— Миледи, я так виноват перед вами, что заставил вас перенести все это.
Но виноват в тысячу раз больше, что мог сомневаться в вас в тот момент, когда вы больше всего во мне нуждались, — он слабо улыбнулся. — Вы должны знать, что доложили мне сегодня мои осведомители. После Совета многие отправились в таверны. И по зрелом размышлении многие из них пришли к мнению, что их новая королева ловкая и справедливая. Половина наших прежних врагов хотя еще и не стала друзьями, но, во всяком случае, начала относиться к дочери Роффо с должным уважением. — Великий посланник придвинулся ближе. — Они еще будут сражаться против вас за рабов, но в целом вы одержали великую победу! Вы должны сменить слезы сожаления на слезы радости.
Все еще с сомнением королева вглядывалась в лицо старого посланника, когда король внезапно расхохотался.
— Оказывается, твои советники не такие уж идиоты, как я думал, — сказал он сквозь смех. — Ну, что я тебе говорил, дорогая? Ты гораздо более мудрая правительница, чем сама о себе думаешь.
— Это действительно так, — подтвердил Эовин. — Я никогда больше не позволю себе сомневаться в вас, ваше величество. Можете ли вы простить меня?
Королева слабо улыбнулась:
— Я здесь именно благодаря вашей уверенности во мне.
— Я всего лишь предоставлял вам информацию, вы сами решали, как распорядиться ей. — Великий посланник осмелился похлопать королеву по руке. — А теперь, мадам, обещайте мне, что вы хорошенько отдохнете сегодня ночью. Если угодно, я прикажу, чтобы вам подали обед в покои.
— Да, пожалуйста, — попросила королева еще глухим от рыданий голосом.
Эовин Д'Ар с трудом поклонился и вышел из комнаты. Когда они снова остались одни, королева встала, чтобы намочить полотенце в прохладном бассейне.
— Он плохо выглядит, — произнесла она, прикладывая влажную ткань к опухшим глазам.
— Великий посланник? — переспросил Гэйлон. — Да он никогда не выглядел особенно хорошо.
— Кажется, ему стало еще хуже с того времени, как мы приехали. На нем плохо сказался длительный переезд. К тому же здесь его обязанности слишком тяжелы для человека его возраста. Хотя… его некем заменить.
— Ты говорила об этом лорду Хэлдрику?
Джессмин кивнула с закрытыми глазами:
— Нильс делает все, что возможно. Но он тоже обеспокоен.
— В таком случае, моя любовь, ты же — королева Ксенары. Прикажи Великому посланнику больше заботиться о себе.
Эти слова заставили королеву улыбнуться, и она выглянула из-под полотенца:
— По-видимому, ему не хватает именно королевского приказа!
— А чего не хватает мне, — усмехнулся король, — так это именно обеда и еще — встречи с моими детьми. А потом — ночи наедине с королевой Виннамира и всей Ксенары.
— Ты сегодня очарователен, — покачала головой королева.
— Конечно, — согласился Гэйлон.
Слишком взволнованный, чтобы уснуть, Дэви провел всю ночь над «Книгой Камней». Так много тайн, так много рассказов о колдунах и чародеях прошлых столетий! Магическое очарование не выпускало его из круга, очерченного светом масляной лампы на столе в его спальне. Огромный толстый том был раскрыт перед ним.
Некогда были времена беспредельной власти магии над всеми землями побережья Западного моря. Каждый король имел своего колдуна, и битвы между волшебниками считались обычным явлением. Какая удивительная и странная жизнь была в те времена! Грустно было думать о времени, когда мастерство волшебников пришло в упадок и магия исчезла почти повсеместно.
Лежащая перед ним книга видела расцвет династии Черных Королей в Стране Ветров, — позже названной Виннамиром, — она была закончена как раз перед падением империи Орима. Это являлось сложной задачей для герцога Госни. С помощью короля и его «Книги Камней» он должен был завершить историю после падения Черных Королей. Это будет многолетний тяжкий труд. Кроме того, Гэйлон хотел внимательно исследовать его Книгу, чтобы добавить недостающее к своей. Мало кто владеет сейчас тайнами волшебства. А чернь полна страха и презрения к колдунам. Поэтому не могло быть и речи об обмене опытом, а официально заниматься волшебством имели право лишь некоторые из них.
Дэви медленно вел пальцем вдоль края страниц закрытой книги, пока палец его не запнулся, — уже не раз «Книга» таким образом предлагала ему ответы на возникающие у него вопросы, так случилось и на этот раз. Переплет натужно затрещал, когда Дэви открыл книгу на обозначенной странице. Нескончаемые строчки крохотных рун тянулись вдоль страницы без абзацев, без точек и запятых.
Дэви поднес Камень к листу и в его голубом свете следил за изменениями знаков, которые постепенно складывались в понятные для него слова. Он уже научился отделять слова друг от друга, так как они шли сплошным текстом, поэтому сейчас он читал быстро. Однако прочитанное им изречение заставило его надолго задуматься.
ЕСЛИ ЧАРОДЕЙ ИЩЕТ СПРЯТАННУЮ ИСТИНУ, ПУСТЬ БУДЕТ ОСТОРОЖЕН.
Его глаза от усталости уже с трудом различали мельчайшие значки, когда внезапный стук в дверь заставил его вздрогнуть.
— Кто? — окликнул герцог.
— Это Сандаал, милорд. Можно мне войти?
Притяжение «Книги Камней» было сильным, но еще сильнее было притяжение его воспоминаний о леди той звездной теплой ночью. Дэви поднялся, чтобы отворить ей дверь. Сандаал вошла в комнату. Ее черные густые волосы были рассыпаны по плечам, а в руке она держала небольшую эбонитовую мандолину.
Она скользнула взглядом по его лицу и опустила глаза.
— Я хотела предложить вам немного помузицировать. Совсем недолго. —
Девушка через его плечо оглядела комнату: — Но я вижу, вы заняты…
Дэви колебался. С того времени, когда она так нежно ухаживала за ним, заблудившимся в Снах, ни слова не было сказано между ними. Ее поведение смущало его. Он никогда не мог понять ее внезапную смену настроений от дружеской теплоты до презрительной холодности. Его Камень хранил много тайн, иногда даже опасных, но, впрочем, не столь опасных, как Сандаал с ее чарующей красотой и переменчивым характером. Размышляя, он не заметил, как отступил в сторону, пропуская ее.
— Пожалуйста, входите…
От нее повеяло жасминовыми духами. Или это был запах из сада? Пьянящий аромат вызвал воспоминания о Каслкипе… в нем вспыхнуло желание… Взгляд его упал на «Книгу Камней», все еще лежащую на столе.
— Может, предложите мне немного вина? — Сандаал напомнила ему о его оплошности.
— О, да, конечно!
Это было вино из южных ксенарских провинций, что на самом берегу моря — сам герцог не очень любил этот сорт. Он разлил вино в высокие хрустальные бокалы. Сандаал выбрала подушку у низкого столика, по всей видимости, ей не по вкусу были новые кресла, подаренные ему королем, и он протянул ей ее бокал. Дэви устроился подле нее, готовый на все, что она захочет ему предложить, — музыку, пение, беседу.
Она сидела на подушке, и серое платье мерцающим полукругом лежало вокруг ее скрещенных ног. Дэви с трудом оторвал взгляд от мягкой округлости ее груди и попытался сконцентрироваться на вине.
— А как это — быть чародеем? — наконец произнесла леди. — Чувствовать власть над другими людьми?
— Это страшно, — искренне признался Дэви, — и в то же время радостно.
Потом приходит понимание.
— Твой Камень гораздо больше того, что в кольце короля. Это делает тебя более могущественным?
— Едва ли. Сила заключена в самом владельце, а Камень лишь реагирует на нее. — Герцог нахмурился: — Почему ты спрашиваешь об этом?
— Просто из любопытства, — ответила Сандаал. — Хотелось бы знать, может ли женщина владеть Камнем?
Дэви кивнул:
— Конечно. Еще до правления Черных Королей женщины-чародеи были самыми могущественными на земле. Но после того, как люди восстали против волшебства… ну, в общем, я не знаю сейчас ни одной женщины-чародея. Может, в какой-нибудь другой стране…
— А как, например, я могу найти Камень?
— Ты не можешь, я знаю это. Я искал его очень долго и наконец нашел.
Если магия в тебе, то рано или поздно Камень сам найдет тебя.
Лицо Сандаал не отразило ничего, и Дэви удивился этому внезапному интересу к магии.
— Ты можешь кое-что сделать для меня? — вдруг спросила она.
— Что угодно, — не раздумывая ответил он, не замечая, что выдает себя с головой.
— Я никогда не видела волшебства. А король Виннамира, кажется, избегает обнаруживать его…
Просьба взволновала Дэви. Поиграть на лютне он может, но чародействовать напоказ… Кроме того, его познания еще очень малы, но для Сандаал он готов был сделать что угодно. Он хотел заслужить ее любовь… Герцог медленно поднялся.
— Пойдем на балкон…
Легкий летний ветерок доносил до них симфонию ночных ароматов. Огромный город спал в слабом мерцании огней. Сандаал перегнулась через железную ограду, всей грудью вдыхая теплый воздух. Дэви стоял за ее спиной, положив руку на амулет, полузакрыв глаза. Подчиняясь пульсирующему ритму голубых вспышек Камня, он представил себе райскую птицу с блестящим радужным оперением. Она материализовалась на ладони его левой руки, и он вручил ее ошеломленной Сандаал.
На короткое мгновение в глазах девушки мелькнул страх, но она протянула руку и прикоснулась к живому видению. Птичка нахохлилась, одним глазом посмотрела на Сандаал, затем, защебетав, взмыла вверх и исчезла в ночном небе.
— Она была настоящая? — Сандаал все еще стояла запрокинув голову вверх.
— Нет.
— Такая красивая! — прошептала она, опуская голову. — Похоже, что это самая невинная сторона магии. Или это все, на что вы способны, Дэвин Дэринсон? Способны ли вы бороться, если будет нужно? Сможете ли вы уничтожить врагов?
— Врагов? Каких врагов? Ваших или моих?
— О своих я позабочусь сама, — холодок презрения звучал в ее голосе.
А Дэви так хотел поразить ее! Но снова он сделал что-то не так, и она рассердилась.
— Вы хотели помузицировать, — пробормотал он в надежде все исправить. — Я принесу мою лютню.
— Нет, не беспокойтесь. Мне надо спешить, у меня дела сегодня вечером.
Девушка подняла с подушки свою мандолину и направилась к выходу. У дверей она столкнулась с Дэви.
— Приходите завтра вечером снова, пожалуйста! — его голос звучал умоляюще, и он ненавидел себя за это.
— Может быть… — она скользнула по нему своей обычной сухой полуулыбкой и закрыла дверь у него перед носом.
Вздохнув, Дэви вернулся к столу, на котором лежала его «Книга Камней».
Глубокой ночью Робин проснулся от того, что кто-то мягко зажимал ему рот ладонью.
— Ш-ш-ш-ш! — прошептала склонившаяся над ним высокая стройная фигура. — Идем со мной, малыш.
Принц узнал экзотические духи одной из фрейлин своей матери, но по голосу никак не мог угадать, кто это. Он протянул руку — под его пальцами зашуршало шелковое платье.
— Катина? Сандаал? Куда мы идем?
— Ш-ш-ш-ш! — снова раздался шепот, и он был подхвачен сильными руками.
Длинные локоны упали на его лицо.
Миновав освещенный коридор, они свернули в темный проход, ведущий на открытую террасу. Слабо светили звезды. Босыми ногами Робин ощущал теплую плитку пола.
— Мы идем к маме? — еще не до конца проснувшись пробормотал он.
— Да, да, — торопливым шепотом ответила женщина. Она крепко взяла его за руку и повела вниз по ступеням.
Такая быстрая ходьба, да еще в кромешной темноте была слишком трудна для такого малыша, и только ее рука, в которую он вцепился мертвой хваткой, удерживала его от падения. На нижней террасе они замерли, услышав звук чьих-то шагов. Робин почувствовал себя прижатым к стене, с закрытым ладонью ртом. Дворцовая охрана прошла мимо.
Это игра, решил маленький принц. Он любил играть, и даже полуночное время его не смущало — ведь мама все ему объяснит. А он очень хотел поговорить с мамой: засыпая. Тейн обещал ему, что возьмет его покататься на Соджи, если мама с папой позволят. Обычно Тейн очень ревностно относился к своим вещам, особенно к своей ласонской кобылке.
— Идем! — пробормотала женщина и повлекла его вдоль террасы по направлению к саду.
Они были уже около морской стены. Издалека доносились одинокие звоны корабельных колоколов, заглушенные ленивым рокотом прибоя.
— Мама там, снаружи? — спросил Робин с любопытством, но без страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37