И ещё была микроскопическая надежда, что я смогу увидеть то, что ускользнуло от её внимания. Но Катя, как всегда, оказалась права. Едва я запускал программу процесса моделирования на совпадение местонахождения Чеснокова и Бакаева, даже с разбросом по времени в десять минут, как компьютер начинал выдавать такие «картинки», что невозможно было понять: где Чесноков, где Бакаев, а где пробегающая по улице собака. Было очевидно, что такой традиционный подход к разработке операции не годится.
Тем временем из отдела наблюдения пришла информация о том, что Чесноков назначил новую встречу с представителем разоряющихся компаний. На этой встрече он должен получить аванс. И эта встреча должна состояться через три дня. Это был мой лимит. За эти дни я должен был разгадать замысел Чеснокова и разработать план операции. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать Катиному совету. Она у меня — умница. Пусть она хроноагент только третьего класса, но аналитик она класса экстра!
И я начал действовать от противного. Я начал отслеживать Николая Бакаева с целью определить, как и где мне его лучше и надёжнее ликвидировать. Это оказалось довольно непростой задачей. Школьный друг Бакаева, бывший майор спецназа Пелудь, так организовал охрану предприятия и лично своего шефа, что подступиться к Бакаеву было весьма непросто. Я два дня изучал всевозможные передвижения ученого по городу, его образ жизни, систему его охраны и пришел к выводу, что задача, которую ЧВП поставил перед своим агентом, практически невыполнима.
Но ведь назначил же он встречу с заказчиками для получения аванса. Значит, он нашёл решение! А раз он нашел, значит, и я способен найти и должен найти его. Снова и снова я перебирал варианты ликвидации Бакаева и отвергал их один за другим.
Проникнуть на предприятие, где работал Бакаев, с оружием или взрывчаткой было невозможно. На вахте Пелудь поставил ребят из таможенной службы. У них было поразительное чутьё на такого рода игрушки. Они его приобрели ещё до таможни, когда несли службу на блокпостах в «горячих точках». Именно там и обратил, в своё время, на них внимание майор Пелудь.
Конечно, для хроноагента поникнуть на предприятие, минуя охрану, задача посильная. Но каким будет результат? Всегда есть шанс, что кто-то заметит постороннего, и тогда операция будет сорвана. Нет, это не подходило.
Засада со снайперской винтовкой где-нибудь на чердаке или лестничной клетке, на маршруте движения Бакаева или напротив подъезда предприятия, тоже не могла дать эффективного результата. Бакаев ездил по городу в одной из двух «десяток» с тонированными стёклами. Причем вторая машина всегда его сопровождала. Определить, в какой из двух машин едет Бакаев, было невозможно. Машины парковались не на улице, а во дворе предприятия. Двор не простреливался ниоткуда с окружающей местности.
Подкараулить когда Бакаев будет выходить к машине после деловой встречи? А как угадать, куда он поедет? Где караулить? Круг общения у Бакаева был весьма широк, а секретарша весьма надёжна. Она никогда бы не выдала эту информацию постороннему, так как была влюблена в своего шефа беззаветно и искренне. Я уже решил воспользоваться пулемётом и расстрелять обе машины, но потом отказался от этой затеи. Если винтовку можно хорошо спрятать и достать в последний момент, то как спрячешь убойный, надёжный, но весьма тяжелый и громоздкий агрегат? А ждать с ним несколько часов, значит, рисковать попасться кому-то на глаза. Это тоже не подходило.
Заминировать машину? Абсурд. Тут минировать надо сразу обе. А в данной ситуации и к одной-то не подступиться. Ни одна из «десяток» ни на минуту не оставалась без присмотра. Этот вариант тоже не годился.
Можно было подкараулить Бакаева, когда он будет возвращаться домой. Я тщательно изучил эту возможность и понял, что такой возможности просто нет. Прежде всего, поблизости не было позиции, где можно было бы разместиться для успешного обстрела сверху. А с земли тоже ничего не получалось. Машина останавливалась вплотную к подъезду, и переход Бакаева из машины в подъезд занимал чуть ли не секунду. Конечно, для хроноагента и этого было бы достаточно. Но сначала к подъезду выходили охранники, и Бакаев оказывался довольно плотно прикрытым. Снимать сначала охрану, значит, потерять время. А за это время Бакаев либо вернётся в машину, либо проскочит в подъезд. А уцелевшие охранники займутся мною. Эта перспектива мне не улыбалась. Пусть они со мной и не справятся, но результат-то всё равно будет нулевым.
Следующей мыслью было организовать засаду в подъезде (кодовый замок — не проблема). Но и здесь ничего не светило. Хотя Бакаев жил на шестом этаже, он никогда не пользовался лифтом, так что минировать его было бессмысленно. Можно было подкараулить его на лестнице, но и здесь майор Пелудь всё продумал. Сначала, с опережением на пролёт, поднимались два охранника, за ними шел Бакаев, а за ним ещё два охранника. Так что снять их одной хорошей очередью было невозможно. Пистолет с глушителем тоже не решал проблемы. Ребята были стрелянные, спецназовцы, прошедшие кто Афган, кто Чечню. Конечно, для хроноагента и они существенной проблемы не представляли, но задние успели бы услышать хотя бы падение тел и прикрыли бы Бакаева. Утром процедура повторялась в обратном порядке. И этот вариант отпадал.
А что если проникнуть к Бакаеву ночью в квартиру? Слава Времени, по ночам она не охранялась. Правда, дверь квартиры была бронированная и снабжена надёжными и хитроумными замками, но разве для хроноагента это — проблема? Но против лома, давно известно, нет приёма. Кроме замков дверь изнутри запиралась на примитивный засов. Я уже решил было воспользоваться против этой двери взрывчаткой, но быстро отказался от этой затеи. Бесшумной взрывчатки не бывает. Да если бы она и была. Неизбежный грохот ломаемого металла непременно разбудит Бакаева. А у него было оружие. Естественно, он, не задумываясь, выстрелит в того, кто таким образом проникнет в его квартиру. А стрелять Бакаев умел, и стрелял он неплохо, а главное, быстро. Пелудь сам его учил. Конечно, я-то мог бы войти в режим ускоренного времени, и плевать бы мне после этого на способности Бакаева и его ПМ. Но я вовремя вспомнил, что агенты ЧВП этим методом не владели. Здесь у нас было преимущество, одно из немногих.
В отчаянии я решил взобраться к Бакаеву через окно. Шестой этаж? Пустяки! Ну, скажем прямо, это далеко не пустяки и не детская игра, но задача вполне посильная. Но, увы! Окна квартиры Бакаева выходили на большой проспект, весьма оживлённый даже в ночное время, а как раз напротив был пост милиции. Вряд ли припозднившиеся прохожие или милиция, восприняли бы меня как тренирующегося скалолаза.
Итак, всё отпадало. Но зацепка всё равно где-то была, иначе Чесноков не стал бы брать аванс. Но за что же он зацепился? Вывод напрашивался сам собой. Бакаев где-то сам подставился. Но где?
Я задумался над деталями поведения Бакаева. Неужели ему самому нравилась такая строго регламентированная жизнь? Отнюдь. Чуть ли не ежедневно Пелудь выслушивал его возмущения по поводу столь жесткой, даже жестокой, охраны, грустно улыбался и отвечал:
— Коля. Ты сам попросил меня заняться вопросами безопасности. Так что, извини!
— Не извиню! Я просил тебя обеспечить безопасность предприятия, что ты и сделал на самом высшем уровне. Премного тебе благодарен! Но ведь без твоих орлов я скоро и по малой нужде не смогу сходить! Твоя секьюрети скоро туалетную бумагу на предмет отравления исследовать начнёт, прежде чем меня в туалет пустить. При чем здесь я и моя личная жизнь?
— Хм… Туалетная бумага, говоришь? Интересная мысль. Об этом я как-то и не подумал… Надо будет дать секьюрети указание. Спасибо, Коля, за подсказку.
— Шутки шутками, Женя, но твоя опека переходит все границы. Я скоро из-за тебя от собственной тени шарахаться начну. Сплю с пистолетом под подушкой! Когда это кончится?
— А кончится это, когда ты, друг мой, Николай, завершишь свою работу, представишь её в Академию Наук, ошарашишь ей там академиков, получишь Нобелевскую премию, станешь директором проблемного института и, тем самым, перейдёшь из-под моей опеки под опеку ФСБ.
— Ну, ты наговорил! Но какая связь между моей работой и твоей охраной? Кому нужна моя работа, кому она мешает?
— Видимо, кому-то сильно мешает. И потом, Коля, ты забываешь, что ты не только ученый, ты ещё и хозяин предприятия. Предприятия процветающего и вытесняющего с рынка продукцию других предприятий. Ты думаешь, это нравится тем же «Мицару», «Альтаиру» и «Коллегам»? Вспомни, как они ершились и выступали. А теперь вдруг резко затихли и упали на дно. Я навёл справки. Положение у них критическое. А хозяева их люди такие, что в этой ситуации могут пойти на всё. Так что, извини, Коля. Опекал я тебя, опекаю и опекать буду, пока опасность не минует.
Майор был намного осведомлённее своего товарища. К тому же он всей шкурой, всей своей нервной системой воспринимал грозящую опасность, чуял её загодя и издалека. Это было у него в крови, как у одинокого волка. И это качество не раз спасало жизнь и ему, и его людям и позволяло выходить победителем из заведомо проигрышных ситуаций. Недаром чеченская верхушка в своё время объявляла за голову майора Пелудя баснословные премии.
Благодаря такой опеке Бакаев жил как бы в заключении. Супруга оставила его несколько лет назад, уехав за границу с президентом одного из многочисленных чековых инвестиционных фондов. Детей они не нажили. Небольшая личная отдушина у Бакаева, правда, была. Иногда он позволял своей секретарше Лидочке любить себя не только на расстоянии. Но это всегда происходило в его комнате отдыха и после окончания рабочего дня.
Но я всё-таки нашёл ещё одну отдушину. Я не обнаружил её сразу только потому, что происходило это редко: два, изредка три раза в месяц, а в последние две недели, именно когда мы вели за ним наблюдение, Бакаев ни разу не отклонялся от утвердившегося регламента своей жизни. И только «погрузившись» в недавнее прошлое, я обнаружил то, что искал.
У Бакаева был старый друг, Виктор Золотарев. Когда-то они оба любили одну и ту же девушку. Из-за неё они чуть не поссорились насмерть, но потом решили, что она достанется тому, кого сама выберет. И она выбрала. Николай смирился и поздравил молодых. Вскоре у них родились девочки-близнецы. А ещё через два года они осиротели. Их мать погибла в автомобильной катастрофе. Бакаев, как мог, помогал другу растить детей. Девочки, как и положено, росли и всё больше становились похожими на свою маму. К семнадцати годам они почти ничем не отличались от той, из-за которой Бакаев соперничал с Золотаревым. Но в это время семью постигла ещё одна беда. Тяжелая болезнь приковала Виктора к постели и проковала надолго.
Каждый свободный вечер Бакаев навещал семью друга и помогал ей всем, чем только мог. Надо сказать, что им двигали не только сострадание и долг старой дружбы. Расставшись с супругой, Бакаев начал всерьёз подумывать о том, чтобы связать свою жизнь с одной из тех, кто и внешне и по своему характеру разительно напоминали ему о давно утраченной любви. Разница в возрасте не была помехой. Тем более, что Николай вёл здоровый образ жизни и выглядел значительно моложе своих сорока лет. Проблемы была в другом: он никак не мог решиться выбрать какую-то одну из двух.
В последний год посещения семьи Золотаревых становились всё реже. Очень трудно было выкроить щель в плотном графике, расписанном майором Пелудем. Но всё равно Бакаев находил время побывать у старого друга и пообщаться с очаровательными близнецами. Происходило это, обычно, так.
Свои визиты к другу Бакаев всегда заранее согласовывал с Пелудем. Тот никогда не возражал, так как тоже хорошо знал Виктора Золотарева и несколько раз навещал его вместе с Бакаевым. Пелудь давал соответствующее распоряжение охранникам, и те сопровождали Бакаева до самой квартиры Золотаревых. Потом они спускались вниз и ждали Бакаева в машинах. И вот тут начиналось самое интересное.
Подождав, пока Бакаев наговорится с отцом, девушки организовывали небольшое застолье. Бакаев прекрасно знал, как тяжело живётся этой семье на мизерную пенсию и две стипендии. Поэтому он решительно пресекал эти попытки. Пригласив в качестве спутницы и консультанта одну из сестёр, он отправлялся в ближайший магазин. Магазин этот находился в переулке, куда выходил черный ход из дома. Таким образом, Бакаев на время оказывался вне контроля своей охраны. Но ему этого было мало. Вырвавшись на «свободу», он вёл себя как проказливый мальчишка. Как правило, он придирался к тому, что в магазине отсутствовало что-то ему нужное и предлагал проехать на соседнюю станцию метро, рядом с которой был крупный универсам. Так как ближайшая станция была совсем рядом, в соседнем здании; ничего не подозревающая девушка соглашалась.
После похода в универсам Бакаев всегда приглашал свою спутницу в небольшое кафе, находящееся там же. Он угощал девушку мороженым, кофе с пирожными и лёгким вином. Рассказывал ей разные истории и слушал студенческие новости. При этом он держал в кармане кукиш в адрес майора Пелудя и внутренне посмеивался над ним. Так он безобидно, как ему казалось, оттягивался раз в две недели.
Вернувшись назад, Бакаев затаривался в магазине, что стоял в переулке, как говорится, под завязку; с таким расчетом, чтобы семья его друга была обеспечена качественными продуктами минимум на неделю. Вообще, денег на эту семью Бакаев не жалел. На себя ему свои доходы тратить было просто некогда. Его стараниями девушки были одеты на все случаи жизни и как картинки из модных журналов. Он с удовольствием подарил бы им по машине, но справедливо опасался, что этот подарок не будет принят. Зато он подарил девушкам два компьютера, очень нужные им для учебы.
После успешной вылазки Бакаев с девушками сервировал столик возле постели больного. Завершив дружеский ужин, Бакаев возвращался к охране и уезжал домой.
Вот эти-то вылазки Бакаева и явились слабым звеном в безупречной цепи, на которой Пелудь держал своего шефа. Я тщательно изучил Бакаевские «походы» с целью определить наилучший момент для его ликвидации.
На первый взгляд казалось, что лучшего места, чем малолюдный переулок, не найти. Но это было только на первый взгляд. Переулок никогда не был совершенно пустынным, когда по нему проходил Бакаев. Пришлось бы убирать всех свидетелей, а в первую очередь спутницу Бакаева. Это было хлопотно. Настоящий хроноагент старается обойтись без этого. Из тех же соображений не годились ни магазин, ни универсам, ни кафе, ни вагон метро. А вот толпа при выходе с перрона после прибытия поезда была идеальной средой для этой цели. В этой толпе можно было подобраться к Бакаеву вплотную. Шум отходящего поезда перекроет и без того негромкий звук выстрела пистолета с глушителем. Падение жертвы можно представить как сердечный приступ; вызвать по сотовому телефону «Скорую», оказать первую помощь, броситься к выходу из метро встречать врачей и исчезнуть без следа. Это был, на мой взгляд, идеальный вариант.
Я уточнил время, в которое Бакаев будет совершать очередную вылазку и смоделировал на этот момент прогноз встречи Бакаева с Чесноковым. Картинка получилась до того четкая, что я даже облизнулся от удовольствия. Никаких наслоений, никаких раздвоений. Значит, Чесноков принял точно такое же решение. А он далеко не глуп, этот агент ЧВП! «Брось, Андрэ, — сказал я себе, — Он-то точно не глуп, в этом нет сомнений. А вот ты нисколько не глупее его, раз сумел расшифровать его замысел».
Единственное, что я не смог выяснить, это на какой станции Чесноков осуществит свою акцию. Стены и колонны с характерными приметами и названием станции были размазаны. Но это уже было не суть как важно.
Оставалось выбрать объект внедрения. Тут я долго не раздумывал и решил внедриться в одного из охранников Бакаева. Во-первых, не возникало проблем с приобретением оружия. Мне нужен был пистолет Стечкина с глушителем. Именно такие пистолеты и были на вооружении у охранников Бакаева. Вообще-то, по штату им глушители не полагались. Но я знал, что эти бывшие спецназовцы не любили лишнего шума и глушители при себе имели. Во-вторых, я без всяких проблем оказывался в эпицентре событий.
Магистр план операции одобрил и благословил меня на дело. Катя на прощание, вопреки своему обыкновению, даже не всплакнула. Она знала, что на этот раз, хоть я и буду работать против ЧВП, никакого риска для меня почти нет. Был только риск, что я могу опоздать на мгновение, и тогда операция провалится. Но я не менее десяти раз просмотрел сцену покушения в различных ракурсах и запомнил её с точностью до секунды.
Утром я проснулся в теле Бориса Гришина, охранника из команды майора Пелудя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48