— Иди сюда! — зовет она меня. — Прыгай! Или боишься?
Лучше бы она этого не говорила. Я с подросткового возраста не прыгал в воду с высоты, а уж с такой тем более. Но нельзя же перед Леной показать свою нерешительность. Собираю в кулак все свое мужество, заталкиваю внутренний голос, который кричит: “Идиот! Разобьешься!”, куда-то поглубже и с мыслью: “Только бы не плашмя…” — сигаю вниз. Кажется, я остался жив. Вынырнув, слышу смех Лены.
— Здорово! Я такого давно не видела. — Она невинно интересуется: — Ты, наверное, давно не прыгал?
— Это было в первый раз, — честно сознаюсь я.
— Для первого раза — неплохо, — одобряет Лена. — Ничего, здесь тебя и этому научат. А что ты умеешь водить помимо самолета?
— Автомобиль, мотоцикл, велосипед… самокат.
— А танк? Вертолет? Глайдер? Космический корабль? Звездный крейсер? Подводную лодку? Авианосец? Ничего, и их освоишь! На коне скакать умеешь?
— Мальчишкой пробовал…
— Здесь научишься скакать, как кентавр. Единоборства какие знаешь?
— Бокс, самбо, карате…
— Фи! Карате… — Лена ныряет, всплывает в десяти метрах от меня и, отфыркиваясь, говорит: — Тебя здесь научат таким видам борьбы, о которых ты и не подозреваешь. Фехтовать умеешь?
— Не пробовал.
— Научишься. Саблей будешь владеть, как пан Володыевский, а шпагой, как Атос. Стрелять-то хоть умеешь?
— Кандидат в мастера спорта, — отвечаю я с гордостью, хоть здесь не пришлось краснеть.
— Значит, сумеешь в падении поразить из автомата подброшенный спичечный коробок?
Погружаюсь в воду, чтобы Лена не видела моего лица. Но она вытаскивает меня за волосы.
— Не унывай! Здесь из тебя сделают настоящего мужчину. Даже больше — хроноагента!
— Ты хочешь сказать, что я еще не настоящий мужчина?
— В каком-то плане да. Ты не обижайся, но вот я, слабая женщина, хроноагент всего-то второго класса, во многом дам тебе сто очков форы. Не веришь? А ну-ка, вырвись!
Лена обездвиживает меня каким-то хитроумным захватом и утаскивает на глубину. Пытаюсь освободиться — бесполезно. Захват стальной. Самое смешное, что я не могу даже применить болевой прием. Хрупкие на вид руки моей подруги и ее длинные ноги приобрели свойства стальных канатов. Начинаю задыхаться. Теперь речь уже не о том, чтобы вырваться из захвата, а как бы выплыть. Словно почувствовав мое состояние, Лена выпускает меня. Всплываю, шумно вдыхаю полной грудью. А Лена, оставшись под водой, внимательно следит за мною.
Дав мне возможность вдохнуть пару раз, она хватает меня за ноги, резко поворачивает и снова увлекает в глубину. На этот раз руки мои прижаты к телу ее ногой. Прижаты — не то слово, прикованы. Наконец Лена отпускает меня на милость и через полминуты всплывает рядом. По ее состоянию незаметно, чтобы она задыхалась. А ведь она пробыла под водой более трех минут!
— Ну как, убедился?
Я молча киваю.
— То-то! — Лена плывет к гранитным ступенькам. Мы поднимаемся наверх. Лена открывает еще одну дверь, уходит туда и кидает мне полотенце. — Займись завтраком, я — сейчас!
Пока я вызываю по линии доставки завтрак, Лена завершает утренний туалет и выходит ко мне. Она в голубом обтягивающем комбинезоне из тонкой мягкой ткани. Кончики широкого отложного белого воротника кокетливо лежат у нее на плечах. Волосы захвачены белой лентой, на ногах мягкие тапочки из белой кожи.
— Так чем ты меня порадуешь? — подходит она к столу. — Понятно, линия доставки. Ну, ничего, не боги горшки обжигают, освоишь и синтезатор.
Позавтракав, Лена подходит к компьютеру и просматривает перечень поступившей информации.
— А вот это интересно, — говорит она.
На дисплее высвечивается надпись: “Программа подготовки Андрея Коршунова — Школяра Дельта-2 по курсу Хроноагента, класс — Экстра”.
— Почему “школяр”? — спрашиваю я.
— А это твой официальный ранг на сегодняшний день, — объясняет Лена, — освоишь программу, сдашь зачеты, пройдешь курс морально-психологической подготовки и защитишь степень бакалавра. Дельта — твой статус, на этом уровне ты общаешься с техникой, а два — это значит, что ты уже выполнил два задания. Но давай посмотрим программу.
На дисплее начинают мелькать таблицы, графики. Я ничего не успеваю прочитать, но Лене этого достаточно. Лицо ее вытягивается, она качает головой и решительно набирает код Магистра.
— Элен! Чем могу быть полезен?
— Скорее вреден! Магистр, у тебя все в порядке? — Лена крутит пальцем у виска.
— А что? Я что-то не так сделал? — встревоженно спрашивает Магистр.
— Он еще спрашивает! Что за программу ты сбросил мне на компьютер?
— Программу вот его, — Магистр кивает в мою сторону, — подготовки. А что?
— Да ничего, кроме того, что нормальный человек не в состоянии в такие сроки управиться с таким объемом.
— Так то нормальный! Здесь я с тобой согласен. Но сейчас-то речь идет о нем, — Магистр снова кивает в мою сторону.
— Магистр! Побойся Времени! Он не справится…
— Справится! — жестко отвечает Магистр. — А если не справится, тем хуже для него. Значит, я в нем ошибся. Все, Элен! Дискуссия окончена, решение принято. Кстати, через пятнадцать минут он должен быть на занятиях по технической подготовке, а одет он для этого, мягко говоря, легкомысленно. Позаботься.
Экран гаснет. Лена садится в кресло и печально смотрит на меня.
— Андрей, то, что нагрузил на тебя Магистр, выше человеческих сил. Ты не справишься, — качает она головой.
— Ты слышала, что он сказал? Он считает, что я справлюсь, а я не хочу его разочаровывать. Если не справлюсь, тем хуже для меня.
Лена вздыхает и безнадежно машет рукой.
— Все вы одинаковые. Я пыталась облегчить твою участь. Что ж, умываю руки.
— Леночка, что же ты заранее меня отпеваешь?
— Ты просто не понимаешь, что тебя ждет. Ну, да что сейчас говорить, отступать поздно. Иди работай. У себя в шкафу найдешь несколько комплектов одежды, в том числе и такой, как на мне, костюм. Это повседневная, рабочая одежда. Можешь одевать ее на технические и спортивные тренинга. Только не вздумай являться в ней к посторонним. Это признак дурного тона. Ко мне можно.
Я целую подругу и отправляюсь к себе. В шкафу действительно нахожу целый гардероб. Выбираю светло-синий комбинезон. Ткань мягкая, тонкая и легкая, но чрезвычайно эластичная и прочная. Комбинезон плотно облегает мое тело, при этом совершенно не стесняет движений. Ткань слегка отливает серебром. Такой же белый отложной воротник, правда, не такой щегольской, как у Лены. Но куда уж мне до нее в этом плане! На ноги обуваю синие не то туфли без каблуков, не то тапочки на тонкой подошве, куда удобнее наших кроссовок.
Подхожу к компьютеру и вывожу на дисплей программу своей подготовки. Она уже разбита по дням и часам. Через пять минут я уже должен быть на техническом полигоне. Ну что ж, Андрей Николаевич, в борозду! Я шагаю к нуль-Т, и с этого момента для меня начинается новая жизнь.
Жизнь эта наполнена до краев и даже сверх края. Ем и сплю между делом. Все сутки разбиты по часам твердым графиком. Денно и нощно меня накачивают разными полезными и на первый взгляд бесполезными сведениями и познаниями. Интенсивно используется компьютерное обучение и гипнопедия. Кроме того, ежедневные многочасовые тренировки в спортзалах, на манежах, полигонах и в медицинском центре.
Я осваиваю верховую езду на конях, ослах, верблюдах, слонах и других невообразимых животных, чуть ли не динозаврах. Учусь управлять всеми мыслимыми и немыслимыми транспортными средствами: от самоката до межзвездного крейсера. Попутно изучаю навигацию: как морскую, так и межзвездную.
Учусь стрелять из всех видов оружия: от первобытной пращи и примитивной рогатки до лазеров с термоядерной накачкой и жутких дезинтеграторов. Причем инструкторы добиваются, чтобы цель поражалась из любого положения и только с первого выстрела.
Фехтую на всех видах холодного оружия начиная с первобытных дубин. Осваиваю различные виды рукопашного боя, в том числе и довольно экзотические.
Часто из спортзалов и манежей еле приношу домой ноги. Тренеры и спарринг-партнеры промахов и ошибок не прощают и не щадят. Хорошо еще, что мечи, секиры и сабли не заточены по-боевому, но следы на теле они оставляют все равно чувствительные. Такая же беда и с рукопашным боем.
Хорошо, что Лена умеет удивительно быстро заживлять ушибы, растяжения и прочие травмы. Без ее помощи мне пришлось бы намного тяжелее.
Впрочем, я и сам постепенно начинаю осваивать это искусство. В медицинском центре меня учат в совершенстве владеть своим телом. Я могу надолго останавливать дыхание. Регулировать ритм сердца, вплоть до полной его остановки. Учусь управлять теплообменом, ускорять и замедлять собственный ритм времени и многое другое. Сначала я усмотрел в этом искусстве аналогию с йогой, но мне объяснили, что с йогой это ничего общего не имеет.
“Йога — тупиковый путь, — объяснил мне начальник Медцентра. — Она подразумевает, что, овладевая ею, человек должен отрешиться от всего земного и посвятить этому делу всю свою жизнь. Только тогда он может добиться существенных результатов. Нам это не подходит. И вообще, все, что в вашей фазе было по этому поводу — все эти учения о карме, ауре и прочая дребедень, — гроша ломаного не стоит. Все это жалкие попытки постичь тайны человеческого организма, грубо извращенные религиозными наслоениями и националистической шелухой”.
Но самое тяжелое — это теоретическая подготовка. Я изучаю хронофизику (в разумных, понятно, пределах). Темпоральную математику я изучаю тоже в прикладном виде, но и этого достаточно, чтобы почувствовать, как “пухнут” мои мозги.
Кроме того, в программу входят: история — общая и частная, правоведение, биология, философия времени и параллельных пространств и миров, эстетика и этика поведения — для всех времен и народов, лингвистика и много еще чего другого.
Постепенно я втягиваюсь в ритм, дела идут хоть и с большим напряжением, но все же успешно. По некоторым разделам начинаю сдавать зачеты и экзамены. Требование одно: только “отлично”!
— Пойми, Андрэ, — внушал мне Магистр. — Четверка — это вроде бы тоже неплохо, но не для хроноагента. Четверка оставляет сомнение, что в сложной ситуации ты сможешь справиться самостоятельно. А посылать человека в реальную фазу, сомневаясь в нем, я не могу. Поэтому не возмущайся, а готовься и пересдавай. Только “отлично”, другого тебе не дано!
Все вроде входит в свою колею. С трудом, с напряжением, кряхтя и сопя, двигаюсь к финишу. Но на фоне всех успехов одна мысль не дает мне спокойно спать. Все меньше и меньше времени остается до зачета по темпоральной математике.
Эта дисциплина стала для меня настоящим камнем преткновения. Я более-менее усвоил основные понятия этой области математики. Но вот составлять в уме системы темпоральных уравнений, да еще и решать их…. На это меня уже не хватало. Все свободное время я отдаю этим уравнениям, но воз, то есть мои математические способности, остается на месте.
Глава 12
— There are more things in heaven and earth, Horatio,
Than are dreamt of in your philosophy.
W. Shakespeare
— И в небе и в земле сокрыто больше,
Чем снилось вашей мудрости, Горацио.
В.Шекспир (англ.).
Все мое свободное время, и без того урезанное донельзя, беззастенчиво забирал Магистр. В моем графике значились два ежедневных часа работы с реальными фазами. Звучало это так: “Наблюдение, анализ”. По замыслу это предполагало свободный поиск. Но очень скоро выяснилось, что Магистр понимает это иначе.
Он начал давать мне для проработки сначала две-три, а потом и пять-шесть фаз в сутки. Проработав эти фазы, я должен был составить ему отчет, и желательно не сбрасывать его на компьютер, а являться лично. В отчете я должен был представить свои соображения о причинах аномалий, дать прогноз на будущее развитие этих фаз и свои предложения по исправлению положения, если таковое возможно.
— Общение со мной тоже входит в твою подготовку, — пояснил мне Магистр.
— И, разумеется, это общение должно происходить в мое свободное время? — спросил я.
— А как же иначе? — удивился Магистр, глядя на меня невинным взором. — Не могу же я урезать в свою пользу и без того жесткий график твоей программы.
Поражало то, что среди фаз, которые давал мне для проработки Магистр, совершенно не было нормально развивающихся, благополучных миров. Все они носили на себе отпечаток или какого-нибудь катаклизма, или какой-либо дикой несуразности. Как правило, источником катаклизма или злостной аномалии был сам человек или, крайне редко, силы природы. Чего я только не насмотрелся!
Вот мир, где динозавры соседствуют с homo sapiens, причем эти “sapiensbi” явно не от обезьян произошли. Они пестрые, желто-коричневые, носы похожи на клювы, глаза вытянутые, желтые, с вертикальными зрачками. Эти homo довольно активно охотятся на все виды плотоядных и травоядных тварей, а последних даже разводят. Я своими глазами наблюдал ферму на болоте, где паслось стадо стегоцефалов, и как homo с помощью прирученного тираннозавра отгонял от фермы хищников помельче. Этакий эволюционный выверт.
А вот мир, где реально живут Кощеи Бессмертные и Бабы-яги. В лесах по ветвям сидят Соловьи-разбойники, и от их свиста все мертвы лежат. Добрые молодцы на лихих конях дерутся со Змеями Горынычами, как правило безуспешно, изредка с чудами-юдами, а большей частью друг с другом, с переменным успехом. Ни дать ни взять — русская сказка!
Совсем необъяснимая, какая-то мистическая фаза. Сплошные колдуны, маги, чернокнижники. Все интенсивно заклинают и вызывают демонов, бесов и прочую сатанинскую нечисть. С помощью этой нечисти творятся дела, как потребные, так и не очень. Нечисть, как правило, подчиняется, но частенько выходит из-под контроля. И тогда она “отрывается”, часами, сутками и неделями мстя роду человеческому за унизительные минуты подневольной службы.
А в другом совсем наоборот. Мир полностью принадлежит отродьям сатаны. Ангелы тьмы поделили его между собой и нещадно воюют друг с другом, пытаясь переделить поделенное, используя толпы людей в качестве пушечного мяса.
Чем ближе к нашему времени, тем жутче становятся аномалии и тем страшнее их последствия.
Мир, где правит бал инквизиция. На площадях городов — вечный огонь, гигантские костры, куда почти непрерывным потоком везут и кидают по несколько десятков на день колдунов, ведьм, еретиков всех возрастов, без исключения. Тюрьмы забиты, палачи в застенках трудятся в четыре смены (вредная работа). Все люди поделены на две категории: следователей и подследственных. О презумпции невиновности никто и не слышал. Не сумел оправдаться — на костер, не выдержал пыток — на костер, выдержал пытки — тем более на костер, значит, враг рода человеческого помогал тебе. Самое страшное, что люди привыкли к этому. Даже в семейном кругу разговор идет так: “Когда меня сожгут и ты унаследуешь мастерскую, как ты сможешь управляться с ней, когда у тебя в голове ветер гуляет!”
А в этом мире всем правит Его Величество Криминал. Закона нет. Все продается, и все покупается. Кто успел, тот и съел. Жизнь человеческая ничего не стоит, а состояние — подавно. Шестеро грабят двоих: одного убивают, а второго суд приговаривает к повешению за нападение на шестерых. Зрители казни рассуждают: “Ну и дурень! Надо было бросить кошелек и бежать, а он за оружие схватился. Поделом ему, другие умнее будут!”
“Еще страшней, еще чудней”… Где Александр Сергеевич увидел это? Не иначе как тоже “путешествовал” по аномальным фазам.
Тараканы, извечные враги людей в борьбе за место под солнцем, под действием неосмотрительно примененных людьми инсектицидов внезапно мутируют, увеличиваются в размерах до теленка и, самое страшное, начинают эволюционировать. Сотни три-четыре тараканьих поколений, и появляется новый вид: Таракан Разумный. Теперь уже не человек — царь природы, а этот, рыжий! А человек — его раб! И что самое ужасное: тараканы остались вегетарианцами. Все плодородные земли человек возделывает под хлеб своим повелителям. Самому ему хлеб есть строжайше запрещено, за это — смертная казнь! Вылавливаемая в океанах рыба идет на удобрение полей. Животных и птиц истребили, они поедали посевы злаков — любимой пищи владык.
Чем же питаются рабы? Правильно! С этой целью тараканы всячески поощряют рождаемость, и в их лабораториях ставятся успешные эксперименты по выведению породы многоплодных человеческих самок. Воистину: “Принесите-ка мне, звери, ваших детушек, я сегодня их за ужином скушаю!”
А этот мир загнал себя в экологическую катастрофу.
Желто-серое небо с сиреневыми тучами, из которых льют разноцветные дожди. Льют на поля, заросшие сорной травой, на леса, почти лишенные листвы и хвои. Дожди льют и на города, где живут изуродованные мутациями монстры, потомки тех, кто был когда-то людьми. По берегам рек и морей сплошные, километровой ширины, полосы зеленой, синей и черной пены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56