Сотни и тысячи лет женщины выбирают себе мужчин и привораживают их своими чарами. Такова жизнь, и ничего дурного в этом нет. Прошу тебя, дорогая, не предавай наши мечты! Вспомни, как я надрывалась на двух работах, чтобы оплатить твои уроки хороших манер! Ты – особая девушка, София. У тебя есть все, чтобы стать достойной женой богача, чтобы жить в роскоши и довольстве. Умоляю тебя, не растрачивай свои таланты на никчемных мальчишек! Послушайся меня – и ты будешь счастлива!
Взглянув на мать в зеркало, София заметила, что руки Джанет сжаты в кулаки, а в глазах плещется страх.
И вдруг София поняла: мама боится не столько за нее, сколько за себя. Боится, что София умчится на «Харлее» на поиски приключений и бросит больную мать одну… Сердце Софии судорожно сжалось.
– Не бойся, мамочка, – произнесла она, – ты для меня всегда будешь важнее всего.
– Да разве речь обо мне? Я теперь хочу только одного: чтобы ты добилась счастья, которое мне уже не суждено испытать.
– Мама, я не стану делать глупости. Обещаю.
Джанет вздохнула с очевидным облегчением.
– Запомни мои слова, София: когда приедет мистер Баррингтон, ты почувствуешь себя словно Золушка на балу!
«Может быть, – мрачно подумала София. – Но что станет со мной, когда часы пробьют полночь?»
Майк позвонил в ее дверь, как и обещал, ровно в четверть восьмого. У крыльца стояла машина Софии.
– Ты починил машину! – всплеснула руками София, окидывая Майка радостным взглядом и изо всех сил стараясь не замечать, как сексуально он выглядит в голубых джинсах.
Сама София сегодня надела белую «крестьянскую» блузу, расшитую голубыми и розовыми цветами, и бледно-голубые слаксы. (Брюки она надела, полагая, что придется ехать на работу на мотоцикле.) Пояс был розовый – в тон туфлям на невысоком каблуке. Волосы София забрала в хвост и перетянула розово-голубой резинкой.
Как ни радовалась София, что ее машина снова на ходу, все же не могла удержаться от легкого сожаления, что больше не прокатится с ветерком на «Харлее».
– И что с ней было? – спросила она, подходя к машине.
– Стартер барахлил.
– Сколько я тебе должна? – София открыла сумочку.
– Об этом не беспокойся! – отмахнулся Майк.
– Но я настаиваю. Ты так меня выручил!
– Перестань! – заявил Майк. – Я не возьму у тебя денег!
Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. София взглянула ему в глаза и, показалось ей, на краткую долю секунды заметила там что-то похожее на стыд. Но чего стыдиться Майку?
– Может быть, я и бедная, но гордая. – С этими словами София сделала попытку запихнуть ему в карман двадцатидолларовую купюру.
Он перехватил ее руку.
– Черт побери, София, я же сказал – нет! Его прикосновение обожгло ее. София снова взглянула в зеленые глаза Майка. Теперь взгляд их был тверд и прям, и в нем ясно читалось:
«Не навязывай мне своих правил!»
– Послушай, Майк, курьеры не так-то много зарабатывают. Я получаю больше тебя.
– Мне много и не нужно, – ответил он, выпустив ее руку. – Твоя мама накормила меня сказочным ужином – вот и вознаграждение. Если думаешь, что этого мало, можешь сегодня после работы подвезти меня домой.
– Что ж, это честно. – Поняв, что его не переубедишь, она убрала деньги обратно в сумочку.
Майк сел на пассажирское сиденье, София скользнула за руль. Машина завелась с первого раза.
– Как сегодня твоя мама? – поинтересовался Майк несколько минут спустя.
– У нее все хорошо.
– Я ей не слишком понравился. – Это был не вопрос, а констатация факта.
– Просто беспокоится обо мне. Я – все, что у нее есть.
– Поначалу она отнеслась ко мне по-другому. Когда приняла меня за Баррингтона-младшего, – заметил Майк.
– Что тебе ответить? Для мамы деньги имеют большое значение.
– Как и для дочери?
– Что ты сказал? – София обожгла Майка сердитым взглядом и вновь устремила взор на дорогу.
– Ладно, забудь, – пробормотал Майк.
– Да нет, продолжай. – София включила сигнал поворота. – Облегчи душу. Что ты там хотел сказать о моем моральном облике?
Майк поднял руки, как бы сдаваясь.
– Это не мое дело. И все же хочу сказать тебе: не делай глупостей. Потому что выходить замуж без любви, только из-за денег, – страшная глупость.
– Кто тебе сказал, что я не люблю Майкла?
– София, имей совесть. Как можно любить человека, которого ты и в глаза не видела?
– Ревнуешь?
– Я? – Майк комично вздернул брови. – Господи помилуй, с чего бы мне ревновать?
– Мне неважно, как Майкл выглядит.
– Вот теперь ты говоришь правду, – вдруг посерьезнев, проговорил Майк. – Майкл Баррингтон тебе неважен. Важны только его деньги. Представляю, как тяжело ему живется: всякий раз, как какая-нибудь девушка начинает оказывать ему знаки внимания, он гадает: что это значит? Кто из двоих ей нравится – он сам или его банковский счет? Нет, не завидую я Майклу Баррингтону.
– Разумеется, не завидуешь! – огрызнулась София. – Ему ведь пришлось трудиться не покладая рук, чтобы достичь таких высот.
– Унаследовать богатство – труд невелик.
– А тебе-то что?
– Ненавижу золотоискательниц.
– Так вот кто я, по-твоему? Золотоискательница?
София свернула на обочину, припарковалась у тротуара и испепелила Майка взглядом.
– Я знаю одно: твоя мать давит на тебя, требуя, чтобы ты вышла замуж за богача.
– И что в этом дурного? – вскричала София. – Что дурного в том, чтобы желать своему ребенку добра?
– Брак без любви – по-твоему, «добро»?
– В богатого влюбиться не труднее, чем в бедного, – отрезала она.
– Кстати, где твой отец? – спросил он вдруг. – Почему он не живет с вами?
– А вот это, мистер, – она сердито ткнула пальцем ему в грудь, – уже совершенно не ваше дело!
– Он не подошел твоей матери? Оказался недостаточно богат?
– Ты не понимаешь, о чем говоришь!
– Тебе двадцать девять лет, а ты позволяешь матери собой командовать! Указывать, кто достоин любви, а кто нет!
– Еще одно слово – и пойдешь пешком! – пригрозила София.
– Да ну? – Он перегнулся через сиденье и сердито уставился на нее. Зеленые глаза его мерцали шалыми болотными огнями, пламя дыхания обжигало кожу.
«Просто гормоны. Химическая реакция, больше ничего».
Жаркая, суматошная, взрывоопасная реакция.
Не успела она сообразить, что происходит, как губы Майка прижались к ее губам.
Положив ладонь ей на затылок, он властно, жадно привлек Софию к себе.
Ремень безопасности больно врезался ей в пояс. София нетерпеливо расстегнула его, и они с Майком рванулись друг к другу.
С жаром и страстью София ответила на его поцелуй. Дрожащими пальцами она расстегивала на себе блузку в неуемном желании прижаться к нему обнаженной грудью. Она хотела его – сейчас, немедленно, с силой страсти, которая ее саму привела бы в ужас, если бы София сейчас была способна анализировать свои чувства.
Как он хорошо пахнет! Какие сладкие у него губы! София знала, что не сможет насытиться им, никогда не насытится.
Теперь она поняла, что их взаимное влечение – не мимолетная причуда, не каприз природы. Оно реально, как сама жизнь. И так же опасно.
Сжав пальцами его мускулистые плечи, она закрыла глаза и всем телом и душой отдалась безбрежному морю бурного физического наслаждения.
Как это могло случиться? В тесном автомобильчике, на обочине шоссе, при ярком солнечном свете, льющемся в окна, под поощрительные гудки проезжающих мимо машин… Немыслимо!
София резко оторвалась от его губ; здравый смысл вернулся к ней.
В тот же миг и Майк поднял голову и перевел дух.
– Вот это да! – прошептал он тихо. – Вот это да!
Дрожащей рукой София вытерла губы. Оправила на себе измятую блузку. Пригладила волосы. Застегнула ремень безопасности. Завела мотор и влилась в поток машин на шоссе. Смотреть на Майка она не осмеливалась.
До самого конца пути Майк не проронил больше ни слова.
Вот это да! Вот это поцелуй!
Ни о чем другом Майк думать не мог. За все тридцать шесть лет жизни ни одна женщина не производила на него такого впечатления. Все утро мозг его был занят Софией, и только Софией. Почту он разбирал как в тумане. Казалось, те несколько упоительных мгновений в машине отняли у него и силы, и способность соображать.
Она. Только она. София. Золотоволосая принцесса, за скромным видом которой прячется вулкан желания. София. Идеальная секретарша: трудолюбивая, компетентная, преданная делу. София. Полная страсти и огня.
«Не увлекайся! – предупредил он себя. – Если бы ты раскисал перед любой хорошенькой девчонкой, никогда не достиг бы своего нынешнего положения!»
Но в том-то и беда, что София – не просто хорошенькая девчонка. Она особенная. Рядом с ней Майк чувствует себя сильнее, умнее, ярче. Как будто она делает его вдвойне мужчиной. И это еще не все: душа Майка ноет от желания поделиться с ней всеми своими тайнами, открыть ей самые дурацкие свои мечты, развеселить своими шутками, до смерти надоесть рассказами о своем детстве. Показать ей себя настоящего.
«Будь осторожен, Майкл!»
Не стоит забывать, что Софии, при всей ее красоте и сексуальности, доверять нельзя. Пока, во всяком случае. Она еще не прошла «проверки на искренность» – не полюбила курьера Майка.
Что, если он не сумеет ее изменить? Включит все свое обаяние, пустит в ход все навыки в искусстве флирта и обольщения, но – тщетно. Что, если он сделает все возможное, но она все же выберет Майкла Баррингтона? А он останется в дураках и с разбитым сердцем.
Готов ли он идти на такой риск?
Майк подавил невеселый смешок. Подумать только – человека, известного в деловом мире своей отвагой и способностью рисковать, какая-то девчонка превратила в жалкого труса!
Первым делом нужно повысить ей зарплату. Если финансовое положение Софии упрочится, возможно, она перестанет оценивать мужчин по банковским счетам. Может быть, поверит, что способна обеспечить себя сама, и наберется смелости следовать велениям сердца.
Теперь Майк не винил Софию в алчности. Он видел, как живут они с матерью, и зрелище их откровенной бедности больно сжимало ему сердце. Решено: он повысит ей жалованье, и как можно скорее.
– Привет, Майк! – бодро поздоровался Джек Кавано, когда Майк вошел в просторное помещение рекламного отдела.
– Доброе утро, Джек.
Сегодня Джек улыбался шире обычного.
– Видел вчерашнюю игру? Здорово наши наваляли «Диким котам»! Майк покачал головой.
– Что, не до игры было? – подмигнул Джек.
– Не до игры? – тупо повторил Майк, вырванный из своих невеселых размышлений.
– Ах ты, хитрец! – Джек Кавано поднялся из-за стола и хлопнул Майка по плечу. – Что, скажешь, не тебя Ник Делани видел вчера на «Харлее» с Софией Шеферд?
– Я просто подвозил ее домой. Джек снова подмигнул.
– Ну разумеется! А сегодня утром Сэм Уэйнрайт заметил, как ты выходил из ее машины. – Джек поднял вверх обе руки. – И нечего краснеть! София – очень милая девушка.
Майк мысленно застонал. Сделать Софию добычей местных сплетников – такое в его планы не входило.
– Только будь осторожен. – Джек оглянулся кругом – не слышит ли кто? – и понизил голос:
– Ходят слухи, что сердце Софии принадлежит Баррингтону-младшему.
– Вот как? Джек кивнул.
– Я об этом слышал от Молли, а она – от Оливии Хантер. Майк нахмурился.
– Она в самом деле тебе нравится? – посерьезнев, спросил Джек.
– Ты сам сказал, очень милая девушка.
– Да ладно, дружище, меня не обманешь. Помнится, такая же широчайшая улыбка сияла и у меня на физиономии, когда я начал всерьез задумываться о Молли.
– Софии я неинтересен, – покачал головой Майк.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю, – ответил Майк, жалея, что ввязался в этот разговор. – Вот твоя почта. – И он протянул Джеку стопку пухлых разноцветных конвертов.
– Спасибо.
Майк вышел из рекламного отдела. Грызущие сомнения следовали за ним по пятам. Что же делать с Софией? Джек и не представляет, как все запутано… Только один человек сможет понять Майка. Только один человек даст ему мудрый совет. Поможет не совершить губительной ошибки.
Майк поднялся на пятый этаж и подошел к столу Милдред Ван Хесс. Личная секретарша директора, как всегда безукоризненно одетая, устремила на него вопросительный взгляд.
– Привет, Милдред, – улыбнулся он. Милдред единственная во всей корпорации, не считая Рекса, знала, кто скрывается под маской курьера Майка.
Она улыбнулась в ответ.
– Доброе утро, Майкл.
– Шеф на месте? Занят?
– Не настолько, чтобы не мог прерваться для разговора с сыном.
– Очень хорошо, – ответил Майк. – Потому что мне чертовски нужен его совет.
Бросив быстрый взгляд в сторону кабинета Софии, он с облегчением заметил, что дверь закрыта. Вздохнул, расправил плечи и вошел в роскошный кабинет Рекса Баррингтона.
– Здравствуй, папа! – обратился он к седовласому директору корпорации, который, сидя за мраморным столом и сдвинув очки на нос, просматривал какие-то документы.
– Доброе утро, сынок!
Сцепив руки за спиной, Майк беспокойно прошелся по кабинету. Рекс отложил бумаги.
– Как дела?
– Не знаю, – честно ответил Майк. – Меня беспокоит София Шеферд.
– Почему?
– Не знаю, можно ли ей доверять. Рекс удивленно поднял брови.
– Мне кажется, София хорошая девушка.
Милдред говорит, что она – отличный работник.
– Это верно, – ответил Майк, опираясь о спинку кожаного кресла и проводя рукой по волосам.
– Рассказывай, сынок. Я слушаю.
– Боюсь, что София – вторая Эрика, – с трудом выговорил Майк.
Это имя заставило Рекса нахмуриться.
– Ты уверен? Не хочется так думать о Софии.
– Но это еще не самое страшное, – продолжал Майк.
– Что же еще?
– Кажется, я готов в нее влюбиться.
Глава 4
В это утро София подсластила кофе солью, случайно стерла важное электронное письмо и поливала фикус до тех пор, пока вода не хлынула на паркет.
«И все из-за Майка, черт бы его побрал!» – думала София, ползая на четвереньках с бумажным полотенцем в руках и из последних сил сдерживая слезы.
Почему ее так к нему влечет? Ведь на самом деле она хочет выйти замуж за Майкла Баррингтона!
Или?..
Разве это Майкл Баррингтон чуть не вытряхнул из нее душу поцелуем?
Но Майклу Баррингтону можно доверять.
Он способен обеспечить жену и детей. Он – разумный, заботливый, ответственный человек. У него есть цели, планы и амбиции.
Однако он не вспомнил о твоем дне рождения. А Майк вспомнил.
Зазвонил телефон.
София вскочила, бросила мокрое полотенце в урну, торопливо вытерла руки и схватила трубку.
– Кабинет Майкла Баррингтона. София Шеферд слушает.
Знакомый глубокий голос омыл ее сладостной волной, и у Софии перехватило дыхание.
– Доброе утро, София! – поздоровался Майкл Баррингтон. По голосу чувствовалось, что он улыбается.
– О, мистер Баррингтон! Как поживаете? Внутри у Софии все затрепетало, сердце пустилось в пляс. Только два человека на свете оказывали на нее такое действие, и второй из них работал внизу, в почтовой комнате.
– София! – мягко упрекнул Майкл. – Сколько раз я просил, чтобы вы называли меня Майклом!
– Знаю, сэр, – ответила она, – но не хочу быть фамильярной – ведь мы с вами даже ни разу не встречались!
– Никакой фамильярности в этом нет, мы ведь работаем вместе! Во всяком случае, бросьте «сэра»! От ваших «сэров» я чувствую себя каким-то ископаемым.
– Хорошо, сэр… э-э… Майкл.
– Так-то лучше!
Что за голос! Глубокий, твердый, повелительный… И как похож на голос курьера Майка!
Эта мысль заставила Софию задуматься. Может быть, ее влечет к Майку из-за голоса? Он напоминает ей Майкла Баррингтона – это и объясняет ее безумное влечение. София от всей души надеялась, что так и есть.
Но как же губы Майка? Руки, сильные и нежные? Запах кожи, вкус поцелуя? Как это объяснить и что с этим делать?
– Как сегодня наши дела? – поинтересовался Майкл.
София излагала ему положение дел на сегодняшнее утро, но мысли ее витали вдали от деловых вопросов. Ну и положение! Она разрывается между двумя возлюбленными. Хорошо, пусть не возлюбленными – двумя мужчинами, каждый из которых становится для нее все более важен.
– Вы великолепно поработали! – похвалил ее Майкл.
От этого комплимента по телу Софии разлилось приятное тепло.
– Просто выполняю свои обязанности, сэр.
– Что-о?
– Майкл, – улыбнулась она. – От старой привычки нелегко отказаться, – призналась София.
– Послушайте, София… – заговорил он. София уловила в его голосе колебание. Странно: ей казалось, что Майклу Баррингтону неуверенность не свойственна. На какой-то миг его голос зазвучал в точности как голос курьера Майка.
– Да? – Она облокотилась на стол, пытаясь подавить внезапное волнение.
– Я только сейчас сообразил, что пропустил ваш день рождения.
– О, я и не ждала, что вы вспомните! – София рухнула на стул и провела дрожащей рукой по волосам. – Вы ведь очень занятой человек, а мы работаем вместе не так уж долго… – София, не оправдывайте меня. Я забыл о вашем дне рождения, а этому нет оправданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Взглянув на мать в зеркало, София заметила, что руки Джанет сжаты в кулаки, а в глазах плещется страх.
И вдруг София поняла: мама боится не столько за нее, сколько за себя. Боится, что София умчится на «Харлее» на поиски приключений и бросит больную мать одну… Сердце Софии судорожно сжалось.
– Не бойся, мамочка, – произнесла она, – ты для меня всегда будешь важнее всего.
– Да разве речь обо мне? Я теперь хочу только одного: чтобы ты добилась счастья, которое мне уже не суждено испытать.
– Мама, я не стану делать глупости. Обещаю.
Джанет вздохнула с очевидным облегчением.
– Запомни мои слова, София: когда приедет мистер Баррингтон, ты почувствуешь себя словно Золушка на балу!
«Может быть, – мрачно подумала София. – Но что станет со мной, когда часы пробьют полночь?»
Майк позвонил в ее дверь, как и обещал, ровно в четверть восьмого. У крыльца стояла машина Софии.
– Ты починил машину! – всплеснула руками София, окидывая Майка радостным взглядом и изо всех сил стараясь не замечать, как сексуально он выглядит в голубых джинсах.
Сама София сегодня надела белую «крестьянскую» блузу, расшитую голубыми и розовыми цветами, и бледно-голубые слаксы. (Брюки она надела, полагая, что придется ехать на работу на мотоцикле.) Пояс был розовый – в тон туфлям на невысоком каблуке. Волосы София забрала в хвост и перетянула розово-голубой резинкой.
Как ни радовалась София, что ее машина снова на ходу, все же не могла удержаться от легкого сожаления, что больше не прокатится с ветерком на «Харлее».
– И что с ней было? – спросила она, подходя к машине.
– Стартер барахлил.
– Сколько я тебе должна? – София открыла сумочку.
– Об этом не беспокойся! – отмахнулся Майк.
– Но я настаиваю. Ты так меня выручил!
– Перестань! – заявил Майк. – Я не возьму у тебя денег!
Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. София взглянула ему в глаза и, показалось ей, на краткую долю секунды заметила там что-то похожее на стыд. Но чего стыдиться Майку?
– Может быть, я и бедная, но гордая. – С этими словами София сделала попытку запихнуть ему в карман двадцатидолларовую купюру.
Он перехватил ее руку.
– Черт побери, София, я же сказал – нет! Его прикосновение обожгло ее. София снова взглянула в зеленые глаза Майка. Теперь взгляд их был тверд и прям, и в нем ясно читалось:
«Не навязывай мне своих правил!»
– Послушай, Майк, курьеры не так-то много зарабатывают. Я получаю больше тебя.
– Мне много и не нужно, – ответил он, выпустив ее руку. – Твоя мама накормила меня сказочным ужином – вот и вознаграждение. Если думаешь, что этого мало, можешь сегодня после работы подвезти меня домой.
– Что ж, это честно. – Поняв, что его не переубедишь, она убрала деньги обратно в сумочку.
Майк сел на пассажирское сиденье, София скользнула за руль. Машина завелась с первого раза.
– Как сегодня твоя мама? – поинтересовался Майк несколько минут спустя.
– У нее все хорошо.
– Я ей не слишком понравился. – Это был не вопрос, а констатация факта.
– Просто беспокоится обо мне. Я – все, что у нее есть.
– Поначалу она отнеслась ко мне по-другому. Когда приняла меня за Баррингтона-младшего, – заметил Майк.
– Что тебе ответить? Для мамы деньги имеют большое значение.
– Как и для дочери?
– Что ты сказал? – София обожгла Майка сердитым взглядом и вновь устремила взор на дорогу.
– Ладно, забудь, – пробормотал Майк.
– Да нет, продолжай. – София включила сигнал поворота. – Облегчи душу. Что ты там хотел сказать о моем моральном облике?
Майк поднял руки, как бы сдаваясь.
– Это не мое дело. И все же хочу сказать тебе: не делай глупостей. Потому что выходить замуж без любви, только из-за денег, – страшная глупость.
– Кто тебе сказал, что я не люблю Майкла?
– София, имей совесть. Как можно любить человека, которого ты и в глаза не видела?
– Ревнуешь?
– Я? – Майк комично вздернул брови. – Господи помилуй, с чего бы мне ревновать?
– Мне неважно, как Майкл выглядит.
– Вот теперь ты говоришь правду, – вдруг посерьезнев, проговорил Майк. – Майкл Баррингтон тебе неважен. Важны только его деньги. Представляю, как тяжело ему живется: всякий раз, как какая-нибудь девушка начинает оказывать ему знаки внимания, он гадает: что это значит? Кто из двоих ей нравится – он сам или его банковский счет? Нет, не завидую я Майклу Баррингтону.
– Разумеется, не завидуешь! – огрызнулась София. – Ему ведь пришлось трудиться не покладая рук, чтобы достичь таких высот.
– Унаследовать богатство – труд невелик.
– А тебе-то что?
– Ненавижу золотоискательниц.
– Так вот кто я, по-твоему? Золотоискательница?
София свернула на обочину, припарковалась у тротуара и испепелила Майка взглядом.
– Я знаю одно: твоя мать давит на тебя, требуя, чтобы ты вышла замуж за богача.
– И что в этом дурного? – вскричала София. – Что дурного в том, чтобы желать своему ребенку добра?
– Брак без любви – по-твоему, «добро»?
– В богатого влюбиться не труднее, чем в бедного, – отрезала она.
– Кстати, где твой отец? – спросил он вдруг. – Почему он не живет с вами?
– А вот это, мистер, – она сердито ткнула пальцем ему в грудь, – уже совершенно не ваше дело!
– Он не подошел твоей матери? Оказался недостаточно богат?
– Ты не понимаешь, о чем говоришь!
– Тебе двадцать девять лет, а ты позволяешь матери собой командовать! Указывать, кто достоин любви, а кто нет!
– Еще одно слово – и пойдешь пешком! – пригрозила София.
– Да ну? – Он перегнулся через сиденье и сердито уставился на нее. Зеленые глаза его мерцали шалыми болотными огнями, пламя дыхания обжигало кожу.
«Просто гормоны. Химическая реакция, больше ничего».
Жаркая, суматошная, взрывоопасная реакция.
Не успела она сообразить, что происходит, как губы Майка прижались к ее губам.
Положив ладонь ей на затылок, он властно, жадно привлек Софию к себе.
Ремень безопасности больно врезался ей в пояс. София нетерпеливо расстегнула его, и они с Майком рванулись друг к другу.
С жаром и страстью София ответила на его поцелуй. Дрожащими пальцами она расстегивала на себе блузку в неуемном желании прижаться к нему обнаженной грудью. Она хотела его – сейчас, немедленно, с силой страсти, которая ее саму привела бы в ужас, если бы София сейчас была способна анализировать свои чувства.
Как он хорошо пахнет! Какие сладкие у него губы! София знала, что не сможет насытиться им, никогда не насытится.
Теперь она поняла, что их взаимное влечение – не мимолетная причуда, не каприз природы. Оно реально, как сама жизнь. И так же опасно.
Сжав пальцами его мускулистые плечи, она закрыла глаза и всем телом и душой отдалась безбрежному морю бурного физического наслаждения.
Как это могло случиться? В тесном автомобильчике, на обочине шоссе, при ярком солнечном свете, льющемся в окна, под поощрительные гудки проезжающих мимо машин… Немыслимо!
София резко оторвалась от его губ; здравый смысл вернулся к ней.
В тот же миг и Майк поднял голову и перевел дух.
– Вот это да! – прошептал он тихо. – Вот это да!
Дрожащей рукой София вытерла губы. Оправила на себе измятую блузку. Пригладила волосы. Застегнула ремень безопасности. Завела мотор и влилась в поток машин на шоссе. Смотреть на Майка она не осмеливалась.
До самого конца пути Майк не проронил больше ни слова.
Вот это да! Вот это поцелуй!
Ни о чем другом Майк думать не мог. За все тридцать шесть лет жизни ни одна женщина не производила на него такого впечатления. Все утро мозг его был занят Софией, и только Софией. Почту он разбирал как в тумане. Казалось, те несколько упоительных мгновений в машине отняли у него и силы, и способность соображать.
Она. Только она. София. Золотоволосая принцесса, за скромным видом которой прячется вулкан желания. София. Идеальная секретарша: трудолюбивая, компетентная, преданная делу. София. Полная страсти и огня.
«Не увлекайся! – предупредил он себя. – Если бы ты раскисал перед любой хорошенькой девчонкой, никогда не достиг бы своего нынешнего положения!»
Но в том-то и беда, что София – не просто хорошенькая девчонка. Она особенная. Рядом с ней Майк чувствует себя сильнее, умнее, ярче. Как будто она делает его вдвойне мужчиной. И это еще не все: душа Майка ноет от желания поделиться с ней всеми своими тайнами, открыть ей самые дурацкие свои мечты, развеселить своими шутками, до смерти надоесть рассказами о своем детстве. Показать ей себя настоящего.
«Будь осторожен, Майкл!»
Не стоит забывать, что Софии, при всей ее красоте и сексуальности, доверять нельзя. Пока, во всяком случае. Она еще не прошла «проверки на искренность» – не полюбила курьера Майка.
Что, если он не сумеет ее изменить? Включит все свое обаяние, пустит в ход все навыки в искусстве флирта и обольщения, но – тщетно. Что, если он сделает все возможное, но она все же выберет Майкла Баррингтона? А он останется в дураках и с разбитым сердцем.
Готов ли он идти на такой риск?
Майк подавил невеселый смешок. Подумать только – человека, известного в деловом мире своей отвагой и способностью рисковать, какая-то девчонка превратила в жалкого труса!
Первым делом нужно повысить ей зарплату. Если финансовое положение Софии упрочится, возможно, она перестанет оценивать мужчин по банковским счетам. Может быть, поверит, что способна обеспечить себя сама, и наберется смелости следовать велениям сердца.
Теперь Майк не винил Софию в алчности. Он видел, как живут они с матерью, и зрелище их откровенной бедности больно сжимало ему сердце. Решено: он повысит ей жалованье, и как можно скорее.
– Привет, Майк! – бодро поздоровался Джек Кавано, когда Майк вошел в просторное помещение рекламного отдела.
– Доброе утро, Джек.
Сегодня Джек улыбался шире обычного.
– Видел вчерашнюю игру? Здорово наши наваляли «Диким котам»! Майк покачал головой.
– Что, не до игры было? – подмигнул Джек.
– Не до игры? – тупо повторил Майк, вырванный из своих невеселых размышлений.
– Ах ты, хитрец! – Джек Кавано поднялся из-за стола и хлопнул Майка по плечу. – Что, скажешь, не тебя Ник Делани видел вчера на «Харлее» с Софией Шеферд?
– Я просто подвозил ее домой. Джек снова подмигнул.
– Ну разумеется! А сегодня утром Сэм Уэйнрайт заметил, как ты выходил из ее машины. – Джек поднял вверх обе руки. – И нечего краснеть! София – очень милая девушка.
Майк мысленно застонал. Сделать Софию добычей местных сплетников – такое в его планы не входило.
– Только будь осторожен. – Джек оглянулся кругом – не слышит ли кто? – и понизил голос:
– Ходят слухи, что сердце Софии принадлежит Баррингтону-младшему.
– Вот как? Джек кивнул.
– Я об этом слышал от Молли, а она – от Оливии Хантер. Майк нахмурился.
– Она в самом деле тебе нравится? – посерьезнев, спросил Джек.
– Ты сам сказал, очень милая девушка.
– Да ладно, дружище, меня не обманешь. Помнится, такая же широчайшая улыбка сияла и у меня на физиономии, когда я начал всерьез задумываться о Молли.
– Софии я неинтересен, – покачал головой Майк.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю, – ответил Майк, жалея, что ввязался в этот разговор. – Вот твоя почта. – И он протянул Джеку стопку пухлых разноцветных конвертов.
– Спасибо.
Майк вышел из рекламного отдела. Грызущие сомнения следовали за ним по пятам. Что же делать с Софией? Джек и не представляет, как все запутано… Только один человек сможет понять Майка. Только один человек даст ему мудрый совет. Поможет не совершить губительной ошибки.
Майк поднялся на пятый этаж и подошел к столу Милдред Ван Хесс. Личная секретарша директора, как всегда безукоризненно одетая, устремила на него вопросительный взгляд.
– Привет, Милдред, – улыбнулся он. Милдред единственная во всей корпорации, не считая Рекса, знала, кто скрывается под маской курьера Майка.
Она улыбнулась в ответ.
– Доброе утро, Майкл.
– Шеф на месте? Занят?
– Не настолько, чтобы не мог прерваться для разговора с сыном.
– Очень хорошо, – ответил Майк. – Потому что мне чертовски нужен его совет.
Бросив быстрый взгляд в сторону кабинета Софии, он с облегчением заметил, что дверь закрыта. Вздохнул, расправил плечи и вошел в роскошный кабинет Рекса Баррингтона.
– Здравствуй, папа! – обратился он к седовласому директору корпорации, который, сидя за мраморным столом и сдвинув очки на нос, просматривал какие-то документы.
– Доброе утро, сынок!
Сцепив руки за спиной, Майк беспокойно прошелся по кабинету. Рекс отложил бумаги.
– Как дела?
– Не знаю, – честно ответил Майк. – Меня беспокоит София Шеферд.
– Почему?
– Не знаю, можно ли ей доверять. Рекс удивленно поднял брови.
– Мне кажется, София хорошая девушка.
Милдред говорит, что она – отличный работник.
– Это верно, – ответил Майк, опираясь о спинку кожаного кресла и проводя рукой по волосам.
– Рассказывай, сынок. Я слушаю.
– Боюсь, что София – вторая Эрика, – с трудом выговорил Майк.
Это имя заставило Рекса нахмуриться.
– Ты уверен? Не хочется так думать о Софии.
– Но это еще не самое страшное, – продолжал Майк.
– Что же еще?
– Кажется, я готов в нее влюбиться.
Глава 4
В это утро София подсластила кофе солью, случайно стерла важное электронное письмо и поливала фикус до тех пор, пока вода не хлынула на паркет.
«И все из-за Майка, черт бы его побрал!» – думала София, ползая на четвереньках с бумажным полотенцем в руках и из последних сил сдерживая слезы.
Почему ее так к нему влечет? Ведь на самом деле она хочет выйти замуж за Майкла Баррингтона!
Или?..
Разве это Майкл Баррингтон чуть не вытряхнул из нее душу поцелуем?
Но Майклу Баррингтону можно доверять.
Он способен обеспечить жену и детей. Он – разумный, заботливый, ответственный человек. У него есть цели, планы и амбиции.
Однако он не вспомнил о твоем дне рождения. А Майк вспомнил.
Зазвонил телефон.
София вскочила, бросила мокрое полотенце в урну, торопливо вытерла руки и схватила трубку.
– Кабинет Майкла Баррингтона. София Шеферд слушает.
Знакомый глубокий голос омыл ее сладостной волной, и у Софии перехватило дыхание.
– Доброе утро, София! – поздоровался Майкл Баррингтон. По голосу чувствовалось, что он улыбается.
– О, мистер Баррингтон! Как поживаете? Внутри у Софии все затрепетало, сердце пустилось в пляс. Только два человека на свете оказывали на нее такое действие, и второй из них работал внизу, в почтовой комнате.
– София! – мягко упрекнул Майкл. – Сколько раз я просил, чтобы вы называли меня Майклом!
– Знаю, сэр, – ответила она, – но не хочу быть фамильярной – ведь мы с вами даже ни разу не встречались!
– Никакой фамильярности в этом нет, мы ведь работаем вместе! Во всяком случае, бросьте «сэра»! От ваших «сэров» я чувствую себя каким-то ископаемым.
– Хорошо, сэр… э-э… Майкл.
– Так-то лучше!
Что за голос! Глубокий, твердый, повелительный… И как похож на голос курьера Майка!
Эта мысль заставила Софию задуматься. Может быть, ее влечет к Майку из-за голоса? Он напоминает ей Майкла Баррингтона – это и объясняет ее безумное влечение. София от всей души надеялась, что так и есть.
Но как же губы Майка? Руки, сильные и нежные? Запах кожи, вкус поцелуя? Как это объяснить и что с этим делать?
– Как сегодня наши дела? – поинтересовался Майкл.
София излагала ему положение дел на сегодняшнее утро, но мысли ее витали вдали от деловых вопросов. Ну и положение! Она разрывается между двумя возлюбленными. Хорошо, пусть не возлюбленными – двумя мужчинами, каждый из которых становится для нее все более важен.
– Вы великолепно поработали! – похвалил ее Майкл.
От этого комплимента по телу Софии разлилось приятное тепло.
– Просто выполняю свои обязанности, сэр.
– Что-о?
– Майкл, – улыбнулась она. – От старой привычки нелегко отказаться, – призналась София.
– Послушайте, София… – заговорил он. София уловила в его голосе колебание. Странно: ей казалось, что Майклу Баррингтону неуверенность не свойственна. На какой-то миг его голос зазвучал в точности как голос курьера Майка.
– Да? – Она облокотилась на стол, пытаясь подавить внезапное волнение.
– Я только сейчас сообразил, что пропустил ваш день рождения.
– О, я и не ждала, что вы вспомните! – София рухнула на стул и провела дрожащей рукой по волосам. – Вы ведь очень занятой человек, а мы работаем вместе не так уж долго… – София, не оправдывайте меня. Я забыл о вашем дне рождения, а этому нет оправданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13