— Да, вот это будет просто замечательно! Сяду между ним и Паркером. Я буду дополнительным блюдом у столу: зажаренная целиком тушка Спренгстена.
Он был очень рад, что между ними не возникло никакой неловкости при обсуждении этой темы. С ней было очень легко и просто. Джей поинтересовался:
— Этот обед как-то связан с твоей свадьбой?
— Нет, знаешь, мы еще даже не назначили день. Ее поспешный ответ возбудил его любопытство. Она определенно нервничала, когда говорила о замужестве. Возможно, это вполне нормально, учитывая ее слепоту. Линна выглядела сейчас, как боксер, потерпевший поражение на ринге.
— Честно говоря, если бы я был твоим женихом, то женился как можно скорее. Любой мужчина может только мечтать встретить такую красивую девушку, как ты, — искренне сказал он.
Линна улыбнулась в ответ на комплимент. Как бы ей хотелось увидеть этого высокого парня. В нем было что-то такое, что вселяло уверенность. Рядом с ним она почему-то чувствовала себя так же надежно, как рядом с отцом.
С улицы донесся шум подъезжающей машины Паркера, и Линна поняла, что брат сейчас увидит грузовик Джея. «Порше» остановился, взвизгнув тормозами. Тяжело хлопнула дверца, и по песчаной дорожке заскрипели шаги.
— Паркер все еще сердится, — предупредила Линна. — Мне не удалось переубедить его. Ты уже заканчиваешь?
— Через две минуты.
Он помолчал несколько секунд.
— Не могла бы ты взять краску? Я понесу скипидар и холстину. Мы ничего не должны забыть в конюшне. Она протянула руку, и он повесил ей на ладонь проволочную ручку ведерка. Белая капля потекла между ее пальцев.
— Я перемазал тебя краской, — объяснил Джей и принялся вытирать ей руку тряпкой.
Паркер вошел в конюшню и оказался свидетелем этой сцены.
— Я уже говорил тебе, чтобы ты оставил ее в покое. Неужели ты настолько глуп, что явился сюда еще раз?
— Паркер, пожалуйста. Он сейчас уходит. Джей завинтил крышку на баке со скипидаром и поднял с пола тяжелую холстину и кисти.
— Не расстраивай сестру, Паркер, я уже ухожу.
— Не учи, как мне вести себя с сестрой. Паркер повернулся к Линне.
— Стой здесь, — резко приказал он. — Я хочу убедиться, что это ничтожество уяснило, наконец, что к Боумонтам ему дорога закрыта.
Джей снял ведерко с краской с ее руки.
— Не волнуйся, Линна, — сказал он. — Я позвоню тебе через пару дней, чтобы узнать, все ли в порядке.
— Нет, ни черта не в порядке, — Паркер толкнул его к выходу. — Ты, сукин сын, отстанешь от нее. Понял, ты?
Джей знал, что Паркер ждет хотя бы малейшего повода, чтобы дать выход своему «праведному» гневу, и решил не обострять ситуацию в присутствии Линны. Но еще один такой толчок, и он не выдержит. Джей взглянул на Паркера так, чтобы тот сумел понять: его терпению приходит конец. Выйдя на улицу, он забросил холстину в кузов грузовика, а банки и кисти поставил в кабину, затем залез в кабину сам и, не закрывая дверцы, сказал хриплым от волнения голосом:
— Паркер, я не хочу никаких конфликтов, — это была еще одна попытка примирения. — Чего ты хочешь?
— Прежде всего, выбрось из головы мою бедняжку-сестричку, у которой водятся денежки, — с ненавистью произнес Паркер. — Она не для тебя. Так же, как и Джолин.
Осознавая, что если он ответит на выпад, то дело дойдет до кровопролития прямо здесь, во дворе Боумонтов, Джей сжал челюсти и сдержал порыв броситься на Паркера и сбить с ног. Вместо этого он медленно и осторожно развернул грузовик. В боковое зеркало ему было видно, что Линна так и стоит у входа в конюшню с застывшей на лице болью обиды. Он уже хотел было остановиться, но подумал, что все равно ничего не сможет сделать. Проехав несколько метров по узкой дорожке, Джей с силой надавил на педаль газа, раздосадованный тем, что слишком долго выезжает из этого проклятого имения Боумонтов.
Линна была ошарашена. Никогда в жизни брат не говорил о ней, как о «бедняжке-сестричке, у которой водятся денежки», и она почувствовала сильное разочарование. Ее голова кружилась от того, что так неожиданно она совсем в другом свете увидела брата. Линна попыталась убедить себя, что все произошло случайно, что он вовсе не хотел говорить то, что сказал, просто он был слишком зол на Джея Спренгстена. Но несмотря ни на какие доводы она теперь знала, что в глубине души Паркер именно так и думает о ней. Нельзя обижать человека, которого любишь, ради того, чтобы сделать больно другому. В порыве ярости Паркер обнажил свое истинное отношение, и это для Линны было страшнее всего на свете.
Приехав к Анни, Джей узнал, что Алана Хартфорда не устроила предложенная им цена. Испытывая жгучую ненависть к Боумонтам после стычки с Паркером, он опрометчиво повысил ставку и в качестве первого взноса назвал сумму всего своего выходного пособия. Айрис связалась с Хартфордом, который обещал пересмотреть дело и дать ответ в семьдесят два часа.
В тот вечер Джей был так подавлен, что не мог даже надеяться.
— У нас ничего не получится, Анни. На этот раз она не стала с ним спорить, и это свидетельствовало о том, что он был прав. Джей проводил ее взглядом, когда она, встав со своей кушетки, направилась на кухню, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится жарящийся цыпленок, и решил, что на свете осталась для него только одна стоящая вещь — аппетитный запах.
В дверь позвонили. Анни пошла открывать.
— Ты ждешь кого-нибудь?
— Мадонну, — раздраженно сказал он. — Скажи ей, что она не вовремя. Анни открыла дверь.
— Здесь находится ремонтная мастерская?
— Да, мадам, здесь. Входите, милочка, — Анни распахнула дверь. — Бьюсь об заклад, за этими солнечными очками скрываются те самые глаза, о которых я столько слышала.
Линна застенчиво улыбнулась, сложила свою палку и перешагнула порог.
Джей сразу же пришел в себя и торопливо представил женщин друг другу.
— Анни — наш бухгалтер. Почему ты пришла?
— Ты ушел, не взяв платы, — Линна порылась в своем кошельке и достала конверт.
— Что?.. — Джей лишился дара речи. — Ты не можешь… я не могу взять у тебя деньги.
— Ты их заработал.
— Неважно. Об этом не может быть и речи, — Джей был непреклонен.
Он отошел в сторону от протянутой руки с конвертом.
— Анни, — упрямо сказала Линна, — вы бухгалтер. Скажите же ему, что это вполне нормально — получить плату за оказанную услугу.
Анни засунула конверт в кошелек Линны.
— Я здесь только подчиненная, милочка, — весело сказала она. — Джей — мой начальник. Почему бы вам не присесть? В двух шагах от вас слева стоит стул.
Линна была в нерешительности. Она хотела отдать Джею деньги и сразу же уйти. По пути она думала, что встретит определенное сопротивление со стороны Джея, но несмотря на это была абсолютно уверена, что в конце концов он примет деньги. Паркер безоговорочно отказался иметь дело со Спренгстеном. К тому же нанесенное утром оскорбление никак не давало ей покоя, и она не хотела больше разговаривать с братом на эту тему. Линна готова была расплакаться.
В комнате вкусно пахло жареным цыпленком и свежеиспеченными пирогами. Она вдруг почувствовала себя по-домашнему уютно и приняла приглашение Анни, села на стул и взяла предложенный стакан холодного чая.
— Джей, будь добр, скажи шоферу, что я вызову его по телефону, когда он мне понадобится.
Джей вышел на улицу, чтобы отпустить машину. Анни, извинившись, ушла на кухню проследить, как готовится обед. Завизжала открываемая дверца духовки, и сразу запахло так, что у Линны чуть не потекли слюнки. Анни заговорила о пироге с персиками, и Линна поняла, что верно определила, с чем пирог.
— Чуть не подгорел, — пожаловалась Анни. Противень скрябнул о плиту, дверца закрываемой духовки снова взвизгнула.
— А у нас раньше пироги пек специальный повар, — заметила Линна.
— Ну а теперь вы непременно должны отпробовать кусочек моего пирога, — заявила Анни. — Он очень скоро остынет, и мы разрежем его.
Пирог остывал целый час. Тем временем пришли сестры Джея и его брат Томми. С ними Линна чувствовала себя так же легко, как тогда со Стефеном в кузне. Анни пригласила ее пообедать со всей семьей. Сначала Линна хотела отказаться, с беспокойством подумав о том, что все они будут смотреть на нее за столом, но этот дурманящий запах персикового пирога все-таки соблазнил ее, и она приняла предложение. Ни Алис Файе, ни Паркера не было дома, Линна предупредила повара, что обедает у подруги, и оставила на всякий случай номер телефона.
Анни усадила ее вместе с Джеем за кухонный стол и рассказала, что собирается подать на обед.
— Будет цыпленок с картофелем и подливкой и яблочное пюре. Соль и перец на столе, — добавила она и села вместе с ними.
Все остальные обедали в гостиной, время от времени заглядывая за чем-нибудь на кухню. Разговор перемежался шутками и взрывами смеха, и, когда Линна сняла очки, всем показалось, что ее глаза оживленно засветились. Пирог с персиками был просто восхитителен. Тарелки быстро опустели, и после пожеланий спокойной ночи, после объятий и поцелуев, которые Анни раздала всем по очереди, Томми отвез девочек домой. Через несколько минут он вернулся, чтобы отдать ключи от грузовика Джею. Сам он уехал на велосипеде.
На часах Линны было восемь тридцать, пора было возвращаться домой. Она с неохотой попрощалась с Анни, которая крепко обняла ее и поцеловала в щеку, а потом сунула ей в руки завернутый в фольгу кусок пирога.
— Спокойной ночи, детка, — сказала Анни. По дороге домой Линна молчала, а Джей, сидя за рулем грузовика, увлеченно рассказывал ей о грандиозных планах воссоединения семьи.
— Я не хотел надоедать тебе, — сказал он спустя несколько минут. — Извини, слишком увлекся.
— Ты мне нисколько не надоел, — уверила его Линна. — Я… я очень удивлена. Знаешь, я не могу представить себя ответственной за стольких людей. Я сошла бы с ума.
Немного помолчав, она призналась:
— Я замечательно провела сегодняшний вечер. Для меня это большой шаг вперед, поверь.
Он ничего не ответил, но она была уверена, что Джей повернул к ней удивленное лицо.
— Сегодня я впервые обедала в чужом доме без… — она подыскивала слова, чтобы как можно понятнее объяснить ему все. — Обычно меня сопровождает человек, которому я могу доверять, кто может «обезопасить» меня. По ее голосу чувствовалось, что она в приподнятом настроении.
— Сегодняшний обед был большим достижением в моей жизни. Огромным. Для меня это очень важно. Но когда я начинаю сравнивать это с тем, чего ты хочешь добиться для своей семьи, я вижу, как ограничены мои стремления.
Когда они остановились на красный сигнал светофора, Линна высунулась в открытое окно, подставив лицо легкому и прохладному ночному ветерку.
— Я не могу вспомнить, когда я в последний раз поддавалась безрассудному порыву. Я все время так осторожна, так недоверчива, — она повернулась к нему. — Сегодняшний вечер, действительно, очень много для меня значит, и мне почему-то не хочется сейчас ехать домой. Может, поговорим еще немножко?
Джей свернул в сторону, и через несколько минут грузовик, съехав с дороги, остановился.
— Сегодня огромная, почти полная луна, — сказал он ей. — Прямо над головой. А немножко правее видна Большая Медведица.
— Спасибо, — ответила Линна и подняла к небу глаза, которые ничего не видели. — Для меня теперь не существует лунной дорожки.
Он поставил машину на ручной тормоз, спросил, удобно ли ей сидеть, и стал пристально смотреть на раскинувшийся перед ним вид долины с мигающими огнями Уолден-Сити. Они часто приезжали сюда с Джолин.
— Это несчастье, которое случилось со мной, наверное, было благословением.
Он слушал, как она пытается пояснить свою мысль.
— Оно дало мне понять, что раньше я заблуждалась. Я всегда думала, что проживу всю жизнь в Уолден—Сити и все будет по-старому. Но когда я выйду замуж, все будет по-другому, правда?
Джей посмотрел на ее лицо, освещенное лунным светом. Она была красива даже с этими темными пятнами синяков. Он искренне сказал:
— Нет. Замужем ты или нет, это не играет роли. У жизни свои законы. Линна долго молчала, и мысли Джея унеслись в прошлое, к Джолин и к тем обещаниям, которые она давала здесь, на этом месте. Как все изменчиво!
— Если ты не возьмешь денег, я бы попросила тебя об одной услуге, — неожиданно сказала она.
— Конечно, что я должен сделать? — беззаботно спросил он.
— Давай съездим с тобой в Чикаго. Эта просьба была, как гром среди ясного неба, и он переспросил:
— В Чикаго?
— Мне хочется узнать, какой он, этот город. Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной. Но если мешают какие-то проблемы, то хотя бы помоги мне уехать из дома.
— Почему я? — с удивлением спросил он. — Почему не твой жених?
И в ту же секунду в его голове пронесся подслушанный им телефонный разговор Курта. В их отношениях не все было гладко. Далеко не все.
— Я не хочу, чтобы Курт знал, какая я трусиха. В ярком свете луны ему хорошо было видно выражение ее лица, и он понял, что это признание выстрадано ею.
— Мне нужно узнать, могу ли я быть совершенно такой же, как другие женщины. Мне хочется доказать себе, что я личность, человек, а не слепая бедняжка, у которой водятся денежки.
Он услышал в ее словах эхо брошенной Паркером фразы. Лететь в Чикаго было слишком дорогим удовольствием, а путешествовать на чужие деньги он не мог себе позволить. И тогда он решил предложить компромиссный вариант.
— А что, если поехать в Веллингтон? Может быть, лучше начать с малого? Она немного подумала.
— Да, лучше сначала в Веллингтон. Ну что, договорились? — Линна усмехнулась и протянула ему руку.
— Договорились.
Может, она еще передумает? Но внутренний голос Джея и решительное выражение на лице Линны и рукопожатие в знак того, что сделка заключена, говорили обратное.
Глава 11
Обещания «утенка»…
В магазинчике «Соки-Воды» за столиком сидел Алан Хартфорд. Допив третью чашку кофе, он стал внимательно рассматривать оставшийся на дне кофейный осадок. Немного погодя, достав из кармана бумажник, он вытащил из него визитную карточку агента по продаже недвижимости. Аппетита у него не было, и вообще он чувствовал себя крайне неважно оттого, что все-таки приходилось принимать какое-либо решение. Рассеянно засунув бумажник на место, он тяжело поднялся из-за столика. В этот момент в магазин зашли две девчушки. Та, которая постарше, была одета, как мальчишка, и волосы у нее были какими-то смешными, бордовыми.
Они взгромоздились на табуретки-вертушки у прилавка, и старшая стала делать заказ. Она попросила два маленьких стакана вишневой кока-колы, потом, достав горсть мелочи, пересчитала монетки. По всей видимости, денег не хватало. Тогда она вместо двух маленьких взяла один большой стакан напитка и две соломинки. Затем парочка двинулась к освободившемуся столику, из-за которого только что поднялся Алан Хартфорд.
Он улыбнулся экономности девочки и подумал, что, должно быть, у нее необычайно сильный характер. Это особенно бросилось ему в глаза после его недавней стычки с племянниками. Алан Хартфорд заплатил по счету, добавив пару долларов на чай, и направился в бюро по продаже недвижимости, чтобы поскорее разделаться со всем этим.
Чарли поставила высокий стакан с газировкой напротив Даниэле и, взяв со стола пустую чашку из-под кофе, отнесла ее на прилавок. Возвратившись, она уселась по другую сторону столика, поджав под себя одну ногу и нетерпеливо ерзая в ожиданни своей доли кока-колы. Она постукивала по полу ногой, и вдруг ее туфля наткнулась на что-то мягкое. Решив, что это смятая салфетка или упавший гамбургер, она заглянула под стол и увидела черный бумажник, такой же черный, как обивка стула, на котором она сидела. Чарли носком пододвинула его к стене и, нагнувшись, подняла с пола. Это был точно такой же дорогой складной бумажник, какие обычно показывают в кино. Она погладила его мягкую шелковистую кожу. И вдруг ее осенила мысль, что можно получить вознаграждение от владельца этой вещицы, если вернуть бумажник ему.
— Я сейчас.
Она выскользнула из-за столика и стремительно выскочила из дверей магазинчика в надежде отыскать человека, который только что пил здесь кофе.
На улице не было никого, кроме мистера Пабста. На всякий случай она забежала в банк, но этого человека не было и там. Бумажник раскрылся в ее руках, обнажив уложенные в несколько рядов серо-зеленые пачки денег. Чарли быстро спрятала бумажник под подол широкой шерстяной рубашки Джея, а потом засунула в задний карман голубых джинсов брата. Теперь, когда бумажника никто не видел, она почувствовала облегчение. В нем была уйма денег, и все ее мысли были заняты исключительно этой неожиданной находкой.
Она постояла еще несколько минут на улице, но человек, пивший кофе, не появлялся, и тогда Чарли вернулась за свой столик.
— Я даже зашла в банк, — сказала она Данни, ее сердце буквально выскакивало из груди. — Наверняка он бы обрадовался, если бы получил назад свой кошелек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46