— ..что ты готов рисковать жизнью, оставить меня вдовой, а детей без отца?— Ох, Ракель, только избавь меня от мелодрам, пожалуйста Господи! Ты будто читаешь монолог из скверной пьески! — Он поднялся. — Не хочешь пить, дело твое, а мне глоток чего-нибудь покрепче не помешает.— Вот что, завтра я буду рядом с тобой на платформе! — решительно заявила Ракель.Мартин на полпуги к бару замер как вкопанный.— Что?! — изумленно переспросил он.— Что слышал, — твердо ответила Ракель.— Да ты просто спятила, Ракель! — уже не выбирая выражений, вспылил он. — Ведь я неделями упрашивал тебя. Ты всегда отказывалась. А сейчас… Ах вот оно что! Думаешь, если ты припугнешь меня тем, что будешь рядом со мной на платформе, я сразу передумаю? Не выйдет, жена моя дорогая, ничего у тебя не выйдет!— Сам убеждал меня, что во время предвыборной кампании жена сенатора должна быть рядом. Что я сейчас и предлагаю.— Брось, Ракель! Подумай о детях, — перебил он ее с нескрываемым сарказмом. — Если ты настоишь на своем, они могут остаться не только без отца, но и без матери!— А вот это удар ниже пояса! — возмутилась Ракель.— Да, ты права, прости. — Он подошел к бару, щедро плеснул виски в стакан со льдом и жадно осушил его одним глотком. — Тем не менее твое участие в параде исключается абсолютно. В крайнем случае я обращусь в полицию с просьбой и близко к платформе тебя не подпускать.— И что подумают твои… избиратели?— Возможно, решат, что оградить женщину от опасности — это с моей стороны очень по-рыцарски.— Значит, признаешь, что опасность все-таки существует?— Ничего я не признаю.В сузившихся глазах Ракель и быстро проступающих на ее щеках багровых пятнах он разглядел признаки приближающегося приступа гнева.Она вскочила на ноги.— Какой же ты негодяй, Мартин Сент-Клауд!Иногда ты мне просто противен!— Иногда я сам себе противен, — пробормотал он в пустой стакан.Ракель торопливо прошла мимо него С некоторым запозданием Мартин обратил внимание, что она направляется к двери в коридор отеля.— Эй, куда это ты собралась? — окликнул он ее.— Куда надо! — отрезала Ракель.— Но я же не успел переодеться.— И не надо. Пойду одна — Но как же с ужином? Столик уже заказан!— Заткни его себе в задницу! Да у меня сейчас в твоем присутствии кусок в горле застрянет!Она шагнула через порог, захлопнула дверь, но тут же распахнула ее вновь.— Первым же рейсом возвращаюсь в Вашингтон! — выпалила она.— Ладно, Ракель, — тупо согласился Мартин, не поднимая на нее глаз, — делай как знаешь.— Но это еще не все… Я попрошу адвоката заняться разводом Терпеть такое я больше не намерена.Дверь с треском захлопнулась, и Мартин оторвал взгляд от пола. На этот раз она действительно ушла.Навсегда.Вот и все. Карты открыты. Конец…Он налил еще виски и выпил И стал ждать, когда придет ощущение душевного подъема и свободы.Тщетно. Вместо этого его внезапно пронзила боль огромной утраты. Глава 13 — Новый Орлеан чуть ли не единственный в Соединенных Штатах город, который положил в основу своего существования принцип наслаждения жизнью, — провозгласил Брет Клоусон. — Новоорлеанцы — гедонисты по крови. Они любят вкусную еду и отменные напитки, первоклассный джаз и… — тут он запнулся, — любовные утехи. Причем не обязательно именно в таком порядке. Ну и конечно, чтобы у них была масса свободного времени наслаждаться всем этим.Лина озорно усмехнулась.— На данный момент я осмотрела достопримечательности, попробовала вкусную еду и отменные напитки, джаз мне обещан. Теперь очередь за любовными утехами… — И, притворно ойкнув, она залилась румянцем.Брет в смятении отвел глаза, но все же должен был признать, что невольно вырвавшиеся у Лины слова привели его в смятение.День они начали с кофе на Французском базаре, с горячего крепкого черного кофе, оставлявшего едва ощутимый горьковатый привкус цикория, а потом бродили по городу, любуясь его красотами. («Как туристы, — потребовала Лина. — Хочу, чтобы все было, как у туристов, по полной программе».) Программу они выполнили по всем пунктам. Утро провели на пешей экскурсии по Французскому кварталу, затем прокатились в кабриолете, начав поездку на площади Джексона, где генерал Джексон на вздыбившемся коне застыл в вечном приветствии своим воинам. После этого ели раков в ресторане «Бон тон» на Мэгэзин-стрит. В два тридцать они сели в экскурсионный автобус, который за три с половиной часа провез их почти по всему Новому Орлеану: они вновь побывали во Французском квартале, в центре и на окраинах, на кладбищах и в Садовом районе.Садовый район Лину просто очаровал. Вчера, когда они были на балу у Фейна, было уже совсем темно, и она мало что сумела рассмотреть. Сейчас она даже повизгивала от восторга, когда автобус плавно катил под распростертыми ветвями древних дубов, обросших бородатым мхом. По обе стороны дороги виднелись старинные дома, усыпанные цветами газоны, высокие и изящные чугунные ворота. Стену одного из домов оплела цветущая бугенвиллея, сквозь решетку ограды тянули ветви гибискусы.Не меньшее впечатление произвели на нее и кладбища.— Совсем как города мертвых, — сказала она испуганным шепотом.— Многие их именно так и воспринимают, — согласился Брет. — Говорят, что Марк Твен однажды заметил, что признаки архитектуры в Новом Орлеане можно обнаружить лишь на его кладбищах. Немногие новоорлеанцы с этим согласны: скажем, лично я категорически возражаю, однако в некоторой логике этому наблюдению не откажешь.Действительно, кладбища, особенно старые, были настоящими городами мертвых. Хоронили здесь на поверхности земли… Сооруженные из того же материала, что и старинные здания — кирпич и цемент, — склепы теснились друг к другу, некоторые были окружены изгородями — совсем как дома за решетчатыми оградами.— Знаешь, на какую мысль все это наводит? — прошептала Лина. — Что люди просто переехали из одних домов в другие, только куда меньших размеров.— Понимаю, о чем ты говоришь, — ответил Брет и, понизив голос, пустился в объяснения, хотя их экскурсовод в это же время говорил то же самое скучным от многократного повторения голосом. — До самого недавнего времени из-за ливневых дождей и дренажных проблем в Новом Орлеане всех хоронили над землей. Видишь ли, грунтовые воды здесь совсем близко от поверхности. И раньше, насколько я знаю, ливни частенько вымывали трупы из могил…Лина поежилась и прижалась к нему покрепче.— А это вело к эпидемиям, — продолжал Брет. — И в конце концов горожане были вынуждены смириться с похоронами над землей. Слава Богу, теперь в этом необходимости уже нет…Почти весь день город был залит ласковым золотистым солнечным светом. И вдруг небо заволокло серыми облаками, солнце скрылось, поднялся резкий холодный ветер. Внезапно залпом картечи сыпанул крупный град. В небесах бушевали молнии, предвещавшие настоящую бурю. И так же внезапно налетевший шквал стих, и вновь появилось солнце.День уже клонился к вечеру, кирпичные фасады многих зданий засияли электрическими гирляндами.К тому времени когда они возвратились в гостиницу, Брет еле волочил ноги. Хотя в ходе экскурсии они по большей части могли оставаться в автобусе, »Лина при каждой малейшей возможности выскакивала из него и тащила за собой Брета.Ему показалось забавным, что какая-то крошечная девчушка смогла так уходить громадного футболиста. Он, однако, уже понял, что таящаяся в ней энергия поистине безгранична. В связи с этим вспомнил он и о том, что, как вошло у него в привычку в конце сезона, забросил тренировки. Надо бы поскорее вновь взяться за работу.Когда они выходили из автобуса, Лина крепко стиснула его руку и воскликнула:— Спасибо, что показал мне Новый Орлеан, Брет.Я просто в восторге!— Это еще не все, но, честно говоря, я совершенно выдохся. А потому предлагаю зайти в бар и освежиться. Мне это сейчас совсем не повредит.— Я — за! — с энтузиазмом поддержала его Лина.Рука об руку они вошли в отель и направились через вестибюль.— Знаешь, чего не хватает для полного счастья? — мечтательно произнесла Лина. — Вот бы проехаться завтра на платформе во время парада!— Времени маловато, чтобы это устроить… — Брет запнулся, едва не столкнувшись с невысокой блондинкой, которая, низко опустив голову, спешила к выходу.Блондинка остановилась и, не глядя на них, пробормотала:— Извините…— Миссис Сент-Клауд? Вы ведь миссис Сент-Клауд, правильно? Я Брет Клоусон, помните? Мы встречались пару раз, когда вы с сенатором приходили на футбол.Она подняла на них глаза, и Брет с тревогой и смущением заметил наворачивающиеся на них слезы. С отсутствующим видом она произнесла:— Брет Клоусон, ах да, конечно… Из команды «Сейнтс», так ведь? — На лице ее появилось странное напряженное и смятенное выражение. — Брет, его завтра убьют, я знаю!— Убьют? Кого? — с недоумением переспросил Брет.— Мартина! Мартина хотят убить! — В голосе ее зазвучали истерические нотки. — В полиции сказали, что ему угрожают убийством!— Миссис Сент-Клауд, может, расскажете все по порядку? — Брет протянул было руку, чтобы поддержать ее, но Лина его опередила.Она обняла Ракель за плечи и повела ее в укромный уголок, где пустовало несколько кресел.Только тут Брет отметил про себя, как они похожи друг на друга.Лина усадила Ракель Сент-Клауд в кресло и принялась хлопотать вокруг нее, поглаживая по плечу, шепча какие-то слова утешения. Потом она прикурила ей сигарету, и постепенно та успокоилась и пришла в себя. Брет взглядом поблагодарил Лину, она ответила ему мимолетной улыбкой.В конце концов Ракель сумела взять себя в руки и рассказала им о дневнике и об отказе сенатора отменить свое участие в параде.— Ну, это на него похоже, — заметил Брет, напряженно обдумывая услышанное.Ракель в новом приступе возбуждения внезапно вскочила на ноги.— Спасибо, что выслушали, большое спасибо» но я должна идти, мне надо торопиться… — выпалила она и заторопилась прочь.Брет вознамерился было пойти за ней, но Лина ухватила его за рукав.— Не надо, Брет. Оставь ее. Ей надо побыть одной.— Может, ты и права. — Брет обвел взглядом вестибюль в поисках гостиничных таксофонов. — Пойдем-ка, мне надо позвонить сенатору.— Зачем? — поинтересовалась Лина, едва поспевая за его размашистым шагом.— Завтра буду рядом с ним на платформе, — угрюмо, но твердо заявил Брет, подходя к телефонным аппаратам.— Я тоже, — откликнулась Лина.— Тоже — что? — недоумевающе посмотрел на нее Брет.— Я тоже с тобой, Брет. Это как раз то, о чем я мечтала: прокатиться на масленицу на платформе.— Ты в своем уме, женщина? Не слышала, что сказала жена сенатора? Кто-то завтра собирается его убить!— Тогда почему же ты сам собираешься быть с ним на платформе?Хороший вопрос. От одной только мысли, что кто-то будет стрелять по платформе, на которой он будет стоять бок о бок с сенатором, у Брета внутри все начинало дрожать. И все же он знал, что и на этот раз все будет так, как уже частенько бывало в прошлом, когда он совершал глупейшие поступки.Сенатор Сент-Клауд был его другом, сейчас его другу угрожала опасность. И Брет сказал ей:— Мартин мой приятель, к тому же он сенатор Соединенных Штатов. Я должен сделать все, что могу, чтобы защитить его. — И добавил, правда, не очень уверенно:— А потом, это, наверное, какой-нибудь псих придумал. Думаю, ничего вообще не случится.— А почему тогда мне с тобой нельзя? — Уголки ее губ поднялись в лукавой улыбке. — У меня приказ всю неделю не отходить от тебя ни на шаг.В этот момент она была такой обворожительной, такой чертовски соблазнительной, что Брету захотелось тут же заключить ее в объятия и целовать ее прямо здесь на глазах у множества людей. Однако вместо этого он поднял трубку телефона и заявил Лине:— Нет и еще раз нет. На платформе со мной и сенатором ты не поедешь. Так что выкинь эту безумную идею из своей глупенькой головки.В трубке раздался голос:— Чем могу служить?— Соедините с номером сенатора. Сент-Клауда, пожалуйста.Сенатор ответил мгновенно:— Ракель?— Нет, сенатор, это Брет Клоусон.— А-а… Привет, Брет.— Только что встретил миссис Сент-Клауд, сенатор, когда она уходила из гостиницы. Она рассказала мне о дневнике и о тех угрозах, которые там содержатся.— Вот тебе и секрет за семью печатями, — кисло прокомментировал сенатор.— Дело в том, сенатор… — Брет помедлил и набрал полную грудь воздуха. — Завтра я хочу быть рядом с вами на платформе. Уверен, что вы можете это устроить.— Устроить-то можно… — задумчиво протянул сенатор и замолчал на несколько секунд. — Но зачем, Брет? Насколько мне известно, ты никогда публично не поддерживал ни одного кандидата…Мысли Брета лихорадочно заметались в поисках ответа. Он понимал, что, если назовет подлинную причину, его просьбу могут отвергнуть решительно и бесповоротно. И решил сказать полуправду:— Я все чаще подумываю заняться политикой, сенатор. А почему бы и нет? У некоторых других спортсменов это неплохо получалось. Тем более что, если я завтра появлюсь на публике рядом с вами, это никому не повредит.— Вот в этом я не уверен. Можешь подставить себя под пулю какого-нибудь психа.— Да ну, одна болтовня все это, пустые угрозы, — усмехнулся Брет.— Именно так мне все и говорят. Да и я сам себе именно это внушаю. Ладно, сочту за честь, если Медвежьи Когти будет рядом со мной на платформе.— Спасибо, сенатор.Внезапно кто-то вырвал у него телефонную трубку. Он даже не сразу понял, что это Лина.А она уже говорила в трубку с бойкостью и обольстительностью продавца подержанных автомобилей:— Сенатор Сент-Клауд, мы с вами пока не знакомы. Я Лина Маршалл. Спортивная журналистка..Ах вот как? Читали и знаете? Спасибо огромное, сенатор, такое всегда приятно слышать… Я приехала сюда писать статью о Брете Клоусоне, лучшем профессиональном футболисте. Неделю повсюду хожу за ним по пятам, словно преданный щенок, караюсь увековечить для потомков каждую его мысль и поступок… — Рассмеявшись, Лина тонко увернулась от Брета, который попытался вырвать у нее трубку. Услышав доносившийся из нее веселый г мех сенатора, Брет пожал плечами в знак своей капитуляции.— Что, сенатор? — переспросила Лина. — Да, Брет рядом, кипит, аж паром пышет, прямо сауна какая-то. Я вот о чем подумала, сенатор… Ведь если Брет завтра будет на платформе с вами, то и мне непременно надо быть рядом… Что? Но, сенатор… я… — Лина с убитым видом повесила трубку.— Что он сказал? — поинтересовался Брет.— Сказал «не пойдет» и повесил трубку. — Впервые за все время их знакомства Брет увидел, как ее лицо исказила злая гримаса. — Женоненавистники вы оба!— Мне очень жаль, Лина… — он потянулся было к ней, но она упрямо отшатнулась, — но женщине на нашей платформе завтра не место.— Вот это и есть старая песня всех женоненавистников. У вас женщине нигде места нет! Но я не отступлю, можешь не сомневаться!Гордо вздернув голову, она направилась через вестибюль к выходу. Брет, улыбаясь, поспешил за ней.— Верю. Знаю, что если ты приняла решение, то никогда не отступишь.Они вышли из гостиницы. Брет внезапно встал как вкопанный.— Черт побери! Мы же с тобой до бара так и не дошли!Лина обернулась к нему, на лице ее играла улыбка, вся злость, похоже, уже прошла.— Давай-ка покорми меня. А то я совсем оголодала. Там и выпьем. — Она взяла его под руку.— Ладно, будь по-твоему, — согласился Брет Он махнул рукой швейцару, и тот подозвал такси. Садясь в машину, Брет предупредил Лину:— Только сегодня без всяких изысков После такого денечка мне нужен только бифштекс с кровью, такой, будто его сию минуту из коровы вырезали.— Согласна полностью, Брет! — беспечно воскликнула Лина.Брет перегнулся через спинку сиденья и бросил водителю:— В «Эмберс», пожалуйста.В «Эмберсе», что располагался на Бербон-стрит, их препроводили в уединенный, освещенный свечами уголок. Брет заказал по мартини, и оба одновременно и с радостью ощутили, как спадает нервное напряжение. К его удивлению, Лина больше не заговаривала об участии в завтрашнем параде. Но к еще большему своему удивлению, Брет понял, что рассказывает ей о себе столько, сколько никогда до этого не поверял ни одной другой женщине.Он признался Лине, что подумывает о какой-нибудь государственной службе.— Всегда полагал: когда закончу играть, стану тренером. Теперь я в этом не столь уверен. Футбол ведь просто игра. И ничего стоящего и постоянного дать не может. — Он смущенно улыбнулся. — Надеюсь, мои слова не звучат слишком напыщенно?— В устах великого игрока они звучат ересью! — рассмеялась Лина, но тут же протянула руку и, сжав его ладонь, продолжала уже с серьезным лицом:— Нет, Брет, никакой напыщенности в твоих словах нет.Вся моя жизнь связана со спортом. В хорошем исполнении он увлекателен и даже волнует. Лично я обожаю смотреть соревнования. Но жизнь — это не один лишь спорт, это нечто гораздо большее.— Ненавижу футбол! — с неожиданной яростью воскликнул Брет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26