- Баркович!
Баркович встрепенулся:
- Что? Кто это? Гэррети?
- Да. Скрамм умирает.
- Кто? А, понял. Рад за него.
- У него пневмония. Похоже, он не доживет до конца дня.
Баркович внимательно оглядел Гэррети своими глазами пуговками. Да, он
был очень похож на старого, забытого детьми игрушечного медвежонка.
- А тебе-то что, Гэррети?
- Ну, он ведь женат и...
Глаза Барковича расширились, пока не стало казаться, что они вот-вот
выпадут.
- Женат? _Женат_? Эта жопа с ушами...
- Тише ты, ублюдок! Он может услышать!
- Мне плевать! - Баркович повернулся к Скрамму и заорал изо всех
оставшихся сил. - _Что_ _ты_ _думал_, _идиот_, _когда_ _впутался_ _в_
_это_?! _Что_ _это_ _игра_ _в_ _салочки_?!
Скрамм непонимающе посмотрел на Барковича и помахал ему - должно быть
решил, что это зритель. Абрахам, что шел рядом, показал Барковичу палец.
Баркович снова повернулся к Гэррети. Он улыбался.
- Гэррети, твоя рожа так и сияет добротой. Пустите шляпу по кругу для
жены умирающего, так?
- Ладно, - сказал Гэррети зло. - Тебя исключаем.
Он повернулся, чтобы уходить, но Баркович ухватил его за рукав.
- Подожди. Я же не сказал "нет". Разве я это сказал?
- Нет.
- Конечно, - на губах его снова появилась улыбка, но какая-то жалкая.
- Слушай, я вовсе не хотел ссориться с вами, парни. Со мной всегда так - не
хочу ни с кем ссориться, а так получается. Дома тоже всегда так было, то
есть в школе. Я ведь не такой уж плохой, просто часто встаю не с той ноги,
что ли. А мне очень нужны друзья, плохо ведь одному, особенно в таком деле,
правда? Гэррети, ты ведь знаешь. Тот Ранк - он сам виноват, он хотел побить
меня. Почему-то все хотят меня побить. В школе мне даже приходилось носить
с собой нож. А Ранка я не хотел... не хотел, чтобы его... вы увидели только
конец и не видели, как он... - Баркович запутался и замолчал.
- Да, правда, - пробормотал Гэррети, чувствуя себя лицемером. Он
слишком хорошо помнил инцидент с Ранком.
- Ну и что ты собираешься делать? Войдешь в долю?
- Конечно, - рука Барковича судорожно вцепилась в рукав Гэррети. - Я
могу кормить ее хоть до конца жизни. Я просто хотел сказать... у человека
должны быть друзья. Кому хочется умирать в злобе? Я не хочу... не...
- Да, да, - Гэррети начал отходить, ощущая неловкость. Он по-прежнему
ненавидел Барковича, но и немного жалел.
- Спасибо. - Почему-то проблеск человечности в Барковиче напугал его.
Он не мог сказать, почему.
Он слишком сильно отстал, получил предупреждение и, ускорив шаг,
оказался рядом со Стеббинсом.
- О, Рэй Гэррети! - сказал Стеббинс. - С добрым утром. В чем дело?
Гэррети вторично пустился в объяснения насчет Скрамма и его жены, и за
это время еще один парень получил пропуск (на куртке у него было написано
"_Ангелы_ _ада_ _на_ _колесах_"). Закончив, он терпеливо ждал ответа
Стеббинса.
- Почему бы и нет? - спросил Стеббинс, дружелюбно улыбаясь Гэррети.
Гэррети с каким-то суеверным ужасом почувствовал, что отчаяние добралось и
до него.
- Звучит так, будто тебе нечего терять, - заметил он.
- Нам всем нечего терять, - улыбнулся Стеббинс. - Так легче уходить.
Но пойми меня правильно, Гэррети, - я не могу обещать. Сейчас этот бедняга
еще кажется вам важным. Я даже скажу почему - вы пытаетесь зацепиться за
будущее своим обещанием. Раньше, до Поворота, когда у нас были еще
миллионеры, они основывали фонды и строили библиотеки. Они тоже пытались
зацепиться за будущее. Некоторые делают это детьми, но никто из них, - он
широким жестом обвел участников, - не оставит ни одного ублюдка. То, что я
говорю, не шокирует тебя?
- Нет, - пробормотал Гэррети.
- Ты и твой друг Макфрис выбиваетесь из этого балагана. Я не могу
понять, почему вы здесь. Кстати, ты всерьез воспринял то, что я говорил
тебе вечером? Насчет Олсона?
Гэррети кивнул.
- Ну и зря, - Стеббинс рассмеялся. - Не было у него никаких секретов.
Я пошутил.
Гэррети чуть улыбнулся:
- Знаешь, я думаю, ты вечером сказал что-то лишнее и теперь боишься.
- Думай, как знаешь, Гэррети.
- Можешь скрывать это, но ты боишься, Стеббинс. Тебе нравится думать,
что все подстроено. Но вдруг это честная игра, тогда что?
- Что ж, иди и думай, что это честная игра. Не все ли равно, с какой
уверенностью подыхать?
- Опять врешь, - сказал Гэррети, но Стеббинс лишь коротко усмехнулся и
опять уставился на свои ноги.
Гэррети побрел вперед, туда, где Макфрис, Пирсон, Абрахам и Бейкер
собрались вокруг Скрамма, как встревоженные тренеры вокруг получившего
травму боксера.
- Как он? - спросил Гэррети.
- Почему ты их спрашиваешь? - удивился Скрамм. Он уже не говорил, а
шептал. Прежний болезненный румянец уступил место восковой бледности.
- Ладно, спрошу тебя.
- О, неплохо, - Скрамм закашлялся. Это был захлебывающийся, глухой
кашель, будто идущий из-под воды. - Неплохо. Молодцы, что решили
позаботиться о Кэти. Я уже не думаю, что смогу это сделать сам.
- Не говори много, - предупредил Пирсон, - ты выматываешься.
- Какая разница? Раньше или позже, - Скрамм печально оглядел их, потом
медленно покачал головой. - Почему я заболел? Я ведь шел так хорошо. Даже
когда устал. Почему Бог сотворил такое со мной?
- Не знаю, - сказал Абрахам.
Гэррети снова почувствовал страх перед великой тайной смерти и
попытался его отогнать. Это чувство было особенно неприятным, когда умирал
друг.
- Который час? - спросил внезапно Скрамм, и Гэррети сразу вспомнил
Олсона.
- Десять минут одиннадцатого, - ответил Бейкер.
- Прошли около двухсот миль, - добавил Макфрис.
- Ноги у меня не устали, - сказал Скрамм. - Это уже кое-что.
Невдалеке восторженно закричал ребенок:
- Эй, мама! Посмотри на вон того большого парня! Вот это лось! Гляди,
гляди!
Гэррети вгляделся в толпу. Кричал мальчишка в рубашке с коротким
рукавом, размахивающий недоеденным сэндвичем. Скрамм помахал ему.
-- Дети милые, - сообщил он. - Надеюсь, у Кэти будет мальчик. Мы оба
хотели мальчика. Девочка тоже неплохо, но парень... понимаете... он
продолжает фамилию. Хотя Скрамм - не такая уж знаменитая фамилия, - он
усмехнулся, а Гэррети вспомнил слова Стеббинса о попытке зацепиться за
будущее.
К ним подошел толстощекий Уокер в голубом свитере и сообщил новость. У
Майка, брата кожаного Джо, начались желудочные колики.
Скрамм потер лоб. Его грудь вздымалась и опадала в такт кашлю.
- Я знаю этих парней, - сказал он. - Приехали со мной вместе. Они
хопи.
- Ты нам говорил.
- Разве? - удивился Скрамм. - Ну ладно. Похоже, они хотят составить
мне компанию. Интересно...
Не договорив, он ускорил шаг и пошел вперед. Уходя, он обернулся, и
лицо его было спокойным.
- Не знаю, увидимся ли мы еще, - сказал он также спокойно. - Прощайте,
ребята.
Макфрис отозвался первым:
- Прощай, - сказал он хрипло. - И желаю удачи.
- Да, удачи тебе, - повторил Пирсон и отвернулся.
Абрахам хотел что-то сказать и не мог.
- Держись, - лицо Бейкера было суровым.
- Прощай, - прошептал Гэррети пересохшими губами. - Прощай, Скрамм, и
хорошего отдыха.
- Отдыха? - Скрамм рассмеялся. - Может, настоящий Длинный путь только
начинается.
Он шел, пока не поравнялся с Майком и Джо. Майк шел, прижав руки к
животу, но не сгибался.
Скрамм заговорил с ними.
- Что они хотят делать? - испуганным шепотом спросил Пирсон.
Никто ему не ответил. Совещание окончилось, и Скрамм пошел рядом с
Майком и Джо. Даже на таком расстоянии Гэррети слышал его натужный кашель.
Солдаты внимательно разглядывали всех троих. Джо положил руку брату на
плечо, и они поглядели друг на друга, но Гэррети не мог уловить никаких
эмоций на их бронзовых лицах.
Через момент Майк и Скрамм сошлись и двинулись прямо на толпу,
которая, увидев обреченность их лиц, с криками бросилась врассыпную, будто
он были заразные.
Они получили предупреждения и, дойдя до перил ограждения, повернулись
к вездеходу и выставили вперед средние пальцы.
- Я ебал вашу мать, и мне это понравилось! - проорал Скрамм солдатам.
Майк крикнул что-то похожее на своем родном языке.
Идущие разразились криками одобрения, и Гэррети почувствовал, как на
глаза ему наворачиваются слезы. Толпа замерла. Они получили во второму
предупреждению и сели рядом на асфальт, тихо говоря друг с другом - каждый
на своем языке.
Гэррети не оглянулся. Никто из них не оглянулся, даже когда все было
кончено.
- Тому, кто выиграет, лучше сдержать слово, - сказал Макфрис. - Лучше
пусть не обманывает. Никто ему не ответил.

Глава 13
"Джон Гринблум, ну-ка спускайся!"
(Джонни Олсен)

Два часа дня.
- Ты жульничаешь, скотина! - крикнул Абрахам.
- Я не жульничаю, - спокойно сказал Бейкер. - С тебя доллар сорок.
- Я жуликам не плачу, - Абрахам крепко сжал в кулаке десятицентовую
монетку.
- А с теми, кто меня так называет, я не играю. Но для тебя, Эйб,
сделаю исключение. Для хорошего человека ничего не жалко.
- Ладно, заткнись и кидай.
- Не говори со мной так, - Бейкер сделал круглые глаза. - А то я упаду
в обморок прямо здесь.
Гэррети хихикнул.
Абрахам фыркнул, подбросил монету, поймал ее и зажал в кулаке.
- Ну?
- Бросай сперва свою.
Бейкер подбросил монету и поймал ее.
- Орел, - сказал он.
- А я скажу: решка.
- Открывай.
Абрахам разжал кулак. На ладони у него лежала река Потомак в
обрамлении лавровых листьев.
- С тебя доллар пятьдесят, - бесстрастно заметил Бейкер.
- Ты меня что, за дурака держишь? - взвыл Абрахам. - Требую удвоить
ставку или я больше не играю.
- Гэррети, как ты считаешь, это справедливо?
- Что? - Гэррети утерял нить беседы. У него опять болела левая нога.
- Чтобы мы удвоили ставки.
- Почему нет? Он все равно слишком глуп, чтобы у тебя выиграть.
- А я думал, ты мне друг, - обиженно сказал Абрахам.
- Ладно, удваиваем, - согласился Бейкер, и в этот момент острейшая
боль молнией пронзила левую ногу Гэррети. Она показалась ему сильнее, чем
вся боль предыдущих тридцати часов.
- _Моя_ _нога_! - заорал он, не в силах сдержаться.
- О Господи, Гэррети, - успел сказать Бейкер, а потом они прошли мимо,
а он остался стоять с левой ногой, превратившейся в исходящий болью камень.
- Предупреждение! Предупреждение 47-му!
Без паники. Хотя для паники у него были все причины. Он сел на
асфальт, вытянув вперед ногу, и начал массировать ее. На ощупь нога была,
как слоновая кость.
- Гэррети! - это был Макфрис. Его голос казался испуганным.
- Это судорога?
- Похоже. Иди. Все будет нормально.
Время. Время шло, хотя ужасно медленно. Макфрис повернулся, медленно
поднял одну ногу, опустил, потом поднял вторую. Пошел прочь. Медленно
прошел Баркович, чуть улыбаясь. Медленно по толпе стал распространяться
шепот. "Второе предупреждение, сейчас я получу его. Иди, чертова нога,
давай же! Я не хочу умирать, проклятье!"
- Предупреждение! Второе предупреждение 47-му!
Ощущение смерти, бесспорной и точной, как фотография, проникло в него
и попыталось в нем закрепиться, парализовать его. Он изо всех сил
сопротивлялся. Еще минута. Нет, пятьдесят секунд. Нет, сорок пять. Время
уходит.
С отсутствующим выражением Гэррети мял пальцами непослушные мышцы и
мысленно говорил с ними. Пальцы начали болеть, но он не замечал этого. Мимо
прошел Стеббинс, что-то пробормотав. Потом он остался один на дороге.
Все ушли. Остался только он, Гэррети, среди смятых бумажек и пачек из-
под сигарет. Нет, не только. Невдалеке стоял молодой светловолосый солдат
со стальным хронометром в одной руке и карабином в другой. На его лице не
было ни капли жалости.
- Предупреждение! Третье предупреждение 47-му!
Мускулы не отпускало. Ему предстоит умереть.
Он отпустил ногу и спокойно смотрел на солдата. Интересно, кто
выиграет? И переживет ли Макфрис Барковича?
Он еще подумал - на что похоже ощущение пули в голове?
Просто ли это внезапная темнота, или мысли гаснут постепенно, уносятся
прочь?
Уходили последние секунды.
Судорога прошла. Кровь вернулась в мышцы, наполняя их уколами сотен
крошечных иголочек. Солдат убрал хронометр, его губы беззвучно шевелились,
когда он отсчитывал последние секунды.
"Но я не встану, - подумал Гэррети. - Так хорошо сидеть. Сидеть, и
пусть телефон звонит, черт с ним".
Он опустил голову. Солдат медленно, ужасно медленно, поднял карабин и
прижал указательный палец к спуску. Левая рука его так же медленно, нежно,
обняла ствол.
"Вот оно, - подумал Гэррети. - Это смерть. Сейчас я умру".
Он вдруг начал слышать все, даже самые тихие звуки. Или ему это
казалось? Щелкнул затвор, как сломанная ветка. Воздух со свистом проходил
между его зубов, как ветер в туннеле. Боевым барабаном стучало сердце. И
где-то далеко раздавалось пение...
Он конвульсивно вскочил на ноги и бросился бежать, не чуя под собою
ног. Солдат растерянно поглядел ему вслед, перевел взгляд на хронометр и
снял палец с крючка.
Гэррети перешел на шаг. Перед глазами у него плясали белые вспышки, и
ему на миг показалось, что сейчас он упадет в обморок. Ноги, разъяренные
тем, что их лишили заслуженного отдыха, с новой силой начали болеть, но он
терпел. Главное, мышцы левой ноги работали.
Он посмотрел на часы. 14.17. Еще целый час его будут отделять от
смерти всего две секунды.
- С возвращением в мир живых, - сказал Стеббинс.
- Спасибо, - Гэррети едва мог шевелить губами. Внезапно его охватило
раздражение. Его бы пристрелили, а они бы продолжали идти, как ни в чем не
бывало. Только строчка в бюллетене: "_Гэррети_ _Рэймонд_, _N_61. _Выбыл_
_на_ 218-_й_ _миле_". Да заголовок в местной газете:
"_Гэррети_ _мертв_. _Уроженец_ _Мэна_ _пал_ _шестьдесят_ _первым_".
- Надеюсь, я выиграю, - прошептал Гэррети.
- Да?
Гэррети вспомнил лицо солдата. На нем было не больше эмоций, чем на
блюде с картошкой.
- Хотя у меня было уже три судороги. Обычно с таким долго не идут.
- Посмотрим. - Стеббинс опять опустил голову. Гэррети прибавил шагу и
поравнялся с Макфрисом.
- Я уж думал, с тобой все, - сказал тот, обернувшись.
- Я тоже.
- Что так близко?
- Две секунды.
Макфрис присвистнул.
- Я бы не смог подняться. Как нога?
- Получше. Послушай, я не могу говорить. Хочу пройти немного вперед.
- Гаркнессу это не помогло.
- Я просто хочу проверить, могу ли я идти.
- Ладно. Компания тебе нужна?
- Если тебе не жалко энергии.
Макфрис рассмеялся:
- Мне не жалко времени, мой милый, если тебе не жалко денег.
- Тогда пошли.
Они быстро прошли вперед и заняли место между вторым из идущих,
угрюмым, долговязым Хэролдом Квинсом, и Джо, пережившим своего брата.
Вблизи лицо Джо казалось еще более бронзовым. Замки на его кожаной куртке
звякали, как далекая музыка.
- Привет, Джо, - сказал Макфрис.
- Привет, - отозвался Джо. Лицо его оставалось безучастным.
Они прошли мимо, и впереди теперь была только дорога, с обеих сторон
окаймленная людской стеной.
- Вперед, только вперед, - сказал Макфрис. - Христианские воины идут
на врага.
- Который час?
- Два двадцать. Слушай, Рэй, если ты...
- Всего? - Гэррети почувствовал, как паника жаркой волной захлестывает
его внутренности. Он не сможет пройти час на такой скорости.
- ...если ты будешь думать о времени, ты спятишь, побежишь в толпу, и
они пристрелят тебя, как бешеную собаку. Забудь о нем.
- Не могу, - все вокруг него медленно закружилось. - Олсон...
Скрамм... они умерли. Дэвидсон умер. Я тоже могу умереть, Пит. Теперь я в
это верю.
- Подумай о своей девушке, о Джен. Или о своей матери. Или ни о чем не
думай. Просто иди.
Гэррети попытался восстановить контроль над собой, и ему это немного
удалось. Но его ноги уже не слушались беспрекословно команд мозга.
- Он долго не протянет - отчетливо выговорила какая-то женщина в
переднем ряду.
- Это твои сиськи долго не протянут! - крикнул ей Гэррети, и толпа
захохотала.
- Ублюдки, - прошептал Гэррети. - Ублюдки. Который час, Пит?
- Что ты сделал, когда получил подтверждение? - тихо спросил Макфрис.
- Когда узнал, что тебя возьмут?
Гэррети вздохнул и потер лоб, а потом отпустил мысли в прошлое,
подальше от этого ужасного момента.
- Я был дома один. Мать работала. Это было днем в пятницу. Письмо
лежало в ящике, и на нем был штемпель Уилмингтона, штат Делавэр, так что я
знал, что оно оттуда. Я перечитал его два раза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21