– И ни в магазин, ни по бабам?В трубке ненадолго замолчали, потом уже другой голос сказал:– По бабам можно. В магазин – тем более. Особо не пить. И каждый день в десять часов утра быть у телефона.– Хорошо что не вечера, – буркнул Максимов. – Все?– Да. До встречи.Максимов вернулся в комнату. Взял со стола новую сигарету, стал собирать обрывки ветоши в пакет из-под молока.«Через три дня бросят в работу. Отпуск окончен. – Он погладил теплую рукоять пистолета и вздохнул. – Не беспокойся. Ритуал сбили, но это не дурной знак, не напрягайся. Бывало и хуже, но проносило. – Опять зазвенел телефон. – Черт, как прорвало!»Квартира до Максимова пустовала с месяц, но до сих пор его тревожили вечерние звонки. Судя по мужским голосам, предыдущий жилец был «лицом кавказской национальности». Явный перевес женских голосов ближе к полуночи говорил, что сын гор импотенцией не страдал.– Да! – бросил Максимов в трубку и покосился на дверь.– Это клуб «Природа»? Я насчет собаки...– Нет, барышня, это институт землетрясений!– Ой! А мне дали этот телефон.– Не могли, – строго прервал ее Максимов голосом начальника режима из отставных вояк. – Это секретное учреждение.– Извините. А вы не шутите?– Шучу, конечно. Квартира это. Из домашних животных у меня только тараканы. Пока, красавица.«Сигнал принят», – мысленно добавил он. Об этом звонке они договорились с Посланником. Его вызвали на последний контакт, когда и как произойдет новый – думать было рано. А о том, что его может и не быть вовсе, думать не хотелось.Через десять минут он вышел к мусоропроводу. Ветошь, лоскутки, тряпки и газеты были рассованы по разным пакетам. Содержимое ведра обильно полито сверху уксусом, чтобы перебить характерный запах ружейного масла.Чья-то шаловливая рука красным маркером написала на трубе мусоропровода:«Дора – сука».Максимов улыбнулся и провел рукой по надписи. Краска еще пачкала пальцы.Вряд ли в подъезде жила девушка с таким именем. Это был знак, оставленный кем-то из людей Посланника. Если отбросить последнюю букву, слово приобретало законченный смысл, беспощадный, как приговор: «ДОР»."Не хило! Вот так сразу – и Дело Оперативной Разработки пришили. Дяденьки, за что? – веселился в душе Максимов. – А за все сразу. За Карабах, за август-октябрь, да мало ли за что? «ДОР с окраской терроризм» – это звучит.Кстати, отрезает тебе пути отхода и сводит шансы выбраться из дела живым практически до нуля".Вчера он с Посланником прокачал все возможные варианты. Если судить по полученному только что сообщению, ситуация сразу же стала развиваться по самому худшему из них. С самого начала операции заказчик решил задействовать все возможности Службы Безопасности Президента для надежного блокирования Максимова. При первой же попытке выйти из дела на его след поставят всех сыскарей страны. Будут травить, как матерого террориста, способного организовать акт «центрального террора» – шлепнуть кого-нибудь из кремлевских небожителей. От страха и в предвкушении обязательных в таком случае орденов травить будут, высунув от усердия языки.«Интересно, зачем тогда наши внедряют меня в эту операцию? Без надежной связи с Орденом, с первого дня под „колпаком“, так еще, как выясняется, и все пути назад заранее отрезаны! – подумал он, досадливо покачав головой. – Разведка боем, как и обещали».Максимов огляделся по сторонам. Где-то должны были оставить еще один знак.Мало предупредить, надо еще пожелать удачи, так было принято. Сам он никогда не забывал. Как оказалось, и связной Ордена свято чтил это негласное правило.То, что искал Максимов, было нарисовано прямо на оконном стекле. Маленький значок в правом нижнем углу. Чужой даже не поймет. Похоже на восьмерку с острыми углами.Максимов лишь коснулся знака, но, суеверный, как все, ходящие по лезвию ножа, стирать не стал.– "Дагас", – прошептал он древнее имя рунического знака: «Действуй с верой, пусть даже придется с пустыми руками прыгнуть в пустоту. Угадай момент – и ты изменишь жизнь». – Скрытый смысл знака был известен лишь посвященным в магию рун <Знаки древнескандинавского алфавита. По преданию, руны были привнесены в мир верховным божеством – Одином. Наиболее известен «старший футарк», состоящий из двадцати восьми рун. Кроме письменности, руны широко использовались в магических практиках и гаданиях. Для этого рунические знаки рисовали на каменных или костяных пластинках. По положению и знакам выпавших рун прорицатели толковали судьбу и волю богов. Подробнее о гадании на рунах можно прочесть в книге Ральфа Блюма «Рунический оракул».>.Вся магия рун, как объяснили Максимову Учителя, сводится к простой истине: жизнь непредсказуема лишь потому, что наш разум не в силах уловить ее многообразие. Нам доступен лишь абрис, примитивная схема сложнейших взаимодействий, которая и есть – Жизнь. Так какая разница, какими знаками – мы записываем едва ощущаемую гармонию Вселенной? Шесть палочек И-Цзын, руны, карты Таро, кофейная гуща или косточки, рассыпанные рукой шамана... Знак может быть любым, лишь бы ты, всмотревшись в него, услышал голос Истины. Порой он едва слышен, как утренний ветер в траве, порой – подобен удару набатного колокола.«Счастлив тот, кто научился хранить Покой внутри себя, потому что только так может быть услышан голос Истины. Дважды счастлив тот, кто, внимая этому голосу, приводит себя в гармонию со Вселенной. Но трижды счастлив и непобедим тот, кто научился действовать, не нарушая этой гармонии. Спокойствие, мужество, мудрость – это все, что требуется читающему знаки рун. Но разве не эти три качества отличают Воина от простых смертных?» – вспомнил Максимов слова Учителя.Он вернулся в квартиру, закрыл дверь и опустился на пол. Боялся вспугнуть возникшее в душе предчувствие."Сейчас начнется. Сейчас... – Он заставил тело расслабиться. – Да-а-а, – произнес он, глубоко, до головокружения вдохнув. – Гас-с-с. – Он протяжно выдохнул сквозь сжатые зубы. – «Да-а-а Гас-сс, Да-а-а Гас-с. Дагас». * * * Началось. Тело рвалось сквозь липкую вязкую темноту вверх, туда, где должен был быть свет. Он изогнул спину дугой, прорезая темноту, как кривой клинок. Выше, выше, выше...Свет вспыхнул неожиданно. Кругом был только яркий, слепящий свет. Тьма, он знал, осталась внизу. Его несло вверх. Легкие распирало от солнечного ветра.«Да-а-а!» – гудела каждая клеточка тела, распираемая этим пронизывающим все слепящим, ветром.Свет стал белым. Он врезался в стену света, и воздух вырвался из сжавшихся легких. «Гас-с!»И его потянуло вниз. Неудержимо, с бешеным ускорением. Внизу чернела бездна...Он вошел в черную, вязкую, как смола, темень. Удар, и темнота оглушила, и он не мог вспомнить, в какое из бесконечных мгновений погружения его начало неудержимо тянуть вверх. К свету. * * * Максимов открыл глаза и машинально посмотрел на часы. Прошло две минуты.Он полежал, прислушиваясь к себе. Чувства обострились до предела. Не было лихорадочного возбуждения, только спокойная готовность к схватке. Одного против всех.."Все ясно. Дагас – это дойти до дна бездны, потому что только так можно вырваться к свету. Иными словами, чем хуже будет ситуация, тем быстрее придет решение. Попробуем... Ха! А если наложить две половинки знака друг на друга, то получится восьмиугольник. Как говорят на Востоке, бой на восемь сторон света.Против всех. Спасибо за подсказку". – Максимов улыбнулся.Этому толкованию руны «Дагас» его никогда не учили. Оно родилось само собой. Именно так и строилось обучение в Ордене: ты сам извлекал знания и опыт из ситуаций, в которые тебя бросали судьба и воля Ордена. * * * "Непредсказуемой остается ситуация в Чечне, где в результате столкновений 17 сентября между правительственными войсками и силами оппозиции имеются потери с обеих сторон. О точном количестве убитых и раненых официально до сих пор не объявлено.Известно, что среди погибших был двоюродный брат лидера миротворческой группы Руслана Хасбулатова.Официальный Грозный готовится, судя по всему, к решительным действиям.Предполагается, что проект указа о введении в республике военного положения будет подписан Джохаром Дудаевым или отклонен вечером в понедельник.Возобновились передачи Грозненского телевидения, прерванные после взрыва 14 сентября на местном телепередающем центре.Вторые сутки после боя у селения Толстой-Юрт не выходит в эфир телевидение миротворческой группы Руслана Хасбулатова. Сам он находится в этом же селении на трехдневной траурной церемонии похорон погибших". Газета «Труд» вторник, 20 сентября 1994 Глава шестая«ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДАЧНИКИ, ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДАЧНИЦЫ...» Искусство ближнего боя Максимов профессиональным глазом оценил дачный участок. По всему чувствовалось, что дом строил человек, умевший ценить маленькие радости жизни, не забывая при этом о безопасности.Прямо перед ним лежала лужайка, простреливаемая из каждого окна фасада дома. Все внутренние постройки – сторожка, летняя кухня и несколько сарайчиков неизвестного назначения – располагались так, что не перекрывали основной сектор обстрела. Окна флигеля перекрывали подходы справа. Если на маленькой башенке посадить опытного снайпера, весь периметр забора окажется под прицелом. Даже обязательные для старых дач заросли одичавшей малины росли здесь хитро – между ними и забором оставалась полоса в полтора метра. С тыла к участку подступал сосновый бор. Стены дома – он успел, их незаметно пощупать – были толстые, за внешним слоем плотно подогнанных досок был насыпан песок. При пожаре хлынувший через щели песок за минуту собьет любое пламя. И все это благолепие было обнесено высоким, под три метра забором.Короче, дача ему понравилась. Кто из бывших сталинских соколов и для каких целей ее отстроил, решил не спрашивать. Сам догадался, что место это предназначалось не для семейных чаепитий и дачной неги, а для тихих разговоров с глазу на глаз. Постройки такого типа – работа штучная, и спецслужбы передают их друг другу по наследству.Максимов переводил взгляд с одной постройки на другую, принюхивался к запахам, улавливал и запоминал все звуки, наполнявшие двор и дом. Он вживался в место, которое на ближайшее время станет его убежищем, а, не приведи господь, и полем боя. Он знал, что сейчас в память накрепко впечатается образ дома и окружающей местности. Стоит чему-нибудь измениться, чутье зверя, тысячу раз избегавшего капканов и загонщиков, даст тревожный сигнал.– Вещи бросил? – Стас успел загнать машину в гараж и переодеться в спортивный костюм. Подошел ленивой походкой, жуя соломинку. Всем видом старался показать, что на даче он давно свой, а Максимов так себе – не пришей кобыле хвост.– Да. – Максимов вскользь осмотрел его фигуру. Первое впечатление, составленное еще в машине, когда Стас был в джинсах и просторной кожаной куртке, подтвердилось.«Перекачался, дурачина, – подумал Максимов. – Под мышками по арбузу носить можно. А судя по роже, уже давно не получал по печени. Обнаглел на хозяйских харчах».Этот качок, присланный Гавриловым, начал раздражать Максимова с первых же минут поездки из Москвы. Вместо того чтобы скромно тащиться в левом ряду, Стас то рвал под светофоры, то неожиданно нырял в переулки, чтобы, поблукав проходными дворами, опять выскочить на шоссе.Максимов хотел было сказать этой жертве детективных романов, что проверяться таким дебильным способом на Кутузовском проспекте и Можайском шоссе (а они как были «правительственной трассой», так и остались), не рекомендуется.Потом заметил в зеркало заднего вида, что их «Волгу» аккуратно взяли в оборот ребята из «группы обеспечения правительственной трассы», и решил – пусть дебила учит жизнь.Суровая правда жизни предстала через пять минут в лице двух инспекторов ГАИ. Стас десять минут доказывал, что он не верблюд, а машина – не в угоне. Все это время гаишники косились на двух невзрачного вида «жигуленков», вставших в сотне метров сзади и спереди «Волги». Отпустили Стаса лишь тогда, когда задний «жигуленок» мигнул фарами. Очевидно, центральный компьютер отыскал данные на Стаса в файле, озаглавленном «дураки по жизни», подумал Максимов и всю дорогу тихо посмеивался в душе.– Значит так, – Стас сплюнул соломинку. – Запомни первое – старший здесь я.Числюсь комендантом этого объекта. Но для тебя – старший. Вопросы?– Нет вопросов. – Максимов посмотрел за его плечо, и тот невольно обернулся. – «Понятно. Не обучен. Десантура, не больше. Судя по манерам, дед-состав не кисло на нем дрова поколол, на всю жизнь комплексы остались».– Пока нас к Гаврилову не позвали, пойдем познакомимся поближе. Стрелять умеешь?– Учили когда-то, – пожал плечами Максимов. – И где палить будем? Не во дворе же по банкам.– Зачем во дворе? У нас здесь тир есть.– Кучеряво живете! – присвистнул Максимов.– А то! – ответил Стас, словно дача и все ее окрестности принадлежали ему.Тиром оказалось подвальное помещение. Максимов принюхался. Остро пахло сырыми досками и пороховой гарью, но куда стреляли, догадаться не мог – комнатка не больше двенадцати квадратных метров.Стас хлопнул его по спине и резко подбил под пятки. Максимов еще не понял, что произошло, а тело само вошло в прыжок, на последней ступеньке он сгруппировался и, оттолкнувшись от пола одним движением руки, погасил падение мягким кувырком. Ожидая града ударов (такие шутки над ним уже шутили), он закрутился волчком, описав ногами круг в воздухе, и лишь после этого резким кульбитом вскочил на ноги. Темнота вокруг была мертвой. Никого.– Неплохо, зема, – раздался сверху голос Стаса. В комнатке вспыхнул мертвенный свет люминесцентной лампы.Он сбежал по ступенькам, хлопнул по плечу Максимова:– Не обижайся, проверка на резкость.– Бог простит, – буркнул Максимов, отряхивая куртку.Стас подошел к боковой стене, нажал невидимую кнопку – и стена за спиной Максимова беззвучно отошла в сторону.– Фокус-покус! – расплылся в довольной улыбке Стас и включил свет.За потайной стеной находилась ниша, чуть больше метра. В бетонной стене чернел круг – метра три в диаметре.– Труба? – догадался Максимов.– Ага. Дешево и сердито. – Стас щелкнул выключателем, в дальнем конце трубы вспыхнула яркая лампа, подсветив снизу две рослые мишени. – Дальность тридцать метров, поэтому из автомата лупить не будем. Проверим тебя на пистолетах. – Стас, по-хозяйски звеня ключами, подошел к железному шкафу. – Тебе какой?Максимов смотрел на его бритый затылок, переходящий в перекачанную шею, и соображал, сейчас ему врезать или еще потерпеть. Стасик с каждой минутой доставал его все больше и больше.– Во! – Стас распахнул створки. – Выбирай.– М-да! – Максимов осмотрел коллекцию оружия. По самым скромным прикидкам хватило бы на отделение спецназа. – Голубая мечта сосунков призывного возраста.Пойдешь Кремль брать, меня позови. Помогу донести.С юмором у Стаса были проблемы. Он пошевелил бровями, обдумывая ответ.– А что нам? Один ствол или сотня – статья все равно одна. Что берешь?– У меня свой. – Максимов вытащил из-под куртки «Зауэр».– Лады. – Он постарался не подать виду, что лопухнулся. Если уж назвался комендантом, так шмонай всех приходящих на объект. – Твоя – левая. По счету три начинаем. – Он встал справа от Максимова.«Сейчас возьмет ствол „в замок“ и присядет, как над очком. Стрельба по-фэбээровски», – подумал Максимов. Так и произошло. Он дождался первого выстрела Стаса; когда закладывает уши, стрелять легче – грохот соседнего пистолета не сбивает руку. Бил, как привык – парными выстрелами.– Полюбуемся. – Стас сунул пистолет за пояс, взял со стола бинокль и поднес к глазам. – На троечку, земеля. Три в десятке, остальные забрал выше. Понтярщик, нефига было парой лепить.«Пора! Лучше сейчас слегка щелкнуть по носу, чем потом рожу бить», – сказал себе Максимов.Стас вздрогнул, почувствовав прикосновение еще горячего ствола к виску.– Рук не опускать! Не шевелись, мозги вылетят, – не повышая голоса сказал Максимов.– Иди ты! – Он покосился на ствол. – Убери дуру.– Мне кажется, ты так внимательнее будешь слушать.– Ноги вырву, сука! – прошипел Стас, не меняя позы.– Попробуй.– На понты ловишь! У тебя патронов нет. Я считал...– А про патрон в стволе не подумал? Как и о том, что я могу со своим стволом приехать? Комендант хренов... – Максимов внимательно следил за выражением его глаз. Сначала Стас прикидывал расстояние между ними, потом в них мелькнуло сомнение, короче, момент для броска он безнадежно упустил. Теперь осталось только дожать. – Я тебе не зема, сынок. Ты еще сперматозоидом не был, а я уже стрелял из всего на свете. – Такую речь «а-ля дембель Вася» Стас понимал даже спинным мозгом. («Крепко же ему от дедов доставалось, ох, крепко»). Теперь в глазах Стаса был только страх. – Вот и ладненько. – Максимов убрал ствол и отступил на шаг. – Руки опусти и не пялься, как Ленин на буржуазию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72