продавать ли долю в бизнесе Эрва или самой подключиться к делу и работать вместе с тобой.
Джейк кивнул, вспоминая, как однажды Этельда пригласила его в кафе "Дэнни" и сообщила, что решила взять дело Эрва в свои руки. Джейк, конечно, обрадовался, хотя сначала плохо представлял, как у них с Этельдой сложатся деловые отношения. Но прошло немного времени, и он понял, что его сомнения и тревоги были напрасными. Они с Этельдой прекрасно поладили и стали маленькой, но очень хорошей командой.
– В общем, если ты твердо решил… – Этельда сделала паузу, – снова предстать перед этой девицей в образе психотерапевта, я подскажу тебе, как себя вести и что говорить.
– Спасибо, – благодарно улыбнувшись, ответил Джейк. – Буду тебе очень признателен.
Даже прослушав вводную лекцию по психотерапии в вольном изложении Этельды, Джейк все равно смутно представлял, как себя вести и что делать, когда в одиннадцать часов он встретится с Мэгги Айви. Он поднялся из-за стола, налил кофе, который давно остыл и стал невкусным, и, размешав ложечкой сахар, аккуратно положил ее на блюдечко.
– Судя по всему, этот твой доктор в основном помалкивал, – вздохнув, заметил Джейк.
– Да, ты прав, – подтвердила Этельда. – Иногда он задавал мне вопросы, но по большей части молчал и слушал меня.
– А как он реагировал, когда ты спрашивала его о чем-нибудь? – поинтересовался Джейк.
– Он некоторое время участливо смотрел на меня, а затем говорил: "А что вы сами думаете по этому поводу? ", – улыбаясь, ответила Этельда.
– Да, негусто…
Джейк откинулся в кресле и, глядя на улыбающуюся Этельду, подумал, что ситуация, в которой он очутился, возможно, кажется ей нелепой и даже комичной. Но скоро одиннадцать часов, а Джейк до сих пор так и не выработал правильной линии поведения и не рассчитывал вторично успешно сыграть роль доктора Голдинга.
– Скажи, а твой доктор когда-нибудь интересовался твоими чувствами, переживаниями, ощущениями? – продолжал допытываться Джейк.
Этельда громко рассмеялась.
– Изредка, – наконец сказала она.
Джейк положил голову на руки и закрыл глаза. Стрелки часов неумолимо приближались к одиннадцати, и отступать некуда…
– Ладно, Джейк, не переживай, – похлопала его по плечу Этельда. – У каждого врача своя методика: у доктора Генри – одна, а у доктора Голдинга, может быть, иная. Но все они придерживаются мнения, что необходимо дать пациенту высказаться и внимательно выслушать его. Доктор Генри мало говорил сам, в основном он слушал меня, понимая, что я в этом очень нуждаюсь. Вот и все. И ничего такого заумного или особенно значительного доктор Генри не изрекал. Знаешь, Джейк, когда эта девица во вторник уходила от тебя, мне сразу стало ясно: ты ей здорово помог.
– Чем же?
– Да тем, что просто выслушал ее! – воскликнула Этельда, достала из ящичка шкафа сумочку и направилась к двери.
– Спасибо на добром слове, – усмехнулся Джейк и уже серьезным тоном добавил: – Нет, правда, Этельда, я очень тебе благодарен.
Джейк ничуть не лукавил: Этельда не только ввела его в курс дела и рассказала о своих сеансах психотерапии, но и согласилась, правда, весьма неохотно, сыграть сегодня роль его секретарши. Джейк предложил ей вместе поехать на встречу, однако она отказалась, сказав, что доберется до офиса доктора Голдинга на своей машине. Итак, в одиннадцать часов утра Этельда в роли секретарши доктора Голдинга встретит Мэгги Айви в приемной, проведет в кабинет, где за столом будет сидеть Джейк, изображая психотерапевта, а потом покинет офис. Джейк просил Этельду не уезжать до окончания сеанса, но она была неумолима.
"Должен же кто-нибудь работать, пока ты играешь в ученого мужа!" – возразила она, и Джейк вынужден был с ней согласиться.
Этельда остановилась в дверях, обернулась и, взглянув на Джейка, произнесла:
– Знаешь, я не уверена, что тебе удастся решить все проблемы этой девицы, но ты не расстраивайся. Да и Мэгги Айви вряд ли ждет от тебя очень уж большой помощи. – Она ободряюще улыбнулась ему, помахала рукой и добавила: – До скорой встречи! Желаю удачи.
Джейк в ответ тоже улыбнулся, но когда дверь за Этельдой закрылась, на его лице появилось тоскливое выражение, и он принялся лихорадочно вертеть в руках карандаш. Пожелание удачи в устах Этельды прозвучало искренне, но рассчитывать на удачный исход встречи с Мэгги Айви было по крайней мере наивно. Какой из него психотерапевт?
Стрелки часов неумолимо приближались к одиннадцати, и Джейк, покинув офис, сел в свой грузовичок и поехал по 101-й автостраде, ведущей в Сан-Франциско. Джейк-психотерапевт… Смешно и нелепо. Он, Джейк Купер, всегда испытывавший трудности в общении с прекрасным полом, почему-то самонадеянно решил помочь молодой женщине по имени Мэгги! Действительно, курам на смех. Он, стеснительный и неуверенный в себе молодой мужчина, вдруг оказался последней надеждой женщины! А может быть, вернуться и забыть Мэгги Айви? Эта мысль постоянно крутилась в голове Джейка, но при воспоминании о несчастной Мэгги, ее больших печальных глазах и подрагивающих от рыданий хрупких плечах его охватывало неудержимое желание защитить ее от всех бед и невзгод, заслонить собой или держать в своих объятиях до тех пор, пока ее миловидное личико не озарится счастливой улыбкой. Нет, бросить эту затею нельзя!
Легко вообразить, как отнеслась бы Линдси к его решению не только нахально предстать перед молодой женщиной в роли целителя душ, но и всерьез помочь ей преодолеть жизненные невзгоды! Джейк усмехнулся, вспоминая, как часто Линдси язвительно твердила ему, что он старомоден, не разбирается в людях, а уж женская натура для него и вовсе тайна за семью печатями. Надо работать над собой, повышать интеллектуальный уровень и быть в курсе последних достижений психологии. Трудно представить, чтобы Мэгги Айви произносила ехидным голоском такие обличительные речи. Просто невозможно!
Джейк заплатил налог за проезд по мосту, и через минуту его грузовичок влился в общий поток машин, направляющихся в сторону центра города, миновал живописный форт Пресидио и въехал в деловой район Сан-Франциско, где в одном из небоскребов располагался офис доктора Голдинга.
Итак, Джейк Купер сегодня снова будет Джейсоном Голдингом… Но как долго это продлится?
"До тех пор, пока я хоть немного не помогу Мэгги Айви и не успокою ее, – мысленно говорил себе Джейк. – А когда почувствую, что Мэгги вновь обрела душевное равновесие, я непременно скажу ей правду".
Подземный гараж под зданием, в котором размещался офис психотерапевта, был заполнен машинами, и Джейку пришлось два раза объехать вокруг дома, прежде чем он нашел место для парковки. До встречи с Мэгги Айви оставалось всего семь минут, и Джейк, выбравшись из грузовичка, побежал к входу в небоскреб "Камден". Торопливо проскочил в крутящиеся двойные двери, миновал группу женщин в деловых костюмах, которые в просторном холле пили кофе-эспрессо, и помчался к лифту. Поднялся на двенадцатый этаж, большую часть которого занимала клиника "Новый подход", и, испытывая сильное волнение, зашагал к кабинету доктора Голдинга.
Джейк на мгновение задержался перед дверью, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, распахнул ее и вошел в приемную. За столом секретарши сидела Этельда в строгом деловом костюме и разгадывала кроссворд в "Нью-Йорк тайме".
– Все будет хорошо! – подняв голову и пристально осмотрев Джейка с головы до ног, вместо приветствия произнесла она. – Главное, не волнуйся. Веди себя естественно.
Джейк молча кивнул, чувствуя, что его волнение перерастает в настоящий страх. Господи, ну нельзя же так нервничать, ведь не на войну же он собирается! Если он и в присутствии Мэгги Айви будет так дергаться, то она мгновенно его разоблачит. Это в прошлый раз она почти ничего не замечала из-за слез, а сегодня… Его обман непременно вскроется, если он не соберется с духом и на его лице не появится спокойное и внимательное выражение.
"Через час все закончится, – уговаривал себя Джейк, – и я отправлюсь домой или… в тюрьму".
Он прошел в кабинет Голдинга, осторожно сел за стол из тикового дерева, стараясь ни до чего не дотрагиваться, и нервно сцепил пальцы. Нет, сегодня все пройдет хорошо, ведь не зря он так долго и тщательно готовился к новой встрече с Мэгги Айви. Надел строгий деловой костюм, белую рубашку и черные кожаные туфли.
Джейк взглянул на часы – было ровно одиннадцать – и, услышав донесшийся из приемной голос Мэгги, спрашивающей что-то у Этельды, невольно вздрогнул. Когда еще он так сильно волновался? Пожалуй, в детстве, когда посещал ненавистного ему зубного врача.
Послышался робкий стук, и в проеме приоткрывшейся двери возникла смущенно улыбавшаяся Мэгги Айви. У Джейка бешено заколотилось сердце.
– Доброе утро, доктор Голдинг, – тихо сказала она.
– Доброе утро, – внезапно охрипшим голосом ответил он, порывисто вскакивая из-за стола и лихорадочно соображая, нужно ли выходить ей навстречу или следует оставаться на месте.
Но Мэгги сама двинулась к столу, и Джейк, глядя на нее, радостно отметил, что сегодня она не плакала. Он невольно залюбовался ее миловидным личиком с нежной молочно-белой кожей и легким румянцем на щеках и аккуратной короткой стрижкой. Правда, Джейку всегда нравились женщины с длинными волосами, но все, что было связано с Мэгги Айви, вызывало у Джейка восторг. И короткая стрижка в том числе.
В нерешительности остановившись на пороге кабинета, Мэгги увидела поднявшегося из-за стола доктора Голдинга и улыбнулась. Сегодня он выглядел совсем не так, как во время их первого сеанса. Впрочем, со вторника многое изменилось в лучшую сторону, и прежде всего она сама. Хотя эти два дня пролетели в постоянных хлопотах о Тиме, глупых беседах с надоедливой Джиной, заботе о доме, Мэгги начала воспринимать окружающий мир по-другому. Сегодня утром она впервые обратила внимание, как красив раскинувшийся на берегу залива Сан-Франциско, и, любуясь им, с усмешкой думала о том, что ведет себя как турист, впервые попавший в город, а не как человек, видящий его каждый день. Выйдя из банка, Мэгги, словно в первый раз, заметила вагончики, которые возили туристов к холмам, и остановилась на несколько минут перед Сити-Холл, чтобы полюбоваться роскошным фонтаном, подсвеченным разноцветными огоньками и блестящим в лучах утреннего солнца. Она затаив дыхание смотрела на эту красоту, вспоминая, что подобные ощущения испытывала в далеком детстве: немой восторг и смутное предчувствие счастья.
Да, со вторника определенно что-то изменилось. Нет, проблемы Мэгги никуда не исчезли, просто с глаз словно спала пелена и окружающий мир предстал перед ней во всем своем великолепии. И в этом немалая заслуга доктора Голдинга.
Вчера вечером Мэгги впервые за долгое время решилась достать из шкафа коробку с красками и начала рисовать. Это ли не убедительное подтверждение тому, что в ней самой произошли положительные сдвиги? Мэгги несколько раз подходила к шкафу, не решаясь открыть дверцу и взять в руки коробку с красками, которую ей когда-то подарила на Рождество сестра. Чего она опасалась? Испытать сильное разочарование, если вдруг поймет, что разучилась рисовать? Или отсутствия вдохновения?
И вот наконец вечером, уложив Тима спать, Мэгги решительно подошла к шкафу, распахнула дверцу и достала с верхней полки коробку с красками. Села, зажгла лампу, открыла коробку и с замиранием сердца принялась перебирать разноцветные маленькие тюбики и проверять, ке высохли ли краски. Нет, краски казались свежими и яркими. Мэгги взяла лист бумаги и склонилась над ним.
Спустя некоторое время она подняла голову и, внимательно оглядев свое творение, радостно улыбнулась, ощутив необычайный душевный подъем. Подобное чувство охватывало Мэгги ранней весной, когда после холодной, ветреной, дождливой зимы на заднем дворике распускались цветы, за которыми она бережно ухаживала. Да, вторник, похоже, стал поворотным моментом в ее судьбе.
Когда Мэгги увидела доктора Голдинга, ее вновь охватило необычайно приятное чувство, как бывало всякий раз, когда она вспоминала о нем. Сегодня Мэгги показалось, что психотерапевт как-то неуловимо изменился. После их встречи она представляла его очень добрым, а теперь, к своему удивлению, обнаружила, что лицо у Годдинга строгое, с резкими чертами. Глубокие морщины пролегли вокруг рта, нахмуренные брови, маленький шрам под левым глазом. А вот цвет коротко стриженных волос – пшеничный, совсем как у Тима…
И кабинет доктора Голдинга выглядит по-иному. В прошлый раз Мэгги толком и не разглядела огромное помещение, обставленное дорогой мебелью. Из большого окна открывается живописный вид, стены украшают картины, написанные в абстрактном стиле. Мэгги никогда не была поклонницей абстрактной живописи, но хорошо представляла, сколько стоит одна такая картина. Пожалуй, больше, чем ее годовое жалованье.
В приемной ее радушно встретила секретарша доктора Голдинга. Женщина была в дорогом деловом костюме, оглядев который Мэгги с сожалением осознала, что сама она одета более чем скромно. Сегодня секретарша уже не поглядывала на посетительницу с надменной насмешкой, наоборот, она любезно поздоровалась с Мэгги и предложила пройти в кабинет, где ее уже ожидал доктор Голдинг.
Увидев Мэгги, он порывисто поднялся из-за стола, и ей на мгновение показалось, что на его лице появилось испуганное выражение. Нет, конечно, это лишь игра воображения… Доктор Голдинг был в строгом костюме, белой рубашке, и Мэгги с сожалением подумала, что в джинсах и скромной рубашке он нравился ей гораздо больше.
– Доброе утро, – произнес он, сделав несколько шагов по направлению к Мэгги и останавливаясь посреди кабинета. – Садитесь, пожалуйста. – И сделал жест в сторону кресла.
Мэгги улыбнулась, подошла к креслу и села, заметив, что рядом на низеньком столике уже лежит пачка бумажных салфеток, а на полу стоит мусорная корзина. Да, доктор основательно подготовился к встрече с ней, очевидно, уверенный в том, что сегодня она опять будет плакать. Мэгги почувствовала, что щеки ее жарко вспыхнули.
Голдинг поставил свое кресло напротив Мэгги и тоже сел. Их колени едва не соприкасались, но Мэгги, к своему удивлению, не испытывала неловкости и смущения.
Некоторое время они молчали, а потом доктор, уперевшись локтями в колени, внимательно посмотрел на Мэгги и спросил:
– О чем бы вы хотели поговорить со мной сегодня? Мэгги растерялась.
– Я не знаю, – опустив голову, пробормотала она, чувствуя себя ученицей, явившейся на урок с невыполненным домашним заданием.
В кабинете повисла долгая напряженная тишина. Наконец Голдинг откашлялся, подался вперед, и Мэгги неожиданно испугалась. А вдруг он начнет говорить с ней о гипнотической регрессии или станет спрашивать, ненавидит ли она своих родителей.
– Так… – глубокомысленно изрек он. – Так… Давайте построим наш разговор следующим образом. В прошлый раз вы много говорили о своей жизни, а сегодня расскажите мне о трех наиболее важных, беспокоящих вас проблемах. Я предлагаю сузить круг вопросов, вычленив главные.
Мэгги немного успокоилась: рассказать о том, что тревожит ее больше всего, она могла и без подготовки. Она глубоко вздохнула и начала:
– Первый вопрос связан с моим сыном. Я переживаю, что Тим растет без отца, но… даже это не главное. У него болят уши, ему надо удалять миндалины, а у меня нет медицинской страховки и денег на операцию. Постоянно отпрашиваться с работы, чтобы сидеть с больным ребенком, я не могу. Иначе меня тотчас же уволят.
– Расскажите подробнее о вашем сыне, – сочувственно кивнув, попросил Голдинг.
Мэгги, улыбнувшись, продолжила:
– Во вторник мы с Тимом были на приеме у врача. Моему сыну необходимо вставить в уши новые ушные трубочки.
– Как?! – озадаченно воскликнул доктор Голдинг. – Ушные трубочки? А что это такое?
– Ну… это такие маленькие трубочки, которые предохраняют уши от попадания инфекции. Но ребенок растет, и трубочки необходимо заменять.
– Любопытно, – покачал головой доктор Голдинг. – Очень любопытно.
– Да уж… – вздохнув, ответила Мэгги. – Но несмотря ни на что, мистер Бриннон хочет меня уволить. Он говорит, что я часто прогуливаю работу.
– Мистер Бриннон – ваш начальник, – сказал доктор Голдинг, и Мэгги мысленно поблагодарила его за внимание. – Извините, что я вас перебил, мисс Айви. Продолжайте.
– Во вторник мистер Бриннон заявил, что уволит меня, если я в течение трех месяцев еще раз опоздаю или пропущу работу. – Голос Мэгги предательски дрогнул.
– Разве вы не можете взять отпуск по болезни? – нахмурившись, спросил доктор Голдинг.
– Не могу. Мне он не полагается.
– Почему?
– Когда я устраивалась на эту работу, то предполагалось, что с самого начала я буду иметь право на больничный, медицинскую страховку и оплачиваемый отпуск, – с горестным видом принялась объяснять Мэгги, – но потом оказалось, что меня приняли на временную работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Джейк кивнул, вспоминая, как однажды Этельда пригласила его в кафе "Дэнни" и сообщила, что решила взять дело Эрва в свои руки. Джейк, конечно, обрадовался, хотя сначала плохо представлял, как у них с Этельдой сложатся деловые отношения. Но прошло немного времени, и он понял, что его сомнения и тревоги были напрасными. Они с Этельдой прекрасно поладили и стали маленькой, но очень хорошей командой.
– В общем, если ты твердо решил… – Этельда сделала паузу, – снова предстать перед этой девицей в образе психотерапевта, я подскажу тебе, как себя вести и что говорить.
– Спасибо, – благодарно улыбнувшись, ответил Джейк. – Буду тебе очень признателен.
Даже прослушав вводную лекцию по психотерапии в вольном изложении Этельды, Джейк все равно смутно представлял, как себя вести и что делать, когда в одиннадцать часов он встретится с Мэгги Айви. Он поднялся из-за стола, налил кофе, который давно остыл и стал невкусным, и, размешав ложечкой сахар, аккуратно положил ее на блюдечко.
– Судя по всему, этот твой доктор в основном помалкивал, – вздохнув, заметил Джейк.
– Да, ты прав, – подтвердила Этельда. – Иногда он задавал мне вопросы, но по большей части молчал и слушал меня.
– А как он реагировал, когда ты спрашивала его о чем-нибудь? – поинтересовался Джейк.
– Он некоторое время участливо смотрел на меня, а затем говорил: "А что вы сами думаете по этому поводу? ", – улыбаясь, ответила Этельда.
– Да, негусто…
Джейк откинулся в кресле и, глядя на улыбающуюся Этельду, подумал, что ситуация, в которой он очутился, возможно, кажется ей нелепой и даже комичной. Но скоро одиннадцать часов, а Джейк до сих пор так и не выработал правильной линии поведения и не рассчитывал вторично успешно сыграть роль доктора Голдинга.
– Скажи, а твой доктор когда-нибудь интересовался твоими чувствами, переживаниями, ощущениями? – продолжал допытываться Джейк.
Этельда громко рассмеялась.
– Изредка, – наконец сказала она.
Джейк положил голову на руки и закрыл глаза. Стрелки часов неумолимо приближались к одиннадцати, и отступать некуда…
– Ладно, Джейк, не переживай, – похлопала его по плечу Этельда. – У каждого врача своя методика: у доктора Генри – одна, а у доктора Голдинга, может быть, иная. Но все они придерживаются мнения, что необходимо дать пациенту высказаться и внимательно выслушать его. Доктор Генри мало говорил сам, в основном он слушал меня, понимая, что я в этом очень нуждаюсь. Вот и все. И ничего такого заумного или особенно значительного доктор Генри не изрекал. Знаешь, Джейк, когда эта девица во вторник уходила от тебя, мне сразу стало ясно: ты ей здорово помог.
– Чем же?
– Да тем, что просто выслушал ее! – воскликнула Этельда, достала из ящичка шкафа сумочку и направилась к двери.
– Спасибо на добром слове, – усмехнулся Джейк и уже серьезным тоном добавил: – Нет, правда, Этельда, я очень тебе благодарен.
Джейк ничуть не лукавил: Этельда не только ввела его в курс дела и рассказала о своих сеансах психотерапии, но и согласилась, правда, весьма неохотно, сыграть сегодня роль его секретарши. Джейк предложил ей вместе поехать на встречу, однако она отказалась, сказав, что доберется до офиса доктора Голдинга на своей машине. Итак, в одиннадцать часов утра Этельда в роли секретарши доктора Голдинга встретит Мэгги Айви в приемной, проведет в кабинет, где за столом будет сидеть Джейк, изображая психотерапевта, а потом покинет офис. Джейк просил Этельду не уезжать до окончания сеанса, но она была неумолима.
"Должен же кто-нибудь работать, пока ты играешь в ученого мужа!" – возразила она, и Джейк вынужден был с ней согласиться.
Этельда остановилась в дверях, обернулась и, взглянув на Джейка, произнесла:
– Знаешь, я не уверена, что тебе удастся решить все проблемы этой девицы, но ты не расстраивайся. Да и Мэгги Айви вряд ли ждет от тебя очень уж большой помощи. – Она ободряюще улыбнулась ему, помахала рукой и добавила: – До скорой встречи! Желаю удачи.
Джейк в ответ тоже улыбнулся, но когда дверь за Этельдой закрылась, на его лице появилось тоскливое выражение, и он принялся лихорадочно вертеть в руках карандаш. Пожелание удачи в устах Этельды прозвучало искренне, но рассчитывать на удачный исход встречи с Мэгги Айви было по крайней мере наивно. Какой из него психотерапевт?
Стрелки часов неумолимо приближались к одиннадцати, и Джейк, покинув офис, сел в свой грузовичок и поехал по 101-й автостраде, ведущей в Сан-Франциско. Джейк-психотерапевт… Смешно и нелепо. Он, Джейк Купер, всегда испытывавший трудности в общении с прекрасным полом, почему-то самонадеянно решил помочь молодой женщине по имени Мэгги! Действительно, курам на смех. Он, стеснительный и неуверенный в себе молодой мужчина, вдруг оказался последней надеждой женщины! А может быть, вернуться и забыть Мэгги Айви? Эта мысль постоянно крутилась в голове Джейка, но при воспоминании о несчастной Мэгги, ее больших печальных глазах и подрагивающих от рыданий хрупких плечах его охватывало неудержимое желание защитить ее от всех бед и невзгод, заслонить собой или держать в своих объятиях до тех пор, пока ее миловидное личико не озарится счастливой улыбкой. Нет, бросить эту затею нельзя!
Легко вообразить, как отнеслась бы Линдси к его решению не только нахально предстать перед молодой женщиной в роли целителя душ, но и всерьез помочь ей преодолеть жизненные невзгоды! Джейк усмехнулся, вспоминая, как часто Линдси язвительно твердила ему, что он старомоден, не разбирается в людях, а уж женская натура для него и вовсе тайна за семью печатями. Надо работать над собой, повышать интеллектуальный уровень и быть в курсе последних достижений психологии. Трудно представить, чтобы Мэгги Айви произносила ехидным голоском такие обличительные речи. Просто невозможно!
Джейк заплатил налог за проезд по мосту, и через минуту его грузовичок влился в общий поток машин, направляющихся в сторону центра города, миновал живописный форт Пресидио и въехал в деловой район Сан-Франциско, где в одном из небоскребов располагался офис доктора Голдинга.
Итак, Джейк Купер сегодня снова будет Джейсоном Голдингом… Но как долго это продлится?
"До тех пор, пока я хоть немного не помогу Мэгги Айви и не успокою ее, – мысленно говорил себе Джейк. – А когда почувствую, что Мэгги вновь обрела душевное равновесие, я непременно скажу ей правду".
Подземный гараж под зданием, в котором размещался офис психотерапевта, был заполнен машинами, и Джейку пришлось два раза объехать вокруг дома, прежде чем он нашел место для парковки. До встречи с Мэгги Айви оставалось всего семь минут, и Джейк, выбравшись из грузовичка, побежал к входу в небоскреб "Камден". Торопливо проскочил в крутящиеся двойные двери, миновал группу женщин в деловых костюмах, которые в просторном холле пили кофе-эспрессо, и помчался к лифту. Поднялся на двенадцатый этаж, большую часть которого занимала клиника "Новый подход", и, испытывая сильное волнение, зашагал к кабинету доктора Голдинга.
Джейк на мгновение задержался перед дверью, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, распахнул ее и вошел в приемную. За столом секретарши сидела Этельда в строгом деловом костюме и разгадывала кроссворд в "Нью-Йорк тайме".
– Все будет хорошо! – подняв голову и пристально осмотрев Джейка с головы до ног, вместо приветствия произнесла она. – Главное, не волнуйся. Веди себя естественно.
Джейк молча кивнул, чувствуя, что его волнение перерастает в настоящий страх. Господи, ну нельзя же так нервничать, ведь не на войну же он собирается! Если он и в присутствии Мэгги Айви будет так дергаться, то она мгновенно его разоблачит. Это в прошлый раз она почти ничего не замечала из-за слез, а сегодня… Его обман непременно вскроется, если он не соберется с духом и на его лице не появится спокойное и внимательное выражение.
"Через час все закончится, – уговаривал себя Джейк, – и я отправлюсь домой или… в тюрьму".
Он прошел в кабинет Голдинга, осторожно сел за стол из тикового дерева, стараясь ни до чего не дотрагиваться, и нервно сцепил пальцы. Нет, сегодня все пройдет хорошо, ведь не зря он так долго и тщательно готовился к новой встрече с Мэгги Айви. Надел строгий деловой костюм, белую рубашку и черные кожаные туфли.
Джейк взглянул на часы – было ровно одиннадцать – и, услышав донесшийся из приемной голос Мэгги, спрашивающей что-то у Этельды, невольно вздрогнул. Когда еще он так сильно волновался? Пожалуй, в детстве, когда посещал ненавистного ему зубного врача.
Послышался робкий стук, и в проеме приоткрывшейся двери возникла смущенно улыбавшаяся Мэгги Айви. У Джейка бешено заколотилось сердце.
– Доброе утро, доктор Голдинг, – тихо сказала она.
– Доброе утро, – внезапно охрипшим голосом ответил он, порывисто вскакивая из-за стола и лихорадочно соображая, нужно ли выходить ей навстречу или следует оставаться на месте.
Но Мэгги сама двинулась к столу, и Джейк, глядя на нее, радостно отметил, что сегодня она не плакала. Он невольно залюбовался ее миловидным личиком с нежной молочно-белой кожей и легким румянцем на щеках и аккуратной короткой стрижкой. Правда, Джейку всегда нравились женщины с длинными волосами, но все, что было связано с Мэгги Айви, вызывало у Джейка восторг. И короткая стрижка в том числе.
В нерешительности остановившись на пороге кабинета, Мэгги увидела поднявшегося из-за стола доктора Голдинга и улыбнулась. Сегодня он выглядел совсем не так, как во время их первого сеанса. Впрочем, со вторника многое изменилось в лучшую сторону, и прежде всего она сама. Хотя эти два дня пролетели в постоянных хлопотах о Тиме, глупых беседах с надоедливой Джиной, заботе о доме, Мэгги начала воспринимать окружающий мир по-другому. Сегодня утром она впервые обратила внимание, как красив раскинувшийся на берегу залива Сан-Франциско, и, любуясь им, с усмешкой думала о том, что ведет себя как турист, впервые попавший в город, а не как человек, видящий его каждый день. Выйдя из банка, Мэгги, словно в первый раз, заметила вагончики, которые возили туристов к холмам, и остановилась на несколько минут перед Сити-Холл, чтобы полюбоваться роскошным фонтаном, подсвеченным разноцветными огоньками и блестящим в лучах утреннего солнца. Она затаив дыхание смотрела на эту красоту, вспоминая, что подобные ощущения испытывала в далеком детстве: немой восторг и смутное предчувствие счастья.
Да, со вторника определенно что-то изменилось. Нет, проблемы Мэгги никуда не исчезли, просто с глаз словно спала пелена и окружающий мир предстал перед ней во всем своем великолепии. И в этом немалая заслуга доктора Голдинга.
Вчера вечером Мэгги впервые за долгое время решилась достать из шкафа коробку с красками и начала рисовать. Это ли не убедительное подтверждение тому, что в ней самой произошли положительные сдвиги? Мэгги несколько раз подходила к шкафу, не решаясь открыть дверцу и взять в руки коробку с красками, которую ей когда-то подарила на Рождество сестра. Чего она опасалась? Испытать сильное разочарование, если вдруг поймет, что разучилась рисовать? Или отсутствия вдохновения?
И вот наконец вечером, уложив Тима спать, Мэгги решительно подошла к шкафу, распахнула дверцу и достала с верхней полки коробку с красками. Села, зажгла лампу, открыла коробку и с замиранием сердца принялась перебирать разноцветные маленькие тюбики и проверять, ке высохли ли краски. Нет, краски казались свежими и яркими. Мэгги взяла лист бумаги и склонилась над ним.
Спустя некоторое время она подняла голову и, внимательно оглядев свое творение, радостно улыбнулась, ощутив необычайный душевный подъем. Подобное чувство охватывало Мэгги ранней весной, когда после холодной, ветреной, дождливой зимы на заднем дворике распускались цветы, за которыми она бережно ухаживала. Да, вторник, похоже, стал поворотным моментом в ее судьбе.
Когда Мэгги увидела доктора Голдинга, ее вновь охватило необычайно приятное чувство, как бывало всякий раз, когда она вспоминала о нем. Сегодня Мэгги показалось, что психотерапевт как-то неуловимо изменился. После их встречи она представляла его очень добрым, а теперь, к своему удивлению, обнаружила, что лицо у Годдинга строгое, с резкими чертами. Глубокие морщины пролегли вокруг рта, нахмуренные брови, маленький шрам под левым глазом. А вот цвет коротко стриженных волос – пшеничный, совсем как у Тима…
И кабинет доктора Голдинга выглядит по-иному. В прошлый раз Мэгги толком и не разглядела огромное помещение, обставленное дорогой мебелью. Из большого окна открывается живописный вид, стены украшают картины, написанные в абстрактном стиле. Мэгги никогда не была поклонницей абстрактной живописи, но хорошо представляла, сколько стоит одна такая картина. Пожалуй, больше, чем ее годовое жалованье.
В приемной ее радушно встретила секретарша доктора Голдинга. Женщина была в дорогом деловом костюме, оглядев который Мэгги с сожалением осознала, что сама она одета более чем скромно. Сегодня секретарша уже не поглядывала на посетительницу с надменной насмешкой, наоборот, она любезно поздоровалась с Мэгги и предложила пройти в кабинет, где ее уже ожидал доктор Голдинг.
Увидев Мэгги, он порывисто поднялся из-за стола, и ей на мгновение показалось, что на его лице появилось испуганное выражение. Нет, конечно, это лишь игра воображения… Доктор Голдинг был в строгом костюме, белой рубашке, и Мэгги с сожалением подумала, что в джинсах и скромной рубашке он нравился ей гораздо больше.
– Доброе утро, – произнес он, сделав несколько шагов по направлению к Мэгги и останавливаясь посреди кабинета. – Садитесь, пожалуйста. – И сделал жест в сторону кресла.
Мэгги улыбнулась, подошла к креслу и села, заметив, что рядом на низеньком столике уже лежит пачка бумажных салфеток, а на полу стоит мусорная корзина. Да, доктор основательно подготовился к встрече с ней, очевидно, уверенный в том, что сегодня она опять будет плакать. Мэгги почувствовала, что щеки ее жарко вспыхнули.
Голдинг поставил свое кресло напротив Мэгги и тоже сел. Их колени едва не соприкасались, но Мэгги, к своему удивлению, не испытывала неловкости и смущения.
Некоторое время они молчали, а потом доктор, уперевшись локтями в колени, внимательно посмотрел на Мэгги и спросил:
– О чем бы вы хотели поговорить со мной сегодня? Мэгги растерялась.
– Я не знаю, – опустив голову, пробормотала она, чувствуя себя ученицей, явившейся на урок с невыполненным домашним заданием.
В кабинете повисла долгая напряженная тишина. Наконец Голдинг откашлялся, подался вперед, и Мэгги неожиданно испугалась. А вдруг он начнет говорить с ней о гипнотической регрессии или станет спрашивать, ненавидит ли она своих родителей.
– Так… – глубокомысленно изрек он. – Так… Давайте построим наш разговор следующим образом. В прошлый раз вы много говорили о своей жизни, а сегодня расскажите мне о трех наиболее важных, беспокоящих вас проблемах. Я предлагаю сузить круг вопросов, вычленив главные.
Мэгги немного успокоилась: рассказать о том, что тревожит ее больше всего, она могла и без подготовки. Она глубоко вздохнула и начала:
– Первый вопрос связан с моим сыном. Я переживаю, что Тим растет без отца, но… даже это не главное. У него болят уши, ему надо удалять миндалины, а у меня нет медицинской страховки и денег на операцию. Постоянно отпрашиваться с работы, чтобы сидеть с больным ребенком, я не могу. Иначе меня тотчас же уволят.
– Расскажите подробнее о вашем сыне, – сочувственно кивнув, попросил Голдинг.
Мэгги, улыбнувшись, продолжила:
– Во вторник мы с Тимом были на приеме у врача. Моему сыну необходимо вставить в уши новые ушные трубочки.
– Как?! – озадаченно воскликнул доктор Голдинг. – Ушные трубочки? А что это такое?
– Ну… это такие маленькие трубочки, которые предохраняют уши от попадания инфекции. Но ребенок растет, и трубочки необходимо заменять.
– Любопытно, – покачал головой доктор Голдинг. – Очень любопытно.
– Да уж… – вздохнув, ответила Мэгги. – Но несмотря ни на что, мистер Бриннон хочет меня уволить. Он говорит, что я часто прогуливаю работу.
– Мистер Бриннон – ваш начальник, – сказал доктор Голдинг, и Мэгги мысленно поблагодарила его за внимание. – Извините, что я вас перебил, мисс Айви. Продолжайте.
– Во вторник мистер Бриннон заявил, что уволит меня, если я в течение трех месяцев еще раз опоздаю или пропущу работу. – Голос Мэгги предательски дрогнул.
– Разве вы не можете взять отпуск по болезни? – нахмурившись, спросил доктор Голдинг.
– Не могу. Мне он не полагается.
– Почему?
– Когда я устраивалась на эту работу, то предполагалось, что с самого начала я буду иметь право на больничный, медицинскую страховку и оплачиваемый отпуск, – с горестным видом принялась объяснять Мэгги, – но потом оказалось, что меня приняли на временную работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32