Лиз держала в руках бальное платье от Виктора Эдельстейна стоимостью, примерно равной стоимости ее коттеджа, когда услышала, что знакомый голос выкрикивает ее имя. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с кошачьей физиономией новой «железной леди» «Метро телевижн».– Как ты поживаешь? Мне так жаль было услышать обо всем произошедшем, – Лиз отметила про себя, что тон Клаудии выражал все, что угодно, кроме сожаления. – Мы так сочувствовали тебе. Я иногда думаю, что, если бы мы, женщины, только знали, какие мерзавцы на самом деле мужчины, мы были бы гораздо счастливее.Сообразив, что Джейми в любой момент может что-нибудь понять, Лиз быстренько отправила его выяснить у смотрителя в форме, как работает лифт.– Разумеется, я видела, что это произойдет, еще на том приеме в «Метро ТВ», куда она заявилась. Если бы она не вцепилась зубами в Дэвида, эта судьба постигла бы Конрада. Я знаю таких. Потаскушки с претензиями, готовые раз двинуть ножки для любого, кто, по их мнению, может помочь им подняться по лестнице.Лиз с трудом подавила усмешку, поскольку это было едва ли не точное описание самой Клаудии, в то же время ломая себе голову над тем, под каким предлогом сбежать. Меньше всего на свете ей хотелось обсуждать роман ее мужа в доме моделей перед заинтересованной аудиторией рождественских покупателей.– Клаудия, так приятно увидеть тебя, но боюсь, что мы с Джейми должны спешить на поезд.Клаудия была в недоумении. Она явно рассчитывала, что в ее распоряжении, по крайней мере, полчаса. Подхватив свои покупки, Лиз стала подавать нетерпеливые сигналы Джейми. Но Клаудия не собиралась так легко разжать свою хватку.– Бедная Лиззи. Тебе так тяжело, наверное, слышать новости о них. Мы ведь ходим с ней в один тренировочный зал, и в понедельник она всем рассказала.Лиз с облегчением видела, что Джейми наконец возвращается, и еще через несколько секунд они смогут уйти.– Что рассказала? – почти машинально спросила она, закатывая глаза к небу при виде того, как Джейми остановился у эскалатора, чтобы побеседовать с маленьким мальчиком.Клаудия пододвинулась к ней и понизила голос с таким расчетом, чтобы наверняка привлечь внимание любого из присутствующих в зале.– О ребенке.Лиз впервые посмотрела на Клаудию. О чем это она?– О каком ребенке?– Об их ребенке. Бритт и Дэвида. Она ждет его в августе.Лиз почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо. Ребенок Бритт. Ребенок Бритт и Дэвида. Этого не может быть. Бритт ненавидит детей. Это просто смешно. Клаудия, наверное, что-то не так поняла.– Она рассказывает об этом всем. Я видела ее вчера в тренировочном зале. Инструктор поздравила ее и сказала, что она будет самой спортивной мамой в Лондоне.Лиз показалось, что она теряет сознание. От засасывающей черной дыры ее спасло только то, что в трех футах от себя она увидела Джейми.– Лиз? – на мгновение на лице Клаудии появилось выражение искреннего раскаяния. – Лиз, разве ты не знала? Глава 20 Лиз стояла, прислонясь к двери туалета, и пыталась сдержать рвущиеся из груди истерические рыдания. Ведь по ту сторону тонкой фанерной двери ее ждал счастливый и ничего не подозревающий Джейми.Она не могла себе представить, что это будет так больно, – больнее, чем увидеть Дэвида входящим в тот ресторан, даже больнее, чем порвать с ним. И в первый раз должна была признать почему. Еще пять минут назад где-то в самой глубине ее подсознания таилась вера в то, что они будут вместе снова.Начиная с самого детства, она порой просыпалась и, не зная почему, ощущала себя необъяснимо счастливой. Иногда требовались секунды, а иногда минуты поисков, чтобы найти причину: приятная новость, обещанное лакомство или похвала – что-то запрятанное глубоко в память, но все еще достаточно сильное, чтобы озарить ее внезапной радостью. Прислонясь к двери дамской комнаты дома моделей и пытаясь не думать о толпе рождественских покупателей по другую сторону двери, она поняла, что именно эта ее вера в возвращение Дэвида, неосознанная, даже осуждаемая рассудочной частью сознания, была упрятана в его глубине и в самые тяжкие моменты как бы светилась и обещала возвращение счастья. А теперь она была навсегда утрачена. С немым криком боли Лиз увидела, что она – обычная брошенная жена, которая не может посмотреть в лицо неумолимой реальности.И все же, неужели она только обманывала себя? Всего неделю назад она ощутила всплеск этой тайной надежды, когда Дэвид приехал в коттедж. Он казался совсем другим, чуть ли не благодарным за то, что он здесь, словно очутился наконец дома, обрел какую-то утраченную важную часть себя. Несмотря на напряженность между ними и ее гнев на Бритт, его присутствие было словно недостающий фрагмент в головоломке ее новой жизни.Когда раздался стук в дверь, Лиз вздрогнула, как будто танк ломился в кабинку дамского туалета.– Мам, мам, ты в порядке?В голосе Джейми слышалось беспокойство. Она должна взять себя в руки. С его чувствительностью он вмиг догадается, что произошло что-то ужасное. Как бы ни было сильно искушение, она не должна опираться на него. Она – взрослая. Она – защитник. А он – только ребенок. Сильной должна быть она.Она пошуршала туалетной бумагой и с шумом спустила воду в унитазе. Порывшись в сумочке, вытащила маленькое зеркальце и вытерла слезы.– Да, Джейми, со мной все в порядке.Если быть честной до конца, она решила, будто Дэвид опять любит ее. Ладно, это ошибка. Дэвид просто стряхнул с себя свою старую жизнь и начал новую. Нравится ей или нет, надо сказать себе правду: дети означают привязанность. Дети означают начало.
– Ты что, собираешься кормить грудью?В сотне футов от «Харродс» во французском ресторанчике «Брасьери Сен-Кентэн» подруга Бритт, Карла, опустила на тарелку вилку с куском морского ангела с горошком, застыв с открытым в ужасе ртом.– Конечно, нет, – Бритт посмотрела на нее осуждающе, словно Карла заподозрила ее в каком-то особо изощренном и отвратительном половом извращении. – В этом случае я не смогла бы сразу вернуться к работе.– На сколько ты берешь отпуск?– Не знаю. Недели на три?– Так много? – Тон Карлы дал понять, что, по ее мнению, в отпуск по родам на три недели может уйти только очень распущенная женщина. – Лора Уэллс вернулась в «ТВ Норт» через две недели, а моя подруга Эйри Грин, кинопродюсер, брала только десять дней. Я всегда повторяю, – тут Карла, принципиально бездетная, покровительственно потрепала Бритт по руке и пригубила свой совиньон, – не разевай варежку. На твое место столько претенденток, а на телевидении забываешь все так быстро.Не веря своим ушам, Дэвид вслушивался, как Бритт и Карла перечисляли высокопоставленных рожениц, каждая из которых стремилась перещеголять других в сокращении срока, пожертвованного на такое пустяковое дело, как роды.– Если кому-нибудь интересно, что я, простой отец, думаю, то три недели мне кажутся слишком большим сроком.Бритт и Карла воззрились на него с удивлением.– Почему бы тебе не опростаться прямо в свой портфель и не послать его с таксистом домой? Тогда ты даже не опоздаешь на деловую встречу.– Если бы мужчины рожали детей, то родильные дома были бы при мужских туалетах! – бросила Бритт, и они с Карлой вернулись к своему разговору.– Как я сказала, три недели – это самое большее, иначе я вернусь домой и обнаружу, что никто даже не отвечает на телефонные звонки, – Бритт явно испытывала облегчение от принятого решения.– Знаешь, – доверительно поведала она Карле, – есть такая замечательная вещь, как патронажные сестры, которые берут на себя заботу о малыше сразу после твоего выхода из больницы и делают все, в том числе встают к нему ночью и кормят его.– Великолепно, – Карла постаралась, чтобы в ее голосе не прозвучало соболезнование, но это ей не удалось. Бедная Бритт, забеременеть! Какое несчастье! – Тебе даже не придется менять замаранные пеленки и все такое?– Только по выходным. Но я уже ищу няню на уик-энды.Сидя за своим вторым мартини за день, Дэвид чувствовал, что к нему возвращается знакомое чувство подавленности. Когда родился Джейми, ни он, ни Лиз не смотрели на это как на краткую помеху в их деловом графине. Это просто был самый счастливый день их жизни.Роды были трудными, и когда акушерка спросила, хотят ли они взглянуть на появившуюся головку, Лиз была так измучена, что ей было все равно, рожает она человечка или гориллу. Так что Дэвиду одному пришлось быть свидетелем этого невероятного момента. Когда наконец после всей этой борьбы Джейми выскользнул наружу, словно паста из тюбика, он повернул свою головку набок и огляделся вокруг спокойным и сосредоточенным взглядом, точно ожидал официанта со счетом.Потом его положили на руки Лиз, и она плакала от радости и облегчения, а Дэвид сидел на краю койки и обнимал их обоих, свою семью. Он чувствовал себя так, будто с ним случилось чудо.И что же стало со всей этой любовью, с этим ощущением, что теперь, когда они семья, для них нет невозможного, весь мир принадлежит им?К реальности Дэвида вернул следующий вопрос Карлы:– А тебя не пугает, что ты станешь толщиной с бочку?– Я вовсе не собираюсь. Никакого хлеба. Никаких бисквитов. Ничего мучного. И, уж конечно, ничего спиртного. Думаю, что до шести месяцев я не буду прибавлять ни фунта и только в последнюю треть прибавлю, может быть, пару фунтов.Так вот почему она отказалась от шампанского, не ради здоровья маленького, а ради своей гребаной фигуры! Дэвид снова взглянул на Бритт и Карлу, теперь обсуждавших, как Жасмен Лебон удалось вернуться на съемочную площадку почти тотчас после выписки из родильного дома, и понял, что с него достаточно. Слава Богу, что ему надо идти и позвонить в «Ньюс» Берту насчет разоблачительного материала Сюзанны о полиции, который был уже почти готов и обещал стать сенсацией.В глубине ресторана он нашел телефон, отгороженный от нескромных взоров цветастой ширмой и расположенный рядом с дамским туалетом. Проклятого Берта не было на месте, и это означало, скорее всего, что он отправился выпить полпинты пива в «Собаку и бочонок» через дорогу. Дэвид хотел было позвонить прямо в «Собаку и бочонок», но дело было слишком щекотливым, чтобы обсуждать его в пабе. Придется просто перезвонить ему позже. Сгоряча Дэвид попробовал набрать номер Сюзанны, но ему ответил противный электронный голос, повторявший без конца: «Спасибо за звонок. Мы пытаемся связаться с вами». Потом без видимой причины механический голос сменил пластинку: «Простите, мы не можем связаться с вами. Позвоните, пожалуйста, еще раз».Он уже был готов повесить трубку, когда увидел приближающихся к нему Бритт и Карлу. Но они искали не его, а дамский туалет. Дэвид собрался было выскочить на них, выкрикивая какую-нибудь хулиганскую фразу, но решил, что Бритт это не покажется смешным. И неожиданно услышал то, что сразу приковало к себе его внимание.– Так когда ты все поняла?– На прошлой неделе.– Ты была удивлена? Я бы просто чокнулась. Это же самоубийство!– Удивлена только тем, что для этого понадобилось потрахаться шесть раз. Я считала, что хватит одного. В моей семье бабы жутко плодовиты. Нам достаточно посмотреть на палку – и привет, абортарий!– Откуда ты знаешь, что шесть раз? Как ты можешь это знать?На секунду Дэвид испугался, что сейчас они исчезнут за дверью дамского туалета, оставив его почти в состоянии прерванного полового акта, но тут Карла схватила Бритт за рукав и остановила.Бритт понизила голос до шепота:– Ты что, Карла, уж не думаешь ли, что это был случай? Да я самая осторожная женщина на свете.– Поэтому я и подумала, что наверняка случай. Ты хочешь сказать, что сделала это нарочно?– Конечно, нарочно. Неужели ты подумала, что я могу забеременеть по оплошности? Все, что потребовалось для этого, – пара бутылок шампанского и трусики от Джанет Рейджер!– И это сработало?– Как часы!– Но почему, скажи на милость, ты захотела забеременеть?– Потому что Дэвид до сих пор сохнет по своим щенкам. Я решила, что единственный способ помешать ему вернуться к ним, – это дать ему нашего.Карла и Бритт, хихикая, проследовали в туалет, а Дэвид несколько мгновений стоял как вкопанный. Потом очень спокойно прошел за свой столик и стал дожидаться их возвращения.
Лиз собиралась воспользоваться своим редким визитом в «Харродс», чтобы купить подарок Джинни, что-нибудь от Пенхелигона, туалетную воду «Викторианский букет», например, или что-нибудь от фирмы «Крэбтри и Ивлин». Косметику Пенхелигон она обожала за ее милую старомодную упаковку. Она вспомнила, как однажды на Рождество стояла в очереди и смотрела, как мужчина перед ней покупал целый набор Пенхелигон – духи, одеколон, увлажняющий крем, пена для ванны, мыло в маленькой яркой коробочке с тремя отделениями, вода для очистки лица, пудра, все в старомодных стеклянных флаконах с серебряными пробками и упаковано в огромный, старинного фасона кожаный дамский несессер, прямо как у Джейн Остин или у Джорджет Хайер.У кого-то будет счастливое Рождество, думала она. И, нисколько не кривя душой, радовалась, что каким-то счастливицам повезло, и надеялась, что они ценят это, потому что знала, что и у нее будет счастливое Рождество с Дэвидом и с детьми – у всех четверых. И оно у них было. Самое счастливое Рождество из всех, которые помнила Лиз. Она на мгновение остановилась, чтобы сосчитать на пальцах, когда же это было. Неужели только год назад?Хотя в очереди перед ней остались всего два или три человека, Лиз поняла, что больше ждать не может. Она должна попасть домой, в безопасность своего коттеджа с его кошмарной праздничной гирляндой, чтобы заняться привычными делами, которые ее успокоят: разжечь в камине огонь из сучьев, что они собрали в лесу, заварить чай, задернуть занавески и сделать вид, что все чудесно в их маленьком уютном мирке.Когда они встали в длинную очередь замерзших и усталых покупателей, ожидавших такси на Найтсбридж, Лиз почувствовала, как маленькая ручка нашла ее руку и сжала. Она ответила благодарным пожатием, посмотрела вниз и улыбнулась.И увидела, что, как она ни старалась скрыть случившееся, Джейми, как всегда, понял – что-то не так, и хотел сделать все, что было в его силах, чтобы утешить ее.
К тому времени, когда Бритт и Карла вернулись к стопину, Дэвид уже потребовал счет.– Но мы даже не заглянули в меню десертов, – изумленно заявила Бритт.– Мне показалось, вы были озабочены своим весом, – язвительная ирония Дэвида не дошла до Бритт. – Я потребовал счет, потому что мы уходим.– Ты, возможно, уходишь. Я – нет.– Как хочешь. В таком случае у меня будет аудитория для того, что я предпочел бы сказать тебе с глазу на глаз.Бритт натянуто улыбнулась. Она была уверена, что справится с любой ситуацией. Возможно, у него плохие новости от Берта из редакции. Возможно, на его место посадили другого, пока он отлучился на обед.– Я ухожу, Бритт. С меня довольно.– Не смеши меня. Никуда ты не уходишь. Мы идем в «Харродс» покупать подарки к нашему первому Рождеству.Но лицо Дэвида оставалось каменным. Какая муха его укусила?– Я слышал, что ты сказала Карле.Было довольно смешно наблюдать, как улыбка сползла с лица Бритт.– Я мог бы догадаться, что эта беременность – одна из твоих задумок. Может быть, ты и воздух портишь по расчету? Ах да, ты ведь совсем этого не делаешь, не так ли?Он медленно встал и на мгновение оперся о спинку своего стула.– Мне жаль, если это будет трудно для тебя. Разумеется, я дам тебе столько денег, сколько ты захочешь, но я не в силах больше выносить такой балаган. Этот ребенок для тебя ничего не значит. Ты и понятия не имеешь, что такое любовь к детям.– Ты имеешь в виду свою любовь к детям? – на этот раз Бритт не подумала, прежде чем открыть рот. – Да ты видел их только раз за три месяца!Лицо Дэвида исказилось от боли и гнева. Поняв, какой удар она нанесла, Бритт попыталась взять свои слова обратно:– Дэвид, я не это хотела сказать. Мне жаль…– Да нет, ты хотела сказать именно это, – голос Дэвида прервал ее извинения. – Ты хотела сделать мне больно, и тебе удалось. Как ты правильно сказала, оплошностей у тебя не бывает. Прощай, Бритт. О моих вещах можешь не беспокоиться. Пошлешь мне их позже.Взвесив все возможности, Бритт решила, что лучшей тактикой для нее будет изображать хладнокровие. Ничто так наверняка не оттолкнет мужчину, как умоляющая его женщина. Кроме того, никуда он не уйдет. Во всяком случае сейчас. Он разозлился, вот и все. Но через пару часов остынет. Она сваляла дурака, распустив свой язык с Карлой.Бритт спокойно отвернулась и заказала «капуччино». Не говоря больше ни слова, Дэвид вышел из ресторана и направился по Найтсбридж к «Харродс».Бритт взглянула на искаженное ужасом лицо Карлы.– Не волнуйся, я его знаю. Чуть позже он вернется. С повинной и с рождественскими подарками.
Лиз смотрела в окно вагона, а Джейми спал, уютно и доверчиво положив голову ей на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52