Спасибо.
Они уже были на веранде, когда увидели молодого человека в верблюжьем пальто, который бежал вверх по лестнице, прыгая сразу через две ступеньки. У Тесс упало сердце.
– Питер, – сказала она чуть слышно.
Он посмотрел на нее, не узнавая. Затем моргнул.
– Привет, Тесс. – Он улыбнулся и отвел волосы со лба. – Какими судьбами?
Тесс взглянула на Чарли. Не показалось ли ей странным слишком прохладное отношение бывшего поклонника? Но Чарли, видимо, не заметила ничего необычного.
– Отчет, – объяснила Тесс и показала на дверь общежития. – От моего отца. Я отдала его одному типу...
– Прекрасно. Спасибо, Тесс.
Взгляд Питера переместился на Чарли.
– Чарли, это Питер, – представила его Тесс. – Питер, это Чарли.
Питер не отрывал взгляда от Чарли, и чем дольше он на нее смотрел, тем сильнее краска заливала его лицо. У Тесс упало сердце.
– Рад с вами познакомиться, – сказал Питер и протянул Чарли руку.
Чарли пожала руку Питера и кивнула головой.
«Ей это нравится, – подумала Тесс. – Она привыкла вводить парней в краску, и ей это нравится».
– Пойдем, Чарли, мы еще успеем на следующий автобус, – сказала Тесс и подтолкнула Чарли под локоть.
– Вы приехали на автобусе? – изумился Питер. – Я отвезу вас обратно на машине.
Тесс потрясла головой:
– Большое спасибо, но моя подруга обожает ездить на автобусе.
– Вы шутите, – рассмеялся Питер. – На сегодня у меня кончились занятия, и я с удовольствием встряхнусь.
Тесс взглянула на Чарли, рассчитывая на ее поддержку. Но Чарли не смотрела на Тесс, она смотрела на Питера, и при этом из ее рта вылетали слова.
– Вы правы, автомобиль куда приятнее автобуса, – говорила она ему.
Тесс смотрела из окна на дорогу номер девять и гадала, разрешают ли правила дорожного движения ездить втроем в двухместном «корвете». Тем временем Питер и Чарли болтали – о колледже, об Амхерсте и вообще обо всем. Тут нечему удивляться. Конечно же, Питеру понравилась Чарли. Она всем нравилась. Всем без исключения молодым людям. Чарли всегда знала, что сказать, как себя вести, когда говорить, а когда молчать. Словно ее специально обучали, как вести себя с противоположным полом, в некоем закрытом женском учебном заведении, и по всем предметам она получила отметку «отлично».
Но самое главное – Чарли хорошенькая. У нее длинные стройные ноги, которые хотелось погладить. У нее очаровательная улыбка. У нее были маленькие высокие груди. Высокие груди – мечта всякого существа мужского пола в Амхерсте. Тесс опустила голову и посмотрела на свои собственные груди. Они прятались под курткой и свитером, но Тесс знала, что их вряд ли можно назвать высокими. Они были округлыми, тяжелыми и вылезали из лифчика любого размера.
В этот момент Питер пошутил, и Чарли рассмеялась звонким смехом. Затем она подвинула свою длинную соблазнительную ногу поближе к рычагу переключения скоростей, и Питер посмотрел на ее обнаженное колено восхищенными телячьими глазами.
Тесс мечтала об одном: побыстрее добраться до дома, вставить два пальца в рот, чтобы ее вывернуло наизнанку, после чего завалиться в постель. Никогда еще дорога не казалась ей такой длинной.
В тот же день после ужина Чарли пришла в комнату Тесс.
– Могу я с тобой поговорить? – спросила она.
Тесс сидела за столом, делая вид, что занимается.
– Я готовлюсь к экзаменам, – сказала она.
– Тесс, до экзаменов еще целых три недели.
– Ты знаешь, что я всегда начинаю заранее.
Чарли отодвинула в сторону брошенную на кровать одежду и села.
– Как, между прочим, ты провела праздники? Ты так волновалась из-за встречи с Питером, что даже не упомянула об этом.
– Как обычно. А ты?
Чарли подобрала под себя ноги.
– Неважно. Знаешь, отец потерял работу.
Тесс повернулась к ней.
– Нет, не знаю.
– Пока он еще не нашел нового места. Может случиться, что я не вернусь в колледж на следующий семестр.
– Не вернешься в колледж?
– Возможно, мне придется остаться в Питсбурге и пойти работать.
– Господи, как ужасно.
– Да. Только я пришла поговорить не об этом. Расскажи мне о Питере.
– О Питере?
Голос Тесс невольно сорвался.
– Почему ты с ним рассталась? Он что, со странностями?
– Нет. Я уже тебе говорила. Его долго не было. Он изменился. Я тоже. – Она удивилась тому, как легко ложь слетает у нее с языка. – Я поняла, что наши родители строили планы за нас, а мы оставались в стороне.
– Вот как. Скажи, как ты сейчас к нему относишься?
– Не знаю, – пожала плечами Тесс. – Он неплохой парень. Но я уже сказала тебе, что меня к нему больше не тянет.
Тесс произносила эти слова и чувствовала, как у нее сжимается сердце. Она не хотела обманывать Чарли, но уже было поздно поворачивать назад.
– Ты уверена, что не влюблена в него?
Тесс захлопнула книгу и решительно повернулась к Чарли.
– Я уже сказала тебе, что он не в моем вкусе. Нет, он нормальный, но я не влюблена в Питера Хобарта. Почему ты меня допрашиваешь?
– В прошлом году ты, похоже, была влюблена. Ты не могла дождаться, когда он вернется в Амхерст. Помнишь, ты даже отказывалась от свиданий?
«Я не отказывалась, меня никто не приглашал», – почти вырвалось у Тесс.
– Наверное, мечтать о нем было приятнее, чем встречаться, – сказала она вслух.
– Ты уверена? – повторила Чарли.
– Ради Бога, Чарли, что тебе нужно?
– Не знаю, как тебе сказать, но Питер меня пригласил.
Это было как нож в сердце.
– Что ты сказала?
– Он пригласил меня. Позвонил после ужина.
– Вот как, – только и смогла выдавить Тесс.
– Я не дала согласия, потому что не знала о твоих чувствах.
Тесс почесала живот.
– Он тебе нравится?
– Мне кажется, он ничего.
Злобная ревность уже пустила корни в душе Тесс.
– К тому же он богатый, – добавила она.
– Похоже, что так, – улыбнулась Чарли. – Ты это знаешь лучше меня.
– Можешь мне верить. Он богатый. Знаю, как для тебя это важно.
Последние слова зашипели, словно жир на раскаленной сковороде.
Чарли ничего не заметила и вытянула свои длинные стройные ноги; Тесс знала, что и у нее могли быть такие же, сложись удачнее комбинация родительских генов. Тогда у нее был бы и Питер.
– Он пригласил меня кататься на лыжах.
– Я не знала, что ты умеешь кататься на лыжах.
– Я не умею. Но я могу научиться.
– Это не так просто, – заметила Тесс, словно когда-нибудь пробовала учиться.
– Он сказал, что научит меня.
Тесс следила, как Чарли поправляет носки. Ей хотелось сорвать их с подруги и засунуть ей в глотку.
– Значит, ты не против? – снова повторила Чарли.
– Да нет! – Тесс раскинула руки. – Все прекрасно. Когда вы собираетесь ехать?
– В субботу.
– Отлично. А теперь позволь мне вернуться к моим занятиям.
Чарли встала с кровати и положила руку на плечо Тесс.
– Спасибо, Тесс. Я знала, что ты меня поймешь.
Чарли вышла из комнаты и закрыла дверь. Тесс посмотрела на книгу перед собой и сбросила ее на пол. Она положила голову на стол и заплакала. Она плакала и плакала, и не могла остановиться.
Как назло, в субботу утром начался снегопад, создавая нужное оформление для свидания. Тесс сидела возле окна у себя в комнате и ждала появления Питера. Чарли постучалась к ней в дверь, но Тесс не отозвалась. Недоставало только, чтобы Чарли спрашивала у нее совета насчет своего туалета. Конечно, Чарли будет выглядеть потрясающе. Тесс знала, что Питер будет того же мнения. Снежинки таяли снаружи на стекле, а слезы текли у нее из глаз. Какая несправедливость. Какая несправедливость, что у Чарли было все, а у нее ничего. Тесс смотрела в окно и ждала. Ей не пришлось ждать долго.
Черный «корвет» Питера проехал по Грин-стрит и стал у обочины. Затаив дыхание Тесс наблюдала, как Питер вышел из машины. На нем была темно-синяя лыжная куртка. Снежинки тут же припудрили его волосы, щеки горели от свежего воздуха. Сложив руки на груди, Тесс проследила, как он пересек замерзшую лужайку и подошел к дому. Интересно, куда делась Лидия?
Он поднялся на веранду. Тесс ждала; боль внутри нарастала. Она не могла сдвинуться с места, наверное, она в состоянии просидеть у окна весь день.
Тесс вдруг почувствовала какое-то движение во дворе. Она посмотрела вниз и увидела Питера. И с ним Чарли, свою подругу Чарли. В белой парке Марины она казалась снежной королевой. Насколько она разглядела с четвертого этажа, они смеялись. Они подошли к машине, и Питер открыл дверь. Чарли что-то сказала Питеру, придвинув к нему лицо; они снова засмеялись. Тесс плакала.
В одно мгновение черный «корвет» исчез, оставив пустое место на стоянке. Наконец-то Тесс Ричардс точно знала, что не была лесбиянкой. Тесс Ричардс любила мужчину, который ей никогда не достанется. Она была неудачницей, а не лесбиянкой. Будь она лесбиянкой, ей, наверное, было бы легче. Она смотрела на то место, где недавно стоял автомобиль; постепенно оно посерело, а потом побелело от снега.
Через некоторое время в дверь постучала Марина.
– Открой мне, Тесс, – позвала она. – Мне нужна твоя помощь.
Тесс продолжала сидеть на стуле у окна.
– Я знаю, что ты дома. Открывай! – крикнула Марина и начала колотить в дверь.
Тесс медленно поднялась со стула. Остановилась у зеркала и посмотрела на себя. Лицо опухло, глаза покраснели. Она не могла впустить Марину.
– Открывай дверь, черт тебя побери, Тесс. Я слышу, как ты там двигаешься.
Тесс потрогала свои вздувшиеся веки.
– Отвяжись, – сказала она. – У меня болит голова.
– Не выдумывай, – донеслось из коридора.
Тесс не помнила, чтобы Марина была когда-нибудь такой настойчивой. Она подошла к двери, отперла ее и впустила Марину.
– В чем дело? – спросила Тесс как можно более небрежно.
– Ты мне нужна, – объявила Марина. – Я была на улице и увидела тебя у окна. Что ты там делала? Ждала возвращения Чарли вместе с твоим возлюбленным?
Марина уперла руки в бока. Она смотрела на Тесс, и ее черные глаза метали молнии.
– Он не мой возлюбленный, Марина. Я с ним рассталась.
Тесс отвернулась, но Марина схватила ее за руку.
– Послушай, Тесс, я знаю, что мы с тобой не ладим. Но нельзя, чтобы ты вечно сидела у окна. Поверь мне, от этого мало толку.
– Именно этим ты занята уже целый год. С тех пор, как уехал Виктор.
– Потому что я глупая идиотка. Но ты не должна губить себя. Оденься поприличнее, и мы куда-нибудь пойдем. Займись хоть чем-то. Двигайся. Кончай просиживать штаны. Хочешь, я вместе с тобой пойду к Делл?
– Ты? Ты пойдешь к Делл? – рассмеялась Тесс.
Хотя Марина и побывала в «Лавке букиниста» в День отдыха, было ясно, что она не питает особых симпатий к Делл после случая с Виктором Коу в прошлом году.
– Конечно, пойду. Может быть, она научит тебя уму-разуму.
Марина отвела от лица прядь густых черных волос и ждала ответа.
– Мужчины такие подлецы, – сказала Тесс.
– Наконец-то ты заговорила как надо. Одевайся. Жду тебя внизу через десять минут.
В «Лавке букиниста» Марина с легким кивком быстро прошла мимо Делл и скрылась за полками в глубине комнаты. Тесс хотелось крикнуть ей вслед, чтобы она вела себя как взрослая: забыла о Викторе Коу и о том, что было или не было между ним и Делл. Все это принадлежало прошлому. Жизнь Марины не погублена, как она погублена у Тесс. Марина красавица и принцесса, и мужчины всегда будут лежать у ее ног. И ей не надо отчитываться перед Салли Ричардс.
За прилавком Делл возилась с кофейником.
– Снег все еще идет? – спросила она у Тесс.
Тесс посмотрела на окно. Из магазина в подвале трудно было понять, как густо снег покрывает землю. Она гадала, хороший ли сегодня спуск на горе Том, не застрянут ли из-за метели Чарли и Питер на лыжной базе и не сломает ли ногу Чарли, обучаясь кататься на лыжах.
– Хочешь кофе? – спросила Делл.
Тесс кивнула и села за стол рядом с Юджинией, тряпичной куклой, расположившейся на пачке книг. «Как хорошо быть тряпичной куклой, – думала она. – Тряпичная кукла не знает страданий и постоянно счастлива, она создана для радости, и ей чужда боль».
Делл поставила перед Тесс кружку с кофе и села рядом.
– Ты сегодня неразговорчивая, – заметила она.
Тесс смотрела в кружку, стараясь побороть немоту, но горячие слезы уже навернулись на глаза и мешали говорить.
– Тесс, – сказала Делл и взяла ее за руку.
Стоило Делл коснуться ее, как слезы хлынули потоком.
– Боже мой, Делл! – воскликнула Тесс. – Что мне делать?
Она спрятала лицо в ладонях, пытаясь заглушить рыдания и унять дрожь внутри, стараясь вести себя разумно, а не как глупая дурочка. Но из этого ничего не вышло. Она горько всхлипывала и только через некоторое время заметила, что у нее на плече лежит мягкая рука Делл.
– Прежде всего ты мне скажешь, что случилось, – услышала Тесс спокойный голос Делл.
– Не могу. Это так глупо, – потрясла головой Тесс.
Делл убрала руку с ее плеча. Тесс вытерла лицо и попробовала взглянуть на Делл, но была слишком смущена.
– Когда у меня возникает проблема, – начала Делл, – я говорю с куклами, и мне это очень помогает. Возьми, к примеру, вот эту, по имени Юджиния. Она сидит и бездельничает, дожидаясь, когда я налью ей кофе в кружку. Ждет уже двадцать лет, а я не наливаю. Но она очень терпеливая, эта Юджиния. Поэтому она прекрасная слушательница.
Тесс отерла слезы и взглянула на куклу.
– Я не могу ей довериться. Она такая по-идиотски счастливая.
– Что тебе от этого? Попробуй.
Тесс смотрела на тряпичную куклу.
– И потом пусть тебя не обманывает ее улыбка. Вглядись в нее и подумай, какая у нее жизнь. Сколько лет она носит одно и то же пыльное платье. Сидит на куче книг, но не может взять хоть одну и почитать. Боится потерять свое место. Куда ей тогда дорога? В кладовую или на чердак?
Дрожь внутри Тесс постепенно стихла. Боль в сердце немного отпустила. Она протянула руку и взяла Юджинию.
– Наверное, ей нужна смена обстановки.
– Нет, – ответила Делл. – Мне кажется, ей хочется, чтобы ее приласкали.
Тесс расчесала пальцами коричневые кудри из шерстяных ниток и посмотрела в улыбающееся нарисованное лицо. Потом, обняв ее сразу двумя руками, крепко прижала куклу к своей груди. Склонив голову, она шепнула ей:
– Я ему не нужна, Юджиния. Ему нужна Чарли, а не я.
Вместе с шепотом снова потекли слезы, менее обильные и менее болезненные. И тогда Тесс открыла душу тряпичной кукле. Она ничего от нее не утаила. И то, что она полюбила Питера, которого выбрала для нее мать, и что сама догадалась об этом только сегодня.
– Если бы Юджиния могла говорить, – заметила Делл, – она наверняка спросила бы тебя, уж не потому ли ты так горько плачешь, что он достался другой.
– Я так не думаю, – нахмурилась Тесс. – Я поняла, что всегда его любила. Но теперь поздно терзаться. Жаль только, что я огорчу родителей.
– Похоже, тебя беспокоит, что скажут родители, больше, чем твои отношения с Питером.
Тесс посадила куклу к себе на колени и потрогала пальцем ее блестящие глаза-пуговицы и круглый розовый румянец на щеках.
– Ты не понимаешь, Делл. Родители взбесятся.
– Родителям приходится мириться со многим.
– Но мои возлагали на меня огромные надежды.
– Мои тоже. Они думали, я стану врачом.
– Врачом? – удивилась Тесс.
– Как мой отец. И мой дедушка.
– И что же случилось?
Делл отпила глоток кофе и сморщилась.
– После медицинского колледжа я поняла, что выполняю чужие желания, а не свои собственные. Мне нравились книги, а не кровь и кишки.
– Моя мать этого бы не поняла. А твоя?
– Тоже нет. Как и твоя, моя мать долго не могла поверить, что люди рождаются разными. Что не все готовы идти по пути, выбранному родителями.
– Я думала, моя мать и ты были друзьями.
– Ты говоришь, друзьями? Пожалуй, да. Мы жили в одном общежитии, учились в одном колледже. Но это не значит, что мы были одинаковыми. Это также не значит, что Салли Ричардс выбрала правильный путь в жизни. А я, наоборот, неверный. Вот тебе пример. – Делл показала на полки в глубине магазина, где укрылась Марина. – Посмотри на принцессу. Посмотри на себя. Вы подруги. Ты ведь не будешь это отрицать?
Тесс смотрела на книжные полки, за которыми находились Марина и Николас. Впервые за полтора года она поняла, что они с Мариной действительно подруги.
– Да, – подтвердила она, – мы с ней друзья.
– Послушайся моего совета, Тесс. И совета моей подруги Юджинии. Прежде всего всегда оставайся самой собой. Тогда, и только тогда придет к тебе настоящая любовь.
Тряпичная кукла весело улыбалась Тесс. Тесс обняла ее и снова прижала к себе.
– Делл, как мне повезло, что мы с тобой дружим.
В этот момент откуда-то из-за полок выскочил странный Вилли Бенсон.
– Чарли тоже твоя подруга, – добавил он.
Тесс вздрогнула от неожиданности.
– Чарли, – тарахтел Вилли Бенсон, – Чарли – это мужское имя.
– Боже мой, Делл, откуда он взялся? Он теперь здесь живет?
Делл пожала плечами:
– Его выписали из больницы штата. Родственники поставили его на очередь в частную клинику.
Тесс неодобрительно покачала головой. С тех пор как больница штата начала свертывать свою деятельность, все большее число Вилли Бенсонов бродило по улицам Нортгемптона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Они уже были на веранде, когда увидели молодого человека в верблюжьем пальто, который бежал вверх по лестнице, прыгая сразу через две ступеньки. У Тесс упало сердце.
– Питер, – сказала она чуть слышно.
Он посмотрел на нее, не узнавая. Затем моргнул.
– Привет, Тесс. – Он улыбнулся и отвел волосы со лба. – Какими судьбами?
Тесс взглянула на Чарли. Не показалось ли ей странным слишком прохладное отношение бывшего поклонника? Но Чарли, видимо, не заметила ничего необычного.
– Отчет, – объяснила Тесс и показала на дверь общежития. – От моего отца. Я отдала его одному типу...
– Прекрасно. Спасибо, Тесс.
Взгляд Питера переместился на Чарли.
– Чарли, это Питер, – представила его Тесс. – Питер, это Чарли.
Питер не отрывал взгляда от Чарли, и чем дольше он на нее смотрел, тем сильнее краска заливала его лицо. У Тесс упало сердце.
– Рад с вами познакомиться, – сказал Питер и протянул Чарли руку.
Чарли пожала руку Питера и кивнула головой.
«Ей это нравится, – подумала Тесс. – Она привыкла вводить парней в краску, и ей это нравится».
– Пойдем, Чарли, мы еще успеем на следующий автобус, – сказала Тесс и подтолкнула Чарли под локоть.
– Вы приехали на автобусе? – изумился Питер. – Я отвезу вас обратно на машине.
Тесс потрясла головой:
– Большое спасибо, но моя подруга обожает ездить на автобусе.
– Вы шутите, – рассмеялся Питер. – На сегодня у меня кончились занятия, и я с удовольствием встряхнусь.
Тесс взглянула на Чарли, рассчитывая на ее поддержку. Но Чарли не смотрела на Тесс, она смотрела на Питера, и при этом из ее рта вылетали слова.
– Вы правы, автомобиль куда приятнее автобуса, – говорила она ему.
Тесс смотрела из окна на дорогу номер девять и гадала, разрешают ли правила дорожного движения ездить втроем в двухместном «корвете». Тем временем Питер и Чарли болтали – о колледже, об Амхерсте и вообще обо всем. Тут нечему удивляться. Конечно же, Питеру понравилась Чарли. Она всем нравилась. Всем без исключения молодым людям. Чарли всегда знала, что сказать, как себя вести, когда говорить, а когда молчать. Словно ее специально обучали, как вести себя с противоположным полом, в некоем закрытом женском учебном заведении, и по всем предметам она получила отметку «отлично».
Но самое главное – Чарли хорошенькая. У нее длинные стройные ноги, которые хотелось погладить. У нее очаровательная улыбка. У нее были маленькие высокие груди. Высокие груди – мечта всякого существа мужского пола в Амхерсте. Тесс опустила голову и посмотрела на свои собственные груди. Они прятались под курткой и свитером, но Тесс знала, что их вряд ли можно назвать высокими. Они были округлыми, тяжелыми и вылезали из лифчика любого размера.
В этот момент Питер пошутил, и Чарли рассмеялась звонким смехом. Затем она подвинула свою длинную соблазнительную ногу поближе к рычагу переключения скоростей, и Питер посмотрел на ее обнаженное колено восхищенными телячьими глазами.
Тесс мечтала об одном: побыстрее добраться до дома, вставить два пальца в рот, чтобы ее вывернуло наизнанку, после чего завалиться в постель. Никогда еще дорога не казалась ей такой длинной.
В тот же день после ужина Чарли пришла в комнату Тесс.
– Могу я с тобой поговорить? – спросила она.
Тесс сидела за столом, делая вид, что занимается.
– Я готовлюсь к экзаменам, – сказала она.
– Тесс, до экзаменов еще целых три недели.
– Ты знаешь, что я всегда начинаю заранее.
Чарли отодвинула в сторону брошенную на кровать одежду и села.
– Как, между прочим, ты провела праздники? Ты так волновалась из-за встречи с Питером, что даже не упомянула об этом.
– Как обычно. А ты?
Чарли подобрала под себя ноги.
– Неважно. Знаешь, отец потерял работу.
Тесс повернулась к ней.
– Нет, не знаю.
– Пока он еще не нашел нового места. Может случиться, что я не вернусь в колледж на следующий семестр.
– Не вернешься в колледж?
– Возможно, мне придется остаться в Питсбурге и пойти работать.
– Господи, как ужасно.
– Да. Только я пришла поговорить не об этом. Расскажи мне о Питере.
– О Питере?
Голос Тесс невольно сорвался.
– Почему ты с ним рассталась? Он что, со странностями?
– Нет. Я уже тебе говорила. Его долго не было. Он изменился. Я тоже. – Она удивилась тому, как легко ложь слетает у нее с языка. – Я поняла, что наши родители строили планы за нас, а мы оставались в стороне.
– Вот как. Скажи, как ты сейчас к нему относишься?
– Не знаю, – пожала плечами Тесс. – Он неплохой парень. Но я уже сказала тебе, что меня к нему больше не тянет.
Тесс произносила эти слова и чувствовала, как у нее сжимается сердце. Она не хотела обманывать Чарли, но уже было поздно поворачивать назад.
– Ты уверена, что не влюблена в него?
Тесс захлопнула книгу и решительно повернулась к Чарли.
– Я уже сказала тебе, что он не в моем вкусе. Нет, он нормальный, но я не влюблена в Питера Хобарта. Почему ты меня допрашиваешь?
– В прошлом году ты, похоже, была влюблена. Ты не могла дождаться, когда он вернется в Амхерст. Помнишь, ты даже отказывалась от свиданий?
«Я не отказывалась, меня никто не приглашал», – почти вырвалось у Тесс.
– Наверное, мечтать о нем было приятнее, чем встречаться, – сказала она вслух.
– Ты уверена? – повторила Чарли.
– Ради Бога, Чарли, что тебе нужно?
– Не знаю, как тебе сказать, но Питер меня пригласил.
Это было как нож в сердце.
– Что ты сказала?
– Он пригласил меня. Позвонил после ужина.
– Вот как, – только и смогла выдавить Тесс.
– Я не дала согласия, потому что не знала о твоих чувствах.
Тесс почесала живот.
– Он тебе нравится?
– Мне кажется, он ничего.
Злобная ревность уже пустила корни в душе Тесс.
– К тому же он богатый, – добавила она.
– Похоже, что так, – улыбнулась Чарли. – Ты это знаешь лучше меня.
– Можешь мне верить. Он богатый. Знаю, как для тебя это важно.
Последние слова зашипели, словно жир на раскаленной сковороде.
Чарли ничего не заметила и вытянула свои длинные стройные ноги; Тесс знала, что и у нее могли быть такие же, сложись удачнее комбинация родительских генов. Тогда у нее был бы и Питер.
– Он пригласил меня кататься на лыжах.
– Я не знала, что ты умеешь кататься на лыжах.
– Я не умею. Но я могу научиться.
– Это не так просто, – заметила Тесс, словно когда-нибудь пробовала учиться.
– Он сказал, что научит меня.
Тесс следила, как Чарли поправляет носки. Ей хотелось сорвать их с подруги и засунуть ей в глотку.
– Значит, ты не против? – снова повторила Чарли.
– Да нет! – Тесс раскинула руки. – Все прекрасно. Когда вы собираетесь ехать?
– В субботу.
– Отлично. А теперь позволь мне вернуться к моим занятиям.
Чарли встала с кровати и положила руку на плечо Тесс.
– Спасибо, Тесс. Я знала, что ты меня поймешь.
Чарли вышла из комнаты и закрыла дверь. Тесс посмотрела на книгу перед собой и сбросила ее на пол. Она положила голову на стол и заплакала. Она плакала и плакала, и не могла остановиться.
Как назло, в субботу утром начался снегопад, создавая нужное оформление для свидания. Тесс сидела возле окна у себя в комнате и ждала появления Питера. Чарли постучалась к ней в дверь, но Тесс не отозвалась. Недоставало только, чтобы Чарли спрашивала у нее совета насчет своего туалета. Конечно, Чарли будет выглядеть потрясающе. Тесс знала, что Питер будет того же мнения. Снежинки таяли снаружи на стекле, а слезы текли у нее из глаз. Какая несправедливость. Какая несправедливость, что у Чарли было все, а у нее ничего. Тесс смотрела в окно и ждала. Ей не пришлось ждать долго.
Черный «корвет» Питера проехал по Грин-стрит и стал у обочины. Затаив дыхание Тесс наблюдала, как Питер вышел из машины. На нем была темно-синяя лыжная куртка. Снежинки тут же припудрили его волосы, щеки горели от свежего воздуха. Сложив руки на груди, Тесс проследила, как он пересек замерзшую лужайку и подошел к дому. Интересно, куда делась Лидия?
Он поднялся на веранду. Тесс ждала; боль внутри нарастала. Она не могла сдвинуться с места, наверное, она в состоянии просидеть у окна весь день.
Тесс вдруг почувствовала какое-то движение во дворе. Она посмотрела вниз и увидела Питера. И с ним Чарли, свою подругу Чарли. В белой парке Марины она казалась снежной королевой. Насколько она разглядела с четвертого этажа, они смеялись. Они подошли к машине, и Питер открыл дверь. Чарли что-то сказала Питеру, придвинув к нему лицо; они снова засмеялись. Тесс плакала.
В одно мгновение черный «корвет» исчез, оставив пустое место на стоянке. Наконец-то Тесс Ричардс точно знала, что не была лесбиянкой. Тесс Ричардс любила мужчину, который ей никогда не достанется. Она была неудачницей, а не лесбиянкой. Будь она лесбиянкой, ей, наверное, было бы легче. Она смотрела на то место, где недавно стоял автомобиль; постепенно оно посерело, а потом побелело от снега.
Через некоторое время в дверь постучала Марина.
– Открой мне, Тесс, – позвала она. – Мне нужна твоя помощь.
Тесс продолжала сидеть на стуле у окна.
– Я знаю, что ты дома. Открывай! – крикнула Марина и начала колотить в дверь.
Тесс медленно поднялась со стула. Остановилась у зеркала и посмотрела на себя. Лицо опухло, глаза покраснели. Она не могла впустить Марину.
– Открывай дверь, черт тебя побери, Тесс. Я слышу, как ты там двигаешься.
Тесс потрогала свои вздувшиеся веки.
– Отвяжись, – сказала она. – У меня болит голова.
– Не выдумывай, – донеслось из коридора.
Тесс не помнила, чтобы Марина была когда-нибудь такой настойчивой. Она подошла к двери, отперла ее и впустила Марину.
– В чем дело? – спросила Тесс как можно более небрежно.
– Ты мне нужна, – объявила Марина. – Я была на улице и увидела тебя у окна. Что ты там делала? Ждала возвращения Чарли вместе с твоим возлюбленным?
Марина уперла руки в бока. Она смотрела на Тесс, и ее черные глаза метали молнии.
– Он не мой возлюбленный, Марина. Я с ним рассталась.
Тесс отвернулась, но Марина схватила ее за руку.
– Послушай, Тесс, я знаю, что мы с тобой не ладим. Но нельзя, чтобы ты вечно сидела у окна. Поверь мне, от этого мало толку.
– Именно этим ты занята уже целый год. С тех пор, как уехал Виктор.
– Потому что я глупая идиотка. Но ты не должна губить себя. Оденься поприличнее, и мы куда-нибудь пойдем. Займись хоть чем-то. Двигайся. Кончай просиживать штаны. Хочешь, я вместе с тобой пойду к Делл?
– Ты? Ты пойдешь к Делл? – рассмеялась Тесс.
Хотя Марина и побывала в «Лавке букиниста» в День отдыха, было ясно, что она не питает особых симпатий к Делл после случая с Виктором Коу в прошлом году.
– Конечно, пойду. Может быть, она научит тебя уму-разуму.
Марина отвела от лица прядь густых черных волос и ждала ответа.
– Мужчины такие подлецы, – сказала Тесс.
– Наконец-то ты заговорила как надо. Одевайся. Жду тебя внизу через десять минут.
В «Лавке букиниста» Марина с легким кивком быстро прошла мимо Делл и скрылась за полками в глубине комнаты. Тесс хотелось крикнуть ей вслед, чтобы она вела себя как взрослая: забыла о Викторе Коу и о том, что было или не было между ним и Делл. Все это принадлежало прошлому. Жизнь Марины не погублена, как она погублена у Тесс. Марина красавица и принцесса, и мужчины всегда будут лежать у ее ног. И ей не надо отчитываться перед Салли Ричардс.
За прилавком Делл возилась с кофейником.
– Снег все еще идет? – спросила она у Тесс.
Тесс посмотрела на окно. Из магазина в подвале трудно было понять, как густо снег покрывает землю. Она гадала, хороший ли сегодня спуск на горе Том, не застрянут ли из-за метели Чарли и Питер на лыжной базе и не сломает ли ногу Чарли, обучаясь кататься на лыжах.
– Хочешь кофе? – спросила Делл.
Тесс кивнула и села за стол рядом с Юджинией, тряпичной куклой, расположившейся на пачке книг. «Как хорошо быть тряпичной куклой, – думала она. – Тряпичная кукла не знает страданий и постоянно счастлива, она создана для радости, и ей чужда боль».
Делл поставила перед Тесс кружку с кофе и села рядом.
– Ты сегодня неразговорчивая, – заметила она.
Тесс смотрела в кружку, стараясь побороть немоту, но горячие слезы уже навернулись на глаза и мешали говорить.
– Тесс, – сказала Делл и взяла ее за руку.
Стоило Делл коснуться ее, как слезы хлынули потоком.
– Боже мой, Делл! – воскликнула Тесс. – Что мне делать?
Она спрятала лицо в ладонях, пытаясь заглушить рыдания и унять дрожь внутри, стараясь вести себя разумно, а не как глупая дурочка. Но из этого ничего не вышло. Она горько всхлипывала и только через некоторое время заметила, что у нее на плече лежит мягкая рука Делл.
– Прежде всего ты мне скажешь, что случилось, – услышала Тесс спокойный голос Делл.
– Не могу. Это так глупо, – потрясла головой Тесс.
Делл убрала руку с ее плеча. Тесс вытерла лицо и попробовала взглянуть на Делл, но была слишком смущена.
– Когда у меня возникает проблема, – начала Делл, – я говорю с куклами, и мне это очень помогает. Возьми, к примеру, вот эту, по имени Юджиния. Она сидит и бездельничает, дожидаясь, когда я налью ей кофе в кружку. Ждет уже двадцать лет, а я не наливаю. Но она очень терпеливая, эта Юджиния. Поэтому она прекрасная слушательница.
Тесс отерла слезы и взглянула на куклу.
– Я не могу ей довериться. Она такая по-идиотски счастливая.
– Что тебе от этого? Попробуй.
Тесс смотрела на тряпичную куклу.
– И потом пусть тебя не обманывает ее улыбка. Вглядись в нее и подумай, какая у нее жизнь. Сколько лет она носит одно и то же пыльное платье. Сидит на куче книг, но не может взять хоть одну и почитать. Боится потерять свое место. Куда ей тогда дорога? В кладовую или на чердак?
Дрожь внутри Тесс постепенно стихла. Боль в сердце немного отпустила. Она протянула руку и взяла Юджинию.
– Наверное, ей нужна смена обстановки.
– Нет, – ответила Делл. – Мне кажется, ей хочется, чтобы ее приласкали.
Тесс расчесала пальцами коричневые кудри из шерстяных ниток и посмотрела в улыбающееся нарисованное лицо. Потом, обняв ее сразу двумя руками, крепко прижала куклу к своей груди. Склонив голову, она шепнула ей:
– Я ему не нужна, Юджиния. Ему нужна Чарли, а не я.
Вместе с шепотом снова потекли слезы, менее обильные и менее болезненные. И тогда Тесс открыла душу тряпичной кукле. Она ничего от нее не утаила. И то, что она полюбила Питера, которого выбрала для нее мать, и что сама догадалась об этом только сегодня.
– Если бы Юджиния могла говорить, – заметила Делл, – она наверняка спросила бы тебя, уж не потому ли ты так горько плачешь, что он достался другой.
– Я так не думаю, – нахмурилась Тесс. – Я поняла, что всегда его любила. Но теперь поздно терзаться. Жаль только, что я огорчу родителей.
– Похоже, тебя беспокоит, что скажут родители, больше, чем твои отношения с Питером.
Тесс посадила куклу к себе на колени и потрогала пальцем ее блестящие глаза-пуговицы и круглый розовый румянец на щеках.
– Ты не понимаешь, Делл. Родители взбесятся.
– Родителям приходится мириться со многим.
– Но мои возлагали на меня огромные надежды.
– Мои тоже. Они думали, я стану врачом.
– Врачом? – удивилась Тесс.
– Как мой отец. И мой дедушка.
– И что же случилось?
Делл отпила глоток кофе и сморщилась.
– После медицинского колледжа я поняла, что выполняю чужие желания, а не свои собственные. Мне нравились книги, а не кровь и кишки.
– Моя мать этого бы не поняла. А твоя?
– Тоже нет. Как и твоя, моя мать долго не могла поверить, что люди рождаются разными. Что не все готовы идти по пути, выбранному родителями.
– Я думала, моя мать и ты были друзьями.
– Ты говоришь, друзьями? Пожалуй, да. Мы жили в одном общежитии, учились в одном колледже. Но это не значит, что мы были одинаковыми. Это также не значит, что Салли Ричардс выбрала правильный путь в жизни. А я, наоборот, неверный. Вот тебе пример. – Делл показала на полки в глубине магазина, где укрылась Марина. – Посмотри на принцессу. Посмотри на себя. Вы подруги. Ты ведь не будешь это отрицать?
Тесс смотрела на книжные полки, за которыми находились Марина и Николас. Впервые за полтора года она поняла, что они с Мариной действительно подруги.
– Да, – подтвердила она, – мы с ней друзья.
– Послушайся моего совета, Тесс. И совета моей подруги Юджинии. Прежде всего всегда оставайся самой собой. Тогда, и только тогда придет к тебе настоящая любовь.
Тряпичная кукла весело улыбалась Тесс. Тесс обняла ее и снова прижала к себе.
– Делл, как мне повезло, что мы с тобой дружим.
В этот момент откуда-то из-за полок выскочил странный Вилли Бенсон.
– Чарли тоже твоя подруга, – добавил он.
Тесс вздрогнула от неожиданности.
– Чарли, – тарахтел Вилли Бенсон, – Чарли – это мужское имя.
– Боже мой, Делл, откуда он взялся? Он теперь здесь живет?
Делл пожала плечами:
– Его выписали из больницы штата. Родственники поставили его на очередь в частную клинику.
Тесс неодобрительно покачала головой. С тех пор как больница штата начала свертывать свою деятельность, все большее число Вилли Бенсонов бродило по улицам Нортгемптона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44