А ты будешь прилетать ко мне и вдохновлять. Ты всегда была моим талисманом. Может, и задержусь, но не надолго. Как карта ляжет. Кстати, погадаешь?
– У меня колода в городе. Приедем – погадаю. Когда ты планируешь ехать?
– Часов в десять. Посидим и поедем, Андрей сегодня в режиме полной трезвости. Кстати, а где его расписки?
– Дома в городе, где еще? Ты думаешь, я их повсюду таскаю? А зачем тебе?
– Я привезла тебе деньги и хочу забрать Андрюшкины расписки с собой.
– Зачем? Ты думаешь, я на него в суд подавать буду? Совсем с ума сошла?
Нет, Сашка, не обижайся. Ведь если бы не ты, у меня просто не было бы ни Парижа, ни контракта, а виноват Андрей. Но дело-то не в этом! Дело в том, что все это нас… ну не знаю, разделило, что ли! Он как собака побитая ходит, а мне это не нравится! Я хочу, чтобы он вылез из дерьма и приехал ко мне за расписками. Как взрослый. Не получится, пусть знает – я никогда не буду требовать с него деньги. Я хочу, чтобы мы были вместе как равные. Не выйдет – тогда совсем не надо. Он сломается. Или бросит меня, или станет паразитом. И первое еще не так страшно, как второе. А получится, что ж, я тоже буду учиться быть женщиной. Я люблю его, Сашка. И хочу уважать.
– Не знаю, Кать, не знаю. Ты меня ставишь в неловкое положение.
– Саша, пойми, эти долги – наше дело. Тем более, что коллекцию я продала вчистую и задорого. Деньги у меня есть. И маме с папой оставила, и с собой возьму. А его отцу ты все так и расскажешь, как было. Что тут неудобного? Возьмешь деньги?
– Возьму. Только давай дома, ладно?
– Хорошо. Я тебе подарочек приготовила. Тоже дома отдам.
– Надеюсь, не свадебное платье?
– Не дождешься! Его бандюки купили за бешеные бабки. Их девочка просто кипятком писала и ножками топала.
– А как ты так быстро оформила визу?
– А что тут оформлять? Контракт есть, я благонадежная гражданка, у меня с папой и мамой квартира в собственности, мама и папа тут работают на госпредприятии, я преподаватель лицея моды. Знаешь, какую мне характеристику накатали! Как некролог! Я даже говорила с ними по-французски, ну и по-английски, когда слова французские забывала. Они и не смеялись. Почти.
– Да, забавно.
– И ничего забавного. Все как у больших.
Еще через полчаса мы уже всей компанией собрались у костра, пили грузинское вино из глиняных бутылок. Папа с Андреем следили за мангалом. Катька рассказывала про конкурс, я пересказала диалог, подслушанный в уборной.
– А куда ты потом подевалась? Я тебе всю ночь звонила, – поинтересовалась немного захмелевшая Катерина.
– Гуляла, – уклончиво ответила я.
– С выключенным телефоном?
– Да, нечаянно нажала кнопку.
Катька хмыкнула, родители переглянулись. Наконец подоспели шашлыки. Мы еще вспоминали наши показы, смешные случаи, забавные нестыковки и хохотали. Андрей не смеялся, только улыбался иногда. По большей части он печально смотрел на огонь и поглядывал на Катерину. Постепенно стемнело. Пришло время возвращаться в город. Ромка объелся шашлыка так, что ему было лень лаять на пробежавшую в темноте соседскую кошку. Я посмотрела на родителей. Надо бы им сказать, что я уезжаю. Если сами еще не догадались.
– Папа, мама, я еду в город проводить Катю. Наверное, нет смысла возвращаться. И так послезавтра домой…
– Да, Сашенька, езжай, конечно. Только оставь мне ноутбук. Ты передохнешь, а я как раз доделаю две последних главы. Надо же чем-то заниматься по вечерам.
– Хорошо, мама.
– А ноутбук мы с папой тебе занесем. Или ты к нам зайдешь. Думаю, что теперь у тебя есть повод заходить к нам почаще.
– Повод? Стимул! Где я еще найду такого любящего и тактичного редактора, как ты, мама?
– А критика?
– Пап! Ну какой ты критик! Ты только смеешься! Я поднялась к себе собрать свои вещи. Дверь скрипнула, в комнату тихо вошла тетя Люся:
– Сашенька! Хотела тебя поцеловать на прощание! Не забудь, я тебе огурчиков и зелени собрала, возьми на веранде. И Катюше собрала.
– Тетя Люся! Ты что! Я в Париж пока не уезжаю, я еще приеду. На даче так работать хорошо. Ты же здесь весь сентябрь живешь.
– Приезжай, детка. Со своим ухажером приезжай. Не стесняйся.
– С хорошим или с плохим?
– А с любым. Лишь бы тебе нравился. Мне-то что? Главное, чтобы дрова поколол и тебя не обижал.
– Ладно, привезу как-нибудь, покажу. Правда, пока не знаю кого. Тот, кого хотела бы, пропал. А тот, который рядом… не думаю, что это надолго. Интересно?
– А как же!
Внизу засигналили. Я чмокнула тетушку и спустилась на веранду, там меня перехватили родители и сунули пакет с огурцами. Я поцеловалась с папой, обняла маму и побежала в машину.
– Мама, ты сохраняй, пожалуйста, оба варианта. Свой редакторский и мой первичный. Ладно?
– Ладно, ладно. Не беспокойся.
Мы с Катериной уселись на заднее сиденье, и она стала вполголоса рассказывать мне все перипетии истории с французским контрактом. Дорога пролетела незаметно. Вот уже сияющие огнями автострады, ведущие в родное Купчино. Мы с Катькой поднялись ко мне. Андрей остался ждать в машине. Подруга тащила с собой какую-то огромную сумку, по виду набитую доверху. Когда мы поднялись, я полезла за расписками, а Катька вывалила из сумки кучу вещей, сшитых за этот год.
– Это тебе, Сашка.
– У тебя что, приступ патологической щедрости?
– Отнюдь. Это то, что я или не смогла продать, или не захотела. Тут со всех сезонов. Не нравится – раздай. И не комплексуй, все логично! Пока я там – все устареет. А с собой я лишнего не потащу. Кристинке и Ксюше я уже все подарила. Девочкам тоже. Так что это все тебе.
– Вот еще, раздай! Я лучше свое старое раздам. А это носить буду. На целый год я самая модная девушка в Купчине! На вот расписки Андрея.
– Держи деньги. – Катька сунула мне пачку долларов пополам с евро.
Пересчитывать я не стала. Просто убрала в тумбочку. Теперь у меня есть спасательный круг от Аристарха. Спасибо, Катя, ты сама не знаешь, что для меня сделала. Можно и Глеба прогнать, если тошно станет. Я достала карты. Усевшись за стол в кухне-столовой, накрытый египетским платком, я разложила карты. По всему получалось, что дела у Катерины в Париже пойдут хорошо и приедет она на родину с большими деньгами и почетом. Только не так быстро, как думает. На полгодика задержится. А вот любовь… Тут все в руках Божьих. МЫ не стали углубляться, чтобы своей интуицией не проторить дорожку тому, что еще не решилось на небесах. Когда Катька ушла, меня осенило: а ведь часть предсказаний Юлианы сбылась! Вот оно, новое дело, в которое меня втравили Андрей и Катя! Так, может, и все остальное?.. Окрыленная надеждой, я отправилась в душ и спать.
ПРОВОДЫ И ВСТРЕЧИ
Утром я вскочила раньше будильника и стала собираться. На кресле навалом лежали Катькины подарки, я так и не повесила их в шкаф. Но для этого надо делать ревизию барахла. Освобождать место, выбрав из нарядов те, что уже надоели, и подготовить их к раздаче. Раздать есть кому. Обычно сначала я несла их матушке, и она отбирала то, что ей подходило. Остальное раздавала своим подругам и коллегам для дочерей или подросших внучек. Они окрестили эту ежесезонную раздачу моих тряпок «секонд-хенд от-кутюр».
Я быстро собралась и стала думать, что дать Катерине с собой в дорогу, чтобы «на французской стороне» ей жилось веселее. Взгляд скользил по полкам, и неожиданно я увидела фотографию с показа самой первой большой коллекции Катерины, где мы все: Катька, я, Кристина, Ксюша и моя дорогая и любимая бабушка. Пять лет назад. Альтернативное шоу в каком-то ангаре какого-то предприятия на проспекте Обуховской обороны. Как было весело! Как давно!
Я положила карточку в сумку и, не дожидаясь Катькиного звонка, пошла к ней домой. Утро стояло погожее, питерское небо не собиралось плакать по отъезжающей подруге, ни намека на облачко. Если верить приметам, то дорога у Катерины будет легкой и она обязательно вернется с добычей в этот нереальный го-Род на берегу широкой и медленной реки, в которую Мы с Глафирой так отчаянно кидали огурцы. А ведь сработало! Надо же!
Дверь открыла Катина мама. Глаза мокрые и припухшие. Катька не зря боялась, что Ольга Валентиновна будет рыдать. Она уже плакала. Из глубины квартиры доносился Катькин голос:
– Мама! Кто там пришел?
– Саша.
– Привет, Сашка, уже хотела тебе звонить. – Катька вышла в прихожую. – Ма, ну перестань же ты, наконец! Мамочка, хватит плакать. Я же еду в Париж! В Париж, а не в джунгли Амазонки! Меня там никто не съест!
– Катенька, ты там поосторожнее. Там столько соблазнов! Там СПИД!
– Снова здорово! Началось! Здесь тоже. Все, все, перестань! Саш, давай присядем на дорожку. Мама, папа, садитесь. Андрей уже приехал, девочек надо забрать по дороге.
– Каких девочек?
– Моих.
Под «моими» Катька подразумевала двух самых верных своих учениц, Лялю и Иру, они уже год как закончили училище, но продолжали работать над ее шедеврами. Лютаева купила им по навороченной швейной машине и доверяла им самые убойные вещи. По всему видно, что из Катерины получится прекрасная хозяйка модного дома. Рачительная, разумная, умеющая работать с персоналом, уважающая чужой труд и талант и вместе с тем жесткая, властная, авторитарная… и обожаемая.
Внизу засигналил Андрей. Катька засуетилась, Ольга Валентиновна активнее завсхлипывала, Катин папа хряпнул рюмочку за счастливый отъезд, и мы все стали искать местечко, где бы нам угнездиться для ритуального присаживания «на дорожку». В квартире все было вверх дном. Сели на кухне. Катька вскочила первая. Поцеловала мать, обняла отца и, схватив в одну руку чемодан на колесиках, в другую сумку на длинном ремне, поволокла все к двери. Я двинулась следом. Ольга Валентиновна перекрестила нас обеих. Умоляюще посмотрела на дочь:
– Катенька, позвони мне сразу же, как прилетишь.
– Обязательно.
– Сашенька, заглядывай ко мне иногда.
– Конечно, тетя Оля. Мне Катька будет писать по Интернету для себя и для вас, вы будете ко мне приходить письма читать.
– Все. Саша, побежали, некогда. На Московском всегда пробки. Мама, прекращай, ты мне уже всю душу вымотала.
– Катенька, может, я с вами в аэропорт?
– Ни за что, – отчеканила Катя и прогрохотала к лифту.
Внизу около вымытой машины стоял очень грустный Андрей. Просто ослик Иа-Иа в свой день рождения. Мы погрузили вещи в багажник и поехали. Девочек взяли на углу, у казино «Слава». Когда-то это был обычный кинотеатр, в который мы с Катериной ходили прогуливать школу. Давно. В прошлом веке.
В аэропорту мы суетливо метались, пока не нашли нужную стойку для регистрации, в очереди напряженно и нелепо шутили в ожидании разлуки. Потом все замолкли, и повисла грустная пауза. Объявили посадку. Катька летела через Москву, и таможня ей еще только предстояла. Перед тем как пройти через арку металлоискателя, Катерина повисла на шее у Андрея, затем порывисто подбежала к девчонкам, что сиротами жались в сторонке, и произнесла короткую прочувствованную речь:
– Так! Не киснуть. Ляля! Лариса! Работай над собой! Ира, не забывай – больше творчества. Все частные клиентки попроще отойдут вам. Я их обзвонила. Не пропадете, деньги будут. Приеду – возьму к себе. Если, конечно, не деградируете. – Потом обернулась ко мне: – Саша! Держи документы в порядке. Я имею в виду заграничный паспорт. Я пришлю тебе приглашение от модного дома. Займешься визой. Если не получится, то сама сделай, ладно? Через турфирму какую-нибудь.
Я кивнула. Она бросилась меня обнимать и тискать. Когда отпустила, я протянула ей старую фотографию:
– На. Это тебе. Для пущей ностальгии.
– Надо же. В рамочке.
– Бабушка сохранила. Возьми. Скучай и помни.
– Забудешь вас, как же!
Спрятав фотографию в сумочку, Катя подбежала к Андрею, и они, как положено возлюбленным, слились в долгом объятии. Голос судьбы в лице диспетчера аэропорта Пулково объявил, что посадка заканчивается, и Катерина, вырвавшись из рук Андрея, не оглядываясь, нырнула в арку. Уже на той стороне она обернулась и достала расписки и помахала ими в воздухе:
– Андрей, ты ничего Саше не должен. И никому не должен.
Она резко повернулась и исчезла за спинами улетающих. Ляля и Ира прослезились. Андрей стоял еще более потерянный. Похоже, Катькино великодушие совсем раздавило его. Я подошла к девчонкам:
– Девушки, хорош плакать. Она обязательно вернется. Насовсем не останется. Париж для нее слишком буржуазен.
Ляля и Ира заулыбались. Они хорошо знали Катерину, мои слова здорово походили на правду. Подошел Андрей, ослик без хвоста, горшочка и шарика, и мы все трое обняли его. Так и стояли, как идиоты, обнявшись вчетвером, пока Катькин самолет не взмыл в небо. А может, это был и не ее самолет, кто его знает. Погода была летная, их много взлетало. В небогатом оттенками питерском небе горело бледное августовское солнце. Мы все вдруг остро ощутили, как стало не хватать апельсинового оттенка в спектре солнечного света. Сумасшедшего апельсина Катькиных волос. Пронзительная печаль разлуки, как и все эмоции, переживаемые вместе, объединила нас лишь на миг. Мы расцепили руки, и каждый спрятался в свою норку. Спустя минуту нас уже ничто не связывало. Связующее звено улетело в Париж. Мы пошли к машине. Андрей довез нас до метро «Московская» и поехал по делам, девицы нырнули в переход, а я осталась на остановке. Мне стало тоскливо, как собаке, которую легкомысленные садоводы забыли на даче. Я совершенно не знала, куда себя деть. Набрала номер Глеба. Потом передумала и послала сообщение: «Я в городе». Он перезвонил почти сразу.
Глеб откровенно обрадовался. Мы договорились встретиться в центре города в шесть вечера у маленького китайского ресторанчика, он тоже оказался поклонником китайской кухни. Что же, отлично, вкусы совпади. Осталось только придумать, чем занять себя до шести, чтобы не завыть от стремительно подступающего одиночества. На часах всего лишь десять утра. Домой не хотелось, ноутбук родители привезут только вечером, надо что-то придумывать. Я решила использовать проверенный женский способ убить время и поднять настроение: салоны красоты. Денег у меня достаточно, зачем себе отказывать? Не стоит недооценивать степень воздействия сферы услуг на жизнь женщины. Удачное посещение парикмахерской может обеспечить тебе душевный подъем на неделю. Неудачное – вогнать в жуткую депрессию. Только женщина, выйдя от парикмахера, может зарыдать так, будто потеряла близкого человека, и только представительница прекрасного пола может утешиться, посмотрев на себя в зеркало. Сказать себе: «А я еще ничего!» – и развеселиться. Куда же пойти? Можно попробовать позвонить Ритке, маникюрше из «Суллы», которую Катерина по моей просьбе пристроила в какой-то салон в центре. Заодно и приглядеться, что за место. И Лильке, моему любимому парикмахеру. Мне повезло, они обе были готовы принять меня в удобное время. Сначала отправилась к Ритке. Оказалось, она теперь работает в неплохом, даже можно сказать, модном салоне красоты. В таких местах утром народу почти не бывает. За вполне приемлемую плату мне, а точнее, моим верхним и нижним конечностям оказали весь комплекс услуг, включая эпиляцию каким-то новейшим французским препаратом, останавливающим рост волос аж на три недели. Я рассказала Ритке про нашу Жанну, которая с моей подачи вела сеансы эротического и сексуального ликбеза в салоне «Кассандра». Я так расписала результаты, что девицы, включая Ритку, загорелись расширить сексуальный кругозор. Заинтриговала я их тем, что пускают далеко не всех, а только избранных, после девчонкам, естественно, захотелось попасть на ВИП-занятия еще сильнее. Ритка посулила мне пожизненную скидку на маникюр с педикюром. Девчонки тоже стали соблазнять меня всякими косметическими благами по сниженным ценам. Простые работники салона красоты твердо решили стать богинями. Уходя, я торжественно поклялась за неделю сообщить им о Жаннином мастер-классе. В общем, сделала себе пиар. Потом, перекусив в кафе, отправилась к Лильке: Ей я тоже рассказала про курсы, но она хохотала так, что чуть не отстригла мне ухо. Лиля в красках представила себе Инеева, Жанку и всех участников шоу. Однако изучать тонкости эротики Востока не рвалась. Лилька была женщиной замужней, и, если бы вдруг мужику своему законному выдала такой класс, он удавил бы ее прямо на супружеской постели, потому что точно заподозрил бы неладное. И ничем бы Лилька не оправдалась. Даже красивые корочки об окончании ей бы не помогли. Хоть с семью печатями. Лилькин муж и так нарадоваться не мог, что она теперь женский мастер, а не мужской. Когда она работала в «Сулле», он каждый раз ждал ее со смены на своей потрепанной «четверке», выглядевшей божьей коровкой среди бегемотоподобных иномарок клиентов. Боялся, что яркую, как китайский фейерверк, Лильку у него уведут. Я рассказала про Катерину, которая, наверно, уже прилетела в столицу Франции. Лилька задумчиво бросила, колдуя над оттенками моих прядей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31