Одно из двух: либо назначить день свадьбы, либо все отменить.
Он видел, как она дрожала, когда входила в дом. «Все-таки попалась на крючок!» — сказал он про себя. Нет сомнений, она побоится начать все сначала с кем-нибудь другим. Ее мачеха-драконша хорошо постаралась и вселила в нее комплекс неуверенности в себе. Он послал воздушный поцелуй окнам Алис Файе, потом сел в машину и поехал куда-нибудь выпить, чтобы отметить полный успех.
В своей комнате Линна дрожащими руками снимала с себя одежду. Впервые за все время их знакомства Курт рассердился на нее. Их отношения каким-то непонятным образом вывернулись наизнанку. Она вошла в ванную и, забыв попробовать не горяча ли вода, чуть не ошпарила ногу. Включив кран на полную мощность, она добавила холодной воды и, забравшись в ванну, постаралась восстановить в памяти логическую цепь событий.
Когда она спросила о Кристи, Курт не стал отрицать, что был с ней. В его голосе не слышалось ни растерянности, ни вины. Он даже не пытался обмануть ее, а откровенно признался, что знает ее, что они друзья. Действительно он был прав: должно быть, она слишком ревнива.
Анализируя свое поведение, она ужаснулась, поняв, что допрашивала его, словно неуверенная в себе жена-собственница. Несомненно, ему было за что рассердиться на нее. С какой бы стороны Линна не рассматривала их разговор, она приходила к выводу, что вела себя отвратительно — унизилась до подозрений. И все потому, что была слепа. И ведь это правда, что она не спала с ним и что день свадьбы не был назначен по ее вине. Да, все это ее вина, а не его. И вот теперь он сомневается, стоит ли ему вообще на ней жениться.
Она легла в постель, готовая расплакаться.
Джиллиан растирала пальцами виски, пытаясь хоть немного ослабить головную боль. С того момента как Джолин, со стуком хлопнув входной дверью, влетела в дом после встречи с Джеем, а потом ворвалась в ее спальню, с криками умоляя и одновременно требуя посоветовать ей что-нибудь, голова Джиллиан начала раскалываться. Сознание того, что все это было делом ее рук, что это она дала ход событиям, никак не давало ей покоя.
Уже в третий раз она выслушивала перемешанный мольбами о помощи рассказ сестры о поцелуях Джея, о ее смятении и о нахлынувших на нее противоречивых чувствах.
— С Паркером весело, у него большое будущее, и он достаточно богат, чтобы обеспечить мне беззаботную жизнь, — повторяла Джолин. — А у Джея только и есть, что его грязная работа и все эти братья и сестры на шее… Но, о-о-о, Джил, один его поцелуй заставляет забыть обо всем на свете. В этот момент для меня ничего не существует! Боже, если Паркер узнает…
Джолин бросилась на кровать и застонала, глядя в потолок:
— Я не знаю, что мне делать! Помоги же мне! Горькое чувство наждачкой царапало прямо по сердцу Джиллиан. Но нужно было исполнить долг сестры, и она сказала Джолин то, что думала:
— Признай, Джо, ты ведь не можешь быть одновременно с обоими.
Джолин вскочила с кровати, ее глаза светились злым упрямством.
— А я считаю, что могу, — она театральным жестом вытащила свой лифчик из кармана шорт.
Лицо Джиллиан вытянулось от изумления. Оказывается, они занимались не только поцелуями. Боль так и пронзила ее виски.
— Джей от меня никуда не денется, — Джолин рассмеялась и, покачав свисавшим с пальца лифчиком, небрежно перебросила его через плечо. — А мне только останется выбирать, кого захочу.
Она исчезла в коридоре. Через секунду Джиллиан выбежала из своей спальни и, подойдя к комнате сестры, остановилась в дверях, чтобы дать ей совет, который, она заранее знала, Джолин проигнорирует:
— Они не согласятся делить тебя. И если ты будешь морочить им головы, рано или поздно они все равно обо всем узнают, и что тогда? Тогда никто из них тебе уже никогда не поверит. А без доверия о каких отношениях может идти речь?
Она беспокойно ходила по комнате, пока Джолин переодевалась.
— Прости, но я не могу сказать тебе то, что ты хочешь от меня услышать, Джо, — печально закончила Джиллиан. — Знаешь, я подумала и решила вернуться в Нью-Йорк.
По правде говоря, она бы не хотела уезжать, но эта встреча Джея с ее сестрой не оставляла другого выбора. Ей следовало немедленно уехать из Уолден-Сити. То, что Джей продолжал интересоваться Джолин, причиняло Джиллиан чертовски мучительную боль, но зато теперь она знала, что больше ей не на что надеяться. К чему обманывать себя?
— Но ты не можешь сейчас уехать, — стала доказывать ей Джолин. — Ты же обещала, что останешься до моего дня рождения. Только поэтому родители согласились не брать меня с собой. Из-за тебя.
— Я знаю, и все равно я возвращаюсь.
— Делай что хочешь. Мне нужно решить вопрос с Паркером. Тогда и с Джеем все сразу станет ясно.
Джиллиан выскользнула из комнаты сестры, не находя в себе больше сил оставаться беспристрастной. Ее снедали угрызения совести, она готова была вот-вот предать сестру. Две сестры, влюбленные в одного и того же мужчину — хороший сюжет для фильма, но в жизни такие ситуации оборачиваются настоящим кошмаром. Она сделала все, что могла, чтобы не нарушить закон чести и остаться верной преданной сестрой, но теперь у нее вовсе не было уверенности, сможет ли она выдержать все до дня рождения Джолин.
Весь оставшийся день Джоллиан избегала отвечать на телефонные звонки, боясь, что это Джей ищет Джолин. Но он не позвонил, и ночь в спальне сестры провел Паркер.
На следующее утро они получили приглашение от Линны поплавать в бассейне Боумонтов. Все они сидели в тени пляжных зонтиков и болтали, пока Джолин и Паркер не захотели прокатиться на машине. Поплескавшись еще немного в воде, Джиллиан стала медленно выходить из бассейна, подставляя тело лучам приятно припекавшего августовского солнца. Остановившись на деревянном настиле, чтобы дать воде стечь с купальника, она расслабилась под шум легкого ветерка, игравшего уже почти сухими листьями буков, росших на краю лужайки.
— Здесь так спокойно.
Солнце сильно нагрело ее лицо. Сделав большой глоток ледяного чая, она почувствовала приятную прохладу, разлившуюся под ложечкой. Проведя по лбу холодной стенкой стакана, Джиллиан отставила его в сторону и развалилась на шезлонге, чувствуя приятную истому в теле.
— Мне просто страшно подумать, что придется возвращаться в Нью-Йорк, — рассеянно сказала она.
— Я думала, тебе нравится Нью-Йорк.
— Нью-Йорк не может нравиться. Его можно или любить, или ненавидеть.
— А ты?
— Я и люблю его, и ненавижу. А когда наступает конец августа, я просто его не выношу. Линн рассмеялась:
— Почему же ты не останешься здесь? Джиллиан глубоко вздохнула.
— Это сложно объяснить. Мне нужно вернуться, вот и все.
Она сделала еще глоток и, перевернувшись на шезлонге, сдвинула немного ниже завязки купальника на спине, чтобы на коже не оставалось белых полос, и закрыла глаза.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Линна, повернув голову в направлении поскрипывавшего шезлонга, решилась спросить:
— Паркер говорил вам с Джолин что-либо обо мне?
Она чувствовала себя крайне неловко, когда задавала этот вопрос, но брошенная ее братом фраза о «бедняжке, у которой водятся денежки» и разговор с Куртом не давали ей покоя. Если она ни с кем не поделится своими переживаниями, то просто взорвется от изводящих ее мыслей.
— Он говорил нам, что ты помолвлена… — Джиллиан отвечала простодушно-откровенно, в голосе не слышалось никакой преднамеренной осторожности.
Начав этот щекотливый разговор, Линна решила довести — его до конца.
— Можешь не отвечать, но не говорил ли он, что я выхожу замуж за Курта, потому что боюсь?.. Шезлонг снова заскрипел.
— Боишься чего? Мне кажется, он считает тебя самым смелым человеком на свете. По крайней мере, я именно так и думаю.
Линна отвернула лицо в сторону.
— Боюсь… что никто другой не женится на мне, — наконец она выговорила эти слова.
Джиллиан ответила не сразу. Ей было оказано доверие, дружеское доверие. По-видимому, это был наболевший вопрос Линны, и стоило серьезно подумать, прежде чем дать на него ответ.
— Я считаю, что зрение здесь ни при чем. И похоже, Паркер убежден в том, что ты не выйдешь замуж за человека, которого не любишь, — сказала она. — Мне кажется, если бы ты не любила Курта, то уже почувствовала бы это.
Выслушав ее рассудительный ответ, Линна поняла, что Джиллиан считает их с Куртом любовниками.
— Так всегда говорит Паркер, — заметила Линна. — Он говорит, что любовь можно только почувствовать.
Снова заскрипел шезлонг, и Джиллиан, которая теперь уже сидела, сказала:
— И он абсолютно прав.
— А ты кого-нибудь любишь?
Джиллиан глубоко вдохнула и сделала медленный выдох. Боже правый, как обойти эту тему и в то же время не солгать?
— Я была влюблена очень долгое время, — призналась она. — Но он любит другую. Мы с ним даже не целовались. Глупо, да?
Кусочек льда звякнул о стекло стакана.
— Нет, я не думаю, что это глупо, — Линна глубоко вздохнула и отважилась раскрыть секрет. — Курт и я не… мы не спим вместе. Между нами произошла размолвка, и теперь мне кажется, что мы должны были б… Может быть, тогда бы я поняла, как отношусь к нему.
Еще одно выстраданное признание и такое неожиданное! Джиллиан почувствовала, как беспомощность, словно промокшее одеяло, окутывает ее. Каким образом Джиллиан может давать интимные советы, если ее собственный опыт в любовных делах сводится к нулю, и она смущается, даже когда об этом заходит речь? Еще до последней встречи Джо-лин с Джеем, увидев его, она не решилась поздороваться с ним, не говоря уж о том, чтобы каким-то образом выразить свои чувства. Она даже не смела подумать о том, что с ним можно переспать.
— Бог мой, Линна, хотела бы я знать, как тебе ответить. Но пойми, я совсем ничего не смыслю в этих вопросах. Прости.
— Конечно. Это действительно такой вопрос, который каждый должен решить для себя сам, и я не имела права пытаться поставить тебя на мое место.
Линна протянула ей руку, и Джиллиан тепло пожала ее.
— Между нами?
— Разумеется. Несмотря на то, что она не назвала имени Джея, Джиллиан расстроилась, что все-таки призналась Линне в своих чувствах. Извинившись, она встала и отправилась принимать душ. Когда несколько минут спустя она вышла на улицу, кудряшки ее мокрых волос были гладко зачесаны назад и плотно прижаты к голове лентой. Босая, небрежно одетая в мешковатую хлопчатобумажную рубашку оранжевого цвета, доходившую до колен, она буквально затрепетала от ужаса, увидев, что Джей Спренгетен открывает железную калитку и идет вдоль бассейна прямо к ней. Он был чертовски хорош в футболке цвета хаки, линялых штанах из грубой простой ткани иразбитых кроссовках. Ее сердце подпрыгнуло и сбилось с ритма, и Джиллиан стала оглядываться по сторонам в поисках, куда бы спрятаться.
— Линна здесь? — вежливо спросил он, не узнав Джиллиан.
Она безмолвно указала на освещенную солнцем площадку. Обретя, наконец, дар речи, она крикнула:
— Линна, к тебе пришел Джей Спренгетен.
— Ну как она? — негромко спросил он.
— Кажется в порядке, — как в тумане ответила Джиллиан, до сознания которой не доходило даже, о ком идет речь.
Господи, в нем девять футов, не меньше. Он пошел на другую сторону бассейна, и Джиллиан не могла оторвать глаз от его высокой фигуры с гордой военной выправкой. Через несколько секунд она тоже подошла к ним, и была представлена как сестра Джолин.
— Джиллиан! — Джей порывисто обнял ее и поцеловал в щеку, он не сразу отпустил Джиллиан и с изумлением посмотрел ей в глаза. — Боже мой, а ведь я не узнал тебя!
Отступив на шаг, он внимательно и оценивающе осмотрел ее с головы до ног, и Джиллиан невероятно смутил этот откровенный мужской взгляд. Она не была готова к встрече с ним — ни косметики на лице, ни бюстгальтера. Покраснев от стыда, Джиллиан в одно мгновение превратилась в комок нервов, и каждый ее изъян, начиная от весьма скромного размера груди и кончая костлявыми незагорелыми лодыжками, превратился в ее представлении во что-то неимоверно безобразное.
Ошарашенная приветствием Джея, она почувствовала, как загорелось лицо и как затрепетало тело от прикосновения его рук, когда он обнял ее за голые плечи и она ощутила его близость всем своим существом. Осмелившись, она встала на цыпочки и поцеловала Джея в гладкую щеку, приятно пахнувшую кремом для бритья. Она не в силах была контролировать себя, и ее рука соскользнула на его спину, мускулистую и твердую, словно железо. Он был так близок, но в то же время недосягаем, и это сводило с ума. Каждой клеточкой своего тела она невероятно страдала от такой несправедливости. Господи, хоть бы губы успела накрасить. Он уже смотрел на нее по-другому: как на подросшую сестренку Джолин, и его руки отпустили ее плечи. Она тотчас же отступила на несколько шагов. В животе Джиллиан колотились и прыгали шарики для пинг-понга. На лице Джея появилась ослепительная улыбка:
— Тебе, наверное, уже девятнадцать?
— Двадцать. Исполнилось три недели назад. У нее в ушах стоял звон. От одного только взгляда на него все ее тело пронзало электрическим током.
— Да, вспомнил! Ты родилась в первый день августа, а Джолин в последний. С днем рождения! Прости, с небольшим опозданием. Помнишь, ты обещала мне танец? — он усмехнулся, на этом его внимание к ней закончилось, и Джей повернулся к Линне. — Я получил твою записку. Извини, не смог приехать вчера.
Джиллиан пришлось пережить еще несколько мучительных минут, прежде чем под предлогом вымышленного телефонного звонка она удалилась в дом, чтобы дать им возможность поговорить наедине. Быстро войдя в библиотеку и спрятавшись в тени открытого окна, неотрываясь, смотрела Джиллиан на Джея, пока они с Линной не отошли от бассейна. Встреча с Джеем в десять раз усилила ее страдания. Она даже не предполагала, что такое может случиться. Теперь уже бегство в Нью-Йорк не спасет ее. Если раньше это было просто юношеским увлечением, то теперь в душе вихрем закружился смерч страсти, неуправляемый и непредсказуемый.
Линна сразу же заметила, как изменился тембр голоса Джиллиан, когда она разговаривала с Джеем. Чувствовалось, что она была взволнованна и напряжена, когда извинялась, утверждая, что ей нужно позвонить, разумеется ради того, чтобы оставить их одних. Даже манера ее речи стала какой-то другой. И причиной всему, похоже, был Джей Спренгстен. Она говорила, что любит кого-то, кто любит другую, а Джей любит Джолин. Если Джиллиан увлечена им, то становится ясно, почему ей так не хочется возвращаться в Нью-Йорк. Она провела там два года, и если она приехала домой, потому что Джей пришел из армии, то складывается весьма занятная картинка.
Голос Джея вернул ее к действительности.
— У меня в запасе пара свободных часов. Так что же случилось?
— В любую минуту могут вернуться Паркер и Джолин, — предупредила Линна. — Почему бы нам не проехать верхом до озера?
Он сразу же согласился. Она пошла в дом переодеваться, а Джей в это время вместе с конюхом оседлал двух лошадей. Подъехав к озеру, они сели на ту самую скамейку, на которой Курт сделал Линне предложение. Она стала рассказывать Джею, каким образом Курт объяснил ей свое появление с Кристи в ночном клубе, предъявив затем ультиматум: либо объявить о дне свадьбы, либо все отменить.
— Ты же видел тогда их, — сказала она, ненавидя себя за этот вопрос и свои сомнения, но веря, что Джей будет с ней откровенен. — Как ты думаешь, они просто друзья или больше, чем друзья?
Подумав несколько секунд, Джей признал, что объяснение Курта вполне правдоподобно. Он еще раз прокрутил, в памяти сцену, когда Курт поцеловал девушку в ночном клубе. Ничего особенного, похоже на ничего не значащий дружеский жест. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, нет, не подсказывало, а кричало, что Курт все наврал, но по совести говоря, доказать это было невозможно, а полагаться только на интуитивные догадки и домыслы он не хотел.
— Я могу тебе только сказать. Что это не был поцелуй любовника, — честно признался Джей, чувствуя себя неловко оттого, что ему приходится давать оценку поведения другого мужчины женщине, на которой тот официально собирается жениться.
— Они вполне могут быть просто знакомыми, друзьями.
Он решил рассказать ей об услышанном им телефонном звонке Курта из больницы, содержание которого, впрочем, было так же уклончиво: из него нельзя было сделать каких-либо определенных выводов.
Она отвернулась, совершенно сбитая с толку, не находя успокоения в его словах и чувствуя, что этот разговор нисколько не помог ей принять решение. Она сомневалась точно так же, как и раньше.
— Я знаю, это не мое дело, — сказал Джей, — но я считаю этот ультиматум абсолютнейшей глупостью. Вы же обручены. И если этот парень любит тебя, он будет ждать сколько угодно, пока ты не решишь для себя, чего ты хочешь, и уж конечно, не станет ставить тебе никаких условий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Он видел, как она дрожала, когда входила в дом. «Все-таки попалась на крючок!» — сказал он про себя. Нет сомнений, она побоится начать все сначала с кем-нибудь другим. Ее мачеха-драконша хорошо постаралась и вселила в нее комплекс неуверенности в себе. Он послал воздушный поцелуй окнам Алис Файе, потом сел в машину и поехал куда-нибудь выпить, чтобы отметить полный успех.
В своей комнате Линна дрожащими руками снимала с себя одежду. Впервые за все время их знакомства Курт рассердился на нее. Их отношения каким-то непонятным образом вывернулись наизнанку. Она вошла в ванную и, забыв попробовать не горяча ли вода, чуть не ошпарила ногу. Включив кран на полную мощность, она добавила холодной воды и, забравшись в ванну, постаралась восстановить в памяти логическую цепь событий.
Когда она спросила о Кристи, Курт не стал отрицать, что был с ней. В его голосе не слышалось ни растерянности, ни вины. Он даже не пытался обмануть ее, а откровенно признался, что знает ее, что они друзья. Действительно он был прав: должно быть, она слишком ревнива.
Анализируя свое поведение, она ужаснулась, поняв, что допрашивала его, словно неуверенная в себе жена-собственница. Несомненно, ему было за что рассердиться на нее. С какой бы стороны Линна не рассматривала их разговор, она приходила к выводу, что вела себя отвратительно — унизилась до подозрений. И все потому, что была слепа. И ведь это правда, что она не спала с ним и что день свадьбы не был назначен по ее вине. Да, все это ее вина, а не его. И вот теперь он сомневается, стоит ли ему вообще на ней жениться.
Она легла в постель, готовая расплакаться.
Джиллиан растирала пальцами виски, пытаясь хоть немного ослабить головную боль. С того момента как Джолин, со стуком хлопнув входной дверью, влетела в дом после встречи с Джеем, а потом ворвалась в ее спальню, с криками умоляя и одновременно требуя посоветовать ей что-нибудь, голова Джиллиан начала раскалываться. Сознание того, что все это было делом ее рук, что это она дала ход событиям, никак не давало ей покоя.
Уже в третий раз она выслушивала перемешанный мольбами о помощи рассказ сестры о поцелуях Джея, о ее смятении и о нахлынувших на нее противоречивых чувствах.
— С Паркером весело, у него большое будущее, и он достаточно богат, чтобы обеспечить мне беззаботную жизнь, — повторяла Джолин. — А у Джея только и есть, что его грязная работа и все эти братья и сестры на шее… Но, о-о-о, Джил, один его поцелуй заставляет забыть обо всем на свете. В этот момент для меня ничего не существует! Боже, если Паркер узнает…
Джолин бросилась на кровать и застонала, глядя в потолок:
— Я не знаю, что мне делать! Помоги же мне! Горькое чувство наждачкой царапало прямо по сердцу Джиллиан. Но нужно было исполнить долг сестры, и она сказала Джолин то, что думала:
— Признай, Джо, ты ведь не можешь быть одновременно с обоими.
Джолин вскочила с кровати, ее глаза светились злым упрямством.
— А я считаю, что могу, — она театральным жестом вытащила свой лифчик из кармана шорт.
Лицо Джиллиан вытянулось от изумления. Оказывается, они занимались не только поцелуями. Боль так и пронзила ее виски.
— Джей от меня никуда не денется, — Джолин рассмеялась и, покачав свисавшим с пальца лифчиком, небрежно перебросила его через плечо. — А мне только останется выбирать, кого захочу.
Она исчезла в коридоре. Через секунду Джиллиан выбежала из своей спальни и, подойдя к комнате сестры, остановилась в дверях, чтобы дать ей совет, который, она заранее знала, Джолин проигнорирует:
— Они не согласятся делить тебя. И если ты будешь морочить им головы, рано или поздно они все равно обо всем узнают, и что тогда? Тогда никто из них тебе уже никогда не поверит. А без доверия о каких отношениях может идти речь?
Она беспокойно ходила по комнате, пока Джолин переодевалась.
— Прости, но я не могу сказать тебе то, что ты хочешь от меня услышать, Джо, — печально закончила Джиллиан. — Знаешь, я подумала и решила вернуться в Нью-Йорк.
По правде говоря, она бы не хотела уезжать, но эта встреча Джея с ее сестрой не оставляла другого выбора. Ей следовало немедленно уехать из Уолден-Сити. То, что Джей продолжал интересоваться Джолин, причиняло Джиллиан чертовски мучительную боль, но зато теперь она знала, что больше ей не на что надеяться. К чему обманывать себя?
— Но ты не можешь сейчас уехать, — стала доказывать ей Джолин. — Ты же обещала, что останешься до моего дня рождения. Только поэтому родители согласились не брать меня с собой. Из-за тебя.
— Я знаю, и все равно я возвращаюсь.
— Делай что хочешь. Мне нужно решить вопрос с Паркером. Тогда и с Джеем все сразу станет ясно.
Джиллиан выскользнула из комнаты сестры, не находя в себе больше сил оставаться беспристрастной. Ее снедали угрызения совести, она готова была вот-вот предать сестру. Две сестры, влюбленные в одного и того же мужчину — хороший сюжет для фильма, но в жизни такие ситуации оборачиваются настоящим кошмаром. Она сделала все, что могла, чтобы не нарушить закон чести и остаться верной преданной сестрой, но теперь у нее вовсе не было уверенности, сможет ли она выдержать все до дня рождения Джолин.
Весь оставшийся день Джоллиан избегала отвечать на телефонные звонки, боясь, что это Джей ищет Джолин. Но он не позвонил, и ночь в спальне сестры провел Паркер.
На следующее утро они получили приглашение от Линны поплавать в бассейне Боумонтов. Все они сидели в тени пляжных зонтиков и болтали, пока Джолин и Паркер не захотели прокатиться на машине. Поплескавшись еще немного в воде, Джиллиан стала медленно выходить из бассейна, подставляя тело лучам приятно припекавшего августовского солнца. Остановившись на деревянном настиле, чтобы дать воде стечь с купальника, она расслабилась под шум легкого ветерка, игравшего уже почти сухими листьями буков, росших на краю лужайки.
— Здесь так спокойно.
Солнце сильно нагрело ее лицо. Сделав большой глоток ледяного чая, она почувствовала приятную прохладу, разлившуюся под ложечкой. Проведя по лбу холодной стенкой стакана, Джиллиан отставила его в сторону и развалилась на шезлонге, чувствуя приятную истому в теле.
— Мне просто страшно подумать, что придется возвращаться в Нью-Йорк, — рассеянно сказала она.
— Я думала, тебе нравится Нью-Йорк.
— Нью-Йорк не может нравиться. Его можно или любить, или ненавидеть.
— А ты?
— Я и люблю его, и ненавижу. А когда наступает конец августа, я просто его не выношу. Линн рассмеялась:
— Почему же ты не останешься здесь? Джиллиан глубоко вздохнула.
— Это сложно объяснить. Мне нужно вернуться, вот и все.
Она сделала еще глоток и, перевернувшись на шезлонге, сдвинула немного ниже завязки купальника на спине, чтобы на коже не оставалось белых полос, и закрыла глаза.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Линна, повернув голову в направлении поскрипывавшего шезлонга, решилась спросить:
— Паркер говорил вам с Джолин что-либо обо мне?
Она чувствовала себя крайне неловко, когда задавала этот вопрос, но брошенная ее братом фраза о «бедняжке, у которой водятся денежки» и разговор с Куртом не давали ей покоя. Если она ни с кем не поделится своими переживаниями, то просто взорвется от изводящих ее мыслей.
— Он говорил нам, что ты помолвлена… — Джиллиан отвечала простодушно-откровенно, в голосе не слышалось никакой преднамеренной осторожности.
Начав этот щекотливый разговор, Линна решила довести — его до конца.
— Можешь не отвечать, но не говорил ли он, что я выхожу замуж за Курта, потому что боюсь?.. Шезлонг снова заскрипел.
— Боишься чего? Мне кажется, он считает тебя самым смелым человеком на свете. По крайней мере, я именно так и думаю.
Линна отвернула лицо в сторону.
— Боюсь… что никто другой не женится на мне, — наконец она выговорила эти слова.
Джиллиан ответила не сразу. Ей было оказано доверие, дружеское доверие. По-видимому, это был наболевший вопрос Линны, и стоило серьезно подумать, прежде чем дать на него ответ.
— Я считаю, что зрение здесь ни при чем. И похоже, Паркер убежден в том, что ты не выйдешь замуж за человека, которого не любишь, — сказала она. — Мне кажется, если бы ты не любила Курта, то уже почувствовала бы это.
Выслушав ее рассудительный ответ, Линна поняла, что Джиллиан считает их с Куртом любовниками.
— Так всегда говорит Паркер, — заметила Линна. — Он говорит, что любовь можно только почувствовать.
Снова заскрипел шезлонг, и Джиллиан, которая теперь уже сидела, сказала:
— И он абсолютно прав.
— А ты кого-нибудь любишь?
Джиллиан глубоко вдохнула и сделала медленный выдох. Боже правый, как обойти эту тему и в то же время не солгать?
— Я была влюблена очень долгое время, — призналась она. — Но он любит другую. Мы с ним даже не целовались. Глупо, да?
Кусочек льда звякнул о стекло стакана.
— Нет, я не думаю, что это глупо, — Линна глубоко вздохнула и отважилась раскрыть секрет. — Курт и я не… мы не спим вместе. Между нами произошла размолвка, и теперь мне кажется, что мы должны были б… Может быть, тогда бы я поняла, как отношусь к нему.
Еще одно выстраданное признание и такое неожиданное! Джиллиан почувствовала, как беспомощность, словно промокшее одеяло, окутывает ее. Каким образом Джиллиан может давать интимные советы, если ее собственный опыт в любовных делах сводится к нулю, и она смущается, даже когда об этом заходит речь? Еще до последней встречи Джо-лин с Джеем, увидев его, она не решилась поздороваться с ним, не говоря уж о том, чтобы каким-то образом выразить свои чувства. Она даже не смела подумать о том, что с ним можно переспать.
— Бог мой, Линна, хотела бы я знать, как тебе ответить. Но пойми, я совсем ничего не смыслю в этих вопросах. Прости.
— Конечно. Это действительно такой вопрос, который каждый должен решить для себя сам, и я не имела права пытаться поставить тебя на мое место.
Линна протянула ей руку, и Джиллиан тепло пожала ее.
— Между нами?
— Разумеется. Несмотря на то, что она не назвала имени Джея, Джиллиан расстроилась, что все-таки призналась Линне в своих чувствах. Извинившись, она встала и отправилась принимать душ. Когда несколько минут спустя она вышла на улицу, кудряшки ее мокрых волос были гладко зачесаны назад и плотно прижаты к голове лентой. Босая, небрежно одетая в мешковатую хлопчатобумажную рубашку оранжевого цвета, доходившую до колен, она буквально затрепетала от ужаса, увидев, что Джей Спренгетен открывает железную калитку и идет вдоль бассейна прямо к ней. Он был чертовски хорош в футболке цвета хаки, линялых штанах из грубой простой ткани иразбитых кроссовках. Ее сердце подпрыгнуло и сбилось с ритма, и Джиллиан стала оглядываться по сторонам в поисках, куда бы спрятаться.
— Линна здесь? — вежливо спросил он, не узнав Джиллиан.
Она безмолвно указала на освещенную солнцем площадку. Обретя, наконец, дар речи, она крикнула:
— Линна, к тебе пришел Джей Спренгетен.
— Ну как она? — негромко спросил он.
— Кажется в порядке, — как в тумане ответила Джиллиан, до сознания которой не доходило даже, о ком идет речь.
Господи, в нем девять футов, не меньше. Он пошел на другую сторону бассейна, и Джиллиан не могла оторвать глаз от его высокой фигуры с гордой военной выправкой. Через несколько секунд она тоже подошла к ним, и была представлена как сестра Джолин.
— Джиллиан! — Джей порывисто обнял ее и поцеловал в щеку, он не сразу отпустил Джиллиан и с изумлением посмотрел ей в глаза. — Боже мой, а ведь я не узнал тебя!
Отступив на шаг, он внимательно и оценивающе осмотрел ее с головы до ног, и Джиллиан невероятно смутил этот откровенный мужской взгляд. Она не была готова к встрече с ним — ни косметики на лице, ни бюстгальтера. Покраснев от стыда, Джиллиан в одно мгновение превратилась в комок нервов, и каждый ее изъян, начиная от весьма скромного размера груди и кончая костлявыми незагорелыми лодыжками, превратился в ее представлении во что-то неимоверно безобразное.
Ошарашенная приветствием Джея, она почувствовала, как загорелось лицо и как затрепетало тело от прикосновения его рук, когда он обнял ее за голые плечи и она ощутила его близость всем своим существом. Осмелившись, она встала на цыпочки и поцеловала Джея в гладкую щеку, приятно пахнувшую кремом для бритья. Она не в силах была контролировать себя, и ее рука соскользнула на его спину, мускулистую и твердую, словно железо. Он был так близок, но в то же время недосягаем, и это сводило с ума. Каждой клеточкой своего тела она невероятно страдала от такой несправедливости. Господи, хоть бы губы успела накрасить. Он уже смотрел на нее по-другому: как на подросшую сестренку Джолин, и его руки отпустили ее плечи. Она тотчас же отступила на несколько шагов. В животе Джиллиан колотились и прыгали шарики для пинг-понга. На лице Джея появилась ослепительная улыбка:
— Тебе, наверное, уже девятнадцать?
— Двадцать. Исполнилось три недели назад. У нее в ушах стоял звон. От одного только взгляда на него все ее тело пронзало электрическим током.
— Да, вспомнил! Ты родилась в первый день августа, а Джолин в последний. С днем рождения! Прости, с небольшим опозданием. Помнишь, ты обещала мне танец? — он усмехнулся, на этом его внимание к ней закончилось, и Джей повернулся к Линне. — Я получил твою записку. Извини, не смог приехать вчера.
Джиллиан пришлось пережить еще несколько мучительных минут, прежде чем под предлогом вымышленного телефонного звонка она удалилась в дом, чтобы дать им возможность поговорить наедине. Быстро войдя в библиотеку и спрятавшись в тени открытого окна, неотрываясь, смотрела Джиллиан на Джея, пока они с Линной не отошли от бассейна. Встреча с Джеем в десять раз усилила ее страдания. Она даже не предполагала, что такое может случиться. Теперь уже бегство в Нью-Йорк не спасет ее. Если раньше это было просто юношеским увлечением, то теперь в душе вихрем закружился смерч страсти, неуправляемый и непредсказуемый.
Линна сразу же заметила, как изменился тембр голоса Джиллиан, когда она разговаривала с Джеем. Чувствовалось, что она была взволнованна и напряжена, когда извинялась, утверждая, что ей нужно позвонить, разумеется ради того, чтобы оставить их одних. Даже манера ее речи стала какой-то другой. И причиной всему, похоже, был Джей Спренгстен. Она говорила, что любит кого-то, кто любит другую, а Джей любит Джолин. Если Джиллиан увлечена им, то становится ясно, почему ей так не хочется возвращаться в Нью-Йорк. Она провела там два года, и если она приехала домой, потому что Джей пришел из армии, то складывается весьма занятная картинка.
Голос Джея вернул ее к действительности.
— У меня в запасе пара свободных часов. Так что же случилось?
— В любую минуту могут вернуться Паркер и Джолин, — предупредила Линна. — Почему бы нам не проехать верхом до озера?
Он сразу же согласился. Она пошла в дом переодеваться, а Джей в это время вместе с конюхом оседлал двух лошадей. Подъехав к озеру, они сели на ту самую скамейку, на которой Курт сделал Линне предложение. Она стала рассказывать Джею, каким образом Курт объяснил ей свое появление с Кристи в ночном клубе, предъявив затем ультиматум: либо объявить о дне свадьбы, либо все отменить.
— Ты же видел тогда их, — сказала она, ненавидя себя за этот вопрос и свои сомнения, но веря, что Джей будет с ней откровенен. — Как ты думаешь, они просто друзья или больше, чем друзья?
Подумав несколько секунд, Джей признал, что объяснение Курта вполне правдоподобно. Он еще раз прокрутил, в памяти сцену, когда Курт поцеловал девушку в ночном клубе. Ничего особенного, похоже на ничего не значащий дружеский жест. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, нет, не подсказывало, а кричало, что Курт все наврал, но по совести говоря, доказать это было невозможно, а полагаться только на интуитивные догадки и домыслы он не хотел.
— Я могу тебе только сказать. Что это не был поцелуй любовника, — честно признался Джей, чувствуя себя неловко оттого, что ему приходится давать оценку поведения другого мужчины женщине, на которой тот официально собирается жениться.
— Они вполне могут быть просто знакомыми, друзьями.
Он решил рассказать ей об услышанном им телефонном звонке Курта из больницы, содержание которого, впрочем, было так же уклончиво: из него нельзя было сделать каких-либо определенных выводов.
Она отвернулась, совершенно сбитая с толку, не находя успокоения в его словах и чувствуя, что этот разговор нисколько не помог ей принять решение. Она сомневалась точно так же, как и раньше.
— Я знаю, это не мое дело, — сказал Джей, — но я считаю этот ультиматум абсолютнейшей глупостью. Вы же обручены. И если этот парень любит тебя, он будет ждать сколько угодно, пока ты не решишь для себя, чего ты хочешь, и уж конечно, не станет ставить тебе никаких условий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46