В ее душе бушевал океан чувств, и весь этот эмоциональный ураган сбивал с толку и выводил из равновесия. Бирк взял на себя заботы по дому и в последние дни был занят подготовкой к зиме. Приходя домой после рабочего дня, проведенного на стройке, Лэйси знала, что ее уже ждет горячая ванна с ароматной мыльной пеной и вкусный ужин. Кстати, Бирк настоял на том, чтобы она питалась правильно, и ежедневно готовил ей ланч. За ужином они мирно беседовали, в то время как за стенами старого дома бушевал яростный осенний ветер. Спали они врозь: она – на кушетке, он – на ее кровати. Перед сном они еще разговаривали, вспоминая прошлое, но избегая упоминаний об Ио Маккэндлис…
А Бирк все продолжал смотреть на Лэйси. От этого непрестанного внимания нервы у нее были напряжены до предела. Вот он, перемещаясь в толпе, прошел мимо Челси Лэнг, даже не взглянув на девушку, хотя та была одета в эффектное платье с глубоким вырезом. Челси была подругой Фионы и, как, наверное, половина всех присутствовавших здесь молодых женщин, в свое время встречалась с Бирком. А он уже приближался к Лэйси.
– Как же ты хороша! – произнес он таким страстным тоном, что у нее задрожали колени.
Элсбет и Фиона заулыбались.
– Он хочет соблазнить тебя, Лэйси, так что будь настороже, – посоветовала Элсбет.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – поинтересовался Бирк, заботливо рассматривая черные круги под глазами жены. Не обращая ни малейшего внимания на своих сестер, он разговаривал с ней так, словно, кроме них, в доме никого не было. Выражение его глаз было предельно красноречиво: он хотел ее, причем хотел прямо здесь и сейчас! Но больше всего Лэйси пугала его усмешка, делавшая его таким знакомым и незнакомым одновременно.
– Не пытайся меня обольстить, – заявила она мужу, – я все разгадала. Потратив на меня время, ты упустишь какую-нибудь высокую блондинку с пышными формами.
– Какой бы ты ни была, тебе все равно придется стать моей настоящей женой. – Не давая ей ответить, он поднял ее и жадно припал к ее губам.
Поцелуи мужа пробуждали в Лэйси неизвестные ей самой дикие инстинкты, в результате все ее тело рвалось навстречу ему, чтобы слиться с ним в едином, всесокрушающем порыве. Раскрасневшиеся, задыхающиеся, дрожащие, они с трудом оторвались друг от друга под восторженные аплодисменты собравшихся.
– А теперь моя жена хочет произнести несколько слов, – торжественно объявил Бирк. – Она скажет вам, что счастлива оттого, что я ее муж… – И он закружил ее по комнате.
– Поставь меня на пол, Бирк, – потребовала Лэйси, – иначе я…
– Что – иначе?
– Иначе я сведу тебя с ума своими поцелуями, – пробормотала она, снова приникая к нему.
– Слишком поздно, дорогая, я и так уже без ума от тебя! Странно, как я не упал в обморок от избытка чувств. Посмотрим, как ты будешь вести себя сегодня ночью, когда облачишься во все свои эротические штучки и предстанешь передо мной чертовски соблазнительной маленькой женушкой.
– А ты хоть знаешь, что я не надела бюстгальтер?
Бирк изумленно раскрыл глаза, скосив их вниз, туда, где ее блузка вплотную прижималась к его рубашке. Затем молча перенес жену на кушетку и сел.
– Кажется, сейчас я приведу в беспорядок твою юбку, – игриво заявила она, опуская руку.
– В этом ее преимущество и недостаток одновременно, – пробормотал он, отводя длинную прядь волос и целуя Лэйси в ухо. – Не зайти ли нам в чулан, или ты боишься?
– С какой стати мне бояться? Все равно ты зарычишь первым, Бирк!
– Это мы посмотрим. Жду тебя через десять минут в том чулане возле кухни, где обычно хранится зимняя одежда. – Бирк отпустил ее, закинул руки за голову и сладко зевнул. Затем, не обращая внимания на Лэйси, встал и замешался в толпе. Спустя минуту она сделала то же самое, однако к заветному чулану они пробирались с разных сторон.
Он ждал ее на кухне, скрестив руки на груди и опираясь плечом о косяк двери. При этом на его лице застыло не слишком-то любезное выражение. Впрочем, Лэйси это не смутило: она тоже не собиралась быть с ним слишком любезной!
– Посмотрим, насколько смелой вы теперь окажетесь, миссис Толчиф, – насмешливо заявил он, распахивая перед ней дверь, ведущую в чулан. – После вас, дорогая!
Высоко подняв голову, Лэйси отважно шагнула в темноту.
– Тебе нужен свет? – спросила она.
– Зачем? Я и так знаю, что делать, – язвительно откликнулся он.
– Но нас будут искать. – Лэйси начала расстегивать свою блузку.
– Зачем? Им ли не знать, как ведут себя молодожены?
Глаза Лэйси постепенно привыкли к полумраку, и теперь она могла различать выражение лица Бирка. На этот раз его неистовое желание не только не испугало ее, но даже вызвало ответное. Он так яростно рванул на груди свою рубашку, что пуговицы расстегнулись сами собой.
Тесное пространство чулана пульсировало неистовством раскаленных желаний. Бирк сунул одну руку за пояс юбки Лэйси, а другой принялся ласкать ее обнаженные груди.
– Если мы хотим делать все правильно, то тебе придется отвечать мне тем же…
– Я так и собиралась. Когда я выйду отсюда, ты еще будешь отлеживаться здесь и приходить в себя.
– Опять угрозы! Кстати, у нас не так уж много времени, поэтому пора воплощать их в жизнь. Я целиком в твоем распоряжении и жду.
«Все это не более чем игра», – еще успела подумать Лэйси, отдаваясь умелым ласкам нежных и сильных рук Бирка. Его поцелуи становились все более жгучими, а руки медленно забрались ей под юбку и начали поглаживать ее трусики, проникая под них.
Лэйси обнимала и гладила его голову, ласкала волоски на обнаженной груди, целовала плечи и шею. Теперь они оба одинаково пылали от страсти.
Наконец его уверенно-нежные пальцы оказались между ее раздвинутых бедер и стали ласкать низ ее живота. Лэйси выгнулась, судорожно вздохнула и издала длинный, сдавленный стон.
– Возьми меня, Бирк, – прошептала она, прижимаясь к нему как можно плотнее.
– Сейчас не время, но скоро это обязательно случится, – прошептал он в ответ, целуя ее разгоряченные щеки.
Она мысленно улыбнулась: легкое безумие, а не галантное обольщение – вот чего ей хотелось от него добиться. Вцепившись ногтями в его плечи, она задрожала, содрогнулась, застонала… А потом нырнула рукой под его юбку, желая проверить силу его собственного возбуждения.
– Не трогай меня, – процедил он сквозь зубы, крепко держа ее за талию.
Но она уже коснулась его, умело и нежно, и, непрерывно целуя, помогла избавиться от адского возбуждения. Знала ли она, что и как нужно было делать? Да, знала.
Дункан и Кэлум сидели за кухонным столом, прямо напротив двери в чулан. Кэлум подбросил оливку в воздух и ловко поймал ее ртом.
– Что-то у них там слишком тихо – ни стука, ни шороха, ни воплей…
– Бирк должен быть нам благодарен за то, что мы сидим тут на страже, пока он там тискает Лэйси. Любой гость может зайти в кухню за выпивкой и случайно открыть дверь в чулан.
– Лэйси надо было отвлечься: когда они приехали сюда, она выглядела такой бледной и встревоженной. Ставлю пять долларов за то, что, когда они выйдут оттуда, она будет сиять, как рождественская елка. – Кэлум взял из банки вторую оливку и повторил свой трюк.
– Да, из нее получится типичная жена, которой требуются ласки мужа, чтобы успокоить взвинченные нервы, – глубокомысленно заметил Дункан.
– А как еще смогут выжить маленькие и слабые создания, если рядом с ними не будет больших и сильных мужчин? – протяжно спросила Сибилла, появляясь в дверях. Она и Талия держали в руках большие кувшины, которые требовалось снова наполнить вином. – Ну, как там они?
– Кажется, заканчивают, – промурлыкал Дункан, вставая на ноги. – Не пора ли нам разогнать гостей, тем более что они уже вылакали столько вина?
– Зачем? – вскинула брови Сибилла. – Ты хочешь остаться со мной наедине?
В этот момент в кухне появились Элсбет и Алек.
– Они все еще в чулане? Интересно, кто из них выйдет сияющим, а кто – мрачным? – поинтересовалась Элсбет. – И что останется от проказника Бирка?
– Возможно, они оба выйдут сияющими, – ответил Алек, бросая в нее оливку.
Она поймала, улыбнулась и положила ее в рот.
– Какой же ты самоуверенный, Петров! Придется тобой заняться.
– Когда пожелаешь, любовь моя!
Тем временем Лэйси лихорадочно застегивала блузку дрожащими руками и приводила в порядок волосы. То, чем они только что занимались в этом чулане, по своей интимности и нежности превосходило обычный секс. Между ними существовало своего рода пари: проигрывал тот, кто не выдержит и застонет первым. Никогда еще Лэйси так страстно не желала мужчину – впрочем, никакому другому мужчине она еще не позволяла ласкать себя так. Бирк будто пробежался по ней руками – и ей это не понравилось. Казалось, что его руки, ласкавшие ее груди, были слишком суетливы. Она едва не расплакалась, уткнувшись в его плечо.
– Ты еще заплатишь за это, Толчиф. Ты хорошо знаешь, что все твои родственники сидят там.
– Тебе нравится меня целовать, не так ли? Когда ты возбуждаешься, то становишься маленькой дикаркой. – Он поцеловал ее в нос. – И ты действительно возбудилась, дорогая, поскольку забралась ко мне под юбку…
– Заткнись и стань серьезным. – Лэйси набросила ему на плечо свитер, а сама начала застегивать его рубашку. Затем привела в порядок его плед и разгладила все складки, стараясь держаться при этом как можно спокойнее. Она даже заставила мужа нагнуть голову, чтобы пригладить ему волосы.
Бирк был еще слишком возбужден и ударился головой о полку. Пока он чертыхался и потирал ушибленное место, Лэйси отряхнула руки и первой вышла из чулана. Все семейство Толчиф, – сгрудившееся вокруг кухонного стола, смотрело на нее с веселыми улыбками. Лэйси так резко остановилась, что Бирк ткнулся ей в спину. Смутившись и покраснев, она стала приводить в порядок свои волосы.
– Скажи им что-нибудь, Бирк, – прошептала она через плечо.
– Да, да, проказник Бирк, расскажи нам: зачем ты загнал Лэйси в загон и почему одна из твоих пуговиц висит буквально на нитке? – спросила Фиона, жуя кусок свежеиспеченного хлеба, обильно намазанный маслом.
– Нам надо было поговорить наедине, – непринужденно пояснил он, как будто столь страстные объятия и поцелуи в чулане были для него самым привычным делом.
Лэйси пыталась собраться с мыслями и даже стиснула его запястье. Он наклонился и поцеловал ее волосы, зарывшись носом в разметанные пряди.
– Он опьянен любовью, – торжественно заявил Дункан, скрестив руки на груди.
Любовью? Лэйси обернулась к Бирку, чувствуя, как бешено, колотится сердце, а пол буквально уходит из-под ног. Она не хотела, чтобы в ее жизнь каким-либо образом снова замешалась любовь.
– Мне кажется, это ошибка, – прошептала она.
Бирк достал орхидею из букета, принесенного отцом Алека, и артистично украсил ею волосы Лэйси. Другой цветок он воткнул себе за ухо.
– Здесь нет никакой ошибки, моя дорогая жена. Я наконец-то тебя получил. Да и ты меня страстно желаешь – надеюсь, ты не будешь это отрицать? Пора нам что-то решить насчет кольца, Лэйси, – твердо заявил он, подбоченясь, – раз уж ты согласилась исполнять обязанности моей жены.
Лэйси в ответ пробормотала:
– Ты совсем не обязан вручать мне кольцо.
– Слишком поздно, – ухмыльнулся Бирк. Он достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и извлек золотое кольцо с огромным бриллиантом. Взяв руку Лэйси, он надел кольцо ей на палец. – Моя бабушка Лабель любила все самое лучшее, а уж в кольцах она разбиралась, поскольку была самой знаменитой воровкой своего времени. Разумеется, моему деду пришлось заплатить за это кольцо, чтобы спасти ее от тюрьмы. Ему не хотелось расставаться со своей женой. – Говоря это, Бирк выглядел весьма решительным. – Мне было очень непросто установить истину. Кстати, тебе нужно и гладкое кольцо, безо всяких камней. Но я надеюсь, что до появления нашего первенца ты будешь носить это.
– Что ты сказал насчет первенца? – переспросила Лэйси, изучая бриллиант. – А оно, наверное…
– … очень дорогое, – подсказал Кэлум.
– Мне больше нравятся кристаллы, – смахнув слезы, катившиеся по ее щекам, закончила Лэйси.
– Я так и знала, что она это скажет! – торжественно заявила Фиона.
Вечеринка близилась к концу и гости уже начали расходиться, когда Бирк вынес Лэйси из дома на руках и посадил на свою неоседланную лошадь. Дункан успел кинуть брату стеганое одеяло, чтобы тот закутал в него молодую жену. Остальные гости и члены семейства, высыпав на улицу, оживленно обсуждали огромную тучу, собиравшуюся над горой Толчифов. Наконец новобрачные поскакали в ночь, преодолевая порывы ветра. Лэйси чувствовала, что ее крепко держат теплые и надежные руки Бирка, и оттого ощущала себя уютно и уверенно.
Озеро Толчифов бушевало, ветер гнал белые барашки, выглядевшие в ночи весьма мрачно. Сосны и пихты раскачивались из стороны в сторону, нехотя поддаваясь порывам ледяного ветра, который развевал, волосы Лэйси и холодил ее щеки. Был уже самый разгар октября, и ветер нес снежинки, застревавшие в волосах. Однако ничто не могло омрачить их настроение.
Они спешились у озера и шли рука об руку вдоль берега, любуясь ночным пейзажем. Этой ночью муж казался Лэйси особенно пленительным… Она еще никогда не испытывала такого возбуждения, как в тот момент, когда Бирк обнял ее посреди бушующей стихии. Он опустился под дерево и увлек ее за собой, натягивая на них обоих старое одеяло. Вокруг бушевал ветер, но в объятиях мужа Лэйси чувствовала невероятное успокоение.
– Именно сюда я пришел однажды ночью, чтобы дать обет в том, что отыщу наследство Уны, и мы навсегда будем вместе. Давай же поклянемся в этом, дорогая!
Бирк взял ее руку и нежно поцеловал, затем переплел ее пальцы со своими и воздел руки к небу.
– Айе! – воскликнул он, и ветер мгновенно разметал его волосы.
Затем Бирк притянул Лэйси к себе, зажал в кулаки ее волосы и жадно поцеловал. Впрочем, изнемогая от страсти, она ничего не желала, как подобной грубости. Он прижимал ее к себе с такой силой, что никакая буря теперь не могла разорвать этих объятий, их сердца бились одинаково горячо и пламенно.
Глава седьмая
Лэйси села на доску, положенную между козлами, и быстро пробежала карандашом по бумаге, которую держала в руке. Это была проектная смета от церковного совета, которая обещала ее фирме прекрасное будущее, – и Лэйси чувствовала себя абсолютно счастливой.
Впрочем, сейчас ее мысли были заняты отнюдь не работой, а тем, что произошло после свадебной вечеринки. Драгоценное кольцо Ла-бель было спрятано в надежное место, а Бирк подарил ей маленький розовый агат, чья оправа почернела по краям от времени. Вспомнив о нем, Лэйси невольно сжала руку в кулак, чтобы почувствовать это кольцо.
Церемония на горе была устроена ради семейства Толчиф, а свадебная вечеринка – из гордости и в знак уважения к обычаям. Но когда Бирк воздел их соединенные руки к штормовому небу и произнес «Айе!», он дал гораздо более сильную клятву, чем, если бы сделал это в церкви. Слушая вой ветра, бесновавшегося вокруг горы Толчифов, и согреваемая надежными объятиями Бирка, Лэйси дала ему гораздо больше того, что намеревалась дать.
– Айе! – крикнула она ветру, который соединил их обещания, после чего позволила Бирку все, что он хотел. В его поцелуях отсутствовали терпение или умение, зато была неистовая первобытная жажда обладания, внушившая Лэйси, что она полностью принадлежит этому человеку и, может быть, навсегда.
– Теперь ты моя, красотка Лэйси, – пробормотал он.
– А ты мой, проказник Бирк, – отозвалась она, гладя его волосы.
… Реконструкция церкви шла своим чередом. Электрик по имени Сэм Кацман взобрался по лестнице, стоявшей сбоку от козел, на которых пристроилась Лэйси, и занялся электропроводкой. Встав на деревянную катушку с проводом, Лэйси потерла виски, а затем сняла шляпу. В понедельник утром, когда она пришла на работу, от поздравлений не было отбоя. Воскресенье она провела с Фионой и другими Толчифами, надеясь успокоиться и прийти в себя. Единственное, в чем она теперь была абсолютно уверена, так это в том, что Бирк больше уж никогда не позволит себе по-настоящему увлечься другой женщиной. Прошедшая церемония означала для него больше, чем для кого бы то ни было, поскольку включала в себя те экзотические ритуалы, которыми он так дорожил. А ведь его братья Дункан и Кэлум венчались в церкви, да и Элсбет вышла замуж за Алека отнюдь не на горе Толчифов, а в центре Амен-Флэтса.
Проведя все воскресенье у Толчифов, Лэйси вернулась домой поздно, оповестив Бирка о возвращении ревом своего мотоцикла. Он занимался старым креслом-качалкой, приводя его в порядок и одновременно любуясь своей работой.
– Довольна собой, дорогая? – наигранно-непринужденным тоном поинтересовался он.
– Очень даже довольна. Твоя семья меня любит, а вот к тебе вряд ли испытывает похожие чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16